Стефани Марсо
Единственная
Локучевы говорили что-то ещё, но девушка уже не слышала ни единого слова. Звон в ушах разрастался, проникая в голову, вызывая слёзы. Ада держалась изо всех сил, стараясь поглотить эмоции, давящие на ту магическую сторону, что с большой готовностью реагировала на них, но тело плохо отзывалось на эти неловкие попытки. Что-то ломалось в ней. Громко, гулко и сильно.
Как всегда, в самые трудные секунды жизни, перед зажмуренными глазами возник образ матери, ободряюще кладущей руки на плечи дочки. Справляться с тем, что подкидывала судьба, становилось всё труднее, потому что каждый новый поворот сопровождался теми открытиями, о которых Аделаида предпочла бы не знать. «Вся твоя жизнь, вся череда событий, происходящих в ней, они зависят только от тебя» – говорила ей Фемида Левская. Так почему же жизнь, которую она создавала для себя, оказывалась такой невыносимой?
– Отец, я думаю, что её нужно запереть в одной из комнат подземелья. Она может стать нашим козырем, ты можешь просить за неё очень, очень многое у любого Ковена, который будет тебе ближе! Не стоит так быстро прощаться с тем, что само попало к нам в руки, – громко высказался Сэмуэль, стоя уже совсем близко к отцу. Когда до сознания Аделаиды долетели его слова, девушка сглотнула. «День разочарований», сказала она не так давно. Он стал во много раз хуже. – Ты ведь согласен со мной?
Мужчина ответил, немного подумав:
– Да. Девчонка может ещё пригодится и я… В конце концов, возможно, я ещё решу вопрос с Гримуаром, а она и впрямь останется у нас. Отведи её вниз, Сэм.
Более не обращая внимания на Петрову, Эрик подошёл к стеллажу и, достав оттуда книгу, принялся за чтение, замерев, будто статуя. Впрочем, Аделаида тоже не двигалась, смотря на быстро приближавшегося Сэмуэля. Он бы похож на ураган, сметающий всё на своём пути. Крепко взяв девушку за плечо и сжав его так сильно, что Ада слегка опустилась вниз от пронзающей боли, Локучев толкнул её в спину, выводя из кабинета и закрывая за собой тяжёлую дверь. Он видел, как билась вена на шее Петровой, словно загнанная в клетку лесная птица.
– Я ведь хотела помочь вам. Всем вам, – еле слышно прошептала девушка, пытаясь согнуть онемевшие ноги. – А стала разменной монетой, столь удобной, что вам даже не хочется отдавать меня сразу. Ты и вся твоя семья – прогнившие до глубины души люди, человечишки, которым чуждо сострадание, любовь и любые эмоции, лежащие не на самой поверхности. У вас нет души, у вас ничего не осталось!
Сэмуэль молчал, а Аделаида, время от времени пытаясь вырваться, с каждым разом понимала, что делает лишь хуже. Локучев держал её очень крепко, и, казалось, полностью обездвижил верхнюю часть её тела. Попытки призвать магию не увенчались успехом: чёрные нити Сил Локучева, обвившие их обоих, не позволяли девушке воспользоваться энергией воздуха. Ада задыхалась от умопомрачительно сладкого запаха какао и сандала, исходившего то ли от магии Сэмуэля, то ли от него самого. Она, казалось, могла чувствовать, как бьётся под рубашкой сердце колдуна: размеренно. Ни на секунду не ускоряя свой бег.
– Тебе самому – то не тошно от того, что ты делаешь? Не сходятся они с отцом во мнениях! Как же! Здесь вы очень быстро нашли общий язык!
Спуск в подземелье не был ничем подсвечен и девушка, стараясь не упасть на скользких, покрытых каким-то илом ступеньках, пошла уже молча, изо всех сил вглядываясь в темноту. Собственное тело стало вдруг ей противно, и Аделаида, изо всех сил сжав зубы, мечтала лишь об одном – чтобы её оставили в одиночестве. В тишине всегда приходили идеи, способные вывести даже из самой отвратительной ситуации. И, если завтра её ещё не отдадут Корвусу, она сможет попытаться уговорить хоть кого-то на то, чтобы её выпустили.
В конце концов, Ребекка не была очень похожа на Сэмуэля и своего мужа. В ней просто обязательно должно было быть нечто светлое, хотя?! Если и она участвует в действиях Чёрного Ковена, то никто в этом доме не станет на сторону Аделаиды. Рея напрямую зависима от Эрика, Сэм сам предложил запереть её в темнице, а остальных членов их «группировки» она не знала.
– Целлы принесут тебе ужин, если не забудут это сделать. Они боятся подвалов, – толкнув девушку внутрь камеры, Локучев тут же закрыл её и, на секунду остановившись, внимательно посмотрел Аде в лицо.
– Лучше я сдохну от голода, чем стану той, кем будет управлять твой замечательный папочка. Вы с ним абсолютно одинаковые, можешь не тешить себя надеждой. Возможно, иногда в тебе и просыпается что-то человеческое, но оно тут же подавляется настоящей сутью, – ядовито бросила Аделаида, не отрывая взгляда от голубых глаз колдуна.
Немного постояв, он развернулся, резко распрямив плечи и исчезая в глубине тёмного коридора.
Камера девушки, застланная соломой, освещалась уличным светом, который был наполовину закрыт решёткой на высоте пары метров. Кроме пола в камере не было ничего, что могло бы хоть немного приподнять её вверх, а солома, влажная и прогнившая, уж точно не могла сойти за табуретку.
Опершись спиной на стену, Аделаида закрыла глаза, в надежде на то, что кошмар прекратится. Пару раз моргнув, девушка вновь оглядела свою тюрьму – ничего не пропало. Всё те же серые стены из кирпича, по которому медленно стекает влага, широкие плиты пола и, конечно же, решётчатая дверь, за которой была тёмная, непроглядная пустота. Попытавшись воспользоваться магией, Ада ничего не почувствовала. Нет, сила всё ещё отзывалась на её призывы. Теперь её блокировало нечто снаружи.
Со звоном ударяясь о камень, с потолка равномерно падали капли воды, за долгие годы образовав в полу небольшую лунку. Вслушиваясь в этот до противного одинаковый звук, Петрова закрыла уши руками, отвернувшись к противоположной стенке.
Итак, судьба привела её к этому месту, выход из которого в ближайшее время не предвидится. Не самое лучшее окончание жизни, да и не скажешь, что «бывало и хуже». Даже в подвале у тётки была надежда на то, что женщина её вытащит, а здесь?
***
Ночь полностью взяла в свои руки бразды правления, а холодный, проникающий в камеру ветер, напоминал Аделаиде вой волков, голодных и всеми покинутых. Она чувствовала себя точно также: одиноко. Ёжась около стенки, девушка в очередной раз попыталась вызвать магию, но та чем – то блокировалась, никак не реагируя на зов ведьмы. Наверняка, Эрик и его предки позаботились о том, чтобы магическая сила не могла подействовать на решётку, потому что здесь точно сидели колдуны в разы сильнее Петровой. Если бы она только знала, что всё так обернётся!
Изредка смотря вверх, Ада видела, как за прутьями решётки ласково светит луна, озаряя своими желтоватыми бликами всё вокруг. Лунные зайчики, те, что были куда спокойнее солнечных, почти засыпали на стенах, не обладая той же спортивной подготовкой, что и их дневные собратья. Ей бы хотелось уснуть, но противная нервозность не позволяла расслабиться ни на минуту. Да и как она могла?
Противно скручивало живот, то ли от голода, то ли от неизвестности будущего. Аделаида даже не могла спокойно уснуть без мыслей о том, что вся её дальнейшая жизнь теперь полностью зависима от действий Локучевых. Вспоминая озлобленное лицо мужчины, Ада нервно передёргивала плечами, пытаясь справиться с подступающим отвращением. Теперь уже желание оказаться той, кого Корвус запомнит, казалось глупым и абсолютно безрассудным, потому что их вторая встреча, как стало ясно, случится куда скорее, чем Петровой бы того хотелось. «Надеюсь, у нас ещё будет время». И он, чёрт возьми, оказался прав. У них будет время. Миллион часов, если Аделаиде не удастся сбежать. Фыркнув, девушка задумчиво сжала в руках солому, в сотый раз разрывая её на мелкие кусочки.
Ведьма понимала, что ей нужно придумать план, но голова казалась абсолютно пустой. Что она могла сделать, находясь здесь без еды и воды? У неё ничего с собой не осталось: телефон выпал где-то в доме у Ростислава, и теперь девушка осталась без средств связи. Острых предметов, чтобы покончить свои страдания, рядом тоже не было.
Петрова встала на ноги, обходя свою камеру от одного угла к другому. Ровная кладка кирпичей, холодный, почти ледяной пол. Если сидеть на нём слишком долго, наверняка начнутся проблемы со здоровьем. Ведьма подошла вплотную к решётке и попыталась вглядеться в темноту. Лунный свет не проникал туда, и она не видела, где находятся остальные тюрьмы. И есть ли они вообще?
– Э-эй! – крикнула девушка, слушая, как её голос отражается от мрачных стен. Он затих не скоро, но никто не откликнулся на зов.
Устало вернувшись на солому, Ада прикрыла глаза и подложила руки под голову. Она заперта здесь, стоило это признать. Заперта теми, кому хотела помочь. Татьяна оказалась чертовски права: инициатива действительно наказуема.
В темноте скрипнула дверь, и Аделаида, тут же вскочив на ноги, подошла к решётке, старательно вглядываясь в глубину коридора.
– Ну что, ты тут ещё живая? – голос Сэмуэля, рокотом прошёлся по камере девушки. Она внутренне сжалась, делая шаг назад. Не хотелось видеть колдуна и знать, на что он может быть способен.
– И зачем же ты вернулся? Хочешь ещё поиздеваться надо мной, да? – Локучева не было видно, и поэтому Ада говорила просто в пустоту, лишь надеясь на то, что её слова будут услышаны.
– О да, это было бы очень приятным занятием, – в ответ рассмеялся колдун, всё ещё оставаясь в темноте. – Знаешь, Петрова, наверное, тебе это уже не раз говорили, но ты и впрямь такая наивная! Может, в другом мире это бы и нашло отклик, но ты пытаешься получить ответное добро от тех, кто уже давно забыл о существовании этого слова. Чтобы выжить – нужно быть умнее, просчитывать ходы на несколько шагов вперёд, а ты! Ты, Петрова, действуешь импульсивно, совершенно не обдумывая то, что может случиться, если всё пойдёт не так, как ты задумала.
– Наверное, очень приятно учить меня, пока я нахожусь в избранной вами тюрьме! Что плохого в том, что я хотела помочь тебе и твоему отцу?
– Петрова, это же просто алогично! Что наша семья тебе сделала такого хорошего, чтобы ты стремилась нам помочь?! Рея выкрала Книгу, мой отец вырвал оттуда листы, лично я вообще тебя отсюда выгнал! Ни один из нас не сделал ничего того, что могло бы послужить объяснением для твоих действий.
Аделаида молчала. В конце концов, Сэмуэль был прав – её действия не имели никакой логической составляющей, которая могла бы объяснить то, что она жертвовала собственной безопасностью, возвращаясь сюда. Ведь даже мысль о том, что Корвус собирается создать Империю, мелькнула уже потом! Просто…
Она просто хотела помочь. Она хотела им помочь не потому, что так «было нужно» или она им чем-то обязана. Просто эти люди, какими бы ни были их поступки, стали очень важным катализатором. Локучевы оказались рядом, когда Ада открыла в себе магию. Не сделав ничего хорошего, они также не сделали и плохого.
До сегодняшнего дня.
– Уходи, – тихо пробормотала девушка, отвернувшись от решётки и, подойдя к одной из стен, смахнула выступившую слезу.
– Это мой замок: что хочу в нём делать – тем и занимаюсь.
Щёлкнул замок. Повернув голову к выходу, Аделаида поражённо застыла, глядя на открывшуюся дверь и усмехающегося Сэмуэля, стоящего немного поодаль. Теперь его лицо было освещено лунным светом и, вопреки собственному воображению, Ада не увидела на его губах противной ухмылки. В руках парень держал связку тяжёлых ключей, покрытых большим слоем ржавчины.
– Выходить будешь? Или решила, что стать… как ты там сказала? «Разменной монетой» – это выгодная перспектива?
– Почему ты делаешь это? – не двигаясь с места, на выдохе прошептала Петрова. Она не верила своим глазам и, тем более, не верила Сэму.
– Они полностью контролируют отца с помощью магического камня, он не сможет долго скрывать твоё существование от них. Получив тебя в своё распоряжение, они в любом случае не отпустят отца: им слишком просто управлять. Я просто хочу быть умнее.
– Значит, решил встать на путь героя? – тихо рассмеялась девушка, выходя из камеры и пытаясь осознать то, что Локучев и впрямь помог ей. Он был не первым в списке тех, кто мог бы вытащить её отсюда, а, на деле, стал единственным.
Что-то пробурчав себе под нос, Сэм пошёл вперёд, оставив дверь темницы открытой. Быстро поднимаясь по ступенькам, колдун, немного подождав идущую вслед за ним Аделаиду, закрыл дверь в подвальные помещения на ключ, пару раз дёрнув ручку для верности.
Они уже вышли в светлый коридор рядом с большим залом замка, когда спутник Петровой замер. Просто остановился посередине, закрыв глаза и, казалось, вдыхая весь воздух, что находился в помещении. Ада последовала его примеру и почувствовала, как ноздри заполняет буйный запах роз.
Только сев на мотоцикл и обхватив Локучева за плечи Аделаида поняла, что он прощался. Вряд ли отец простит ему эту выходку, которая может стоить самому Эрику жизни. Не имея больше ни листов, ни девчонки, он оказывался бесполезной пешкой, запертой и не способной найти хоть какой-то выход из ситуации. Предательство единственного сына наверняка сильно ударит по мужчине, но Ада ни капли не сожалела. Она не просила Сэмуэля делать такой выбор, колдун сделал его сам. Локучев уже давно не маленький мальчик, за решения которого нужно отвечать кому-то другому.
Уносясь вглубь леса, девушка обернулась, чтобы посмотреть на величественный замок, освещаемый луной. На сторожевой башне, словно молчаливый дозорный, им вслед смотрела Рея, чьи серебристые волосы развевались на лёгком ветру. Испуганно сглотнув, Аделаида крепче сжала пальцами кожаную куртку Сэмуэля, почему-то надеясь на то, что девушка не побежит к Локучеву-старшему прямо сейчас. Ей было холодно в тонкой футболке и шортах, но рядом с колдуном становилось теплее. Прижавшись ближе, ведьма почувствовала, как его волосы мазнули по щекам: они действительно оказались мягкими, а шампунь Сэма пах чем-то древесным. «Приятно», – подумала девушка, чувствуя, как под пальцами перекатываются твёрдые мышцы.
Ночной Авуар де Луе с его светящимися фонарями, бросающими на кирпичные дома иногда пугающие, странные отблески, определённо нравился Аде куда сильнее своей дневной версии. А сейчас, после нескольких часов заточения, хотелось наслаждаться каждой секундой свободы, каждым глотком воздуха, ветром, развевающим волосы! Вдали мелькали стеклянные высотки, напоминающие девушке огромных великанов, охраняющих свои владения. На их фоне небольшие, маленькие домики казались игрушками, разбросанными непоседливым ребёнком, а мотоцикл, смело виляющий по улочкам и со свистом вносящийся в узкие проёмы, был лишь машинкой на радиоуправлении.
Сэм затормозил около одной из новостроек, стоящей в самом конце южной части города. Пятиэтажное здание казалось заброшенным, но колдун, долго не задумывая, распахнул двери одним лишь взмахом руки, впуская идущую вслед за ним Аделаиду внутрь.
– Это тоже принадлежит вашей семье? – скрывая зевок, спросила девушка, оглядывая довольно крупный холл, от которого в две стороны шли лестницы.
Ведьме жутко хотелось спать, но она боялась закрыть глаза, а, проснувшись, вновь обнаружить себя в темнице. Стараясь не потерять из виду серебристые волосы, Ада шла следом.
– Нет. Это дом одного моего знакомого, он сейчас в отъезде, так что мы может незаметно для окружающих провести здесь пару ночей, – пожав плечами, бросил, не оборачиваясь, Локучев. Он поднялся на второй этаж и скрылся в одной из комнат, даже не сказав своей спутнице, где она может остановиться. Через пару секунд до застывшей Петровой донесся глухой голос парня. – Слушай, а у тебя вообще был какой-нибудь план?
– План?
Сейчас, оказавшись достаточно далеко от Эрика и его безумных идей, Аделаида поняла, что план им и впрямь нужен. Очень заманчивой всё ещё оставалась идея вернуться в Кусад де Шевалль и спрятаться в старом доме тётки. Вряд ли бы кто-то додумался искать её там.
Возможно, Аделаида и смогла бы сделать выбор именно в пользу этого решения, но внутренняя чуйка весьма чётко подсказывала: отступать уже просто нельзя. И подставлять Сэмуэля, который пожертвовал ради её благополучия общением со своей семьёй, очень не хотелось. Пойдя на столь рискованный шаг, он оставил их обоих без выбора. Потому что Петрова не сможет оставить его на произвол судьбы, да и, как бы ей не хотелось признавать это, с ним было спокойнее. Он был эксцентричным, вспыльчивым и опасным. Опасным для окружающих и для неё, но после того, что Локучев сделал сегодня ночью, Ада очень чётко поняла: каким бы отвратительным он ни был временами, в нём на самом деле есть что-то хорошее.
Аделаида старалась не думать о том, что, помимо всего прочего, колдун ей нравится. Только внешне, конечно. По крайней мере, девушка убеждала себя в этом.
– Так что насчёт плана, Петрова? Хватит стоять, словно статуя, поднимайся и выбирай комнату. Надоело смотреть на твоё задумчивое лицо! – перекинувшись через перилла половиной туловища, воскликнул Сэмуэль.
Решив, что перекрикиваться через два этажа – это и впрямь не лучшая идея, ведьма медленно поднялась наверх, раздумывая над вопросом. Что она могла предложить Локучеву? Узнай он сейчас, что у Ады нет никакого плана, их тонкое перемирие может вновь разрушится.
– Ковен Мёртвого моря находится там же, где и само море?
– Не то море, о котором ты говоришь. Ковены находятся на зачарованных морях, они, буквально, являются спрятанным морем в море или океане. Ты наверняка слышала о бермудском треугольнике, ну, так вот это нечто похожее: корабли, заплывающие туда, уже не возвращаются. Никто не знает о том, где находится тот или иной Ковен, кроме его членов, конечно же.
– То есть, мы никак не сможем найти их?
Задумчиво потерев голову, Сэмуэль отвернулся и вошёл в одну из комнат.
Наверное, попасть в Ковен Мёртвого моря было бы самым правильным решением. Старейшины говорили с Эриком о Ритуале. О том, что они смогут вернуть его. И если Аделаида заявится к ним сама, то, вполне вероятно, получит куда больше информации, чем Локучев-старший. Девушка усмехнулась, с улыбкой повертевшись перед зеркалом, затянутым пылью. И это она? Та ведьма, что способна провести Ритуал? Та ведьма, которую могли прятать Ковены?
Вновь вспоминая Фемиду, Петрова плюхнулась на кровать и тут же вскочила, поражённая внезапной догадкой. Она ведь называла себя видящей! Если Левская и впрямь может видеть будущее, то пускай заглянет в будущее Аделаиды, сказав, что им делать дальше!
– Эй! – окликнув Локучева, девушка осмотрелась, пытаясь среди обилия дверей найти ту, за которой спрятался мальчишка. – Эй, Сэм, у меня появился план!
– Отлично, – отозвался колдун, не удосужившись даже выйти из комнаты. – Сообщи, когда он будет достаточно доработанным для того, чтобы я мог его выслушать.
– Сможем завтра поехать в одно место?
– Сможем, Петрова, сможем, – после короткой паузы, Сэмуэль совсем тихо продолжил, верно, надеясь на то, что Ада этого не услышит. – Лучше бы я в это не ввязывался…
Глава 12. …в ад.
Утро началось куда раньше, чем Аделаиде бы того хотелось. Громко звеня чем-то металлическим прямо около двери в её комнату, Сэмуэль, будто специально, подходил всё ближе, размеренно будя девушку. Недовольно потянувшись и протерев глаза пальцами, Ада посмотрела по сторонам, на секунду забыв о том, что произошло вчера. Воспоминания волной нахлынули на девушку, заставляя её осознать всё, что происходило пару часов назад. Вскочив на ноги, Аделаида наступила на пол босыми ногами и обернулась в сторону двери.
– Хватит стучать, я уже проснулась! – громко крикнула Петрова, натягивая мятые шорты и проверяя листы из Гримуара, о которых ночью девушка благополучно забыла. Стоит показать их гадалке, ведь, быть может, она сможет узнать, что с ними случилось.
– Замечательно! Я уже думал, что ты умерла, тебя не добудишься.
– Мне кажется, ты бы был этому только рад, – пробурчала Аделаида, всё ещё помнившая слова Сэма.
Конечно, нельзя было обижаться на него, ведь то, что он сделал – не только спасло саму Аду, но и отделило колдуна от всей его семьи. Вряд ли он может сильно радоваться тому, что из-за какой-то малознакомой девчонки ему пришлось покинуть родной дом.
Сегодня уже мало успокаивали Петрову мысли о том, что это было «его решение». На секунду представляя себя на его месте, девушка понимала, что злилась бы очень сильно, возможно, куда больше ненавидя саму себя. Ведь какими бы ни были твои близкие – они всё ещё являются близкими, и просто отказаться от них нельзя, а Локучев сделал именно это. Знал ли он, на какой ступил путь?
За окном шёл дождь, размеренно отбивая чечётку на стекле, и он точно не знал, какие кошки скребут в душе Аделаиды. Да его это, по сути, не сильно и волновало. Капли стекали тонкой дорожкой, время от времени сталкиваясь друг с другом. Они вскоре разбивались, скатываясь с подоконника и исчезая в серой тишине улицы. Тишина! Остальные дома стояли в отдалении, а на эту тонкую, едва видимую среди высокой травы дорожку не заезжала ни одна машина, несмотря на то, что где-то вдалеке то и дело мелькали красные огни фар.
Стоило девушке открыть дверь, как перед её глазами тут же взмыла маленькая, вырванная откуда-то бумажка, на которой ровным почерком было написано: «Жду на улице». Через секунду она вспыхнула и превратилась в пепел, упав к ногам Аделаиды, словно ничего и не было. Ведьма даже не успела испугаться и поэтому, молча переступив через оставшуюся труху, быстро спустилась в холл, за дверьми которого ровной стеной, будто строй солдат, шёл усилившийся дождь.
Сэмуэль курил под козырьком, бросая сигареты под ноги и тут же придавливая их носком туфель. Заметив вышедшую из дома девушку, он, на секунду задержав взгляд на её лице, вновь достал из кармана серебряный портсигар, вытащив длинную коричневую палку. Судя по количеству таких же, но уже выкуренных, под ним – парень сильно нервничал.
– Куда едем? – спросил Локучев прежде, чем втянуть дым.
– Я не знаю точной улицы, но в городе не так давно проходила «Ярмарка Чудес». Довези меня туда, а я уже найду дом, который мне нужен.
– Только довезти? Хочешь, чтобы я просто исполнял роль твоего извозчика, Петрова? Через час или два, если не прямо сейчас, отец расскажет Корвусу о твоём существовании. У него не останется иного выхода. А после этого весь Чёрный Ковен станет охотиться на твою хиленькую душу. Нет, ты, конечно, можешь надеяться только на свои силы, но я бы предпочёл взять в расчёт ещё и мои знания, которые могли бы пригодиться.
– Так, – сложив руки на груди, Аделаида втянула побольше воздуха в лёгкие, стараясь не закашляться от попавшего в нос дыма. – Давай поговорим на берегу, потому что я не понимаю, зачем тебе помогать мне! В чём смысл этих действий? Ты не герой, ты сам это сказал, так зачем?
– Ты мне интересна, – безразлично бросил Сэмуэль, в пол оборота глядя на девушку. На фоне его внешнего вида слова, которые он произносил, казались ложью. – И мне интересно, на что ты можешь быть способна, потому что пока ты беспомощна и слепа, как новорождённый котёнок. Я не могу плясать от счастья, осознавая, что встал против Чёрного Ковена и своего отца. Считай, что я преследую свои, очень корыстные цели, помогая тебе. Так будет лучше для нас обоих.
– Можно было остановиться после первого предложения, – нервно рассмеявшись, сказала Ада. – Как ты относишься к гадалкам?
– Я в них не верю.
– Не веришь? Ты ведь колдун, почему нет?
– Быть колдуньей и гадалкой – это разные вещи. Ведьмы и колдуны просто используют свои силы. Видящие – видят. Они видят души. Рея умеет копаться в мозгах, потому что она дриада, но даже она не видит будущего. А видящим это подвластно. Я с ними ещё не встречался, но всё равно не верю, что такое возможно, – бросая сигарету на землю, ответил парень и подошёл к мотоциклу, стоявшему около раскидистой ивы. Её согнутые, тонкие ветви дотрагивались до самой травы. – Мы что, поедем к какой-то гадалке?
– Угадал.
***
Покосившаяся крыша домика Фемиды Левской в лучах утреннего солнца выглядела немногим лучше, чем при первом ночном визите. С левой стороны, видимо, над окном гостиной, с неё свисал тёмно-зелёный мох, на котором выросли небольшие, еле заметные белые цветки. Маленький дворик, в трёх местах огороженный металлическими колышками, был затянут плющом, под которым виднелись неспелые кочаны зелёной капусты, хвостики моркови и огромное множество трав, чьё буйство поразило бы взгляд любого знатока.
Едва Аделаида и Сэм переступили своеобразный вход на территорию, с двух сторон обложенный парочкой белых камней, напоминающих ракушечник, как дверь, до этого плотно прилегающая к стене, с лёгким скрипом отворилась. Сглотнув противный комок в горле, девушка посмотрела на Локучева. Он казался абсолютно безмятежным. Его слова о Чёрном Ковене, который станет искать Аду, напугали её, и теперь она смело признавалась себе в том, что с колдуном было во много раз спокойнее.
Осторожно открыв дверь чуть шире, девушка хотела было войти первой, но Сэмуэль, ловко отодвинув ведьму за плечо, прошёл внутрь сам. Взглянув на его напряжённую руку, лежащую на поясе, Аделаида заметила довольно длинный нож, вложенный в потайное отделение брюк.
– Хочешь напасть на старушку, мой дорогой? – голос Левской раздался из-за спины Ады, заставив последнюю вздрогнуть от неожиданности. – Здесь никто не причинит вреда ни ей, ни тебе.
– Здравствуйте, Фемида, я…
– Прежде, чем ты что-то скажешь, милая, я бы хотела услышать извинения! За то, что не желала меня выслушивать, за то, что не пыталась принять себя! Ведь старушка Фемида всё помнит и, пусть я и не сильно серчаю на тебя и твою глупость, я бы хотела, чтобы ты извинилась. А ты, Сэмуэль, проходи в комнату, я уже накрыла для нас троих чай, – Петрова видела, как резко изменился в лице колдун, ошарашено наблюдающий за действиями женщины. Та старательно заталкивающей сухую траву в небольшой ящик у входа. Недолго подумав и убрав руку с рукоятки ножа, парень прошёл в комнату, исчезнув в глубине фиолетового света.
– Я уже думала о том, что должна попросить у Вас прощения, Фемида. Мне ведь просто не хотелось во всё это верить, Ваши слова звучали как самый большой бред в моей жизни! А потом! Потом всё так закружилось. – покачав головой, Аделаида закрыла лицо руками, вдруг осознав, сколько всего произошло с их первой встречи. – Простите моё недоверие, мою глупость… мою…
– Пойдём, девочка, успокойся, – ласково погладив ведьму по голове, прошептала Левская, подталкивая Аду к входу в комнату.
Присев рядом с Локучевым, девушка посмотрела в чашку с чаем, в глубине которой плавали раскрывшиеся бутоны ромашки. Сейчас эта жидкость выглядела куда менее пугающей, чем в первый раз. Наверное, всему причиной стало то, что теперь магия больше не пугала юную ведьму.
Взяв с полки карту, Фемида аккуратно положила её на середину стола, ловкими движениями пальцев расплела кожаный узелок и развернула потрескавшуюся в некоторых местах бумагу перед глазами пришедших гостей.
– Нам это понадобится, – пробурчала старушка, потирая спину и, согнувшись, села в кресло напротив Аделаиды. – Ну-с, расскажи мне, милая, как тебя угораздило ступить на самый сложный путь из всех, что мне довелось увидеть? Иногда мне казалось, что ты специально лезешь к неприятностям, чтобы они скорее тебя отыскали.
– В те моменты мне так не казалось…
– Ну конечно! А как же иначе! Все мы искренне верим в то, что делаем как лучше для себя и других, а, в итоге, лишь разочаровываемся. Вот ты, мальчик, ведь сейчас думаешь точно также, разве нет? – с лёгкой усмешкой обратившись к Локучеву, колдунья взяла в руки чашку, загадочно прищуривая глаза. – Ты всегда пытался быть хорошим, не так ли? Я вижу твою судьбу, мальчик. Вижу, как ты оступишься. Не надейся, что сможешь отвязаться от этой девчонки так скоро. Ты будешь ей нужен, когда она ошибётся вновь.
– А что, Вы считаете, что я и дальше буду делать то, о чём придётся жалеть? – подала голос Аделаида.
– А ты думаешь, что уже полностью завершила свой жизненный путь? Ты лишь прошла пару первых шагов, поднялась на подножие горы и теперь остановилась, пытаясь решить, идти тебе прямой дорогой к самой вершине, либо же найти дорогу, идущую в обход. Только знай, моя дорогая: обходы всегда тернистее! Да, возможно, подъём и не будет столь резким и отчаянным, ты не встретишь камнепада, сбивающего с ног, но, зато, перед тобой будут глубокие, вязкие болота, вьющиеся плющи, норовящие ободрать нежную кожу и злые звери, кои не водятся на скалистых горах.
– Значит, теперь Вы видите мой дальнейший путь? – немного подумав, спросила девушка, устало вздыхая.
– Твой путь? Ан-нет, моя милая, не всё так просто. Я уже говорила, что твоя жизнь для моего взора – это сплетение тысяч нитей. За какую дёрнешь, по какой дорожке пойдешь, к тому исходу и припляшешь. Единственное, что могу я сказать вам обоим – невесело будет. Ой, как невесело! – посвистывая, рассмеялась Левская, пугающе улыбаясь золотыми зубами. – Твоего отца уже вызвал Корвус и всё-всё у него выпытал, так что о девчонке известно Ковену, можете не надеяться на отсрочку. Сразу как от меня выйдете – уезжайте из города, поняли? – одновременно кивнув, Ада с Сэмуэлем переглянулись, неуверенно смотря на часы, мирно тикающие за спиной старушки. – Итак, вы ведь пришли не за пустыми разговорами сюда, ребятки. Задавайте вопрос – получите ответ.
– Нам нужно найти Ковен Мёртвого моря, и без Вашей помощи ничего просто не выйдет.
– Хотите, чтобы я вам открыла местоположение даже не своего Ковена? Ой-ой-ой, какие настырные! Даже если бы и могла я увидеть, где они находятся, никогда бы не рассказала! Ты, – указав пальцем на Сэма, старушка улыбнулась. – Ты ведь знаешь правила, да?
– Вы думаете, сейчас нам есть дело до того, как это будет выглядеть в Ваших кругах? Мы говорим не о простой просьбе, от Ваших слов очень многое зависит, – нервно барабаня пальцами по столу, сказал Локучев, нахмурившись. – Старейшины Ковена что-то знают о ней, и для нас, видимо, стало очень важным понять, чего они не договаривают!
– Чуть меньше наглости, Сэмуэль, это не я гощу у тебя в комнате. Ты не столь важная персона и принимаю я тебя в своём доме лишь потому, что ты пришёл вместе с Аделаидой, – будто обидевшись на тон голоса колдуна, Фемида поджала губы, сложив их в тонкую розовую ниточку, с двух концов опущенную к подбородку. – Вам на самом деле будет нужно туда попасть и, возможно, лишь поэтому я сейчас покажу то, на что не согласилась бы любая другая ведьма. Протяните руки.
Закатив глаза, Сэм, всё-таки, отдал свою руку в морщинистую ладонь старушки, в которой, спустя секунду, появилась ещё и ладонь его спутницы. Вскрикнув от неожиданной боли от прокола толстой швейной иглой, Аделаида попыталась выдернуть пальцы или, хотя бы, сжать руку в кулак, но Левская не позволяла её этого сделать. Проколов палец Локучева, женщина на мгновение задумчиво взглянула на чёрную каплю, оставшуюся на игле. Недовольно поджав губы, старушка опустила их ладони вниз, надавливая на подушечки пальцев. Когда в середине карты появилось достаточно широкое пятно крови, на глазах начинавшей густеть, Фемида выпустила обе руки, позволяя Аде и Сэмуэлю потереть проколотые пальцы.