Марина Шамова
Смерть старого мира
Украдкой Агнесса посмотрела на повязку парня, стоящего впереди – из синей ткани с серебристой эмблемой, в которой она с восторгом обнаружила линии, в точности повторяющие её. Стало быть, он тоже обучался на факультете Демонологии. Это же потрясающая удача! Можно расспросить о том, как проходит обучение, какую литературу ей стоит прочитать до начала занятий, какой у них преподаватель – или декан?.. И куда только делось смущение?
– Прощу прощения, – решительно коснулась она плеча студента – мягко, но довольно настойчиво.
Тот обернулся со слегка удивлённым видом, но, опустив взгляд – Агнесса была ниже его почти на голову, – раздвинул губы в сдержанной улыбке:
– Чем могу помочь? – мягко спросил он, быстро покосившись на её плечо и тут же вскинув брови. – О! Новичок. Крайне отрадно!
Агнесса машинально улыбнулась в ответ, но ощутила, как неприятно кольнуло в груди – ей показалось, что она уже где-то его встречала раньше. Или кого-то похожего. Скуластый, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами, он, тем не менее, показался ей едва ли не смазливым – возможно, из-за очень светлых серо-голубых глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами. Благородный контраст, подчёркнутый тёмным цветом слегка вьющихся волос и светлой, совсем незагорелой кожи. В любом случае, память наотрез отказывалась делиться с ней хотя бы клочком ассоциаций, а молча глазеть дальше было попросту невежливо, потому Агнесса поспешно уточнила:
– Сэр, я правильно поняла, что вы учитесь на факультете Демонологии?
Парень удивлённо хмыкнул и слегка прищурился, также вглядываясь в её лицо с особым вниманием:
– Да, всё верно. Побуду бестактным и спрошу без разрешения – вы ведь из Лондона, верно?
Агнесса немного непонимающе нахмурилась и, зачем-то понизив голос, спросила в ответ – хоть это и было крайне невежливым:
– А разве здесь не большинство учащихся из Лондона?
Собеседник негромко рассмеялся:
– Расхожее заблуждение… впрочем, сложно спорить с тем, что большинство учащихся действительно прибывает из Лондона, поскольку ветка поезда здесь только одна. Но по факту рождения – нет. Здесь хватает выходцев со всей Европы и даже ближней части Азии. И всё же вы не ответили.
Девушка смутилась, поскольку совершенно не хотела вызвать недовольство у своего нового собеседника, и быстро кивнула:
– Да, извините. Вы правильно поняли – я из Лондона. А как вы догадались?
– Акцент. У вас произношение характерное… – он осёкся, и Агнесса с ужасом поняла, что парень – как и демон, очевидно, признал говор Нижнего.
Вот только сам он говорил, разумеется, как жители Верхнего. Чудесно – расписаться в своём происхождении просто открыв рот, и совершенно не важно, насколько правильно и аккуратно ты построишь фразу! Выговор-то не скроешь.
– Извините, – окончательно застеснялась она и отвернулась, пряча стыдливый румянец.
Только бы не начал, как Ирина, выражать своё негодование по поводу её низкорожденности!
– За что? – поинтересовался парень, и, внезапно, довольно бесцеремонно подхватил Агнессу под локоть и потянул за собой.
Всего на пару шагов, так что она даже не успела возмутиться. Вслух. А вот выразительно посмотреть – вполне, да так, что он поднял руки едва ли не защитным жестом и кивнул её за спину:
– Не стоит задерживать очередь голодных студентов! Вы же не хотите быть съеденной?
Агнесса покраснела ещё гуще, испытывая желание убежать и спрятаться где-нибудь подальше, позабыв даже о голоде:
– Не хочу, – буркнула она. – И… я должна сказать – да, я из Нижнего Лондона. Моё имя – Агнесса Баллирано, и я не принадлежу никоим образом ни к одной из Высоких Фамилий.
Возможно, это прозвучало даже грубо, но девушке показалось крайне досадным, что какой-то незнакомый молодой человек может попытаться попрекнуть её плебейским происхождением. Но того оказалось не так-то просто смутить.
– Ничего себе! – воскликнул он, и восторженность во взгляде и голосе была почти неподдельной. – Вы позволите вступить в ваш фан-клуб? Мне всё равно, какой я в очереди – готов ждать!
Девушка несколько раз ошарашенно моргнула, а затем насупилась:
– Вы так издеваетесь, да?
Парень прижал ладонь к сердцу:
– Нисколько! Кстати, с полной ответственностью приношу свои извинения за бестактность – меня зовут Фридрих Синклер. И, если это так важно, – он вновь понизил голос, – моя фамилия так же не стоит в одном ряду с благородными родами. Что касается нашего маленького недопонимания… вы не знакомы с принципом исключительности?
Агнесса, огорошенная услышанным, отрицательно качнула головой.
– Тот факт, что вы, будучи выходцем из Нижнего Лондона, стоите здесь, в окружении всех этих высокородных болванов, говорит о вашем высочайшем таланте или бесконечной везучести. И, уверяю вас, здесь найдётся немало людей, кто это понимает не хуже моего и захочет получить толику вашего могущества или удачи. Именно поэтому в Бирмингемском Университете ровным счётом ничего не значат фамилии, титулы, рода и звания предков. Важно – кем ты являешься сам по себе и каким образом себя зарекомендуешь. А ещё… – Фридрих внезапно мрачно усмехнулся. – Все знают историю Альфреда Блэка.
Девушка слушала, едва ли не раскрыв рот – настолько невозможным ей казалось то, что говорил Синклер. И не особо заметно, чтобы он насмехался над ней или пытался обмануть… Парень был спокойно-дружелюбным и совсем ненарочитым, как тот же Генрих.
И всё равно в голове не укладывалось – как это так, чтобы благородные добровольно отказывались от собственного статуса?
Словно прочитав её мысли, Фридрих негромко рассмеялся:
– Вижу сомнения и вполне их понимаю. Да, конечно, не всё так радужно – особенно для первогодок. Полагаю, вы догадываетесь, что не так-то просто избавляться от привычек и собственной натуры. Но общество здесь построено так, что выскочек очень быстро ставят на место… правда, в особо запущенных случаях может потребоваться до полугода, чтобы новичок уловил концепцию равенства. И, в среднем, год-полтора – чтобы по-настоящему начал ей следовать.
Перспективы перед Агнессой заиграли новыми красками. Если здесь усердие и талант значат так же много, как и в школе – у неё неплохие шансы занять столь привычное ей первое место! Амбициозно, конечно, но, когда дело касалось обучения – Агнесса всегда старалась быть максимально серьёзной и ответственной, поскольку сама возможность получения образования давалась далеко не каждому! И именно здесь, среди толпы высокородных лордов и леди, у неё, оказывается, есть серьёзные преимущества – усидчивость и усердие.
Но это всё ещё маячило перед ней в отдалённой перспективе, так что девушка потупилась, скрывая за ресницами вспыхнувший огонёк азарта.
– Вы меня крайне воодушевили, мистер Синклер… – учтиво сказала она.
– Очень рад. Так, кстати, а почему вы спросили про мой факультет? – поинтересовался Фридрих, неуловимо поравнявшись с ней – за что Агнесса была признательна.
– А! – девушка вывернула слегка руку, показывая ему собственную повязку. – Я тоже была распределена к демонологам, ну и, сами понимаете, очень хочу узнать всё возможное про этот факультет.
Парень присмотрелся к еле заметным линиям и кивнул, но с неким сожалением, как показалось Агнессе:
– Ожидаемое желание… но, боюсь, я не могу вам помочь.
– Почему? – искренне удивилась Агнесса.
– Видите ли… – Синклер замялся, уже откровенно поморщившись, а затем махнул рукой куда-то в сторону. – Не то чтобы я много мог рассказать вам, если честно. Готовьтесь много работать самостоятельно. Идёте в библиотеку, берёте самый толстый том по демонологии и конспектируете с первой по восьмидесятую страницу. Затем – до следующей главы. И так далее, пока книга не закончится.
– Звучит не слишком впечатляюще, – осторожно заметила девушка.
– Верно. Я до сих пор несколько удивлён и озадачен, но демонология здесь преподаётся, мягко говоря, не слишком хорошо. В отличие от других предметов, – пожал плечами Фридрих.
Внезапно движение чуть в стороне привлекло внимание Агнессы, и она, повернув голову, увидела, как от дверей прямиком к стойке выдачи пищи прошествовал молодой человек. Одетый вычурно, с иголочки, в богато расшитый кружевом и серебром полуночно-тёмный костюм, он тем не менее привлекал внимание вовсе не своим нарядом. Чёрные волосы, гладко зачёсанные назад, не скрывали страшных шрамов, иссекающих правую половину лица. Пострадал и глаз, поскольку вместо него в покрытую бугрящейся тёмной плотью глазницу был вставлен тончайше огранённый драгоценный камень – яркий изумруд. Из правого рукава также виднелась не обычная человеческая кисть, а хищно и опасно выглядящие металлические пальцы – шарнирные, как у кукол Ши, но гораздо опаснее, увенчанные заострёнными когтями. На плече его, почти сливаясь цветом с костюмом, крепилась чёрная атласная повязка с причудливой вязью узора – Агнесса ещё не встречала подобной символики.
– Ого… – шёпотом протянула она, бессознательно переместившись поближе к Синклеру. – Простите, а вы не знаете, на каком факультете обучается этот студент?
Краем глаза девушка заметила, что Фридрих поморщился, как от зубной боли, и совсем не таким любезным тоном, как раньше, процедил:
– На факультете имени Кевина Сандерса…
Агнесса моргнула несколько раз, судорожно пытаясь вспомнить всё, что она знала про Бирмингемский Университет. Парень, видя её замешательство, чуть смягчился:
– Извините, мисс Баллирано. Это символика факультета Ур-магии. Просто означенный индивид является, на данный момент, самой яркой и выдающейся фигурой на выпускном потоке и за пять лет обучения заработал славу весьма неоднозначную, но значительную.
– А! Стало быть, чёрная повязка – это выпускной курс. Белая – первогодки… – просияла Агнесса, выведя для себя новую закономерность, но Фридрих мягко её оборвал:
– Белые повязки у тех, кто ещё не приступил к учёбе. Первый год – жёлтые. Второй – алые. Третий, – он выразительно покосился на свою, – синие. Четвёртый – фиолетовые. А пятый, как вы совершенно верно подметили – чёрные.
Агнесса поймала себя на том, что продолжает украдкой наблюдать за те самым студентом-выпускником и неподобающе мало внимания уделяет словам Синклера. Впрочем, его поправку она приняла к сведению.
Сандерс между тем абсолютно спокойно сдвинул в сторону пару человек, стоящих в начале очереди – те даже не пикнули – и, дождавшись, пока стоящий перед ним студент получит свой заказ, что-то сказал раздающему – огромному детине с совершенно нечеловеческими чертами лица. Гипертрофированный нос, тяжёлые надбровные дуги, массивный подбородок… вот уж кого-кого, а этого товарища смело можно было записывать в прямые потомки троллей, не то, что обычного рыжего Гарри!
– У него очень странная рука… – забывшись, вслух проговорила девушка, наблюдая за тем, как Сандерс ловко подцепил протянутый ему поднос механической конечностью и, развернувшись, прошествовал к свободному столику.
Фридрих с толикой обречённости пожал плечами:
– Ур-магия не прощает ошибок. Сложные ритуалы не прощают ошибок… магия в целом, знаете ли, весьма безжалостная штука. Кевин ещё легко отделался…
– Вы так хорошо его знаете? – Агнесса с любопытством посмотрела на Синклера – тот кисловато улыбнулся в ответ:
– Желаете познакомиться?
Девушка опешила от такого предложения и судорожно замотала головой:
– Нет, что вы… – только сейчас до неё дошло, что подобный неприкрытый интерес с её стороны, должно быть, мог оскорбить её собеседника, и она снова покраснела. – Извините, Бога ради, мистер Синклер! У меня и в мыслях не было…
Она стушевалась, замолчав и потупившись, и снова принялась крутить в руках подол юбки.
– Бросьте, вам совершенно незачем извиняться передо мной или же оправдываться. Я понимаю природу вашего интереса – смею надеяться, во всяком случае, – чопорно ответил парень, хотя – это было заметно по глазам, – слегка расслабился. – Но довольно о мистере Сандерсе. Полагаю, мне стоит развлечь вас более практичными сведениями, касающимися пребывания здесь.
За оставшееся время Агнесса узнала о правилах посещения библиотеки, о том, что новичкам доступен только «белый» сектор и что ни в коем случае нельзя посещать другие – оштрафуют. Также Фридрих намекнул ей, что пока первогодки не приступили к обучению, она может приходить в столовую раньше других, чтобы не толкаться в очереди. Последовал в том числе краткий, но углублённый экскурс в значение местной «валюты» – той самой маны. Как оказалось, зарабатывали её, в основном, на уроках, но и за счёт общественно полезных работ. Самого Синклера изрядно позабавила история уборки, которую ему поведала Агнесса. Потом уже девушка увлеклась, и сама не заметила, что в цветах и красках рассказала как попала сюда и свои первые впечатления от увиденного. Про ректора Синклер, к её удивлению, не сказал ничего, зато знатно проехался по толстяку-коменданту, охарактеризовав того как «негостеприимного шовиниста». Генриха, оказывается, он так же знал – «Ворон» обучался на третьем курсе, правда, на факультете Ритуалистики и действительно в качестве одной из специализаций выбрал иллюзии.
Так, за неспешной беседой, Агнесса с Фридрихом приблизились к раздаточной стойке, и девушка вновь вспомнила о том, как же сильно ей хочется есть. К её удивлению, здесь предлагалось самое настоящее меню, словно в дорогом ресторане – правда, вместо стоимости в шиллингах или даже фунтах здесь предлагались какие-то странные и фантастические цены в «мане». Меню делилось на две части – левую и правую, соответственно. Слева перечислялись довольно простые блюда с максимальной стоимостью обеда в пять маны – Агнесса выбрала вариант за две. На правой же стороне встречались диковинные яства, состоящие из каких-то совершенно незнакомых девушке продуктов, десятка морских гадов, экзотических фруктов и тому подобного. Однако и цены там были, как минимум, в десять раз выше!
Синклер порывался любезно пропустить девушку вперёд, но та вежливо отказалась, мотивируя это тем, что ей было бы неплохо для начала разобраться в том, как делать заказ – на живом примере. Агнесса с одобрением отметила, что парень выбирал из левой части. И правильно! Зачем нужны такие странные излишества, как заливное с кальмаром?! Кому вообще придёт в голову это есть?
Для заказа здесь достаточно оказалось назвать номер выбранного обеда, но девушка всё равно волновалась и несколько раз сверилась с меню – уж больно смущала её недружелюбная харя раздающего.
Впрочем, получить свой обед Агнессе не помешало ничего – порция толчёного картофеля с мясом, две горячих, исходящих восхитительным духом свежего хлеба, булочки и яблочный сок уместились на подносе вместе с приборами, и девушка поспешила присоединиться к Фридриху, деликатно ожидающего её чуть в стороне.
– Не возражаете, если я составлю вам компанию? – поинтересовался он, заставив Агнессу удивлённо воззриться на него.
– Нет, конечно! Простите назойливость, но вы – просто кладезь бесценных знаний об этом месте… – выпалила она, запоздало подумав, что эти слова могут показаться не слишком лестными и поспешно добавила: – То есть, я хотела сказать, беседовать с вами – одно удовольствие.
Синклер сдержанно улыбнулся:
– Взаимно, мисс Баллирано. В таком случае – идёмте, я как раз приглядел незанятый стол…
Прошествовав мимо жующих и болтающих студентов, они разместились ближе к дальнему углу столовой, где было посвободнее. Агнесса машинально пожелала Фридриху приятного аппетита, на что тот среагировал удивлённым взглядом и ответной любезностью – с лёгкой заминкой, а затем на какое-то время воцарилась условная тишина. Девушке приходилось напоминать себе, что настоящая леди ест крошечными кусочками и как бы нехотя, но чрезвычайно сложно оказалось бороться с желанием смолотить свою порцию за один присест. Желудку, увы, приказать было просто невозможно, особенно когда еда оказалась в прямой досягаемости, и Агнесса решила сделать вид, что так и надо. Синклер, к его чести, даже бровью не повёл на такое вопиющее нарушение манер и с аппетитом поедал свою порцию.
Идиллия продержалась недолго – ровно до момента, когда чуть позади Агнессы, что сидела спиной к залу, не раздался знакомый пронзительный голосок:
– Ага, вот ты где! А я тебя всюду ищу, хотела познакомить с моими новыми товарищами! – Ирина буквально подлетела к ним и тут же перегнулась через плечо Агнессы, сморщив носик и заглядывая ей в тарелку. – Хм-м… ну ты и выбрала себе!
Девушка судорожно проглотила то, что жевала, и беспомощно посмотрела на Фридриха – княжна в упор не желала замечать тот факт, что у её соседки по комнате уже, вообще-то, есть компания.
– Э-э… княжна Виленская, позвольте представить… – начала было Агнесса, но Ирина её перебила:
– Ты, – ткнула она где-то добытым веером в сторону Синклера. – Уходи. Я хочу присоединиться за обедом к моей подруге.
Молодой человек, аккуратно промокнув губы салфеткой, приподнял брови. Вставать он, однако, не спешил. Перевёл взгляд на двух девиц, стоящих позади княжны и балансирующих тремя подносами, и откинулся на спинку скамейки.
– Здесь всем хватит места, не так ли? Грубить абсолютно излишне.
Агнесса слегка побледнела, представив, какой шквал эмоций вызовет подобное замечание и слегка вжала голову в плечи:
– Княжна, в самом деле…
– Имя, – властно и требовательно заявила – не спросила! – Ирина, и одна из девушек наклонилась к ней, что-то тихо прошептав на ухо.
Виленская, выслушав, слегка презрительно изогнула губы:
– А. Синклер… Синклер? Нувориш, если мне память не изменяет? Я вижу, деньги и правда могут проложить дорогу к высшему обществу любому немытому простонародью.
Фридрих самую малость сузил глаза:
– Зато, мисс Виленская, это не мне потребовалось бежать из страны и скитаться по миру в поисках лучшей доли.
На лице Ирины проступили алые пятна, а глаза потемнели от гнева:
– Что ты, выскочка, можешь вообще знать?! – воскликнула она, с треском расправив и вновь сложив веер.
Агнесса с ужасом наблюдала за разворачивающимися событиями, понимая, что не может сделать ровным счётом ничего. Примерно с тем же выражением лиц застыли и девушки за спиной Виленской – вот они, судя по всему, прекрасно знали, кто такие Синклеры, и сейчас примерно предполагали последствия. Вероятно, также были не слишком рады тому, что оказались впутаны в подобную историю взбалмошной княжной из далёкой России.
А парень, невозмутимо пожав плечами, чуть скучающим тоном принялся перечислять:
– Могу сказать, на каком корабле вы прибыли в Лондон – он, к слову, принадлежит моей семье. Могу сказать – куда, в данный момент, держит путь ваш папенька. Могу сказать, какая сторона сейчас уверенно одерживает верх в маленькой гражданской войне на вашей малой родине…
Одним плавным движением Ирина сняла с подноса ближайшей к ней девицы глубокую тарелку и вывернула её содержимое на голову Синклеру.
– Zatknis’, s-sobaka, – процедила она сквозь зубы на все том же непонятом наречии.
Теперь Агнесса видела, что княжна побледнела как мел, а сжатые кулачки дрожат от несдерживаемого гнева. Фридрих же сидел, не шевелясь, и только тёмно-красные жирные струйки стекали с его волос вниз, безвозвратно портя красивый костюм. Обстановка накалилась до такой степени, что Агнессе хотелось закричать. Внутри неё всё мелко дрожало от смеси страха, злости и вины – за то, что не уследила за Ириной, что не сумела прервать конфликт в самом начале…
Синклер медленно поднял руку, снимая с головы миску и аккуратно ставя её на стол, словно ужасную пародию на изысканную шляпу, после чего встал. Лицо его не выражало ничего, хотя Агнесса голову могла дать на отсечение, что это – не более чем маска. Парень был в бешенстве, но не выказывал этого ничем.
– Буйабес, – протянул он лениво, глядя на растекающуюся лужу. – Неплохой выбор, мисс Виленская, однако я рекомендовал бы сырную похлёбку. Хорошего дня, мисс Баллирано, – он учтиво поклонился Агнессе и неспешно, не обращая внимания на негромкие шёпотки и возгласы вокруг, ушёл, какое-то время оставляя на полу тёмные следы и капли.
Девушке стало очень гадко на душе, но она не до конца понимала, как же ей стоило бы поступить. А пока сомневалась – момент был упущен, и за Фридрихом закрылась входная дверь.
– Княжна, и зачем это было делать? – с тихим упрёком сказала она, переводя взгляд на Ирину.
Та равнодушно пожала плечами, брезгливо покосившись на испачканную скамейку и садясь на сторону Агнессы:
– Таких шавок сразу нужно ставить на место, чтобы не тявкали лишнего. Никто не смеет отзываться о Роде Виленских в таком тоне, особенно – какой-то Синклер, – фыркнула девчонка, развернувшись и забирая один из подносов. – Так, девчонки, идите-ка покуда, я не в настроении сейчас! Потом познакомлю. Кыш!
С округлившимися глазами Агнесса смотрела, как эта пигалица небрежным жестом прогоняет своих спутниц, которые весь «разговор» пытались прикинуться невидимками, и теперь, судя по всему, были только рады тому, что их прогоняли. Во всяком случае, сбежали они очень быстро.
– Вот так с ними надо, – буркнула себе под нос Ирина, разглядывая содержимое подноса.
Устрицы на льду, осклизлые щупальцатые гады, похожие на крошечных осьминожек, какие-то ракообразные… Судя по всему, княжна не мелочилась и заказ делала исключительно из правой части меню.
– Но Фридрих очень воспитанный и хороший! Он мне так много рассказал… – попыталась защитить своего нового знакомого Агнесса, на что Ирина только отмахнулась:
– Ничего толкового он рассказать не может. Держись меня – и не пропадёшь! – браво заявила она, ловко поддевая кончиком ножа створку раковины и одним махом потребляя содержимое, предварительно сбрызнув то лимонным соком.
Последнее заявление вызвало у Агнессы закономерное сомнение, но вслух она озвучить его не решилась. Вместо этого, она осторожно поинтересовалась:
– А что за новые подруги?
Виленская, бросив взгляд в сторону, куда удрали девушки, пожала плечами:
– Они мне не подруги. Так, мелкие подхалимки.
Агнесса, помолчав и переварив подобное заявление, внезапно сказала:
– Мне Мельхиор тоже говорил, что для статуса просто необходимо заводить подхалимов.
– Толковый мужик, правда, имя странное, – кивнула Ирина. – Только подхалимы будут у меня. У тебя… м-м… допустим – прихвостни! И в конце учёбы мы соберём их всех в две армии и заставим воевать друг с другом, чтобы выяснить – кто влиятельнее!
Девушка честно попыталась уловить в словах княжны хотя бы оттенок шутки, но самым страшным было то, что она абсолютно не шутила. Даже глаза загорелись в предвкушении!
– Мельхиор – демон, – на всякий случай уточнила Агнесса и не без удовольствия отметила, что девчонка сразу поскучнела:
– А-а… всё равно – глупое имя, даже для демона. Тьфу, ну и гадостные же тут у них устрицы! – Ирина швырнула на блюдо нож и решительно поднялась, даже не посмотрев – доела ли её соседка. – Идём!
Куда и зачем нужно было идти – девушка не поняла, но подчинилась, с грустью посмотрев на недоеденную булочку. Забрать её с собой Агнесса постеснялась и, украдкой вздохнув, пошла следом за княжной.
– Так, завтра нужно будет пробежаться по всем злачным местам, потом обязательно заказать несколько платьев – а то пока мои вещи прибудут, я с ума сойду в этом тряпье! Ну и начинать уже заводить полезные знакомства! – разглагольствовала по дороге Ирина.
Агнесса хотела намекнуть, что Фридрих, совершенно очевидно, являлся очень даже полезным знакомым, однако вновь промолчала. Тем более, что впереди совершенно неожиданно образовалась толпа – весь балкончик перед входами в общежития и часть галереи были забиты людьми, что толкались, возмущённо переговаривались, а где-то ближе к дверям даже явно скандалили! Девушке стало не по себе – слишком много ругани в один день, она устала и хотела хотя бы прилечь, но, судя по азартному блеску в глазах Ирины, та собралась нырнуть прямиком в эту бурю. Агнессе она не оставила никакого выбора, просто схватив её за руку и потянув за собой.
– Так, а ну расступитесь! Прочь с дороги, ну? Дайте пройти! – умело раздвигала она толпу где окриками, а где и щипками, и с поразительной ловкостью лавировала между преград.
На неё шипели в ответ, но, видя белую повязку, почему-то отворачивались. Агнесса отметила, что большую часть толпы составляли именно девушки – несколько парней стояли чуть в стороне и над чем-то явно потешались.
– Что за шутки?! Ты опять это сделал?! – перед самой дверью в женское крыло обнаружился их знакомый – Генрих, которого с самым яростным выражением лица распекала высокая рыжеволосая студентка с фиолетовой полоской на рукаве.
Скорее всего, проходи разговор один на один, «Ворон» с лёгкостью вывернулся бы из передряги, но его обступили аж пятеро разъярённых девиц и зажали у балконных перил.
– Право же, я понятия не имею, о чём ты говоришь, душа моя! – не слишком убедительно защищался он, подняв вверх руки. – Ещё раз повторяю – никаких чар!
– Ты сегодня опять этот фокус лепил – свидетели есть! – настаивала рыжая, грозно тряхнув тугими локонами.
– Но повторять одну шутку дважды в день – моветон, дорогая! – возразил Генрих, опасно перегибаясь назад через перила и ежесекундно рискуя кувыркнуться назад.
– Тогда чем ты объяснишь это?! – рыжая распахнула дверь женской половины и возмущённо ткнула пальцем в сторону идеально чистого коридора.
Парень, вытянув шею и забавно повернув лицо – почти в точности скопировав повадки хищной птицы, – негромко присвистнул:
– Ты мне льстишь, Диана. Я, конечно, поднаторел в иллюзиях, но на такое не способен, – он даже головой помотал.
– Не прикидывайся дурачком, Генрих, – студентка подбоченилась и быстро глянула на товарок, что принялись угрожающе надвигаться на «Ворона».
Агнесса поняла, что ещё немного и он действительно «слетит с насеста», вот только какими травмами это обернётся – оставалось лишь гадать.
– Извини, – шепнула она Ирине и, аккуратно высвободив руку, шагнула вперёд. – Это я сделала!
В шуме вокруг её услышали далеко не все, но компания рыжей Дианы – вполне. Теперь их внимание переключилось на Агнессу, и девушке на миг почудилось, что она оказалась в западне.
Студентка с фиолетовой повязкой прищурилась, окинув оценивающим взглядом открывшую рот нахалку, а затем фыркнула:
– Ты ещё даже не распределена. О чём ты говоришь, вообще? – одобрительным ворчанием её поддержали подружки, а Генрих с лёгким непониманием таращился на Агнессу.
– Я просто… – немного замялась та, принимаясь мять и крутить в пальцах рукава блузки. – Я хотела сказать – просто убралась.
Это слово прозвучало подобно настоящему заклинанию, поскольку тут же повисла гнетущая тишина. Агнесса вся взмокла и покраснела, но, пересилив себя, добавила:
– У нас… цветов нет. А в мужском крыле – есть. Вот и вся разница, – после чего залилась краской гуще прежнего, поскольку лишь постфактум поняла, что её осведомлённость могла быть расценена превратно.
– Прекрасная, добросердечная леди – мой спаситель! – патетически воскликнул Генрих, пресекая зарождающиеся было смешки и юрким ужом просачиваясь между девушек.
Замерев перед Агнессой, он буквально сложился пополам в картинном поклоне:
– Приношу вам свои глубочайшие извинения, мисс Баллирано, за глупый и недостойный истинного мужа розыгрыш. Своим великодушным поступком вы навеки покорили моё сердце.
– Как интересно… Стало быть, у нас всё-таки появилась уборщица? – протянула Диана, видимо, осознавая, что пустующие кашпо, действительно, были довольно ярким маркером различия между женским и мужским коридорами.
Соответственно, проморгав его и закатив этот скандал, она сейчас выставляла себя в не лучшем свете – и ей срочно нужен был козёл отпущения.
– Придержи язык, рыжая, – протолкалась вперёд Виленская, вставая рядом с Агнессой и сверля злым взглядом студентку. – Она оказала вам всем колоссальную услугу, хотя, насколько я её знаю, она просто побрезговала находиться в том свинарнике, который вы здесь развели! Цвет волшебства! Величайшая надежда Британии! Талантливейшие и сильнейшие колдуньи этого века – засрали своё жилище до самого потолка, – яд, которым сочились слова Ирины, пожалуй, вполне можно было сцеживать и применять как страшный и зверски убойный эликсир против злейших врагов. – То, что Баллирано понимает ценность порядка и личного комфорта, говорит лишь о том, что она – куда более высокоорганизованный индивид, в отличие от вас. А теперь – прекращай этот фарс и уйди с дороги. Я желаю отдохнуть.
За время короткой, но чрезвычайно пылкой речи княжны, Агнесса успела побелеть, посереть и прокусить нижнюю губу, поскольку подобная защита со стороны Ирины хоть и оказалась, конечно, приятной неожиданностью, в изрядной мере вредила самой девушке. Вообще говоря – им обеим, поскольку публично оскорблять «старожилов» было, по меньшей мере, недальновидно. Ещё и Генрих зааплодировал, как на зло… и другие парни его поддержали.
При взгляде на лицо Дианы у Агнессы возникло стойкое ощущение, что примерно так выглядит объявление войны.
– Премного благодарны, мисс Баллирано, – вопреки этому очень сдержанно проговорила рыжая. – Порядок – это именно то, чего нам так не хватало. Вы, действительно, сделали нам всем невероятно щедрый подарок к вашему прибытию. Мы отметим его отдельно, на ближайшем собрании женского крыла. Равно как и поведение вашей ручной обезьянки, – только сейчас она перевела взгляд на Ирину.
У Виленской задрожала нижняя губа – но, как подозревала Агнесса, вовсе не из-за того, что она собиралась расплакаться.
– Да как ты сме… – завела было княжна свою обычную песню, но старшекурсница, сделав некий витиеватый жест ладонью, выщелкнула в сторону девчонки крошечный искрящийся шарик.
Тот, достигнув цели, впился жертве в лоб, и она рухнула, как подкошенная – Агнесса едва успела её подхватить.
– Ну что ж такое-то! – не удержалась она от горестного восклицания – она уже сбилась со счёта, сколько раз этот день Ирина попадала в переплёт!
– Кое-кому стоит поучиться вовремя замолкать. В противном случае – её шансы дожить до выпускного резко снизятся, – холодным тоном проговорила Диана, смерив взглядом Агнессу и лежащую у той на руках бессознательную Ирину. – Впрочем, не уверена, что это её чему-то научит. Займитесь дрессурой. Можете попробовать электричество.
С этими словами рыжеволосая девица с компанией удалились на женскую сторону, и дверь демонстративно захлопнулась за последней из «выводка». Толпа начала потихоньку рассасываться, а Агнесса судорожно соображала – как ей привести княжну в себя, потому что донести ту на руках до их комнаты она бы не смогла при всём желании.
– Вот ведь злюка, – Генрих вынырнул откуда-то из-за спины у Агнессы и присел рядышком, аккуратно касаясь длинными тонкими пальцами шеи Ирины. – Жить будет, но лучше бы, действительно, не бесить Диану. Та ещё штучка.