Никита Сахно
Отец и грешник
– Я сильный. Просто очень сильный.
– Змей тоже сильный, он же большой, как то толстое дерево. Разве ты можешь обхватить его?
– Слушай, кончай придираться! Ты хотела услышать эту историю, а сама теперь не веришь мне. Если такая умная, сама придумай историю!
– Ты что, ее придумал? Мама говорила, ты сражался со змеем…
– Сражался! А чтоб тебя! С твоей матерью и то проще было разговаривать! Все, не буду ничего рассказывать.
«Эти дети просто невыносимы».
Краем глаза он следил, чтобы она вновь не расхныкалась, но девочка вроде бы не собиралась этого делать, на лице застряло задумчивое выражение, пока она разглядывала окружающие деревья, будто среди них могла найти ответ на свой вопрос.
– А в каких ты странах побывал?
– Разных.
– А как они называются?
– Дростед. Флоренс. Это другие княжества. Всего их девять.
– А в Теократии ты бывал?
– Нет, она далеко на востоке, а я бывал на западе.
– А ты видел Владыку Небес?
– Вот загнула! Нет, конечно. Хочу сказать, что он есть, но люди видят его редко – поправился он, чтобы седой не подумал чего. Хотя разве колдуны могут верить во Владыку?
– Митька мне говорил, что видел его. Он на облаке сидел и рукой махал. Я его тоже хотела увидеть, но как на облачка не смотрела, ни разу его не увидела. Митька сказал, это потому, что я дура.
– А кто этот Митька? Мальчишка из деревни?
– Ага.
– Вот покажешь его как-нибудь, и я ему объясню доходчиво, что он сам дурак. Оторву ему уши, будет знать, как обзывать мою дочь.
«Ох, и понесло меня уже, говорю так, будто она и вправду моя дочь. Ладно, неважно, я изображаю отца, а оскорблять ее, значит, оскорблять меня. Бевза никто не оскорбляет безнаказанно».
– Митька сам дурак. Я ему так и сказала. Но… как тогда увидеть Владыку, если не на облаке, ты знаешь?
– Ну… – «Ох черт, откуда она только берет эти вопросы?!»
– Владыку каждый увидеть может.
Старик решил присоединиться к разговору, и это порадовало Бевза, потому что совсем не хотелось что-то придумывать, пусть уж лучше знающий человек объяснит, как там полагается. – Ты видишь вокруг эти деревья? А траву? Вон тот камень?
– Тот здоровенный?
– Да. Все это Владыка. Он создал все, что нас окружает и там же пребывает. И в людях он так же пребывает. Он сотворил их и вместе с ними живет.
– Как это?
– Когда люди поступают по совести, они слушают Владыку. Некоторым кажется, что они поступают правильно, но совесть всегда подсказывает человеку, когда он прав или нет. В душе человека всегда два голоса – праведный и ложный. Праведный говорит, что и как ты должна делать, это и есть совесть. Не причинять вреда другим, не обзывать их, не красть, не убивать. В глубине себя ты уже знаешь, как надо поступить, просто ты можешь слушать этот голос, а можешь заглушить его.
– Что это значит? Не слушать?
– Да, вот взять человека: если не хочет слушать кого-то, то уходит, или уши затыкает себе вот так, – старик изобразил. – Иногда человек, даже может делать вид, что слушает или думать, что слушает, а все равно не слышать. Совесть всегда подскажет, как надо поступать. Но есть второй голос.
– Знаю! Это Незримый! – закричала девочка, странное дело, все эти стариковские бредни почему-то нравились ей. Даже лицо разгладилось.
– Его так называют, да. Второй голос, который говорит человеку поступать не по совести. Этот голос нашептывает, убеждает, что ты не делаешь ничего дурного. Убеждает в твоей правоте. Он извращает все, что есть в этом мире. Если его послушать, то можно оправдать любое зло, любую ложь. Можно назвать другого дураком, потому что он дурак. Мы ведь считаем его дураком, значит, так и есть. Зачем же разбираться? Можно и украсть, если надо. Иногда люди оправдывают себя даже, если убивают других. Что такого, он ведь северянин? Что такого, он ведь верит в какого-то другого бога? Это плохо ,но ведь иначе поступить нельзя, верно? Есть только один путь… Если слушать этот голос, то можно творить в жизни что угодно. Да…
Седой задумался, и что-то бурчал дальше себе под нос. Девочка нахмурилась, как всегда, задумавшись. Бевз не хотел вмешиваться. В богов он верил слабо. Уж не в добрых точно. Добрый и справедливый бог давно наказал его, если бы мог. А, значит, его либо нет, либо его устраивает то, что он, Бевз, делает.
– Но.. – девочка нахмурилась. – Если Владыка живет во всех, то и Незримый тоже? Во мне живет Незримый?!
– В каждом человеке есть плохое и хорошее, Алена. Ты в деревне коз видела? И доила? Молодец! Если козу кормить, уделять ей внимание, заботиться, она будет крепкой и здоровой. Если не кормишь, то она чахнет. Так и со злом. Представь, что зло и добро это две козы. Побеждает та, которую ты кормишь.
– Как же не кормить злую овцу? Как вообще понять где плохая и хорошая?
– Отличный вопрос. У меня и самого не всегда получалось. Да… Лучше просто поступать по совести. – пожал он плечами. – Совесть ведь что такое? Это весть. Сообщение. Вначале стоит со, значит, весть идет с кем-то. Мы считаем, что это голос нашей истинной природы, голос Владыки Небес. Поступать по совести людям часто неудобно, потому что они редко ее слушают. Но, на самом деле, это куда проще. Не сложнее, чем покормить козу.
– Как же я узнаю, что это совесть? Вдруг это шепот Незримого?
– Ты узнаешь, – грустно улыбнулся старик. – Почувствуешь верно, так же, как и эти солнечные лучи на своей коже.
– А совесть у всех есть? Я вот не уверена. Нара, мама Митьки, говорила, что он бессовестный.
– У всех, конечно. Нет людей, без совести. Кто бы что ни говорил, – куда-то в сторону сказал он. – Просто кто-то слушает ее, а кто-то нет. Кормит ту козу, что молока не дает. Ведь ты получаешь соразмерно тому, что отдаешь. Если за огородом не следишь, то не удивляйся, когда найдешь там одни горькие сорняки. А дух человеческий тоже самое, что твой огород.
Девчонка задумалась, а Бевз не знал, то ли ему пугаться, то ли смеяться. Совесть, козы, огород, ну и чушь седой городит! Странный, религиозный колдун. «Что ж твоя совесть не помешала тех людей с лошадьми в кашу превратить?». Вслух он этого, конечно, не сказал. Девочка молчала, это его уже радовало.
Под ногами пружинила земля, а в воздухе пели птицы. Вот кому не нужно волноваться о завтрашнем дне. Вот, кто счастлив. Мужчина невольно прислушивался к их удивительному и красивому пению. «Это все потому, что у птиц нет забот, эх… Вот погожу немного, и опять вольной птицей стану».
Тревоги его понемногу успокаивались, поэтому когда из-за холма появились ухоженные поля, а дальше за ними деревня, он даже обрадовался. На холме за деревней возвышались каменные обломки.
– Это и есть имперские развалины? – поинтересовался Радомир.
– Они самые, отче. Говорят, это была военная застава. Сейчас от нее только эти колонны и остались. В царских землях куда ни глянь – всюду обломки.
– Странно, что их тут до сих пор не растащили.
– Местные боятся. Говорят, что среди развалин бродят приведения.
– Им бы стоило бояться приведений, бродящих не только среди развалин.
– А?
– Да это я так. Не обращай внимания.
Бевз рассматривал, как молча приближаются эти каменные столбы, думая о том, куда им идти дальше. Хорошее настроение вмиг улетучилось. Это были последние земли, которые он помнил, дальше на восток он никогда не забирался, а старика надо было куда-то вести. Желательно туда, где меньше солдат. Как назло, еще мелкая вновь начала приставать со своими расспросами. Ее тонкий голосок выводил из себя сильнее, чем комариный писк. Это мешало сосредоточиться. Он бы с радостью предпочел, чтобы она хоть на секунду заткнулась. Отвечать приходилось односложно, чтобы не упустить мысль. Стоило как-то отвязаться от старика, чтобы расспросить местных, нужно было придумывать куда идити дальше.
– Эта деревня выглядит лучше предыдущей, – сказал седой. – Похоже, здесь бывает много проезжих.
– Ну да, Великий тракт проходит не так далеко отсюда, он южнее, поэтому здесь проезжает много купцов.
– Очень хорошо, выходит, и новостей здесь много, это очень полезно, – приободрился седой, потом принюхался. – И воздух здесь свежее, неплохое место.
– Ага, – протянул Бевз, завидев на ближайшем поле, вкусную курочку, которая как раз разогнулась, выставляя напоказ свою грудь под тонкой рубашкой. Ох и ладная же была, все при ней. Она тоже заметила его, окинув лукавым взглядом, который не оставлял никаких сомнений. В штанах зачесалось. Сколько он уже не был с женщиной? Не меньше месяца. Слишком долго…
У него чуть слюнки не потекли, а они двигались дальше, да и мелкая все пищала внизу. С сожалением, он решил, что с такой компанией еще не скоро удастся пообщаться с женщиной. Плохо. Очень плохо.
Он даже зубы от досады сжал, оборачиваясь. Да ведь у нее и зад должен быть ничего! Что за испытание!
Деревня приближалась, это был уже не хутор, как в Синявке, а целый, маленький городишко, выросший вокруг невидимого центра. Домов здесь было не так уж много, но больше, чем на площади в Синявке. И без этого идиотского пряничного домика старосты. Напряжение в штанах не давало нормально идти.
«Эх, если бы избавится от старика хоть ненадолго!»
– А что, отче, будете ли здесь людей врачевать? – поинтересовался он с затаенной надеждой.
Старик почему-то принюхался.
– Да, думаю, без этого не обойдется. Надо будет поговорить с местными. Стоило бы сходить в корчму, они тут должны знать, что да как. Авось и здесь помогу бесов изгнать.
«Палкой по башке, хорошее лечение. Я так тоже могу».
Но случай представлялся замечательный. Если повезет, он не только дорогу узнает, еще и курочку пощиплет немного. От этих мыслей улыбка сама собой пришла на лицо.
– Давайте тогда разделимся, отче. Я с дочкой к торговцам схожу, да дорогу уточню. Заодно и про воинов расспрошу. А вы в корчму пока сходите. Она тут одна – «Два быка» называет, воон там.
Радомир внимательно посмотрел на него из-под своих седых бровей и медленно кивнул.
– Хорошо. Может, девочку со мной оставишь?
– Нет, что вы отче. Не хочу, чтобы она вам мешала. Вы ведь врачевать пойдете. Она будет лишней, а я за ней уж пригляжу.
Старик хотел было возразить, но потом снова повел носом и поморщился. Настроение у него явно испортилось. «Странный у него чувствительный нос».
– Будь по-твоему. Схожу в корчму. Долго не гуляйте, лучше встретиться здесь, как вечереть начнет. Надо будет найти у кого заночевать.
– Как скажете, отче, – Бевз готов был пуститься в пляс, ноги еле держали на месте. Еще немного и подпрыгнул бы от радости. Где-то в затылке пульсировала мысль о той красивой девке.
Когда старик развернулся, вновь бурча себе что-то под нос, разбойник тут же развернулся и двинулся в другую сторону. Он шел так размашисто, что не сразу сообразил, что чего-то не хватает. Мелкая с трудом поспевала за ним на своих детских ножках. Осталось придумать, как избавиться и от нее на время. Но пока он держал ее возле себя. В любую минуту рядом могли показаться царские солдаты.
Бевз двигался от дома к дому, от лотка к лотку, обмениваясь с людьми парой фраз, чтобы не привлекать своими расспросами слишком много внимания.
– Тут так много людей, – Алена глядела по сторонам, будто никогда не видела деревни.
– Ну да, немало.
– А в городах больше людей?
– Да.
– Намного?
– Ага.
Он заприметил еще одну подходящую девку, идущую в красивом синем платье, но завидев его, она скривилась и вздернула нос. Бевз оскалился. «Эх, ты бы у меня нос не задирала, будь у меня времени побольше…». Ему нравилось развлекаться с девками, которые презрительно на него смотрели. Когда он обхватывал им шею своей лапищей, они становились куда более кроткими и послушными. А визжали даже слаще. Где-то внутри приятно облизнулся зверек, расправив когтистые лапы.
– Ух ты, смотри какая тыква! Ты видел такие тыквы?
– Нет, – безучастно ответил он, даже не взглянув. «Ну, и куда ее деть?» Синее платье окончательно вывело его из себя.
– Она наверняка волшебная! Как в той сказке про мышиную нору! Давай купим! – припала она к его руке.
– У нас нет денег.
– В сказке тоже не было. Ее выменяли на кусочек сыра.
– Это не сказка! – вырвал он руку. «Достала».
– Но она ведь волшебная… – уже тише сказала она.
– Замолкни! Знаешь что?
– Да, – тихо ответила она, мня в руках свою серую рубашку. Робкий взгляд она устремила ему куда-то в область груди.
– Сходи к отцу Радомиру. В корчму «Два быка». Ты же видела, куда он пошел?
– Вроде бы…
– Зашибись. Вот и иди.
– А если его там нет?
– Он там. Ну, а, если нет, просто подожди. Скажешь, что отца ждешь. Сядешь на лавку, тебя никто не тронет. Иначе я им сам руки оторву. Я скоро приду.
– Ты за тыквой?
– Что? Ну да.
Проследив за тем, как она неловко идет по улице, обходя старые канавы, в которых скопилась мутная жижа, он припустил через забор напрямик к знакомому полю. Не обращая внимания на лай собак, он бежал, снедаемый похотью. Перед глазами плыли крепкие ноги и налитые соком груди, уже ждавшие его. Если бы он мог полететь, то так и сделал. К счастью, бежать пришлось не слишком долго. Вскоре он заприметил то небольшое поле, что стояло в низине. А рядом с небольшим домиком и знакомую фигуру.
Он замедлил шаг, восстанавливая дыхание. Еще не хватало, чтобы она увидела, как он несется к ней, как мальчишка. Нет, он идет как хищник, как покоритель, а не как глупый юнец, которому хочется урвать хоть что-то, довольствуясь даже жалким взглядом или кивком. Нет, он получит то, что хочет. И получит все полностью, без остатка. В груди трепетно зашаталось сердце, так кошка волнуется перед прыжком на птицу. Сейчас он набросится на нее, как коршун…
Женщина посмотрела на его, улыбнувшись. Он отметил, как она старалась незаметно поправить юбки.
– Здорово, хозяйка.
– И тебе не болеть.
Бевз стал достаточно близко, чтобы при случае, схватить ее. Женщин он знал хорошо, даже если они говорят «нет», это означает «да». А тратить время на всю эту болтовню ему вовсе не хотелось.
Фигура у нее была что надо, он успел оценить ее намётанным взглядом, штаны не замедлили напрячься в предвкушении, завидев, как бесстыдно распахана ее рубашка. Вырез на шее и груди так и звал его.
– Вижу, одна ты тут трудишься, решил, дай спрошу, может, помощь нужна.
– А семья твоя где? – лукаво прищурившись спросила она.
– Какая семья? Ах, эти! Это старик и внучка его, знакомцы они мои. Сопровождаю их для охраны.
– Ну да, ты зверь крепкий, – отметила она, окинув его изучающим взглядом. – Времена, конечно не спокойные. Мне бы помощь не помешала. Мужа то на войну забрали, совсем устала тут одна горбатиться.
Этого было для Бевза достаточно, больше ждать он не хотел. Один широким шагом он оказался возле нее, обхватив ручищами талию, и присосался к ней, как жадный зверь на водопое. Ее упругий зад послушно лег в широкую руку. Исполненный упоения, он принялся исступлённо мять ее, пытаясь зубами добраться до торчащей из-под рубашки груди.
– Не так быстро, здоровяк, – сказала она, вперившись в него требовательным взглядом черных глаз. Из-за того, что он немного растерялся, она умудрилась высвободиться и с лукавой улыбкой еще раз осмотрела его.
«Нет, все-таки не курица» – решил он.
Женщина тем временем еще раз улыбнулась, и неожиданно схватив его за штаны, поволокла за собой на сеновал. Это еще сильнее распалило его. Именно такая послушная и жаркая женщина и нужна была ему сейчас. Он нетерпеливо разрывал на ней одежду, хватал, кусал, они оба рычали, как голодные звери, прижимаясь друг к другу все сильнее. С высшим наслаждением он брал ее, держась за широкие бедра и чуть не кричал он радости и удовольствия пока она стонала под ним.
Чуть позже, он очнулся, тяжело дыша душистой старой соломой, запах этот ему не нравился, но сейчас он был лишь частью окружавшего мира и его самодовольства. Женщина покорно лежала, шевеля волосы на его груди.
– Я сразу решила, что ты подходящий.
Бевз усмехнулся, вспомнив старую поговорку: «Коль сука не захочет, так и кобель не вскочит». Им владело блаженное умиротворение, все проблемы перестали существовать, и он просто отдыхал. Лежал и лениво наблюдал за тем, как розовые облака еле двигаются по небу. Он получил то, что хотел и был очень доволен собой. Как и всегда. Приятно все-таки расправить крылья.
– Ты здесь надолго?
– Не, проездом. Завтра уходим.
– Вы можете переночевать у меня. – предложила она и Бевз понял, что даже не знает ее имени. Кажется, она говорила что-то, но он не обратил внимания.
– Мы?
– Ну да, твой старик и девочка.
Бевз нахмурился, а потом похолодел. Он вскочил и принялся быстро натягивать на себя одежду. «Розовые облака, болван! Скоро закат! Я провалялся здесь куда дольше, чем должен был! Старик меня убьёт».
То, что колдун это сделает, у него сомнений не вызывало.
– Ты куда?
– Я забыл с ними встретиться. Они ждут меня. Надо бежать.
– Придете переночевать?
– Да, наверное…
– Ох, ладно. Не хочешь, не надо. Знаю я вас мужиков, – женщина потянулась, а потом принялась собирать обрывки своей одежды. – Если бы было хуже, тебе пришлось бы заплатить.
– Было бы хуже, меня здесь уже не было, – заметил он, потом улыбнулся и пошагал прочь как можно быстрее.
«Надеюсь, старик не слишком сердится».
Он двигался по вечеряющей дороге, наслаждаясь тем, как ветер холодит его разогретые мышцы. Бевз чувствовал себя довольным и обновлённым. Людей попадалось еще не так уж мало, один раз ему пришлось уступить дорогу возчику.
«И чего они все так глазеют? Вот подбить бы им глаз, вмиг перестанут так таращиться».
Недалеко слышались веселые голоса и смех. Хмель чувствовался в каждой их интонации. Скоро показалась и небольшая группа людей, сидящих за столами под открытом небом. «Выходит, здесь уже больше, чем одна корчма». Бевз шел мимо, стараясь не смотреть в их сторону. Хотя несколько человек внимательно наблюдали за ним. Их хмурые, помятые лица ему не понравились. Он уже почти скрылся, когда услышал за спиной:
– Эй, погодь! – Бевз пошел еще быстрее.
– Да стой же! – по земле послышались быстрые шаги. Двигался только один человек, но Бевз не сбавил темпа, проверив нож. – Неужели не узнаешь? Это я, Тал!
Голос показался ему смутно знакомым, но останавливаться он не собирался. Человек мчался прямо за ним, готовый вот-вот нагнать его.
– Я ведь тебя узнал! – сказал невысокий мужчина с залысиной, хватая его за плечо.
Бевз с радостью бы ударил его, возможно, даже ножом, но в округе было слишком много лишних глаз.
– Неужели не узнаешь меня, Бевз? – чуть тише спросил он.
Разбойник резко развернулся, готовый наброситься на этого доходягу. Он узнал его.
– Мы не знакомы. Ты ошибся.
– Да ладно тебе! – пахнул на него хмелем мужик. – Вижу ведь, что узнал! А я тебя не сразу, но потом-то приметил. Ты ведь нынче знаменитость. Все в округе тебя ищут.
– Мы не знакомы. Не знаю, что тебе нужно, но я никакой не Бевз. Я Алексий.
Он повернулся и стал быстро уходить, но мерзкий репей не отставал.
– Вот уж смеху! Ну и дурацкое имя ты себе выбрал! Но Тала не обмануть, я отлично помню все лица. Ладно, не хочешь светиться, понимаю. Слушай, ну не время, а чудо какое-то! Просто пора воссоединений! Представляешь, кого неделю назад тут видел? Вима! Ну, помнишь, старика Вима, он тогда всем загонял талисманы из куриных ног, освященные самим Верховным святейшим! Умора, правда? Ну, так вот, неделю назад тут проезжал. Он был куда разговорчивее. Я хотел угостить его выпивкой, но он торопился, сказал, что у него какие-то проблемы и срочно в Черную мушку надо. Я еще удивился – что он забыл в нашей глуши?
Бевз не снижал шага, для хмельного, путающегося в следах этот засранец Тал шел слишком шустро. Но разбойник поневоле насторожился. Вот оно провидение – это знак. Вим был здесь! Наверняка это тот самый, которого ищет старый колдун. Ну надо же, он оказался прав! Удача все-таки на его стороне, своенравная она девка! Знать бы еще, где эта Черная мушка…
– Да куда ж ты так бежишь, я не успеваю! Слушай, у меня тут ребятки есть, весьма неплохие, рисковые. То, что надо тебе сейчас, Бевз. Могу замолвить пару словечек. Один, конечно, отболел недавно, еле на ногах держится, но остальные четверо ребята – во!
– Не знаю, о чем ты говоришь, мужик. Сказал же: с кем-то путаешь, – Бевз сделал незаметную подсечку, и тот свалился на землю. Бевз не оборачивался на чертыханья и шел как можно быстрее, чтобы затеряться среди домов. Нужно было найти корчму. А потом валить и как можно быстрее. Тала он вспомнил. У этого мерзавца был язык без костей. Жалкий пройдоха, от него нужно было держаться подальше. К завтрашнему вечеру вся деревня будет знать, что здесь был Бевз. Шею бы ему свернуть, паскуднику, да свидетелей слишком много, еще и лбы эти вместе с ним.
Корчма встретила его дружелюбными огоньками – это свечи на вечер уже подожгли. Зал был лишь наполовину полон, а потому он без труда обнаружил сидящего старца с кружкой в руке. А вот девочки почему-то нигде не было видно.
– Алексий, – с необычной ухмылкой встретил его старик. – Молодец, быстрый. Я уже собирался идти вам навстречу. А где Алена?
– Погодите, я думал она с вами, – похолодел Бевз.
– Как это со мной? Ты не шути. Сам же отказался ее со мной отпускать.
Бевз стоял перед столом, тупо моргая. Колдун на глазах становился все тревожнее. Выходит, девчонка не встретилась с ним. Но он же видел, как она шла в этом направлении! Ядрена вошь, куда она могла деться? Что ему теперь делать без девчонки?!
– Кажется… кажется, я ее потерял, – проговорил он.
Радомир IV
– Кажется, я потерял ее, – сказал этот болван.
– Мерзавец! Я так и знал! – завопил Малин. – Я же предупреждал, что этот гад все просрет!
Радомир вздохнул, пытаясь сообразить. От усталости и пары стаканов медовухи голова под вечер соображала туго. Он и так потратил весь день на расспросы, а тут выяснилось, что этот болван потерял девчонку! Впрочем, ничего удивительного. Весь вопрос был в том, что ее надо найти и скорее.
– Где ты видел ее в последний раз?
Радомир с тяжестью поднялся. Тяжесть была во взгляде. Кружка жалобно смотрела на него, чуть не плача. Она хотела, чтобы он все выпил, даря исцеляющее тепло. Ему пришлось лишь мысленно попросить прощения. Тяжесть была и в ногах, он слишком долго ходил, пытаясь помочь больным.
– Она шла по направлению к трактиру. Я думал, что вы еще там.
– Ладно, идем, – взяв свой посох, он двинулся к выходу, бросив на стол несколько медяков. – Почему тебе вообще пришло в голову отослать ее ко мне? Мы же обо всем договорились.
– Потому что он болван, – вмешался Малин. – Хватит нюни с ним распускать! Скажи, что мы все знаем! Скажи, чтобы катился к черту!
– Сначала нужно найти девочку, – произнес Радомир. Анслав согласно кивнул.
– Конечно, – принял на свой счет здоровяк. – Я просто… просто хотел поговорить по-свойски с местными, ну знаете, детям не всегда нужно слышать такие разговоры. Я был уверен, что ничто не помешает ей сделать эту сотню шагов.
– Это все ты, Радомир. Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься, – не затыкался Малин. – Я сразу говорил, что нужно забрать у него девчонку, что произойдет что-то плохое, а ты не слушал. Как и всегда. Ты должен был привыкнуть к тому, что всегда, когда считаешь, что ты прав, все вокруг оказываются по уши в говне! Не надо было тебя слушать! Ты попросил нас осмотреться, и поэтому я не пошел за ней. Бедная девочка, она же осталась совсем одна!..
Радомир поморщился. Он и так смертельно устал, а искать девчонку, да еще под истерику Малина было слишком много для одного вечера. За день пришлось вылечить пятерых в деревне. Исчезновение Алены все серьезно усложняло.
– Я попробую найти Вилмана, – сказал Анслав. – Он все время наблюдает за округой, может, видел что.
Радомир просто кивнул, идя вдоль дороги.
– Это было здесь? – спросил он.
– Да, – ответил так называемый Алексий.
– Что ж, – проговорил Радомир, оглядываясь по сторонам: вечерело, небо покрывалось рыжиной, многие из лоточников уже разошлись. Что было в округе? Пара лавок, да несколько домов. Людей здесь проходит не так мало, но кто-то из местных должен был видеть малышку. – Разделимся. Ты опроси лоточников. Я зайду в лавки. Может, она где-то тут.
– Что ты с ним возишься? – не унимался Малин. – Он же бандит! Просто ударь его по башке своей штуковиной и оставь подыхать в этой канаве, как он того и заслуживает!
– Нет. Лучше помоги и погляди по округе, может, что найдешь.
Радомир вздохнул, оставшись один. Какое-то время он просто стоял на пороге одной из лавок, переводя дух. Чудилось, вот он сделает еще один шаг и упадет прямо на землю. Он должен был поспать, желательно пару дней, а не бегать на ночь глядя, разыскивая девочку. А еще он вздрагивал от любого громкого звука и боялся моргать. Даже сейчас он оглядывался по сторонам, готовый к новому удару неведомой силы.
Никогда с ним не происходило того, что вчера. Эти странные, чернильные руки … Что это? Почему?! Неужели из-за него? У него не было ответа ни на один вопрос. Все, что он знал, так это то, что смог справиться. Один раз. Он не был уверен на счет второго. Ощущение было такое, будто силы утекали из него, как вода из разбитого кувшина, а он не мог заткнуть дыру.
Вилман как будто знал, но говорил так загадочно и размыто, что нельзя было сказать ни о чем наверняка. Призрак рассуждал о какой-то завесе, которая нарушилась. И что эти… тени ищут кого-то. Сверх этого, он не смог ничего из него вытянуть. Вилман пугал его не меньше, чем эти руки.
Он изо всех сил надеялся на то, что вчерашнее больше ни разу не повторится, но не верил сам себе. Надвигалось что-то плохое, а он был не готов к этому.
Чтобы отвлечься Радомир постучал в дверь. На первый взгляд, лавка была уже закрытой, но внутри точно кто-то жил. Было еще недостаточно поздно, чтобы кто-то не открыл. Тем более, это была купеческая деревня, и вряд ли кто-то бы мог отказать себе в искушении, не заключить выгодную сделку на ночь глядя.
Словно в ответ на его мысли изнутри послышался шум, потом звон, ругательства и, наконец, дверь открылась. На пороге стоял невысокий человек, чьи жидкие волосы были стянуты ремнем на голове, как у Алексея. Несмотря на то, что они были уже в царских землях, обычаи княжества Верес были привлекательны для многих.
– Приветствую тебя путник. Чем могу помочь? – торговец с сомнением осмотрел его. Радомир прекрасно понимал, что не был похож на прибыльного покупателя. Скорее на попрошайку. Хозяин уже наверняка пожалел, что открыл дверь. Люди не спешат помогать никому, кроме себя.
– Мир тебе, хозяин. Ты создаешь впечатление важного и наблюдательного человека, – зашел он издалека. – Ты наверняка все здесь хорошо знаешь.
Хозяин придал лицу самое скорбное выражение, видимо прикидывая, как можно отказать. Наверняка думал, что Радомиру нужен ночлег или пара медяков.
– Видел ли ты сегодня днем маленькую девочку? Она невысокая, вот такая, коса русая, зовут Алена. Да, на ней еще серое платьице. Я ее… дедушка.
Лавочник нахмурился, продолжая держать его на пороге, где ему было бы проще отказать в просьбе. Иначе бы пришлось выгонять гостя. Он не сразу сообразил, как мало от него требуется, а когда понял, то радостно улыбнулся.
– Да, я вспомнил ее. Она как раз заходила ко мне в лавку! Спрашивала есть ли у меня кусок сыра.
– Сыра?
– Вот и я удивился. Девочка что-то говорила про волшебную тыкву. Потом ко мне зашла старая Тара. Она спросила, что девочка делает тут одна, у них завязался разговор, но я не особенно слушал, ко мне зашел новый клиент, а Тара все равно никогда не покупает что-то серьезное. Заходит поговорить. Они с девочкой ушли вместе.
– Спасибо тебе, хозяин. Последняя просьба: не мог бы сказать, где она живет?
«Мда, Радомир, посмотри на себя, уговариваешь крестьян».
– Живет на окраине, у нее никого нет, сидит в своей разваливающейся хибаре, это в ту сторону, к холму. Где руины, – выразительно добавил он.
– Спасибо тебе. Да будут долгими твои годы.
– И ваши отец. Удачи в поисках, – расплылся в улыбке лавочник, когда Радомир развернулся. Видно, он был настоящим скрягой.
Вечерело, на улице становилось прохладно. Он с сожалением подумал о том, что сегодня им, возможно, снова придется спать под открытым небом. Точнее ему и девочке. Он глубоко вздохнул. Вечерний воздух был свеж и приятен, наполняя его силой. Скверна в воздухе больше не висела. Редкий день. Завидев, Алексия – вернее Лжеалексия – он вяло махнул рукой. Малина нигде не было видно, можно хоть дух перевести.
– Никто не видел ее.
– Кажется, я нашел. Идем.
Он развернулся, двинувшись в сторону выхода из деревни, туда, где в сгущавшихся сумерках на холме возвышались старые колонны. По континенту еще оставались чудом уцелевшие постройки от Рассветной империи, но уже никто не мог сказать, чем они были раньше и для чего нужны. Руины наполняли сердце тоской, напоминая о прошлом. Он бы предпочел держаться как можно дальше от всего, что говорило о пережитом. И все же в чем-то они были похожи. Он тоже оказался преданием старины, одиноким и обветшалым.
– Куда она делась? – в голосе мужчины слышалась искренняя тревога. Еще бы.
– Местная старушка взяла ее к себе. Но лучше все равно поспешить. Места для ночлега у нас нет, стоит найти что-то подходящее на ночь.
– Кажется, я уже нашел место для ночлега, – почесал шею тот.
– В самом деле? Где же?
– У одной женщины. Тут не так далеко.
– Ага. Ясно, – Радомиру стало более, чем понятно, где тот пропадал, оставив девочку одну. Постепенно домов в округе становилось все меньше, начались поля, холм становился все ближе, а дорога вздымалась вверх. Последние лучи заходящего солнца с трудом поднимались из-за холмов и деревьев, готовые исчезнуть и подарить землю мраку. Радомир передернулся от неприязни, представив, сколько страшных, безногих фигур могут прятаться в бескрайней ночи. Это была одна из причин, почему ему не хотелось спать в ночи. Вчера так и не получилось заснуть. Идя по дороге, без призрачных фигур, он ощущал себя как нельзя более одиноким и беспомощным. А еще слабым. Мышцы жалобно стонали и появилась одышка. Это только усилило его раздражение по отношению к спутнику.
Когда они вышли достаточно далеко от деревни, он резко остановился, мрачно уставившись на Лжеалексия.
– Хватит.
– Чего хватит, отче?
– Держать меня за идиота. И хватит говорить «отче»! Меня это раздражает.
– Как скажете, отче, но я плохо понимаю…
– Я говорю, что сыт по горло этой комедией! Я заберу девочку, и она побудет со мной, а ты отправишься на все четыре стороны. Мне не нужно сдавать тебя закону, потому что такой, как ты все равно попадет в его руки. Бояться тебе не нужно, но в твоем обществе ни я, ни девочка больше не нуждаемся.