И. А. Старцев
К новой философии
30.5. Схожести с Кантом
Из иллюстраций кантовской философии, мы видели, что Кант не только смешивал опыт со знанием, но также и ощущение с восприятием. Причиной этих путаниц является гораздо более глубокая путаница, основанная на языковой неопределенности.
Рэнд не сильно отличается от Канта в этом отношении, поскольку она также основывает свою философию на языковой неопределенности. Вот некоторые неясности Рэнд и Канта с объяснениями:
«Everything» («всё») и «every thing» («каждая вещь») Рэнд: в метафизической логике сущего как идентичности «всё» воспринимается как «каждая вещь» в отдельности или «что-то» одно, но они неодинаковы, потому что всё не находится «внутри» чего-то (иначе сказать, нет пути к такому сущему из идентичности). Если Вы сводите всё к чему-то, то это что-то будет противоречить всему, но это противоречие неявно в работах самой Рэнд, что делает её догматичной в плане создания понятий из ничего. «Что-то» само по себе не определено, но оно, безусловно, конкретно, если последуем Пейкоффу (2012b).
«Разум» и «рассудок» Канта[108]: в Канте разум может рассматриваться и смешиваться с рассудочными понятиями, но они неодинаковы, потому что разум не «внутри» рассудка. Если Вы сводите разум к рассудку, рассудок станет противоречить разуму не только онтологически, но и гносеологически, и это противоречие явно выражено в Канте, когда он направляет разум к ноумену (непостижимому и, следовательно, пустому или несуществующему) через необходимую дезинтеграцию содержания фрагментирующими категориями суждения.
Минуя специфически лингвистический разбор, ограничимся анализом следующих показательных слов Рэнд (1979/1990) с точки зрения метафизики:
Небытие – это не факт, а отсутствие факта, это производное понятие, относящееся к отношениям, то есть понятие, которое может быть сформировано или понято (grasped) только в отношении некоторого существующего, которое перестало существовать. (Можно вывести понятие «отсутствие» из понятия «присутствие» в отношении какого-то конкретного существующего (или существующих); нельзя вывести понятие «присутствие» из понятия «отсутствие», которое, при этом, всё (everything) в себя включает.) Небытие как таковое – это ноль без последовательности чисел, следующих за ним, это ничто, полный пробел. (стр. 77, её курсив)
Небытие не является «фактом», потому что оно метафизическое, а не гносеологическое. Небытие – это «отсутствие» факта, как и отсутствие гносеологии. Небытие является «производным» понятием, относящимся к «отношениям» в том смысле, что мы не знаем его до того, как изучим все научные доказательства и отношения, но не знаем, к чему именно. Небытие, «сформированное или понятое только в отношении некоторого существующего, которое перестало существовать», представляет собой овеществление небытия посредством сведения его в «не идентичность». Затем мы видим противоречие небытию, начиная с «не идентичности», поскольку Рэнд думает, что небытие находится внутри «не идентичности» – это противоречие правого подчинения, так как абсолютное ничто не может быть выведено из «не чего-то», поскольку тогда «не что-то» овеществляется как «нечто», противоречиво связанное с ничем. Таким образом, небытие не может быть познано и, следуя противоречию Рэнд, – не может быть «сформировано» или «понято». «Можно вывести понятие <отсутствие> из понятия <присутствие>», но мы не знаем, как это сделать, и, следовательно, это противоречие. Но никаких противоречий в реальности не может быть, – они могут быть только в разуме в виде антиномий и парадоксов. Если человек концептуально выводит отсутствие из присутствия, он не понимает существенных особенностей или существенных изменений существующего. Вместо этого, мы видим, что концептуальное направление Рэнд к небытию.
«[Н]ельзя вывести понятие <присутствие> из понятия <отсутствие>, которое, при этом, всё в себя включает», потому что ничто и что-то противоречат друг другу, независимо от того, смотрите ли вы сначала из ничего или из чего-то. Однако, Рэнд полностью игнорирует тот факт, что небытие метафизически относится только к сущему, то есть ничто относится ко всему, а не к чему-то. Поскольку она неявно противоречит всему через что-то, то она думает, что это то же самое, но связывание ничего со всем и чем-то не одно и то же. Чтобы убедиться в этом, мы можем просто посмотреть на квадрат оппозиции или послушать лекцию Пейкоффа (1974, лек. 6).
«[С]уществующее, которое перестало существовать» воспринимается Рэнд как гносеологический факт. Она переключает свою логику на гносеологию, таким образом, приравнивая более поздние «отсутствия» к более раннему «отсутствию». Это сокращение параллельно тому, что она сделала с сущим (всё есть что-то): небытие не есть нечто. Это не отрицание. Мы знаем это, если мы следуем правой стороне квадрата. Отрицание существующей вещи не есть нечто (есть не что-то), что довольно ясно. Тем не менее, это «не что-то» связано с небытием в словах Рэнд.
Когда Рэнд переключается с онтологической на гносеологическую логику, она заставляет Объективистов думать, что всё в порядке и так можно делать. Но небытие не может быть таким же реальным, как и существующее, потому что небытие – это как ноумен у Канта. Посмотрим, что о нём он говорит:
«Мир в целом сам по себе есть ничто, разве только по воле другого он есть нечто. Поэтому сумма всей существующей реальности, поскольку она имеет свое основание в мире, рассматриваемая сама по себе, равна 0» (1994, т. 2, стр. 76). «[О]нтологическое понятие совершенства … бессодержательно, неопределённо, стало быть, и непригодно к тому, чтобы в неизмеримом поле возможной реальности найти подходящий для нас максимум» (т. 4, стр. 222, курсив его). «[Ч]истое … пространство, называемое также абсолютным в противоположность относительному (эмпирическому) пространству, не есть предмет опыта и вообще есть ничто» (там же, стр. 360–1), «nichte» (1910, т. 4, стр. 556), но «всякое движение, и всякий покой должны быть редуцированы к абсолютному пространству, если их явление требуется превратить в определённое эмпирическое понятие (объединяющее все явления)» (1994, т. 4, стр. 365). «[С]ausa noumenon в отношении теоретического применения разума хотя возможное и мыслимое понятие, но пустое» (там же, стр. 378).
«[Т]ак как сама граница есть нечто положительное, принадлежащее и к тому, что заключается внутри нее, и к пространству, лежащему вне данной совокупности, то это есть действительное положительное познание, приобретаемое разумом только благодаря тому, что он простирается до этой границы, не пытаясь, однако, зайти за нее, так как он найдет там лишь пустое пространство» (1994, т. 4, стр. 126). «Так метафизическое учение о телах кончается [рассмотрением] пустоты, а потому непостижимого, в чем оно разделяет участь всех прочих попыток разума, стремящегося дойти, восходя к принципам, до первооснов вещей» (там же, стр. 372, курсив его). «Так как небытие предмета восприятия нельзя воспринять, то пустое пространство не может быть предметом опыта» (т. 8, стр. 597), как и ноуменальные предметы. «[Н]ебытие не может быть предметом опыта» (там же, стр. 598).
Ничто не может быть сказано о Небытии, которое связано с существующим, не сводя концепт к тому, чем он не является, ни к чему-либо, ни к не чему-то. Небытие – это Небытие, оно не существует как мы обычно представляем себе это и может быть метафизически связано только со всем, что есть, всем сущим. Так я показываю, как расхожусь с Рэнд (Рисунок 26).
Рисунок 22: гипотеза полной реальности, Рэнд, Платон, Кант, Аристотель и я
Что, или объект, реальности – 1;
Как, или средство ощущения, восприятия или представления, реальности – 2
Платон: Ф2, M1 – физикалистский метафизик
мисинтегрирующий, реалистичный идеалист
Аристотель: M2, Ф1 – метафизичный физикалист
интегрирующий, идеалистичный реалист/мистик
Кант: M2, Г1 – метафизичный гносеолог
дезинтегрирующий, идеалистичный материалист
Рэнд: Г2, M1 – гносеологический метафизик
мисинтегрирующая, материалистичная/реалистичная идеалист
я: Г2, Ф1 – гносеологический физикалист
(«гносеологический» Рэнд, «физикалист» Аристотеля)
интегрирующий, материалистичный/идеалистичный реалист/мистик
Глава VII: К новой метафилософии
31. Обоснование списка Диаграммы: введение и методология
Стоит заметить, что хоть метафилософия и опирается на историю философии, сугубо описательную дисциплину, сама же она представляет собой надисторическую структуру, которая формально указывает на нетривиальные схождения и расхождения индивидов, и поэтому должна рассматриваться отдельно. Список в дальнейшем более разработанной и расширенной версии Диаграммы содержит много имён в конкретных философских категориях и, хоть и призван охватить всех людей, должен оставаться всегда неполным. Мы не знаем, если он станет подходящим набором данных для реальной теории, но дополнительные рассуждения не повредят ему. Диаграмма определяется расширенной гипотезой полной реальности, которая содержит необходимые правила и параметры, связанные с категоризациями.
Изначальная гипотеза полной реальности предыдущей главы обнаруживается в основе этой книги. Первая часть этой гипотезы была впервые опубликована на онлайн блоге 21 сентября 2014 года. Вначале там было только два человека в своих уникальных категориях: Платон как идеалист и Аристотель как реалист/мистик. На данный момент расширенный список содержит около 900 человек в 15 категориях. Это достижение заняло несколько лет интенсивного изучения, а также много доработок и формализаций моего теоретического наблюдения. Я готов поделиться причинами включения этих разнообразных лиц в список, начиная с задач, которые привели меня на этот путь исследований, и методологии, которая определяла мой выбор. Конкретные причины включены в приложениях в конце книги.
31.1. Основные трудности
Некоторые вопросы, которые привели меня на этот путь философского исследования, можно сформулировать следующим образом: Почему люди постоянно воссоздают одни и те же философии независимо[109] друг от друга? Или же нам просто надо сказать, что каждый из философов отличается от остальных и поэтому не может быть изложен по отношению к другим? Или, может быть, мы можем найти способ понять или даже предсказать философии, которые мы не знаем или ещё не изучили? Другими словами, существует ли устойчивая категоризация доступных философий, которая может помочь не только объяснить их, но и предсказать их особенности? И, возможно, самый важный вопрос, который должен увенчать все остальные: Какова, всё-таки, философия Иммануила Канта? Последний вопрос уже вызвал много споров, не достигнув консенсуса, но и много размышлений. Эти и другие вопросы задаются, и некоторые ответы даются в Диаграмме, помогая мне преодолеть многие заблуждения, закравшиеся в запутанных идеях истории философии.
Основная проблема и ограничение, связанное со структурой категоризаций, как мы увидим в её оценке, заключается в том, насколько сложной она может быть, и поэтому при категоризации следует проявлять большую осторожность, уделяя особое внимание параллельным и контрастным философиям и штудированию как можно большего количества материала, насколько вообще можем осилить, о кандидате, который должен быть добавлен в список Диаграммы. Тем не менее, философские классификации по-прежнему не так точны, как того требовала бы истинная научная методология, даже если они могут содержать семя науки философии, воспроизводимого исследования философской сущности.
Проблемы могут возникнуть при интерпретации идеологических категорий индивидов как философских, гносеонтологических позиций. Например, нужно проявлять осторожность при интерпретации «социального класса» как идеи («категории» в общем философском смысле) и «социального класса» как философской позиции, которую человек занимает в Диаграмме, для различения, например, кантовских марксистов-ревизионистов, таких как Эдуард Бернштейн, пользующимся такой категорией, и ортодоксальных марксистов, поскольку категории в моей системе отличаются от обычных в традиционной философии. Скорее их следовало бы назвать метафилософскими категориями, или метакатегориями. Следует также помнить, что гносеология и онтология неразделимы в отношении Модели, основы Диаграммы, и что даже субъект и объект в некоторых конкретных случаях (а именно, уровнях 8 и 15) также одинаковы в Модели. Эта эквивалентность субъекта и объекта порождает объективную и субъективную философии в соотнесенных широко распространённых категориях (мат8 и идеалП), в то время как это различие не выделяется в Диаграмме или списке.
31.2. Методология
Существует три взаимосвязанных параметра (или «метода»), которые я использую при категоризации любого человека[110]:
1) понимание и применение Модели и её закона становления,
2) контекстуальное или нелинейное мышление (в пределах категории или по отношению к другим категориям),
3) погружение в тему по времени и объёму изученного материала (такие как цитаты или факты о каждом человеке и описания, которые включают их стилистические и личные особенности).
Чтобы категоризовать различных индивидов по их философиям, полезно сначала думать об индивидах как об обитателях философских традиций, а не просто идей, как в истории идей, или просто различий, как в археологии знаний Мишеля Фуко. Особенности категориальных традиций находятся посредством анализа их содержания, то есть индивидов как целостностей, каждой в отдельности. Некоторые части традиций являются условно представительными и служат точками схожления для усвоения особенностей всей формы и категоризации многих других её элементов. Люди соглашаются с некоторыми, в то время как конфликтуют с другими, подобно согласию или безоговорочному конфликту, с которым сталкиваются их оценщики. Сходства, в данном случае, внутрикатегориальны, а конфликты межкатегориальны. Наличие разнообразного спектра знаний и, возможно, интеграторского мировоззрения помогут провести этот анализ успешно и без особых психологических осложнений. Важно отметить, однако, что подчинение одних категорий другим или своей собственной, как и превознесение одних категорий над другими, приводит объективную логикометафизическую основу данной системы к излишней диалектике.
Вероятно, наиболее важным параметром в этой методологии является «мышление». Требуется нелинейное, контекстуальное мышление, основанное на умении глубинного изучения, способности научного сопоставления и накопленном опыте исследования. Этот вид мышления необходим для соединения фактов индивидуумов с Моделью, чтобы спроецировать этих индивидуумов на Модель до понимания того, как они сходятся или конфликтуют между собой. Тем не менее, я должен отметить, что не все мои рассуждения, изложенные здесь, являются исчерпывающими или даже понятными для большинства, и способ, по которому я думаю, является гипотетическим, потому что он касается ещё несформировавшейся области философских исследований. У некоторых из моих выборов в списке может быть много причин или толкований, а некоторые могут иметь лишь несколько, в то время как у других, хоть они и включены в список, нет или, возможно, даже не будет указано никаких обоснований.
Изучающие заметят, что неслучайно добавленные мной личности образуют некоторые закономерности. Это подразумевается даже в том случае, если некоторые причины не описаны мной, а другие не объяснены. Многие личности не включены в приложения попросту потому, что либо я не могу объяснить слишком сложные контекстуальные и нелинейные моменты их работ, либо причина настолько очевидна и параллельна ранее описанным, что мне кажется, что главный и наиболее популярный труд данного человека уже наталкивает на общую со всеми мысль. Но это может быть лишь моей догадкой, и поэтому, да и в любом случае, требуется критическая индивидуальная проверка.
Иногда происходят случаи верной категоризации, которые вначале не зависят от фактов и не опираются на мышление, которое бы связало воедино некоторые сведения о человеке. Такие случаи также не обязывают сознавать теорию, чтобы оставаться в её рамках. И такое понимание самой сути категоризации обусловлено накопленным опытом и владением методологии категоризации на подсознательном уровне. Когда происходит такая «автоматическая» категоризация, то со стороны она может показаться неким озарением, в отличие от определённого и последовательного исследования. Это может показаться «интуицией», но такое слово «не выражает ничего, кроме ограниченности» (Рерих, 2015, стр. 303). Основание такой области как метафилософия не должно сводиться к такому необъяснимому явлению как мистическая интуиция. Вместо этого мутного и ограничивающего источника, неявного ли, нелокального, или энергетического (МакКрати, 2015, гл. 7), должно складываться впечатление, что огромный пласт информации, с которой на протяжении длительного времени взаимодействовал сам исследователь, поддерживает метафилософию в связи с философией, чтобы первая обособилась в отдельную науку, как было сделано, например, с метаматематикой Альфредом Тарским и Куртом Гёделем. Следует считать, что гипотеза полной реальности послужит серединной, связующей функцией между философией и наукой. Но нам всё же может быть интересно, как избавиться от вненаучности – или даже что делать с подобным непониманием; – таковы вопросы, на которые мы попытаемся найти ответы в ходе этого исследования.
Нелинейный подход, связывающий остальные параметры данной методологии – это также попытка понять эссенции, лежащие за терминами и определениями Модели. Диаграмма – это не просто наложение на Модель, но и понимание связи людей с тем не до конца описуемым словами и содержащимся в Модели. Поэтому Диаграмма учит нас не зацикливаться на одних чертах человека и не редуцировать человека к одним лишь фактам его, а служит более общей, разносторонней связью всех возможных и даже, по-видимому, противоречащих фактов, определяющих человеческую жизнь. По мере работы в рамках гипотезы важно отметить заключения о том, что какие-либо названия или слова, употребляемые людьми о себе (с целью описать себя или дать себе определение), влияния окружения или других людей и теологические взгляды не зависят от философской сущности. Так что стоит подчеркнуть ещё раз эти три вещи, которые исключены из связи с философией: названия, влияния и теологии. Названия могут быть неверными, особенно если они исходят из неверно понятого влияния. А теологии могут быть редуцированы в слова о Боге, что тоже как название не исключает ошибочного понимания. Каждый человек должен сам изучать свои определения (которые у него проявляются ещё с подсознательного уровня) и сам производить свои впечатления о других людях (так как восприятия других людей проходят через форму сознания исследователя). Не стоит расчитывать, что другие это сделают, и на то, как они это сделают. Верить одним лишь словам категорически противоречит всей данной метафилософской концепции. Но следует иметь их в виду и ни в коем случае не игнорировать что-либо сказанное.
Если разобраться, то слова – это не одни лишь представления или соответствия, а главное, что слова – это наши способы формулировки вопросов о том, что невыразимо. И мы должны придумывать слова, чтобы попытаться выразить то, что невозможно точно знать, но мы должны, так как иначе мы остановимся задаваться вопросами. Без возможности выразить понятия словами, мы не сможем жить. Без идей мы не сможем мыслить. Истина, возможно, невыразима, но мы продолжим о ней говорить и задавать вопросы даже тогда, когда у нас уже будут ответы, хоть эти ответы и никогда всех не удовлетворят. Способы задавать самые глубинные вопросы в одеянии всевозможных слов и есть то, чем занимается настоящий метафилософ. И именно так возможно видеть множество последовательностей, потому что все они были выражены людьми, которые верили невыразимому. Всё, что сделано и достигнуто людьми, упорядочено на почве неизведанного – и это строение, которое можно понять даже тогда, когда не знаешь из чего оно сделано на самом деле.
Читал ли я или смотрел основные работы этих людей, имел ли я построенные на отдельных наблюдениях доказательства или читал статью в энциклопедии, и, достигнув критического (то есть достаточного, а не необходимого) объёма данных, я бы позволил им какое-то время погружаться в моё подсознание и смешиваться с моими знаниями и пониманием. Поэтому, когда мои накопленные и осевшие основания о человеке возвращаются к сознанию, я могу быть уверен в категоризации какого-то человека, как если бы я знал, как этот человек будет реагировать на тех, кто уже категоризован, и где они все увидят себя в Модели. Учитывая интенсивный объем работы и время, необходимое для того, чтобы сделать всё точно, я могу вместо этого принять решение взглянуть на более обоснованные противоречивые доказательства или академическую критику, которые могут показать, что я представляю индивида под потенциальной или гипотетической категорией ошибочно. Конечно, мне нужно ещё уметь правильно аргументировать категоризацию – иначе я не был бы уверен в категоризации кого-либо вообще.
Так как мы рассматриваем индивидуальные сознания сами по себе, то тут подразумевается и некоторый субъективный подход, зависящий от каждого человека, употребляющего эту методологию. Однако, для тех людей, которые способны направить свои внутренние силы на постижение сознания другого, существует некоторый конечный достаток этого подхода. С достаточной практикой, опытность может развиться до такой степени, что непротиворечивое определение сознаний индивидов, сильно гармонирующих или по иному резонирующих с сознанием категоризатора, может мгновенно производиться лишь исходя из малейшего упоминания о жизни человека, при этом достигая эффекта, напоминающего выхождение из-за рамок пространства-времени. Таким образом, ощущения сознания человека, переживающего через свой внутренний опыт решение по категоризации, становятся независимы от конкретного пространства или времени.
С помощью различных фрагментов значимой информации из цитат (например, из викицитатника) или из того, что другие говорили об этих людях, и сравнивая их с другими категорированными людьми или сравнивая их с теми, кто вдохновлял или влиял на них, можно ясно понять общую философию человека, а затем сравнить это понимание с данной мной категоризацией. Произведение объективной оценки философии может достигаться легко, но оно также может становиться более трудным по мере того, как больше людей категоризуются, хоть, безусловно, есть преимущества в том, чтобы иметь больше людей для сравнения и больше сравнений с моими категоризациями. Чтобы сделать любое из таких суждений, был проведён некоторый сбор данных, подходящий для получения стабильной интегративной картины. Этот сбор данных также может осуществляться в нестандартных средствах массовой информации, таких как видео на YouTube. Кроме того, я также хотел бы представить противоречивые доказательства, если таковые имеются, которые могли бы пролить некоторый свет на внутренние или внешние конфликты рассматриваемых лиц.
Список, сопровождающий Диаграмму, постоянно обновляется, и критика важна для его продолжающегося развития. Так как бывают погрешности в понимании, то, скорее всего, у этой работы можно выделить эмпирический метод проб и ошибок, который эволюционирует по мере накопления знания. В конце книги Вы можете ознакомиться со списком причин для включения имён во все категории, начиная с левой стороны Диаграммы.
