И. А. Старцев
К новой философии
35.2. Конфликты внутри категории
Даже в пределах одних философских типов есть различия и могут быть конфликты. Карл Юнг подвёрг резкой критике Елену Блаватскую, но философии, представленные в их главных книгах, Красной книге и Тайной доктрине, вполне сопоставимы, что не отрицается их последователями. Одним из примеров конфликта является то, что новое поколение с той же философской позицией более прогрессивно, чем предыдущее поколение. Например, Ньютон более прогрессивен, чем Аристотель, хотя у них философии сопоставимы через логическую и мистическую основы, как ещё частично показано Леонардом Пейкоффом в его Гипотезе ДИМ.
В списке Диаграммы каждый индивид в конце каждой категории может считаться прогрессивным типом для этой философии, и тот, кто принадлежит к этой категории, но следует её более ранним сторонникам, может вступать в конфликт с более прогрессивной стороной. Тогда могут быть люди, которые думают, что они принадлежат к одному типу, когда они на самом деле относятся к другому. Мигель де Унамуно, Карл Поппер и даже я – такие примеры. Раньше в нашей карьере мы думали, что были марксистами, но поняли, что такое марксизм, и перестали ассоциировать себя с ним, а вместо этого нашли свою истинную философию.
35.3. Некоренные философии
Не только не-философы могут не знать о своей философии, но и профессиональные философы. Многие философы не знали об истинной категории своей философской традиции или расходились по политическим (мнимым) взглядам. Подобные философы особенно часто встречаются в эпоху Просвещения (период радикализации философии и нахождения иных путей), как бы парадоксально это ни звучало, хоть в античности также известны расхождения между космополитами, например Антисфеном, и склоняющимися скорее в право, такими как Аристотель. Тем не менее, большинство из них можно разделить на категории, хоть среди них есть сложные случаи, которые представляются таковыми в связи с уходом в контекст, то есть влево, в том числе по политическим убеждениям.
Следствием вышеупомянутых выводов является то, что среди нас могут быть спящие с некоренной особенностью типажа, а точнее мнимым направлением, наиболее влияющим на развитие одного из категориальных Направлений. Возможно, мы окружены ими или можем также спать. Такой философ, возможно, находится как будто во сне, так как его мнение не сходится с мнением философов в его категории. У него не покажется чёткой или явной философской категории или убеждения, так как отсутсвуют осознанные связи с архетипами или типичными представителями его категории. Они явно не выбирают какой-либо один тип философии и, следовательно, труднее получится, для них самих, доказать, что они имеют тот тип, на который намекают некоторые их формальные черты. И даже тогда все они ещё принадлежат к какой-то одной, для них расплывчатой, области Диаграммы. Обычно это люди с художественным мышлением, которые исследуют некоторые разные, а иногда и противоречивые философии (например, Герман Мелвилл[119] и Дени Вильнёв[120]).
В дополнение к нахождению таких внутренне размытых и нетрадиционных категоризуемых, которых выбивает из типичной категоризации их мнимые направления, иногда бывает проблематично судить людей на основании ограниченных доказательств их рассуждений, таких как цитаты о поведенческих типах личности (IDRlabs.com). Люди могут быть потеряны, например, следуя некоторому призраку чужой мысли или под влиянием определённой политической культуры, и в конечном итоге они могут прийти в себя, но они также могут спать всю свою жизнь. Они могут думать, что у них один тип философии, но на самом деле иметь другой тип. Также известно от ортодоксальных марксистов, что только то, что человек материалист, не означает, что он или она не бодрствуют. Например, они могут быть действительно пробуждёнными марксистскими материалистами, поэтому просить их проснуться может быть ошибкой. Спор с ними также может быть напрасным, пока они будут думать, что ваши позиции риторически несоразмерны.
Подобно тому, во что верят марксисты, существует необходимость в постоянном конфликте между типами для достижения прогресса. Без единого типа, такого как материалисты, люди будут спать внутри себя, как в коконах, а реальность не будет работать должным образом. Каждый тип предоставляет необходимый материал, мотивацию или креативность, необходимые для обозреваемости картины в целом. Этот конфликт проявляется реальностью, частью которой мы являемся и поэтому не можем преодолеть её, пока наша реальность не изменится. Все конфликты между философиями могут быть разрешены только выше пятнадцатого уровня, то есть выше нынешнего идеализма.
35.4. Будущее Диаграммы
Метафилософия не была бы метафилософией без предсказания новых философий. Здесь мы должны посмотреть на Диаграмму в целом, которая видна справа на Рисунке 24.
Можно заинтересоваться видением Диаграммы как одной целостной структуры. Если мы посмотрим на Диаграмму как бы сверху, где видно, независимо от пространственного расположения, смешение всех категорий, где чётко видны все Направления, то нам будет лучше видна симметрия Диаграммы, а также то, как гармонируют все категории по внешним Направлениям.
Рисунок 25: сферы, спроецированные на Диаграмму
На Рисунке 25, где полная сфера пересекает уже имеющиеся Позиции, центр находится только на восьмом уровне. Тут хорошо видна проблема того, что мы на восьмом, а должны быть на девятом – проблема непосредственной реальности. В идеале должно быть вот так, как выделено пунктиром. Но для этого нужны новые категории уровней выше. Получается, что самостоятельно я не смогу передвинуть всех на девятый уровень, на котором нахожусь, но могу вдохновить новые категории, которые потом смогут всё сдвинуть, то есть сдвинуть центр, но расширить сферу. Хочу заметить, что нижняя часть внутренней пунктирной сферы касается двенадцатого уровня. Нужно развитие 12-го (крайнего уровня всех материалистов) и 11-го уровней. Нам для этого не хватает мат11, мат12, инт10[121] и инт11. По порядку вниз будут заполняться стрелочки Направлений инт10, мат11, инт11, мат12, соответственно, но появляться в реальности они будут не обязательно в таком порядке. При увеличении каждой категории на две, соответственно, может быть два новых идеализма, которые, возможно, начнутся с 17-го уровня. Такие идеалисты будут истинно принимать мультиверс (16-й уровень) с омниверсом (17) как данные. Возможно, все новые категории интеграторов будут заканчиваться на 17-м уровне.
В конце концов, не считая изменений в Модели или потенциального включения пятнадцати негативных уровней, у новой Диаграммы может стать по семь категорий в общих группах, и того 21 категории в целом вместо пятнадцати сейчас. От этого человечество станет разнообразнее и ещё интереснее, и появятся новые проблемы для решения. Уже известно из предложенного, что все стремятся к объективному, только они об этом не знают и доказать им это пока невозможно. Так что принять интеграторскую миссию можно только по субъективным причинам, которые у всех разные, а значит это вне особого контроля. Но в будущем всё это может измениться.
Возможно мы служим предтечами новым интеграторам, которые смогут убедить всех людей, предотвратив мировую атомную угрозу. Когда придёт инт10, с критической точкой в Ноосфере, то состояние мира изменится, родятся новые категории, поменяется Модель. Инт10 может стать в центр Модели, как сейчас стоят инт9 там, но для этого должен воплотиться нулевой уровень с Гравитоном и должны быть открыты ещё новые уровни Модели, ведь с уровнем Гравитона, инт10 станет инт11, а значит, чтобы быть в центре должны появиться три новых уровня выше, чтобы было десять внизу и десять вверху, и того 21 уровень Модели. Это будет новый сказочный для нас сейчас мир. Если три уровня будут открыты выше, то это значит всё человечество перенаправит свой взгляд от низа (где лишь откроют гравитоны) вверх, где будут в основном производиться все новые научные опыты. И такое перенаправление научных сил человечества сделает новая волна интеграторов, которым удастся интегрировать квантовую механику с общественными науками и культурой в целом. Это заставит ученых перестать математически циклиться на малодоступных обычным людям уровнях квантов и заняться более возвышенными материями; учёные, наконец, поймут, что космос – это не вакуум, а нечто настолько более сложное, ценное и интересное, что они будут посвящать ему свои жизни, открывая всё новые и новые его свойства. Поймут, наконец, как работают тёмная материя и тёмная энергия, и смогут ими управлять. Начнётся заселение космоса, как мечтал об этом Циолковский (инт9), а религия соединится с наукой на верхних уровнях, как мечтала Рерих (инт9). Это будет великий прорыв человечества, практически Царство небесное. Ради такого нам можно терпеливо, тихо прожить и спокойно умереть, даже с радостью на лицах.
36. Метаэтика: моральные выводы из Диаграммы
Мой субъективный моральный компас приводит к конфликтам, когда я определяю для себя людей, судя по тем характеристикам, которые непосредственно к себе вижу в них, а именно добрые и, следовательно, умные (интеграторы), злые и часто грубые (дезинтеграторы) и глупые и наивные (мисинтеграторы). Люди из не-интеграторских категорий, конечно же, принимают последние из этих пар за оскорбления, и поэтому излишне выражать эти представляемые мной зависимости. Более того, такое представление сталкивается с противоречиями при более подробном изучении конфликтов между интеграторами, что показывает, что все могут ошибаться, что не обязательно добро и ум нераздельны, или что только интеграторы могут иметь такое сочетание качеств. Вместо такой субъективизации категорий, которая слишком проста для категоризатора, так как утрирует их, стоило бы разъяснить их объективную суть в отношении их морального примирения.
Метаэтика занимается вопросами определения морали, и сам вопрос определения морали обусловлен многочисленными трудностями. Так как Диаграмма применяется ко всему человечеству, независимо от типа сознания, то из этого следует, что Диаграмма может нам помочь понять, как люди могут или должны вести себя друг с другом, исходя из понятий морали, связывающих их взаимоотношения. Но, как и любое другое отношение, мы должны сначала проанализировать исходные стороны перед тем, как понять закономерности их связей. В первой главе о гносеологической этике мы узнали, что познание начинается с самого источника морали, а именно с субъекта. Теперь мы можем узнать, как может относиться субъект не только к выбираемым им отношениям, но и отношениям ко всему человечеству, или метаотношениям.
Познав себя, мы сможем познать Λόγος, наш божественный источник, и внутри себя найти к нему свой путь и «голос». Метод Диаграммы предполагает не пассивное принятие списка категоризованных, а более возвышенную цель: не только принять тех, с которыми ты имеешь общую форму сознания, выделить лучших из них и попытаться углубить их, наделив их традицию своими собственными достижениями, но и как можно усиленней пытаться принять всех без исключения людей, включая и начиная с тех в своём непосредственном окружении, которые имеют отличные от тебя формы сознания. И такая цель, очевидно, не без трудностей достижения, так как она не ограничивается рассмотрением лишь собственного сознания, а предполагает сравнения с ним и других сознаний. Напряженность присуща содержанию Диаграммы между требованием конфликтов для исследования или анализа эмпирического материала и содействием миру, исходя из синтетического единства общей структуры, иначе сказать, конфликт параллелен развилке путей применения в методологии науки между пониманием и обьяснением. Следовательно, два вывода можно сделать сейчас из Диаграммы: комплиментарность и внутренняя конвергенция.
Что нужно понять большинству философов:
1) идеализм и теизм не одно и то же, поскольку есть идеалисты, которые не являются теистами (например, Иосиф Сталин, Айн Рэнд, Пол Маккартни),
2) субъективная теология не является ни атеизмом, ни теизмом, ни агностицизмом, поэтому она может быть разработана любым человеком, поскольку она не зависит от философии (например, субъективная теология Иммануила Канта),
3) материализм и атеизм не одно и то же, поскольку есть материалисты, которые следуют, иногда неосознанной, субъективной теологии (например, Джордано Бруно и Вадим Зеланд),
4) «Бог» – это переоценённое понятие, которое нужно отделить от философии,
5) идеализм и материализм не должны конфликтовать, но могут фактически дополнять друг друга (например, многим материалистам нравятся писатели-идеалисты, такие как Сервантес, Шекспир и Гёте, и кинематографисты-идеалисты, такие как Хичкок и Кубрик),
6) даже внешне гармоничные категории интеграторов могут конфликтовать между собой (например, Иван Ефремов и Аристотель; Спиноза).
36.1. Комплементарность: внешние отношения и мнимые расхождения
Противоположные точки зрения притягиваются, а похожие отталкиваются. То же происходит и с категориями людей. Это сравнимо с синтетическим подходом в применении категориального аппарата, которое мы рассмотрим на примере материалистов (дезинтеграторов) с идеалистами (мисинтеграторами).
Комплиментарное отношение дезинтеграторов с мисинтеграторами сводится к редуцированию последних к первым, при том, что последние этого не замечают. Такая тактика только поддерживает общее Направление дезинтеграторов с мисинтеграторами, и в данном случае замечательно, что они соединяются таким образом. Мисинтеграторы, в общем, вдохновляют многих: это их главная функция и естественная цель.[122] Но их вдохновение, кажется, приводит к конфликтам внутри своей категории, и такой результат неудовлетворителен.
То есть, вся дезинтеграторская тактика может казаться направленной против догматизма мисинтеграторов, кто признаётся врагами дезинтеграторов. Однако, Диаграмма показывает, что этот конфликт больше не является истинным или необходимым. Вместо этого, Диаграмма позволяет видеть себя в комплиментарных, внешних отношениях – то есть в отношениях с другими категориями, – в данном случае с мисинтеграторами, на основе общего Направления. И есть уже много влиятельных мис-дез отношений, которые сформировались между категоризованными. Диаграмма, хоть сама по себе не является метаэтической конструкцией, может содействовать моральным и мирным практикам между всеми людьми. Люди, стремящиеся хотя бы частично, через других, познать всю красоту целостной реальности по Диаграмме, должны увидеть достоинства этого пути с точки зрения комплементарности.
Кроме внешних отношений комплементарности, существуют ещё и мнимые расхождения внутри категорий, как среди мисинтеграторов, так и среди интеграторов. Диаграмма выросла на основе понимания гносеологических конфликтов, но конфликт, который не был вписан в Диаграмму, по причине своей невероятной сложности с точки зрения полноты знания, – это онтологический конфликт. На данный момент такой конфликт кажется своим участникам неразрешимым, но можно посмотреть на него и с точки зрения комплементарности. Такие конфликты, как у Сталина (идеалП) и Путина (идеалП), Явлинского (инт8) и Навального (инт8), Спинозы (инт7) и Налимова (инт8) я описываю не как категорические, а как онтологические или метаэтические конфликты, которые не сущностны и поэтому не категориальны. Категориальные конфликты имеют в своей основе метафизику, то есть различие метафизических позиций, например конфликт Сёрла (идеалП) и Дерриды (мат8). Ведь гносеологические конфликты поверхностны и приводят к истине, например когда один на картине видит кролика, а другой кошку. Первый прав, и с ним соглашается другой. А вот длительные и неразрешимые конфликты, как между Сёрлом и Дерридой, имеют такую глубину различий, что скорее напоминают метафизический конфликт (категориальный), чем гносеологический. У Дерриды есть своя метафизика, и об этом можем судить по тому факту, что он ввязался в такой продолжительный спор с Сёрлом. У Сталина и Путина же спор метаэтический, потому что он исходит из различия их представлений о морали, а у Явлинского и Навального спор онтологический, потому что он исходит из различий их целей на 10 уровне. Онтологические споры тоже могут быть неразрешимы, как и метафизические, но только в конкретных случаях, а именно, например, когда нет адекватной третьей стороны, которая бы могла их сгармонизировать. Метафизические же конфликты вообще не необходимо гармонизируются, только могут сглаживаться метаэтически. Если некоторые в корне могут быть правы, и поэтому их спор разрешим, то другие идут в такие экстремально разные направления, смешивая абсолютно всё, что адекватной третьей стороны для гармонизации им не найти совсем, но в принципе она может быть и не нужна, ведь если их поместить вместе, то спорить они скорее всего они не будут. Разберём же несколько примеров, уже упоминавшихся.
Хорошо известен конфликт Григория Явлинского с Алексеем Навальным. Первый как социал-либерал выступает за космополитизм, за мир против насильственного коллективизма (большевизма и нацизма), а второй как национал-либерал выступает за национализм, за добро против коррупции или нейтралитета. Навальный как националист и наиболее прогрессивный политик XX века вполне способен понять этот конфликт и сделать шаг в сторону к объекту на 10-м уровне на благо России. Непонимая высокотехнологичную политику современности, Явлинский не может помочь с тем, что находится на другой стороне, которая слева и намного выше и дальше того, где мы сейчас находимся. В таком космополитизме Явлинского может проявляться снобизм и отделение от народа, которое мы уже видели у кадетов перед октябрьской революцией. Академически настроенные люди к такому мышлению причастны, и оно их отодвигает далеко от настоящего в будущее. От этого понятно, почему Навальный не очень уважает политологов. Он понимает, что эти люди на практике нам не помогут – они могут лишь говорить и строить ментальные конструкции, которые сейчас неприменимы. Явлинский такой абстрактный, менее прагматичный теоретик, что его можно легко привязать к политологам. В интервью Ещёнепознер он сказал, что экономика – это такая наука как 2+2=4, хотя потом пояснил, что ею можно заниматься только в правительстве. Он явно чего-то очень простого и понятного всем не понимает, а именно то, как объединяться с теми, у которых противоположные взгляды. И идеалистом он себя называет и его так называют только потому, что он идеалистически высоко берёт, выше своей позиции.
Однако, это не значит, что эти политики работать вместе в принципе не смогут, если, к примеру, один будет заниматься внешней политикой, а другой – внутренней, исходя из тех соображений, к которым они сами причастны по своим направлениям, только если эти направления сделать как бы их позициями в политике, а именно, что тот, который более близок к национализму, но и более энергичный, активный и молодой, пусть занимается налаживанием отношений с другими странами, а тот, который больше заботится о связях с международным сообществом, пусть займётся внутренними проблемами страны и реализует свои экономические планы. Такая комплементарность с помощью обмена местами может быть в этом случае наиболее эффективной.
Явлинский, в своём утверждении насчёт экономики как 2+2=4, проецирует свои принципы и идеи с более высоких уровней на уровень ниже; либеральная экономика существует на 8-м. Математика в плане экономики в реальности так не работает, ведь экономика – это проявление души народа, а математика слишком категорична, чтобы позволить этой душе проявиться вовсю. И делать математику сложнее или понимать её более сложно тоже не нужно. Нужно сначала разобраться с душой народа, а потом уже идти дальше и строить из этого науку. Однако, мы знаем, что математика недостаточно хорошо сходится не только с приземлёнными вещами, но и с логикой, а именно необходимость и случайность иногда смешиваются и меняются местами ввиду событий, произошедших как в Эпохе Просвещения, так и в XX веке, когда позиции учёных весьма укрепились.
Понятия необходимости и случайности оказываются в итоге ключевыми для понимания онтологических конфликтов интеграторов по всем уровням. Явлинский исходит из точки зрения необходимости, как 2+2=4, почему он ни с кем и не идёт на компромисс по принципам. Навальный исходит из точки зрения случайности с Умным голосованием, где преобладает вероятностный подход в политике – мы выбираем не правильного кандидата, а кандидата наиболее подходящего, хоть и необязательно хорошего.
Между Бенедиктом Спинозой и Василием Налимовым, ещё одной онтологически конфликтующей парой, только в среде разновременных учёных, тоже ясно виден конфликт: первый со своей необходимостью склонялся к контексту, а второй со своей случайностью склонялся к объекту, на который он смотрел, в силу своей интеграторской природы, с точки зрения реальности. Такие конфликты не отображаются на Диаграмме, и их не так просто вписать, судя по тому, что онтологические категории не играют роли в метафилософских направлениях, в которых сливаются все представления воедино. Следует обратить внимание, что когда нет объекта в реальности, то этот объект случаен, но как только объект обретает существование из реальности, то он становится необходим именно в силу своего возникновения из реальности и зависимости от неё, которая при этом неслучайна. Иными словами, с точки зрения реальности все объекты (такие как материя) являются случайными, но с точки зрения объектов (таких как мы), они становятся необходимы, потому что возникли из неслучайной реальности. Если переведём на логический лад, не-А необходимо, а А случайно, «не-А есть А» необходимо потому, что исходит от необходимого, являясь цепью этой формулы. Эта формула непротиворечива, и в этом её основное отличие от формулы «А есть не-А», но смешивая логику с математикой разница между этими двумя формулами стирается, а следовательно и стирается разница между случаем и противоречивостью. Ещё одно более простое доказательство нашей необходимости состоит в том факте, что у нас есть сознание, а сознание людей не бывает без формы сознания. Наличие формы сознания у людей есть необходимость, потому что эта форма создаётся непосредственно самой реальностью, а не нами. В этом также пункт важной комплементарности, превосходящей частные расхождения.
У Спинозы всё держится на божественной необходимости – и природа реальности и природа людей. У Налимова основа на случайностях и вероятностях, которые лучше всего подходят для описания динамических процессов, изучаемых в химии, биологии, истории и гуманитарных науках в целом. Он придавал теореме Бейеса, которая имеет крайне ограниченный гносеологический характер, универсальный онтологический статус. Такое противоречие можно избежать, если не брать в основу своей философии субъективные формулировки (чтобы потом всем не представлять их объективными), такие как Бог у Спинозы или вероятности у Налимова. Точки зрения этих философов изначально исходили из реальности (их общих позиций), но затем остановились на одной стороне лишь в силу влияния на них внешних факторов – вокруг Спинозы верующих было очень много, в том числе среди учёных, а во время Налимова практически все были наполнены крайне размытыми понятиями, например «материей».
В итоге, мы видим, что необходимость по Модели левобортна, а случайность – правобортна. Теоретическое объяснение этому явлению можно дать такое и оно исходит из самой метафизики Модели: начинают все интеграторы с позиций метафизических и онтологически центральных, но по мере отдаления от позиции, по ходу направления, происходит скашивание или искривление, наклон либо в правую, либо в левую сторону, потому что проявление или дифференциация из критической точки (позиции интеграторов), коих такое же бесконечное множество, как реальных чисел, соответствующих онтическим концентрациям по горизонтали, обязательно выражается элементами Модели, и таким образом эти критические точки вполне могут соответствовать семантическому вакууму Налимова. Иначе сказать, интеграция всегда выходит на те уровни, где она натыкается на новые проблемы; интеграция по Модели всегда частичная, никогда не полная, ведь всё должно выйти из зоны синтеза в зону анализа и не может перепрыгнуть все уровни Модели по центральному направлению понятийно неразличённых (или нераспакованных в смысловом значении) точек. Если думать таким образом, то онтологические конфликты с точек зрений интеграторов могут сыграть решающую роль в их объединении без необходимого усложнения Диаграммы. Но в этом конфликте могут играть роль и иные сложности в понимании, а именно расхождения, которые обусловлены психологическим влиянием, недостаточностью знания или всем комплексом причин, которые мы обсудим далее.
