SVO
Без чувств, без эмоций, выжить
Я сидел в ду́ше минут тридцать, затем столько же вытирался новым, пахнущим упаковкой, полотенцем. Постельное бельё абрикосового цвета, пахло полиэтиленом от упаковки, после съеденного вечером уснуть не было шанса. Голова гудела, да ещё запах шпаклёвки и краски добавляли свои ноты в эту смесь факторов безумия.
Через несколько бессонных часов, скрепя ступенями спускаясь на кухню за водой, чуть было не вскрикнул. Тёмный силуэт, приведение из фильма ужасов, пошевелился в темноте холла скрипя. Диван заскрипел и показался отсвет телефонного экрана. Подогнув ноги почти в два раза, двухметровый парень пытался уместиться на миниатюрном диване из кож зама.
Всё просто и не трагично, парень, не выдержав храпа пьяного коменданта, ретировался прочь и нашёл лишь этот диван под свои два метра тела. Конечно, я понимаю его выбор между пьяным соседом, извергающим перегар, храп и узким, коротким диваном к тому же ещё и чудовищно твёрдым. Звук храпа слышно было даже в коридоре, а уже и подавно пытаясь уместиться на матрасе, рядом, это ужасное испытание. Парень, должно быть, натерпелся. Да ещё и сразу в первый день, под бок к незнакомому пьяному и храпящему мужику. Как он ещё не едет в аэропорт, отключив телефон, а то и вовсе выбросив сим-карту в окно.
Послушно, словно оленёнок на тонких длинных ногах, он пошёл за мной на кухню, мы вооружились большими кружками чая, кинули по четвертинке лимона, цитрус был нарезан просто ломтями, а пилить его не хотелось. Вооружились и поскрипели ступенями в мою комнату.
– Никита, об одном попрошу. – Я сделал многозначительную паузу. – Выключи режим стеснения. Считай, что мы в окопах на боевых позициях и нужно выживать. Так, что не до стеснения. Располагайся. Пока не привезут вторую кровать, может пользоваться моей комнатой. – Он смотрел на меня не моргая. – Прямо вот убери эти смущения, стеснения, – он краснел от этих слов. – Ты приехал зарабатывать деньги, я тоже. Нам нужно выжить. На ближайшие несколько дней половина моего матраса у тебя в аренде.
Он рассмеялся, а смеху у него был комичный, почти гы-гыающий. Мы заснули в футболках, скомкав плоские подушки под голову, засыпа́ли, когда уже светало.
Снился сон, что бегу по чистому, белому снегу, часто просыпался, но сон продолжался, стоило лишь сомкнуть веки. Оператор раскидал тощие, длинные конечности по кровати почти звездой и свесив голову с края, сопел тяжёлыми вдохами.
Сниться снова поле, и крупные снежинки падают на лицо. Громкий глухой стук, и:
– Фурштук, бистеллн. – кричит чей-то голос.
Оператор с криками, подпрыгнув почти под потолок, вскакивает, прижимая одеяло, чуть ли не в попытке забраться на потолок. На лице паника, губы дрожат, глаза квадратные.
– Одеяло отдай! – Хватаю за край, тяну обратно на голые ноги. – Это доставка завтрака.
– Фурштук, бистеллн. – Опять орёт голос.
– Боже, – оператор прижимает руки к груди, тяжело дышит, падает на кровать лицом вниз и громко хохочет, всё тем же гы-гыкающим смехом.
Перелезаю через него, открываю окно, мне не видно из-за угла кто там. Можно увидеть только из комнаты Сергея.
– Поляк, это опять ты?
– Да, мистер, это Януш. – Голос звенит бодростью и хорошим настроением,
– Не кричи. Сейчас спустятся.
– Поторопитесь мистер, у меня ещё две доставки на сегодня. И кофе остынет
– Не ори.
Забрав завтрак, дал ему за ожидание десять евро, это была купюра самым мелким номиналом у меня в кошельке. Парень был счастлив безмерно.
– Как вас зовут? – Улыбается во всю ширь лица.
– Стен, – ворчу под нос.
– Я хотел помолиться за вас. – Ощущение, что смеётся.
– Не нужно, – его откровенная наивность подняла настроение. – Просто не ори так громко завтра.
– Хорошо, – выкрикнул он уже со скутера, но снова бодро и очень громко.
Комендант вышел только из душа. После влитого в себя накануне он был чист, опрятен, но не свеж. Никита нагло дрых в моей кровати. Утро было солнечным и задорным после бурного подъёма. Сергея рассмешил мой вид. Я словно хиппи в длинной белой футболке, чёрных плавках, серых замшевых ботинках, с куском пирога в руках. Чем не утро в Вене?
Завтрак оказался столь больши́м по объёму, что строители ещё до полудня сновали с кусками в руках. Ощущение благотворительности глубоко тронуло Сергея, в нём прямо спал филантроп и весь день он кипятил им чай, варил кофе, а они ели, курили, играли в карты.
Приехал Шалтай и Олег, я сидел, сложа ногу на ногу на террасе, администратор курил на кухне. Оказалось, что всё идёт не так… Пока Шалтай гонял строителей, Сергей бегал за ним поддакивая, Олег объяснял суть, более конкретней, чем вчера.
– Через две недели механизм должен полностью функционировать. Процесс должен идти полным ходом. А вы тут развели благотворительную столовую. – Кипел Олег.
– Они работали вчера до 11 вот он и проникся к ним… – Я не успел договорить, Олег сорвался на крик в сторону коменданта, по его мнению, он снова слонялся без дела:
– Иди и проверь, что они делают там…
– Кофе? – Мой вопрос был адресован заспанному оператору, но Олег одобрительно кивнул, отряхиваясь от остатков раздражения.
Проштудировав кухню в поисках снастей, немного нарезанного сыра в вакуумной упаковке, была ещё банка колбасы, которую так любят в северной Европе. Сделал тосты и пожертвовал своими фруктами. Десять минут и стол на террасе придал чуть уюта.
Пока продюсер беседовал с едва проснувшимся оператором, удалось отправить Сергея с глаз долой. Этот путь был в ближайший супермаркет BILLA. Неважно зачем, важно подальше.
– Стен, я не очень доверяю этому коменданту. – Олег отчеканил последнее слово, которое явно его раздражало. Тон его речи смягчился до умоляющего. – Возьмите, всё в свои руки.
Оператор жадно припал к кружке остывшего кофе, улучив перерыв в беседе.
– А мне вы доверяете? – Иронично ухмыляюсь под стрекот дрели за стеной.
– Больше, чем ему. Ты всех нас ещё удивишь. – Он улыбнулся улыбкой заговорщика, похлопав лежащую на столе мою руку. – Просто держите всё под контролем.
Чуть позже, он отвёл меня, в холл, тот самый у входа:
– Этот проект не должен провалиться. Прощу тебя. – По его интонации, глазам, жестам, читается, раздражение, волнение, усталость. Вся гамма эмоций в одном взгляде.
– Хорошо. Сделаю. – Смотрю снизу вверх.
– Спасибо тебе, – он обнимает меня, похлопывая по спине.
Прямо мелодрама, дверь открывается, входит Сергей в спортивных штанах и пожившей жизнь футболке, следом за ним ещё мужик. Строгие классические брюки с прямо выглаженными стрелками, рубашка в тонкую полоску и идеально начищенная обувь.
– Родион? – Улыбается Олег, выпуская меня из объятий. – Это наш третий компаньон. Родион. Это Стен. Директор.
Родион пожал руку очень вяло, точнее, едва коснулся моей ладони, не сгибая пальцы.
Жёсткий взгляд, залом между бровями, так обычно у людей, которые хмурятся больше обычного. Это рукопожатие не субтильного человека, а скорее пренебрегающего. Учту!
– Совсем скоро здесь везде будут камеры наблюдения, они также будут в студии, и на террасе. – Олег повёл нас по экскурсионному маршруту, я благополучно затерялся в пространстве, пока тот рассказывал всё то, что я уже слышал не единожды.
– Камеры привезут завтра, поэтому нужен будет Генри. Хорошо? – Крикнул он удаляющемуся Родиону. Тот кивнул, устремившись к выходу.
Крепкий орешек, этот Родион.
– На втором этаже камер не будет. – Шепнул мне заговорщицки. Мне кажется, он сам выдохнул, когда этот Родион покинул студию. – Это тебе! – Олег вытащил объёмный конверт из внутреннего кармана. – Гонорар буду привозить каждую неделю, всем! Всем, кто работает здесь. От актёров до уборщиков. Помимо, этого у тебя будут разные расходы, на них ты будешь получать отдельно. Вот на эту карту.
– На расходы? – Сжимаю конверт и карту Райффайзен банка.
– Конверт тебе! Убери. – Нажимает на руку, так чтобы конверт исчез с поля зрения. – Всё необходимое от ноутбука до носовых платков оплачивай картой. Если будешь тратить наличкой, сними с карты.
– А… – Я пытаюсь снова достать конверт, который царапает острым углом по голой груди.
– Это тебе! – Проговорил, он, настойчиво вдавливая конверт в меня. – Сделай из этого барахла, студию!
А на стройке прямо джунгли и естественный отбор. Шалтай гоняет Сергея неприличными фразами. Сергей, дублирует это на строителей – молдаван, их Биг-босс, прикрикивает отрывками фраз. И вся эта карусель мчится внутри бетонных стен, с гулким отзвуком.
– Пойдём выпьем кофе. – Олег успокоился, когда увидел этот аврал, бегающих, снующих, орущих, матерящихся людей, таскающих мешки из угла в угол, что-то ломающих.
– Стоп. – Кричу так чтобы привлечь внимание, и весь этот «птичий» двор застывает в мгновение. – Зачем вы опять тащите это вовнутрь студии. Первым делом ремонт здесь. – Указываю на будущие спальные для актёров.
– Он сказал, – выругался прораб. – Туда.
Указывает на Шалтая или Сергея, а затем на будущую студию, которую делать больше и дольше всего.
– Там ты завтра будешь пол заливать. – Громко выговариваю парню. Он нисколько не тушуется. – Сегодня делаем в этих двух комнатах душевые и туалеты. Выводы есть, сантехника есть, плитка есть. Где Василь?
– Нету, – смеётся парень.
– Василя, нету. Выходной.
– Тогда сейчас за него ты! К вечеру должны быть готовы душевые и туалеты на первом этаже. Понял?
И тут же слышу «но…» может Олег и прав, что нельзя просто взять и улыбнуться, сразу «но».
– Без «но», берёшь и делаешь.
– Он сказал.
– Он может говорить сколько угодно, а платить буду я. – И для убедительности достал пару купюр из конверта. Оказались зелёные тысячные купюры евро.
Олег ухмыльнулся. Я обмер. Там стопа в двести – триста, а то и пятьсот купюр. У меня на груди полмиллиона евро?
Благо строители не видели, насколько полон конверт у меня во внутреннем кармане, но даже этих купюр хватило для того, чтобы маршрут действий изменился в момент.
– Сергей? – Кричу громче. Появляется в проёме после третьего возгласа. – Зачем сейчас вы гоните делать их студию? Там завтра будут заливать стяжку, а уже после того, как мы сделаем пол, будем делать стены. Иначе послезавтра мы будем всё сидеть и ждать, когда застынет стяжка. И пусть всё, что необходимо для кухни и первого этажа вынесут на террасу под тент.
Мужик подёрнул плечами скосив взгляд словно всё это так неважно, просто играем и что-то не получилось. Конверт явно воодушевил меня на подвиги. Не скажу, что деньги будут для меня побудителем прогнуться, я просто принимаю их не более чем с благодарностью, но без того, чтобы сейчас вылезти вон из кожи.
– Кофе пить пойдём? – Продюсер явно развеселился после этой выходки. – Великий мотиватор.
Проиграв роли друг перед другом, мы словно завершили этап договорённости, перейдя на новый виток наших взаимоотношений.
– Я душ приму. Вспотел. – Меня смущал конверт, прижатый рукой к груди под майкой.
Сидя на унитазе, я пересчитал, действительно полмиллиона евро. Хотя купюры не все были тысячные. Пятисоток было двести штук. Выдернул три, а потом ещё семь в кошелёк. Остальное заперев на дне чемодана.
Оператор оказался не такой уж стеснительный, пока я был в ду́ше, он спокойно расположился на унитазе, зевая и оттирая краску с лодыжки.
– Никита, полотенце подай. – И он без малейшего румянца, который то и дело появлялся на его щеках, когда к нему обращались, подал полотенце, продолжая оттирать краску с ноги. Вот тебе и стеснительный парень!
Из чистых вещей и тех, которые не нужно гладить, практически ничего не осталось. Разве что джинсовый комбинезон, варёной расцветки. Срываю бирку, а ведь купил мимоходом и даже не думал, что одену. «Не люблю я тебя, но всё же надену». Хотя прям в тему стройки. Прораб позавидует.
Олег присвистнул, увидев меня в этом обличие. Белая очень широкая футболка скетчерсы и этот комбинезон.
Мы приехали в классическую кофейню. Нет, это не типаж Лондонской кофейни или московской, такое я видел разве что в Риме и то случайно. Внутри всё в лепнине и зеркалах, в меню только кофе и всё для кофе. Конфеты, марципан, тосты с икрой и сыр различных видов.
– Он спрашивает какой кофе ты любишь? – Олег перевёл слова официанта.
– Чёрный, крепкий, четыре ристретто на чашку кипятка, лимон, можно немного сахара. – Пожимаю плечами, – без сливок и молока.
– Ты будешь регулярно получать от меня конверты, об этом никто не должен знать! – Внезапно он сменил не только тему, но и интонацию. – Дальше, твоя оплата будет от прибыли. Еженедельный отчёт, доход минус расход. Остаток. И от этой суммы у тебя пять процентов. Когда студия окупится, от прибыли у тебя будет десять процентов. Все расходы по аренде, оплате счетов, трафика, рекламы, коммуникаций будет поступать тебе от меня. Заведи почту.
– Кто спонсирует проект? – Я выпалил прямо вот так, в лоб при первой же паузе.
Олег замер, округлив глаза, чуть откашлявшись наклонился, процедив, что это неважно.
– Я не спрашиваю имён. Просто любопытно, ведь наверняка русские. Только поэтому тут все русскоговорящие, явно не совпадение, а какая-то прихоть. – Промолчал о том, что подозреваю, что это тактика. Человек должен отлично понимать происходящее внутри этого порно лагеря.
– Русский. – А вот и оговорка. Русский. То есть один. После установки камер всё будет под колпаком.
Камеры, камеры, камеры… нужно что-то придумать.
– На карту будут поступать деньги регулярно, старайся не выходи́ть за лимит, если будет необходимость, звони мне. – Помолчав, он добавил. – Я хочу, чтобы студия вышла в ноль через три месяца. Срок на прибыль полгода.
Полгода. Почему полгода?
– Есть ещё вопросы, раз уж у нас тандем. – Я шёл ва-банк. Продюсер вскинул брови. – Сергей, чей человек? Кто-то же его привёл.
– Шалтай. – Серб пожал недоумённо плечами.
– Случайный персонаж?
– Пожалуй. Но не доверяй. Думаю, что он будет обо всём очень подробно рапортовать. – Он сделал глоток бренди. Вообще, пил он регулярно, совсем без мысли о том, что он за рулём.
– Почему режиссёр, француз?
– Опытный в порноиндустрии. – Вяло отмахнулся Олег.
– Кто его нашёл?
Он помотал головой, словно принюхивался, выражая гримасой «это неважно».
– Я проверял его фильмографию, он вообще ни о чём. Посредственность. С ним трудно сделать хороший продукт.
– Вот и…
– Олег, – я склонился над столом. – Можно без всех этих, может быть, и возможно? Этот режиссёр завалит дело на корню. У него в основном гей порно, где стонут так словно у них, подействовало слабительное после длительного запора, а оргазмы все такие, что им бы играть тех, кого током пытают.
– Мы не можем…
– Кто его взял? – Я проговорил по слогам и безапелляционно.
– Тот, кто платит. – Ответил он синхронно по слогам, тоже склонившись, демонстрируя ненужность этого разговора.
– Опять клан педиков. – Я хмыкнул, сделал глоток вина́, явно разозлив тем, самым собеседника. – Ничего против не имею, но все эти карьерные назначения, потому что он тоже в «теме», ну прямо скажем утопия.
– Пообедаем? – Перебил теперь он меня.
Мы сменили место, пройдя два здания, снова заказ был таким, словно мы работали на то, чтобы бо́льшая часть продуктов перекочевала в мусорный бак. Я отмахнулся от заказа, уступив ему эту миссию.
– Мы не можем избавиться от режиссёра, – Олег сам вернулись к этому разговору. – Я понимаю резонность твоих слов, я понимаю, что это так… Поэтому я и плачу тебе, чтобы у нас была возможность исправить ситуацию.
– Почему я твой человек? Я, как и, Сергей тоже ведь вошёл в эту компанию через Виктора.
– Давай не будем, я ты, мы. Я прекрасно знаю о твоих делишках в Москве, в Риме. Я даже знаю, про ту историю в Парижском Риц. Вот, только уже столько времени прошло, а никто не знает, как ты исчез. Как? Ну, на самом деле?
– Это имеет значение? – Насупив брови, держал оборону.
– Правда, я был очарован той историей и когда узнал, что это ты, меня прямо так и подмывало расспросить, но ждал подходящего момента.
– Момент разве настал?
– Мы вроде в одной упряжке. – Мог язвительно ответить, что из упряжки мы прямо в разные стороны мчим, но выдохнув, выдал одно из самых сокровенных воспоминаний, о которой знали лишь пара человек.
– Через окно, по водосточной трубе. И спрыгнул в контейнер для белья с третьего этажа.
– Очень смелые признания. – Я не удержался от второго бокала за день. Подозвав официанта, отлично говорящего на английском, и заказал ещё вино, а это уже было вдвое больше обычного.
Люди, когда, теряют самообладания, тратят не обдумано деньги, если денег не так много или они благополучно заперты от этого, они пью алкоголь, ну, могут соскочить на наркотики, если уже пробовали когда-то. Если стресс сиюминутный, то его скидывают на случайный секс, но в случае неблагополучного решения со случайным сексом, ну не повезло, не с кем, или комплексуют, тогда человек занимается самоудовлетворением.
– Но может быть другая проблема. – Я очень рисковал, подводя разговор к следующему. – Тот инвестор также может знать меня. И тогда?
– Тогда… Ничего страшного.
– А если он начнёт пытаться влиять на меня или перетягивать на свою сторону.
– Возможно.
– Как нам сделать, чтобы этого избежать?
– Ну, может, придётся уступить? – Он усмехнулся.
– Полмиллиона евро, мне греют душу. – И я не так уж, и врал. – Ценю щедрых людей и не люблю менять сторонников.
– Ценное качество. Я подумаю, что можно сделать.
– Камеры будут транслировать онлайн?
– Не знаю.
– Пусть настроят, чтобы они записывали с опозданием в день. И можно убирать ненужное. – Бинго, эта идея осенила меня прямо сейчас.
– Как я это объясню?
– Чтобы не было захвата спецслужб или кого-то… Ну, придумай врага. Поэтому всегда можно быстро уничтожить запись. – И ещё раз бинго.
Я отлично знаю, что инвестор этой студии, параноик. Правда есть из-за чего. Рейдерский захват его банка, уничтоженный бизнес, похороненные счета… Так что он знает, какого это давать оружие против себя.
– Я подумаю. – Ответил серб.
О чём тут думать, Олег. Просто не тупи.
В ответ пришлось улыбнуться, и вот уже второй бокал опустошён. Официант принёс третий, то ли по умолчанию, то ли вид у меня хорошо пьющего, возможно, кивок Олега был как раз в его сторону, а не шейный спазм.
Держи марку. Нельзя пьянеть!!! Нужно съесть чего-нибудь жирного и обязательно крепкий чай.
– Как ты попал сюда? – Он, очень резко сменил задумчивое молчание, на вопрос с пристрастием.
– Бежал из Лондона.
– Бежал? – Он прокрутил, словно придав балканским акцентом, чуть странности.
– Там произошла череда событий. – Театрально отвернувшись вполоборота, чуть снизим громкость голоса, уведя в хрипотцу, придал трагичности, этой фразе.
Мы завершили обильный бранч почти молча, отправившись есть эклеры в кафе через два квартала.
Он отъявленный шопоголик. Успел за пятнадцать минут купить джемпер и брюки в Hugo Boss, джинсы в EA и куртку в Diesel.
Мы распрощались, когда солнце закатилось за крыши, но вечер ещё не вступил в свои права. Люблю вечер воскресения, есть в этом что-то уютное, словно ритм жизни сбавляет свою напористость, становясь мягким и уютным, вот только вечер воскресения усиливает ощущение одиночества, мно-го-крат-но.
Скучно бродить бесцельно, да ещё и с ощущением после тяжёлого разговора, да и денег хватает, на то, чтобы сегодня не считать. Набрёл на небольшой супермаркет. Кстати, больших я здесь и не видел. Купив белую, истинно белую рубашку, с широкими манжетами из тонкого хлопка. Хотя рубашки не ношу, ну не люблю я их, но всё равно купил. Несколько разноцветных футболок по два евро в очень бюджетном массмаркете. Цвет бананового мороженого, лёгкий розовый и мятные оттенки. Ничего из этого точно не одену. Вот, оно, это ощущение одиночества. А ещё спортивные штаны и светло-серые New Balance. Зачем? Всё та же причина.
Накупив фруктов и бутилированной воды, понял, что мне явно не справиться с этим, блуждая в переулках пешком, пускай даже с навигатором. Вызвал такси через UBER, и мы стали кружить переулками, заворачивая через каждые два – три дома. Ощущение, что мы ехали по лабиринту минотавра. А в Вене, даже в такси симфоническая музыка. Это национальная любовь или туристический ход?
В студии был, когда стрелки часов подтягивались к десяти вечера. Строители всё ещё шуршали шпателями о бетонные стены, комендант был уже изрядно пьян. Оператор, всё также молчалив и без эмоционален. Поедая пресную черешню, которая не была сладкой, не была кислой, просто была бордовой. Мы штудировали полученный на email студии инструкции. Кстати, и о наличие электронной почты, я так же узнал только сейчас, поедая черешню. Чаще нужно будет есть черешню, сразу какие-то события происходят. Уснул, крутясь то и дело стряхивая с себя конечности долговязого оператора. Нужно поторопить коменданта с доставкой матраса.
– Фурштук, бистеллн. – Кричал голос в моей голове. Веки не хотели отпускать друг друга, слипшись почти срослись.
– Фурштук, бистеллн. – Вопил голос уже в третий или четвёртый раз.
– Это кто? – Прохрипел Никита поднявшись. Это было смешно, он привстал на локтях в позе змеи перед прыжком, с закрытыми глазами, взъерошенными волосам неестественно повернув лицо.
– Твой новый друг. – Я едва сдерживал смех. – Иди, пожалуйста, сегодня ты забери завтрак.
– Мгм. – И не разжимая глаз натягивая джинсы на худущие ноги, виснув их в кроссовки, так что пятки торчали наружу, он поплёлся, шаркая звучным отзвуком.
Дверь звякнула скрежетом замков, хлопнула стальным звоном. Считаю до десяти и ещё раз, потом ещё раз. Чуть было не уснул, но показалось. Курьер утих, уйдя, сон сделал то же самое, оставив меня бодрствовать.
На завтрак преимущественно были блины и гофры с разными топпингами и каша в пластмассовых баночках.
Пришлось воспользоваться купленными накануне штанами и кроссовками, пойти на пробежку, заодно воспользовался кафе в соседнем здании. Пурпурная вывеска на дощатой панели над входом «Аделаида». Приветливая фигуристая блондинка средних лет в белой блузке поверх чёрных брюк, раскладывала фруктовые корзиночки в витрине – холодильнике. В углу сидел тот самый мордастый курьер, что орёт каждое утро. Так, вот то место, где готовятся нам завтраками.
Перекинувшись парой фраз, я уже вооружился пластиковой миской с салатом и крепким кофе. Ещё парой фраз мы договорились чуть изменить завтраки, и вежливо, раскланиваясь и расшаркиваясь на прощание. Как бонус, меня вооружили несколькими проспектами наподобие меню.
– А это вам. – Проговорил курьер, пододвигая кружку. – Кофе с перцем. Мартина, говорит, что это её семейный рецепт.
Что ж от такого не отказываются, но завидев несколько монет евро, она запротестовала, размахивая руками. Кофе оказался терпким, очень бодрящим и вкусным.
Попросил прибавить дополнительно к завтраку две чашки такого кофе и подписывать бумажные стаканчики «For Sten», с этой поры мы стали улыбаться с Мартиной при каждой встрече. И мне стали регулярно передавать комплименты в виде разных десертов.
Собравшись в полной готовности и заперев строителей в нашей «обитель». Мы – а это все трое, то есть я, комендант и оператор, двинулись осуществлять поручение. Первым делом приобрели быстро и без проблем ноутбук Apple Air последней серии (нет, не модификации, а именно серии). Заодно и ещё один, теперь для рабочих целей iPHONE. А вот приобретение ноутбука для рабочих целей. То есть не Apple. Ведь Apple, это для статуса, своеобразная мишура, а вот для работы, что менее замороченное и более функциональное.
Наш оператор, оказался настоящий хакер. Он не просто изучал, мне казалось, он их обнюхивает. Несколько раз консультанты отводили его к стационарному компьютеру. Он кивал, потом протестовал и возвращался к ноутбукам.
– Ты же знаешь немецкий. Реши вопрос. – Обрушился я на Сергея, который и так сегодня был словно с поджатым хвостом. – Помоги ему. Я просто ничего не понимаю из их речи, кроме Laptop.
– Ему какие-то характеристики нужны, которых нет.
– Пусть привезут на заказ! – На том и сошлись. Через два дня можно будет забрать или заказать доставку по адресу.
– Теперь камеру и фотоаппарат. И ещё веб-камеру. – Никита был одержим. Мы переглянулись с Сергеем. Его взгляд выражал усталость. Мне было неинтересно и томительно ожидать завершения всего этого процесса.
– Выбирай! – Кивнул я, – А мы за посудой, едой, в общем, найдёшь нас здесь. Или жди у входа.
Как оказалось, в столице дешёвого шопинга не было не только подходящего ноутбука, но и нужной камеры, снова на заказ. Фотоаппарат с дополнительным объективом и фотопринтер, обошлись в несколько тысяч евро.
Непривычное ощущение платить картой, лимит которой ты не знаешь, каждая покупка, ожидание того, что тебе скажу, недостаточно средств протягивая чек с отказом. На данный момент хватало.
Вы видели, как выбирают посуду мужчины?
– Сергей? А что нам нужно?
– Ну, тарелки. Наверное, плоские и под суп. Ну, эти. Ну, глубокие.
– Глубокие! – Показываю тарелку. – Такие?
– Да, тогда может плоские не брать? – И мы оба застыли у прилавка.
– А они будут есть суп?
– Не знаю.
– Ладно, пусть будут: и те и другие. Вдруг будут.
– Хорошо. Сколько?
Мы переглянулись.
Взяли три набора, остальное купим потом.
– Ребят, там провода нужно оплатить. – Прибегает наш техно-гений.
– Мы тут в процессе. – Киваю на посуду.
– Может по интернету заказать? – Переспрашивает парень.
– Почему мы не заказываем по интернету всё? – Спрашиваю, смотрю на него в упор на Сергея.
– А у нас есть интернет?
– Будет. И можно с телефона.
– А чем сейчас заняться? – Пожимаю плечами, складываю посуду в тележку. Ведь он прав.
– А почему бы просто не взять сразу большие наборы? – Спрашивает оператор.
Оказалось, что, когда организовываешь оптовую скупку и если это не Икея, то тебя будет ожидать одна и та же проблема «Извините, но закончилось». Чего-нибудь да, не хватит. Техно-гик11 был прав. Четыре набора по двадцать четыре прибора и вопрос закрыт. Оплатили провода. Пошли за текстилем, за сопутствующими и в итоге небольшой, но приличный по количеству нулей в ценнике чек. Торговый комплекс в центре снова стоит на ушах от русских. Мы выгребаем всё подряд. Посуду, полотенца, комплекты спального белья, скатерти, покрывала, пледы и подушки для террасы, и ещё много всего из этого списка. Жажда шопинга будет уничтожена внутри меня на долгое время.
Я долго крутил в руках кружки Ангри-Бердс12, уточнил можно ли заказать у них по интернету, продавцы синхронно замотали отрицательно головой. Я бы так же поступил. А вдруг передумает, пусть берёт сейчас и через кассу. Почти тележка одних только кружек.
И дальше…
Ужасно, сколько всего нужно современному человеку: стиральный порошок, кондиционер, средство для посудомоечной машины, ополаскивающее средство для посудомоечной машины, соль для посудомоечной машины, средство от накипи, средство для мытья посуды. А дальше собственная гигиена: для зубов, для тела, для волос, для ног, для рук, для кожи, для ж… Туалетная бумага. Всего, того, что было приобретено, кассовый аппарат пропечатывал столько времени, что я смог ещё взять в руки с полки банку, найти надпись и прочитать её полностью.
После того как касса выплюнула чек практически метр длиной, две дамы хозяйственного отдела вывесили табличку "Brechen" и упаковывали, купленное в коробки.
Никита накупил флеш-карт на две тысячи евро, вся химия, почти на пять тысяч евро, Сергей оформил посуду с доставкой, с итоговой суммой восемь тысяч евро. Думаю, мы надолго останемся в памяти этих людей как «безумные русские». Интересно, они пытались потом искать нас в списке форбс, например? Или в криминальной хронике?
Чинно пообедав в местном ресторане, с нюансом. Нюанс в том, что, если я выбираю наугад, всегда проигрываю. Наотмашь заказал что-то. Это что-то суп с клёцками и кусами мяса. На основное блюдо было месиво из макарон и фарша. Ничего из перечисленного не люблю. С удовольствием съел лишь фирменный австрийский торт. Что ни закуток в Вене, то уникально традиционный рецепт торта «Захер». Прямо из угла в угол и везде уникальный рецепт. А тут ещё и Сергей перестарался. Он не унимался, пока не довёл Никиту до того, что сок брызнул через нос, изображая в бессчётный раз официанта, принимающего заказ десерта, делая ударения на последний слог.
«Вы хотите торт «захЕр»? а «захЕр» вам нужен наш «захЕр», он же из разморозки и его пекли в Польше. Вы все же хотите «захЕр»? Ну, хорошо «захЕр», так «захЕр», у нас всё равно, кроме туристов его никто не ест, он ведь «захЕр» никому не нужен.» Оператор долго отплёвывался соком и кашлял, а вычеркнув последние строки списка «необходимое», мы двинулись в обратном направлении, увешанные тяжестью того, что решили забрать без доставки.
Ни для кого не удивление, что современный человек слишком слаб и никчёмен без своих девайсов. Например, никто из нас не достал телефон и не включил навигатор, каждый подумал, что это сделал кто-то другой или кто-то из нас знает точно дорогу. Лишь когда опять старинные дома начали сменяться более современной архитектурой, мы осознали, что забрели куда-то уже явно в сторону. От маршрута мы отклонились на сорок минут пешей прогулки, но никто не захотел ехать на такси, и мы гуляли довольные солнечным и тёплым не по сезону дню увешанные пакетами
В наше отсутствие приезжала доставка матрасов, но так как рабочие были закрыты на два оборота, тем замком, что отпирается только ключом, а телефонного номера у них не было, доставка оставила грозное письмо с указанием дополнительной платы за повторный приезд в следующий раз. Придётся приютить оператора ещё на пару дней. Не то чтобы я испытывал брезгливость или неприязнь, но я любил собственное пространство, уединённость, особенно в те моменты, когда мне это самому хотелось и совсем не испытывал отеческих приступов, когда чьи-то голова свисает с матраса на пол или он стягивает с меня одеяло в промозглом и отсыревшем здании без отопления.
Несмотря на письмо и отсутствие матрасов, вечер всё равно прошёл весело. Мы распаковывали камеру, Никите запретили пока снимать, хотя он прямо жаждал опробовать приобретение. Пока я настраивал рабочий телефон, он всё же опробовал на уже изрядно пьяном Сергее фотоаппарат. Всё отлично, то есть отлично работает фотоаппарат и зум, и вспышка, вот только сюжета фотографий неудачный. Смеялись от души, даже Сергей хохотал сам не понимая над чем. Чуть стихли эмоции, когда оператор продемонстрировал фото разных ракурсов, с моим участием и абсолютно против моей воли.
– Удали. – Я рыкнул на парня, который вроде доволен был работой. Взгляд оператора был почти напуганным, пришлось ретироваться. – Либо сделай так, чтобы их никто не видел.
– Хорошие фото. Ты фотогеничен, – я впился в него насупленным взглядом. Причина была не в качестве или ракурсе.