Софья Сергеевна Маркелова
Правитель Пустоты. Карающий орден
Лантея, не отпуская ладонь профессора, притянула его к себе и проникновенно сказала на ухо:
– Теперь мы крепко связаны. Если потонет один, то он утянет за собой и второго. Предательства я не потерплю, запомни это. Нужно действовать слаженно. Уходим.
Глава четвертая.
Твари, в темноте обитающие
Создания эти стали тварями, проклятыми Его порождениями, вся суть существования которых заключена лишь в том, чтобы губить детей других, нечтимых богов, пожирать их плоть для собственных сил и поглощать их энергию, которая насыщает Его.
Никто. Записи служителей запретного культа
В глаза Ашарху настойчиво светило жаркое августовское солнце, которое уже давно поднялось над верхушками деревьев и пыталось разбудить двоих беглецов, крепко задремавших на колючей хвойной подстилке. Густое марево жары растекалось по всему небольшому ельнику, и только тени разлапистых веток дарили желанную прохладу, но в этом мраке кружил густой рой кровососущих мошек, которые только и ждали захода солнца, чтобы снова выйти на охоту.
Из предместий профессор и Лантея выбрались лишь ближе к рассвету. Девушка старательно уговаривала спутника еще раз попытать счастье в конюшнях, уведя какую-нибудь крепкую лошадку, чтобы дорога далась им легче, но Аш был непреклонен – он опасался быть пойманным. Поэтому из застенного района пара ушла пешком. Однако сил им хватило ненадолго – тяжелый и долгий день давал о себе знать. Беглецы едва успели углубиться в леса вблизи тракта, прежде чем горизонт начал светлеть. Было решено встать лагерем и полноценно отоспаться. Лантея с головой укрылась одеялом и вытянулась на хвойных лапах, неряшливо брошенных на землю, заснув практически через полминуты. Ашарх же, зевая, сделал себе лежанку попышнее, скинул провонявший кафтан с портянками и с наслаждением лег на свое ложе, чувствуя, как каждая косточка и мышца в его организме ноет после целой ночи без сна. Утренняя свежесть пробирала до мурашек, а мокрая от дождя и росы трава холодила тело, но профессор, вяло обдумывая в голове прошедший день, не обращал на это внимания. Он даже не заметил, когда заснул. Крепкий сон без сновидений стал наградой за все перенесенные испытания одного дня.
Лишь ближе к полудню, когда лес вокруг уже гудел от зноя, Аш нехотя разлепил глаза, стряхнул с лица приклеившиеся хвоинки и потянулся всем телом. Он чувствовал себя гораздо лучше – отдохнувшим и полным энергии. Только голод настойчиво скручивал пустой желудок, но это была решаемая проблема. В фруктовом саду профессор запасся спелыми яблоками и грушами, распихав их по карманам своего кафтана и штанов.
И теперь Ашарх с наслаждением вгрызся зубами в сладкий плод, думая о том, что все в принципе складывалось не так уж и дурно. По крайней мере, у него была еда, крепкие сапоги, пережившие купание в канализационных нечистотах, да погода еще стояла теплая, как раз гулять по лесам. Сыны не будут прочесывать все рощи и чащи, чтобы отыскать беглых преступников, осень сама выгонит кого угодно в поселения. А люди двенадцатого ордена как раз там и будут поджидать своих жертв. Нужно было не высовываться из леса как можно дольше, да стороной обходить большинство обжитых деревень и не показываться в городах, где через пару дней уже каждая собака будет знать описание искомых преступников.
Лантея перевернулась на другой бок и слабо застонала во сне. Она давно скинула одеяло, и теперь хвойные иглы, легко проникавшие сквозь тонкую ткань туники, кололи ее заживавшие ожоги на спине и плечах. Несколько мгновений профессор изучал свою спутницу: ее лицо не расслаблялось даже во время отдыха. С синяков, оставленных чужеземке на память от Сынов Залмара, лишь немного сошел отек, а вот фингал даже не поменял цвет, явно не собираясь быстро покидать лицо хетай-ра. На вид этой худой девушке Аш бы дал не больше двадцати лет, хотя он подозревал, что она была несколько старше – глаза выдавали истинный возраст. Тренированные жилистые руки Лантеи, хоть и говорили о ней, как о бойце, умеющем обращаться с ножами (судя по старым многочисленным порезам), но явно не были привычны к тяжелой работе. Казалось, будто тонкие пальцы никогда в жизни не держали иглу, не пряли пряжу, на них даже не было мелких ожогов, какими обычно усеяны ладони кухарок.
Значило ли это, что чужеземка – знатная особа?
Ашарх очень надеялся на такой исход событий, так как высокое положение в обществе почти всегда гарантировало наличие хорошего образования. Профессор сумел бы куда больше вызнать у девушки, если бы она разбиралась в государственном устройстве своей страны и знала ее историю. Ценные ресурсы знаний, которые Аш надеялся извлечь из головы спутницы в ближайшее время, могли кардинально изменить его судьбу. Всего одна научная работа, доказывавшая существование пустынного народа и раскрывавшая детали их быта, одарила бы профессора желанной славой и деньгами. Он мог бы забыть о Сынах и преследовании, а просто переехать в восточное королевство Тхен, подальше от Пророка Бога с его гончими псами, и спокойно продолжить там жить и работать, постепенно выпуская монографию за монографией и зарабатывая себе баснословную известность. Да одни имперцы усыпали бы его горами монет даже за те крохи ценнейшей информации о пустынниках, которыми он теперь обладал.
– О чем ты думаешь? – неожиданно раздался рядом голос Лантеи, которая уже проснулась и с интересом изучала лицо Ашарха, подперев голову кулаком.
Испуганно дернувшись, профессор отвлекся от своих сладких мечтаний, в которых он уже владел собственным особняком в кантоне Этрикс, где-нибудь поближе к столице гоблинского королевства, богатому городу Пентефу. К сожалению, пока что он без единого платинового квика за душой сидел посреди ельника в провонявшей одежде и обсасывал яблочный огрызок, поскольку другой еды у него не было.
– Какая тебе разница? – буркнул Аш, выбрасывая остатки яблока в ближайшие кусты. – Обдумываю маршрут до Зинагара.
– Это хорошее дело, – оживленно сказала девушка, мгновенно приняв сидячее положение и расчистив перед собой кусок голой земли. – Давай, рисуй карту. Я должна все представлять себе.
– Сперва я хочу кое-что уточнить.
Профессор сел поближе к Лантее и начал вертеть в руках небольшую веточку.
– Получается, что наш путь лежит через горы, непроходимый Мавларский хребет, да?
– Почему же непроходимый? Я ведь его преодолела.
– Насколько мне известно, помимо тебя, достаточно мало находилось храбрецов, кто отваживался пересекать его. Там водится множество горных чудовищ, которые в добавок к цепким клыкам еще и умеют летать. Ты уверена, что это единственный и самый безопасный путь в пустыни Асвен?
– Ты знаешь, в свое время у меня не было особенного выбора, как покинуть пустыни, – едко заметила девушка. – Я просто дошла до хребта и пересекла его, оказавшись как раз у Зинагара. И никого я не встретила в этих безжизненных горах, хоть и не могу утверждать, что этот переход дался мне легко.
– Мавларский хребет можно обойти с восточной стороны. Крепость Билгина стоит у самой оконечности гор, и с ее стен уже хорошо видно песчаный край.
– Кажется, я слышала это название когда-то… Это ведь у самых восточных границ Залмар-Афи?
– Да. Одна из трех великих крепостей приграничья. Билгина стережет Эбетовую пустошь, и спину ей надежно прикрывает Мавларский хребет, – сказал Аш и почесал веткой свою макушку.
– Путь до туда долгий. У нас просто нет времени, чтобы ехать так далеко на восток. Зинагар лежит куда ближе, да и там мы сможем перевести дух и найти укрытие до тех пор, пока не рискнем идти в горы. Меня там ждет одна женщина, с которой я бы хотела увидеться. Поэтому давай, черти карту до Зинагара и не заморачивай мне голову иными маршрутами.
Недовольно нахмурив лоб, Ашарх быстрыми и резкими движениями принялся рисовать на земле довольно приблизительную карту ближайших регионов, приговаривая:
– Вот этот круг Италан. Мы сейчас все еще рядом с ним, не очень-то много вчера прошли. Эта полоска – река Улга, а это – главный тракт, уходящий к восточным границам Залмар-Афи. Здесь находится город Уце, где начинается единственная проезжая дорога на Зинагар. Но нам по ней идти не стоит.
– Почему?
– Потому что и на тракте, и на этой дороге очень велик риск попасться на глаза розыскным отрядам или простым патрулям.
Руки профессора водили веткой по линиям и точкам, а хетай-ра провожала каждое его движение внимательным взглядом. Ее подбитый глаз немного приоткрылся, хотя все еще казался прищуренным из-за багряного века, с которого отек сходил медленно и неохотно.
– Думаешь, они будут заглядывать в лицо каждому прохожему? – спросила Лантея. – Все же по утоптанной дороге было бы куда быстрее и удобнее идти. Да и можно напроситься к кому-нибудь на воз.
– Боюсь, уже сейчас на всех ближайших путевых столбах и знаках развешены ориентировки на нас. Описания внешности, имена, список преступлений. Скоро все это появится на досках объявлений, у храмов, на площадях, чтобы народ знал в лицо подозрительных личностей и мог на них донести страже или же лично двенадцатому ордену, – сказал Аш и скривился. – На тракте много путешественников, торговцев и крестьян, которым нечем заняться во время долгой дороги, вот они и разглядывают всех прохожих.
– Ладно, я поняла, что это плохая идея. Не продолжай.
– Поэтому я предлагаю двигаться до Уце вдоль тракта, чтобы не потерять направление, но стараться держаться все же в лесу. А после Уце понемногу углубимся в чащобу, чтобы срезать дорогу к Зинагару. Потому что здесь основная дорога делает крюк.
– И сколько у нас займет весь путь?
– Трудно сказать. Зависит от погоды и того, насколько быстро мы будем продираться сквозь лес. Но я думаю, что пешком не больше пяти дней.
Профессор триумфально воткнул ветку в землю.
– Не понимаю, в чем тогда вообще состоит сложность уйти от погони Сынов, если они ищут беглых преступников лишь по городам и трактам, – протянула девушка, аккуратно почесывая подсыхавшую корку ожогов на плече через ткань.
– Потому что никто в здравом уме не сунется глубоко в лес.
– Тут что-то водится? Дикие звери? Волки?
– В здешних лесах много волков и быстроногих кабанов, это ты угадала. С одной стороны, нам повезло гораздо больше чем, например, северным регионам, где люди в маленьких селах постоянно борются с оголодавшими медведями, лезущими в хаты. Но даже здесь ты можешь проснуться ночью у костра, окруженная стаей волков, которые разорвут тебя на части, потому что все эти территории принадлежат им, а гостей они не любят, – сказал Аш, задумчиво почесывавший отросшую щетину, и прошелся внимательным взглядом по ближайшим елям. – Но куда страшнее волков твари.
– Твари? Что еще за твари?
– Ты и правда о них ничего не знаешь? – спросил профессор и выгнул бровь.
– Я не обязана быть сведущей во всем подряд.
– Я думал, в Залмар-Афи невозможно прожить ни дня, чтобы не услышать очередную новость о том, как какая-нибудь тварь сожрала целый коровник или за одну ночь расправилась с половиной хутора. Залмарцы, кажется, уже так привыкли к этому опасному соседству, что с детства знают о привычках тварей больше, чем о собственном боге… – хмыкнул Ашарх. – Это мерзкие создания, Лантея, населяющие большинство лесов. И не только наших. Насколько я знаю, эта напасть одолевает и другие страны: имперцы регулярно вычищают целые области от тварей. Никто точно не уверен, можно ли их считать животными или все же отнести к магическим созданиям. Легенды гласят, что некий проклятый бог, презираемый Залмаром, сотворил их из грязи и злости, а после выпустил по всему миру. Они населили леса, горы и болота, чтобы в темноте ночи выискивать своих жертв, высасывать их магическую энергию, передавая ее своему творцу, и пожирать тела.
– И как они выглядят?
Судя по взгляду хетай-ра, такие новости ее не обрадовали.
– По-разному. Я читал, что твари бывают нескольких видов, но сам лишь однажды видел тех, что обитают в глухих чащобах, притворяясь поваленными деревьями и переплетениями корней, днем прячась под землей в огромных норах.
– Они большие?
– Да. Ничего отвратительнее в своей жизни я не встречал. Словно исполинский червь, или даже скорее многоножка, обросшая броней, у которой брюхо распоролось по всей длине, и оттуда торчат кривые желтые зубья и непереваренные части тех животных и людей, которые стали ее добычей. Наверное, даже вчерашняя канализация не воняла так гадко, как это живое существо…
– Если они населяют эти леса, то мне уже не кажется здравой идея скрываться в них.
Девушка подобрала под себя голые ноги и подтянула поближе дорожную сумку, принявшись доставать из нее различные вещи. На траву лег испачканный плащ, сапоги, набор метательных ножей, два кинжала, опустевший красный мешочек из-под песка и другие мелочи.
– Да, риск присутствует. Отрицать не стану.
Аш поддел пальцем один из прозрачных метательных ножей, намереваясь рассмотреть его поближе, но Лантея мгновенно ударила его по руке, не позволяя трогать свои вещи.
– Поэтому постараемся двигаться ближе к тракту, а после Уце уже посмотрим. Если дорога будет поспокойнее, то часть пути преодолеем по ней. Но вряд ли нам так повезет. Скорее всего, придется идти напрямую через чащу… Ну, зато хотя бы днем можно ни о чем не волноваться – твари выползают из своих нор лишь по ночам.
– Мне не нравится подобный риск, – прямо заявила хетай-ра. – Теперь даже во сне придется быть настороже, чтобы не пропустить появление этих тварей.
– Нам теперь надо быть настороже каждое мгновение, учитывая, что мы разыскиваемые беглые преступники. Так что, Лантея, смирись, но в ближайшее время легкой жизни не будет.
– А когда она была такой? Быть может, у тебя, профессор, в Италане каждый день и был похож на предыдущий, а самой большой трудностью становился пропуск обеда или потеря какой-нибудь книжки, но я не привыкла к рутинному размеренному существованию, знаешь ли.
Девушка окинула собеседника взглядом, в котором читалось подчеркнутое презрение. Она достала со дна сумки небольшую стеклянную баночку с каким-то густым веществом черного цвета. Как только чужеземка сняла крышку, то резкий кисловатый запах мгновенно добрался до Ашарха, и тот скривился, даже позабыв, какую колкость он хотел озвучить в ответ спутнице.
– Фу! Что за гадкое содержимое? Воняет похуже оцта…
– Это мой самый верный и единственный друг, профессор. Яд. И действует он настолько быстро, что ты даже не успеешь воззвать к своему богу, если я вдруг тебя поцарапаю.
Лантея надела свои кожаные митенки, достала небольшую тряпочку и обмакнула ее в черное вещество. Вытащив из ножен один из кинжалов, она принялась осторожно размазывать яд по кромке лезвия.
– Вновь угрожаешь мне расправой на пустом месте? А я ведь даже безоружен.
– Я без сомнений направлю на тебя оружие, если возникнет необходимость. Не думай, что из-за нашей небольшой сделки я прониклась к тебе неожиданным доверием. Ты помог мне несколько раз выпутаться из неприятностей, не спорю. И теперь я мирюсь с твоим присутствием лишь потому, что это несет для меня некоторую выгоду. Но если вдруг я почувствую опасность, исходящую от тебя, то ты на собственном опыте сумеешь убедиться в действенности этого яда. Хочу, чтобы ты это знал.
Руки Лантеи, порхавшие вокруг лезвия, остановились, и девушка подняла кинжал до уровня глаз, позволяя профессору убедиться в том, что она не шутит. Изогнутое изящное лезвие оружия было выполнено из какого-то светлого материала, внешне напоминавшего дерево. Тонкая кромка была заточена до бритвенной остроты, и черные разводы яда поблескивали на ней, обещая любому существу, ставшему жертвой кинжала, быструю и болезненную смерть.
– Из чего он сделан?
Профессор плохо разбирался в оружии, но даже он понимал, что изделие вряд ли было выковано из металла. Еще в предместьях, когда Ашу впервые удалось подержать в руках эту опасную вещицу, он удивился ее легкости.
– Это кость. Мой народ многие вещи вытачивает из кости, – объяснила хетай-ра и быстро убрала кинжал обратно в ножны, закрыв баночку с ядом. – В пустынях нет металла, который вы, люди, так широко везде используете.
– Но твои метательные ножи явно сделаны из другого материала? – спросил Ашарх и вновь потянулся к четверке тонких почти прозрачных ножей, лежавших поверх сумки.
Девушка мгновенно ударила его по пальцам, а взгляд ее стал откровенно холодным и злым.
– Не трогай мои вещи, профессор. Я предупреждаю, мне это не нравится. Если увижу, что ты прикоснулся к моей сумке еще раз, то отрежу тебе палец. И буду так делать каждый раз, пока ты не научишься сдерживать свои любопытные ручонки.
– Забавно, что с такой логикой ты сама без зазрений совести берешь чужие вещи и считаешь отрубание рук ворам в Залмар-Афи жестокостью.
Недовольно поджав губы, чужеземка проигнорировала выпад Аша и быстрыми дерганными движениями начала одеваться, попутно складывая все свои мелочи обратно в сумку.
– Мои ножи сделаны из стекла, – через полминуты тягостной тишины произнесла Лантея, когда уже натянула под тунику штаны и закрепила на поясе ножны.
– Никогда не слышал, чтобы где-нибудь изготавливали оружие из таких необыкновенных материалов, – удивился профессор. Он нехотя обмотал ноги грязными портянками и надел свои сапоги, которые после купания во всех стоках Италана затвердели от грязи и пахли как мертвая крыса, измазанная в собственном помете.
– Я повторюсь, у нас нет металла и дерева. Все, чем мы владеем, это песок. И, изменяя магией его структуру, мы способны расплавить его до состояния стекла, очистить и закалить, – произнесла девушка, доставая один из метательных ножей, переливавшийся на солнце подобно граненому алмазу, и подбрасывая его на ладони. – Да, он вряд ли будет эффективен против вашего человеческого оружия, выплавленного из металла. Но, пойми, мой народ никогда в жизни не сталкивался в войнах с другими расами, поэтому у хетай-ра и не было необходимости искать иные материалы.
Ашарх следил за ловкими движениями спутницы. Нож в ее руке порхал, переворачиваясь в воздухе и неизменно падая рукоятью в ладонь. И хотя лезвие его не было смазано ядом, но девушка, кажется, все равно не собиралась расслабляться и снимать свои защитные кожаные митенки. Как профессор догадывался, Лантея носила лишь один кинжал, который она любовно натирала вонючей черной субстанцией. Остальное оружие блестело от чистоты.
– Неужели ваша магия настолько могущественна, что позволяет изменять саму структуру песка?
Метательный нож вернулся на свое место, на пояс девушки, а сама она отряхнула и свернула в рулон тонкое шерстяное одеяло, на котором спала.
– Пора выдвигаться, профессор. Мы и так долго проспали. Я бы хотела скорее попасть в Зинагар.
Лантея закрепила рулон поверх своей сумки и, совершенно готовая к дальнейшей дороге, бросила на собеседника выжидательный взгляд. Ашарх, которому собирать было особенно нечего, послушно поднялся с земли, отряхнулся и прогулочным шагом направился в чащу леса, указывая верное направление. За его спиной мягко и практически бесшумно ступала хетай-ра. В тягостной тишине беглецы некоторое время пробирались сквозь разлапистые ели и заросли папоротников, так и норовивших запутаться в ногах, пока, не выдержав, Аш прямо не спросил:
– Почему ты не хочешь отвечать на мой вопрос о силе вашей магии? Боишься выдать какую-то ценную информацию чужаку?
– Любая информация, которую я тебе сообщу, может быть использована против моего народа, – проницательно заметила девушка, срывая с ближайшей ели молодой хвойный побег и закидывая его себе в рот, чтобы освежить дыхание. – Думаешь, я не понимаю, что ты все это хочешь вызнать не из простого любопытства? Ты плохо умеешь врать, Аш. И совершенно не умеешь скрывать алчный огонь в глазах, что разгорается там при каждом моем слове, касающимся хетай-ра.
– Зачем тогда согласилась на сделку? Ты ведь могла уехать одна и не рисковать, ведя чужака на свою родину.
– Потому что там, на площади, я уже сказала тебе достаточно много лишнего о моем народе. Я была в отчаянии, не контролировала свой язык. О чем очень сожалею.
– И раз у тебя не получилось тихо избавиться от меня в переулке, то ты предпочла держать носителя такой информации поближе к себе, чтобы все контролировать? – профессор с грустью усмехнулся.
– А что если так?
Лантея ненавязчиво положила одну руку на свой пояс с оружием, поравнялась с Ашархом и посмотрела ему прямо в глаза.
– Думаю, это весьма предусмотрительно с твоей стороны… Однако! Не могу не заметить, что ты крайне недальновидна в другом вопросе.
Хетай-ра высокомерно подняла брови, желая услышать объяснения.
– Как я понял из твоего рассказа, ты пришла в Залмар-Афи, чтобы заполучить как можно больше сведений о мире вокруг и этой стране, в частности. Ты говорила, будто искренне желаешь преподнести эти знания своему народу, многие века обитающему в неведении касательно всего, происходящего за пределами пустынь Асвен. Поправь меня, если я ошибаюсь.
– Пока все верно. Я надеюсь, что эти знания позволят…
– …хетай-ра выйти из изоляции, – продолжил вместо своей собеседницы мужчина, и по тому, как быстро Лантея отвела взгляд, он понял, что угодил точно в цель. – Ты хочешь, чтобы твой народ осмелел и явил себя миру, не так ли?
– Да, – нехотя выдохнула девушка, словно это было признание в убийстве.
– А теперь подумай над тем, как на это отреагируют все остальные страны. Когда на мировой карте неожиданно возникнет еще одно государство, где каждый житель обладает могущественной магией, способной создавать самумы и плавить песок до состояния стекла… Вас испугаются. Вас захотят уничтожить. Потому что все неизведанное воспринимается с опаской.
– Ты говоришь так уверенно, словно способен это изменить.
– Не изменить, но значительно повлиять на эту ситуацию! – сказал Ашарх и поднял палец вверх. – Если можно подготовить мир к пришествию древней мифической расы, то ее появление уже будет желанным, а не пугающе неожиданным… Просто представь, если бы я сумел рассказать хоть немного о твоем народе, выпустить правдивую книгу. И тогда все страны, все видные умы и политики горели бы желанием увидеть доказательства своими глазами. А когда следом ваши города открылись бы для чужеземцев, и из пустынь потянулись караваны послов и торговцев, то мир бы просто задохнулся от восхищения перед ожившим мифом.
– Каждый раз ты дуришь мне голову, пытаясь уверить в том, что ты чрезвычайно важный компаньон, без которого моя задница не сможет обойтись… И вот опять.
– А разве я не помог тебе уже пару раз? Выходит, я и правда полезный и важный спутник, – с самодовольной улыбкой кивнул сам себе профессор, не сбавляя шаг.
– Или пытаешься меня в этом старательно убедить.
– В этот раз ты просто не можешь ко мне не прислушаться. Мое вмешательство поможет твоему народу избежать войн и истреблений.
– Абсолютно?
– Нет конечно. Рано или поздно и к вам найдутся претензии, но, по крайней мере, ваше появление уже не будет сродни мировой катастрофе, из-за которой все переполошатся.
Профессор лукавил, не собираясь разрушать ту иллюзию прекрасного будущего, которую он вложил в податливый и открытый разум Лантеи. Несмотря на то, что уже многие века и даже тысячелетия существование пустынного народа считалось во всем мире лишь красивой выдумкой, пришедшей из древних времен, но были и те, кто настойчиво в нее верил. Империя Ис неизменно хотя бы раз в столетие собирала и отправляла в пустыни Асвен целые экспедиции, целью которых было отыскать следы существ, управлявших песком. Многие императоры тратили баснословные деньги на огромные караваны, поскольку тайна силы, позволявшей подчинить себе песок, была очень желанна среди ифритов. Территории империи неустанно росли из века в век, как и амбиции ее генерал-императоров, а пустыни Асвен всегда оставались колоссальным необжитым куском земель. Но заселить их не представлялось возможным, только если бы ифриты не научились управлять песком, строить из него города и расширять русла рек, орошая знойный край. Или же они могли просто пленить тех, кто умел это делать, и превратить их в своих послушных рабов.
Вот только Лантее явно не стоило знать обо всем этом.
– Выходит, Аш, что твое желание выпытать из меня всю информацию о хетай-ра вовсе никак не связано с эгоистичной жаждой наживы?
Девушка, совершенно не смотревшая на дорогу, не заметила тонкую паутину, натянутую между двумя ветками, и попала в нее лицом. Невесомое кружево запуталось в волосах, и хетай-ра, недовольно что-то шипя себе под нос, замерла на месте, пытаясь убрать с лица паучье творение.
– Ты и сама прекрасно знаешь, что связано. Но почему бы не извлечь из этого пользу и для твоего народа, а? – откровенно забавлялся профессор, наблюдая за собеседницей.
– Так, все! Хватит. А то я прямо чувствую, как ты собираешься навязать мне очередное щедрое предложение, от которого мне нельзя будет отказаться! Пока что мне достаточно одной сомнительной сделки… Ты вроде говорил, что мы будем идти вдоль тракта. Ну и где он? Что-то я ничего похожего не вижу, – нетерпеливо переводя тему, спросила Лантея, смахивая последние нити паутины.
– Ну, как будет угодно… А тракт в той стороне, – ответил Ашарх и указал рукой налево, – примерно в ста метрах. Можешь даже увидеть его сквозь сосны, если пройдешь немного в ту сторону.
– И пройду. Потому что, как мы уже выяснили, профессор, когда тебе надо, ты очень хорошо умеешь скрывать правду и навешивать на уши свое мелкое гнусное вранье.
Демонстративно развернувшись, хетай-ра направилась в ту часть леса, куда указал ей Аш. Сам же проводник, закатив глаза, поспешил следом, чувствуя, что спутница с ее трудным характером доставит ему еще множество хлопот, пока они доберутся до пустынь Асвен. Если доберутся. Но все это казалось пустяками по сравнению с призом, который должен был получить преподаватель – возможностью своими глазами увидеть страну пустынного народа, куда, судя по всему, никогда раньше не ступала нога представителя иных рас. Ради этого стоило потерпеть упреки Лантеи.
Раздвигая руками еловые ветви, чтобы избежать встречи с еще одной липкой паутиной, чужеземка отчаянно пробиралась сквозь лес, желая убедиться, что ее собеседник ведет их в верном направлении и он не заблудился, как прошлым вечером в лабиринте столичной канализации. Вскоре промежутки между деревьями и правда стали шире, и солнечный свет заполнил собой практически все открытое пространство. Между елями стали чаще появляться заросли кустарников, а уже через минуту Лантея и вовсе уловила звуки, типичные для крупного тракта – стучали колеса, поскрипывали старые телеги, поднимая за собой облака пыли, от которой кашляли возницы следующих повозок.
– Лучше не выходи на дорогу, – предостерег спутницу профессор, едва они ступили в густой подлесок и неподалеку из-за кустов стала просматриваться гладкая утоптанная полоса тракта.
– Я чувствую запах еды. Тут неподалеку какой-то поселок или что? – спросила хетай-ра, вытянув шею.
– Вряд ли. Насколько я помню, по картам до ближайшего села еще километров тридцать. Скорее, это постоялый двор или почтовая станция с разгонными лошадьми… Ты достаточно насмотрелась? Теперь веришь, что мы идем вдоль тракта? Нужно вернуться глубже в лес.
– Сейчас. Одну минуту, – сказала Лантея, старательно прислушиваясь к чему-то, недоступному простому человеческому слуху Ашарха. – Мне нужно в кусты по нужде. Ты иди обратно, я догоню!
Профессор смерил свою собеседницу подозрительным взглядом, но, не рискнув смущать девушку в таком деликатном вопросе, все же подчинился и неторопливым шагом двинулся назад в ельник, из которого они только что вышли. За спиной зашуршали кусты, через которые пробиралась хетай-ра, а после все затихло.
Какое-то время Аш и правда углублялся дальше в лес, но вскоре он отошел на достаточное расстояние от дороги и остановился. Пышные ели, окружившие его со всех сторон, заглушали большинство звуков – слышно было лишь шорох легких птичьих крыльев где-то высоко над верхушками деревьев.
Время шло, а Лантея все не возвращалась. Через пять минут мужчина откровенно начал сомневаться в собственном восприятии времени, а через десять минут забеспокоился, что с его спутницей могло случиться что-то нехорошее. Надо было вернуться за ней и попробовать позвать.
– Вот ты где, – неожиданно раздался голос чужеземки откуда-то со стороны, и через несколько секунд послышался шорох и треск ломаемых ветвей в непосредственной близости от Аша.
Из-за густых деревьев совершенно ничего не было видно, но почему-то профессору на мгновение показалось, что хетай-ра шла к нему не одна. По крайней мере, она издавала удивительно громкие звуки, хотя до этого всегда перемещалась по лесу тихо и аккуратно.
– Я забрала сильно левее и не сразу тебя услышала. Тем более, что ты тут стоишь, как истукан, без движения.
Темные лапы елей раздвинулись, пропуская худосочную девушку, а следом за ней из-за деревьев появилась угрожающе массивная фигура черного жеребца, который неохотно шел на поводу.
– Лантея!
Ашарх замер на месте, пытаясь справиться с изумлением, которое им овладело на долю секунды.
– Откуда у тебя конь?..
– Так удачно сложилось, что ты оказался прав, и там у дороги действительно стоял какой-то постоялый двор или таверна, не суть важно. И я позаимствовала у коновязи этого крепкого заседланного жеребца, – сказала Лантея и гордо пошлепала животное по необъятному крупу.
– Что ты сделала?.. – повысил голос профессор, растерянно поднося руку к своему лбу и проверяя, не было ли у него горячки, а то все происходившее больше напоминало ему бред.
– Смотри, какой красавец! Я таких крупных коней никогда не видела. Он наверняка нас обоих легко выдержит. И даже сумки седельные на нем. Может, кстати, и еда какая в них завалялась…
Жеребец действительно был очень статным. Вороной тяжеловоз с длинными черными щетками и очаровательной белой звездочкой на лбу, он снисходительно смотрел на девушку, сжимавшую поводья, которая едва ли доставала ему до груди. В любое мгновение этот могучий исполин мог развернуться и броситься в сердце леса, даже не обратив внимания на то, что кто-то пытается его удержать за поводья, но он послушно стоял на месте, опустив длинные ресницы, как скромница.
– Ты в своем уме? Ты только что вышла к постоялому двору у оживленного тракта и у всех на глазах отвязала чужого жеребца со всеми вещами его владельца? – разозлился на свою спутницу Аш. – Да ты хоть понимаешь, что тебя мог кто угодно там поймать, и тебя сразу же опять бы посадили в колодки? Неужели ты так ничему и не научилась в Италане, Лантея?..
