Стефани Марсо
Единственная
– Это заклинание позволит вам обоим увидеть дорогу, которую предстоит пройти. Насколько мне известно, рядом с Ковеном Мёртвого моря живёт молодая ведьма, изгнанная из своего клана. Она нарушила закон, но не смогла покинуть родной дом на слишком далёкое расстояние. Лишь она одна сможет рассказать вам о том, как пробраться в Ковен.
Медленно глаза старушки закатились назад, оголяя белоснежные белки, затянутые сетью тонких красных капилляров. Изумлённо следя за действиями Левской, Аделаида стала замечать, что лужица крови, будто живая, начала двигаться в стороны, ища верную дорогу. Словно переступая ногами, капля за каплей она шла в сторону севера Радмааса, степенно приближаясь к длинной косе островков, рассыпавшихся, как зерно, рядом с полуостровом в форме крысиного хвоста. Наконец, остановившись на одном из островков, выбрав один из самых отдалённых, кровь вновь собралась в единое целое, впитываясь в сухую бумагу.
В голове Ады тут же замелькали сотни картинок: широколиственный лес, маленькие кустарники, с растущими на ветвях красными и зелёными ягодами, похожими на боярышник, мелькающие в густой траве ящерицы, лисы с лоснящейся шерстью, рогатые олени, важно вышагивающие на полянах. Затем картинка вновь сменилась, показывая девушке бушующее море, уходившее в самую даль горизонта, те самые острова, покрытые плотной растительностью, острые скалы, еле показывающиеся из воды после того, как волна отходила от берега. Потом, словно закрученная вихрем, Аделаида видела дома, занесённые песком до самых крыш, палящее солнце, обжигающее кожу и оставляющее на ней ярко-красные ожоги, странных людей, полностью завёрнутых в серые тряпки, скрывающие даже их лица. Один вид сменялся другим, оседая в памяти Петровой и крепко там закрепляясь.
– Дорога не из приятных, – пробормотал Сэмуэль, потирая глаза и недовольно хмурясь. – Придётся ехать через Коспу, а я не помню, чтобы они отличались особым радушием.
– Я знакома с одним из их жителей, Леоном, если найдёте его и скажете, что приехали от Фемиды Левской, он предоставит вам обоим ночлег и пару лошадей.
– До Коспы ещё нужно добраться без происшествий, – словно не заметив слов гадалки, Локучев передёрнул плечами, отпивая из кружки чай и тут же сплёвывая его обратно. – Это ещё что такое?
– Всего лишь корень дикой Нормы, – мило улыбаясь, ответила старушка, спокойно отпивая жидкость из чашки и полностью её опустошая. – Что, немного жжётся?
– Откуда у Вас взялась Норма? Её же полностью уничтожили ещё пять-шесть лет назад!
– Сэмуэль, я – видящая! – повторяя очевидные вещи, протянула женщина с лёгкой усмешкой. – Я предвидела то, что это может произойти, и просто сделала кое-какие запасы. А теперь, дорогая, – уже обращаясь к Аделаиде, начала Фемида, вставая. – Вам пора идти. Путь предстоит не близкий, но и это лишь начало. И помни: твоя сила находится внутри, и она всегда будет там. Никто, ни один маг, даже Корвус не сможет лишить тебя этой силы, потому что ты впитала её с молоком матери и любовью отца. Ты ведьма, Аделаида, сильная ведьма, так будь же смелой и сильной в своей борьбе.
Обняв девушку, Левская внимательно посмотрела на колдуна, стоявшего в проходе и, словно что-то сказав ему, молча вернулась в комнату.
– Эй, Петрова, иди к мотоциклу, я сейчас приду, – следуя за старушкой, буркнул Локучев, отодвигая Аду к двери. – Ты слышала? Выходи. Это личный разговор.
– Больно мне нужны ваши «личные разговоры», – закатив глаза, ответила ведьма, втайне понимая, что ей и впрямь интересно то, что Фемида может сказать Сэму. Увидела ли она что-то насчёт его отца или дело в самом мальчишке?
Натянув на голову шлем, Аделаида присела на мотоцикл, задумчиво анализируя то, что показала им ведьма. Прежде, чем добраться до самого Ковена – нужно будет уговорить какую-то изгнанную девушку показать им, где он находится! Вряд ли та ведьма сразу согласится на это, ведь, получается, она во второй раз предаст свой клан, пусть, в последнем случае, и без сильных убытков.
Петрова закрыла глаза, наслаждаясь окружающей её тишиной. После прошедшего дождя от дороги и земли пахло мягкой сыростью и свежестью, которых так не доставало последнюю неделю в Авуар де Луе. Неужели она и впрямь это сделает? Уедет неизвестно куда, узнавать о том, кто она такая и почему именно её скромная персона нарушила устоявшуюся истину: детей между ведьмой и человеком быть не может? Нервно рассмеявшись, Аделаида позволила себе улыбнуться. С одной стороны, такая жизнь – чем не сказка? Погони, тайны, расследования, магия. У тебя на ладони весь мир, бери, если хочешь! И Ада хотела взять, но, думая о другой стороне этой медали, испуганно прятала руку, словно от открытого огня. Она уже так долго не общалась нормально с Екатериной Александровной, с Кириллом, с тётей Лизой, грустно следившей за ней в окно, а теперь просто должна исчезнуть на неизвестный срок, уехав к каким-то островам, которых раньше не видела ни на одной карте.
Теперь ей уже и простой жизни не получить! Корвус не оставит её в покое, он добьётся своего, если Петрова не воспротивится, не воспрянет духом и не станет бороться за собственное существование.
Всё ещё не решенной оставалась проблема с листами Гримуара, которые Ада так и не показала Фемиде, а также обещание, данное Ростиславу. Неужели она и впрямь просто умрёт, свалится за одну секунду, не сумев сделать новый вдох? Аделаида старалась не думать об этом, но мозг, будто ярый противник, постоянно заставлял девушку помнить это даже во сне. И вообще: ещё столько вопросов осталось без ответа! Если раньше Петрова могла надеяться на то, что их получится задать Соколову, то сейчас, после того, что ей довелось узнать, такая возможность определённо отпадала.
– Поехали! – громко хлопнув дверью, крикнул Локучев, подходя к мотоциклу и ловко на него усаживаясь. – Сядем на поезд, километров четыреста впереди. Если повезёт, Чёрный Ковен не найдёт нас до самой Коспы, хотя хотелось бы, чтобы мы не встретились и после неё.
– Что тебе сказала Фемида? – вдруг спросила девушка, тут же пожалев об этом. Повернувшись лицом к ведьме, Сэмуэль пару секунд прожигал её глазами, в свойственной ему манере, а только после вновь посмотрел на дорогу.
– Не лезь не в своё дело, Петрова, – на выдохе процедил парень, срываясь с места. – И да, я всё равно не верю в гадалок.
***
При первом же взгляде внутрь душного купе на четверых Локучев презрительно поджал губы. Впрочем, Аделаида испытывала похожие ощущение, так что отказалась от затеи прокомментировать действия колдуна, старательно выбивающего подушку в проходе. Наконец, вернувшись в купе и заняв место на нижней полке, Сэм громко выдохнул, обводя их небольшую комнату взглядом. Четыре полки, обтянутые зелёной тканью, в местах прожженной и от этого почерневшей, сильно уменьшали количество места в итак не очень крупном помещении, ограниченном стенами.
Наконец, поезд тронулся, с характерным скрипом застучали колёса, постепенно набирая скорость, и Аделаида спокойно откинулась на своей полке, закрыв глаза. Они прибудут в Коспу через пять часов и там, как обещала проводница, отдающая им проколотые билеты, «будет просто замечательная жара». Уже представляя себе это «великолепие», девушка старалась насладиться прохладным воздухом из открытого окна, чья свежесть время от времени смешивалась с запахом табачного дыма. Локучев курил дорогие сигареты, пахнущие пряной вишней, а Ада медленно втягивала этот запах. Ей нравилось, но куда больше ведьму привлекал аромат магии Сэмуэля. Почти засыпая, девушка задумчиво рассуждала о том, почему она имеет такой запах. Какао? Яблоки? Ей хотелось выяснить это у Локучева, но, почему-то, девушка страшилась задавать вопрос.
– Почему ты не уехала в деревню, Петрова? – задумчиво спросил Сэмуэль, вновь называя ведьму по фамилии. – Такой шанс был!
– У меня, отчасти, не было выбора. Я столкнулась с тем мужчиной почти сразу, а потом взрыв, он узнал, что я обладаю силами, – тяжело вздохнув, ответила Аделаида, вспоминая сумбурные события того дня. – Он представился, казался весьма приятным, а, согласившись на его условия, я самовольно привязала себя к одному месту. Признаться честно, до вчерашнего дня я ни о чём не жалела. Ростислав учил меня, тренировал, он точно не казался тем, кто может причинить мне вред.
– Да, только ты не учитываешь того, что именно из-за него обязалась выполнить обещание. – И об этом я тоже не переживала, Сэм! – пожала плечами девушка, принимая вертикальное положение. – Он рассказывал о своём Ковене, как о чём-то поистине невероятном. Как о семье!
– И ты ему, конечно же, верила, – закончил Локучев, не отрывая внимательно взгляда от лица ведьмы. – Не понимаю, как ты вообще могла согласиться на подобную авантюру?
– У меня не было возможности отказаться, – вспоминая Ростислава и то, как он безжалостно давил на рану, девушка сглотнула. – Я согласилась, потому что это было единственным выходом.
– Знаешь, Петрова, иногда я поражаюсь твоему умению влипать в неприятности.
– Мы знакомы от силы пару недель, а ты уже делаешь подобные выводы.
– Достаточно одного взгляда на твою персону, чтобы понять: она летит к проблемам, как мотылёк на огонь. Знаешь, что потом случается с бедным существом?
– Он умирает, конечно, знаю, – пробурчала ведьма, не очень-то желая ассоциировать себя с умирающей ночной бабочкой. – Почему ты никогда не называешь моего имени? – вдруг выпалила Ада, подложив под подбородок две ладошки и с интересом посмотрев на своего собеседника. – У тебя плохая память и ты не можешь его запомнить?
– Не люблю имён. Они слишком личные. Кто-то, уже не помню кто, сказал, что имена – как душа. По ним можно узнать очень многое. Я не хотел этого узнавать. Возможно, это просто привычка.
– Но ведь… Рея?
– Отдельный экземпляр. У неё нет фамилии, – пожал плечами Локучев, отворачиваясь. – Почему тебя вообще это волнует?
– Мне интересно, – рассмеялась Аделаида, с улыбкой глядя на будто прячущегося от её взгляда колдуна. – Интересно, какой ты. Расскажи что-нибудь о себе. Сам сказал, дорога не близкая, а мы что, будем ехать в полном молчании?
– И что ты хочешь узнать? – закатив глаза, спросил парень, тяжело вздыхая. – Говорю сразу: о близких не рассказываю, о детстве тоже предпочитаю умалчивать.
– Фу, какой ты скрытный, – смешно нахмурившись, вновь рассмеялась ведьма, пытаясь раззадорить явно скучающего Сэмуэля. Аде почему-то казалось, что за этой холодной глыбой точно должно быть что-то настоящее, что-то смешное, как воздушный шарик, выдувающий из себя гелий. – Ну ладно, расскажи мне… Эй, ты вообще слушаешь?
– Я что, обязательно должен на тебя смотреть?
– Ладно. Не должен. Спокойно, льдина, – произнеся выдуманное прозвище вслух, Петрова на секунду замерла, внимательно следя за реакцией Локучева. Изогнув бровь, парень бросил на ведьму короткий, как стрела, взгляд голубых глаз, и, тут же отвернувшись, вновь вздохнул так тяжело, будто бы он только что пробежал стометровку. Закрыв глаза и, видимо, принимая новое «прозвище», Сэмуэль разлёгся на полке, вытягивая ноги. – Чем ты любишь заниматься в свободное время?
– Тренируюсь.
– А как?
– А как обычные люди тренируются? Бег, отжимания, висы, пресс и всё из той же серии, – без видимого желания ответил колдун, скидывая ботинки одним лишь движением пальцев. – Ну и магические тренировки, конечно.
– И всё? Кроме тренировок ты больше ничем не занимаешься?
– Кукольные домики не раскрашиваю, Петрова. Если ты думаешь, что услышишь нечто меня уличающее в искренней доброте, то, заверяю тебя, ты ошибаешься.
– Боже, так ты не только скрытный, ты ещё и ужасно скучный! – взмахнув руками, покачала головой Аделаида. – Я – то так надеялась, что ты обожаешь наряжать маленьких кукол в новые наряды, что даже прикупила тебе парочку на Рождество! Неужели придётся их выкинуть? Какая жалость…
– Уверен, магазины ещё примут их обратно.
– Нет, серьёзно, неужели ты больше ничем не увлекаешься? – поражённо продолжала девушка, не спуская пристального взгляда с Локучева.
– Если уж ты такая разносторонне развитая, то расскажи, чем занимаешься ты! – воскликнул Сэм, от скуки хлопая крышкой портсигара. – Насколько мне известно, Рея ходит по лесу и это её единственное увлечение, может, ты порадуешь меня большим набором?
– В свободное время я читаю, умею играть на фортепиано, в детстве занималась бальными танцами, пока отец не умер, и мне не пришлось переехать к тётке. Живя у неё, ходила в школу, а после уроков оставалась на дополнительные занятия рисования и вышивки, так что и такими умениями тоже могу похвастаться, – довольно выпалила Аделаида, одновременно вспоминая Рею с венком на голове. – А зачем Рея ходит в лес?
– Я шучу, говоря, что она присматривает себе место, на котором завершит своё окоченение. На самом же деле, мне это просто неинтересно: ходит и ходит. Пока эта девчонка не трогает мою персону лично, меня не сильно интересует то, чем она занимается в свободное от заданий время.
– Неужели никак нельзя остановить её превращение?
– Остановить? – вдруг тише обычного переспросил Локучев, задумчиво прикрывая глаза. – Иногда некоторые вещи оказывается куда сложнее привести в действие, чем это написано в теории по тому же моменту. Так и с её окоченением. Она должна была умереть ещё при рождении, такого существа, как ведьма-Рея вообще не должно было существовать, просто мой отец, возможно, первый и последний раз проявил сочувствие и сострадание к кому-то, – с усмешкой пробормотал колдун. – Рея прекратит умирать только после того, как её искренне полюбят, Петрова. А я оказался на это не способен. Довольно вопросов на сегодня, я хочу выспаться.
Перевернувшись на бок, лицом к стене, Сэмуэль замолчал, и лишь по редким подъемам груди можно было понять, что парень вообще живой. Последовав примеру своего спутника, Аделаида откинулась головой на подушку, завязала волосы в пучок, чтобы они не сбились в дороге, и принялась вслушиваться в тихий и размеренный стук колёс поезда, несущего её в новую, неизведанную жизнь.
Слова Локучева никак не могли выйти из головы девушки. Он, выходит, мог спасти Рею, но его сердце решило иначе? Неужели у него на самом деле вообще есть этот орган, перекачивающий кровь? Судя по изменившемуся голосу, всё же есть. Несмотря на внешнее безразличие, Сэм, вероятно, мог втайне ненавидеть себя за то, что у него не получилось помочь девушке. Конечно, про ненависть, наверное, не могло идти речи, но что-то, будто червяк в прекрасном, наливном яблоке, разрывало его изнутри. Интересно, не именно ли это было ещё одним толчком для того, чтобы прийти на помощь самой Аделаиде? Ведь эта помощь вполне могла бы стать своеобразным способом защиты от демонов, вгрызающихся в нежную плоть и ковыряющихся там длинным, чёрными пальцами. Кому, как не самой Аде знать о том, какой может быть их сила? Беспощадные и злые, они вполне способны на то, чтобы подменить смысл любой чужой фразы и даже собственные мысли повернуть в русло, из которого тебе уже не найти обратного выхода.
Всё ещё не могла Петрова справиться с ощущением опустошённости при мысли о том, что смерть родителей лежит на её плечах. Несмотря даже на то, что слова Ростислава не имели никакой подоплёки, Аделаида всё равно примеряла их на себя, думая о том, как её мать и отец боролись за тайну жизни маленькой дочери. Лишь один бог знает о том, что послужило причиной их смертей, но сейчас, после долгих недель, девушка была точно уверена в одном: они не могли «просто умереть». В этом был уверен и Антонин Мендак, и сама Ада. Что могло свалить столь крепкую и величавую ведьму Серафиму, могуществом которой восхищались многие маги? И неужели сердечный приступ прервал жизнь Григория, отличавшегося завидным здоровьем? В их смерти наверняка была замешена та сторона, о которой Аделаиде ещё предстоит узнать.
Петровой казалось, что новая жизнь, начавшаяся вместе с возвращением в Авуар де Луе, никогда не будет обладать той же яркостью, что и в детстве. Казалось, что мир уже давно растерял те краски, которыми раньше разукрашивали родители стены сознания дочери. Но как же сильно она ошибалась! Магия свалилась на её голову, как снежный ком и, припечатав к себе хрупкое тело девушки, начала катиться вместе с ним дальше, открывая всё новые тайны и проблемы.
Со страхом Ада ожидала встречи со Старейшинам, не представляя, что именно придётся от них выслушать. Старательно борясь с желанием бросить всё это, прекратить на середине дороги, ведьма резко дёрнулась, выплывая из дрёмы и не ожидая столь стремительной остановки поезда.
В коридоре послышались громкие шаги, во время которых Петрова сжимала кулачки и надеялась, что прибывшие люди не зайдут в их купе, а уже через пару секунд дверь, прижатая магнитом, с громким щелчком отворилась. В проёме стояли двое громил в тонких плавательных шортах и футболках. Держа в руках небольшие дорожные сумки, они оглядывали купе, одновременно растирая широкой рукой по лицу вылетевшие из носа сопли. Чёрные, коротко стриженные волосы близнецов были покрыты тонким слоем дорожной пыли, которую ребята тоже старательно втирали в голову. Они казались запыхавшимися и уставшими, но загара на теле не было. Куда они могли так спешить?
– Пятнадцатая и семнадцатая полка – это здесь? – громко спросил один из них, пытаясь отыскать табличку, на которой были написаны номера.
– Здесь, здесь, – со вздохом протянула Ада, поджимая под себя ноги и с надеждой поглядывая на мирно спящего Локучева. Казалось, что скорее пройдёт война, чем он поведёт ухом!
– А этот чо? Спит? – таким же басом поинтересовался другой брат, протискиваясь в узкое купе и ставя сумку под полку Сэмуэля. – Вы это, может, разбудим?
– А он вам, что, спящий мешает как-то?
– Да нет, милочка, мы так, просто… – поджав толстые губы, неловко ответил тот же мужчина, не ожидавший от хрупкой Аделаиды такого резкого ответа. – А вы, значится, откуда едете?
– Из Авуар де Луе. А это что за остановка?
– Да это пятиминутка, небольшой пляжик. Еле успели с братом сесть на поезд. А вы, значится, как зваться будете?
– Анастасия, а это мой брат спит, Серёжа, – не долго думая, соврала девушка, отодвигаясь ближе к стене и позволяя одному из громил забраться на верхнюю полку. – А вас?
– Меня Виталя, а его – Василием. Родители у нас были, честно сказать, не очень большие выдумщики, – рассмеялся мужчина, садясь, без лишних вопросов, рядом с Петровой. – А он чо, всегда спит так крепко, брат ваш?
– Всегда, – кивнула Аделаида, не понимая, почему что-то внутри неё начинает настороженно активизироваться, вслушиваясь и следя за каждым действием близнецов. Что-то в их чёрных, как четыре уголька, глазах, напрягало её. Ведьма безумно жалела о том, что Локучев абсолютно не обращает внимания на происходящее.
Выкатившаяся из под полки сумка громко зазвенела металлом внутри. Ада вздрогнула, надеясь на то, что громилы этого не заметили. Кто знает, что может быть на уме у этих двоих? Спустив пальцы под стол, девушка осторожно пошевелила ими, с облегчением чувствуя, как магия проникает в каждую клеточку её тела, разливаясь мёдом по артериям и венам. Направив тонкую струю воздуха в спину Сэмуэля, Аделаида, не переставая усиливать напор, не сводила зоркого взгляда с лица сидевшего рядом с ней мужчины.
– А вы, часом, не актриса? – вдруг спросил громила, поворачиваясь к девушке с улыбкой. – Такая хорошенькая, просто загляденье!
– Спасибо, но нет. Конечно, хотелось быть сыграть в кино, но мама говорит, что у меня совершенно нет таланта, – искусственно рассмеялась Петрова, замечая, что её смех заметно расслабляет напряжённых близнецов.
– Ой, а у вас чо, есть мама? – спустив голову с верхней полки, изумился мужчина, с лёгким испугом посмотрев на своего брата.
– Мне казалось, у любого человека она есть.
Близнецы замялись, вдруг притихнув. К огромной радости Аделаиды, наконец зашевелился Сэмуэль, видимо, чувствуя, как его спину щекочет лёгкий ветерок. Громко выдохнув, колдун привстал на локтях и, оглядев сидевших вокруг Петровой людей, в секунду сел, слегка ударившись головой об одну из полок.
– Серёж, ой, уже проснулся? – вскрикнула Петрова и, заметив лёгкое замешательство Локучева, старательно ему подмигнула. – Ты так крепко спал, что даже не заметил, как к нам присоединились эти замечательные братья!
– Привет, Серёжа! Я Вася, – ухмыляясь, представился громила, сидящий по левую руку от Ады. – Твоя сестра нам ничего не рассказала толком, вы куда путь-то свой держите? Часом не в Коспу? Говорят, там сейчас просто замечательные песочные ванны!
– Да что вы говорите, – сквозь зубы едко заметил Сэмуэль, хмурясь. – А ещё говорят, что за дурной головой – ногам беспокойство. Вы, часом, не две дурных головы? А то мало ли…
Двое братьев зашлись в жутком хохоте, не отрывая взгляда от Локучева и девушки, резво перебравшейся на его полку. Потирая толстые руки, они воровато оглядывали коридор, в котором время от времени бегали люди, спешащие в вагон-ресторан. Сейчас от них обоих противно потянуло потом, и Аделаида чихнула, закрывая нос ладонью.
Резко закрыв дверь одним движением руки, Василий откинулся спиной к стене. С каждой секундой всё сильнее росло внутри Петровой беспокойство и, словно подтверждая опасения ведьмы, оба мужчины постоянно осматривались, будто что-то разыскивая. Старательно прищуривая глаза, Виталий то и дело опускал верхнюю половину туловища со своей полки, вглядываясь то в лицо Сэмуэля, то в его ноги.
– Серёж, а вы, расскажите мне, пожалуйста, как себя чувствуете? Спите так крепко, словно ничто вас совсем не тревожит. Наверное, так и есть? – заискивающе поинтересовался Василий, не спуская пристального взгляда с колдуна, отвечающего ему не менее грозными кивками.
– С какой целью интересуетесь? Посоветовать Вам таблетки для хорошего сна? Знаю парочку неплохих производителей.
– Знаете, а я, пожалуй, ненадолго вас покину! – вдруг громко выдохнув, произнесла Ада, вскакивая на ноги.
Борясь с жутким желанием выбежать из купе за секунду, она медленно открыла дверь. Только оказавшись в узком коридоре, девушка смогла ускориться, не беспокоясь о том, что её захотят заподозрить в побеге. Побег ли это был? Аделаида не понимала. Ощущая, как внутри вновь вырастает плотный комок, наподобие тех, что предшествовали выбросам магии, ведьма пыталась подавить его, глубоко дыша в открытое окно.
Казалось, что лёгкие просто слиплись, а кровь перестала течь по сосудам, превратившись в горячее, кипящее месиво. «Нечто», снова о себе напомнив, явно предупреждало Петрову о грозившей опасности, заставляя уходить как можно дальше от купе и громил, неожиданно в нём появившихся. Что, если близнецов прислал Корвус? Значит, их уже нашли? Так быстро?
Аделаида металась между осознанием того, что пора возвращаться к Сэмуэлю, оставшемуся с ними наедине, и тем, что говорило ей убираться как можно дальше отсюда, возможно, даже сходить с поезда, лишь бы никто больше об этом не смог узнать! Значит, решить в одиночку идти по тому пути, о котором девушка знала, ровным счётом, ничего? Петрова отвернулась от окна.
– Почему ты не рассказала о том, что жизнь будет такой нелёгкой, мама? – еле слышно пробормотала девушка, вытирая проступившие в уголках глаз слёзы, серебрящиеся в свете солнечных лучей. – Я запуталась, я запуталась уже очень давно! Если бы ты была рядом, ты бы подсказала мне что-нибудь, ты бы объяснила, как справляться со своими силами, я бы не сделала того, о чём сейчас так яро сожалею! Мамочка… – завывая, протянула Ада, сжимая кулаки так сильно, что от напряжения посинели пластинки ногтей. – Куда мне идти, мама?
– Уходим! – оборвав речь Аделаиды, выкрикнул Локучев, хватая ведьму за плечо и открывая дверь в следующий вагон. – Быстро пришла в себя и побежала, пока тебя не зажарили парочкой огненных шаров!
– Кто они? – не оборачиваясь, спросила девушка, слёзы на лице которой вмиг высохли, оставив вместо себя лишь солёные дорожки на щеках. – Это люди Корвуса?
– Если бы! Эй, сюда! – вновь схватив Петрову за руку, Сэмуэль, дёрнувшись влево и влетая в чью-то открытую дверь купе, настороженно посмотрел на испуганную семью. Они вжимались в тела друг друга. Тихо вскрикивая, бабушка, выронив спицы, хлопала седыми ресницами, не отводя взгляда от не менее напряжённых ребят. Заплакали дети, видимо, напуганные резкими звуками, а их мать, словно курица, накрыла их руками.
Громыхая тяжёлыми ботинками, в вагон зашли близнецы, о чём-то тихо переговариваясь. Бесцеремонно распахивая двери купе, мужчины, не найдя того, что им было нужно, оставляли встревоженных пассажиров в одиночестве, передвигаясь к следующим семьям.
– Встань за мою спину и только попробуй дёрнуться, ясно? А вы – перестаньте так трястись. Ваши жалкие жизни вообще не нужны никому, кроме Вас и тех, кому вы немного дороги, – процедил Сэмуэль, вставая рядом с дверью и полностью закрывая своим телом Аделаиду и семью, не проронившую ни единого слова даже после речи колдуна. – Чёрт бы побрал этот день!
– Они здесь! – выкрикнул кто-то из мужчин, за секунду оказываясь перед лицом Локучева, державшего наготове руку с вытащенным ножом. – Эй, к чему всё это? Ты же не хочешь, чтобы твой папочка пострадал?! А он пострадает, если я вернусь к Старейшине без неё!
– Ты ещё думаешь, что вернёшься!
Размахнувшись, Локучев занёс руку с ножом над плечом одного из близнецов и, полоснув по тонкой ткани футболки, разорвал её, лишь слегка задев плотную кожу. Медленно мужчина повернул голову к левому плечу и, аккуратно облизав палец, вытер выступившие капли крови ярко-алого цвета.
– Знаешь, я думал, что мы с тобой на одной стороне, – поджав губы, сказал близнец, округляя спину и глядя на Сэмуэля так, словно он хотел испепелить его на месте. – Но, видимо, мы в тебе ошиблись.
– Отец тоже в вас явно ошибался, – едко высказался Локучев.
Выставив левую руку вперёд ладонью, близнец резко опустил пальцы другой в карман, доставая оттуда серый порошок. Подняв его над головой, мужчина подбросил песчинки, которые, замерев в воздухе, начали очень быстро превращаться в огненные шары, с каждой секундой разраставшиеся всё сильнее. Прикрывая Аделаиду спиной, Сэмуэль не двигался, наблюдая за действиями своих… кем они были ему? Товарищами?
Одним движением руки направил Василий шары на Локучева, который, двигаясь, словно кобра, ножом разбивал каждую из огненных сфер, вновь превращавшихся в пепел. Стоило серебряному клинку прикоснуться к горящей ярким пламенем стороне шара, как тут же происходил громкий взрыв, подкидывающий со своих мест напуганных, побелевших людей. Ада время от времени смотрела на них, пытаясь взглядом убрать жуткий страх, замерший на лице бабушки и матери семейства. Получалось из ряда вон плохо, потому что сфер становилось всё больше, а Сэмуэль, одновременно разбивая их и следя за действиями другого близнеца, просто не мог со всеми справиться. Петрова видела, что он избегает магии. Видела, но не могла понять, почему. Впрочем, сейчас у Ады не было времени на лишние мысли.
Выпустив из лёгких весь воздух, девушка опустила ладони вниз, не отрывая взгляда от летящих из коридора огненных шаров. Лёгкий ветерок, незаметно для глаз людей подчиняясь мыслям Аделаиды, постепенно становился всё сильнее, превращаясь в безудержные потоки, лишь ждущие того, чтобы их направили на благое дело. Оттолкнув Локучева рукой, ведьма резко выбросила обе ладони вперёд, заставляя воздух вырваться из купе и, проникнув в коридор, отбросить огненные сферы к тем, кто их создал. Не ожидавшие ответного боя, близнецы отшатнулись, раскрыв от испуга глаза. Бросившись врассыпную, Василий и Виталий столкнулись лбами и, так и не успев отпрыгнуть от огненных шаров в конец вагона, застыли на месте, будто покорно принимая свою участь. Закрывая лица руками, близнецы медленно отступали назад, вскрикивая от боли, когда их кожи касались созданные ими же сферы. Оставляя на открытых участках кожи рук и лица бордовые ожоги, огонь исчезал, опадая вниз пеплом и пропуская к мужчинам своих собратьев.
Не давая Аделаиде слишком долго смотреть на происходящее, Локучев вновь вышел вперёд и, взяв её за руку, потянул в другую сторону вагона, одновременно закрывая за собой дверь купе. Хмурясь, колдун даже не смотрел назад, где визжали, как резаные поросята, братья, испуганно вжимающиеся в трясущиеся от движения стены.
Наконец, Сэмуэль распахнул дверь в следующий вагон и застыл, слегка качнувшись. Не успев вовремя остановиться, Аделаида врезалась в его спину, больно ударившись лбом. Глазам девушки открылась пугающая картина: сцепленные двумя металлическими рычагами два вагона, под которыми с бешеной скоростью мелькали рельсы. Они были проложены на возвышении, между двумя оврагами, чьи склоны были покрыты высокой зелёной травой, сливающейся в единый «ковёр». В низине росли высокие деревья, почти полностью лишенные листьев и, скорее, напоминавшие обугленные палки, которые рисуют дети, забывая добавить ветвям яркую крону.
– Нужно прыгать! – стараясь перекричать шум от бьющихся о рельсы колёс, произнёс Локучев, оборачиваясь в широко распахнутым глазам Аделаиды.
– Ты же шутишь?
– Нет! Это единственный способ! Иначе они от нас вообще никогда не отстанут, ты понимаешь это?
– Я ни за что ТУДА не прыгну! – вырывая руку из крепкой хватки колдуна, Ада сделала несколько шагов назад, упираясь спиной в прозрачную дверь, за которой в себя уже приходили близнецы. – Надо придумать что-то ещё…
– Эй, да не дам я тебе умереть, ясно? И не такое вытворяли, Петрова, значит, и здесь выживем. Ты мне доверяешь? – заглянув в напуганное лицо, спросил Сэм, качаясь в дыре прохода.
Ведьма молчала. «И не такое вытворяли», – сказал Сэмуэль, видно, забыв, что с ней он ничего не вытворял. Когда Ада вновь посмотрела за свою спину, то увидела, как близко к ним стоят близнецы. Овальные ожоги на их лицах продолжали раздуваться. На бугристой коже образовывались розовые волдыри, наполненные серозной жидкостью.
Нужно было решать быстрее, но Аделаида, видя, с какой скоростью скрываются вдалеке деревья, очень хорошо могла представить себе, как её тело превратиться в кровавую лепёшку, ударившись о землю и прокатившись по ней несколько десятков метров. Она не знала, что было лучшей перспективой. Вновь посмотрев на Локучева, ведьма поняла лишь одно: она никогда не ответила бы на его вопрос «да».
– Прыгаем, – собравшись с духом, процедила она, беря в руку протянутую ладонь Сэмуэля и тут же срываясь с платформы в прыжке. Во всё тело будто ударила бетонная стена, на самом же деле являющаяся потоками ветра, обволакивающими несущийся дальше поезд.