Никита Сахно
Отец и грешник
Старик вцепился в посох, но потом плечи его опустились. Он решил сдаться.
«Мда, теперь мы попались из-за меня».
Это было последнее, о чём он подумал прежде, чем его резко приложили по голове.
Радомир VIII
– Вставай, соня, ты проспишь все самое интересное, – мужчина со шрамом над губой ударил Бевза по лицу пару раз. Тот мотнул головой и медленно поднял глаза.
Радомир с любопытством наблюдал за присутствующими, это все, что оставалось. Руки были связаны крепко, а поблизости хватало людей, которые могут помешать развязаться. Да и девочка рядом. Когда пришлось сдаться этим мерзавцем, он испытал постыдное облегчение.
У него было слишком мало сил, чтобы справиться со всеми. Стычка с Инаром еще давала о себе знать. Первая подавленность прошла, пока их тащили к этому холму. Пока вырваться не получается, а, значит, нужно наблюдать, делать выводы и ждать своего шанса. На присутствующих отпечатался запах скверны, дыхание перехватывало, значит, они точно виделись с Инаром и недавно. Могли ли они быть заражены? Он присматривался и принюхивался, но выглядели и вели они себя, как обычные люди.
«Эх, мне бы хоть руку освободить», – думалось ему, но веревки сжимали кисти так, что он их почти не чувствовал. Радомиру повезло, просто связали руки, посадив на землю. Похоже решили, что вид у него безобидный. А вот Бевзу обвязали руки за спиной вокруг небольшого деревца, стоявшего рядом.
Он скосил взгляд на посох, лежавший неподалеку. Воспользоваться им не представлялось возможным. Нужно было подгадать и не растеряться, когда появится возможность взять его в руки. Тогда еще есть шансы выбраться живыми из этой истории. Призраки, даже Малин, поняв проблему, не разрывали голову своими комментариями, они просто ходили по холму и изредка подавали голос. С их последнего разговора Малин стал каким-то молчаливым.
– Если бы вас не застали врасплох, то у них не было бы ни единого шанса, – Анслав махнул рукой над головой крестьянина, но тот, конечно, ничего не заметил.
– Вот, только этот опасный, – сказал Малин, рассматривая мужчину, склонившегося над Бевзом.
– Чего смотришь, гадина? Уже и разговаривать со мной не хочешь? – мужчина со шрамом пнул Бевза.
– Не трогай папу! – взвизгнула девочка.
– Папу! Ребят, вы это слышали? Оказывается, наш милый Бевз вел двойную жизнь. Что, гад, надоело с ребятами по лесам ходить, решил к семье вернуться? Или ты этой девке задурил голову? Ты же это любишь, правда? Сначала такой серьезный и верный, а в следующий раз – бац! – и в кусты мимо царских солдат.
Последовал еще один удар, потом еще один. Девочка закричала и начала плакать.
– А ну, заткни ее!
– Не тронь ее, а то сам заткну тебя, ублюдок. – хрипло заговорил Бевз.
– Как навострился! А глазенки-то как сверкают. Нет, вы видели, видели?! Авось реально его дочь. На ботинки поглядите.
Один из мужчин подошел к девочке и заткнул рот кляпом, Радомир внутри весь сжался, но вмешаться никак не мог. Малин в ярости пытался оттолкнуть мужика, но из этого ничего не вышло.
– Девчонку-то того, не трогайте, она ни при чем, – сказал один из крестьян с яркими веснушками.
– С этим мы сами разберемся, – заверил мужчина со шрамом. – Девчонка нам не нужна, а вот с Бевзом мы поквитаемся.
Мужик с веснушками глянул на своего товарища, стоявшего рядом со скучающим выражением, тот, почувствовав взгляд, поднял руки:
– На меня не смотри. Пусть делают, что хотят. Он Павла убил.
– Вот-вот, нечего вам тут болтаться. Идите к Инару и скажите, что все уже у нас.
– А чего это мы их вам оставим? За них, между прочим, награда хорошая. Может, вы того, тю-тю, с нашими денюжками.
– Вы совсем тупые или что? – оскалился один из бандитов, показывая огромную прореху между передними зубами. – Э? Инар сказал – Бевз наш. У нас и бумажка от капитана есть.
– Эге, откуды нам знать, что там на бумажке написано? Мож ты сам, что начирикал?
– Мож и сам, – сделал шаг вперед щербатый. – И что ты сделаешь? Ну-ка, проясни.
В руках у бандита показался маленький нож.
– Угомонись, Валька. А вы валите. Инар даст вам награду, когда сюда доберется. С него и спросите. Ну, что вылупились, как на девку с большими дойками? Я что, непонятно объясняю?
Новости были хуже, чем он мог представить. Видать, Инар был где-то неподалеку, раз до него можно было добраться пешком. Возможно, в той самой деревне. Или рядом. От этой мысли сердце сжалось в тугой комок. Нос отказывался работать из-за затхлого запаха скверны. Радомир лихорадочно пытался сообразить.
– Инар никому из вас не поможет, – вмешался он, надеясь заронить в них сомнение. – Это даже не человек.
– Ты чего мелешь тут?
– Это не царский капитан, хотя и выглядит, как он. Вы же, наверное, не слепые. Должны были заметить, что он странно разговаривает, ведет себя чудаковато.
Мужики переглянулись, но человек со шрамом над губой только ухмыльнулся.
– Инар предупредил нас, что ты так скажешь. Сказал, что ты мастер морочить голову, старик. Мы не тупые.
– Да? То есть вы верите, что, когда сюда приедет капитан царских войск, – сделал Радомир ударение на последней фразе. – То он, вместе со своими людьми любезно выдаст награду, золото, нескольким бандитам-оборванцам и крестьянам? Вы останетесь с нами на этой поляне. Думаю, он избавится от вас даже скорее, чем от нас.
– Чего? – испугался крестьянин.
– Заткнись, старик. И вы хавальники прикройте. Бегите к Инару, пока мы добрые. А то награду и без вас получим, – мужчина говорил спокойно, но тон не оставлял возможности для возражений. Такому бы ничего не стоило перерезать глотку двум недотепам из деревни.
– Капитан приказал принести вещи старика, – у Радомира упало сердце, пробив в нем настоящую дыру, он в ужасе перевел взгляд на посох. Мужчина понял куда он смотрит и подошел ближе, поднимая палку и внимательно ее рассматривая. Вряд ли он нашел в ней что-то стоящее и взглянул на Радомира. Тот постарался придать себе уверенное выражение, на которое был в этот момент способен, лежа на земле со связанными руками. Он уже выдал себя, но не стоило закапывать еще глубже. Если цепочка попадет к одержимому Инару, неизвестно, что тот сможет натворить.
– Пойдете так.
– Но…
– Уматывайте, я сказал, пока вас к дереву живьем не прибил!
Крестьянам большего и не нужно было. Они поспешно отошли и двинулись совсем не в ту сторону. Значит, Инар был где-то в другом месте. Плохо. Расстояние до деревни знакомо, а вот до лагеря нет. Он может быть совсем близко. Анслав поднял палец, и Радомир еле заметно кивнул. Призрак проследит за ними, и сможет предупредить. Поневоле руки за спиной дернулись, проверяя натяжение веревок, но все было бесполезно, узел был слишком тугой.
– Интересную ты компанию себе нашел, Бевз, – произнес мужчина со шрамом, не сводя взгляда с Радомира. – Выходит, тебе нравятся старики и маленькие девочки. Поэтому и расслабился, да? Раньше я бы никогда не взял тебя врасплох.
Бевз молчал. Теперь вместе с ними осталось только трое бандитов. Шансы были почти равные, если бы им двоим удалось освободиться.
– Старик ты вообще знаешь кто это? Это же Бевз Горелый. Убийца, грабитель и насильник.
– Закрой пасть, – прохрипел Бевз.
– Иначе что? Посмотри на себя, ты как кот, которого засунули в мешок. Все, что ты можешь делать – угрожающе мяукать. Ну чо, страшно вам ребята?
– Ага, щас хоть от страха обсирайся.
– Развяжи мне руки и повтори это, – пришла очередь Бевза оскалиться. Улыбки быстро сошли с лиц присутствующих.
– Ну нет, второй раз мы этой ошибки не совершим. Доверились тебе уже как-то. Хватит. Кстати. Уверен, ребята на том свете скажут спасибо. – он подошел к Бевзу и врезал ему ногой по лицу. Алена дернулась, ее лицо распухло от слез.
– Гляди, как малявка переживает! Ты где ее откопал, Бевз?
– Нам надо уходить, – вмешался Радомир, уводя внимание от Алены. Он не представлял, что они могут с ней сделать. – Говорю же, когда Инар сюда вернется, то всех убьет. Включая вас.
– Да замолкни уже! Андрюха, можно я тоже тряпку ему в рот засуну?
– Погоди. Так ты знаешь, старик, что это Бевз? Тот самый Бевз, которого хотят вздернуть в каждой деревне Вереса и тут в царских землях в придачу? Вижу, знаешь. А этот день становится все интереснее, – он ухмыльнулся, но из-за шрама это было крайне неприятное зрелище. Андрюха взвесил в руках посох и еще раз его осмотрел. Провел пальцами по цепи. Радомира передернуло и даже начало подташнивать. – Эта ведь штука нужна Инару, я прав?
– Да.
– Хех, интересно. И что это такое?
– Скажу, если уведёшь нас отсюда.
– Нас? Тебя и девочку? Или вас и вот этот кусок дерьма? Поверить не могу, ты вообще кто такой? Таскаешься со странной штукой, которая нужна царскому капитану, и спокойненько гуляешь по лесам с Бевзом. На твоем месте я бы не стал ему доверять. Это я тебе, как человек с опытом говорю. Сколько мы с тобой вместе шлялись, Бевз? Два года? А вы с ним сколько? Дней десять? Бевз не самая приятная компания, но пыль в глаза пустить может. Ты доверился не тому человеку, старик. Мы все совершили эту ошибку. Он рассказывал тебе историю, как получил своё прозвище?
– Нам надо уходить, – упёрто повторил Радомир, глядя тому в глаза.
– Уверен, твоей дочурке, Бевз, если это, конечно, она, тоже будет интересно послушать.
– Катись к черту.
– О, я там уже был. Спасибо, что помог. Успел уже заметить, что они оставили мне на память над губой, да? Думал, без рта останусь. Так вот, ребятки, – главарь бандитов сел ближе к Алене и Радомиру, положив себе на колени посох. – Расскажу вам историю. Настоящую, а не ту, которую любит рассказывать Бевз.
В некотором царстве, в некотором государстве жили были люди. Обычные такие людишки. Домик себе ничего такой на отшибе построили. Жили там отец со своей молодой дочуркой. И были добры молодцы там проездом, после удачных недель. Любили они забирать добро у тех, кто послабее. Едут они, видят домик хороший, и девка гуляет. Решили наведаться. И вот удача: живут там только двое. И старик хилый, на тебя похож. Устроились добры молодцы там хорошо, основательно. Еды полно, тепло, красиво. И девка есть, пригожая, все при ней. Ну, мы, то есть, добры молодцы и решили с ней позабавиться.
А главный у молодцев был мужик здоровый и жадный. Самое лучшее себе любил забирать. Вот и девку решил себе оставить, а людям своим строго настрого запретил к ней прикасаться. Так и развлекался с ней весь вечер, а ребята только слушали, да зло себя по штанам хлопали. Старику ребята почему-то не понравились. И такой отчаянный попался, что хату решил спалить. Да только главный у ребят, шибко чуткий был, заметил старика и прихлопнул. Только вот пожар занялся, хибара вся гореть начала, насилу удрали, а девка давай внутри верещать. Жадюга наш в дом бросился, негоже ведь добру пропадать. Только вот жарковато там уже стало, и девка малек обгорела. До утра не дотянула. А у героя нашего с той поры руки в ожогах. И стали его Горелым звать. Вот и сказке конец. Ну что, понравилось?
Радомир перевел взгляд на Бевза: лицо залито кровью, а из-под спутанных волос, которые больше не сдерживала повязка, горят два глаза, как тлеющие угли. Бевз медленно покачал головой.
– Зачем ты это рассказываешь?
– Чтобы вы поняли, каков наш общий друг на самом деле. Я еще много историй могу рассказать, хотите?
– Чем дольше ты треплешь языком, тем меньше у нас шансов выжить. Один раз вы Инару уже попались, думаешь, теперь новых шрамов не прибавится? – От неожиданного удара Радомир задохнулся, из него будто вышибло дух. Он повалился на спину, рассматривая верхушки деревьев и пасмурное небо, и хватал ртом воздух. Ребра в возмущении кричали, а все тело полыхало огнем. Потом грудную клетку сдавило, Радомир увидел на себе ногу Андрея.
– Ну что, может еще что сказать хочешь? Инар говорил оставить тебя живым, но не уточнял в каком состоянии.
– Он убьет нас всех, – выдохнул Радомир.
– Слухай, Андрюша, авось правду говорит? Мы свое получили. Бевз у нас. Отыграемся на нем, а потом того, за награду сдадим. На кой хрен нам этот Инар? В самом же деле, вдруг того, порежет нас здесь.
– Валька, ты че уши развесил? Старик тебе что угодно наплетет.
– Это правда. Ты же сам понимаешь, что вы нахрен ему не сдались, – сказал Бевз, сплевывая на землю. – Ну ты и тупой, Андрюша. Вон Валька соображает лучше. А умом он никогда не блистал. Инар приедет и, как котят вас передушит. Кому он золото оставит, себе или вам?
По бегающему взгляду вожака было ясно, как лихорадочно он соображает. Потом глаза резко остановились, а на лице появилась ухмылка.
– Может и так, но время у нас еще есть. А ну, старик, говори, живо, что это за палка, – с каждым словом Андрей с силой бил его посохом по ребрам и Радомир чувствовал себя все более слабым. Сможет ли он подняться после очередного удара?
– Тупые ублюдки, – сплюнул Малин. – Будь у тебя развязаны руки, ты бы передавил их, как улиток.
– Я не убиваю, – проговорил Радомир, перекатываясь на земле под ударами.
– Чего? Это еще что значит? – наклонился Андрей.
– Пса под хвост поцелуй, означает, – вступился Бевз. – У Инара он эту палку спер, чего непонятного? Хочешь потыкать в кого-то палкой, найди себе равного.
– Что ж ты говорливый то такой, – выдохнул Андрей и подошел к Бевзу.
Радомир лежал на земле, приходя в себя. Мельком он видел, как с ноги на ногу переминаются бандиты, они были уже невеселы и все время поглядывали в лес. Запах скверны, как будто стал крепче. Так бывает, что по запаху квашеной капусты ясно, что она уже готова. Радомир закряхтел, пытаясь встать. Посох лежал на земле, совсем неподалеку, но дотянуться до него со связанными руками он не мог. До его слуха доносились звуки глухих ударов.
– Ты можешь использовать силу, – сказал Малин, опустившись возле него.
– Не могу.
– Можешь! Ты мотаешься с этой хреновиной по свету уже столько лет!
– Я должен держать…
– Откуда ты знаешь? Сам же сказал, что ничего не понимаешь. С чего ты взял, что это дерьмо нужно держать в руках? Это же магия, мать твою, Радомир! Не вздумай отключаться! Я что-то чувствую, что-то приближается. Если мы не поторопимся, то вы с девочкой умрете. Ну же, соображай!
Радомир перевалился набок, глядя на посох. Совсем рядом. В двух шагах, но будто на другом краю земли. Вдруг действительно получится? Он попытался сконцентрироваться, начал тянуться внутри, полагаясь на свои ощущения, представляя, что мысленно дотрагивается до посоха. Он замер, надеясь ощутить знакомое тепло. А еще страх от борьбы с бешеным потоком.
– Андрей, слушай, хватит бить его. Андрей!
– Чего надо?!
– Я тоже хочу отделать его, но давай не здесь, уговор? Они правы, Инар нас живыми не отпустит. Надо уходить. Потом скинем его за деньги. А не дадут, так и хрен с ним. Зато живые и на свободе.
– Ага, и я так думаю.
Пока они говорили, Радомир тянулся к цепочке. К вещи, которую ненавидел больше всего на свете. А сейчас она стала для него самой желанной. Но знакомые ощущения так и не появлялись, а голова начала пульсировать.
– Не могу, – выдохнул Радомир, повалившись на спину.
От отчаяния сдавило горло. Возможно, лишь эта пара мгновений может все решить прежде, чем все будет кончено. Им надо спастись, а от него никакого проку. А, может, от него никогда и не было проку?
– Да чтоб тебя! Не говори мне, что дошел до этого момента просто, чтобы сдохнуть! Я не позволю тебе так глупо погибнуть после всего из-за чего нам пришлось пройти, – выкрикнул ему в лицо Малин, хватая за плечи и начиная трясти.
– Так, Валька, Воробей, успокойтесь. Сейчас я с ним закончу и пойдем. Девчонку и старика кинем тут, они нам не нужны… Эй, ты чего, припадочный?
– Давай же, Радомир! Давай! – продолжал его трясти Малин. И он чувствовал, как все тело ходит ходуном.
– Эй, старик, ты чего?!
«Ну почему сила меня не слушается? Она должна…»
С серого неба начало что-то падать, кружась, будто снег. Радомир вспомнил о северных горах, буквально ощутив на коже морозное дуновение, покрываясь гусиной кожей, хотя сейчас было лето.
– Ребят, это что такое? Снег?
– Нет. Тьфу, горько! Это же пепел, ребята!
– Развяжи нас! – заорал Бевз и от его крика, или упоминания пепла, силы вернулись к Радомиру. Он принялся лихорадочно оглядываться, но черные руки из земли пока не появлялись.
Малин встал во весь рост, выхватывая меч.
– Черт! Там, ниже по склону! Они там!
– Какого хрена, Андрей? Почему пепел с неба? Мне это не нравится!
– Развяжите меня! – закричал Радомир. – Развяжи! Я ваш единственный шанс выжить! Инар рядом!
Малин побежал вперед, размахивая мечом. Темные лоскуты отрывались, истончаясь в воздухе после каждого взмаха. Радомир заметил, что черные руки ползут и с другой стороны.
– Если ты сейчас меня не развяжешь, то мы все умрем! – заголосил Радомир так, что горло засаднило от боли.
Бандиты растеряно оглядывались, выхватив оружие, но лишь беспомощно наблюдали, как все вокруг покрывается слоем пепла. Руки ползли, они были совсем неподалеку, за спиной Андрея, вгрызаясь в землю так, будто хотели двигаться превыше всего на свете.
– А ну, заткнитесь! Я что, совсем тупой? Не буду я вас развязывать, иначе вы… – Андрей будто запнулся, опустив голову, и с удивлением глядел на то, как его штанина начинает набухать от крови. Черная рука сомкнулась на лодыжке. Потом его схватила вторая, вонзаясь в бедро. С истошным воплем ужаса вожак бандитов упал на землю, пока его подельники выпученными глазами наблюдали за произошедшим.
– Эй, ты ведь Воробей, да? Воробей! Развяжи меня, и я вас спасу, слышишь? Просто развяжи мне руки!
Ошалелыми глазами молодой парень следил за собственными руками, они тряслись так, что большой нож, напоминающий мясницкий тесак, чуть не выпал.
– Режь веревки! – приказал Радомир, повернувшись на живот и выставляя руки. Нужно было заставить парня сделать простое действие, чтобы он как можно меньше сомневался. Он лишь надеялся, что парень не отхватит ему половину руки.
Нож коснулся верёвок и лихорадочно начал елозить по ним, оставляя каждый раз надрезы на коже. Но сейчас это была наименьшая из проблем. Андрей закончил орать, превратившись в груду костей и мяса, руки потащились дальше. Второй, Валька, ждать не стал, он просто побежал прочь, но, к сожалению, не видя рук, он помчался в самый рассадник, вниз по склону, где его тут же схватили и принялись рвать на части. От воплей Радомира сковал мороз, к этому невозможно было привыкнуть. Тесак упал рядом на землю.
– Эй, ты чего? Они почти поддались! Режь дальше!
Ответа он не услышал, только пружинистые гулкие удары по земле, убегающего человека.
– Проклятье! – изо всех сил Радомир старался растянуть или разорвать веревки, но у него ничего не получалось.
– Я не смогу их долго сдержать! – услышал он голос Малина.
Радомир перевернулся и увидел, что руки уже совсем недалеко от Бевза. Тот ошалело оглядывался по сторонам, прижимаясь к дереву.
– Малин, помоги ему!
Тем временем он сам, перекатываясь оказался возле посоха, кое-как ухватив его рукой. Он попробовал встать на ноги, используя для опоры посох, с трудом сопротивляясь опаляющей боли в груди. Когда он кое-как выпрямился, то увидел, что небольшой холм, на котором они расположились, был окружен бушующим морем черноты. Руки, как страшные волны, вздымались над землей, окружив их плотным кольцом со всех сторон.
– Спаси нас, Небесный владыка! – прошептал он. Времени было в обрез. Такого количества рук ему еще не приходилось видеть, запах был так силен, будто он стоял в центре самой ужасной зловонной клоаки на свете.
Изо всех возможных сил он сжал посох, ощущая знакомое тепло, разливающееся по всему телу. Какая-то сила переполняла его, почти сшибая с ног. Малин с трудом справлялся с наползающей черной массой, она была уже в одном шаге от Бевза.
– Ааа! – закричал тот, когда одна из когтистых лап задела его плечо.
Можно было уйти. Вот сейчас. Он может не справиться со всей чернотой. Стоит попытаться приложить силу, чтобы спастись вместе с девочкой. Бевз поймал его взгляд.
Радомир попытался направить посох в первую очередь к нему, обращаясь к той силе, что сейчас завладела им. Сила сама знала, что делать. Так ему казалось. Даже со связанными руками, держащими посох за спиной. По крайней мере, ему было ясно, что надо делать. Бевза нельзя бросать. Больше он никого не бросит.
Сила вырвалась, прокатившись, как пламя. Через мгновение темные руки, с капающей с них чернотой, начали распадаться, буквально тая в воздухе. Радомир развернулся и направил очередной удар на темную массу, подкрадывающуюся к Алене. Вихрь темной массы обратился в пепел. Но руки продолжали цепляться за землю и двигаться к ним. Их было слишком много.
– Владыка Небесный дай мне сил, – закричал он, пытаясь просто на уровне ощущений представить, как праведный огонь уничтожает тьму, разъедает ее.
Он нанес еще один удар, и все вокруг стало нормальным. Никаких рук, никой черноты и запаха. Лишь слой пепла, успевший выпасть с неба укрывал ближайшее пространство, как куча старого снега.
– Я устал, – сказал Малин, облокотившись о дерево, и растворился в воздухе.
– Все? – выдохнул Бевз, оглядываясь по сторонам.
– Не знаю, – Радомир был готов упасть на землю и спать целый день, все кружилось перед глазами, но нужно было идти дальше. И как можно скорее.
– Дай мне нож, – тяжело выговорил Бевз, издавая какой-то булькающий звук, а потом выплюнул зуб, запачканный кровью.
– У тебя связаны руки.
– Я буду держать его в зубах. Скорее. Инар близко?
Радомир принюхался, но слабый мерзкий запах, стоявший в воздухе, говорил, что у них еще есть время. Он выпустил из рук посох и приземлился возле тесака, запачканного кровью, ухватывая его пальцами. Подняться оказалось куда тяжелее, чем он рассчитывал. Пришлось приложить все силы, и не только физические.
Он поднес нож к лицу Бевза, аккуратно поворачиваясь так, чтобы рукоятка смогла попасть тому в рот. Услышав нужные звуки, он начал водить руками туда-сюда, пока веревка не ослабла настолько, что он смог ее развязать. Тут же он забрал нож и снял веревки с Бевза, а пока тот приходил в себя, подбежал к Алене и освободил ее.
– Ты цела, все в порядке? – спросил Радомир, осматривая ее со всех сторон. Девочка слегка кивнула.
– Папа! – вытянула она одну руку в направлении Бевза.
Тот попытался пойти ей навстречу, но чуть не упал.
– Нам надо уходить. Идти сможешь?
– Дай секунду отдышаться. У Андрюши удар крепкий, – сказал Бевз, убирая с лица слипшиеся от запекшейся крови волосы. – Вот, теперь могу.
Не так уж уверенно, но все-таки он сделал несколько шагов вперед, взяв девочку за руку.
– Ничего не бойся, – проговорил он, и Алена послушно кивнула.
– Я могу помочь тебе…
– Ты и сам на ногах еле стоишь, так что не надо. Забирай свой посох и валим отсюда.
Дважды Радомира просить было не надо, он взялся за посох и со всей возможной поспешностью, как раненый пес поплёлся вперед. Бевз на секунду остановился и повернулся, оглядывая замазанную кровью поляну. Но ничего не сказал, и они пошли дальше.
Они молчали, идя со всей возможной поспешностью, но на самом деле, со скоростью побитой дворняги. Радомиру даже смотреть на Алену было страшно. Как знать, к каким последствиям для нее все это может привести? О чем она думает? Но делать было нечего, сейчас ей ничем не помочь, они просто медленно шли вперед. Потом пошел дождь, обдавая холодными ударами с неба. Но это оказалось даже приятно, и Радомир осознал, что подставляет лицо навстречу каплям. Влага немножко бодрила и придавала новых сил. Тем более, дождь был полезен, следы могли потеряться, что позволило им выиграть хоть немного времени.
Неожиданно для самого себя, его вывернуло наизнанку. Дыхание перехватило, но он быстро вернул себе самообладание.
– Ты как?
– В порядке, – Радомир постарался вернуть себе прежний вид. – Просто вымотался. Идем дальше.
Они шли, с трудом разбирая дорогу, все вперед и вперед. Анслав не появлялся, очень хотелось верить, что ничего не произошло. Медленно и тихо они шли, и единственным шумом был окружавший со всех сторон звук лесного дождя, ударяющий по широким листьям. Вскоре тот принес уже не радость, а измождение. Вся одежда промокла, облепляя кожу сыростью, становилось очень холодно. В ботинках хлюпала вода.
Через целую вечность впереди показалась одинокая хибара, с прохудившейся крышей. Но внутри кто-то был, об этом говорила свеча, горевшая где-то внутри. Других построек вокруг не было, выходило, что жилище принадлежит отшельнику или травнику. Скверной не пахло и Радомир решил рискнуть, чувствуя, как весь дрожит.
– Надо переждать здесь. Мы не перенесем эту ночь, если будем идти под дождем.
– Возражений нет, – покачал мокрой головой Бевз, вид у него был не лучший.
– Только говорить буду я. Простые люди любят спокойное и уважительное отношение.
Бевз усмехнулся, но ничего не сказал. Радомир подошел к дому, оставив Бевза и девочку за свой спиной на небольшом расстоянии, и постучал в дверь. Никто не отвечал, и он постучал еще раз. Потом еще, уже требовательнее. И стал ждать. Дверь лишь приоткрылась. Морщинистое лицо с запавшими глазами взглянуло через щель.
– Чего надо?
– Здравствуй, мил человек. Я Радомир, а это мои друзья. Нас ограбили, все отняли, блуждаем по лесу уже полдня и так рады твоему лицу.
Лицо хозяина явно не выражало и признака радости.
– Можем ли мы обсохнуть в твоем доме? С нами маленькая девочка, она продрогла.
– Нет.
– Но без твоей помощи мы пропадем…
– Убирайтесь.
Дверь захлопнулась перед самым лицом. Радомир постучал еще раз.
– Я же сказал: долой! Иначе сглажу!
Радомир пытался придумать, как выйти из данной ситуации, когда Бевз слегка отодвинул его от двери.
– Моя очередь пробовать, – сказал он и с размаху вышиб ногой дверь, которая почти слетела с петель. Бевз зашел внутрь, осматриваясь. – Заткнись, старик и слушай сюда. У меня плохое настроение. Мы переночуем здесь, а потом уйдем. Обсохнем, что-нибудь съедим, а, если ты решишь что-нибудь выкинуть, я отрежу тебе голову и прибью над этой самой дверью, понятно?
Видимо, от ужаса, обитатель хибары даже не мог кивнуть.
– Вот и славно, – сказал Бевз, рассматривая лужу, которая натекла с него. Потом повернулся к Радомиру. – Лучше всего люди понимают вот такой язык. Эй, Алена, заходи, садись к печи.
– Я выйду наружу, проверю все ли в порядке, – сказал Радомир, сдаваясь, у него не было сил даже утешить старика.
На улице все лил дождь, но внутрь он не торопился. Вокруг дома ничего толком и не было, только маленький плетеный забор, несколько грядок, да сарай. Радомир встал, ощущая, как небесная влага, полощет его со всех сторон. Несмотря на холод, хотелось стоять так и дальше, и чтобы вода смысла с него все, в том числе и сегодняшний день.
– Ты как? – спросил взявшейся из ниоткуда Малин.
– Мне плохо.
– Я спрашивал не о том.
– Устал. Измотан. Мне страшно. Ты видел эту мощь? С каждым разом мне все труднее ей противостоять. Как Инар нас нашел? Почему до сих пор не наслал эти руки вновь? Все эти дни я ощущаю острие меча, которое поставили к затылку и не знаю, что делать.
– Ты же всегда что-то придумываешь, – пожал плечами Малин.
– Не изводишь меня своими вопросами? Ты ли это?
– Сегодня ты мог умереть. Или даже хуже. Ты почти сдался, а я знаю кое-что о Радомире.
– И что же это?
– Наш лидер никогда не сдавался. Он сражался, искал другие пути, но не останавливался. Ты всегда шел до конца. Никогда не падал духом, вот почему мы шли за тобой. Даже, когда догадывались, что у тебя нет плана.
– И посмотри на нас теперь. Я уже не тот, кем был раньше.
Радомир провел рукой по лицу, чтобы снять влагу, но дождь был таким сильным, что по волосам вновь натекло. Вокруг все шумело и шуршало от ливня, показалось будто весь мир шепчет и хочет что-то сказать, но он слишком устал, чтобы прислушиваться.
– В этом и вся проблема. Ты тот же самый, – Малин подбоченился, рассматривая его, языки пламени не обращали внимания на дождь. – Вот только ты сам забыл об этом. Даже в безвыигрышном варианте ты всегда дрался до конца. Помнишь заварушку в Кал-Нингол? А простую драку в корчме на Зубах кошки? Да я хоть сейчас могу вспомнить десятки историй. Да, все они были более-менее обычными, а не черт пойми чем, но что на самом деле это меняет? Мы зашли так далеко, ты пожертвовал столь многим и все для того, чтобы ты решил опустить руки и сдохнуть?
Ты мог, что угодно наплести этому громиле или самому себе, но я знаю настоящего Радомира. Ты бы не вернулся к своей женщине и детям. Ты продолжаешь борьбу несмотря ни на что. Вот, что для тебя настоящая жизнь.
– Я еще не сдался.
– Ты говоришь о поражении, у тебя нет надежд на успех. Ты сдался, черт тебя дери! Просто еще не сказал об этом вслух. Но это не настоящий Радомир.
– Думал, ты будешь рад, что наконец-то избавишься от меня.
– Все это время, после того, как ты убил нас, я шел за тобой, рассчитывая, что это не случайность. Великий Владыка, мы вернулись на этот свет не просто так. Раз это случилось, то мы должны что-то сделать! Иначе какой в этом всем смысл?
– Говоришь прям, как Слав, – усмехнулся Радомир.
– Потому что это я ему так сказал. Почти сразу, после нашей гибели.
– Ты?!
– А что тебя удивляет? Я не допущу, чтобы моя смерть была напрасна! Раз уж я здесь, то сделаю все, чтобы ты не опустил руки. Если понадобится, потащу тебя на своем призрачном горбу хоть в преисподнюю к этим демонам, но мы дойдем до конца.
– Ты не думал, что это и может быть конец? – обвел Радомир глазами жалкий пейзаж.
– Если это и конец, то сделай так, чтобы он был на твоих условиях. Сделай хоть что-то. Потому что я знаю, что ты можешь. Только неудачники говорят, что у них ничего не получится до того, как попробуют. Может, ты и засранец, но ты никогда не был неудачником, потому что не сдавался. Не сдавайся и сейчас. Подумай об этом. А я пока похожу по округе, мало ли чего. Все равно заняться нечем.
– Малин? Я думал, ты меня ненавидишь, – он сам удивился, что сказал это, но отступать было некуда.
– Может и ненавижу, – огненные плечи колыхнулись. – Раньше точно ненавидел. Потом запутался, что именно я ненавижу. Тебя, жизнь или себя за тот тупой поступок, когда решил, что небольшой бунт пойдет всем на пользу.
– Получается, все эти причитания…
– А чем мне еще заняться? По-твоему, я похож на довольного призрака? Я делаю, что могу для того, чтобы ты не просиживал жопу попусту.
Радомир задумался. Все эти годы он изводил себя переживаниями, хотя просто должен был найти в себе силы поговорить.
– Спасибо, Малин.
Призрак усмехнулся, качнул головой и пошел прочь от дома, бурча себе под нос то ли слова, то ли мелодию. А Радомир ощутил холод, коченеющие ноги и решил, что это неплохой знак. Он еще жив. Не так уж и мало. Возможно, в чем-то Малин прав. Гора, лежавшая на груди стала еще меньше, добавляя сил.