SVO
Без чувств, без эмоций, выжить
«Делаем ставки»
Олег ждал в машине, свою я оставил у отеля и шёл пешком, чтобы проветриться, и выпил двойной эспрессо. Хотелось закурить. Выложив ему краткий план того, что я могу прикончить кучерявого режиссёра в секунду, приободрила продюсера настолько, что, расслабившись тот, стал отпускать шутки о моём состоянии и внешнем виде:
– Кстати, отлично выглядишь, сексуально. – Это придало мне воспоминания о том, что если я и предполагал, что меня кто-то попытается склонить к мужеложству, то это будет именно он, но за это утро было два совсем иных персонажа. Я словно окружил себя аурой биполярности.
И пока я размышлял, Олег делал звонки, один за другим.
Мы выпили за обедом ещё по бокалу вина, и Олег удивился, с какой лёгкостью я согласился. Затем мы поехали в тот же самый отель, в котором я был час назад и выпили в лобби по бокалу вина. Я удивлялся и оглядывался, надеясь не увидеть хакера, обошлось.
В люксе нас ожидала ещё бутылка Кьянти. Выпив по бокалу, ждали француза, главное, чтобы сейчас этому человеку не пришло в голову, то, что пришло в голову двум другим. Секс словно витал в воздухе последние два дня. Но, мы тихо и мирно пили вино в ожидании.
Оливер явился явно тоже с жуткого похмелья.
Долго не церемонились, а побеседовав о планах и работе, перешли в атаку.
– Знаешь Оливер, у нас не совпадают взгляды на работу и происходящее. – Выпалил Олег.
– Не вы меня нанимали. – Почти гавкнул режиссёр.
– Нет, но поэтому мы хотим с тобой договориться.
– Нет, – почти взводил кучерявый, размахивая руками.
– Это твой предыдущий инвестор, который, и посей день, разыскивает тебя по всей Чехии, и знаешь, он будет рад узнать, где ты. – Выкладываю фотографии, распечатанные Альфредом. – А это распечатки счетов, по которым деньги мигрировали со счёта на счёт. А вот и козырь номер телефона твоего предыдущего инвестора. Звонить?
Провожу пальцем по строке цифр на листе, набираю на мобильном.
– Звонить?
На этом он сник. Хотел что-то сказать, но Олег был весьма предприимчивым человеком:
– Номер меняешь и исчезаешь прямо сейчас, если да, то вот тебе компенсация, – и он отсчитал пять тысяч евро, десятью купюрами. Олег пододвинул купюры режиссёру и тот без зазрения совести, сцапал деньги, и уже спустя несколько минут мы только и слышали его удаляющиеся шаги по коридору.
– Лишь бы на самом деле ушёл. – Выдохнул Олег.
– Если он вернётся, у нас есть, кто его уберёт, точнее, заберёт. – Помахав цветными листами, кинул на стол сшитую подборку в жёлтом полиэфире.
Олег рассмеялся, разливая остатки вина по бокалам. Мы звонко салютовали бокалами, сделав по глотку.
– И…
– Я помню, – кивнул серб. Мы оба поняли, о чём речь, но никто не сказал.
Отклонив очередное предложение ланча взамен уютной постели. Купив салат и несколько снеков, упаковал в пакет не потому, что хотелось есть, потому что так было нужно. Люди постоянно покупают еду, это явная необходимость.
Студент сидел на подоконнике в моей комнате, вооружившись двумя кружками, наверное, кофе, может чай, может… Мне всё равно. Настолько всё равно, что не стал выгонять его из комнаты, не стал переодеваться в ванной, а просто разделся, раскидав вещи по ближайшей мебели. И завалился спать.
Сон накрыл моментально, просыпался несколько раз наблюдая как темнее за окном. Было светло и солнце щипало глаза лучами. Потом уже смеркалось, и желтоватые полосы резали светлые стены прощальными лучами летнего вечера, потом уже комната едва была освещена, и глаза совсем открылись, прогнав усталость, лишь когда за окном был гомон голосов и совсем темно в комнате.
Мужская, тяжёлая нога, придавила меня, студент мирно посапывал с приоткрытым ртом.
– Эй, просыпайся? – Парень поднял голову, разлепив один глаз, потому что ночник явно светил ему прямо в глаза. – Дружок, давай ты спать будешь в своей кровати.
Он открыл второй глаз и свесил ноги с кровати. Его вид был настолько обиженным, насколько бывает у детей, которым указали на выход из общей площадки, сказав «вы просто недостойны этого».
– Сейчас спи, но ночью я сплю здесь. В своей кровати, а ты там, в своей.
– Спасибо. – Он натягивал спортивные штаны и футболку, демонстрируя всю свою обиду.
Явная манипуляция.
Есть порода людей, которые как дрожжи набухают и лезут везде от тёплой температуры, и чтобы они не влезли к тебе, нужно поставить границы. Но для этого нужен характер. Не просто так же есть даже несколько тренинг – методов на тему «говори нет».
«Обычная суббота»
Терраса гудела голосами, смехом, звоном бутылок и бокалов. Убрав француза, необходимость в резервах алкоголя иссякла, так что следующая неделя будет с похмельным синдромом. Идея о том, что следующая суббота будет не такой бодрой, мне понравилась. За столом шли дебаты, кто-то, подпив, начал, по-видимому, откровенничать о своей судьбе. Хватило и меньше получаса, чтобы желание уйти превысило терпение. Прикончив салат и половину стейка, вооружившись ноутбуком и оператором, заперлись на студии изучать пришедшую накануне мне идею.
Изучаем новый вид услуг: «онлайн-трансляция». Люди пишут, что могут сделать и выставляют ставки, при достижении этой ставки человек выполняет то задание, которое сам же и заявил. Хотя, судя по тому, что мы наблюдали, транслирующие не всегда выполняют заявленное и не всегда дожидаются достижения заявленного уровня. Кто-то просто выключался, кто-то же выполнял задуманное и без ставки. Какие были ставки?
Самые обычные и начальные. Люди раздевались, люди демонстрировали гениталии, занимались имитацией оргазма, онанировали, пары совокуплялись, было несколько групп, где было больше двух. То, что вытворяли они, конечно же, далеко не «чай пили», но количество денег было минимальным. Порой харизматичные парни особо ничего не делали, но зарабатывали больше, чем отвязные группы. Кстати, финансовый перевес был на стороне парней и пар. У девушек ставки были выше, а авансы были меньше. Русских было немного, скорее даже почти не было, немного французов, пар из Америки, взрослая пара из Германии, ещё один мужчина из Германии и тоже взрослый. И очень много включений из Колумбии. Составы были разными, от одного до группы из пяти человек. Пять парней устроили такую жёсткую вакханалию, при этом уровень их чаевых был меньше, чем у парня, указавшего, что он в США, но при этом теребил он свои половые органы под российскую попсу начала нулевых. Самые симпатичные девушки были из Канады, а самые брутальные парни из Венгрии.
За три часа просмотров меня тошнило от обнажённых тел, гениталий и торчащих из них каких-то приспособлений. В описании следовало то, что это приборы с вибрацией, где каждый режим соответствует определённой сумме.
– Давай попробуем захватить видео?
– Прости…
– Смотри, – Никита, что-то набрал в своём ноутбуке. Когда-то срезали видео на youtube, но здесь было иное. – Пробуем?
Я кивнул. Видео не поддалось.
– Ещё кое-что попробуем. О, здесь норм. Его можно просто списать онлайн.
– Как это?
– Смотри, включаем программу записи, выделяем сектор и… Твоё онлайн становится видео и плавает по сети.
– Предлагаешь продавать чужие видео?
– Опасаюсь, что наши видео поплывут.
– Есть идеи?
– Нужно подумать.
– Может делать брендирование?
– Сайт, например. – Предложил продвинутый в техническом аспекте парень.
– Предполагаю, что выгодней будет включать по разным аккаунтам и зарабатывать словно это частная демонстрация. Тогда сайт студии нам не подойдёт.
– Да, нужно всё же подумать. – Кивнул он, повторив мои же слова.
Мы ушли думать, точнее, спать уже под утро.
На террасе виднелся чей-то силуэт, немало испугав неожиданностью, чуть не выронив чашу чая.
– Не спишь?
– Выспался. – Студент явно насупился, словно я был виноват. Ух, уж эта психология манипуляции.
Молча допив чай, отправился в комнату. Бывают дни, когда событий на двадцать четыре часа такое количество, что всего не вместить в пролистывание перед сном.
Утро удалось, и с самого утра лучи пронизывали пространство раздражающим остриём. На часах было чуть после семи, а спать не хотелось, взмокший от душной ночи и последствий алкоголя. На террасе было ещё по-утреннему прохладно и не убрано после вечерней вакханалии. Забравшись с ногами в кресло, выпил крепкий чай, отправившись в запланированное бегство.
Студент неделю назад, зашивая порванные в причинном месте джинсы, поведал о некой крыше, куда он изредка сбега́ет. С его слов неумный дворник оставляет ключи в металлическом коробе, который когда-то служил электрощитом. Откуда такие познания у парня, не интересовался, но подробно расспросив, решил, что может пригодиться.
Пригодилось.
Пробравшись во двор-колодец и вывернув за парадную лестницу, нашёл проржавевший щиток, который можно было открыть чем угодно, я воспользовался, например, обычной шариковой ручкой. Забрав ключи и пройдя через заваленный мётлами и мешками с песком узкий коридорчик, поднявшись несколько пролётов по лестнице, пахнувшей сыростью. Взобрался по скрипучей металлической лестнице метров эдак пятнадцать вверх. Она скрипела и шаталась, вот-вот, казалось, что она оторвётся от стены и вся эта конструкция грохнется вниз.
Обойдя по периметру, я понял то чудо, которое так пленило парня. На противоположной стороне открывался вид на бесконечные узкие переулки, над этим лабиринтом нависало небо лазурного цвета.
«Над пропастью на крыше», да не совсем как роман Сэлинджера, но подталкивало к философствованию и рефлексии. Странностью человеческого мозга, это пути ассоциаций. Глянув с крыши старинного дома Вены на небо, подумал о бездне, и тут же пришла мысль о пропасти, к ней мозг присоединил почти уже устойчивое «во ржи», а дальше проассоциировал, это с тем, кто очень любит это произведение.
С его слов он даже совершенствовал английский язык, перечитывая эту книгу раз за разом. На его тридцатилетие ему подарили оригинал первого издания. Ассоциации перерастают в мысли, кои становятся стимулом к действию. Спустя три месяца молчания, включил свой Британский телефон и набрал сохранённый номер. Вместо гудков, лишь оповещение о том, что «абонент, сейчас не абонент». За это время произойти могло что угодно.
Иду по краю неба, иду, словно вот-вот шагну в лазурь и растворюсь в воздухе. Оцинкованные листы крыши блестят так, что словно зеркало отражают оттенки неба. Кажется, оно бесконечно надо мной, подомной и вокруг меня. Каждый шаг, это движение по небосводу. Шагая неспешно по краю, то ли неба, то ли края крыши меланхолия усиливается размышлениями о прожитом, пережитом, сбывшемся и не осуществлённым. Когда-то, теперь это, когда-то уже много лет назад так хотелось того, что сейчас вдоволь… Денег, интриг, остроты ощущений, значимости. Абсолютное равнодушие вызывали мысли о будущем, кажущимся чем-то эфемерным, не существующим, далёким, а оно вот и пришло. Быстро и торопливо, не дав опомниться и встретить. Тогда много из того, о чём стоило подумать, уходило за линию «потом», «завтра», «неважно», «этого нет в моих планах», а теперь и вовсе планов нет. Вообще. А мечты предали, уступим меня новым, совершенно иным, ранее не знакомым.
Лоскут облака мелкий, перистый, словно обрывок, почти прозрачным куском медленно ползёт в лазури безветренного неба, примерно так же лениво нехотя, как и мои мысли. Почему-то вспомнил, как в школьные годы дни были долгими и однообразными, они тянулись чередой обыденности, нескрываемого прожигания на праздное, ненужное, вторичное. Для многих из моего поколения те дни были чередой преодоления финансовых проблем, прикрываясь щитом тех мечтаний, когда все эти проблемы лопаются словно мыльный пузырь, окропив не мыльными каплями, а финансовыми благами, например, от выигрыша в лотерею.
Тогда день были единственным стимулом к действию, к движению. Сейчас один только счёт в Баркалей банке будет достаточным, чтобы избавить меня от подобных мыслей на долгое время, а ещё конверт под матрасом, и отправленные деньги на офшор. Вот и кончилось движение.
Делаю подмену, ищу мечту. Например, спустя какое-то время вернусь обратно в Лондон, возьму уютную квартиру в Барент или Лависшил, подам на гражданство. Открою сувенирную лавку или небольшой магазинчик с моей любимой лакрицей и английским чаем опять же в сувенирных упаковках. Буду привозить бельгийский шоколад или открою российскую блинную между итальянской пиццерией и тайской лапшичной на Пикадилли. Буду выращивать герань на подоконнике, а может, у меня даже будет уютный балкон, и буду наслаждаться каждым днём спокойной жизни.
Мечты убаюкивали спокойствием, накрыв лицо книгой уже было уплыл куда-то в грёзах, как жестяная крыша захрустела тяжестью чьих-то шагов, и силуэт оказался настолько близко, что тень накинулась, покрыв меня целиком.
– Роман? – И моя книга скользила к водостоку.
– Кофе держи. – Студент всучил подставку с четырьмя стаканами и помчался за Про́клятыми королями.
На двух стаканах Sten.
– Как ты узнал? – Спрашиваю, рассматривая стаканы.
– По запаху понял.
– Врёшь. – Своей мимикой он смешит меня.
– Серьёзно! Ключа нет, дверь открыта, пахнет сладким парфюмом.
– И ты пошёл покупать кофе?
– Чёрт! – Смеётся, откинувшись стягивая кроссовки. – Да, видел, как ты утром уходил.
– И проследил?
– Нет, я шёл именно сюда. А ты впереди, ну, вот решил сделать сюрприз.
Нужно принять к све́дению, что он может за мной следить. Не зря Альфред такой параноик.
Молчим. Он растянулся во весь рост, скомкав рубашку под голову, оставшись в одних джинсах.
– Кожа обгорит от солнечных лучей, на съёмки не пущу.
– Не сгорю. Красивое небо. – растягивает улыбку. – Цвета твоих глаз.
– Мои глаза потемнее будут.
– Бургер будешь?
Отрицательно мотаю головой.
– Картошку?
Не перестаю мотать головой.
– А Палачинкен?
– Ты с собой целый обед прихватил?
– Я обычно сюда на целый день забираюсь. А теперь на двоих. Обед под открытым небом.
– Благо неромантический пикник. – Вот, мне бы промолчать, а цинизм так и хлещет.
Никогда не обращал внимания, с какой жадностью он ест. Он прямо впивался в бургер хваткой бульдога. От такого зрелища не произвольно хотелось есть. Блины плавали в растаявшем соусе оставляя тягучие и липкие капли на поверхности крыши.
– Как десерт? – Он ещё и говорит с набитым ртом.
– Отлично. Но пальцы облизывать не буду.
– А поблагодарить?
– Спасибо. – Он искренне веселил меня свой живостью и непринуждённым отношением ко всему, что происходит вокруг. С ним было несложно, хотя порой его было много, и он не мог молчать. А от вчерашнего образа «обиженного» словно ничего и не осталось.
– Ты так мило вытираешь губы салфеткой.
– А ты так мило бубнишь, набив рот бургером.
– Правда? Что ещё будет, когда я буду есть картошку-фри.
– Надеюсь, к тому времени у тебя закончатся слова.
– Не дождёшься. Дай клубничку. – Он как приручённый громадный зверь ухватил клубнику прямо из моих пальцев, обслюнявив их.
– Ты же только проглотил мясной бургер?
– Одно другому не мешает, а в желудке всё смешается.
Свежая клубника и малина с «синтетическими» сливками под кофе с лимоном, под запах лука из бургера, вот такая романтика на краю венского неба. Удовлетворив всем этим, свои пищевые потребности, мы оба растеклись по крыше.
– А поцеловать? – Провоцирует он, я молчу. – Вот и вся благодарность. И почему ты меня так не любишь? – Надеюсь, это он просто шутит.
– Двоечников не люблю!
– Исправлюсь, – Он слегка трогает мои губы пальцем. Отмахиваюсь. – Свои?
– Да! – Морщусь. Открываю глаза, пристально смотрю с максимально возможным негодованием.
– Этот вопрос за последнее время в нашей коммуне на первом месте. – Чеканит он, и стой же интонаций. – У тебя красивые глаза.
– Ты говорил.
– Я говорил, что они цвета неба.
– Ты говорил… Ну, что-то ты про это говорил.
– Мужа-то нет.
– Нет. – Улыбаюсь, вспоминаю ту шутку.
Мы оба смеёмся. Здесь и сейчас так хорошо и спокойно, словно за час до войны.
Всё же ему мало «внимания», он разворачивается и кладёт голову мне на живот. Такую тяжёлую, громадную свою голову.
Проваливаюсь в сон, сам того не заметив. Просыпаюсь, когда солнце вовсю палит над нами. Жара уже невыносимая. Студент тоже вырубился лицо румяниться.
– Просыпайся! Рома, Рома. Вставай. – Тереблю его за подбородок пальцами. Глаза у парня квадратные, смешной, хоть и большой.
Он даже не сразу вспомнил, что мы на крыше. Дав ему время прийти в себя, мелкими глотками пью холодный кофе.
– Ты реально сгоришь. Вставай.
Вид у него был словно ошалевший.
– Да, припекло. Знаешь, здесь ещё есть уникальное место, правда, пыльное немного, я там в дождь люблю зависать. И прокравшись по крыше и перейдя по узкому переходу с одной на другую, а потом ещё раз, залезли на чердак и прошли ещё сквозь дом. А там ждал сюрприз. Громадное панорамное окно с покруглей аркой.
– Как тебе?
– Красиво! А что это?
– Центральный парк. Ты, что там не был.
Пожимаю плечами. Может, и был, но не с высоты сорока метров.
– Пойдём.
– А всё же… – Заговорил он, когда мы сидели в парке на краю фонтана. – Почему ты меня не любишь?
– Ты странный. – пожимаю плечами, пытаясь придать как можно шутливей тон.
– Спасибо! Но ты тоже.
Мы рассмеялись.
– Роман, тебе не сексом перед камерой нужно заниматься, а подумать о будущем. – Переложил на него свои сегодняшние негодования.
– Я думаю о будущем. Если честно, то меня мало кто понимает, а хотелось бы… Мы же всё требуем социализации.
– Требуем, – киваю, – но так это либо семья, либо какие-то партнёрские отношения. – Как можно мягче обхожу острые углы.
– Сегодня первое воскресенье, которое я провожу не один. – Говорит он, а мне хочется бежать сломя голову.
Мы гуляли по городу почти до заката. Я привык видеть держащихся за руку парней в Лондоне, обнимающихся мужчин в Брюсселе и Берлине, но вот сам не мог привыкнуть, а он словно нарочито ловил мою руку и крепко сжимал. Вырваться? С ним проще согласится, чем сопротивляться.
В студию мы вернулись, уже поужинав в каком-то очень хипстерском уличном кафе. На террасе был гомон голосов и полный кавардак. Кто-то приволок бутылку абсента и взявшись за дегустацию, к восьми вечера бо́льшая часть была изрядно пьяна.
Странно, но в этот день молчал, я даже порой, проверял, не разрядился ли он. Не беспокоили, ни звонки от продюсеров, ни СМС Альфреда, словно какие-то секретные атомы создали информационный кокон вокруг сегодняшнего меня.
Пока я с понедельника тестировал новую систему, мы снимали ванильные сцены и заказные ролики. Диаграмма окупаемости поползла вверх, все были довольны. Олег наконец-то сиял, актёры были спокойны своим доходом, даже прежние аутсайдеры, такие как Николай и Валентин, уже добрались до хороших ставок, но на этом долго не продержишься, и мы продолжали с оператором тестировать систему онлайн-включений.
Заказные сценарии не всегда были адекватными. Один заказ был просто шокирующим. Одно из пожеланий: «она», то есть девушка должна висеть кверху ногами, а два парня должны овладевать ею в очень жёсткой форме. Это было алогичным для моего сексуального восприятия «что в этом имело возбуждающий эффект?». Но позже были желания с прищепками, казалось бы… но сфера покрытия едва ли оставляла хоть какую-то эрогенную зону не затронутой. И словно проклятие, после этого запроса два дня тишины, уже намеривался обсудить возможность… но кто-то захотел учительской «ванили». Да, после прищепок и подвесных сооружений, инцест учителя с учеником просто ваниль. Впервые от запуска проекта у нас состоялся выбор актёра. «Николай». Неожиданно.
Следом прилетел ещё заказ, а затем ещё. Мой план работал, подтягивая загрузку и минимизируя сценарную работу с нуля, но всё же доходность колебалась на нулевом плато.
Олег отказывался от онлайна, точнее, он оставлял шанс воспользоваться данной идеей, но якобы были препоны. Чьи? Откуда? Мы не обсуждали.
Всё свободное время, мы делили на двоих с оператором миссию постановки на запись этих трансляций и подсчитывали доходность трансляций. Если кубинцы, аргентинцы и бразильцы зарабатывали до 1500–2000 токкенов, европейцы порой снимали куш больше десяти тысяч, а порой были рекордсмены, срывающие ставки, порядка 25000–30000 токенов, но это равен курсу на один к десяти, то есть тысяча токкенов, это сто долларов. Неплохо. Подсчитав примерное количество трансляций, примерные доходы, откинув ставку по пятьдесят между студией и актёров, месяц и мы в прибыли на двадцать процентов сверх нуля.
Выписывая статистику, не удержался от подстрочных комментариев, вскоре это переросло в бизнес-план. Представить себе лет десять назад на лекции по статистике и мат анализу, и это для того, чтобы составлять бизнес-план секс-трансляции онлайн.
К четвергу мои планы и статистка потеснились внезапным принятием решения. Под утро пришла СМС с незнакомого номер, код давал лишь информацию, номер зарегистрирован в Италии.
Содержимое благо было англоязычное:
«I’m ready to meet on Friday morning in Venezia».
Несколько раз перечитал. Отправил ответ:
«Please, send me address».
«Address will be when you send location in the station Venezia». И следом: «The station Santa Luchia».
Какого чёрта? Это что за шутки. Сон слетел моментально. Перечитав последовательно сообщение один, потом второй раз, понял, что это не шутка, но возможно это западня.
Точно! Да, это подстава.
Но на резервном mail было письмо о том, что, если номер указан верно, мне должна прийти СМС о встречи. «Встреча будет происходить в Венеции, иных условия неприемлемы. В пятницу утром пришлите локацию с вокзала в Венеции. Селфи на фоне вывески и вы получите адрес, куда нужно прибыть».
Язык был несуразный словно письмо написан роботом. Что за… Как же ты вляпался!!! Как же так! Это письмо написано на русском.
Всё пропало.
Я смотрел на письмо с этим корявым текстом, который был пепелищем моих планов, моих мечтаний, моего существования…
Что это?
В углу был значок google переводчика. Копаясь в настройках, так и не понял, как его отключить, пришлось выковыривать в шесть утра оператора из кровати. Тот едва ли обрадовался, да ещё чуть не зацепил пяткой моё лицо пока, барахтаясь, просыпался.
– Что это?
– Автопереводчик.
– Как его отключить?
– Щёлкни два раза. – Никита сам щелканул, но ничего не произошло. – Ну, как и все у google глючит, как всегда.
– Как мне…
Он уже листал какие-то страницы в настройках и абсолютно игнорируя моё нетерпение.
– Готово!
Обновив mail, письмо сманило шрифт на английский, немало успокоив меня.
Договорившись со студентом, что он запрётся в моей комнате и никому открывать не будет, чему он был безумно рад, даже слишком. Ехать на машине или нет? А как же две границы? Всё решилось само собой. Последний поезд, который, прибывал на следующий день в Венецию из Вены до полудня, уже ушёл. Автобус? Был только с пересадками посреди ночи.
Машина.
Вооружившись кофе и флешкой с российской попсой, как ни крути, а мозг должны будоражить эмоции, а нет ничего лучше, чем раритетные хиты, заставляющие ностальгировать и давиться эмоциональными воспоминаниями, размышлениями, мыслями: «а как могло быть?».
Машина шуршала покрышками по идеальной поверхности австрийских дорог, не дав даже ощутить въезд в Италию. Лишь навигатор бдительно следил за тем, чтобы я покинул одну страну, въехав на территорию другой. Оп, и СМС о смене страны и роуминга.
Рассвет догонял меня почему-то в спину, опередив резко, почти в одно мгновение, вдруг стало светло и по-осеннему хмуро, а в датах числился июль. Выпив любимый нани-кофе на заправке около Тревизо, ощутил, что сейчас лето, я в Италии и день будет солнечным. Стою, облокотившись на капот локтями, потягивая кофе из стаканчика без крышки, солнце заползало на небо из-за низких гор, встречая новый день, новые события, оживляя жизнь вокруг.
Плотная дымка оседала на холмистые изгибы, покрытые сплошь зелёными кронами. Чёрная асфальтированная дорога, извиваясь, уползала вглубь, теряясь среди неровных просторов. На изгибе дороги притаился двухэтажный сельский домик с терракотовой черепицей, обвитый хмелем, а с дощатого забора гроздями свисали густые лапы акации.
До конца пути оставалось меньше часа, на часах едва шесть. Оставшийся путь был преисполнен такими благостными эмоциями и ностальгией, что российская попса была выключена, теперь дорога шуршала более звучно, щебетали птицы и шумел ветер в приоткрытых окнах. Я оживал.
Позавтракав у моста Риальто в маленькой кофейне, где вот так же завтракал миндальным пирогом года так три-четыре назад, я снова проваливался в спасительное прошлое, когда было менее комфортно, менее спокойно, но было…
Мозг вспоминал только позитивные эмоции, ощущение радости и того, что это было. А ведь могло не быть, могло не повториться. Даже мужчина за стойкой наливавший кофе, был, мне кажется, тот же или мне хочется так думать.
Отправив локацию, ждать пришлось лишь секунду:
«Self pic your face in front of the station» пришёл ответ.
Сделав фото, я получил «булавку». А теперь квест «доберись до нужного места в Венеции». Это всегда было для меня проблемой. Я уже в этом городе раз так четвёртый или пятый, и каждый раз блуждал. Но оказалось несложно. Метка была недалеко от Гранд Канала, и площадь Сан-Марко теснилась слева, то есть всё легче, чем могло быть, но вот уже пятый мост и седьмой поворот. Да, что ж… Вот!
Отправляю булавку. Жду, ещё и ещё, каждая секунда длится вечность, несколько минут, это почти как ощущение нависшей катастрофы.
Юркий мужчина в сером костюме и очень загорелой кожей, ближе к оливково-золотистой вынырнул с бокового входа и чуть поклонившись спросил: «Sten»?
Получив утвердительный ответ, он прошмыгнул, обратно уводя меня по коридорам, в таинственную глубь. Распахнув дверь, он настойчиво указывал рукой, почти склонившись вдвое.
Номер был пуст, точнее, комната была пуста. Опустившись в небольшое кресло, стал теребить край манжета. Дверь позади меня скрипнула, хотелось обернуться, но здравый смысл запрещал. Если это и финал, то пусть он будет не так ужасен, когда если видеть это глазами.
Силуэт невысокого мужчины в синем спортивном костюме появился прямо перед глазами, он протянул мне руку и поздоровался. Мы смотрели друг другу в глаза молча. Он заговорил первый. Суть его фраз была столько же очевидной, как и то, что мы в Венеции.
– Мне нужна эта информация. – Твёрдо заявил он.
– Я знаю.
– Это необходимо всем.
– Вам не нужно мне убеждать, я передам вам информацию, но мне нужны деньги. Вы же понимаете, такая информация не исчезает бесследно.
– Приедете в мою страну, в мой город. У вас будет охрана, дом, деньги. Я помогу вам, но вы помогите мне.
– Договорились.
– Мне нужно. – Он поднёс пальцы к моим губам и смешно покачал головой. Кивнув, я набрал на телефоне в «notes» всё, что мне нужно и протянул собеседнику. Внимательно изучая, он вернул мне телефон с пустым сообщением. Мы смотрели друг на друга, и он окончательно кивнул утвердительно.
Оставалось улыбнуться, он сделал то же самое.
– Две недели, – догнали меня слова, когда я уже был у дверей.
Утвердительно кивнув в ответ, только коснулся ручки той само́й двери, в которую вошёл полчаса назад, и она раскрылась и там стоял всё тот же человек в сером костюме.
Обратно торопиться не хотелось. Погуляв по дворцу Дожей с частной экскурсией, пообедав в любимом ресторане само́й обычно, но вкуснейшей пастой, купив несколько упаковок равиоли и пару банок песто.
Обратно вернулся к полуночи. Дверь в мою комнату была заперта из внутри. Пришлось, скребитесь под дверью, благо студент не спал.
Нужно будет придумать какой-то условный код, что ли.
Всё было тихо за эти сутки, никто даже не понял, здесь я или нет.
Всё шло своим чередом, хаотичным планом, который возникал спонтанно, вдруг стал выстраиваться во что-то единое словно мозаика, элементы для которой возникали сами собой день ото дня. Недоставало самого́ основного, той самой финальной точки. Мозг прячется в темноте незнания, точнее, нежелания знать о тех возможных вариантах, эли новые элементы будут не в мою пользу.
Начинаешь сомневаться, что эта игра нужна, что так будет лучше, что именно это мне нужно, но каждый раз припоминаю один и тот же разговор. Не помню, кто изрёк сами слова, но суть была понята нами обоими.
«Пока жив один, другой всегда будет под угрозой»
Я не вынашивал плана расправы, но банкир был для меня раздражителем, с которым нужно расправиться во чтобы то не стало. И дело не в амбициях, это лишь попытка выжить.
Смс буркнуло в рюкзаке на подоконнике уже за полночь воскресения:
«Встретимся во вторник, ждёт сюрприз, целую»
Ждёт сюрприз? – Может есть информация, может, у него получилось уже завершить дело?
Целую? – Очень странно.
Код?
Пытаться разгадать не получится, смогу узнать лишь во вторник.
Теперь я более интенсивно мучил себя измышлениями, как мне завершить эту историю.
Как? Как? Как?
Пока план вызревал на будущее, приходилось не упускать процесс здесь и сейчас.
На неделю было лишь три заказа по сценарию клиента, которые становились все более изощрёнными, приходилось писать «к сожалению наша студия очень загружена, мы напишем вам, когда сможем воплотить ваш сценарий».