Стефани Марсо
Единственная
«Лучше умереть…». Да, лучше.
Услышав, как где – то недалеко хрустнула ветка, Ада, тут же вынырнув из потока мыслей, посмотрела налево, щурясь от попадавшего в глаза солнца. Там, среди стволов деревьев и мелких кустарников, сидела Рея. Её было трудно не заметить и просто невозможно не узнать. Длинные серебристые волосы ведьмы разбросаны по плечам, а на голову надет небольшой венок из белоснежных, фиолетовых и нежно-голубых цветков. Они росли на полянке, посреди которой расположилась девушка. Время от времени срывая понравившийся бутон, Рея отправляла его в свою «корону», вплетая стебель с помощью магии. Девушка выглядела такой умиротворённой, что Аделаида, не зная её лично, никогда бы не подумала, что у этой ведьмы может быть скверный, почти невыносимый характер. Словно заметив внимательный взгляд, устремлённый на неё, Рея подняла голову, изумлённо взглянув на Петрову. Обе брови девушки тут же поползли вверх, а в следующую секунду ведьма сорвала с волос венок, бросив его на землю.
– Что тебе здесь нужно? – недовольно воскликнула Рея, надевая на руки белоснежные перчатки, полностью закрывающие кожу до локтя.
– Мне нужно поговорить с кем – то из Локучевых. Желательно, с Сэмуэлем. Прости, я не хотела отвлекать тебя.
– Забудь о том, что тут видела, ясно?! Ты такая же надоедливая, как пиявка. Прилепилась и теперь тебя невозможно оторвать!
– Знаешь, Рея, я бы ни за что не вернулась сюда, если бы подобное решение не было подкреплено острой необходимостью! – оскорблено заявила Аделаида, складывая руки на груди и, резко разворачиваясь, пошла в сторону замка, не замечая телодвижений ведьмы. Несмотря на все проблемы этой девчонки, её скорую возможность превратиться в дерево – она и впрямь просто невыносима.
– И куда ты собралась? – дёрнув Петрову за плечо, спросила Рея, пытаясь остановить девушку. – С чего ты решила, что Сэм захочет с тобой разговаривать после того, что произошло в прошлый раз?
– А что, это произошло по моей вине? Я поманила Чёрный Ковен пальчиком, а они, как послушные собачки, пришли на мой зов? Прежде, чем говорить что-либо, подумай о том, будет ли это иметь смысл!
– Откуда ты знаешь о Чёрном Ковене? – ведьма с удивлением посмотрела на Петрову, словно открывая в ней то, что раньше было скрыто от застеленного пеленой ненависти взгляда. – Раньше ты мне нравилась чуть сильнее.
– Поверь, это было заметно, – нахмурившись, ответила Ада, не желая больше терять время за абсолютно пустыми разговорами. – Слушай, Рея, ты не можешь не пустить меня к Сэмуэлю, он – не твоя собственность, и сейчас я обладаю куда большим набором информации, чем ты себе можешь представить. Так что просто уйди с дороги!
– Не забывайся, Аделаида, – процедила ведьма, отталкивая девушку с дороги и, виляя бёдрами, затянутыми в белоснежные брюки, пошла к замку первой.
Закатив глаза, Петрова задумчиво двинулась вслед за Реей, не имея огромного желания искать с ней точки соприкосновения. Разве Ада обязана её любить? Нет. И Рея, точно не также, не обязана выносить Аделаиду, которая меняла спокойное течение жизни в замке по щелчку пальцев.
Когда огромный дом показался на горизонте, девушка восторженно улыбнулась. Это по-настоящему великолепное строение восхищало её до глубины души, потому что было просто невозможно представить себе того, как оно смогло выстоять в течение многих столетий. Конечно, магия, наверняка, защищала его от разрушений, от войн, ветров, с силой бьющих в кирпичные, ровно сложенные стены. И как же странно было понимать то, что в Авуар де Луе никто не имеет ни малейшего представления о том, что всего в паре километров от города стоит столь завораживающий дух замок! Сколько ещё мест магией спрятано от простых людей? Ада мечтала, что однажды она сможет так же, как и Ростислав, создавать иллюзии из стихий и творить заклинания, но теперь! Удастся ли ей овладеть этой наукой самостоятельно?
Скрывшаяся внутри стен замка Рея даже не взглянула на Петрову, идущую вслед за ней. В этом они с Сэмуэлем были очень схожи: он, так же, как и эта девчонка, не смотрел на Аделаиду, подразумевая, что она идёт рядом, как само собой разумеющееся. Снова мелькнула чья-то фигура в небольшом окошке над мостом, и факелы на стенах прохода медленно зажглись, освещая путь. Девушку вдруг посетила мысль о том, что она даже не представляет, сколько человек здесь может работать. Да и… все ли из них люди? Вспомнить только тот странный, звонкий голос, который появился рядом с ухом и, затем, тут же исчез, быстро уведомив о новой одежде.
Девушки прошли мимо небольшого сада с беседкой, где Ада в первый раз увидела Ребекку, и вошли в другой. Здесь было не менее уютно, но чувствовалась нехватка женской руки. Вместо кустов роз в углах каменных стен рос шиповник, а трава под ногами казалась жёлтой и пожухлой. Ведьма перевела взгляд, натыкаясь голый торс Сэмуэля и сглатывая от удивления. Осознав, что Рея уже говорит с ним, Ада попыталась сосредоточиться на её словах.
– Кто? – хрипловатым голосом переспросил Локучев, развалившийся на шезлонге под ярким солнцем. Его серебряные волосы были влажными, как после недавнего душа. Парень привстал на локтях, стараясь рассмотреть лицо сводной сестры. Капельки стремительно высыхающей влаги скатились с его плеч к резинке брюк, оставив тонкую влажную дорожку на кубиках пресса. Заметив Аделаиду, колдун присвистнул, недовольно поджав губы и, понимающе кинув подруге, подошёл к девушке. – Не помню, чтобы мы Вас приглашали, многоуважаемая Петрова! Как ты там сказала? Подавись своим ядом, Локучев? Не волнуйся, я запомнил надолго. Тебе не нужно приходить сюда каждые две недели и напоминать.
– А теперь послушай меня, пока ты своими разглагольствованиями не забил всю мою голову, – подняв руки вверх, сказала Ада, тяжело вздыхая. – Очень рада тебя видеть, не видела бы ещё пару лет, но, к несчастью, образовалась одна небольшая проблемка, которую нам надо решать.
– Нам? – изогнув бровь, отозвался Сэмуэль, еле сдерживая смех. – Петрова, нет никаких НАС, и, чтобы ты там не придумала, этот факт не изменится.
– Интересно, а как сильно изменит это тот факт, что я только что видела потерянный Гримуар? А то, что я встретилась с главой Чёрного Ковена?
Оторопев, Локучев замер, поражённо моргая. Казалось, он думал о том, что девчонка ему врёт, и её прямо сейчас нужно выставить за дверь, но, видимо, заметив что-то в лице Аделаиды, всё же передумал. Несколько раз открыв рот, Сэмуэль ничего не сказал, и лишь желваки на его скулах заходили ходуном.
– Пошли в дом, не хочу, чтобы лишние уши слышали о том, что ты сейчас расскажешь, – после недолгой паузы парень вновь заговорил, но уже тише. – Молись, чтобы твои слова оказались правдивыми. Я не люблю тратить своё время зря.
Второй раз за десять минут девушка закатила глаза, поражаясь самоуверенности этого мальчишки. Сейчас был он похож на напыщенного индюка, который не видит ничего дальше собственного носа. Ну конечно, Сэмуэль Локучев ведь знает абсолютно всё, он отличный маг и это именно Его советами должна пользоваться Аделаида. Никак не наоборот. В любом ином случае его самомнение сильно страдало.
Оказавшись в просторной гостиной, Сэм сел на кожаный диван, скрипнувший под его резким напором, и внимательно посмотрел на девушку, застывшую в дверях. Схватив со спинки рубашку, он накинул её на своё тело, за что Аделаида была ему очень благодарна. Ведьма могла убеждать себя в чём угодно, но отрицать то, что Сэмуэль был чертовски привлекательным – не могла. И вид его светлой кожи выбивал из колеи.
– Итак, я тебя слушаю, Петрова, – взглянув на левую руку, Локучев помахал запястьем перед Аделаидой. Часов там не было, но жест выглядел эффектно. Ада даже закатила глаза, думая о том, что ещё немного, и она научиться проворачивать их на триста шестьдесят градусов. – Время не ждёт.
– Твой отец вырвал из Гримуара несколько из страниц, которые очень сильно нужны Старейшине Ковена. И Эрика не отпустят, пока те листки не появится на столе Корвуса.
– У Чёрного Ковена есть Старейшина? О чём ты говоришь?
– Они называют Корвуса своим Старейшиной, главой Ковена. Твой отец согласился заключить со мной сделку, если я окажусь ведьмой: ему был нужны были определённые листки для того, чтобы от него отстали и, вырвав их, он отдал мне Книгу. Видимо, её украли уже после того, как он это сделал, понимаешь?
– К чему ты ведёшь? Откуда тебе вообще всё это известно? Я не законченный идиот и понимаю, что для того, чтобы увидеть хоть одним глазком главу Чёрного Ковена, нужны большие преференции, – высказался Локучев, нервно хрустя пальцами. Этот звук раздражал Аду, но она старалась не обращать на него внимания.
Обойдя одно из кресел, ведьма аккуратно села. Ей не хотелось стоять напротив сидящего Сэма, и чувствовать себя провинившимся ребёнком.
Сложив на коленях руки, Аделаида выдохнула, вспоминая прошедшие недели.
– Считай, что они у меня есть, – покачала головой девушка, раздумывая о том, стоит ли рассказывать Сэму всю правду о Ростиславе и обо всём произошедшем за последние четырнадцать дней. – Корвусу нужна информация, оставшаяся на тех листках и, поверь, ему чужды нормы морали. Они имеют какую-то власть над твоим отцом, иначе бы не могли так смело ставить всё новые и новые условия.
– Подожди, Петрова, не переводи тему. Как ты попала в Чёрный Ковен? Ты хоть понимаешь, чем это может быть чревато?! Ты ведь сказала, что не хочешь пользоваться магией мёртвых, так чем ты, чёрт возьми, занималась всё это время? Я думал, ты уехала!
– Никуда я не попала, пока что. Дело совсем не в этом. Твой отец ни в коем случае не должен отдавать листы, потому что я слышала, что они собираются сделать потом. Они… – Аделаида на секунду закрыла глаза, вспоминая возбуждённое лицо Корвуса, смело и искренне говорившего свои речи. – Они хотят построить Империю, которая уничтожит всё магическое сообщество. Они уничтожат все Ковены, каждого мага, который не преклонит перед ним колено. Ему нужна власть и он сделает всё, что угодно, для того, чтобы получить её. Эрик сейчас – просто пешка, которой удобно командовать. Что ещё Ковен сможет сделать его руками?
– Значит, ты нашла себе наставника? И он оказался магом из Чёрного Ковена, не так ли? – Сэм смотрел на ведьму широко распахнутыми глазами. В его голубых омутах снова появились те тёмные точки – кратеры, которые всегда проявлялись, стоило парню проявить хоть какие-то чувства.
– Эй, ты вообще меня слушаешь? – возмущённо спросила Ада, нервно топнув ногой. – Ты хоть понимаешь, о чём я говорю?
– И как учёба? Нравится?
– Ты просто невыносим!
– Значит, нравится, иначе бы давно всё бросила. Ты же хотела уехать в свою деревню, почему этого не сделала? Обиделась на мои слова о том, что ты абсолютно бесполезна?
Внимательно посмотрев на Сэмуэля, Аделаида представила, что прожигает в нём дырку. И почему она решила, что Локучева вообще тронет её пламенная речь?
– Знаешь, я думала, что тебе не совсем плевать на собственного отца и будущее, в котором придётся как-то существовать. Неприятно разочаровываться, но, видимо, сегодняшний день был создан именно для этого! – оттолкнувшись от косяка двери, девушка развернулась и медленно вышла, понимая, что теперь, видимо, всё и впрямь придётся пустить на самотёк.
Ада не обладает таким количеством знаний, которые можно было бы приложить либо к поиску листков, затерянных или же спрятанных в этом замке, либо мешать Корвусу с его жуткими планами. Ему нужна была Империя, он ею грезил. И Петрова чувствовала, что порабощением лишь магического сообщества это не закончится. Перед глазами тут же возникла картинка разрушенного Авуар де Луе, а, затем, и всего мира, потому что такой человек, как Он, ни за что не остановится на одном городе. Империя строится во всём мире, и Корвус будет постепенно его захватывать, уничтожая своей магией всё, что встретится ему на пути. А Аделаида? Наверняка, она даже этого не увидит, потому что к тому времени просто умрёт, никак не справившись с договором.
Она никогда не вступит в Ковен, даже если от этого будет зависеть её жизнь. Девушка ни за что не станет марать себе руки. Её мама, Серафима, не одобрила бы решения дочери. Окажись эта женщина на месте Аделаиды, она бы не поступилась своими принципами и умерла. Умерла, но не стала бы одной из тех, чьими руками будет вершиться Империя.
Возможно, Ростислав прав: нужно нечто большее. Не только талант. И почему Ада вдруг решила, что сможет спасти мир? Почему решила, что ей вообще нужно спасать мир, о котором она узнала не так давно?
– Эй, Петрова! Остановись.
Удивлённо оглянувшись, Аделаида повернулась на голос Локучева, который довольно быстро догонял её. Остановившись рядом, колдун, задумчиво оглядев Аду с ног до головы, недовольно поджал губы. Казалось, он искал в девушке что-то такое, что способно прямо сейчас открыть ему огромную тайну, которая решила бы любую проблему, но, к несчастью, Петрова и сама искала нечто подобное.
– Я не хочу верить в то, что мой отец вынужден подчиняться Чёрному Ковену, потому что знаю, на что они способны. Не только Корвус, но и прежний «Старейшина» их Ковена стремился получить власть. Но с приходом Корвуса стало только хуже. Он жестокий, алчный и почти сумасшедший. Люди, окружающие его – фанатики. Только проблема в том, что отец никогда так не считал, – Аделаида видела, что Сэмуэлю трудно говорить ей это, колдун словно переступал через самого себя, одновременно смиряясь с той мыслью, что что-то в его жизни непоправимо изменилось. – Он хотел попасть в их Ковен, потому что наш… Его даже сложно называть Ковеном, мы, скорее, небольшая группа из двадцати человек, которая предпочитает вести свои дела в тени, не высовываясь и ни с кем не ссорясь. Чёрный Ковен – это сливки общества. Да, прогнившие до глубины души, но попасть туда мечтает почти каждый.
– И твой отец хотел туда попасть?
– Да. И, видимо, он нашёл выход на кого-то из Чёрного Ковена, а вместо того, чтобы провести обряд и ввести его, они сделали то, что превратило отца в подконтрольную им марионетку. Такие действия – это вполне в духе Корвуса.
– Я обещаю, что сделаю всё возможное для того, чтобы помочь твоему отцу, Сэм, – тихо пробормотала Аделаида, попытавшись ободряюще улыбнуться. Вышло из ряда вон плохо, но колдун оценил эту неловкую попытку.
– Вряд ли ты сможешь выполнить своё обещание, Петрова. Судя по тому, что ты видела Корвуса, у тебя самой уже большие проблемы.
– Давай найдём те листы, чтобы общие проблемы не приняли куда более громадные масштабы.
Кивнув, Сэмуэль взял девушку за локоть и, развернувшись, пошёл в обратную сторону, огибая почти половину замка. Взору Ады открывались огромные тёмные комнаты, стены которых были увешаны картинами, высотой почти в два роста самой ведьмы. Чаще всего на них был изображён сам Эрик Локучев в разных позах и с разными предметами. Иногда мужчина взирал на тайных посетителей злым взглядом, в котором сквозила гордость и насмешка. Рядом же висела картина куда более спокойная: на ней колдун держал на руках новорождённого сына, в котором Аделаида тут же узнала уже повзрослевшего Сэмуэля. Наверное, он был не таким уж и плохим отцом, хотя, кто знает? Ведь изображение передаёт лишь миг, то, что люди, участвующие в создании сего шедевра, хотели показать остальным.
Петрова не хотела признаваться в том, что осторожно разглядывала не только антураж окружающих помещений, но и парня, ведущего её через темноту коридоров. В приглушённом свете его волосы казались расплавленным серебром: иногда они переливались цветами голубого, белого и тёмно-серого. Ада едва удержала себя от желания потрогать их, ощущая под пальцам мягкость прядей.
Нельзя быть настолько красивым, и, при этом, иметь настолько отвратительный характер. Ведьма уговаривала себя перестать пялиться на широкие плечи, которые лишь немного скрывала тонкая ткань рубашки. Она думала о всех тех, кого встречала за свои шестнадцать лет: о мальчишках из двора де Шевалля, об одноклассниках, о Кирилле. Чёрт, и ведь ни один из них так не привлекал её внимание!
Аделаида выругалась себе под нос, радуясь тому, что Сэмуэль не обратил на это внимания. Ускоряясь и стараясь идти с ним вровень, девушка пыталась как можно меньше смотреть в его сторону. От взгляда юной ведьмы ускользнул тот факт, что сам Локучев в это время разглядывал её профиль без всякого зазрения совести.
Помещения становились всё темнее и безлюднее, казалось, что в эти комнаты вообще редко ступала нога человека, а об уборке здесь никто не слышал уже несколько десятилетий. Золотые вензеля сверкали в свете постепенно зажигающихся свечей в бра, а тяжёлые шторы закрывали собою пустые каменные стены.
– Эта часть замка полностью принадлежит моему отцу, лишь я иногда в детстве заглядывал сюда, нарушая его запрет, – с лёгкой усмешкой сказал Локучев, продолжая идти по коридору. – Ранее здесь проводил время мой дед и прадед, который этот замок и возвёл. Это крыло должно было перейти ко мне, как только я отпраздную восемнадцатый день рождения.
– Должно было?
– Иногда мы с отцом не сходимся во мнениях, и, чем старше я становлюсь – тем сложнее нам общаться. А он не слишком чтит традиции. Пришли, – показав рукой на тяжелую дубовую дверь, перевёл тему Сэм, явно думая о чём-то другом. – Отец хранит здесь всё, что считает особо важным.
– Особо важным, – повторила Ада, разглядывая резного льва. Она сделала у себя в голове пометку: «уточнить, является ли эта злая кошка символом их Ковена».
– Наверное, именно поэтому там нет ни одной картины матери или меня, – голос Локучева прозвучал так тихо, что ведьма засомневалась, действительно ли он произнёс это. Бросив на парня удивлённый взгляд, она пыталась увидеть в его лице ответ на свой немой вопрос.
Не дожидаясь каких-либо комментариев от Аделаиды, колдун ударом ноги распахнул дверь и резко зашёл внутрь, отодвигая в сторону тяжёлую тумбочку, мешавшую пройти. В комнате пахло сыростью, казалось, что здесь уже очень давно никто не открывал окна, чтобы впустить внутрь свежий воздух, несмотря на то, что на противоположной от входа стене находилось целых три окна. Сам кабинет был обставлен довольно скудно, по сравнению с остальными комнатами. Даже те тёмные коридоры с гипсовыми чёрными ангелами, державшими в руках луки со стрелами, выглядели куда заманчивее, чем простая каменная коробка, в которой работал Эрик.
В самой середине комнаты стоял тяжёлый палисандровый стол с массивными ножками, словно выросшими прямо из пола. Абсолютно простой в исполнении, сделанный из нескольких деревянных балясин, он напомнил Аделаиде стол в Кусад де Шевалле. На стоящем рядом со столом стуле висел махровым халат глубокого синего цвета, на поясе которого болталась маленькая золотая кисточка, похожая на те верёвки, которыми обычно подвязывают шторы. Зелёный абажур лампы был покрыт заметным, толстым слоем пыли, как, впрочем, и полупустой стеллаж, придвинутый к стене. На фоне пыльных полок резко выделялись начищенные хозяином бронзовые часы, стрелки которых замерли в одном положении, компас и пара книжек с обтрёпанным переплётом.
– Хронометр, – осторожно подняв часы, сказал Локучев. – Некоторые колдуны считают, что с его помощью можно отматывать время и попадать в прошлое. Правда, они уже не помнят – как. Сохранилось лишь знание о том, что это было возможно. Многие заклинания ушли в небытие. Большинство колдунов пользуется лишь стихийной магией, не углубляясь в изучение своей силы.
– А ты? – Аделаиде казалось важным поддержать беседу. Сейчас во взгляде Сэмуэля было нечто знакомое: одиночество, полностью затопившее в радужку.
– В детстве отец подарил мне на День Рождения их уменьшенную копию. Её нельзя было использовать для перемещения тела, но я научился возвращать яблоко в состояние незрелого, зелёного фрукта. Узнав об этом от Реи, отец расколол хронометр и выкинул обломки в реку, решив, что подобное действие будет мне уроком.
– Но ведь это всего лишь яблоко! – удивлённо пробормотала Петрова, рассматривая часы, выглядевшие абсолютно привычно.
– Тебе не понять этого… – немного помолчав, он продолжил. – Ищи свой листок, пока отец не вернулся. Нам не обойтись простым выговором за то, что мы проникли сюда и копались в его вещах.
– Хорошо, если он вообще здесь, а не лежит где-нибудь в кармане у Эрика.
– Зачем ты вообще делаешь это? – внезапно спросил Сэмуэль, подняв на девушку испытующий взгляд. – Почему просто не ушла? Тебя ведь должна была посетить мысль о том, что отцу может не пригодиться твоя помощь.
Аделаида не знала, что ему ответить. В какой-то момент ей даже показалось, что она промолчит. Сэмуэль мог позволить ей подобную вольность. Неожиданно для самой себя, Ада заговорила, методично перебирая ящики стола:
– Я испугалась, что однажды посмотрю в зеркало и увижу там монстра.
– Не думаю, что тебе это грозит.
– Почему?
– Ты глупая. Герои всегда были глупцами, – с какой-то отстранённой грустью ответил Сэмуэль, отворачиваясь от девушки. Аделаида не решилась продолжать разговор.
Поиски шли безуспешно. Локучев не пытался помочь ведьме. Напряжённо вглядываясь в окно, колдун смотрел куда-то вниз, видимо, пытаясь не пропустить возвращение отца домой. Гнетущая тишина комнаты, нарушаемая лишь редкими вздохами девушки, которая разочарованно откидывала очередную стопку бумаг в стороны, с каждой секундой разрасталась всё сильнее. Ада нервничала. Она на самом деле не представляла, где найти тот самый обрывок, но теперь в её голову закралась ещё одна мысль, заставляющая её переживать в несколько раз больше.
Что будет с Эриком, если он скажет, что листка у него нет? Если Ковен имеет над ним власть – значит, он может сделать с ним что угодно. Корвус довольно ясно показал, что листы ему важны, и если мужчина не получит их – гнев его будет силён. Надеясь на то, что Локучев сейчас занят своими мыслями и поэтому не погружается в её чувства, Аделаида откинулась на стуле, оглядывая комнату пристальным взглядом.
Не сделает ли она ещё хуже, если найдёт тот лист и заберёт его себе? Конечно, нельзя думать лишь о спасении Эрика – на кону стоят жизни и других ни в чём не повинных людей, которые лягут лицом вниз по велению Корвуса, прошедшего по их спинам. Картина будущей Империи чётко возникла перед глазами девушки, сопровождаемая непрекращающимися пожарами и войнами, а, возможно, и чем – то похуже. Эрик будет праведной жертвой. Вот только это не смогло бы обрадовать его сына.
Взгляд Ады опустился на небольшую шкатулку, похожую на ту, что стояла на камине в гостиной. Вытянув руку вперёд, девушка еле заметным движением кисти перенесла её к себе, с лёгкой улыбкой на губах осознавая, что магия подчиняется её мыслям без особого труда.
– С кем ты занимаешься? – подал голос Сэмуэль, подходя к Петровой и опираясь рукой на стол.
– После того, как ты выгнал меня отсюда, я встретила мага, оказавшегося членом Чёрного Ковена, – не очень уверенно ответила ведьма, не отрывая взгляда от резной шкатулки, никак не реагирующей на попытки девушки открыть крышку.
– Что ты дала взамен?
Ведьме не хотелось отвечать. Рука вновь заболела, словно опалённая жаром, но Ада знала, что это всего лишь её бурная фантазия. Руна втянулась в её кожу практически в ту же секунду, унося вслед за собой боль.
Сэм, нависнув над девушкой, дыханием пощекотал ей волосы. Вздрогнув от неожиданности и ударившись головой о его плечо, она тяжело выдохнула.
– Обещание, – буркнула Аделаида. – Обещание войти в Ковен, когда я буду обладать достаточным количеством знаний, чтобы сделать это.
В комнате вновь повисла тишина. Аде казалось, что она каждой клеточкой своего тела ощущает то, как цепкий взгляд Локучева прожигает её, оставляя в коже глубокие дыры.
– Ты, видимо, сошла с ума, Петрова.
– Ты сам назвал меня глупой.
Выхватив из рук девушки шкатулку, Сэм надавил на одну из выпуклых ветвей на резьбе, открывая крышку. Внутри лежал тот самый черный мешочек, из которого Эрик достал пайтонис и Аделаида, с интересом взяв его в руки, заглянула внутрь. Жемчужина кремового цвета лежала нетронутой, полностью потеряв свой кроваво-красный окрас, что вдруг обрадовало ведьму. Наверное, всё-таки очень хорошо, что у Локучева-старшего не осталось никаких доказательств насчёт того, что она сделала.
– Здесь ничего нет, – наконец, сказал колдун, с громкий хлопком поставив шкатулку на стол. Он вновь отошёл к окну, с какой-то особой раздражительностью доставая из портсигара сигарету и наполняя комнату едким вишнёвым дымом. Петрова не понимала, почему он злится – ведь не его же жизнь зависит от данного ею обещания. Не обращая внимания на выкрутасы Локучева, Аделаида достала из коробки сложенные во много раз листы бумаги. И как она не заметила их раньше?
Осторожно раскрыв один из них, девушка удивлённо покачала головой. Такого просто не может быть! Это точно он, вырванный из Книги листок, но… он ведь пустой! Местами помятая и пожелтевшая бумага не хранила в себе никакой информации, даже маленькая клякса не затесалась где – то на углу страницы. Проверив ещё два листа, Ада, наконец, положила их на стол, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему.
– Прекрати стоять там и подойти сюда, мне нужна помощь! – нервно обернувшись, крикнула девушка, кладя на бумагу руку так, словно лист мог исчезнуть. – Это точно то, что нужно Корвусу. Я уверена.
– Ты, может быть, слепая…
– Я вижу, на них ничего нет, но такого просто не может быть, Сэмуэль! Я уверена в том, что это именно то, что ищет Корвус. Ты обязан их как-то проверить!
Бросив на Аделаиду взгляд, в котором смешался гнев и капля презрения, Локучев направив на бумагу руку, сосредоточенно зашептав незнакомые девушке слова. Сглотнув, Аделаида подумала о том, что, наверное, не стоит комментировать взгляды колдуна, который итак находится на взводе. Пусть думает, что хочет. В конце концов, она не знала, на что соглашается и, тем более, не знала о том, что существуют подобные обещания!
Тёмные маленькие молнии вылетали из пальцев Локучева. Ада видела, как быстро почернели его ладони, когда он стал сосредоточенно разглядывать листы. Чёрная магия тоже искрилась, почти так же, как золотые песчинки в пальцах Аделаиды. Но в ней не было ничего завораживающего. Чёрная магия окутывала своим губительным волокном и словно проникала в воздух, раскаляя его. Ведьма втянула носом запах его сил и расслабилась, когда не почувствовала ничего отторгающего. Сэм пах сандалом, какао и карамелью. «Нет», - внезапно подумала Ада. «Карамельные яблоки».
Запах был настолько приятным, что от него кружилась голова. Задержав дыхание, Петрова наклонилась. Она ждала чего-то необыкновенного, того, что проявило бы Ритуал, сокрытый в глубине бумажных волокон.
– Стоит признать: ты права. Здесь было что-то написано, но это нечто исчезло почти безвозвратно. По крайней мере, не в моих силах вытащить это наружу, – почесав голову рукой, высказался парень, складывая листы бумаги вчетверо. – Спрячь их, Петрова. Кто знает, может, они нам ещё пригодятся.
Забрав бумагу из рук Локучева, девушка спрятала её в глубокий карман шорт, не понимая, как им могут пригодиться пустые листы. Ещё больше она не понимала этого неуверенного «нам». Нам? Как бы то ни было, теперь у Аделаиды нет плана, которому можно бы было следовать. Ритуал пропал, а, значит, у Корвуса исчезла надежда на создание Империи. Вот так просто, вырвав лист из Гримуара, Эрик лишил главу Чёрного Ковена исполнения мечты, которая была так близка.
Девушка не сразу заметила, как в проходе появилась прямая фигура Локучева-старшего, с усмешкой взиравшего на пробравшихся в кабинет ребят. Он молчал, внимательно изучая сына и Аделаиду, а с его губ не сходила довольная улыбка, больше напоминающая волчий оскал. Шрамы, полностью перетянувшие лицо, делали Эрика ещё более устрашающим в глазах окружающих. Невозможно было без содрогания смотреть на эти тёмно-красные полоски, побелевшие лишь по краям. Положив руки в карманы чёрных, выглаженных брюк, мужчина оглядел себя в зеркало и вновь повернулся.
– Какая приятная встреча, мои дорогие, – приторно-сладким басом начал говорить Эрик, вышагивая по кабинету, словно павлин. – Мой сын и Аделаида Петрова, столь желанный трофей.
– Трофей? – непонимающе спросила девушка, вскакивая со стула и, отходя за стол, поправила футболку, чтобы закрыть выпирающие из шортов листы.
– Отец, ты обязан выслушать её! – вдруг выкрикнул Сэм, одновременно закрывая шкатулку, стоявшую у него за спиной. – Чёрный Ковен – ты им нужен! Им нужно, чтобы ты…
– Вернул им часть Гримуара, верно. Я знаю, – истерически рассмеялась мужчина, на ходу скидывая с плеч красный плащ, струившийся по полу на целый метр. – Вы не открыли мне никакой тайны и это, наверное, вас обоих очень расстраивает.
Сэмуэль замер, пока в его глазах отражалось понимание. Мельком взглянув на него, Ада подумала о том, что, наверное, именно так рушится мир. В голове колдуна боролись двое: один хотел верить в отца, другой – уже разочаровался в нём.
– Значит, ты правда работаешь на него?
– На Корвуса? Сэмуэль, ты словно проглотил лягушку! Это ведь то, о чём мы мечтали! Просто сейчас… Сейчас всё идёт немного не по плану, но после того, как я отдам Ковену её, – Локучев указал на Петрову пальцем и зловеще ухмыльнулся. – После этого мы все войдём в Чёрный Ковен великими, важными особами, которых будут ценить!
– Зачем она Ковену, отец? – осипшим голосом спросил колдун, оглядываясь на девушку и замечая, как её лицо постепенно становилось похожим на первый снег, сияющий в утреннем свете. – Она ведь и колдовать-то не умеет!
– Она – то, что будет желать заполучить каждый! Петрова! Дочь человека и ведьмы, девушка, о которой однажды сложат легенды! Ты и не представляешь, каким могуществом обладаешь, правда, девочка? Не могу поверить! Маг, которого Корвус искал столько лет, оказался обычной, запуганной девчонкой! Старейшины Мёртвого моря сказали, что Ритуал ещё можно вернуть! Но куда важнее то, что мы нашли ведьму, способную провести его!
Аделаида чувствовала, как внутри довольно быстро образуется комок, сплетающийся из слов Эрика Локучева. Осознание накрывало её с головой и вешало на шею тяжелый камень, который придавливал девушку к земле. Хотелось упасть на колени и бить руками каменные плиты до брызг крови, чтобы физическая боль полностью поглотила эмоциональную. Петрова уже не знала, о чём именно стоит жалеть: о возвращении, о желании вернуть мамину книгу, об обещании или обо всём сразу. Ведьма поняла, о чём говорил Эрик. Вспомнила, что уже слышала что-то подобное на собрании Корвуса: о колдуне, который нужен им едва ли не больше, чем сам Ритуал. Но, чёрт возьми, как этим колдуном могла оказаться она?!