Стефани Марсо
Единственная
– Что ты здесь делаешь? – голос у мужчины был глуховатый, старческий, а о преклонном возрасте свидетельствовала седая борода и такие же волосы, собранные в хвост на затылке. Высунув голову из машины, он, не замечая падающих капель, с сомнением посмотрел на голые девичьи ноги.
– Домой иду, – пожав плечами, ответила девушка, пытаясь понять, откуда мог взяться этот старик. Аделаида сильно сомневалась в том, что кроме замка Локучевых в округе может быть ещё хоть что-то, потому что в этом случае звуки взрывов уже давно бы привлекли внимание соседей и полиции. Да и, к тому же, тот барьер? Разве он не должен был ограничивать проникновение посторонних? – А Вы? – решительно спросила она, пытаясь заглянуть внутрь.
– Тоже еду домой. Могу подвезти, если ты из города, – было заметно, что мужчина тоже подозрительно щурится, словно думая о том, откуда посреди лесной дороги могла взяться эта девчонка. – Садись, уже вся промокла.
– Большое спасибо, надеюсь, я не слишком испачкаю салон.
Аккуратно сев на переднее сиденье, Ада убрала мокрые волосы на плечо и лишь после этого вновь посмотрела на старика, всё ещё не двигающегося с места.
– Ростислав Соколов, – протянув девушке морщинистую руку, представился мужчина, еле заметно улыбаясь. – А Вы у нас…?
– Настя, Анастасия… Панина, – моментально соврала Аделаида, каждой клеточкой тела ощущавшая, что не стоит искренне доверять этому человек.
Пожав руку в ответ, девушка откинулась на сиденье. Ехать им было долго, она помнила, что на мотоцикле Локучева они добирались сюда больше получаса, несмотря на высокую скорость парня.
– Знаете, я так счастлив вернуться домой, не был тут уже больше двух месяцев! – вдруг вновь заговорил Ростислав, нарушая гнетущую тишину в салоне. Петрова не понимала, зачем он делает это, и поэтому удивлённо обернулась, разглядывая говорливого старика. – Мои девочки, наверное, заждались уже своего папку с горой подарков. Представляете, уехал в командировку на неделю, а пришлось задерживаться так сильно! Кажется, за всю жизнь мы так надолго не расставались с женой и детьми. Расскажите о себе, милая! Вы так похожи на моих девочек! Тоже возвращаетесь к родным?
– Что ж, – девушка шумно выдохнула и сложила руки в замок. – Да, возвращаюсь к родителям, они, мне кажется, жутко волнуются, я ведь не предупредила, что останусь у подружки на всю ночь. День рождения, понимаете ли, – Петрова наигранно рассмеялась, стараясь выглядеть как можно спокойнее. – Даже и не представляю, какая взбучка меня ждёт, когда вернусь домой.
– Это Вы в том замке праздновали? – вдруг спросил Соколов, с интересом посмотрев на резко прикусившую щёку девушку. Аделаида не могла отвести от него взгляд, вспоминая слова Сэмуэля о том, что замок спрятан от глаз простых прохожих. – Замечательный замок, вот, глядите, как я хорошо его сфотографировал!
Мужчина начал быстро доставать телефон из небольшого ящика рядом с коробкой передач и, недовольно кряхтя, пытался распутать зацепившийся за вещи провод. Держа руль лишь одной рукой, Ростислав почти всей головой забрался в ящик, совершенно не замечая попыток Аделаиды возразить ему и сообщить о том, что она лучше посмотрит на замок позже, когда они приедут или остановятся около обочины.
Заметив, что их машина выехала на другую полосу, Ада на секунду опешила, увидев несущийся прямо на них грузовик. Голос словно полностью покинул девушку, а вместо него из горла девушки вырвался лишь еле заметный хрип, больше напоминающий скрип несмазанной двери. Авария была неизбежна, машины неслись друг на друга с бешеной скоростью. Аделаида успела лишь дёрнуть старика за плечо перед тем, как услышала лязг ломающегося металла. Говорят, перед смертью человек видит всю свою жизнь, но Ада сейчас смело могла бы заявить, что это не так. Грузовик переворачивался прямо на них и, наверное, придавил бы, смяв тела вместе с костями, телефонами и выпавшими стёклами.
И стоило Аделаиде представить то, что она больше никогда не сможет проснуться и открыть глаза, подумать о том, что именно сегодняшний день станет последним днём, когда она дышала и разговаривала с кем-то, как нечто внутри неконтролируемо взорвалось полупрозрачным, как мыльный шар, светом, озаряя салон машины и, затем, полностью её обволакивая, словно упругий мяч. Девушка видела, как грузовик, коснувшись кузова, отпрыгнул, будто резиновый, и потом, ударившись о землю, взорвался, откидывая машину далеко от себя. Переворачиваясь в крутящемся салоне, Ада ударилась о лобовое стекло головой, тут же потеряв сознание.
***
Казалось, будто в глаза насыпали добрую порцию песка, потому что открыть их было на самом деле невозможным заданием. Ада вслушивалась в шум ветра, размеренный шелест травы рядом с ухом, различала редкие крики птиц. Неужели она умерла? Эта мысль посетила её первее, чем даже размышления о новом выбросе магии, произошедшем на глазах старика. Но тут в нос пробился, наконец, запах горелой кожи, вонь пластика и девушка, чихнув, резко села, тут же пожалев об этом. Голова разрывалась от боли в месте удара, создавалось впечатление, что её пару раз хорошенько ударили кирпичом, а потом проехались по всему телу колёсами.
– Думал, ты уже не выживешь, – произнёс Соколов и Аделаида, слегка приподняв веки, взглянула на сидящего рядом с ней мужчину. Его волосы, до этого собранные в хвост, были разбросаны по плечам, рукава рубашки подтянуты до самых локтей, оголяя чёрные вены, тянущиеся от ладоней. И как она только не заметила эту черноту раньше? Пальцы блуждали по ноге Петровой, при касании ощущаясь, словно удары тока.
– Что Вы делаете? – еле слышно выдавила девушка, пытаясь прокашляться. – Где машина?
– Слетела в овраг, – буднично ответил старик, так, словно ничего необычного не произошло и с подобными ситуациями ему приходиться встречаться каждый день. – Извини, что так вышло. Здесь редко проезжают грузовики. А я залечиваю рану, твою ногу слегка… помотало, пока мы падали. Конечно, помотало бы нас куда сильнее, если бы не щит, который ты выставила, а отсюда появляется закономерный вопрос: кто научил тебя подобной магии? Редко встретишь настолько хорошие результаты.
– Какие результаты? – сильнее приподнимаясь на ладонях, Петрова взглянула на свою ногу, больше похожую на кровавое месиво. Вся голень была разорвана в клочья, превратив кожу в жалкие ошмётки, но в тех местах, где уже поработал Ростислав, всё выглядело более менее сносно. – Никто меня ничему не учил.
– И то, что произошло в машине, мне просто привиделось? Давай договоримся на берегу, Настя, либо ты рассказываешь мне только правду, либо наше общение сильно тебе не понравится, – зло отрубил мужчина, вглядываясь в уставшее лицо Аделаиды. – Итак, вернёмся к насущному вопросу: как зовут твоего наставника? Никто из тех, кого я знаю, не учит защитной магии на таком уровне, так что мне бы очень хотелось встретиться с этим человеком.
– Повторяю, никто меня не учил, – девушка тут же прикусила язык от боли, почувствовав, как старик надавил пальцем в самую середину раны. – Прекратите! Мне больно!
– Не лги мне, Настя. Ты же не хочешь, чтобы я замучил тебя до смерти? А в твоей ситуации магией сейчас лучше не пользоваться, кровотечение лишь усилится, и ты истечёшь кровью, в лучшем случае умерев до заката. Это тот случай, в котором я просто оставляю тебя, так и не получив ответа на свой вопрос.
– Послушайте, Ростислав, я ничего не понимаю, ясно?! Из того, что Вы говорили про наставников и защитную магию – тем более! Я не могу этим управлять, я никак, слышите, никак ЭТО не контролирую!
Старик замер, с удивлением смотря на сидящую перед ним Петрову. Девушка не лгала, он это видел, но осознать саму возможность подобного было просто нереально. В этом возрасте маги, обычно, уже вполне могут контролировать собственные силы, но, также, большинство из них не в силах создать защитный купол подобного уровня.
– Ладно, Настя, допустим, я тебе верю, – наконец кивнув, высказался Соколов, продолжая залечивать рану на ноге девушки. – И что же ты собираешься делать дальше? Давно ты узнала о своей силе?
– Вчера, – недовольно буркнула Аделаида, не понимая, как ей отделаться от вцепившегося в неё старикашки. Мужчина явно не намеревался больше калечить её, но и просто отпускать, судя по всему, тоже не планировал.
– На дне рождении подруги?
– Не было никакого дня рождения, никакой подруги. Это просто случилось… само по себе.
– И что ты делала в том замке?
– Я хотела попросить помощи, но кроме пыли и полной разрухи внутри ничего не нашла, – вновь соврала девушка, беспокойно перебирая влажную траву в пальцах.
– Хорошо, – удовлетворённо ответил Ростислав, словно и впрямь поверив в слова Петровой. Из этого Ада почти мгновенно сделала единственный закономерный вывод: о Локучевых мужчина не знает. – Значит, наставника у тебя ещё нет. Есть кто – то на примете?
– Мне не нужен никакой наставник, я сегодня же уезжаю домой и просто забуду это, как страшный сон!
– Нет, не забудешь, – моментально ответил старик, тяжело вздыхая. – Сила будет расти, поглощая тебя с каждым днём всё сильнее. Если ты не научишься управлять ей, то потонешь. Вместе с магией приходит страх, ты ведь боишься? – дождавшись неуверенного кивка Ады, мужчина продолжил, постепенно заканчивая сращивать кожу на ноге девушки. – Это чувство будет увеличиваться, оно будет приводить вслед за собой апатию, неуверенность, животный ужас. И ты не сможешь успокоиться, пока они не вырвутся наружу, полностью уничтожая всё вокруг. Если сейчас на фоне стресса ты можешь порождать столь огромную силу, то представь, просто предположи, что будет с тобой всего через пару дней! Хочешь уничтожить тех, кто тебе дорог?
– Это ведь можно контролировать.
– Этим можно управлять, Настя, но контролировать? Ты не сможешь контролировать льва, но можешь войти в контакт с ним и научиться подчинять его своей воле, – задумчиво улыбаясь, произнёс Ростислав, откидываясь на траву. – Слушай, значит, и родители у тебя тоже маги?
– Они умерли, на самом деле. Я из детского дома. В другом городе. Тут просто остались помещения, которые, как оказалось, им принадлежали, – мгновенно объяснила Аделаида, окончательно придумывая себе легенду. Конечно, в ней можно было отыскать множество неувязок и странных совпадений, но, и девушка, почему – то, была в этом уверена, Соколов больше не будет пытаться докапываться до другой истины. Мужчина словно был уверен в том, что девчонка теперь не станет ему лгать.
– Раз так, я могу предложить тебе сделку. Я научу тебя управлять силой, которую ты получила, а взамен ты войдёшь в мою семью, когда достигнешь нужного уровня. Подумай хорошенько, появляется возможность получить знания, а в будущем – место, в котором каждый человек будет заботиться о твоём благополучии.
– Какая Вам от этого личная польза?
– Ну, как же, – пренебрежительно пожав плечами, откликнулся Ростислав. – Я передам тебе свои знания, приведу в свой Ковен достойную ведьму, которая потом станет работать на благо дома. Предел мечтаний любого престарелого колдуна, моя дорогая.
«Моя дорогая». Было в этом что – то липкое, противное, словно её сила и она сама уже априори принадлежали кому – то другому. Сглотнув возникший в горле ком, девушка задумчиво посмотрела на небо, и вновь в её голове возникли мысли о злополучной свободе. Чем она будет должна заниматься? Сможет ли сорваться и уехать, если учёба с Соколовым ей не понравится? Аделаида всё ещё помнила, как безжалостно он надавил на оголенные мышцы пальцем, так, словно боль другого человека для него ничего не значила. А значила ли она хоть что – то?
– Настя, я не буду ждать вечно.
– Хорошо, ладно, – Петрова не знала, что побудило её согласиться на предложение Ростислава. Ощущение, что если она не даст согласия, он не отпустит её живой? Желание доказать что-то самой себе? Или страх навредить людям, живущим рядом? Впрочем, не было большой разницы, и, каким бы не оказался мотив действий девушки, она в любом случае вновь протянула руку к старческой руке колдуна.
Стоило им пожать друг другу ладони, как из места соприкосновения вылетел ярко – красный столп, который, наверное, мог бы разорвать небо. Он растворился почти за секунду, а Ада, моментально посмотрев на свою ладонь, заметила, как под кожу втянулась такого – же цвета руна.
– Что это было?
– Так ты не сможешь нарушить данное мне обещание – войти в Ковен, а я, в свою очередь, не смогу просто перестать обучать тебя, – объяснил мужчина, на ладони которого ещё секунду назад была точно такая же руна. – Простая безопасность, можешь не беспокоиться. Вставай, отведу тебя к себе, я живу недалеко отсюда.
– Что будет, если я нарушу обещание? – еле слышно пробормотала Аделаида, поднимаясь с травы и осторожно наступая на ногу.
– Ты умрёшь.
Ростислав сказал это так легко, что у Петровой на мгновение перехватило дыхание. Мужчине было абсолютно плевать на судьбу глупой ведьмы. Продолжая идти вслед за Соколовым, Аделаида смотрела себе под ноги, чувствуя, как страх сковывает её тело. «Глупая. Глупая, глупая дура. Как можно быть такой доверчивой? Сколько ещё жизнь должна ударить тебя, чтобы ты поняла: стоит брыкаться, но плыть против течения? Какая ему разница, что случится с малознакомой девчонкой, согласившейся на невесть что?»
Голова Ады кипела, и вопросы сыпались один за другим, но она не решалась на то, чтобы задать их идущему впереди мужчине. Гордо выпрямив спину, девушка, стараясь не думать о ноющей боли в ноге и своём будущем, шла по проезжей части, пытаясь понять, когда же вся её жизнь свернула «не туда».
Глава 10. Что из слов правды – обман?
Аделаида вновь мялась перед входом в зал, который они оборудовали вместе с Ростиславом, переделав лабораторию отца. Забрав у Екатерины Александровны ключ от большого помещения в центре города, девушка сразу поняла, что это лучшее место для занятий с колдуном. Изолированное, с окнами на крыше, которые уже давно были забиты деревянными досками, чтобы стёкла не разбили воры, оно идеально подходило для того, чтобы начать обучаться магии. Правда, последние две недели Соколов, скорее, занимался тем, что доводил тело девушки до некоего идеала гибкости и скорости. Мужчина определённо был доволен результатами. Если в день их первого занятия уже через двадцать минут Аделаида была готова падать, тяжело дыша и хватаясь руками за горло, то в последний день девушка уже смогла продержаться намного дольше. Ростислав заставлял Петрову бегать по залу до изнеможения, достал где-то боксёрскую грушу и, сначала, ставил чёткие удары. Ада не понимала, для чего всё это. Ей было тяжело, больно и снова тяжело. В последний раз она занималась физкультурой в школе, но и там её навыки были не на высоте. Затем Соколов сам встал в пару с Аделаидой. В тот вечер она вышла из зала, покрытая синяками. И на следующий вечер тоже. Но, сцепив зубы, Ада каждый раз возвращалась. Девушка не знала, что заставляет её поступать именно так: возможность неминуемой смерти или проблеск надежды, мигающий вдалеке.
Кроме того, Петрова понимала, что учится быстрее, чем раньше. Ростислав объяснял столь быструю адаптацию именно магическими способностями, говоря, что они усиливают даже самые малые и незаметные тренировки в пару десятков раз, помогая своему носителю. Это было ему только на руку: мужчина хотел как можно скорее ввести Аделаиду в Ковен, потому что скоро должен был приехать их глава. Никто не знает, когда он вновь исчезнет и через сколько появится снова, потому что Старейшина, как называл его Соколов, постоянно занимается поисками особого колдуна. О том, каким он должен быть, знают только его приближённые и, несмотря на то, что Ростислав входил в число подобных людей, он никогда не рассказывал об этом Аделаиде.
Впрочем, и сама она не сильно им интересовалась. Из того, во что уже была посвящена девушка, она сделала вывод, что колдун этот явно должен обладать качествами безмерно редкими, раз Старейшина ищёт его больше шести лет. Но ещё больше Аделаиду поражал тот трепет, с которым мужчина рассказывал о своём Ковене, а осознание того, что она скоро тоже станет его частью уже перестало пугать девушку до дрожи в коленях.
Шанс обрести настоящую семью вдруг оказался таким близким, что, казалось, можно было обжечься, если дотронуться до него слишком быстро. Петрова старалась не думать о том, ЧТО это за семья. Глядя на почерневшие от магии пальцы Ростислава, Ада сглатывала, борясь с тошнотой. По крайней мере, никто не просил Аделаиду взывать к мёртвым и черпать оттуда свои силы. Соколов даже обмолвился, что, возможно, ей и не придётся поступать так, если она не захочет. Конечно, в Ковене ещё не было магов, использующих только светлую сторону, но Старейшина бывает милосердным. Он мог разрешить Аде стать первой. Но прежде? Прежде он должен был увидеть её настоящую силу.
Несмотря на обещанное занятие магией, из-за которого Аделаида не могла уснуть пару часов, размышляя о завтрашнем дне, девушка всё равно топталась перед дверью, неуверенно теребя в руке ключ. Она знала, что Ростислав уже ждёт её внутри и, вероятно, сделает выговор за то, что она в очередной раз опоздала. Казалось, ей было всё равно. Что, если сегодня ничего не получится? И завтра? Что, если у неё просто не получится подчинить себе эмоции, сделать так, чтобы магические выбросы перестали зависеть от эмоциональных всплесков? Соколов впервые столкнулся с ученицей, которая открыла способности в шестнадцать. Маленьких магов с детства начинали учить применению магии независимо от желаний. Просто потому, что надо. Так их отучивали от стихийных всплесков, но Аду никто не ставил на этот праведный путь.
И девушка боялась. Ростислав говорил, что если им не удастся заставить силу Аделаиды подчиняться, то всё пойдёт наперекосяк. Мужчина заваливал ученицу книгами, в которых было написано, как слушать магию внутри себя, и Петрова добросовестно их читала. Читала, сидя на балконе в собственной комнате. Читала в ванной, читала в тёплой постели. Читала. Но чувствовала лишь отголоски той силы, что пробуждалась в ней во время двух проявлений.
– Если бы кто – то предупредил меня о том, что ты просто ужасно недобросовестная ученица, я бы никогда не согласился на твоё обучение, Настя! – вкрадчиво произнёс старик, поднимаясь с одного из деревянных стульев, внезапно появившихся в комнате. Мужчина толкнул один из стульев к ней, и тот заскрипел, проезжаясь по кафелю своими ножками. «Настя». Лживое имя опаляло грудь странным пламенем, но Петрова знала, что всё ещё не доверяет Ростиславу. Доверять ему собственное имя? Он колдун. Он наверняка знает, кем была Серафима. – Что произошло в этот раз? А, впрочем, не отвечай, мне глубоко наплевать.
– Чем мы занимаемся сегодня? – облокачиваясь на стул, спросила Аделаида, подперев руками подбородок. – Оборудуем кинотеатр?
– Отличная идея, потом этим займёмся, но сейчас, – Соколов вытянул перед собой руку и направил на стул. Из его пальцев, словно змеи, потянулись полупрозрачные, серые тени. Они были похожи на те, что создавала Рея, но были… Более очерченными. Воздух. Вот, что это было. Дотянувшись до стула, они ловко скрутили его, и тот медленно начал подниматься, отрываясь от пола. – Задание простое: подними, прокрути, поставь.
– Очень простое, только я совершенно не понимаю, как Вы это делаете, – рассмеялась девушка, не без восхищения наблюдая за слаженностью действий колдуна.
– Иди сюда, – мужчина устало покачал головой, будто до этого момента и впрямь надеялся на то, что девчонка его обманывает. Будто верил, что она на самом деле прекрасно умеет управляться с магическими силами. Дождавшись, пока Ада встанет перед ним, Ростислав положил руки ей на плечи, аккуратно разминая уставшие мышцы. – Внутри тебя столько силы, столько магии! Редко встретишь подобные сочетания. Даже не знаю, когда в последний раз мне доводилось обучать кого-то столь же сильного. Ты не чувствуешь ничего из этого в той мере, которая дана тебе, не расходуешь, ты словно самостоятельно заморозила в себе любые проявления магии.
– Я? Заморозила?
– Такое иногда происходит. Сильное эмоциональное потрясение, неумение выражать собственные желания, постоянная борьба, – продолжал старик, закатывая глаза к потолку. – Наверняка, ты даже не подозревала о том, что делаешь с собой, но сейчас ты можешь раскрыться. Доверься собственному телу, оно прекрасно знает, что нужно делать, иначе мы бы погибли ещё две недели назад.
Внимательно посмотрев на тут же отошедшего Соколова, девушка тяжело вздохнула. Мужчина творил магию с лёгкостью, преображал предметы за долю секунду, поднимал их и перекручивал в воздухе, словно они ничего не весили. Аделаиду полностью заполняло восхищение при взгляде на то, как просто ему теперь даются те вещи, которым он должен научить её. Вновь повернувшись к стулу и поборов желание подойти к нему поближе, Ада вытянула обе руки, сосредоточенно глядя на заветный предмет. Поднять. Покрутить. Поставить. Всё до банального просто, за исключением одной немаловажной детали: девушка и впрямь ничего не чувствует.
Стул не только не качался, он, казалось, даже не пытается хоть как – то помочь Аделаиде, чувствовавшей, как спину прожигает разочарованный взгляд Ростислава. Он был похож на тот, который девушка видела у Локучева-старшего, и Петрова начинала нервничать лишь сильнее. Куда легче было бегать по построенным мужчиной дорожкам и в сотый раз отбивать грушу, чтобы отработать удар и скорость реакции. Создавалось ощущение, что руки, вытянутые вперёд и соединяющиеся друг с другом лишь в области большого и указательного пальца, затекли уже до того состояния, когда мышцы просто переставали что-либо чувствовать.
– Прекрати так напрягаться, слышишь? Ты сейчас прожжёшь в стуле дырку, но это точно не поможет тебе поднять его вверх, – заявил Соколов, вставая рядом со стеной и подталкивая к девушке высокое зеркало. – Видишь, как напряжены плечи? Шеи совсем не видно. Ты должна быть абсолютно спокойна и расслаблена, Настя, иначе не сможешь ничего сделать.
– У меня ничего не получается! – обречённо воскликнула Ада, встряхивая руками и разминая затёкшие пальцы. – Что я должна почувствовать? Как мне добиться этого?
– Прекрати думать. Магия – это не чётко отработанный механизм, работающий, словно часы. Это стихийное, бурное явление, которое просто возникает внутри тебя, а уже лишь после ты начинаешь его контролировать!
– Но как-то же я должна вызвать его?! Вы обещали научить меня, но не даёте никаких ясных указаний!
– Потому что никто не учится передвигать предметы в шестнадцать, моя дорогая! Потому что до этого мне не приходилось объяснять ведьмам, что нужно почувствовать внутри для того, чтобы банально передвинуть деревянный стул!
– В том, что я не знала, что мои родители были магами и не научили меня владеть собой, нет моей вины!
– Твоя вина в том, что сейчас ты бесполезна и ничего не хочешь с этим делать! Ну а что, может, твои родители были чертовски плохими колдунами? Тогда это бы прекрасно объяснило то, что ты не можешь сосредоточиться на своих ощущениях и раскрыть хранящиеся таланты! Хочешь быть бесполезной ведьмой, которая будет опускать руки каждый раз, когда у неё что – то не получается? Или ты настолько глупа, что не понимаешь, что знания не опускаются в твою золотую головку по щелчку пальцев? – Ростислав ходил вокруг девушки, целенаправленно добиваясь лишь одного – чтобы она взорвалась. Мужчина не до конца понимал, куда нужно целиться для того, чтобы пробить довольно жёсткую оболочку, в которую та себя посадила, но ясно знал, что сделать это нужно обязательно. – А что, если смерть родителей – это твоя вина?
– О чём Вы говорите? – тут же вскинулась Аделаида, забывшая о том, что Соколов даже не знает её настоящего имени. – Откуда Вы можете знать подобное?
– А ты? Всё ещё не понимаешь? Ты управляешь тем, что снаружи, тем, что внутри! Младенцем ты могла просто разворотить внутренности всей своей семьи! – вот она. Болевая точка, которая уничтожала девушку сильнее любых мыслей о собственной никчёмности. Старик видел, как постепенно чернели глаза Петровой, казалось, полностью погружаясь в беспросветную тьму. – Взгляни на себя, Настя! Направь злость на то, что действительно может помочь тебе разобраться в своих эмоциях!
Аделаида метнула взгляд в зеркало, пытаясь трезво оценить происходящую ситуацию. Переводя слова Соколова на жизнь, о которой мужчине неизвестно, Ада уже не могла отделаться от той мысли, что смерть родителей лежит на её руках. В стеклянной отражающей поверхности девушка вдруг увидела монстра, который выглядел точно так же, как и она сама. Растрёпанные волосы, будто искрящиеся от проведённого через тело тока, тёмные зрачки, растянувшиеся по всей поверхности глаза и руки… Руки, затянутые золотой сетью, словно вытянутой из вен на запястье. Эти линии были куда прекраснее тех, что покоились на руках Ростислава. Они искрились, переливались, и, казалось, жили собственной жизнью. Но, может, это линии смерти? Аделаида тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться на Силе, пробуждающейся внутри.
Поднять. Петрова отвернулась от отражения и вновь сложила пальцы в треугольник, посередине которого оказалась её цель. Тепло внутри мёдом разливалось по внутренностям. Это было похоже на яд, но яд этот был сладок. Ада знала: даже если он уничтожит её, сейчас ей хочется пить снова и снова. Кровь подхватила это чувство, которое вдруг стало таким же необходимым, как воздух, и Аделаида закрыла глаза, наслаждаясь собственными эмоциями, впитывая их и запоминая. Сердце билось, словно сумасшедшее, но девушка совершенно не обращала на него внимания, сосредоточившись лишь на одном – доказать, что она может себя контролировать.
Стул резко дёрнулся и оторвался от пола, подчиняясь уверенным рукам Аделаиды. Получилось! Петрова тут же расплылась в улыбке, не смея скрыть собственного удовольствия, но стоило девушке потерять лишь на секунду ощущение контроля, как стул упал на пол. Деревянная ножка отлетела в сторону, а перед взглядом новоявленной ведьмы лежала причина её разочарования. Всего секунда, мгновение, и сила уже утекала из пальцев. Ощущение уверенности покинуло Аделаиду также быстро, как и появилось, оставив только горечь воспоминаний.
– Дело тренировки, моя дорогая, но больше мы не будем использовать твою боль – как триггер для запуска магии, ясно? – стряхнув с плеч плаща пыль, произнёс Ростислав, довольно ухмыляясь.
– Вы делали это специально?
– Конечно специально, Настя. По – другому мы бы мучались ещё пару дней прежде, чем ты бы смогла качнуть стул и повалить его на бок.
– Ясно, – резче, чем, наверное, стоило бы, ответила Аделаида и подошла к обломкам, осторожно касаясь пальцами сломанного дерева. – Никогда больше не упоминайте вслух моих родителей.
– А иначе? Ты думаешь, что ставить мне условия – это правильное решение? – Соколов изогнул седую бровь, с интересом наблюдая за каждым действием ведьмы.
– Это не условие, а простая человеческая просьба. Давайте продолжим тренировку, я совершенно не хочу разговаривать.
***
Закрыв входную дверь, Аделаида устало скинула кроссовки под рекамье и, зевая, прошлёпала к кухне. Больше ни разу не подняв стул и игнорируя любые замечания Ростислава, девушка все три часа мечтала лишь о том, чтобы оказаться дома. Девушке было абсолютно плевать на то, что Соколов называл её глупой и слишком посредственной, говорил о том, что ей проще утянуть сознание коконом, чем распахнуть его на встречу новому. Мужчина уже сказал всё, что было нужно. Всё, чтобы уничтожить сердце Ады на пару ближайших дней. Кто знает, может, она и впрямь сделала что – то со своим отцом? Вряд ли бы Серафима не смогла пресечь попытки маленькой девочки поменять расположение внутренних органов, ведьма бы сразу почувствовала это, но Григорий?! Он ведь был человеком. И он определённо знал о том, что Аделаида такая же, как и её мать: наделённая даром Природы или её же проклятием. Аде было только десять. Она не помнила собственного детства так, как помнят его нормальные люди. Быть может, Ростислав прав? Может, после произошедшего с отцом, Петрова решила заморозить в себе не только память, но и силы?
Всю свою жизнь девушка хранила в себе магические способности, все эти годы она жила, совершенно не задумываясь о том, что внутри её тела может «жить» отдельный механизм, активный и уверенно работающий. Ада вдруг вспомнила женщину, которую встретила во время ярмарки. Фемида Левская, вроде бы. Наверное, стоило съездить к ней и извиниться за всё, что старушке пришлось услышать от узколобой Петровой, не желающей принимать столь явную истину. Фемида обещала, что привычный мир Аделаиды сломается, и всё произошло именно так, как она и предвидела. Ранее женщина не могла видеть будущего Ады, но что, если сейчас оно открылось ей? Ведь теперь девушка не пытается откреститься от полученных способностей и, несмотря на то, что в её сердце всё ещё присутствует страх, Петрова правда хочет узнать, что будет с её жизнью дальше.
Незнание, наверное, было самой сильной причиной для беспокойства, ведь каждый день привносил в обыденный мир Аделаиды нечто новое, нечто, способное уничтожить всё за долю секунды. Если бы Левская вдруг смогла увидеть хоть малую часть будущего девушки…
Стук в дверь заставил Петрову вздрогнуть от неожиданности, и она в очередной раз подумала о том, что стала слишком нервной. Кто мог наведаться к ней в столь поздний час? Время уже давно перешло за черту, приемлемую для ведения светских бесед, а, значит, к ней пришёл кто-то, не обременённый правилами приличия. Глазок был прикрыт рукой, не давая Аделаиде возможности увидеть, кто стоит за дверью. Девушка могла лишь надеяться на то, что к ней пришёл не Ростислав, каким-то образом узнавший о её настоящем имени.
– Ада, открывай, это я! – звонко выпалил мальчишеский голос, в котором девушка тут же распознала Спенсера. Шумно выдохнув, Аделаида провернула замок, распахивая дверь и улыбаясь явно уставшему парню. – Ждала кого – то другого?
– Скорее, никого не ждала, Кирилл, – рассмеялась Петрова, затаскивая друга в дом. С улицы потянуло вечерней прохладой, несмотря на то, что было ещё достаточно светло. – Как твоя сестрёнка?
– Выздоровела, поэтому и приехал домой. Надеюсь, ты не сильно скучала?
– Мне, по правде сказать, некогда, – произнесла девушка, не сразу подумавшая о том, что придётся объяснять, чем же она, в таком случае, занята. – Знаешь, нашла работу в одном издательстве. Сортирую бумаги, вливаюсь в коллектив, – ложь вылетела из её рта так легко, словно она всю жизнь только и делала, что придумывала на ходу различные истории.