Стефани Марсо
Единственная
Глава 9. Никогда никому не верь.
Открыв глаза, Аделаида несколько секунд пребывала в темноте, прежде чем плотный балдахин вновь превратился в еле заметный тюль над головой. Удивлённо разглядывая образовавшуюся ткань, девушка, неуверенно спустившись с кровати, посмотрела на себя в зеркало, стоящее рядом. Петровой было безумно жаль платье, которому уже никогда не стать похожим на то произведение искусства, что ей довелось увидеть в кабинете Таскановой. Оборванная по краям ткань расходилась тонкими нитками, а большинство жемчужных бусин и вообще оказались безвозвратно утеряны. Ада с опаской подумала о том, как посмотрит в глаза Екатерины Александровны, когда придёт время отдавать наряд, но поняла, что это далеко не первая её проблема.
В окне уже вовсю светило солнце, но, за неимением часов, девушка не могла понять, сколько сейчас может быть времени. Ребекка обещала разбудить её к завтраку и, наверняка, так бы и поступила, поэтому Петрова решила не переживать насчёт того, что всё проспала. Переложив книгу с кровати на небольшой столик, кованые ножки которого представляли собой подобие виноградной лозы, девушка, успокоившись окончательно, осторожно открыла дверь комнаты, осматривая заметно посветлевший коридор. Стены его были увешаны картинами и флагами с изображением льва, видимо, гербом их Ковена. Петрова помнила, что видела это животное практически везде: лев приветствовал посетителей в большом зале, его же морда блестела под шеей Эрика. Как только Ада сделала первый шаг в коридор, свечи в бронзовых подсвечниках мгновенно загорелись, освещая дорогу.
– Хозяйка просила передать свежую одежду, как только Вы проснётесь, мисс Петрова! – звонкий голосок, раздавшийся прямо над ухом девушки, заставил её вздрогнуть от неожиданности. – Я оставила костюм на кровати! – пискнув, продолжил некто и с тихим хлопком скрылся в воздухе, так и не представившись Аделаиде.
С удивлением вернувшись в комнату, девушка осторожно подняла одежду и, решив позже поблагодарить Ребекку за столь своевременный презент, переоделась. Оставив платье на стуле и, наконец выйдя, Ада передёрнула плечами, поправляя короткий топ. Ей было неуютно в чужой одежде, которая вполне могла принадлежать Рее или любой другой девчонке из этого Ковена. Решив подумать об этом позже, девушка сделала несколько шагов вперёд.
Сейчас, оказавшись в освещённом коридоре, который был также оснащён множеством различных перепутий, девушке казалось, что она никогда отсюда не выберется. Ночью всё было абсолютно иным, и идти вслед за ведьмой по, безусловно, прямому маршруту, было в разы проще.
Наконец, наткнувшись на длинную лестницу, спускавшуюся прямо на первый этаж, Аделаида решила, что это её единственный шанс на «спасение», потому что даже вернуться обратно в комнату уже не представлялось возможным. Изумлённо вглядываясь в мраморные стены, девушка то и дело останавливалась около толстых колонн, наполненных множеством великолепных барельефов. Стайки райских птиц сидели на потолке, через несколько метров слетая на стены и сопровождая Петрову по всему пути; рядом с ними шли женщины, укутанные в тонкие, невесомые ткани. Они несли на своих головах кувшины и тарелки с фруктами к водопаду, бурлящему потоку, который, спускаясь с высоких гор, превращался в огромное, но тихое озеро. Столь живыми были все эти люди, что Аделаида невольно восхищалась теми великими мастерами, которые создали подобные шедевры. Впервые девушке довелось увидеть дом, поразивший её сильнее собственного, потому что ранее ничто не могло сравниться с великолепными комнатами, созданными Серафимой.
Оказавшись внизу, Ада поняла, что единственным выходом отсюда является небольшой проход, почти полностью скрывавшийся под листьями обвившегося вокруг колонн плюща. Словно затерянное королевство открылась перед девушкой двухъярусная библиотека, потрясающая своими громадными размерами. Эрик, несомненно, был прав, утверждая, что этот замок является хранилищем большого количества информации, потому что если все эти книги имеют хоть малейшее отношение к магии, то, прочитав их, вероятно можно было узнать о ней всё. Петрова невольно задумалась об отце. Наверняка, он был бы счастлив оказаться здесь! На фоне этого великолепия из парада древних фолиантов, книга Ведьм, за которую так боролась Аделаида, начинала тускнеть и девушка всё никак не могла понять: неужели ни в одном из этих манускриптов нет того, что может храниться в книге её матери?
Наступая на холодный мрамор босыми ногами, Ада с наслаждением разглядывала вырастающие перед собой стеллажи с книгами. Заметив движение в другом конце зала, Петрова направилась туда, надеясь не встретить Локучева-старшего, вероятно, наоборот желавшего найти её. Раздвинув руками прозрачные створки, Аделаида зажмурилась от яркого солнца, охватывающего каждый сантиметр её тела.
– Просто невероятно! Предмет обсуждения всех и каждого соизволила украсить нашу скромную обитель своим присутствием! – едко высказалась Рея, сидящая на фонтане. Ноги её были сложены в позе лотоса, а над руками, будто живая структура, еле заметно перекатывалась вода. – Видимо, я была не права, заявив, что ты всего лишь бесполезная человечишка. Теперь ты бесполезная ведьма.
– И тебе «доброе утро», – улыбнувшись в ответ девушке, откликнулась Аделаида, закатывая глаза. – Сожалею, что перетянула на себя внимание, предназначавшееся твоей персоне, – Петрова была искренне удивлена, осознавая тот факт, что обитателям дома уже известно о произошедшем ночью. Девушка почему – то считала, что Эрик предпочтёт оставить это в секрете.
Из тени послышался лёгкий смех и Ада, тут же повернувшись, заметила сидящего под раскидистым деревом Сэмуэля. Держа в руках книгу скорее для вида, парень подставлял лицо под лучи проникавшего сквозь листья солнца и жмурился, довольно улыбаясь. Ненадолго опешив, девушка удивлённо смотрела на Локучева, явно наслаждавшегося своим времяпрепровождением. Было странно видеть его таким. Конечно, Аделаида не знала его, но Сэмуэль точно был не тем, кого можно представить лежащим на земле и улыбающимся. Искренне улыбающимся.
Петрова невольно засмотрелась им. Серебряные пряди были влажными, словно после душа, а белая футболка плотно прилипла к телу, не скрывая кубиков на животе парня.
– Не помню, когда Ребекка в последний раз готовила что – то, Сэм! А стоило этой девчонке приехать, как она тут же пошла на кухню. Не ревнуешь? – бросила Рея, поправляя серебристые волосы.
Похожая на мать Сэмуэля и на него самого, она, вероятно, приходилась им какой-то родственницей, потому что иначе было просто невозможно объяснить столь огромное количество одинаковых черт. Голову Ады вновь посетила недавняя мысль, но озвучить её она не решилась. Быть может, цвет волос передавался им по наследству?
– К кому? – усмехнулся Локучев и опустил голову, разглядывая стоящую в проходе девушку. – Не веди себя так, словно тебе пять лет.
– Просто не понимаю, с чего это твоя мать так подкинулась, когда появилась… эта.
Решив больше здесь не задерживаться, Аделаида смело двинулась между Реей и Сэмом, которые явно начали игнорировать её. Небольшой парк, сооружённый из нежных, но огромных кустов роз и пионов, был окружён многовековыми деревьями, жившими тут задолго до постройки самого замка.
– Куда ты пошла? – спрыгнув на землю, спросила девушка, вмиг оказываясь перед Адой.
– Не знала, что ты решила охранять меня.
– Это фамильный сад, тебе нельзя туда без личного разрешения одного из членов семьи, – определённо довольная своими познаниями, заявила Рея, презрительно усмехнувшись. – Лучше тебе вообще вернуться в дом, пока ты не натворила глупостей, дорогуша. Тут ведь всё держится на магических ритуалах, заклятиях и всём таком, о чём ты даже не слышала! Тебе не справиться, если попадёшь в ловушку.
– Лучше умереть в саду, чем слушать твои нравоучения, – огрызнулась Аделаида, обходя ведьму и, остановившись лишь на секунду, переступила еле заметную черту при входе в парк.
И зачем им только нагружать парки заклинаниями? Локучевы бояться, что кто-то нападёт на них в собственном доме? Оказавшись внутри, девушка покрутила головой, ожидая, что же с ней сейчас произойдёт, но ничего, кроме тихого шелеста деревьев не дошло до её ушей. Довольно смотря на постепенно вытягивающееся лицо Реи, Аделаида готова была отдать многое ради того, чтобы провернуть этот трюк ещё раз, но, к несчастью, управлять временем девушка ещё не умела.
– Тебе просто повезло, клянусь, в следующий раз…
– Успокойся, Рея, – пренебрежительно пожав плечами, обрубил Сэмуэль, выбравшийся из тени и теперь стоящий рядом с ведьмой. Не он ли дал то самое разрешение? – Принеси мне кофе, будь так добра.
– Я тебе не служанка, ясно?! – тряхнув головой, тут же воскликнула девушка и, бесшумно топнув ногой, растворилась в пыль.
Ада была готова поклясться в том, что Рея просто исчезла, оставив после себя лишь маленькую горстку пепла. Изумлённо посмотрев на абсолютно спокойного Локучева, девушка пыталась понять, нормальным является произошедшее или же, всё – таки, стоит волноваться.
– Что это было?
– Рея – дочь дриады, смертной нимфы. Всю свою жизнь дриады проводят в дереве. Впрочем, нет. Рождаются они совершенно нормальными младенцами. Эрик купил её у одного торговца, и с тех пор Рея живёт с нами. Сейчас девчонка постоянно сгорает, превращаясь в прах по собственному желанию. Всё, конечно, прекрасно, но в доме остаётся грязь, – буркнул Локучев, входя внутрь парка и, остановившись рядом с Адой, с интересом на неё взглянул. – А теперь, я бы тоже очень хотел узнать о том, что ты устроила сегодня ночью, и почему отец сидит над древними книгами, не желая разгибаться.
– Подожди, ты хочешь сказать, что Рея, буквально, дочь дерева?
– Уходишь от вопроса, Петрова, но да, грубо говоря, её мать – дуб. И она скоро превратиться в дуб, судя по найдённым сведениям.
– Как ты можешь так спокойно об этом говорить? – растерянно спросила девушка, отходя назад.
– Послушай, Рея мне не подружка, чтобы я переживал о её судьбе. Отец приютил её и вырастил, чтобы она работала на него, но это не значит, что я безмерно рад тому, что какая – то чужая ведьма почти семнадцать лет живёт в моём доме.
– Да уж, наверное, это так ужасно, – съязвила Аделаида, вдруг проникшаяся странным сочувствием к девушке.
Потерянно отвернувшись, Ада двинулась вглубь парка, в котором царила уютная полутень. В голове её никак не могла ужиться мысль, что подобное вообще возможно. Ведь разве может родиться ребёнок у дерева? Петровой пришлось прикусить язык, чтобы признать, что происходящее – не сон.
В конце концов, почем магия существовать может, а подобное – нет?
Ухоженные ветви деревьев, казалось, сплетались между собой, образуя нечто, похожее на плотный купол, а небольшие кусты тёмно – бордовых роз тянулись вдоль узкой тропинки, постепенно увеличиваясь в размере. Сад имел внутри себя множество дорожек, сплетённых в хитроумные узоры и тому, кто не имел ни малейшего понятия об устройстве этого места, явно пришлось бы несладко.
– Что делал отец, когда я ушёл? – вновь спросил Сэмуэль, не отставая от девушки ни на шаг. Он, наверное, также как и сама Аделаида, прекрасно понимал, что здесь можно очень быстро заблудиться и поэтому выступал в роли незримого сопровождающего.
– Почему тебя это так волнует?
– Не очень вежливо отвечать вопросом на вопрос, Петрова. Он отдал тебе книгу: очень необдуманное решение.
– Разве ты привёз меня в свой дом не для этого? – ответила Ада, слегка приподняв бровь. – Твой отец решил проверить, на самом ли деле я ведьма, мы заключили уговор: я забираю книгу, а Ребекка вырывает оттуда нужную ему страницу.
– И всё же я не понимаю, что в тебе так зацепило отца… – немного подумав, продолжил разговор Локучев, идя внутрь парка и складывая руки в карманы чёрный брюк. – Я уже очень давно не видел его в подобном состоянии и мне почему-то кажется, что добром это не кончится.
– Сегодня я уеду, и мы больше никогда с вами не встретимся, – пожала плечами девушка, с интересом втягивая круживший голову аромат. Словно красивые, но непреступные дамы, вдали от основной тропы были посажены небольшие кустики нежных роз с маленькими, куда более незаметными, но все же прекрасными бутонами. – Я собираюсь вернуться в Кусад де Шевалль и не думаю, что у твоего отца появится большое желание заехать в эту забытую всеми деревушку.
– Почему ты решила уехать? – вдруг резко остановившись, словно перед ним со скалы упала каменная глыба, Сэмуэль развернулся и с удивлением посмотрел на Аделаиду. – Ты ведь только приехала сюда.
– И поняла, что светская жизнь не для меня. Да и… Я хочу разобраться в себе, а это будет достаточно сложно сделать в бурном городе, где все новости разлетаются почти за секунду.
– Боишься, что устроишь очередной взрыв, и его некому будет устранить?
Ограничившись кивком, девушка, задумчиво глядя себе под ноги, вновь пошла вперёд, словно не замечая ничего вокруг. Решение вернуться в Кусад де Шевалль далось ей легко, так, будто она обдумывала его уже не один день. Несмотря на спокойствие, испытываемое в доме семьи, несмотря на радушие тёти Лизы, которая каждый день исправно приносила ей что-то сладкое к чаю, Аделаида понимала, что сейчас та жизнь, в которую она окунается – просто не для неё. Привыкнув к размеренному ритму и ощущению, что ничто в этом мире не изменится по щелчку пальцев, здесь девушка чувствовала себя чужой, а открывшиеся способности лишь стали подтверждением её мыслей. Хотелось домой и, к сожалению, домом было не то прекрасное трёхэтажное здание, в котором жили родители.
Ада страдала там, в одиноких комнатах, рядом с тишиной, нарушаемой лишь её собственными редкими вздохами. Страдала от чувства всепоглощающей и разрушающей тоски, которая накатывала на девушку каждую ночь. По крупинкам собирались переживания, опускающиеся на грудь и ощущавшиеся подобно тяжелой надгробной плите, придавливающей к постели. Петрова не знала, чего ожидать от возвращения в Кусад де Шевалль, но надеялась, что подобные приступы выворачивания душу наизнанку закончатся хотя бы там. Ведь не может же человек страдать вечно? Постоянно думать об ушедших людях, которые уже никогда не обнимут тебя и не скажут, как сильно тебя любят. Вспоминать ласковые руки родителей и надеяться, что однажды они вновь прикоснутся к тебе, покажут, что они рядом. Не хотелось даже задумываться о том, что после смерти Григорий и Серафима просто растворились в небытие.
Хотя, конечно, стоит признать, что окончательным её решение стало именно из-за вчерашнего взрыва. Подобное больше не должно происходить в этом городе, оно вообще больше не должно происходить. Здесь в Авуар де Луе Аделаида постоянно что-то чувствовала. Теперь же эмоции стали явно лишним спутником в жизни девушки.
Крупная слеза степенно выкатилась из глаза и опустилась по щеке, оставляя на коже толстую солёную дорожку. Спрыгнув с подбородка на пыльную землю, она затерялась под ботинком Аделаиды и девушка вдруг подумала, что они с ней очень похожи. Как это глупо, сравнивать себя с небольшим количеством влаги. У той нет мыслей, чувств, она даже не живёт, о ней никто и никогда не вспомнит. Их тысячи и все они похожи. А Ада… Чем она лучше?
– Не порть настроение окружающим своей кислой миной, Петрова.
– Что, прости? – растерянно спросила девушка, на какое – то время совершенно забывшая о том, что находится здесь не одна.
– Я могу считывать твои эмоции, помнишь?
– Ну, тогда просто прекрати это делать, и твоё настроение сразу начнёт улучшаться.
– Или просто перестань напоминать своим внешним видом плакучую иву, – поджав губы, предложил Локучев, хрустя костяшками пальцев. – Может, хочешь узнать о чём-то, прежде чем уедешь в свою деревню? Там навряд ли получится найти хоть одного мало-мальски толкового мага.
– А ты у нас, значит, очень толковый маг! – Аделаида рассмеялась, несмотря на то, что идея Сэма пришлась ей по душе. Девушка и сама понимала, что в Кусад де Шевалле вряд ли будет просто отыскать колдуна или ведьму, ведь они не ходят по улице, размахивая руками и кидаясь заклятиями в прохожих. – Ты сказал, что не можешь взять книгу, потому что являешься чёрным колдуном. А кем была моя мама?
– Лунгрен, – задумчиво произнёс Локучев, вдруг нахмурившись. – Ты должна понять, что в магическом мире есть довольно строгое распределение: те, кто творит магию, пользуясь лишь собственными возможностями и те, которые берут дополнительную энергию из другого источника. Отец учит нас увеличивать свои силы, используя силы умерших близких, а таких, поверь, сотни. У многих из них в крови до сих пор течёт магия, которой мы и пользуемся. Нас называют чёрными колдунами, потому что мы тесно соединены со своими предками, которые уже очень давно лежат в могиле. Мы навечно прокляты из – за этого, Петрова, ибо никто не смеет тревожить тех, кто покинул этот мир. Другие же Ковены учат своих дочерей и сыновей пользоваться тем, что им даровано, ведь только так можно найти покой после смерти. Их сила во многом различна с нашей.
– То есть моя мама была светлой ведьмой?
– Строго говоря, у нас нет такого названия, хотя, по сути, верно, – согласился Сэмуэль, опираясь спиной на дерево и складывая руки на груди. – А ты?
– Что? – растерянно спросила девушка, не зная, куда себя деть от внимательного взгляда колдуна.
– Уже решила, кем станешь?
– Я вообще не уверена, что собираюсь развивать эти… способности. Просто хочу научиться контролировать, чтобы подобные инциденты никогда не повторялись, но идти дальше? Это ваш мир, я не думаю, что найду себе здесь место, – сглотнув ком, застрявший в горле, пробормотала Ада, облизав пересохшие губы.
– Ты не сможешь вечно бегать от собственной сути, это очень глупо. Не растрачивать то, что уже дано тебе, не пользоваться удивительными возможностями, открывшимися перед глазами! Ты ведь можешь поехать, куда захочешь, управлять собой. Никто ведь не заставлять тебя вступать в Ковен и посвящать всю себя лишь его благу. Существуют тысячи магов, живущих поодиночке. Стань такой же, – хмыкнул Сэмуэль. – Я видел твою магию, Петрова, и она правда невероятна. Ты ведь потрясла целое здание! Мало кому подобное под силу.
– Именно поэтому я хочу лишь контролировать свою магию, а не использовать.
– Страх – худший советчик, запомни это. Но скажу тебе честно, прятать силы трудно, если не будешь ими пользоваться. А как только начнёшь, постепенно сможешь регулировать количество выдаваемой магии.
В очередной раз задумавшись, девушка лишь покачала головой. С одной стороны, возможность научиться тому, что делает он или Рея, будоражила её сознание, но с другой? Принесёт ли Аделаиде это счастье? Сможет ли она существовать в одиночестве в том мире, где магия пропитывает каждый сантиметр? Петрова не знала ответа на этот вопрос.
Конечно, в любом случае она навсегда будет связана невидимыми нитями с магическим миром, никто и никогда не сможет отнять этого. Даже если бы Мендак сейчас был жив и смог забрать силы из тела Аделаида, в её воспоминаниях остались бы картинки, чувства, мысли.
– Сэмуэль! – громкий возглас Ребекки раздался почти одновременно со взрывом где – то в глубине замка. Локучеву не пришлось повторять дважды. Сорвавшись с места, он обогнул мать и почти за секунду растворился в тени парка. Не понятно, что напугало его больше: искажённое от ужаса лицо женщины или же оглушительный взрыв. – Ада, милая, тебе нужно срочно уходить. Где книга?
– Она осталась в комнате, я не думала, что её надо забрать с собой. Что тут происходит?!
– На замок напали, видимо, кто – то прорвался через барьер! – испуганно оглядываясь по сторонам, Ребекка взяла девушку за руку и, толкнув её в спину, начала увлекать ближе к выходу из сада.
Аделаида не понимала подобного решения, ведь если на них напали, разве не нужно скорее уходить дальше от опасного места? Или, по крайней мере, дать уйти ей, потому что… Она ведь просто не сможет дать отпор!
Хлёсткие тонкие ветви ударяли девушку по лицу и голове, вероятно, оставляя там небольшие царапины. Решив пробираться не через основную тропу, а по зарослям, образовавшимся из сухих палок и деревьев, сплетённых в единое целое, Ребекка ловко пригибалась и отодвигала свободной рукой листья, мешающие проходу, совершенно не задумываясь о том, каково бегущей за ней Аделаиде. По правде сказать, она и сама предпочитала не обдумывать этого. Нараставший в голове гул от постоянных взрывов и чьих-то криков врезался в уши, надолго оставаясь в памяти, и единственной трезвой мыслью девушки было лишь одно – не встретить никого из нападавших на своём пути.
Наконец, оказавшись внутри замка, Петрова оглянулась по сторонам, наблюдая вокруг себя сплошную разруху. Колонны, поддерживающие потолок, были полностью и, казалось, безвозвратно повреждены, а осколки витражей валялись на полу, как совершенно ненужный мусор. Ребекка уже отпустила руку девушки и теперь, стоя около лестницы натянутая, будто струна, вслушивалась в происходящее на верхних этажах. Аделаида чувствовала, как больно врезаются в нежную кожу стоп осколки, но у неё не было времени на то, чтобы вытащить их. Крепче сжав зубы, Петрова пыталась понять, с какой стороны на них наступали зловещие звуки, но те, казалось, окружили ведьм со всех сторон.
– Думаю, тебе лучше остаться здесь, – высказалась женщина, прежде чем взбежать наверх. В её светлой ладони возник полупрозрачный кинжал, сероватой дымкой расползающийся в разные стороны. В последний раз взглянув на Аделаиду, Ребекка исчезла, повернув в один из коридоров своего дома.
Остаться здесь. Да, просто замечательная идея. Что ей тут делать, пока остальные будут оказывать сопротивление нападавшим? Что ей делать, если кто-то войдёт через двор и встретится с ней лицом к лицу? Конечно, никому из них не будет интересна Аделаида. От неё избавятся и, притом, избавятся так быстро, что не пройдёт и секунды. Петрова уже представила собственное тело, мгновенно падающее на пол.
Глубоко вздохнув, Ада, беспокойно осматриваясь, взбежала вверх по лестнице вслед за Ребеккой, решив, что пережить гнев хозяйки в разы легче, чем свою смерть. Найти дорогу оказалось проще, чем Петрова могла предположить, но метки эти были ужасными. Словно шлейф они тянулись за человеком, прошедшим здесь: три кровавые нити, окрасившие пол.
И, вдруг, все звуки стихли. Разом прекратилась борьба, выкрики, исчезло напряжение, витавшее в воздухе, казалось, на самом деле ощутимое и имеющее плоть и кровь. Прекратив бег и остановившись перед толстыми дверьми, Аделаида осторожно толкнула их, заглядывая внутрь. Испуганно зажав рот рукой, девушка не могла отвести взгляда от прижатой к стене фигуры мужчины, полностью закутанного в чёрный плащ, наподобие того, который она видела на Эрике. Плотно накинутый капюшон скрывал лицо колдуна. Тело его резко дёрнулось, поднимаясь к потолку и переворачиваясь, а кто-то в комнате начал тихо шипеть, напоминая кошку.
– Подсматриваешь? – раздалось над ухом Аделаиды, и та, испуганно отпрянув, ввалилась в комнату, еле удерживая себя на ногах. – Рея, отпусти его! Если хочет видеть отца – пусть объясняется с ним. Не так принципиально, кто вытащит из него информацию.
– Для меня – принципиально! – огрызнулась девушка, краем глаза замечая Аду, не проронившую ни слова. – Что здесь делает недо-ведьма?
– И впрямь, что здесь делает ведьма, не сумевшая во второй раз сохранить книгу, ради которой проделала столь долгий путь? Они пришли сюда именно за ней и нашли то, что искали! Поздравляю тебя, Петрова, – парень развёл руки в стороны и, оттолкнув Аделаиду к стене, подошёл к Рее, всё ещё трясущей колдуна в воздухе. – Опусти его, отец скоро вернётся.
– Книгу украли? – бесцветный голос девушки раздался в комнате после недолгой паузы, во время которой Рея всё – таки посадила мужчину в деревянное кресло.
– А чего ты ожидала? Что они просто придут, потрясут её и свалят, оставив всё, как есть? Это просто апогей недальновидности, Петрова! Оставить книгу в комнате и ждать, что её никто не заберёт.
– Как я должна была понять, что на ваш защищённый замок может кто – то напасть? Я не очень – то похожа на провидца! – выпалила Аделаида, со злостью глядя на Сэмуэля. – Как?! Ты же сказал, что чёрные колдуны не могут поднять её!
– Мне плевать, ясно? Убирайся отсюда, прямо сейчас. Ты была чертовски права, когда заявила, что тебе нет места в магическом мире, ты даже не смогла сохранить Гримуар, о чём тут может идти речь?! – на этот раз тон его был абсолютно серьёзен, а голубые глаза потемнели, напоминая два горящих уголька. – Ты глупа и беспомощна, но никто в этой семье не станет тебе помогать. Господи, зачем я только привёз тебя домой!
– Захлебнись своим ядом, Локучев, – раздражённо бросила ему в лицо Ада прежде, чем вышла из комнаты.
Девушка и впрямь не хотела больше находиться здесь. Пытаясь не думать о том, что потеря книги и в самом деле её вина, Аделаида спускалась вниз, не замечая ничего вокруг себя. Ступни болезненно кровоточили, и Петрова наклонилась, вытаскивая застрявшие в пятках куски стекла. Сжав зубы и стараясь ступать на носочках, девушка шла всё дальше от Сэмуэля и его глаз, наполненных ненавистью.
В зале было пусто. Наверняка Ребекка занимается другими нападавшими, а Эрик… Петрова скривила губы, бессильно сжимая руки в кулаки. Она и впрямь абсолютно беспомощна и бесполезна! Уже получив в руки артефакт, Ада просто не смогла сохранить его и оставить у себя. Все доводы разума сразу пресекались, девушка не хотела больше рассуждать о том, что было бы, если она взяла её с собой, когда вышла на улицу, что было бы, если бы она осталась в комнате и просто ждала Ребекку. К чему пытаться говорить о том, что уже прошло.
Резко изменившаяся погода ударила в лицо девушки ледяным, проникающим до самых костей ветром, а скрывшееся за тучами солнце окончательно потеряло власть над ситуацией. Вновь идя над бурлящей рекой и возвращаясь к дороге, скрытой в лесу, Аделаида всё пыталась справиться с душащей болью внутри, которая, складываясь на груди, заставляла её опускаться всё ниже и ниже. Словно наполненный песком, воздух проникал в лёгкие и, наверное, было куда проще перестать дышать, чтобы не чувствовать этого. Стоило хоть на секунду закрыть глаза, как мозг тут же начинал вытаскивать из глубин сознания пугающие моменты, и Ада вновь видела, как безвольное тело мужчины висит в воздухе, прижатое к потолку. Казалось, что в нём уже не осталось ничего живого, что Рея случайно убила его, так и не дождавшись прихода Эрика. В голове Петровой никак не могло уложиться всё то, что произошло за последние несколько мгновений. Ведь это и правда были мгновения. Нападение было чётко спланировано и эти колдуны, пришедшие за книгой, точно знали, что она в Замке. Знали, где она.
Девушка даже не понимала, что пугает её сильнее всего. Эрик со своей жемчужной, реакция Ребекки на то, что муж использовал её, слова Сэмуэля насчёт чёрных колдунов или же она сама себя пугает. Вспоминая искажённое шрамами лицо Локучева-старшего, смотревшего на бордовый пайтонис так, словно он нашёл бриллиант стоимости в пару миллионов танов, Аделаида вздрагивала сильнее, чем от ледяного ветра. Отклонение от нормы, плохая вероятность, никто не знает, что будет дальше. Всего лишь жемчужина, но, видимо, девушка просто не понимала безмерной ценности данных, которые она может давать.
Все постоянно спрашивают, почему она не умерла. Один уже этот факт напрягал Аду с каждым днём всё сильнее и сейчас она тоже стала задаваться этим же вопросом. Ведь Сэмуэль объяснил – дети не доживают до 10 лет, а ей уже шестнадцать и она всё ещё дышит. Впрочем, скорее всего, дышать она будет недолго. Хотя кого теперь волнует её жизнь? Колдуны пришли не за ней, не стоит путать сложившиеся обстоятельства, они пришли за Гримуаром. Им не так важно, кому она принадлежала.
Петрова вдруг признала, что всё более вероятным казалось то, что Григорий просто не был её отцом, но девушка определённо не хотела верить в подобное. Серафима бы никогда не поступила таким образом, женщина буквально утопала в своей огромной любви к мужу, но неизменным оставался единственный и неоспоримый факт: в этом случае Аделаида уже должна была лежать рядом со своими родителями. Так странно! За все эти дни она ни разу не съездила на кладбище. Просто не нашла в себе сил. Не была Ада на кладбище и после смерти Серафимы. Отец никогда не водил туда девочку, объясняя это тем, что не может видеть выбитое на камне лицо любимой, а сама Ада не настаивала, потому что не хотел потерять ещё и его. Очень болезненными были те недели, в которые он игнорировал дочь, выполняя лишь банальные её потребности, но, казалось, совершенно не испытывая к Аделаиде ничего, что можно было бы сравнить с любовью.
Запираясь в кабинете, Григорий делал всё, что угодно, лишь бы не чувствовать всепоглощающую пустоту внутри и, вероятно, смотря в лицо дочери, эта пустота вновь начинала напоминать о своём существовании. Тогда Петрова не понимала этого. Она потеряла весь мир, потеряла человека, с которым просыпалась всю свою жизнь, человека, который по утрам готовил вкусный завтрак и обязательно целовал перед школой. Но кроме этого человека девочка не могла найти ещё и отца, который должен был быть рядом. Вместе всегда легче справляться с потерями, но первые месяцы семье пришлось проживать жизнь в одиночку.
Пошёл дождь. Запрокинув голову до почти болезненного ощущения в горле, Аделаида пыталась не закричать, чтобы не перепугать лесных зверей, с интересом за ней наблюдавших. Капли попадали на лоб, скатывались к щекам и, оставляя мокрые полосы на шее, уходили всё ниже. Они смешивались с льющимися из уголков глаз слезами, солёными ручейками стекая по лицу. Хотелось просто раствориться в этом ощущении единения с природой и вечно смотреть на небо и летающих в облаках птиц. Как, наверное, хорошо быть свободным. Совсем недавно она ещё чувствовала свободу. А сейчас? Петровой показалось, что даже если она попытается побежать, то упадёт, разбив лицо в кровь. И что же есть свобода? И почему люди так хотят оказаться от всего свободными? Какого это, ставить себя во главе собственных желаний, являться определяющей причиной своих действий?
Безразлично оглядываясь по сторонам, девушка едва успела отойти в сторону, когда за её спиной оказался чёрный, полностью тонированный джип. Подъехав к Аде почти вплотную, водитель опустил стекло и, прищурившись, внимательно осмотрел стоящую перед ним особу.