Марина Шамова
Смерть старого мира
Агнесса иногда машинально касалась предплечьем кошелька, который она послушно подвесила на тот самый узорчатый пояс – и куда, втихушку, положила два фунта. Немалые деньги, всё же! Но, с её точки зрения, Честер как проводник заслуживал оплаты не только стареньким и потёртым кожаным мешочком.
Лес закончился очень внезапно – воротами, лишёнными створ.
Замковый камень их арки терялся где-то наверху за спутанными ветвями деревьев, ни одна из которых, однако, не смела пересечь незримой преграды. Могучая стена темного камня простиралась вдаль, насколько можно было видеть, по обе стороны от ворот. По всему выходило, что эта стена буквально опоясывала друидскую территорию, а проторенная дорога утыкалась в эту колоссальную арку. По обе стороны перед самой стеной стояли две статуи, ничуть не уступая в размерах вратам, что они, видимо, охраняли. Камень, из которого они были сделаны, выглядел обветшалым и старым, с большим количеством сколов и недостающими элементами, но даже сейчас было очевидно, что статуи изображали двух старинных рыцарей, вооружённых длинными клинками и без намёка на боевые жезлы.
– Вот это да… – со смешанными чувствами пробормотала Агнесса. – Интересно, тут тоже есть какой-то магический барьер, как в лесу?
Честер затаился где-то у неё за спиной и явно опасался выходить вперёд.
– Ну… надо думать – за стеной Бирмингем. А ты маг. Может, попробуем подойти? – опасливо предложил он.
– Давай… выбора-то особо нет, – повертев головой и вновь оценив длину стены, девушка решила, что обходить её будет слишком долго.
Глубоко вздохнув и стиснув зубы, она решительно направилась к воротам, но взгляд её неизменно притягивали статуи. Невзирая на степень их разрушенности, черты лиц под открытыми шлемами сохранились весьма хорошо, и по ним без труда можно было прочесть свирепость и неустрашимость моделей, с которых эти статуи ваяли. Во всяком случае, Агнесса предполагала, что это были рукотворные стражи.
Вопреки опасениям, статуи стояли ровно и спокойно, даже когда девушка пересекла невидимую черту между ними. Каждый шаг давался ей с трудом, но Агнесса понимала, что это всё – её неуверенность и страхи. Никакой враждебности она не ощущала, приближаясь к арке. Позади слышались тихие и настороженные крадущиеся шаги вора, но вот за него ей почему-то было спокойно.
Тень и промозглый холод камня встретили девушку, и она, проделав несколько шагов, остановилась. Вновь откуда-то пришло чёткое понимание что, если она сейчас перешагнёт черту – что-то непоправимо изменится, но ещё более глубокое упрямство заявило: «И пускай!».
Агнесса инстинктивно зажмурилась и в несколько стремительных шагов, едва ли не бегом, оказалась по ту сторону ворот. Бессознательное ожидание некой абстрактной «кары» не оправдалось, небо не рухнуло ей на голову, а мир остался прежним. Она стояла всё на той же дороге, аккурат между вдавленных в землю колей, под ногами лежала всё та же земля, вокруг простиралось опустошенное поле, чёрное, страшное и полное стерни.
А за спиной осталась стена.
– Получилось! – не удержалась она от радостного возгласа.
Ответом ей, однако, послужило молчание.
Девушка медленно повернулась и уставилась на Честера, оставшегося по ту сторону арки.
Парень, судя по всему, даже не двинулся с места, внимательно наблюдая за ней, и сейчас широко улыбался в ответ. А затем поднял вверх ладонь, и Агнесса увидела легко качнувшийся в прощальном жесте кошелёк, завязки которого оплетали длинные пальцы.
– Пока…
Тихое слово прошелестело в летней тишине и в следующее мгновение силуэт воришки подёрнулся плотной чёрной дымкой, за секунды истаявшей на ветру. Лишь два ярко-алых пятна на месте глаз держались ещё миг, но затем исчезли и они.
Всё вместе заняло лишь несколько ударов сердце, но девушка какое-то время стояла неподвижно, пытаясь понять – чему же она только что стала свидетелем.
Кем, всё-таки, был Честер?
Порыв ветра шевельнул что-то на дороге – там, откуда буквально испарился вор – и, присмотревшись, Агнесса увидела две фунтовых купюры.
Глава 8 – Добро пожаловать в Бирмингем!
Агнесса поспешно проскочила под сводом ворот в третий и, она надеялась, последний раз, сжимая в руке банкноты. Страх страхом, но два фунта – это два фунта. Исчезновение Честера превысило ее лимит изумления на сегодня, и девушка решила подумать об этом завтра, желательно, сидя на сухой и теплой кровати в общежитии Университета. Впрочем, открывавшийся по эту сторону врат вид вселял в сердце сомнение в возможности добраться до Бирмингема засветло – бескрайняя серо-черная поверхность с редкими островками пожухлой, мотающейся под беспорядочными порывами ветра травы да голыми палками кустарников тянулась дальше, чем можно было увидеть. Дорога из грунтовой превратилась в мощеную и вспарывала эту мертвую землю прямой как стрела линией, терявшейся в странном неверном мареве на горизонте.
Солнце проделало по небу порядочный путь и подбиралось потихоньку к зениту. Однако отсюда не могло быть более дня пути до города, как ни считай, и Агнесса, вооружившись этим знанием и уверенностью, что марево на горизонте напускное и призвано зачем-то запутать несчастных путников, рьяно зашагала по старой, но все еще ладной желтоватой брусчатке.
Идти вот так ей наскучило вскоре. Пейзаж оказался страшно унылым и ко всему ещё изрядно подавлял девушку своей безжизненностью. Даже почва здесь ощущалась мёртвой, хотя с виду – богатый чернозём! Но по непонятной причине Агнессе совершенно не хотелось сойти с дороги, чтобы поесть, а вот ускориться, несмотря на усталость – очень. Она даже пила на ходу, решив, что перекусит как-нибудь потом… И вообще, эта корзинка с овощами ей порядком поднадоела! Но выкидывать было жалко.
Сонная послеполуденная тишина, нарушаемая звуком её шагов, внезапно оказалась растревожена отдалённым цоканьем и еле слышным поскрипыванием колёс. Удивлённо оглянувшись, Агнесса увидела, как со стороны леса к ней весьма стремительно приближается двуконный экипаж. Облачка пыли отмечали проделанный путь, а скорость была такова, что девушка ничуть не удивилась бы, если б копыта запряжённых коней высекали из брусчатки искры.
Осмотревшись и оценив ширину мощёной дороги, Агнесса с сожалением отметила, что ей всё же придётся сойти на ту самую «мёртвую землю». Увы, разминуться они не могли никак, да и напугать лошадей совсем не хотелось – равно как и попасть им под ноги. Пришлось, подавив глубокое и непонятное отвращение – точно в болото лезла! – сойти с брусчатки и застыть так. Отходить слишком далеко было боязно, да и идти дальше по полю Агнесса не хотела, хоть земля казалась совершенно сухой и неподатливой, твердой, словно хорошо утоптанная грунтовая дорога.
Кэб крайне стремительно поглощал разделяющее их расстояние, но по мере приближения к девушке, под протестующее фырканье разгоряченных лошадей, сердитые крики кэбмана и отчаянный скрип тормозов, начал притормаживать, а затем и вовсе остановился, резко качнувшись на рессорах – аккурат напротив неё. Агнесса невольно сделала ещё шаг назад, заворожено глядя на вздымающиеся бока пары каурых ездовых лошадок и ощущая источаемый ими жар. Четырёхколёсный закрытый экипаж был лишён любых украшений, кроме подстёршейся белой надписи с вензелями «Смит и братья» на чёрном лаковом боку. Кучер, одетый слегка старомодно, как виденные ею ранее жители Пэйлвуда, небрежно придержал поводья одной рукой, а второй церемонно приподнял шляпу в приветственном жесте.
– Доброго денёчка, мисс. В Бирмингем, я полагаю? – вытянутое лицо мужчины, обрамлённое аккуратно подстриженной щегольской бородкой, выражало дружелюбие и интерес.
Смущённая Агнесса неуверенно улыбнулась в ответ, цепко сжимая в руках саквояж и корзинку:
– Д-да, сэр. Я вам помешала? Извините, ради Бога!
Возница негромко рассмеялся, покачав головой:
– Ну что вы. Как такая прелестная молодая леди может помешать? – в тёмных глазах его, сощуренных от улыбки, не было и следа враждебности или раздражения. – Напротив, хотел предложить подбросить. Всё равно в ту сторону едем, так отчего бы не помочь человеку?
Внутри кабины Агнесса различила лёгкое движение, и в застеклённом окошке на миг показалось девичье личико – по-детски округлое, курносое и весьма раздражённое.
– Почему мы остановились?! – громкий и пронзительный голос с незнакомым акцентом вспорол сонный воздух.
Агнесса слегка поёжилась от тембра и с сомнением посмотрела на кучера, виновато пожав плечами:
– Я не уверена, что это будет правильно…
– Пустяки! – хлопнул ладонью по скамье рядом с собой мужчина, а затем постучал кулаком в стенку кабины:
– Эй, господа хорошие, вы же не возражаете? Негоже в Мёртвом поле живого бросать. Аукнется.
– С какой радости?! – возмутилась девчонка, высунувшись из окна и смерив взглядом поочерёдно Агнессу и возницу. – Я вам за что платила? Чтобы всяких оборванок подбирать по дороге?!
Агнесса вздрогнула, подавив желание сделать ещё шаг назад – она совершенно не собиралась набиваться в попутчики, а теперь и подавно. Пассажирка действительно выглядела весьма богатой барышней: в каштановых волосах с лихвой хватало золотых нитей, скреплявших сложную причёску, а видимая одежда, хоть и дорожного кроя, сшита была явно из очень дорогой ткани.
Что, однако, не делало эпитет «оборванка» приятным.
– Простите, я… – заикнулась было Агнесса, но кучер неожиданно прервал её, без тени почтительности рыкнув в сторону «благородной особы»:
– Вы заплатили за то, чтобы добраться в срок до Бирмингема, юная госпожа Виленская, – последнее, почему-то, прозвучало едва ли не как оскорбление, что девица, безусловно, отметила и открыла уже рот, чтобы заорать в ответ, как мужчина бесцеремонно махнул рукой, отметая ещё невысказанные слова. – И вы попадёте туда вовремя. Как – моя забота. Всё ясно?
Круглое лицо «госпожи Виленской» потемнело от гнева:
– Ты ещё перечить мне, будешь, мра…
– Да пускай садится и поехали уже, – низкий, с рычащими нотками мужской голос донёсся изнутри, прерывая яростную тираду – видимо, спутник круглолицей.
Скандалистка скрылась в глубине кабины, и оттуда до Агнессы донёсся шипящий спор, кажется, на чужом языке, – прислушиваться к которому она не стала. Кучер же, однобоко улыбнувшись, подмигнул ей и протянул руку:
– Забирайтесь, леди. Тут задерживаться – дурная примета.
И Агнесса, не в силах поверить своей удаче, с предложенной помощью забралась на козлы, предварительно тщательно обстучав каблуки от налипших чёрных песчинок.
Мужчина, убедившись, что новая пассажирка устроилась как надо, отпустил поводья и негромко цокнул языком, понукая лошадей идти. Животные безропотно подчинились, довольно быстро вернувшись к первоначальному темпу, и Агнесса с восторгом ощутила, что на такой скорости то самое подавляющее чувство просто исчезло. Или, может, это объяснялось тем, что у неё появился шанс добраться до Бирмингема дотемна.
– Из Пэйлвуда идёте? – первым заговорил возница, и Агнесса быстро улыбнулась ему в ответ, кивнув:
– Да, сэр. А вы работаете в тамошней транспортной компании? – вежливо уточнила девушка, и удивилась, когда собеседник, вместо ответа расхохотался.
Возможно, ей показалось, но со стороны кабины с пассажирами она, кажется, тоже уловила тихий и низкий смешок. Впрочем, уточнять – что же такого смешного она сказала, девушка постеснялась.
– Уф-ф, да. Можно и так сказать, работаю, – отсмеявшись, кивнул мужчина, теперь глядя в большей мере на Агнессу, чем на дорогу, что немало смущало. – И как вам… путешествие?
Девушка замялась, прикидывая – о чём стоит рассказывать первому встречному, а что стоит замолчать: начиная с украденного барашка и заканчивая её странным провожатым, Честером. О, вот, кажется, что можно рассказать!
– Очень увлекательно, сэр! А вы знали, что пудинг, на самом деле, не нужно есть? – с сияющими глазами повернулась она к вознице. – Оказывается, именно его надо использовать, чтобы пройти через лес, а не животных!
В тёмных – чёрных, как теперь уже вернее рассмотрела Агнесса, – глазах отразились интерес и лёгкая подозрительность. При этом – почудилось, нет? – мужчина быстро глянул в сторону кабинки:
– Кто сказал? – чуть понизил голос, но не угрожающе, а заговорщицки.
Девушка, изрядно озадаченная, машинально принялась перебирать пальцами ткань юбки и разглаживать её. Что, если как раз об этом и стоило умолчать? Ведь, если вдуматься, это совершенно логичная связка – торговая компания и заводчик барашков! Продавать животных как «пропуск»… вполне возможно, что хозяин несчастного ягнёнка тоже носил фамилию «Смит». Мысленно она судорожно пыталась придумать или найти себе оправдание, но, как на зло, ничего в голову не приходило.
– Никто… – вздохнула виновато. – Я сама догадалась. Там же на камне написано – «малая жизнь». А пудинг ваш – и есть она.
– Точно поступите, – вынес вердикт возница, откинувшись на спинку диванчика и лениво подстегнув лошадей.
Агнесса только заморгала часто:
– Простите?
– Вы же в Университет податься решили? – снова посмотрел он на неё, но уже с оттенком снисходительности.
– Ну… вообще-то да. А как вы поняли? – простодушно спросила девушка.
– А зачем же ещё в Бирмингем идти? – резонно удивился мужчина.
Агнесса задумалась.
– А если я работу искать собиралась? – с вызовом выпалила, снова в ответ услышав взрыв смеха.
– Леди, в Бирмингем не едут и не идут работать. Там нет работы, что бы вы не придумали себе там, в Лондоне, – теперь снисхождения было ещё больше, что уже слегка задело Агнессу.
– Не припомню, что бы я говорила, откуда прибыла, – чопорно заметила девушка.
В душе её воцарилось смятение – с одной стороны, конечно, ей польстило замечание, что, мол, она непременно поступит. С другой – весьма огорчили слова возницы, касательно работы. С третьей и четвёртой – недоверие и лёгкий страх, касательно осведомлённости обычного кучера о таких вещах.
– А разве я не прав? – спросил мужчина, не предполагая о мятущихся мыслях Агнессы.
– Правы, – нехотя признала она. – Тоже догадались?
– Конечно. Интуиция, – подмигнул возница ей. – И опыт. Я уж сколько лет туда-обратно катаюсь, дорогу знаю, людей вижу. Говор слышу.
Последнее было произнесено со значением, и девушка вновь зарделась, сетуя на свою подозрительность. Ну конечно! Выговор обитателей Нижнего, высмеиваемый выходцами из Верхнего. Причины насмешек Агнесса не понимала, но склонна была согласиться, что речь приезжих звучала иначе.
Город, маячивший где-то на горизонте, постепенно приближался, но марево никуда не девалось. Зато теперь можно было отчётливо разглядеть «купол», сформированный неестественно дрожащим воздухом.
– Простите, а вы знаете, что это такое? Какая-то защита? – спросила Агнесса у кучера, указав в сторону Бирмингема.
Мужчина, тоже смотревший в том направлении, лениво кивнул:
– В некотором роде. Подъедем ближе – увидите, леди.
Не то, что бы такое «пояснение» удовлетворило девушку, но настаивать она не стала, вновь ощутив то самое волнующее предвкушение. Совсем скоро, может быть – ещё даже до заката, решится её ближайшая судьба! И Мельхиора, между прочим, тоже.
Спохватившись, Агнесса полезла в кошель, подаренный Ши, и достала оттуда кольцо. Камень всё так же безжизненно чернел и как будто даже потускнел. Девушка, вздохнув, надела бессмысленное украшение на палец, и только сейчас заметила, как странно на неё смотрел возница – смесь ужаса и отвращения слегка исказила правильные, в общем-то, черты, сделав те почти неприятными.
– Простите? – стушевалась она, машинальным жестом прикрывая кольцо.
Ну да, совсем забыла, что теперь-то его другие люди могут увидеть. Но прежде ей не доводилось встречаться с подобной реакцией на красивые побрякушки.
Мужчина между тем спохватился, и теперь уже с чистым страхом смотрел ей в глаза – даже съёжился, ссутулился и втянул голову в плечи:
– Прошу меня простить, госпожа, если чем-то задел или вызвал недовольство! Клянусь, даже не помышлял! – зачастил он, сминая в пальцах поводья, отчего лошади забеспокоились и пустились ещё быстрее.
Агнессу вдавило в спинку сиденья, но это нисколько не умаляло её ошарашености:
– Я вас не понимаю, сэр, – жалобно проговорила она, машинально вжимаясь в самый дальний угол. – Что случилось?
На миг по лицу кучера скользнуло недоверие, затем непонимание и, наконец, смирение. Он кивнул каким-то своим мыслям, выпрямился и вновь, как ни в чём не бывало, улыбнулся:
– Ничего, леди. Перегрелся, видать. Бывает. Да и поле это, знаете, разум туманит. Не берите в голову!
– Да что не так с этим полем?! – воскликнула, не выдержав, Агнесса.
Её порядком нервировали все эти странности и, чего греха таить, очень огорчало, что всякий раз, стоило расслабиться хоть на минутку, происходило нечто неприятное. То Честер исчез, то незнакомая девушка накричала – пускай и не на неё, но всё равно обидно! Возница, опять же… надоело!
– А вы сами разве не ощущаете, леди? – осторожно поинтересовался черноглазый, пытливо глядя в ответ.
Агнесса хотела было по инерции огрызнуться, но вовремя спохватилась:
– Мне неуютно. Это очень жуткое место, противоестественное. Ума не приложу, почему Бирмингем окружён… этим?
– Это поле что-то вроде рубежа перед друидским лесом. Здесь… можно сказать, намеренно убита вся жизнь, до малейшего жучка. Мёртвая земля, если хотите. Потому идти пешком от леса до города не каждый осмелится, уж поверьте мне, – мужчина кивнул, вновь слегка отпуская поводья – ход снизился, но и трясти стало меньше.
– Я не знала… – растерянно пролепетала девушка, вытягивая шейку и вновь окидывая взглядом открытое ей пространство. А интересно, смогла бы она дойти? И, внезапно, с какой-то мрачной уверенностью сама же себе утвердительно кивнула – да, смогла бы.
– Мало кто знает, леди, но слухи ходят… потому и стараются подгадать, чтобы на поезде приехать, – протянув руку в сторону, возница указал на видневшуюся чуть поодаль станцию, которую до того также скрывало странное марево.
– А от станции до города добираться безопасно?
– Абсолютно, леди. Там специально оборудовали коридор, по которому прибывшие гости быстро и без помех могут доехать прямиком до Университета.
Агнессу в который раз удивило, что возница говорил об Университете как о синониме «города», но переспрашивать она постеснялась. Тем более, что сам Бирмингем с каждой минутой неуклонно близился, вырастал и заполнял собой всё пространство – вблизи стало очевидно, что он был окружён не плотной высокой застройкой, а самой настоящей крепостной стеной!
– Ничего себе! Словно средневековый замок! – выдохнула со смесью восторга и трепета девушка, воображая, какая же должна быть архитектура в самом городе.
Посетовав на то, что не удосужилась поискать в библиотеке хоть какую-то литературу про Бирмингем, девушка торжественно поклялась себе, что обязательно наверстает это упущение, как только доберётся до библиотеки Университета.
– Можно и так сказать… – нейтрально заметил возница и весь подобрался, склонившись вперёд и подстегнув лошадей. – А теперь – ответ на ваш вопрос, леди! Держитесь крепче.
Агнесса пискнула, крепко вцепившись в сиденье диванчика – она уже видела надвигающиеся врата, столь же монументальные, как и предыдущие, и такие же пустые. За ними, несмотря на то что время лишь клонилось к закату, нельзя было рассмотреть ничего, да и, признаться, девушка не пыталась. Она крепко стиснула зубы, чтобы не прикусить язык, а мелкие песчинки и ветер ослепили её, заставив зажмуриться и плакать. Дребезжание рессор, стук копыт, болезненно-громкое фырканье лошадей, свист ветра в ушах лишили Агнессу и слуха, и всё, что ей оставалось – это держаться как можно крепче. С ужасом девушка представляла себе, что будет, если она слетит с козел. И ладно бы – на землю! Переживёт уж как-нибудь. А если под колёса?..
В уши толкнулся тихий, очень деликатный, но совершенно отчётливый звук – будто рядом лопнул мыльный пузырь, и вся какофония исчезла в одно мгновение. Агнесса рискнула приоткрыть слезящиеся глаза, а в следующее же мгновение – судорожно протирала их кулаками, позабыв о данном себе зароке держаться за диван до последнего.
В Бирмингеме царила ночь. Безлунное чёрное небо раскинулось над тихим, кажущимся вымершим городом. Въезд в него сразу переходил в длинную улицу с высокими домами по обеим сторонам, что нависали над брусчатой дорогой, подобно разлапистым деревьям в чаще. Угрожающе и страшно поскрипывали ставни, шелестел невидимый в темноте мусор и ни единого лучика света не пробивалось ниоткуда, чтобы позволить разглядеть хоть что-то.
– Это… Бирмингем? – растерянно спросила Агнесса, бросив взгляд на кучера и обомлела: чёрные глаза светились ровно и зеленовато, тонкие черты превратились в резные, словно лицо мужчины было гротескной маской, на которой искусный мастер воплотил своё представление о демоническом покое.
Прорезь рта маски разошлась в улыбке, обнажая ряды острых клыков, и возница степенно кивнул.
– Да, леди. Эта дорога ведёт только в Бирмингем, и никуда больше.
Как ни странно, голос не изменился ни на йоту, храня всё те же мирные и даже, в какой-то мере, подобострастные интонации. Агнесса сглотнула, подавив желание тихонько заныть – безусловно, она и раньше видела кэбменов-демонов, но ни разу в жизни не пользовалась их услугами! Да ещё и так спонтанно. Справедливости ради, демоны, как правило, очень строго и скрупулёзно следовали договору и редко когда стремились сделать что-то сверх оговоренного. Подобный альтруизм был странен и по меньшей мере непонятен, но уточнять Агнесса не рискнула.
– Здесь… очень темно, – пропищала она, пытаясь незаметно прочистить горло.
Ночной Бирмингем, прямо говоря, наводил ужас. Ни фонарей, ни зажжённых ламп в домах, ни курящегося над крышами дымка очагов… единственный источник призрачного голубоватого света не угадывался никак, но его было достаточно, чтобы разглядеть, что во многих окнах не хватает стёкол, а кое-где даже выбиты двери.
– Город не то, чтобы очень популярен, – пожал плечами возница и ухмыльнулся на этих словах. – В его самой густонаселённой части на данный момент проживает двенадцать человек.
– Двенадцать?! – изумлённо воскликнула Агнесса. – Как же… а как же… Университет? Что здесь произошло?!
– Двенадцать неудачников, леди, – демон гортанно рассмеялся, а затем кивнул куда-то в сторону.
Девушка не сразу сообразила, что указывал он на один из кроющихся в тени переулков, но зато услышала спешные шаги, а затем увидела и фигуру, стремительно приближавшуюся к ним. Когда же человек – совсем молодой парень, юноша – ступил в световое пятно, окружающее повозку, Агнесса едва удержалась от возгласа – богатое и вычурное одеяние было покрыто грязью и местами порвалось, бархатная отделка воротника и манжет пиджака запылилась и засалилась. Все, чему полагалось быть белым, даже в таком неверном освещении казалось серым. Завершал образ совершенно безумный взгляд на осунувшемся перекошенном лице, обрамлённом спутанными тёмно-каштановыми кудрями.
– Вы снова здесь! Наконец-то! Ну хоть сейчас-то вы заберёте меня назад?! – в сбивчивом голосе отчётливо слышались истерические нотки.
Молодой человек смотрел исключительно на возницу, не замечая Агнессу. Демон брезгливо изогнул тонкие губы и досадливо отмахнулся от заступающего дорогу лошадям человека:
– Отошёл, живо. Вижу, Дэниел, родственники не спешат отправить к тебе посыльного с толстым кошельком?
– Не смей так говорить со мной! – визгливо закричал юноша, цепляясь за удила ближайшей кобылки – та покосилась на него непонимающе и раздражённо дёрнула головой.
Возница, склонившись куда-то набок, выпрямился и резко выбросил вперёд левую руку, из которой, как бросающаяся в атаку змея, развернулся чудовищно выглядящий хлыст, звонко щёлкнувший в паре дюймов от лица обмершего «неудачника». Агнесса всё же вскрикнула, живо представив, что было бы, коснись окованный металлом кончик хлыста беззащитной плоти. Парень, разжав пальцы, отпустил лошадь и поспешно отскочил в сторону.
– Я буду жаловаться! Тебя вышвырнут за Грань! Клеймят, и больше никто и никогда не призовёт тебя! – вопил он, потрясая кулаком, но демон более не обращал внимания, ослабив вожжи и вновь пуская лошадей шагом.
Преследовать кэб молодой человек не рискнул.
– За что вы с ним так? – лишь спустя некоторое время осмелилась подать голос Агнесса.
Возница, ухмыльнувшись однобоко, пожал плечами:
– Заслуженно, леди. Пускай отведает то блюдо, коим потчует других. Ему будет полезно.
– Но кто он такой? Выглядит как очень зажиточный господин…
– Всего лишь один из тех, кто провалил попытку поступления. Слишком самоуверенный, чтобы взять достаточную сумму для возвращения назад в случае провала.
Агнесса смущённо покраснела – сама-то не лучше оказалась, рассчитывая на билет в один конец, ведь иначе никак!
– Всё же, странно. Разве пять фунтов – такие большие деньги для благородных? К тому же он ведь, наверное, может предоставить расписку…
– Пять? – расхохотался демон, заставив девушку вздрогнуть. – О, леди… нет. Чтобы вернуться через Пэйлвудский лес следует заплатить тысячу фунтов. И я не принимаю расписки. Банкноты, золото, серебро, камни – да. Но облигации? Увольте!
Девушка не отвечала, пытаясь осознать про себя озвученный факт.
Тысяча. Фунтов.
– Господи… – выдохнула она наконец дрожащим голосом.
Демон покосился на неё без тени сочувствия, но с любопытством:
– Что-то не так, леди?
– Я… нет, право, всё в порядке. Я просто не предполагала, что это настолько дорого…
– Не сомневаюсь в ваших силах, леди. Вы не станете тринадцатой, поверьте моему опыту.
И вновь этот менторский тон! Сейчас, правда, он Агнессу не раздражал, но вселял тень надежды.
– Вы так считаете? – подняв на демона взгляд, девушка чуть подалась вперёд, не замечая, как неуловимо отшатнулся возница.
– Да. По поводу вас – я уверен, – со значением выделив «вас» произнёс он, выразительно кивнув на кабинку. – Но, быть может, тринадцатый сегодня всё же поселится в этих злачных местах.
Агнесса вновь промолчала, занятая собственными переживаниями. Возница, конечно, опытный и вообще демон, но что, если он ошибается? Демонам свойственно весьма низкое коварство, об этом писалось во всех учебниках, даже самых базовых! И то, что вёл он себя чрезвычайно дружелюбно – ровным счётом ничего не значило. Кто знает, что у него на уме? Ах, был бы с ней Мельхиор…
– Кстати, вы спрашивали об Университете. Мы на месте, леди, – голос возницы вырвал её из тягостных мыслей, заставив встрепенуться и заозираться.
Кэб выехал на довольно просторную, судя по всему – идеально круглую площадь, которую, словно штыри частокола, окружали высокие дома. Правда, стояли они, очень странно покосившись и раздавшись в стороны под невозможными углами, будто отброшенные «назад» некой чудовищной силой.
В центре площади не было ничего – во всяком случае, именно так показалось Агнессе в первое мгновение. Но когда она присмотрела внимательнее – увидела самое удивительное строение, что ей доводилось встречать в своей жизни: гигантский, с совершенно гладкими, зеркально-чёрными стенами куб, бывший вдвое выше самого высокого здания здесь. Рёбра куба ровно и мягко сияли уже знакомым голубоватым цветом, и здесь, на площади, было почти что светло.
– Это…
– Университет. Да, леди, – с насмешкой откликнулся возница и, повернувшись назад, постучал кулаком по крыше экипажа:
– Вытряхивайтесь уже! Прибыли.
Агнесса сидела, сминая в кулачках подол юбки и борясь с подступающим отчаянием. Всё было не так, как она представляла! Где же величественное здание? Бирмингемский Университет должен, просто обязан был являть собой роскошный старинный замок с множеством башенок, красивыми лестничными пролётами, стрельчатыми окнами и узкими бойницами! Но, совершенно точно ему не полагалось выглядеть так! Как и Бирмингем – не должен быть заброшенным городишкой с дюжиной обитателей!
Она ощущала себя обманутой и глубоко несчастной.
Дверца кэба открылась, и на землю ступил – иначе не сказать, настолько степенным был этот шаг – высокий седовласый мужчина. Агнесса отметила ширину плеч и совершенно армейскую выправку. Орлиный профиль подчёркнут хищно суженными глазами, по-птичьи цепко движущимися из стороны в сторону и, очевидно, подмечавшими малейшие детали. Статность мужчины выгодно оттенял изысканный чёрный камзол, расшитый золотой нитью.
Следом за ним, гораздо менее изящно и значительно поспешнее, выскочила та самая круглолицая девица со смешной фамилией, кажущаяся совсем маленькой рядом со своим рослым спутником. Топнув ножкой, обутой в изящную туфельку, она что-то быстро и гневно протараторила мужчине на незнакомом Агнессе языке. Вполне возможно, судя по интонациям и бурной жестикуляции – ругательное. Тот же и бровью не повёл, с прищуром и очень внимательно глядя на чёрный куб, затем, развернувшись, задел взглядом и Агнессу. Задержался на пару мгновений, молча посмотрел на возницу, на что тот безмятежно пожал плечами.
Девушке почему-то стало очень неловко из-за этой странной пантомимы, и она, быстро подхватив свои вещи, соскочила на землю тут же об этом пожалев – из-за неудачного прыжка в пятки словно иголки вонзились.
– Огромное вам спасибо, сэр… ещё раз, – чуть сдавленно проговорила Агнесса, приподнимаясь на цыпочки и неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Не за что, леди, – доброжелательно и клыкасто улыбнулся демон, приподняв шляпу, а затем развернулся к седому мужчине и глумливо поинтересовался: – Мне ждать или бросишь подопечную так?
– Возвращайся, – низко и басовито пробурчал тот, занятый извлечением из кэба пожитков девицы – Агнесса насчитала аж четыре огромных чемодана и изящную дорожную сумочку.
Куда столько всего и, главное, зачем – она не понимала, но предположила, что у богатых могут быть свои причуды.
– Как знаешь, – откликнулся демон и, прицокнув языком, развернул лошадей в сторону, откуда они приехали, и вскоре скрылся за дорожным поворотом.
Удивительно дело – когда экипаж отъехал, Агнесса, боявшаяся остаться в темноте, обнаружила, что на площади довольно светло, как в мягких летних сумерках. Спохватившись, что её невольные спутники отошли уже на приличное расстояние – причём, совершенно очевидно, предводительствовала девчонка, – Агнесса поспешила следом. Конечно, она не собиралась присоединяться к ним, но оставаться одной на площади было просто страшно. Пришлось пойти на компромисс с гордостью. Подумаешь, опять накричат или даже прогонят… так она и не с ними, а просто рядом идёт! Ей ведь тоже в Университет надо попасть! Кстати, как?..
Приблизившись к кубу на расстояние, достаточное, чтобы разглядеть несколько дополнительных подробностей, Агнесса сделала пару странных открытий: во-первых, монолитное строение висело в воздухе примерно в футе от земли, а во-вторых – ничего даже отдалённо похожего на двери не наблюдалось. Однако мужчина, обогнув фыркнувшую Виленскую, уверенно подошёл к ближней грани и остановился в нескольких шагах от неё, бесцеремонно сваливая все чемоданы в кучу под очередной непонятный вопль «подопечной». Та, коршуном кинувшись на кучу, схватила сумочку и, раскрыв, принялась копаться в ней – видимо, желая убедиться, что от падения ничего не пострадало.