Джули Дейс
Наша цель
Женщины прощаются со мной, предварительно сообщив, что у входа меня будет ждать машина. Слёзы едва не скатываются по щекам, когда они оставляют поцелуи на моём лбу и говорят сотни комплиментов.
В номере ещё раз рассматриваю себя до тех пор, когда не раздаётся телефонный звонок с сообщением о том, что меня ожидает машина.
Весь путь кажется таким долгим. Время превратилось в воду, которая колышется и не спешит бежать вперёд. Замечаю, как ненароком, мужчина бросает в мою сторону взгляд и его губы дёргаются в улыбке.
– Куда я должна идти? – спрашиваю я, когда мы останавливаемся у входа в какой-то парк, полностью заполненный природой.
– Я провожу вас, мисс, – говорит мужчина, паркуя машину.
В следующую минуту дверца с моей стороны открывается, и он подаёт ладонь, которую я принимаю и тут же рассматриваю сари на признаки целостности. Тюль настолько тонкая и мягкая, что я едва могу шевелиться, чтобы не испортить её.
Следуя по дорожке за мужчиной, рассматриваю местность и его костюм, который соответствует национальной одежде. Многие расстелили коврики и заняли место на траве, наслаждаясь солнечными лучами и ланчами. Это напоминает мне о центральном парке, хотя подобную картину можно увидеть в любом парке. Чистота, красота и тишина приятно радуют. Глаза округляются, когда замечаю древнее сооружение, похожее на храм и замедляю шаг. Этого в Нью-Йорке точно нет.
– Это сады Лоди, мисс, – говорит мужчина.
– А это что? – спрашиваю я, указывая на массивную постройку.
– Усыпальница Бара Гумбад, построена в пятнадцатом веке. Переводится как «Большой купол». В саду есть ещё Шиш Гумбад, что в переводе «Лазурный купол». И мавзолей Сикандара Лоди, но до них мы не дойдём.
– Почему?
– Потому мы уже на финишной прямой, – с улыбкой говорит он, и я переключаю внимание с усыпальницы на тропинку перед собой.
Ноги застывают, отказываясь идти дальше. Даже не представляю, как я могла выглядеть в эту самую секунду, но, честно говоря, выражение моего лица можно снимать на камеру, а после чего компрометировать снимком всю оставшуюся жизнь.
Красный сюртук на Томе чем-то напоминаем моё сари: с такими же вставками золотых крапин и рисунков, под которым скрывается белые штаны. Когда взгляд доходит до ног парня, я едва сдерживаю смех. Туфли с загнутыми носками и расшитые бисером настолько забавные, что я подношу кулак к лицу и сдерживаю новые порывы. Красный тюрбан на его голове забавляет меня ещё больше. Но веселье быстро сменяется на шок, когда глаза устремляются за его спину. Что-то напоминающее большую беседку, декорировано шторами, цветами и нитями с вставками различных украшений. Глаз дёргается, останавливаясь на мужчине, который только что шёл рука об руку со мной, и вновь возвращается к Тому, потому что мой шафер присоединяется к нему.
– Ты что… пригласил меня на…
– Твою свадьбу, Алекс, да, – улыбается Том. – Я же говорил, что ты вернёшься в Нью-Йорк другой. С новой фамилией.
В горле словно образовался стеклянный ком, который режет изнутри. Не успеваю уловить тот момент, когда слёзы создают тропинки на щеках, а я медленно опускаюсь вниз, закрыв лицо руками.
– Это всего лишь сон, ты спишь, – шепчу я для самой себя.
Чувствую, как на плечо ложится тёплая ладонь, и уже знаю, кому она принадлежит.
– Алекс, я хочу, чтобы ты стала моей женой прямо здесь и сейчас. Я больше не хочу писать разные фамилии, я хочу, чтобы мы носили одну.
Эти слова должны были успокоить, но я ещё больше упиваюсь слезами.
– Ты всё ещё можешь сказать нет, – мягко говорит Том, поглаживая большим пальцем моё плечо, тем самым пуская разряды тока по телу.
– Я не хочу говорить нет… – шепчу я.
– Тогда ты можешь сказать да.
Протянув ладонь, он смотрит на меня с той же нежной улыбкой сверху вниз, и я решаюсь подняться на дрожащие ноги в коленях. Оглядываясь, я ловлю десятки взглядов, которые принадлежат незнакомцам. Они словно стали гостями на торжестве, хотя всего лишь зрители.
– Ты говорил, что это будет свидание, – говорю я с ноткой обиды.
– Свидание, которое ты точно не забудешь, – улыбается Том, смахивая слёзы с моего лица. – Ты выглядишь прекрасно. Понимаешь, почему я выбрал красное?
– Выпускной бал, я поняла.
– Да. Если бы захотела сбежать, я бы снова тебя остановил.
Встречаюсь с ним глазами, и стараюсь выгнать всё напряжение из легких.
Это же Том, мой Том, – талдычу себе. Чего я боюсь? Я влюблена в него с тринадцати лет, а мне почти двадцать четыре. Мы вместе восемь лет. Восемь самых лучших лет моей жизни. Мне с трудом даётся представить себя без него. Я не знаю этого состояния. Он – мой лучший друг, мой мужчина, отец моего ребёнка и мой будущий муж.
– Я люблю тебя, – тихо говорит он, погладив мою щеку, из-за чего я закрыла глаза и насладилась касанием. – Я всегда тебя любил.
Сердце замирает, и я прижимаюсь к его ладони, положив свою на запястье.
– Ответишь на вопрос? – спрашивает Том, вырывая меня из мечтаний.
Делаю согласный кивок и открываю глаза, встретившись с его взглядом полным любви и нежности.
– Ты станешь моей женой прямо тут?
– Хочешь это проверить? – улыбаюсь я.
– Если речь о согласии, то да. Но бросок у тебя так себе, – смеётся Том.
– У меня отличный бросок! – восклицаю я, – ты сам это говорил!
– Ты же всё время говоришь, что я поддаюсь тебе.
– Я просто беру тебя на слабо.
– А я просто всегда поддаюсь тебе, потому что не могу не поддаваться.
Эти слова находят отклик в душе, и дарят счастье и умиротворённость. Брак ничего не изменит между нами. Я знаю, что буду любить его без штампа и кольца.
Том подмигивает и делает несколько шагов назад к мужчине, готовому обручить нас прямо сейчас. Подумав об этом, я получаю лёгкое приятное головокружение.
– Ты же понимаешь, что никогда не получишь развод? – хихикаю я, – ты больше никуда не денешься.
– Это ты больше никуда не денешься. Может, пора сделать это?
Занимаю место у огня, и смотрю в глаза, в которых тону уже десять лет.
Мужчина, который совсем недавно был мои шафером, сейчас становится священником, я же хочу упасть лицом в огонь, чтобы хоть как-то сжечь в голове вихри бушующих эмоций. Он начинает молитвы, но я ничего не слышу. Всё, о чём я могу думать – Том. Что-то подсказывает, что он тоже занят мыслями в голове, а не проповедями. Том улыбается мне и подмигивает, и я, наконец, могу услышать что-то за собственными дилеммами.
Сердце обрывается по новой, когда парень задаёт мне вопрос.
– Приготовила клятву?
– Я даже не знала, что сегодня у меня свадьба. Но мне есть, что сказать, – киваю я, не проигрывая в этом маленьком сражении.
– Мужчина начинает первым, – сообщает священник.
– Хорошо, – соглашается Том. Протянув ладони мне, я вкладываю в них свои, и он сжимает их с особой нежностью. – Я не думал, что кто-то может сразить меня одним поцелуем в щёку. Это, конечно, было глупо и слишком быстро, но ты даже не представляешь, как долго я потом думал и вспоминал. С того самого дня жизнь разделилась на до и после. Я не хочу возвращаться в до, Алекс, я хочу жить в после. Только с тобой. Хочу слушать твои капризы. Хочу смотреть, как ты создаёшь свои маленькие шедевры. Хочу видеть твои танцы и дурачества. Хочу видеть твои глаза, когда ты встаёшь не на ту полосу или проезжаешь с двойной скоростью там, где у меня может случиться инфаркт. Хочу принимать участие в твоём сумасшествии и наблюдать за твоими мини показами из примерочных. Хочу, чтобы мы всегда понимали друг друга без слов, чтобы между нами не было тайн. Хочу знать, что у нас есть не только завтра, но и целая вечность впереди. Обещаю, что перенесу с тобой всё, что встанет на нашем пути. Обещаю, что не буду видеть никого, кроме тебя. Я и никогда не видел. Я всегда был только твоим. Им останусь навсегда. Ничто не способно отнять тебя у меня. И меня у тебя.
Чувствую собственный стеклянный взгляд, и медленно поворачиваю голову в сторону бывшего шафера, который едва касаясь моего плеча, пытается вырвать меня из оцепенения и вернуть к дыханию, которое остановилось. В эти секунды я не видела и не слышала ничего, кроме Тома. Звук его голоса окружил и пленил, отключая окружающую среду.
– Мисс? – спрашивает мужчина.
Колеблюсь, смотря на огонь, после чего, поднимаю взгляд и встречаюсь глазами с Томом, который немного улыбается, одновременно указывая на слабину и поддержку.
– Я приходила на стадион, чтобы посмотреть на тебя, – выдыхаю я. – С тринадцати лет. А потом ты перешёл в старшую школу, а я так и осталась в средней. Этот год был самым ужасным для меня. Но ещё хуже был тот, когда ты вовсе уехал в другой город, ведь в школе я могла тайно проскользнуть на территорию старших классов. Я миллион раз мечтала и представляла наше знакомство. Но ни одно из не было тем, что произошло. Эван сейчас икает, и я была готова его убить. Но оборачиваясь сейчас назад, я хочу броситься и задушить его в объятиях. Самая большая глупость обернулась самым лучшим шагом.
Выдыхаю, и собираюсь с новыми силами.
– Я люблю тебя. С того самого момента, как только увидела. Я последую за тобой хоть куда: в огонь, в воду, на войну. В любое место. Там, где будешь ты – буду я. Я поддержу тебя во всём, даже если ты решишь податься в хиппи и жить в палатке на одной из улиц Нью-Йорка – я последую твоему примеру. Буду с тобой рядом везде, даже если не смогу присутствовать физически, буду рядом мысленно. Сердце и душа всегда будут только около тебя. Я не могу иначе. И я не хочу иначе. Обещаю оберегать то, что есть у нас. Обещаю быть для тебя намного больше, чем женой.
– Ты всегда будешь для меня намного больше этого звания, – мягко говорит Том. – Я люблю тебя.
Заглушаю эмоции, которые готовы взорваться, и обмениваюсь с Томом цветочными гирляндами, как знак того, что отныне я принадлежу ему в другом статусе, как и он – мне. Священник связывает наши гирлянды и по обряду, мы вместе обходим огонь.
Подняв небольшую миску, мужчина подносит её Тому, который макнув палец, ставит на моём лбу ту самую красную бинди, о которой я говорила с женщинами. Смотрю в сторону и нахожу глазами свой сегодняшний салон. Вся тройка улыбается мне. Конечно, они знали, куда меня готовят. Отвечаю им взаимной улыбкой и поворачиваюсь к Тому, который подносит ко мне какую-то восточную сладость, а священник держит тарелку, чтобы я взяла подобную. Делаем укус, смотря друг другу в глаза и улыбаемся.
– Алексис Дуглас, – шепчет Том, взяв мою ладонь.
– Да, – киваю я с не менее широкой улыбкой, чем у него.
Церемония завершается, и я с шоком принимаю радушные и воодушевляющие поздравления от всех, кто окружал нас в эти минуты. Единственными людьми, кто более-менее знаком мне – женщины в сари, который готовили меня к этому. В какой-то момент эмоции больше не могут оставаться внутри, и я со слезами на глазах продолжаю принимать пожелания и поздравления незнакомых людей.
То, с какой искренностью звучат их комплименты и пожелания – трогает каждый потайной уголок в душе. В какой-то момент, кажется, что это мои друзья, семья и знакомые, с которыми нас сейчас разделяют тысячи миль.
– А мы можем пойти в номер? – спрашиваю я.
– Зачем? – улыбается Том, шагая в ногу со мной к выходу из парка.
Слегка толкаю его в плечо.
– Только не говори, что ты забыл о брачной ночи.
Том закидывает голову назад и смеётся.
– По индийским традициям, первую ночь муж и жена спят по разным комнатам.
– Это не правда! – восклицаю я.
– Правда, – хохочет парень. Повернув ко мне лицо, он подмигивает. – Но я немного обновил их и современно подошёл к этому.
– Ты говоришь загадками.
– Нет, может, мы хотя бы отметим это ужином?
– Серьёзно? Через несколько месяцев первым в комнату будет заходить живот, а потом я. Думаешь, я хочу терять время на трапезу?
– Как бы там ни было, тебе придётся. Я не хочу заниматься некрофилией.
– Ты только что кормил меня.
– Это не считается.
– Если ты сейчас же не снимешь штаны, я прикрываю это лавочку.
– Это святое место, – смеётся Том. – Не оскверняй его.
– А ты не оскверняй свою жену, которая может превратить твою жизнь в ад.
– Значит, будет жарковато.
– Горячо, – киваю я.
Подмигнув мне, он открывает дверцу, и я занимаю место в машине, а Том прыгает за руль.
– Тебе понравится, – улыбается он, повторяя эти слова миллионный раз.
– Ты будешь там голым? – предполагаю я.
– Нет, – снова смеётся он.
– Тогда я сомневаюсь.
– У тебя гормоны сходят с ума.
– О, это не гормоны. Это твоя новоиспечённая жена.
Его новый смех и моё страстное желание готовы спалить машину, оставив лишь горку пепла. Но у меня нет вариантов, это не мои условия и не мои планы.
Город быстро скрывается за спиной, и это чувство незнания окрыляет. За пару дней Том успел сделать несколько сюрпризов, и я в томительном ожидании того, что он задумал дальше. Мы словно нагоняем упущенное время, что в действительности только помогает расти новообретенным чувствам.
Машина поднялась в гору, и последними остались ворота, которые она тоже миновала.
Покидаю салон и осматриваю местность. Ограждения из массивных камней, под ногами выложена уменьшенная версия первых. По центру небольшой подъем, с двух сторон которого по одной ступеньке, в середине стол и парочка стульев. Но самое главное – картина, которая открывается за ними. Город, на который ложится ночь, облачая голубое небо в оранжевые и желтые оттенки заката. Природа – одно слово, которое имеет иное название: лучший художник. Без сомнения, эти оттенки станут моим будущим выбором для статьи.
Подхожу к ограждению и опираюсь ладонями на камни, впитывая каждую секунду в этой сказочной стране.
Ладони Том обнимают талию, и поверх его рук – кладу свои.
– Тут невероятно, – выдыхаю я, положив голову на плечо парня.
В ответ получаю поцелуй в висок.
– Потанцуешь со мной?
– Без музыки?
Том вытаскивает из кармана телефон и наушники.
– Музыка есть, – сообщает он. – Выбор за мной или за тобой?
– За тобой, – киваю я.
Как только первые звуки клавиш доносятся до сознания, улыбка расцветает на моих губах. Удивляет его выбор, но я знаю, где он услышал эту песню. Мелодия и слова Jeremy Camp – Never Stopped Loving дарят этому дню и вечеру ещё больше нежности. И, кажется, я буквально плавлюсь в руках Тома.
Прижав меня ближе, он улыбается и подмигивает, ведя нас в танце, я в это время подпеваю словам и наслаждаюсь нашей уединенностью. Словно весь мир остался где-то позади. Нет ничего, даже силы гравитации, которая должна удерживать на Земле. Замерло всё, и моё сердце в том числе.
Я никогда не думала, что моя свадьба будет такой. Но жизнь настолько изворотлива и непредсказуема, что я ни капли не жалею о том, что банальные желания перевернулись с ног на голову и воплотились в реальность именно таким способом. Подумать только, я танцую с любимым человеком не в каком-нибудь ресторане под громкую музыку, а на горе, где перед глазами расстелился закат и мегаполис, а в ушах одна капелька наушника, потому что вторая у моего мужа. Это лучшее, что со мной случалось.
Том кладёт ладонь на мою щёку, и я закрываю глаза, получая самый лучший на свете поцелуй.
– Больше всего на свете, я люблю тебя, Алекс Дуглас, – шепчет он у моих губ.
– Больше всего на свете, я люблю тебя, Том Дуглас, – отвечаю я, не скрывая улыбки.
Глава 31
Том
Эти несколько недель стали сущим адом на планете. Всё, о чём я могу думать – моя жена. Чертовски охренительная жена, которая на другом конце страны. И я ненавижу чувство того, что её нет со мной. Алекс обещала присутствовать рядом, даже если это будет мысленно. Она не соврала. Мысли крутятся вокруг неё. Они начинаются с этой девушки и ею заканчиваются. Я думаю обо всём, даже как по её коже может стекать вода или ласкать ветер. Это утомительно. Ещё парочка недель тут, и я поеду, как сопля. Хотя, сомневаюсь, что мне нужно столько времени. Уверен, для это потребуется лишь несколько суток в однотипном круговороте.
– Эй, ты идёшь? – Джейден вопросительно смотрит на меня, пока я продолжаю сторожить задницей лавочку в раздевалке.
Киваю и поднимаюсь с места, направляясь за товарищем по команде.
Непонятно, сколько ещё будет длиться игра, но то, что мы выигрываем – утешает мои внутренние колебания. Задницу рвут все, никто не хочет упасть в грязь лицом, и это охренительно, потому что мне очень нужна эта победа. Другого варианта я не рассматриваю. Лучше бы всем и дальше напрягаться.
Плетусь на поле, где занимаю положение дома и беру биту.
На этот раз начинаю я, и надежда парней чувствуется в виде взгляда на мою спину. Я не могу подвести команду, болельщиков и себя. В какой-то миг мне кажется, что чувствуется ещё один знакомый взгляд. Слишком родной и любимый, но я знаю, что это невозможно, я разговаривал с ней пару часов назад, когда Алекс валялась в кровати. Скорей, это галлюцинации из-за тоски по ней или она просто смотрит матч по телевизору. Скорей оба варианта. Выдыхаю и на пару секунд закрываю глаза, чтобы вспомнить образ той, ради которой я готов разбить черепную коробку.
Взмах руки питчера, и я моментально реагирую на бросок, вдарив по мячу с такой силой, что сам удивляюсь. Под громкие одобрительные крики команды и стадиона – срываюсь с базы и бегу к следующей. Взглядом ищу любого, кто бежит за мячом или делает броски какому-то из членов команды, но ничего. В эту секунду, я решаюсь не останавливаться. И когда мяч появляется у Фила – товарища команды противников, моя нога уже задевает вторую базу, а мяч касается голени ещё через долю секунды.
– Тебе повезло, Дуглас, – шипит он, награждая меня недобрым взглядом.
Этот парень по непонятным причинам самый мерзкий тип из их команды. Своим языком он отталкивает каждого, и, кажется, не только нас, но и собственную команду, хотя он – ценный игрок из-за хорошей скорости. Они не выкинут его.
– А тебе не особо, – выпрямляюсь я, наградив его взаимным взглядом.
– Когда я зацеплю тебя, мы посмотрим, кто из нас быстрее, – отвечает он, делая несколько шагов в сторону.
– Мы только что это выяснили.
– Кажется, ты не понимаешь, что зря дерзишь мне.
– Кажется, тебе кажется. Имей чувство собственного достоинства, а не длинный язык.
Цокнув, он почти рычит.
Странно, но это поджигает кровь и прибавляет адреналина. Я способен заткнуть его, несмотря на разницу в возрасте. Он – ветеран, которого как ни крути уважают. Но для меня нет разницы в возрасте. Сколько бы тебе не было лет, имей должное воспитание. Это спорт. Побеждает только один. И в данную секунду им был я.
Перевожу взгляд на тренера, который скрестил руки под грудью и показал мне указательный палец вверх. Этот немой жест знаком каждому человеку в команде. Он означает, что ты хорош, но подобный риск ни стоит совершать необдуманно, лучше быть предусмотрительным. В данном случае, я действительно рисковал, ведь даже не видел мяч. Мной управляло стремление принести команде победу.
Киваю ему, и получаю ответный.
Перемеситься с базы получается только через несколько ударов. И когда ноги достигают базы «дом» – облегченно выдыхаю, принеся команде ран. Лайв и Стив хлопают меня по спине в знак благодарности, после чего, первый занимает базу, взяв в руки биту.
К концу игры чувствую себя настолько измотанным, что ноги едва держат тело в вертикальном положении, но скрипя зубами, беру биту и принимаю удобную позицию, взметнув её в сторону. Даг, который является питчером команды соперников, щурится и смотрит, будто сквозь меня. Я знаю, куда направлен его взгляд: на кэтчера, который сидит на корточках рядом и ждёт любой удачной возможности перехватить мяч. Не в этой жизни. Ну, по крайней мере, не со мной.
Сделав взмах рукой, он высоко задирает ногу, но этот бросок является обманкой. Он не бросает мяч. Верней, бросает, но не в верном направлении. Мы не играем в баскетбол – хочу ему напомнить, когда мяч пролетает над моей головой и приземляется позади, словно проскальзывает через сетку корзины. Улыбка Дага настолько самоуверенна, что я выгибаю бровь, не понимая шутки, которую он решил учудить не в самый подходящий момент. Но ещё больше удивляют взгляды за мою спину, из-за чего я тут же делаю поворот на сто восемьдесят градусов.
– Алекс, – выдыхаю я, не веря собственным глазам.
В руках она держит мяч и улыбается.
– Я же не поймал его лбом? – спрашиваю я, на секунду задержав взгляд на Грегори, занимающего позицию кэтчера.
– Нет, – смеётся он, хлопнув меня по плечу.
Я всё ещё думаю, что мне двинули битой или зарядили мячом в лоб. Не верю, что она сделала это. Не верю, что каким-то чудом связалась с командой противников и договорилась об этом. Не верю, что она тут.
Она может.
Я разговаривал с ней, когда она была в кровати. Сколько белых простыней в данный момент обрамляет кроватей? Миллионы. Она умело утаила присутствие в Калифорнии.
– Черт, детка, – смеюсь я, – ты сумасшедшая!
Алекс смеётся и бежит ко мне. Ловлю её в воздухе и прижимаю настолько сильно, насколько это вообще возможно, словно она – мираж, который может рассеяться в воздухе. Но это не шутка. Она тут. Пересекла страну ради меня, прилетев в Лос-Анджелес. Я чувствую запах её цветочного шампуня и тёплое дыхание на шее.
– Я обещала, – улыбается девушка, заключив мои щёки в свои ладони.
– Обещала?
– Следовать за тобой повсюду, – игриво напоминает она, мягко толкнув меня в плечо.
– Ты точно сумасшедшая, – смеюсь я, вновь обнимая её всеми оставшимися силами.
– Ага, напоминаю сталкера, – хихикает Алекс, – ты должен вернуться в игру.
– Дождёшься меня?
– А у меня есть выбор? Я прилетела сюда не ради пляжа.
– Разве? Ты шопоголик и тусовщица, – улыбаются я.
Алекс высовывает язык и приближается к моему уху. Положив ладонь на мою шею, она тихо говорит:
– Порви их.
Подмигивает и уходит с мячом в руках. Единственное, что я хочу порвать – её нежно-розовое платье, едва достигающее колен и открывающее плечи. Слежу ней до тех пор, пока она не подходит к трибунам и не вручает какому-то маленькому мальчику мяч, который от восторга, начинает плакать и смотреть на неё, как на Богиню.
– У тебя охрененная девчонка, – говорит Грегори, когда я снова занимаю базу.
– Она не моя девчонка. Она – моя жена, – киваю я, и он понимающе улыбается. Вероятно, во всей команде есть только один урод.
Спустя новый круг, я уже не чувствую усталости, словно Алекс стала допингом или болеутоляющим.
Как только слышится сигнал, смотрю на табло, а стадион взрывается в овациях, и мы тоже. Вырвать победу получилось не так легко. Мы знатно сдали обороты и напряглись под завершение, вырвав зубами несколько РАНов. Периоды казались нескончаемыми. В итоге во всей игре вышло семь проклятых иннингов, который, клянусь Богом, успел проклясть каждый на поле. Кажется, воодушевление было только во мне, но сомневаюсь, что мог чувствовать себя хуже, если бы не Алекс.
Жмём ладони команды соперников, и ноги несут меня к трибунам быстрей остальных. И каково же моё удивление обнаружить на трибунах не одну Алекс. Рядом с ней Лизи и Джаред.
– Черт, у меня едет крыша? – спрашиваю я, протирая глаза.
– Вполне, ты себя видел? – усмехается брат.
– Видел, а ты себя видел? – в ответ, ёрничаю я.
– Видел, – кивает он, пожав мою ладонь и, обняв, похлопал по спине.
– Какой насыщенный диалог, – смеётся Лизи, которую я обнимаю следом.
– Вы разве не должны быть в Вегасе?
– Бой только через два дня, у меня есть время достать тебя, – сообщает Джаред, и я закатываю глаза.
– Мы будем ждать тебя на парковке, – улыбается Алекс, оставив поцелуй на моей щеке.
Улыбка не сползает с моего лица. Не знаю, как они провернули это за моей спиной, но я чертовски рад видеть их тут и знать, что они были рядом. Каждый из них – это моя семья, кровная или нет, не имеет значение. Семья не всегда та, что объединяется общей родословной и кровью. Её можно обрести с другими людьми. Два из этой тройки – мои родные и близкие люди, обретённые со временем, в то время как Джаред имеет должность двоюродного брата. Сейчас нас объединяют брачные узы, но те люди, что сейчас в Нью-Йорке тоже моя семья. Крис, Трент, Камилла, Дин – каждый из них. Ещё одна девушка, которая живёт в этом городе.
Отвожу взгляд и обнаруживаю того самого мальчугана, который получил от Алекс мяч. Зачаровано хлопая золотисто-карими глазами, он смотрит на меня, как на какого-то Бога, сошедшего с Олимпа. Подмигиваю и ладонью взъерошиваю его каштановую копну.
Тренер произносит в раздевалке воодушевлённые речи и благодарит каждого за старания и усилия для победы. Я же сижу, словно на раскалённых углях, желая скорей присоединиться к семье. И когда это случается, я облегченно выдыхаю, радуясь их пребыванию в этом городе.
Занимаю место в машине, Алекс тут же протягивает мне квадрат, обёрнутый золотой бумагой.
– Что это?
– Не только ты умеешь делать сюрпризы, – улыбается она.
Даже не представляю, что там может быть, поэтому наспех разрываю упаковку, обнаружив внутри белую коробочку. Открываю крышку, которая поднимается вверх не отделяясь от основы, и обнаруживаю небольшой закрытый конверт.
– Если это квест, то слишком короткий, – смеюсь я.
Джаред и Лизи наблюдают за нами с передних кресел, пока Алекс сидит напротив, закусив нижнюю губу.
Открываю конвертик и достаю карточку. Метаю глазами между снимком и Алекс, которая, кажется, задержала дыхание. Очертания не так понятны, но уже хорошо видно головку и тело, внизу написано только одно слов: мальчик. Лёгкий мандраж и головокружения, когда я поднимаю глаза на девушку перед собой.
– Это… мальчик? – спрашиваю я, получая кивок Алекс.
Губы дёргается в улыбке, и вот я уже прижимаю к себе жену, которая вовсе начинает плакать.
– Я же говорила, что она не удержится, – хихикает Лизи. – Гони мою сотню, Картер.
Джаред смеётся и достает из кармана бумажник, протянув ей купюру.
– Вымогательница.
– Это был честный спор. Я знаю свою лучшую подругу.
Джаред передразнивает её и подставляет мне кулак, по которому я стукаю своим.
– Мужик, – с улыбкой, кивает он.
– Спасибо, – улыбаюсь я, рассматривая фотографию, пока Алекс всхлипывает у моей шеи.
Утыкаюсь в её волосы и вновь втягиваю цветочный аромат, прижав к себе хрупкое тело.
– Я люблю тебя.
– И я тебя люблю, – шепчет она.
Всю дорогу я только успеваю рассматривать снимок и держать ладонь на животе Алекс, который начал заметно выпирать. И будь она в облегающем платье, положение было бы сразу понятно.
– Прости, что так вышло, – тихо говорит она, – я хотела, чтобы ты был рядом, но пришлось перенести скрининг.
– Сейчас ты тут, и это самое главное, – говорю я, оставив поцелуй на кончике её носа.
Джаред паркуется на подъездной дорожке и покидает салон, что следом делаем мы.
– Чей дом? – спрашиваю я.
– Арендовали на пару дней, – сообщает он, закинув сумку на плечо.
Вилла просторная и такая летняя, что волей-неволей чувствуется тепло и уют. Свет и простор тоже помогают первым двум характеристикам. Судя по заднему двору, где лежат продукты и кепка, понимаю, что они были тут задолго до меня.
– Сегодня вы в роли рабов и слуг, – улыбается Лизи.
– Я только что носился по полю в течении двух часов, – смеюсь я.
– Это не оправдание, – хихикает Алекс, и они обе падают в кресла из ротанга.
– Ладно, – соглашаюсь я, занимая место у разделочной доски.
Кромсать овощи никогда не требовало особого применения силы, поэтому я с энтузиазмом берусь за это занятие. Уверен, если бы не они, я бы тупо завалился в кровать без сил на последующие сутки.
– Том, твоя мама передаёт тебе привет и поздравляет с победой, – сообщает Алекс.
– Мои родители звонят тебе? – смеюсь я.
– Проверь телефон, потому что тебе звонила мама и мой папа.
Достаю из кармана телефон и обнаруживаю шквал сообщений с поздравлениями. Кажется, меня поздравили даже те, с кем я учился в школе, но уже не помню их лиц. Мои парни со школы, Эван, брат Алекс, друзья с Нью-Йорка, семья и куча остальных. Отвечаю всем благодарностью, и когда нажимаю клавишу отправки с сообщением для Адама, экран переключается на входящий вызов мистера Блинд.
– Парень, ты чертов ураган! – с восхищением говорит он, в то время как я даже не успеваю сказать приветствие или простое алло.
– Спасибо, – смеюсь я.
– Если в следующий раз не будут выделять лучших игроков, я подам иск в мировой суд.
– Можем решить это на мирной ноте, Ваша дочь умеет рисовать медальки.
– Моя дочь и шею может себе свернуть, – шутя, заявляет он. – Как дела?
– Намного лучше, чем отлично, – улыбаюсь я, смотря на Алекс, которая завершила разговор с моей мамой, и теперь переключилась на Лизи. – Ваши?
– Неплохо, – на заднем фоне у него начинает говорить восторженный женский голос, а следом за ним, голос мистера Блинд повышается на несколько тонов. Радость так и сучится из динамика в виде его голоса: – внук? Боже, сынок, у нас внук!
– Я знаю, – смеюсь я.
– И ты сейчас молчал?
– Я узнал об этом максимум минут десять назад, не предоставилось минуты рассказать.
– Ох, вы сведёте меня в могилу!
– Ни стоит торопиться, вам ещё надо понянчиться.
– Ты прав. Он… он такой крошечный. Алекс отправила нам фотографию.
– Знаю, – улыбаюсь я.
– Ладно, отдыхайте, София передаёт тебе привет и поздравления.
– Спасибо, поздоровайтесь за меня.
– Без проблем.
Прощаемся, и обоюдно сбрасываем вызов, не успеваю убрать телефон в карман, как тут же звонят родители Джареда. На этот раз, вызов по видео звонку, сразу принимаю его.
– Том, милый, мы вас поздравляем! – говорит Рейчел с ослепительной улыбкой, – это такая прекрасная новость.
– Спасибо, – улыбаюсь, когда она разворачивает экран, и я обнаруживаю дядю.
– Присоединяюсь, – улыбается он. – И с победой команды. Молодцы, парни!
– Спасибо, – успеваю сказать я, как телефон исчезает из руки с помощью Джареда.
– Привет, ма, – говорит братец. – Как вы? Я скоро стану дядей, вот же охрененно.
Рейчел смеётся, и я слышу точно такой же смех дяди.
– Да, я тоже хорошо, не спрашивайте, – продолжает он, в то время как родители ещё не успели сказать и слова, из-за чего я начинаю смеяться.
Джаред уходит с телефоном к грилю, и я закатываю глаза. Типичный Картер. Он с оживлением что-то говорит, после чего слушает родителей. Наконец, мой телефон появляется у меня в руках. Но на этом звонки не прекращаются. Следующий принадлежит маме.
– Привет, мам, – отвечаю я с улыбкой.
– Здравствуй, милый, – с тем же радушием, отзывается она. – Это так… не знаю, я уже успела выреветь океаны слез. Твой отец пошёл переодеваться.
– Боже, мам, – смеюсь я.
– Спасибо, – вздох, и я чувствую её улыбку даже через тысячи миль. – Мы гордимся тобой.
– Я знаю, спасибо.
– Ты был неотразим.
– Спасибо, мам.
– Передаю трубку папе.
Слышатся небольшие шорохи, после которых, звучит голос отца.
– Она права: мы гордимся тобой.
