Никита Сахно
Отец и грешник
– Проклятье! Зачем ты подкрадываешься?!
– Я не подкрадываюсь…
– Ты схватила меня за спину, больше никогда так не делай!
– Хорошо…
– Чего тебе?
– Пи-пи надо.
– Ну так иди, – пожал он плечами. – Встань за сараем.
– Не могу.
– Почему еще? – закатил он глаза. Ох уж эти дети.
– Он там лежит. Мужик.
Бевз скосил взгляд на здоровяка, сторожившего повозку. Ему и самому было не по вкусу чужое присутствие рядом. А еще неплохо было бы и самому освежиться. Старик спал, а, значит, он мог пока походить по своим делам.
– Ладно, идем в лес, – он дождался, пока девочка засеменила за ним. Смотрела она на него, действительно, иначе. Как-то недоверчиво. Будто он пообещал ей вкусное, а сам съел его у нее на глазах. Так он поступить, конечно, мог, но еще вроде бы не делал. Наверное, девочка просто испугалась вчера заварушки. Не мудрено, кто угодно может наложить в штаны после такого.
Они двигались вдоль кустов и деревьев. Рядом должна была быть какая-то вода, а ему хотелось ополоснуться, чтобы привести мысли в порядок. Чутье его не обмануло, не так далеко, в зарослях, они нашли небольшой ручеек. В нем можно было хотя бы обмыться.
– Делай дела, – бросил он ей, снимая рубаху и подставляя тело под бодрящую воду. Не сразу он заметил, что девчонка так и стояла на одном месте, продолжая смотреть на него. – Ну, что опять?
– Чего хотели те люди?
Бевз вздохнул.
– Схватить нас и уволочь, чтобы получить деньги.
– А зачем?
– Можешь вернуться и спросить у них, – ответил он, умываясь.
– А это правда, что они сказали?
– О чем ты? – спросил он, но по её взгляду догадался и скривился. Бевз хотел ей соврать, что они просто ошиблись, дети ведь верят в любую чепуху, но потом передумал. Девчонка еще и не такое может увидеть. К дерьму в жизни лучше привыкать пораньше. Он огляделся вокруг, чтобы поблизости не оказалось лишних ушей. – Да, правда. Меня зовут Бевз.
На лице девочки ничего не поменялось, все тот же недоверчивый и слегка любопытный взгляд. Такой, будто она догадывается о чем-то таком, что ему неведомо. Это начинало раздражать.
– Слушай, твоя мать наговорила тебе невесть что о Бевзе, но она ошиблась, ясно? Я же твой отец. Ты когда-нибудь слышала, чтобы она говорила о твоём отце что-то плохое? – он искренне надеялся, что такого не было, а то он выглядел бы совсем глупо. Но Надька была доброй душой.
Наконец, девочка медленно покачала головой.
– Вот видишь. Люди верят всякой брехне. Особенно бабы. Женщины-то, есть. Кто что скажет, они уши навострят, а потом другим рассказывают, да еще и добавляют от себя пару вещей для красного словца. Вот и получается, что нормального человека могут с дерь… могут обвинить в том, что он не делал. А ты должна быть умнее их, понимаешь?
Девочка о чем-то задумалась.
– А ты мой папа?
Он сглотнул, на секунду задумавшись. Может, он и вправду ее отец, а может и нет. Кто этих баб разберет? Сначала в верности клянутся, а как мужик за порог, так живо юбки снимают перед кем-нибудь другим. Правда, раньше это его особо не волновало.
– Да, конечно. Я твой папа. А теперь иди уже в кусты свои. А то как бы дедушка Радомир не проснулся и не начал на нас ругаться, что мы куда-то исчезли.
Малявка развернулась и скрылась за кустом. Бевз вздохнул, принявшись снова обливаться. «Вот уж попал так попал. Никогда бы не подумал, что придется объясняться с маленькой девчонкой». Когда он закончил то, вытерся наскоро рубахой и огляделся по сторонам. Девочки нигде не было видно.
– Ну что еще, – процедил он, глядя по сторонам. – Малявка?
Никто ему не ответил. Он прошел вперед и позвал еще раз. То же самое. Волна страха начала накатывать, поднимаясь изнутри.
«Куда она могла деться? Если я опять ее потеряю, старик меня убьет!»
– Алена! – никакого ответа. Бевз метнулся в одну сторону, в другую. Вокруг было множество кустов. Может, это засада? С ним был новый нож, который он снял у одного из прощелыг Тала, но против вооруженной засады это не поможет. Или ее утащил какой-то зверь?
«Ну почему с этими детьми вечно такие проблемы?!» – он носился среди зарослей, временами зовя ее по имени. Потом стал рыскать, как зверь, присматриваясь к следам. Но вокруг не было ничего необычного. Не утащил же ее заяц, в самом деле?
Бевз старался отыскать ее следы. Девочка маленькая, но в лесу двигается неловко, наверняка оставила что-то после себя. Он вернулся к ручью, у которого они остановились и принялся присматриваться. Немного мятой травы…ага, сломанная ветка, да, она вроде шла в эту сторону. Он приглядывался к местности и принюхивался, как дикий зверь, готовый в любой момент бороться с опасностью. Потом он заметил еще один небольшой след, оставшийся на земле. Девчонку почему-то несло на восток, было не похоже, что она искала себе туалет. Следы уводили к небольшому дереву, поваленному в ручей. Какое-то время он сомневался, пару раз позвал, но все-таки двинулся на другой берег.
Идя от дерева к дереву, от куста к кусту, он через какое-то время, заметил, как между стволами впереди что-то метнулось. Бевз зажал нож в одной руке, и медленно пошел вперед. На всякий случай он временами оглядывался. Врасплох его никто не застанет. Ни человек, ни белка.
Рядом с деревом он нашел то, что и ожидал увидеть и убрал нож.
– Почему ты сбежала?
Девочка сидела, сжавшись у корней так, будто он собирался ее ударить. Возможно, это бы не помешало, но сначала он должен был разобраться во всем.
Алена не отвечала.
– Говори, засранка. Я гонялся за тобой по чаще и постоянно звал. Думал, что тебя задрал медведь. Или что схватил плохой человек, а ты все это время пряталась в лесу. Что ты удумала? Отвечай!
Девочка что-то промямлила себе под нос, и это взбесило его еще больше.
– Говори нормально!
– Я испугалась, – после небольшой паузы произнесла она.
– Испугалась? Чего? – но до него быстро дошло – Меня?! Я же тебе все объяснил!
– Все говорят, что ты демон, – сказала она, шмыгнув носом. – Что ты злой и делаешь другим зло. Все в деревнях только о тебе и говорят.
– Я никакой не демон, простой человек, – он все думал, заорать на нее и встряхнуть, как следует или все же попытаться объясниться. Кто знает, как она замкнётся в себе после взбучки? И что скажет старик? Хотя рано или поздно девочка все равно бы узнала. А теперь он должен все ей объяснить. Ядрена вошь, ну почему это все так сложно?!
– Мы же уже поговорили об этом. Ох…Большей частью это простые слухи и преувеличения. Враки, так понятнее? Они обвиняют меня в том, чего я не делал, потому что это просто. Всегда легко обвинить кого-то другого в том, что происходит вокруг.
Если ты оступился один раз, в тебе начинают видеть преступника. На тебе ставят крест, ведь если ты совершил что-то плохое один раз, значит совершишь и второй, а если совершил второй, то всё с тобой уже ясно. Мерзавец и преступник. Никого не волнует твое мнение или причина по которой ты сделал то, что сделал. Всем на тебя наплевать. Они с легкостью приписывают тебе любую гадость, даже ту, к которой ты не имеешь никакого отношения. И если тебя надо схватить или даже убить они делают это с легкостью, будто ты перестаешь быть человеком. Будто ты простой бешеный зверь. Мда. Я делал разное дерьмо, но я уж точно не демон. И я не стану причинять тебе вреда. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, так что тебе не нужно бояться. А другие… им не нужно знать, кто я такой. Для остальных я твой папа или просто Алексей. Теперь поняла?
– Да. Немного, – по крайней мере, она перестала изображать из себя напуганного зайца, уже хорошо.
– Тогда идем, пора возвращаться.
Хорошо, что ничего не пришлось выдумывать. Бевз объяснил ей все так, как искренне считал. Об остальном ей не нужно было знать. Он с тяжестью взглянул на свои замотанные руки.
– Идем, не бойся. Я не стану рассказывать дедушке Радомиру о твоем плохом поведении.
– А он знает?
– Ну… да, он знает. Дедушка Радомир умный. Но помни, что Бевзом меня при других называть ни в коем случае нельзя. Иначе, они схватят меня, а тебя бросят одну.
В том, насколько дети все понимают он был не очень уверен, а потому не мешало ее припугнуть. Оставалось надеяться, что она сохранит эту маленькую тайну, а не вывалит ее первому встречному.
Обратный путь занял больше времени, чем хотелось. Вся эта беготня по лесу и разговоры и так обошлись очень дорого. Старик небось уже давно проснулся и перевернул все вверх дном. Кто знает, как он ведет себя, когда у него плохое настроение? Строя самые пугающие догадки, он подхватил девочку и понес ее на шее.
Как он и ожидал, Радомира нигде не было видно. Плохое начало. Бевз огляделся по сторонам, но старика так и не увидел. Может ли колдун сделать с ним что-то плохое за то, что он с девчонкой исчез с утра пораньше? И, если может, то что именно? В сказках и байках колдуны вечно придумывают что-то очень мерзкое. Например, вечную жажду без возможности напиться.
– Ядрена вошь!
– Почему ты кусаешь губу? Ты волнуешься?
– Нет, просто Радомир куда-то ушел. Он наверняка, очень расстроился, когда не нашел нас. А он уже старенький, вот я и волнуюсь.
– Старика потеряли? – к ним шел мужчина, напоминающий высушенную палку. Смугловатый, в заметно дорогом красном кафтане.
– Ага. Видели его? – недоверчиво спросил Бевз.
– А как же. Он там, с хозяином сидит, – кивнул незнакомец. – Отдыхает.
– Отдыхает? – переспросил бандит, с трудом представляя, как тот может отдыхать.
– Ну да, – пожал плечами человек, старался сделать добродушный вид, но от Бевза не ускользнул тот факт, что незнакомец больно цепко осмотрел его и девочку. – Меня зовут Степан, я торговец с Тракта.
– Ваша? – в ответ кивнул Бевз на повозку, которую сторожил знакомый детина.
– Моя. Повозка, может, и не большая, но мне много и не надо. Торгую тканями, путешествуя вдоль побережья.
– Не думаю, что сейчас там будет много охотников до красивых нарядов. Война как-никак. Войска царя идут как раз на запад.
– Вы на меня не смотрите, наряды я сейчас почти не продаю. Хотя и им найдется место на побережье. Даже сейчас. Люди всегда хотят выглядеть хорошо. Крестьянин или дворянин – все хотят производить на других впечатление. Но везу я теперь ткани попроще. Тем более, я уверен, скоро царь Дермон одержит верх и эти места вновь станут безопасны. Кстати, прошу прощения за мою нескромность, но как вас зовут? Мне кажется, мы где-то встречались…
– Вряд ли. Разве что где-то в деревне. Мы с дочкой могли захаживать на ярмарку.
– Папа Алексей, а я Алёна, – вмешалась девочка. Бевз слегка похолодел и взял ее за плечо.
– Нам пора, Алена. Нужно узнать, как дела у дедушки.
– Очень приятно познакомиться, Алена, – серьезно кивнул торговец. – Знаете, как я понял, вы путешествуете одни, вы можете присоединиться ко мне, если нам по пути. Я планировал заехать севернее, в Солард. В повозке вам как раз хватит места. Алене и дедушке точно.
Секунду Бевз подумывал над предложением. Можно было бы как-то избавиться от этих двоих в пути и забрать повозку себе, но придется серьезно повозиться, да и седой может быть против.
– Нет, спасибо. Вряд ли нам по пути. И небольшой совет на будущее – лучше не носить ярких одежд в этих краях. Они удобная мишень для бандитов.
Степан сверкнул глазами и улыбнулся.
– Спасибо, я подумаю над этим. И вы подумайте, мы скоро отправляемся, а у девочки уставший вид. Да и дедушке может потребоваться помощь. Там на востоке откуда я приехал неспокойно. Повсюду разъезды царских воинов, ищут каких-то бандитов.
– Мы подумаем, благодарю, – Бевз подтолкнул девочку в сторону входа. У него сводило зубы от любезностей. Не понравился и этот Степан, ох не понравился, а чутье его подводило редко. Солдаты на востоке вообще были скверной новостью. Именно туда он и намеревался идти. Предстояло выяснить, где Черная мушка, в которой скрывался Вим. Еще больше не понравилось замечание про старика. Что этот торгаш имел в виду?
Дом внутри оказался простецким, но просторным. И даже немного пустоватым. Хозяин копошился где-то в углу, а вот седую голову Бевз заприметил сразу.
– Были в лесу, рядом. Девочка захотела сходить в туалет, – на всякий случай Бевз решил начать с оправданий, садясь рядом. И сразу понял, что что-то не так.
Седой не поднял глаз на него, тупо смотря перед собой на большой стакан в руке, рядом стоял еще один здоровый стакан и наверняка пустой. Бевз принюхался и безошибочно определил его содержимое – самогон.
– Радомир, ты меня понял?
– Ага.
– Там снаружи какой-то мутный малый предлагал нам помощь. Думаю, пора убираться.
– Нет.
– Как это нет? Тебе напомнить, что было вчера вечером? Мы ушли не так уж далеко. И нам стоило бы поспешить.
Бевз огляделся, но присутствующие, включая кабатчика не выражали к нему никакого видимого интереса. Впрочем, это ничего не значило. Он перевел взгляд на девочку, но та просто с любопытством оглядывалась по сторонам, засовывая кусок рукава в рот. Бевз неосознанно схватил ее за руку, чтобы она перестала.
– Радомир, нам пора уходить.
– Отстань, – заплетающимся языком ответил тот. Бевза уже начали порядком бесить эти односложные ответы.
– Так, сколько ты уже выпил?
– Не твое дело, – седой жадно придвинул к себе здоровый стакан, напоминая избалованного ребенка, у которого хотят отнять любимую игрушку.
– Пора уходить.
– Иди. Я не сдвинусь с места! – повысил голос Радомир и хозяин дома повернулся.
Бевз сжал кулаки и засопел.
– Ладно. Ты, стой здесь, пригляди за дедушкой.
– Никакой я не дедушка, – бросил ему в спину седой, и Бевз зарычал.
Хозяин, к которому он подходил, выглядел встревоженным, поэтому пришлось согнать с лица хмурость, которой он мог напугать.
– Сколько он уже выпил?
– Стакана два, наверное.
– Долго сидит?
– Да почитай с утра, – мужик очень внимательно следил за каждым его движением. Сложен он был и сам неплохо, хотя и уступал Бевзу в росте. Этакий тертый бойцовский воробей.
Бандит вздохнул. Значит, пока он бегал по лесам, старик начал жадно посасывать водяру с самого утра. Не удивительно, что его уже развезло. Что интересно, им теперь делать? То, что пора сваливать, было ясно как божий день. Но куда? Идти с купцом было плохой затеей, а перспектива тащить на себе и девочку и старика вовсе не радовала.
– Ты случайно не знаешь, где в этих краях Черная мушка?
Хозяин почесал затылок и покачал головой.
– Первый раз слышу.
Бевз устало вздохнул. Придется поискать дальше, иначе скоро старый колдун заподозрит неладное.
– Сколько стоила его выпивка?
– Он уже расплатился вперед, – Бевз облизнулся. Интересно, за сколько конкретно стаканов он заплатил вперед? Но спрашивать было бесполезно. Спор с кабатчиком мог только привлечь к себе не нужное внимание. Он отошел, вернувшись к старику, который сидел, склонившись над стаканом.
– Нам пора.
– Сказал же, что никуда не пойду.
Седой еле двигал языком.
– Ты знаешь, что пора идти, – Бевз сильным нажимом отстранил стакан и попытался поставить старика на ноги.
– Отстань, холоп!
– Ишь, дворянин нашелся! Какие словечки знает, – фыркнул Бевз, пытаясь сделать так, чтобы Радомир не шатался на ветру, как пугало. – На вот, держи свою палку, обопрись на нее. Идем, Алена.
– Сказал – не трогать! Я буду тут.
– Еще бы, налакался-то уже так, что хоть на пол ложись и засыпай.
– Вот и засну, если захочу!
С трудом волоча ноги, Радомир все-таки послушался и поплёлся к выходу. Бевза мало волновала эта сцена, а вот то, что седой надрался с самого утра ужасно злило. Бевз, может, и сам был не прочь, а теперь у него прибавилось мороки. «Когда я успел превратиться в няньку для девчонок и стариков?!»
Улица встретила их ярким солнцем и прохладным ветерком, день обещал быть неплохим, но старик продолжал бурчать себе под нос какие-то ругательства. Возможно, через несколько часов он сможет протрезветь. Возможно.
Купец и его детина, к счастью, уже уехали, но теперь перед Бевзом встал тяжелый выбор. Дорога от корчмы уводила в двух направлениях – на восток и запад. Где-то на западе она должна была делиться еще на пару направлений, уводя в ту деревню, откуда они вчера сбежали. Можно было пойти на восток, но, по словам купца, там было много патрулей, а это было некстати. Можно было направиться на север, вслед за повозкой на почтительном расстоянии. Вроде как, Солард был настоящим городком. Там кто-то точно мог знать про Черную мушку, где скрывался Вим со странной водой, которая так интересовала старика.
Еще можно было отправиться через лес, напрямик, но там они могут плутать довольно долго. Все это было очень даже хреново.
– Идем на север. Выйдем к Соларду.
– Я сам знаю, куда мы должны идти. На восток!
– Мне сказали, что там солдаты. Сам понимаешь, туда лучше не соваться.
– Помолчи немного. Охх, почему вы все не можете просто помолчать. Я так хочу тишины!
Бевз понятия не имел к кому он обращается и нахмурился. Мда, с таким стариком далеко не уйдешь.
– Идем в Солард, – упрямо повторил Бевз.
– Мне лучше известно куда идти. Но я не хочу. Мне нужно прилечь… – к ужасу Бевза, седой рухнул на колени и решил пристроиться на земле неподалеку от входа в хибару.
– Вставай, Радомир, не время для привала! Ты не лошадь, чтобы спать на улице, ну!
– Отойди холоп, твой вид оскорбляет меня. Ты здесь только потому, что я тебя терплю! И вообще, вы все, а ну замолчите! Могу я хоть раз в жизни побыть в тишине?! Мне нужно подумать…
Бевз покачал головой, оглядываясь, чтобы этого никто не увидел. Старика срочно надо было приводить в чувство. Пожалуй, ополоснуть его в том ручье было бы не лишним. Может, так он быстрее протрезвеет. Делать было нечего, он приподнял седого с земли, удерживая его одной рукой, а второй хватая посох. Посох был тяжел для такого старика. С удивлением Бевз припомнил, как вчера Радомир им размахивал. Все это было очень странно.
– Пойдем девочка, держись рядом.
– Отпусти меня! – плевался старик. – Это приказ!
– Ну да, конечно. И какова цель, ваша милость? Заснуть в грязи, обнимая свинью?
– Пусти я сказал! Я могу идти сам!
– Что-то непохоже. Я в слуги не нанимался, но потащить тебя придется.
– На восток!
– Ага-ага, – пыхтел Бевз, ведя его дорогой на Солард.
– Ты не понимаешь! Куда тебе, ты простой болван. Это все из-за меня! Я должен все исправить!
Бевз нахмурился, устав от всех этих оскорблений. Он бы с удовольствием двинул ему как следует, если бы не боялся того, что может последовать. Он и так шел слева, как полагалось идти возле колдунов, не наступал на его тень. Но с каждым шагом, ноша становилась все тяжелее и противнее и хотелось оставить ее прямо на земле.
– Вот и исправишь.
Он был не вполне уверен, стоило ли вообще с ним разговаривать. А то, глядишь, и старик превратит его в жабу. Или с неба опять посыплется этот пепел… Возможно, оставить его на земле приходить в себя было не такой уж и плохой идеей.
– Куда тебе понять, – продолжал бурчать Радомир, обдавая его запахом алкоголя. – Никто не понимает. Никто не знает, не чувствует того, что чувствую я. Это ужасно. И все моя вина. Что бы я ни делал, как бы ни старался, все становится только хуже. А теперь я уже сам ничего не понимаю. Раньше все было по-другому. Я веду их, а сам не знаю куда. Я устал. Как же я устал, ты даже не можешь себе представить! Никто не может. Будто я прожил уже тысячу лет, а впереди еще столько же. И этому кошмару нет конца и края. Вся моя жизнь превратилась в сраный кошмар, Бевз…
Мужчина вздрогнул от упоминания своего имени, инстинктивно оглядываясь.
– Будет лучше, если ты будешь говорить так пореже.
– Я просто безумно устал. Будет ли когда-нибудь конец этому, ты знаешь?
Бевз понятия не имел, о чем мелит старик, да и знать не хотел.
– Когда-нибудь будет.
– Мне страшно умирать, Бевз.
Он чуть не споткнулся. Старик безвольно висел на его плече, с трудом перебирая ногами и глядя куда-то в землю.
– Всем страшно. Кому-то даже жить страшно.
– Это я. Да… мне страшно жить, а еще страшнее умирать. Я знаю, что будет потом…
Почему-то спина Бевза похолодела при этих словах. Старик ведь колдун. Как знать, авось что и знает? Что-то в его тоне заставляло все внутри замереть.
– И что будет… потом? – осторожно спросил он.
– Тьма и отчаяние. Голубое пламя. Есть вещи, которые я не могу исправить. Я боюсь, потому что буду мучиться не только при жизни, но и после смерти. Кто сказал, что нужен ад? Вокруг столько зла и мучений, что вся жизнь может превратиться в сплошное страдание. А хуже всего, что это ты делаешь ее такой.
Бевз промолчал, ему вовсе не хотелось рассуждать на эти темы. К сожалению, пришлось признать, что он согласен со стариком.
– Почему бы тогда не сделать жизнь раем, вместо ада? – подал Бевз голос через какое-то время. Он невольно вспомнил про свои мечты. – Раз уж все зависит от тебя.
– Благими поступками вымощена дорога в ад, – назидательно произнес тот. – Забавная ирония в том, что как бы ты ни старался сделать что-то хорошее, что считаешь правильным, обычно оно оборачивается чем-то плохим. Для тебя или для остальных. Всю жизнь я верил в то, что делаю что-то хорошее, в итоге, именно я превратил жизнь других в настоящий кошмар. А заодно и собственную.
– Проще тогда вообще не жить, – усмехнулся Бевз. – А то получается, что шаг влево и все плохо, вправо – еще хуже. Я хватаю удачу за хвост. И плевать, что будет потом.
– Тогда мир скатится в тартарары и на свете не останется никого и ничего. Мы не делаем лучше, а пытаемся не допустить гораздо худшего…Нет, я не меряю все по себе, Малин.
Бевз совсем не понял последней фразы. Видно, уже начал грезить наяву. Плохо дело. Кто знает, как алкоголь мог на него подействовать. Останется ли Радомир в своем уме? Если уже не спятил…
Какое-то время они шли молча, Радомир лишь бормотал себе что-то под нос. А, может, он вообще все это время думал, что говорит сам с собой? Может, он просто молился? Или чем там занимаются эти полоумные старцы?
Бевз глянул на девочку, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Мелкая шла, озабоченно рассматривая Радомира, иногда переводя взгляд в пустоту возле него, будто что-то видела и там.
«Ну и компашка мне попалась», – покачал он головой.
– Они, должно быть, похожи… – чуть громче заговорил старик, глядя на мелкую, – Алена напоминает мне о ней. Все, что я делаю, я делаю ради них… Береги ее, Бевз. Если сможешь это сделать, то добьешься куда большего в этой жизни, чем я.
Бандит перевел взгляд на девчонку. Все-таки она была очень похожа на Надьку. Поневоле вспомнились те теплые деньки, когда он останавливался у нее: спокойные и беззаботные. «Мда, было неплохо». Потом он встряхнул головой. «Неплохо, но не так хорошо, как быть самому по себе и делать то, что захочешь».
– Я думал, что у тебя побольше достижений, – сказал Бевз, чтобы сменить тему. О тех временах он предпочитал много не думать, иначе трясина засосет и опомниться не успеешь.
– Ха. Все мои достижения – это бесконечное причинение зла другим людям.
– А так сразу и не скажешь. Вид у тебя очень безобидный, – перед глазами Бевза встало кровавое месиво и пепел летящий с неба. Он неприязненно сглотнул.
– Я всегда думал, что делаю что-то хорошее, а в итоге, это всегда оборачивалось злом для всех, кто был вокруг меня. Забавно, из нас двоих, я уверен, что причинил окружающим куда больше вреда, чем ты…
Бевз хотел ответить, что в это верится с трудом, но потом вновь вспомнил про пепел и передумал. Но одно противоречие все никак не давало ему покоя.
– Как-то плохо вяжутся друг с другом твои слова о зле и бесконечные нравоучения. С теми ребятами вчера ты не захотел, – он покосился на девчонку, – обращаться плохо.
– Это меньшее, что я могу сделать. Я всеми силами пытаюсь исправить то, что натворил. Не знаю, получится ли когда-нибудь искупить вину и остановить все…это. Кому не знать о раскаянии больше, чем тому, кто успел как следует нагрешить? И что плохого в том, если человек захочет искупить хоть каплю своей вины?
– Плохого, пожалуй, ничего… Но я вот все в толк не возьму, что же ты такого натворил, что все исправить не можешь? Если это не секрет, – что ж, любопытство было не чуждо даже ему.
Седой молчал. Очень долго. Ему стало уже казаться, что тот заснул, когда послышался тихий голос:
– Я могу ему рассказать. Он ведь уже знает. Только не понимает … – Бевз напрягся, ему совсем не нравилось, что старик делает вид, будто его тут нет. И о чем он успел узнать? – Что означает шепот подземелий?
Бевз не сразу понял, что Радомир обращается к нему.
– Что?
– Он говорит: я – ураган, я – темная ночь, я – шепот глубоких подземелий. Ты ведь уже слышал эти слова.
– Типа того.
– Тебя не смущает, что их говорят разные люди. И все они раньше болели странной болезнью?
– Совпадение, небось. Они, наверное, из какой-то секты. Постой. Не хочешь же ты сказать, что они все из твоей секты?
– Нет, конечно, болван. Но это случилось из-за меня. Что-то вырвалось в этот мир… Что-то изменилось. Ты этого не чувствуешь, но мир уже совсем другой. Ты скоро увидишь. И все это из-за меня.
Бевз ощутил, что оказался на слишком тонком льду, а еще он понятия не имел, что имеет в виду старик. Не может же быть, что все те люди были одним существом?
– Не многовато ли для простого человека ты на себя берешь? Уже о судьбах мира заговорил.
– А кто сказал, что я обыкновенный? С тобой говорит граф Радомир. Тот самый.
– Ха! Ну это ты махнул самогона! Это ж надо!
– Ничего смешного в этом нет, деревенщина! Я граф. Тот, которым ты так восхищался при нашей первой встрече.
– Ну да, ну да.
– Не веришь?
– Нет, конечно! Во-первых, все знают, что граф Радомир сгинул вместе со всем орденом Луны в северных горах много лет назад. Во-вторых, видел я его в свое время. Такой же самодовольный болван, как и все остальные. Но он лет на сто тебя младше.
В этот момент они как раз вышли к нужному месту возле ручья и Бевз наконец, избавился от своей ноши.
– На, вот, лучше охладись и приходи в себя. Хватит с меня этих историй. И палку свою забери, как ты вообще с ней ходишь?
Радомир с удивительным проворством ухватил посох и, презрительно фыркнув, подошел к воде.
– Это не шутки. Тебе стоит поверить. Наш поход куда важнее, чем тебе кажется. Я решил рассказать тебе, так будет правильнее.
Седой выпил воды, умыл лицо и уселся возле куста, не выпуская посох из рук. Вид у него был, конечно, важный и какой-то даже внушительный. Бевз неожиданно для себя понял, что он вовсе не аист, а какой-то старый филин. Открытие это заставило что-то внутри неприятно пошевелиться. Ему казалось, что в людях он умеет разбираться лучше.
– Ладно-ладно, – поднял он руки. – Пусть так. Давай, приходи в себя и пойдем дальше.
– Ему придется поверить, – ворчал седой, прикрыв глаза. – Если хочет жить, он будет слушать. На этот раз ошибок не будет. Я сделаю все правильно. Я все исправлю…
На глазах седая голова свешивалась, и вскоре он тихо засопел, лежа под кустом. Бевз решил, что, может, оно и к лучшему. Скоро он его разбудит, и, возможно, старик сможет пойти сам.
– А кто такой граф? – спросила мелкая.
– Ну, это такой важный засранец. У него много земли, людей в подчинении, денег, есть замки. Он считает себя лучше всех прочих.
– Ого! Целый замок?!
– Ага, и даже не один.
– И у дедушки Радомира тоже есть? – удивленно спросила она.
Бевз взглянул на спящего под кустом, завернутого в лохмотья седого, сжимавшего посох, словно это был его родной ребенок. Сейчас он напоминал обычного подзаборного пропойцу.
– Дедушка просто старенький, он фантазирует. Сон с жизнью перепутал, такое бывает.
– Он говорил странно. Не так, как всегда.
– Это все от самогона. Люди, когда выпьют, становятся другими. Меньше думают, что скажут. «А еще из них все дерьмо наружу лезет».
– Было бы здорово иметь собственный замок, – мечтательно произнесла девчушка, завалившись на траву и смотря в небо. Дети, что с них взять?
– Быть дворянином не так уж и хорошо.
– Но у них же есть свои замки!
– Замки есть, а совести нет! Если человек имеет больше, чем ты он начинает считать себя лучше. Будь у человека даже рубаха получше, чем у тебя, он будет мнить себя выше. Каждой птичке хочется занять ветку с гнездом повыше. А делают они это только, чтобы показать остальным, что остальные-то, жалкие, сидят ниже. Если люди так ведут себя с рубахой, то как ты думаешь, как они ведут себя, имея целый замок?
Чем, спрашивается, лучше граф, барон или даже какой князь, чем простой фермер или, скажем, дружинник? Тем, что у него есть замок? Тысячи золотых годового дохода? Шелковые одежды? Лучшие скакуны? Он это получил в наследство. Любой такой оболтус может хвастаться чем угодно, но он занимает свое положение на ветке исключительно из-за своего предка. А тот, в свое время, обокрал и запугал других людей, таких же как он, и, в итоге, стал главным. Фокус лишь в том, что все остальные должны поверить в то, что ты лучше.
Власть, влияние, богатство в руках самого шустрого и наглого, в руках того, кто заставляет остальных думать, будто он и имеет право на эту власть и богатство. Так может каждый. И думает человек так: если имею право на это, то и на остальное тоже. А, значит, он может делать с тобой все, что захочет. Отнять, скажем, сладости, любимую игрушку, заставить работать на себя до самой смерти или еще что. Ты в его власти. И зависишь от любого говна, которое взбредет ему в голову. В людях этого добра навалом, а в знатных больше, чем во всех прочих. Поняла?
– Не очень.
Бевз вздохнул.
– Пойми простую вещь и запомни ее: никто не будет сидеть на ветке выше тебя, если ты будешь, как орлица, летать в небе. Весь небосвод будет в твоем распоряжении, и никто тебе не указ. Ты не должна кого-то слушаться просто потому, что у него карманы тяжелее.
– Что это значит?
– У него много денег в кармане, вот они и тяжелые. Ай, ладно, не бери в голову. Валяйся. Скоро мы разбудим Радомира и двинемся в путь.
– Ладно… А ты знаешь ответ на загадку?
– Какую еще загадку?
– Которую дедушка Радомир сказал: я – ураган, я – темная ночь, я – шепот глубоких подземелий. Что это значит?
Бевз ощутил противный холодок на затылке и передернулся.
– Без понятия. И даже знать не хочу, – сказал он правду.
Радомир V
Пробуждение выдалось скверным. Он плохо себя чувствовал, голова напоминала монастырский колокол – тяжелый и неповоротливый. Потом он начал припоминать, как оказался под этим кустом и помрачнел еще сильнее. Кислый привкус во рту и гудящая голова не оставляла сомнений в произошедшем.
Настроение испортилось окончательно, когда Бевз прямо сказал ему, что он явно спал куда больше, чем следовало. То, что разбойник сохраняет присутствие духа после всего, что произошло, да еще и подгоняет, ужасно раздражало. Но, Радомир злился, конечно, на себя. Впрочем, как обычно.