Никита Сахно
Отец и грешник
Он пошел в дом, обещавший ему хотя бы временный покой, а ему сейчас очень хотелось отдохнуть.
Бевз VIII
– Тебе больно? – мягкие ручки коснулись руки.
Болела голова, тело разламывалось на куски, так, что он был уверен – стоит встать и он рассыпется прямо на полу.
– Все в норме, – потребовались серьезные усилия, чтобы подняться с кровати. Андрюша не жалел сил, когда пытался отделать его.
Бевз осмотрелся. Капли на стекле ярко переливались в лучах утреннего солнца. Неподалеку спал Радомир, свернувшись клубком и прижимая к себе посох. Мда, кажется, на этот раз заснул он сам, а не седой. Видно, в дозоре ни на кого положиться нельзя. Бевз прислушался: было очень тихо, лишь где-то вдалеке слышалось пение птицы. Радомир вчера, валясь с ног, сказал, что из дома высовываться не нужно и за ним присмотрит Слав. Что это должно было значить, он не представлял и решил на седого не полагаться, но вот сам попал впросак, эх.
– Ты чего не спишь?
– Писать хочу.
– И чего не идешь? – в висках стучало и небольшое растирание не помогло привести их в чувство. А спину ломило так, будто он рыл колодец пару дней к ряду. К невероятному букету ощущений добавлялся мерзкий привкус во рту, будто там что-то сдохло. Что ж, дней похожих на этот у него было много. К такому дерьму он успел привыкнуть. Он перевел взгляд на Алену и понял, что та хотела сказать. – Страшно? Ладно, пойдем, с тобой схожу. Мне тоже не помешает отлить.
Встав на ноги, он немного покрутился, разминая застывшие мышцы. Болело все, даже такие места, о которых он раньше не думал. Каждое усилие, каждый поворот давался с болью, от которой он чуть не морщился.
Взяв девочку за маленькую ручку, он вышел на порог. Солнце весело лучилось, а воздух был настолько свежим и приятным, что его хотелось съесть. Но настроение было паршивым. Бевз превратился в мышь, засевшую в норе, и не смевшую высунуть носа. Это было так противно, что внутри все клокотало, желая вырваться наружу. Нужно было закричать, сказать миру, что все это неправда, расправить крылья. Однако приходилось молчать.
– Не хочу к сараю.
– Чё это? Ах, травника-нытика боишься? Не надо. Он безобидный. Пришлось отселить его. Просто там должен побыть какое-то время, не беспокойся, сарай удобный. Ему даже нравится.
– Но мы же забрали у него домик…
– Для его же безопасности. Если что, искать будут домик. А его там нет.
– А мы… мы в безопасности?
– Писай давай. Не отвлекайся.
Бевз встал неподалеку, тоже решив отлить. В голове роились сотни мыслей, каждая мрачней предыдущей. Такой погожий денек не мог его обмануть. И никакой нормальный план не приходил в голову, что удручало сильнее всего. От своих ребяток он теперь точно избавился. Одной головной болью меньше. Он посмотрел на почерневшие на руках повязки. Странно, он даже удовлетворения не испытывал. Что с ним стало?
Он покосился на девочку.
– Можешь делать свои дела, я не смотрю.
– Я уже все.
– Чего? – Бевз повернулся, оглядывая девочку. – Да? Видать задумался. Тогда идем в дом, нечего тут маячить.
– Они найдут нас? – спросила Алена, робко глядя из-за спутанных волос. «Ох, она похожа на подбитого воробья, а не маленькую девчонку», – подумал он, отмечая, как странно смотрятся на ней нарядные ботинки по сравнению со всем остальным. – Плохие люди, они найдут нас?
– Нет, мы хорошо спрятались.
– Но они же всегда находят… – тихо проговорила она.
Бевз крякнул. Он и сам все время думал об этом. С каждым разом они выпутывались в последний момент и с каждым разом все было хуже и хуже. Что он мог ей сказать после всего, что она видела?
– Очень скоро мы доберемся до места, где они не смогут нас достать, – пообещал он. – Главное, слушайся меня и дедушку Радомира, и будь всегда рядом, поблизости, чтобы мы тебя видели, хорошо? Тебе не нужно бояться. Я смогу защитить тебя от плохих людей. Ты мне веришь?
Большие глаза посмотрели так, будто знали про него больше, чем он сам. Бевз не смог сдержать внутренней дрожи. Потом девочка быстро закивала.
– Вот и отлично. Мы со всем справимся, и у тебя начнется новая жизнь. Больше не надо будет ничего бояться. Плохие люди уже не смогут до нас добраться. Осталось чуть-чуть потерпеть, Алена. Ладно, давай возвращаться.
Девочка с готовностью вытянула руку, и он взялся за нее. «Какая она все-таки еще мелкая», – размышлял он, оценивая величину своей лапы по сравнению с маленькой ладошкой.
– Я все ботиночки извазюкала, – прогнусавила она.
– Ничего, потом помоем их в реке – станут как новые. Если еще захочешь в туалет шмыгни по веранде за дом, там тебя никто не найдет.
Вернувшись внутрь, Бевз посадил ее на кровать хозяина дома и укрыл какими-то тряпками. Так необычно – ухаживать за маленькой девочкой. И этот взгляд, будто он самый важный для нее человек. Каждое простое действие отпечатывалось в его памяти.
– Ты расскажешь мне сказку? Дедушка Радомир рассказывает мне много сказок.
– Ох, малая, и откуда у тебя столько желаний… Я и не знаю особых сказок. Пусть Радомир потом тебе сам расскажет.
– Я хочу, чтобы ты рассказал.
Бевз покачал головой. «И в кого она такая доставучая? Надька, вроде, такой не была». В голову не шла ни одна сказка, лишь какие-то обрывки.
– Может, про енота, ну, который того, как его, к свиньям пошел?
– Ха-ха, это же был не енот, а соломенный человек!
– Да? Ну, не знаю…
– Ты же везде побывал. Придумала! Расскажи, как ты сражался с тем змеем!
– Ах, со змеем… Ну ладно, давай попробуем, – почесал он лоб, стараясь придумать хоть что-то. – В общем, далеко на западе, есть место под названием Домин, а там район такой себе, Ссу… Песий угол называется.
– Ты неправильно говоришь. Сказки же начинаются так: в некотором царстве, в некотором государстве…
– Так, ты хочешь услышать сказку или нет? Песий угол это был, верно тебе говорю. Место – дрянь. В такие только по пьяни зайти можно или если совсем приперло. А меня в тот раз и приперло, да так, что я сам чуть, как эти самые псы не завыл. Мне нужно было найти Блоху. Здорово, да? Песий угол и блоха, хе. Ну да ладно. Блоха был малый хитрый, любил с места на место перебираться, как эта самая блоха. И сам он был противный. Видела бы ты его рожу, изъеденную оспой, фу. К тому же гад был жадный, как свинья. Ему бы так и назваться, Хряк, а не Блоха, да кто ж его разберет. Прознал, этот гад, что я к нему собираюсь и подослал ко мне двух амбалов своих. Еще те свиные туши. Ну, я и…
Бевз прервался, заметив, что девочка прикрыла глаза и, кажется, заснула. Странное маленькое существо, которое почему-то привязалось к нему. Он испустил вздох облегчения. Вряд ли ей бы понравилась следующая часть истории. Она и ему самому-то мало нравилась.
Девочка спала, как и Радомир и у него появилось время спокойно подумать. Правда, давалось это с трудом, голова болела и в ней до сих пор немного звенело, будто кто-то ударил по старому колоколу. Запустив пальцы в волосы, он сел, размышляя над тем, что и как делать дальше. Но какие бы варианты он ни придумывал, ни одного достойного не находилось. Все сводилось к тому, что дело дрянь. Сколько прошло времени, он не знал, но заметив, что Радомир начал ворочаться, обрадовался и позвал:
– Эй, спишь?
– Да.
– А ты не спи. Нам и так скоро в путь. Две ночи на одном месте под боком у Инара проводить нельзя. Сам знаешь.
– Что ты хочешь, Бевз?
– Хорошо, что ты спросил, – Бевз перестал стискивать пальцы. – Я хотел поговорить.
– Разве это не может немного подождать? – Радомир не спешил поворачиваться. – Я очень устал. Или ты что-то заметил? Знакомого своего?
– Нет, Воробей трус. Небось уже весь лес пробежал.
– Хорошо бы не в руки Инару… Как твои раны?
– Бывало и хуже. Красавцем я все равно не был. Сам как?
– Дышать тяжеловато, но справлюсь. Тоже всякое бывало.
– Везет же нам, что мы такие тертые калачи, – сказал Бевз.
– Ты за этим меня разбудил? Мне стоит поспать.
– Понимаю. Но надо поговорить, пока она не слышит, – на этот раз Радомир все-таки повернулся, посмотрев на него из-под своих седых длинных бровей.
– Что ты хочешь?
Бевз взглянул на тряпки, замотанные вокруг рук, спутанные и почерневшие от грязи. Внутри щекотало противное чувство – он волновался, как мальчишка и раздражался из-за этого, будто толпа зрителей упрекала его. В груди сжимался какой-то противный комок.
– В общем, так. Понимаю, права просить такого у меня нет. Но я попрошу, только ты сразу не отвечай, уговор? Подумай. Это важно.
– Ты скажешь наконец, что тебе от меня надо?
Бевз еще раз посмотрел на руки, потом на Алену, проверяя, чтобы она спала.
– Так вот. Мы скоро разбежимся, девчонку с собой я взять не смогу. Но я не хочу, чтобы она гнила в приюте. Хлебнет такого, что было бы полезно пацану, а не маленькой девочке. Я хотел попросить, чтобы ты не забыл о ней, навещал. Ты же открыться собрался, граф Радомир вернется. А у графа могут быть слуги. Возьми ее к себе, она подрастет, будет на кухне помогать или прачкой станет. Все лучше, чем сидеть в пыльном углу в окружении монашек. Погоди, я еще не закончил, – поднял он руку. – Понятное дело, просьба дурацкая. Чего бы мне самому ей не заняться? Но ты ведь знаешь, с меня просто так не слезут, да и я не успокоюсь. Мне бы не хотелось, чтобы девчонка попала из-за меня в переплет. Самый тупой поступок, который я могу сделать – это взять ее с собой. А тебе напрягаться не придется, деньжата-то остались. Ты ее даже не увидишь, если захочешь…
– Почему ты решил, что я возьму ее служанкой? – после паузы спросил Радомир. – Почему я вообще должен брать себе слуг? Да еще маленькую девочку, с которой прошел через такое.
– Хе. Таскаясь по этим лесам и болотам, ты, видать, подзабыл, но ты не простой человек. Ты граф. Изображаешь ты из себя странника, или сидишь под родовым гербом, но ты не такой, как мы. Мы не ровня. Или ты, что, попросишь ей баронство? Не смеши меня. Но ведь видно, что мелкая тебе по сердцу, будет нечестно оставить ее одну. После того, через что мы прошли.
– Смотрю, она уже стала для тебя что-то значить, – голубые глаза с любопытством обшаривали его лицо, и к своему неудовольствию Бевз ощутил себя голым.
– Ты поможешь ей или нет? – вместо ответа нахмурился он.
– Ты верно сказал. С твоей стороны все-таки наглость просить о таком, хотя я и не удивлён. Но разве ты на секунду не думал о том, чтобы все бросить? От тебя уже не отстанут, сейчас твой единственный шанс – затаиться. Так почему бы не спрятаться со своей девочкой и не попробовать жизнь с начала? Это мне нужно все исправить, случившееся на моей совести, а на тебе таких долгов нет.
– Такая жизнь не для меня. Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит, так говорят, вроде? Я хочу быть свободен от всего и от всех.
– Так не бывает.
– Мне неважно бывает или нет. Это моя жизнь. И она только для меня. Я это точно знаю. С Надькой уже проходил, – слегка кивнул Бевз в сторону спящей девочки. – Жил с ней полгода, хотя думал, что это на пару дней. Хорошая баба была, этого не отнять. И что? Бывало приятно, конечно, но я разве тебе похож на фермера? Да я скорее себе вены перегрызу. Каждый новый день с ней – это, как утопать в патоке. Она сладкая, но засасывает тебя, как настоящая трясина. Однажды я проснулся и понял, что, если не уйду, вот сейчас, в этот самый момент, то останусь здесь навсегда. Утону. И Бевза больше не будет. Начать новую жизнь? С чего ты решил, что она мне нужна? Мне хватает той, что у меня есть, сам такую выбрал.
– И что, по-твоему, я должен сказать твоей дочери?
– Ты же сказки ей все время рассказываешь. Вот и придумаешь еще одну. Дети верят во всякую чепуху.
– А взрослые разве нет? – выразительно поднял бровь Радомир.
– Ой, вот давай сейчас без твоих надоедливых наставлений, лады? Ты поможешь ей или нет?
– Помогу, – засопев, растянулся Радомир, прикрывая рукой лицо. Бевз почувствовал, как комок в животе стал понемногу рассасываться и вздохнул с облегчением.
– Спасибо.
– Я сделаю это не ради тебя. Малин прав, девочка не заслужила того, что с ней происходит. И раз уж я причастен к этому, то не уйду просто так. У меня есть принципы.
– А у меня, значит, нет? – что-то внутри у него, слегка зарычало.
– Честно? Я не знаю.
– Это из-за того, что Андрюша наговорил? Я тебя не обманывал. Просто упустил пару деталей. Думаешь, ребятки хорошо бы обошлись с той девушкой? А вот и хрен, и ты это знаешь. Мы бы посидели там день-два и ушли, вот и все. А этот полоумный старик решил нас укокошить. Я даже убивать его не хотел, так случайно вышло. И девчонка не виновата была, я ее вытащил. Только поздно… – Бевз еще раз взглянул на свои руки.
– Тебе не нужно передо мной оправдываться.
– Я и не оправдываюсь, на кой оно мне? Ты думаешь, я дерьмо? Может и так. Я делаю что могу и как могу, большего мне и не надо. И заметь, что я ни разу не подставил тебя, не сбежал и выполняю свою часть уговора.
– Знаешь, Бевз, не хочется мне это обсуждать. Пусть будет так. Я лучше посплю, скоро нам придется довольно долго идти.
Радомир улегся, показывая свою спину, и Бевзу захотелось сказать какую-то гадость, но пришлось сдержаться. Он обратил внимание, что тряс ногой куда быстрее, чем должен был и замер, переводя взгляд на дверь. «Сейчас бы поблуждать по округе», – но с сожалением пришлось признать – делать этого нельзя, так будут выше шансы, что их заметят. Им и так стоило уйти с первыми лучами солнца, но все они были слишком вымотаны, чтобы продолжать путешествие. Если бы даже пошли, то старик, не ровен час, завалился в пути, он и так еле держался на ногах. Вчера даже блеванул от усталости. Да и сам Бевз был не в лучшей форме.
От нечего делать он лег на кровать, отметив, что, по-прежнему, трясёт ногой. Сквозь старую крышу он видел голубое небо и от этого ощущение, что он себя запер лишь усилилось. Он засопел, потом издал недовольный рык, сжимая зубы. Радомир, наверняка спал и девочка тоже. Все болело, Бевз сидел в непонятной халупе и готов был взвыть.
Бевз вспомнил, как Андрюша принялся разваливаться на части прямо в воздухе, издавая жуткие вопли. Такие даже он слышал не часто. Это несколько остудило его, как вода из ледяного источника. «Интересно, с кем ей все-таки безопасней?» – подумал он, ворочая мысль на языке и привкус совсем не понравился. «Нет, она должна быть со стариком и точка». Он мысленно произнес это с такой решительностью, которая смогла его успокоить.
Он все лежал, следя за голубым небом через окно и вслушиваясь, будто послушная дворняга, сторожившая дом. А мог бы летать там, как птица, свободный от всего. Там среди маленьких облачков, где его не смог бы никто достать. Бевз мечтательно следил за кусочками неба, чувствуя живую близость свободы несмотря на деревяшки в потолке. Он ощущал свежий ветер и слепящие лучи на своей коже и это было прекрасно. Мало что могло с этим сравниться, разве что отдых с красивой женщиной.
Моргнув, он ощутил, что что-то произошло. Он все так же смотрел в окно, небо было таким же голубым, может, даже еще более ярким, но что-то изменилось. Бевз прислушался, но никаких посторонних звуков не уловил. Что же изменилось? Бевз прислушался к себе и понял, что мышцы немного задеревенели, а веки оказались тяжелее, чем должны были. Он повернул голову и заметил, что Алены на месте нет. Сердце застучало скорее, и он со всей возможной поспешностью сел, ощутив накатывающую тошноту.
Радомир лежал в той же позе, что и раньше, а вот девчонки нигде не было видно. «Наверняка пошла в туалет», – успокоил он себя, но все равно поднялся.
Возле сарая он ее не заметил, сердце отбило чечетку, и он решил проверить с другой стороны дома. На этот раз оно остановилось.
Мутным взглядом его пригвоздил к земле мужик с царской эмблемой на груди. Странное у него было лицо, как маска из воска. По привычке Бевз огляделся, готовясь к засаде. Нож уже был у него в руке, но мужчина стоял, не шелохнувшись, лишь на его губах скользнула презрительная усмешка.
– Не дергайся. А то девке хуже будет.
– Что сказал? – проглотил он ком, толще кулака.
– Меня внимательно слушай, повторять не буду. Девка у нас. Но капитан Инар милостив. Он готов отпустить тебя, – мускул на лице царского солдата дернулся, но потом лицо вновь приобрело вид маски. – Он отпустит вас двоих, тебя и девочку, если ты принесешь ему то, что ему нужно. Капитан сказал, ты знаешь, что это такое. Забери это у старика и принеси. Даже ты сможешь справиться с такой простой задачей. Лагерь к югу, иди мимо тех деревьев, не сворачивая, и вскоре придешь к нам.
– Я что, совсем тупой, что ли? Вы меня по всем лесам гоняете, а тут я к вам сам прийти должен, да еще с гостинцами?
– Ты капитану больше не интересен. Принеси что нужно и проваливай. Если не принесешь – девчонка умрет. Только помни – старик нужен ему живым.
– А говорят еще, что царские воины защитники государства. Вот, значит, как оно на самом деле. Убиваете детей из-за безделушек… – Бевз примеривался, размышляя, стоит ли убить этого мудака прямо сейчас.
Воин словно не обращал никакого внимания, просто прошел мимо него. Он будто и не смотрел по сторонам. И двигался странно.
– Если ты не придешь в лагерь после меня, то девочку убьют. Поторопись.
Больше тот ничего не сказал, скрываясь в зарослях, а Бевз, как идиот, с зажатым в руке ножом провожал его взглядом. Как только прихвостень Инара скрылся в зарослях, Бевз в два прыжка оказался возле сарая, отдергивая дверь. Травник лежал мертвый, ему перерезали горло. Может, этот гад, их и подозвал.
«Ядрена вошь! А я спал, как дебил! Это же я ей сказал выйти в туалет, чтобы меня больше не будила!»
Он схватился за волосы и быстро кинулся на порог, собираясь звать Радомира, но тут же замер, тупо смотря на дверь перед собой. Он посмотрел на противно одеревеневшие ноги. С чего бы это?
Какие у него, Бевза вообще были варианты? Если сейчас позвать седого, то он ни за что не отдаст свою хреновину. Можно сбежать, вот прям сейчас. Он повернулся и взглянул на небольшой луг. Вот она, свобода. Солдат сказал, что Инару нужен только старик и его железка. Чтобы не захватило Инара, оно вряд ли хотело гнать разбойника дальше. Наверное. Инар мог обманывать, уже убить девочку. С другой стороны, откуда вся эта сложность? Они знали, где Радомир с Бевзом. Знали, что они слабы, так почему не напали сразу? Зачем просить красть вещь? Это было так странно, что не было похоже на простую ложь. Возможно, если бы времени было чуть больше, он и смог разобраться почему так произошло. Но времени не было.
Можно было и Радомиру все рассказать. Тот может помочь вытащить девчонку, но он явно не в той форме, чтобы бороться с Инаром. Вон, что капитан устроил с Андрюшей и ребятами, от тех ошметки только остались, будто они говяжье рагу. И неизвестно сколько у того солдат. Бевз тоже сейчас не в лучшем состоянии, разве что детей побьет.
Мог ли Радомир оставить девочку? Схватить вещички и пуститься наутек? Сначала Бевз только ухмыльнулся, но потом вспомнил, как старик помешан на своей миссии и всей этой круговерти. Будет ли для него что-то важнее? С каждой новой секундой он понимал, что исход может быть разным. Хорошо ли он знал человека, убившего своих друзей, ради одной ему ведомой цели? Не говоря про то, что старик ослабел. Захочет ли он связаться с Инаром, будучи в таком состоянии?
«А что, если это тот самый выход?» – с долей надежды подумал он. – «Девочке просто не повезло. Много людей и поважнее умирает каждый день, и всем плевать. Авось для нее так даже лучше, не хлебнет вонючего дерьма, именуемого жизнью. Да, в этом есть смысл. У меня появится свобода, пусть и мрачная. Я вообще еще в прошлом месяце не знал о ней. Достаточно вот сюда пойти, один шаг на поляну…»
Он сделал шаг внутрь дома. Радомир лежал, тихо посапывая, видно, устал настолько, что ничего не слышал. Его палка, с поблескивающем на ней железкой была тут же, совсем рядом, седой положил на нее левую руку. Забрать посох окажется несложно. Теперь был последний момент, он еще мог разбудить Радомира. Бевз вновь взглянул на цепочку.
Самая обыкновенная железка слегка поблескивала. Та самая железка, из-за которой церковники посылали целый орден вояк обшаривать княжества, та штуковина, из-за которой Радомир убил друзей, и выпустил этих демонов или что-то вроде того. Памятуя об этом, Бевзу было страшно рассматривать эту штуку, будто он мог ослепнуть. Не говоря про то, чтобы брать ее в руки.
Время шло, он ощущал это подергивающимся затылком. Как знать, что этот мерзавец капитан, переставший быть капитаном, будет делать с маленькой девочкой?
– Мне надо вытащить девочку, ты поймешь, – произнес Бевз, медленно вынимая посох из-под руки.
«Или захочешь убить», – добавил он про себя, но отступать было поздно. Палка оказалась в его руках. Тяжеловатая, но вполне обычная. Сердце пропустило пару ударов. Бевз замер, ожидая каких-то молний на ясном небе или бешеного ветра. Или Радомира, с криком бросающегося на него, но ничего не произошло. Вообще ничего.
Бевз испустил легкий вздох, смотря на посох в своих руках. Последний шанс. Еще можно положить его обратно и разбудить старика. Но делать он этого не стал, быстро выходя на свежий воздух. У него немного кружилась голова, но главное было сделано.
– Надеюсь, ты сможешь понять, – покачал он головой, оборачиваясь на дом.
Хотя он и сам толком не понимал. Проще всего было просто улизнуть и тем не менее, каким-то странным образом, за такое короткое время девочка стала ему небезразлична. Мысль о том, что бедняжка увидела ужасные вещи из-за него, а теперь оказалась в руках потусторонней мерзости, опять-таки из-за него, вызывала нытье в сердце. Алена, конечно, заноза в заднице, но все-таки его заноза.
Отбежав на порядочное расстояние от дома, Бевз схватился за посох. Цепочка блестела на солнце и выглядела самой обыкновенной. Ему бы выбросить ее подальше и дать деру, но вместо этого он осторожно, чтобы не задеть опасную штуковину, сломал посох о колено. Так проще бежать. Деревяшка была крепкой, но поддалась, так что в руках остался кусок, напоминающий какой-то факел.
– Какая досада, что тебя нельзя уничтожить, – искренне сказал он. С деревяшкой он и побежал дальше, по лесу, плохо разбирая дорогу. Он двигался в том направлении, куда ушел солдат. Жаль, конечно, что он так его и не зарезал.
Ему было страшно, на этот раз он мог признаться себе в открытую. В своей жизни он боялся разных вещей. Превратиться в свинью, вроде своего отчима, отказаться от мечтаний и жить обычной жизнью, сдохнуть где-нибудь в канаве. Однако, это были вполне конкретные вещи. Сейчас его наполнял ужас, который он не мог описать. В его руках было нечто, чего он не понимал и с чем никогда не сталкивался, а нес он эту мерзость какому-то существу из легенд, которое могло призывать руки, невидимые для него, Бевза.
И все же он мчался вперед, будто опаздывал на встречу с симпатичной бабой. Где-то далеко, в каком-то темному углу, часть его искренне удивлялась тому, что он сейчас вытворяет, отказываясь верить. Она бы орала, ломала невидимые стены в любой ситуации, похожей на эту. Но сейчас заткнулась. Наблюдала. Возможно, именно благодаря этому у него еще оставались силы бежать вперед. Он не хотел думать, что все это окажется глупым обманом и все, что его будет ждать – лишь мертвое маленькое тело и поганые ухмылки воинов. Бевз должен был спасти свою дочь.
Вскоре он остановился, заметив маленькую процессию, двигающуюся ему навстречу. Как видно, они решили не ждать его. Их было немного, всего четверо, все на конях. Впереди ехал Инар, не скрывая улыбки. Но Бевзу было плевать. Он застыл, наблюдая за девочкой, сидящей перед одним из солдат.
– Па! – запищала она, и что-то в его груди сжалось.
– Стой, где стоишь, – требовательно сказал Инар. Его речь напоминала шуршание листвы, по которой ползет змея. Он выглядел так же, как и раньше, возможно, даже более угрожающим, но поменялось что-то во взгляде, в нем будто танцевал язык пламени. Глаза Инара были прикованы к остатку посоха.
Бевз сильнее сжал его в потных ладонях, другая рука лежала рядом с поясом.
– Твоя зубочистка тебе ничем не поможет. Бросай.
Воины пристально смотрели на Бевза, хотя странная мутность во взгляде говорила о том, будто они пьяны. Справиться с четырьмя, да еще и Инаром, с помощью одного только ножа было нереально. И все же он ощутил горькую досаду, бросая нож себе под ноги.
– Верните мне девочку. И я отдам эту хреновину.
– Нет, – прошелестел Инар. – Не ты ставишь здесь условия, человек. Помни о своем месте. Я был уверен, что ты придешь. Жалкие люди, ваши слабости так очевидны всем, кроме вас самих. Старик жив? Где он?
– В доме.
– Хорошо. Мне как раз хотелось с ним поговорить, – Инар не сводил жадного взгляда с железки. – Отдай это мне.
Бевз посмотрел на металлическую цепочку, слегка растерявшись. Отдаст ее и потеряет свое последнее преимущество. Но что он мог с ней сделать? Размахивать над головой? Еле заметно он постарался кивнуть Алене, чтобы приободрить ее.
– Ладно, забирайте, только верните мне девочку.
Один из воинов подъехал чуть ближе, беря в руки остатки посоха, потом с почтением передал его капитану. Инар выглядел куда лучше, чем в их последнюю встречу. Быстрым движением он избавился от остатка древесины и сжал в своих руках железку так, будто это было самым крупным сокровищем в его жизни. Потом он рассмеялся. Мерзко, булькающее, будто не знал, как это делается.
– Я нашел его. После стольких лет. Это правда. Они существуют. Тупицы, вы даже не знаете, что было в ваших руках. Вы недостойны даже смотреть на это. Мысль, что вы держали его в своих мерзких ручонках отвратительна.
– Дело сделано. Как ты и хотел. Отдай мне девочку, и мы уйдем.
Инар, словно не слышал его, поглаживая цепочку и любуясь бликами, будто маленький ребенок. Потом взглянул на него и лицо его скривилось в презрительной гримасе.
– Я помню о договоре, человек. В отличие от вас я умею держать свое слово. Я отдам тебе девочку, если ты… поклонишься мне.
– Что?
– Поклонись мне, – на этот раз Инар улыбнулся, довольно странно, от уха до уха, будто не рассчитав сил. – Покажи, что ты лишь жалкий человек. Раб.
Во рту у Бевза пересохло. Он переводил взгляд с солдат и на Инара, потом на Алену.
– Ты что, оглох? Поклонись мне!
Бевз застыл, не веря своим ушам, тело стало таким же камнем, как тот, вокруг которого ему недавно пришлось водить хороводы.
– Я не кл.. – готово было сорваться с его языка, но тот перестал слушаться.
– Папа! – позвала девочка. Бевз взглянул в большие глаза. Он уже смотрел когда-то в очень похожие. И говорил им, что останется с ними навсегда. Но солгал. А теперь все повторяется. Но нельзя же дойти так далеко, чтобы отступить?
Медленно, будто не помня, как это делается, он стал опускаться все ниже и ниже, смотря себе под ноги. Пахло травой, а возле ботинка полз какой-то жук. Бевз не двигался, не веря, что это происходит с ним. И все же вот он, пялится на жука, не в силах поднять свое лицо. Но видел перед собой только лицо отчима.
– Вот так, хорошо, – донеслось до него, как из соседнего леса. – Помни, кто ты. Всего лишь человек. Отдайте малявку, она нам больше не нужна.
Лошади двинулись мимо, а Бевз все так же стоял, видя только как массивные лошадиные ноги двигаются мимо него, пока они не исчезли где-то позади. Он продолжал наблюдать за жуком, не обращая внимания, что его шею обнимают теплые руки. Лишь через какое-то время он смог прийти в себя.
– Тихо, тихо, – рука оказалась на маленькой голове. – Я же сказал, что тебе надо быть поблизости. Тебя никто не тронет, раз я рядом.
– Деда… Как же… – всхлипывала она. – Они плохие. Они сделают ему больно! Мы должны помочь!
Потихоньку Бевз начал оттаивать. Странный лед, сковавший его, разламывался на куски. Солнце все так же светило, трава была зеленой, а жук все полз по своим делам. Он был жив. Посрамлен, унижен, но все-таки жив. Мужчина медленно поднялся.
– Давай, бежим, – тянула его девочка за руку, хотя на щеках еще не высохли слезы. «В кого она такая смелая? Хотя нет, наверное, безбашенная. Знаю в кого».
– Погоди, – сказал он, беря за плечо. – Нам надо идти в другую сторону.
– А? Но дедушка…он же дома…
– Нет, это все часть его плана. Он крепкий и очень сильный, ты же видела, что он умеет вытворять. Понимаешь? Он позволяет нам уйти подальше. С врагами он справится. Ему не впервой.
Он взглянул в ту сторону, где в доме спал покинутый старик. Место, которое стоило оставить подальше.
– Мы не поможем?
– Нет, – покачал головой Бевз.
Радомир IX
– Вставай же, вставай, Радомир! Он здесь! – призрачные руки трясли его, не покладая сил, а борода дрожала перед самым лицом.
Только открыв глаза, Радомир уже все понял. Запах, который мог сбить с ног, точно говорил о том, кто рядом. Рука потянулась в поисках привычного посоха, но ничего не нашла. Внутри все улетело в бездонную пропасть, не оставив ничего после себя, кроме пустоты.
– Он поимел нас, Радомир! Поимел! Я же предупреждал тебя! Поимел так же, как и своих дружков!
Радомир быстро огляделся, оценивая обстановку. Девочки не было. Вот, что оказалось странным.
«С чего Бевзу взбрело в голову забрать ее с собой?»
Снаружи ничего не было слышно, но это ни о чем не говорило. Кроме него в доме никого не было, а выход из него был только один. Радомир медленно, как во сне, поднялся на ноги. Сейчас он действительно чувствовал, будто он дряхлый старик, никчемный и оставленный всем миром. Даже смерть забыла про него, но вот, спустя столько лет спохватилась. Он тупо смотрел на место, где еще недавно лежал Бевз. Чего-то подобного он ожидал все их путешествие, и все же почему-то ему было обидно. Тот умудрился-таки всадить ему нож в спину и теперь он чувствовал жадное холодное лезвие между своих лопаток.
«Не от того ли, что это был последний живой человек, на которого я мог хоть как-то положиться?»
– Чего ты стоишь столбом? Надо уходить! – от толчка он чуть не упал на пол.
– Думаю, пора прощаться.
– Ты долбанулся? Я не позволю тебе сдохнуть!
– У меня даже цепочки больше нет, – Радомир огляделся, будто впервые оказавшись в этом доме. Будто он и не помнил, что с ним произошло до этого. Будто даже не было всех прожитых лет.
– Да ко всем чертям эту цепочку! Ты что-нибудь придумаешь и без нее!
– Это все, что у меня было…
– Чушь! Все, что у тебя было – это ты сам, – с каждым словом Малин тыкал в него своим пальцем, который ощущался, как настоящий. – Хрен с ней, с этой чертовой штукой. От нее было только хуже все эти годы. Я и Слав здесь, и мы поможем тебе. Может, этого уродского артефакта и нет, но мы-то тут и никуда не собираемся. Значит, это еще не конец. Орден Луны не сдается.