Джули Дейс
Наша цель
Глава 10
Том
Я уже начинал ненавидеть вселенную, потому что стук в дверь действовал на нервы. В последнюю очередь я хотел покидать постель, потому что голова Алекс покоилась на моей груди. Волосы, раскиданные по моему телу, горячее дыхание, опаляющее кожу и разливающее тепло по венам, ладонь, ласкающая живот тем, что просто огибала талию и спадала на бедре – это причина того, что я несколько минут не могу встать. Но новый, более громкий стук, всё же поднял меня. Аккуратно и осторожно, я выполз из-под Алекс, которая тут же перевернулась на бок и показала бархатную спину, из-за чего я лишний раз проклял того, кто явился. Но я же не идиот, и знаю, кого могло принести. Я убью Картера, серьёзно.
Щёлкнув выключателем по пути, коридор осветил тусклый свет светильников. Любимый брат и вообще лучший человек во вселенной, встретил меня кривой улыбкой и зловонием спиртного.
– В честь чего? – фыркаю я, смотря на то, как он упёрся одной ладонью в стену и чуть опустил голову.
– Что? – еле шевеля языком, отвечает вопросом на вопрос Джаред.
– В честь чего ты так уделался?
Джаред выдаёт непонятный и нечленораздельный набор слов, которые я не разбираю и особо не пытаюсь.
– У тебя ключи есть, придурок, или тебе голову отбили?
– Я не знаю, где они, – более-менее понятно бубнит он, шатаясь на ровном месте.
– В руке, идиот.
Взгляд брата медленно переводится на одну руку, после чего, на вторую, я же в этот момент смотрю на него с выгнутой бровью, а Джаред ухмыляется и поднимает глаза на меня.
– Точно, – смешок и он валится на ровном месте, но я успеваю подхватить его тушу и затаскиваю домой.
Массивное тело брата падает на диван пластом, и я понимаю, что он отключился. Я не помню, когда видел его таким. Джаред может выпить, но крайне редко, для этого нужна сверхпричина. Конечно, он не святой, да и нимб над его головой явно не торопится ослеплять каждого, но после того, как он ударился в бокс – алкоголь за гранью его тяги. Последний раз он пил год назад и то, на дне рождении Рейчел, и даже там он позволил лишь бокал, легко взяв себя под контроль. В горле моментально пересыхает, когда в его ладони я нахожу не только ключи от квартиры, но и от машины.
– Ты идиот? – рычу я, – ты приехал на машине?
Джаред что-то бормочет, но я снова не могу понять, что, поэтому схватив футболку, начинаю трясти его.
– Ты приехал на машине? – цежу я.
– Не говори ей, – выдыхает он, и из-за этого дыхания я сам могу опьянеть.
– Кому? – продолжаю тормошить его тело я, – твою мать, Картер! Кому?
– Лизи…
– Ей наплевать, – фыркаю я.
– Не говори ей! – одновременно восклицает, и в то же время бормочет Джаред.
Со своими словами, он полностью отключается, обмякнув в моих руках, а я оборачиваюсь на шум за спиной. Алекс, конечно. Скрестив руки под грудью, которую закрывает моя футболка, она хмурит брови и переминается с пятки на пятку.
– Кому не говорить и что?
– Не бери в голову, пьяный бред.
Выдохнув, я выпрямляюсь и пытаюсь успокаивающе улыбнуться. Я знаю Алекс. Сейчас стоит только назвать имя её лучшей подруги и на лице Джареда появится подушка, ставшая его погибелью. Алекс не просто против их отношений, она настроена негативно и категорично так, как никогда ранее.
– О ком он, Том? – продолжает настаивать она.
– О маме, – вру я. Первый раз я прибегаю ко лжи с ней, ведь она никогда не требовалась. Может это оправдание, но моя ложь во благо. Они сами разберутся.
– Том!
– Прекрати, Алекс.
Пройдя мимо неё, подхватываю в ванне тазик и несу к дивану. Я не хочу убирать то, что может вырваться из Джареда, да и сам он тоже не будет торопиться. Это наименьшее из зол. Таблетка аспирина и стакан воды тоже покорно ожидают его пробуждения на журнальном столике не без моей помощи.
– Пошли спать, – предлагаю я, бросив связку ключей на стол.
– Он просит не говорить Лизи, так?
– Да, – наконец, соглашаюсь я. Уже нет смысла скрывать.
Глаза Алекс моментально вспыхивают, и теперь полный ненависти и презрения взгляд, упирается в человека, который мирно сопит на диване.
– Пошли спать, – повторяю я, положив одну ладонь на её талию, а вторую на щёку, повернув лицо к себе.
– Ты защищаешь его?
– Нет, но я не желаю лезть туда, куда не следует. Ты тоже должна придерживаться этой позиции.
– Тебе наплевать? – недовольно выдаёт она, скинув мою ладонь в лица, – хочешь, чтобы она стала одной из его шлюх?
– Алекс, прекрати, – устало выдыхаю я.
– Что прекратить? Останавливать то, чего не должно быть? Она никогда не будет с ним, потому что он будет только с себе подобной!
– Прекрати! – повышаю голос я, из-за чего зелёные глаза становятся ещё больше.
– Я хочу уехать домой, – фыркает Алекс и, развернувшись на пятках, спешит к комнате.
– Чёрт возьми, Алекс, прекрати!
Но несмотря на то, что я хорошо её знаю, всё равно прошу то, чего никогда не произойдёт. Она никогда не перестанет. Она всегда будет идти мне наперекор, и никогда не будет слушать. И сейчас она натягивает одежду, чтобы уйти среди ночи. Вина Джареда автоматически становится моей, теперь я – главный изменник и предатель, ведь поддержал его, что тоже спорно.
Мои воспоминания – моя клетка в аду. Даже такие не самые красочные терзают и мучают. Недопонимания между нами происходили крайне редко, а то и вовсе таких не было, но именно отношения Джареда и Лизи вставляли палки в колёса наших. Я оставил всё, решив, что они сами разберутся, но не Алекс, она хотела рвать и метать. Все скачки напряжения между нами происходили благодаря Джареду, которому, собственно, абсолютно похрен. Не получалось у него, а вместе с этим, рушились мои. Я благодарю всё на свете, что этот шторм не сломил нас. Но чему я радуюсь? Нас сломил другой.
Струйки пота не переставая стекали по коже, пока я, сжимая зубы, ломал себя. За год, я успел буквально заплыть спортивной ленью, потому что занимался другими – моральным. Я уже чувствую и предвещаю боль в мышцах завтра, но радуюсь тому, что они помогут заглушить душевную, по этой причине, сжимаю челюсти и прикладываю ещё больше усилий.
Ощущение того, что я нахожусь под пристальным взглядом – не покидало, но я не торопился оглянуться, ведь без лишних движений знаю, кто находится за спиной. Вот уже на протяжении полутора недели, тренер смотрит на меня, а я мастерски изображаю дурака. Хотя, иногда мне кажется, что прибегать к театральности не нужно, этот идиотизм уже прибился. Я получил своё похлопывание по плечу за принесённый ран, но, вероятно, это не всё, о чём мне должны поведать. Благо, что для маршрута в раздевалку и душ поворачиваться не нужно. Сделав ещё несколько тяг руками веса за спиной, я добавил окончательный штрих, соединив рукоятки перед лицом, а следом их отпустив. Бутылочка с водой давно опустела, как и зал, в котором я остался один. Моментальная тишина воцарилась, когда я встряхнул головой и вытянул ноги. Следующей точкой станет душ и кровать дома.
– Том, подожди минуту.
Завернув голову, я закинул полотенце на плечо и покрутил шеей, в которой захрустели костяшки.
– Ты прибегаешь к излишней загруженности. Я ценю твоё рвение, но желаю видеть борца, который умеет остановиться. Ты уже не можешь. Нельзя каждый день, Том, мы оба знаем. К чему это?
К тому, что я не знаю, как выдернуть себя из сточной канавы. Это моя заглушка боли.
– Хочу прийти в форму, – вру я.
– Хорошо, но делай это постепенно.
– Ок'ей, – киваю я, ожидая, могу ли идти, на что тренер Долтон коротко улыбается, а в дверь стучат, удивляя меня, но не его, словно это привычное дело.
Мы обоюдно переводим внимание на порог, где появляется знакомая мне девушка.
– Папа, я иска… – начинает она, но тут же замолкает, обращая взгляд за, мать вашу, отца. Да, именно на меня.
Отец? Почему я, чёрт возьми, не знал? Совсем недавно, благодаря ей, в моё лицо чуть и не влетел стакан, но спасибо ловкости, он лишь подпортил стену. И вот, ниточки начинают стремительно распутываться, проясняя всю картину, которую я с дурости не удосужился рассмотреть.
Ведя очередные диалоги с самим собой, я стремительно вышагивал на выход. Малек выпотрошит из меня последнее самообладание, если его имя я увижу на экране телефона ещё раз. Ему недостаточно позвонить сто раз, это число нужно умножить ещё раз так на десять, чтобы наверняка. Есть люди с тупой привычкой названивать каждые пять минут для того, чтобы спросить, где ты. Это про моего начальника. Он может стоять над душой и каждый раз спрашивать: «Уже сделал?», следующей минутой: «Сделал?», ещё через минуту: «Ты ещё не сделал?». Оба глаза начнут дергаться, медлительность будет не из-за того, что его зависание над работой желаемо, а в точности наоборот, хотя единственным желанием будет то, чтобы он свалил, так работа потечёт сама собой. Дерьмо то, что в свой выходной, я должен вновь ехать в контору. Этот день я планировал провести иначе: изнемогать тело и тренироваться, чтобы забыться. Всё, как всегда, пошло не по плану, собственно, в последнее время это привычное дело. Телефон очередной раз начал верещать в рюкзаке, который я на ходу скинул с плеча, чтобы принять вызов, но белые листы, плавающие по воздуху – заставили меня передумать. Зелёные глаза рыжеволосой девушки неустанно хлопали, когда она смотрела на меня.
– Извиняюсь, – быстро выдохнул я, начав спешно собирать бумагу по полу, ко мне присоединился и их почтальон.
– Ничего страшного, – улыбнулась она, – как в романтическом фильме.
Послав ей короткую благодарную улыбку, я продолжал спешно сгребать листы, чтобы скорей продолжить путь. Телефон вновь начал разрываться в рюкзаке, пришлось вытянуть его одной рукой и прислонить к уху, поддерживая плечом.
– Ты где?
– Выезжаю уже, – с натянутым дружелюбием, процедил я.
– Поторопись.
С этими словами, Малек скинул вызов, а я едва сдержал брань, которая желала вывалиться изо рта.
– Ни стоит помогать, – улыбнулась девушка, – правда, это я не заметила тебя.
– Это мило, что ты пытаешься оправдать меня, но я помогу.
В итоге, листы вновь неравномерной стопкой легли в руки незнакомки, которая, не переставая, улыбалась мне. Я же в свою очередь чувствовал себя неловко и не в своей тарелке. Зелёные глаза на оттенок темнее напомнили о той, что я пытаюсь забыть, но не могу. Что касаемо остального – они абсолютно разные, начиная цветом волос, завершая какими-то повадками характера. Алекс вряд ли бы улыбалась первому встречному в подобном случае, хотя, кто знает. Она, может и поблагодарила бы за это обычным «спасибо», но ещё могла глупо улыбаться и пускать слюни, что, в общем-то, на неё не похоже. Но она бы не сделала то, что сделала эта девушка: Алекс никогда бы не поцеловала в щёку за такой жест в виде помощи, которую в подобном случае обязаны проявить, ведь виновата вовсе не она. Я не сразу понял, что чужие губы коснулись моей щеки.
– Меня зовут Чарли, Том, – улыбнулась она, направляясь дальше, пока я обернулся ей вслед.
Она знает моё имя? Хотя, думаю, каждый сотрудник тут знает имена игроков основного состава и запасного.
Если бы не та тупая ситуация, когда я, словно в романтическом фильме, столкнулся с ней на повороте, из-за чего она выронила телефон и листы, то ничего бы между нами не завязалось. Чарли не торопится здороваться со мной, чуть приоткрытые губы и распахнутые глаза говорят о том, что она удивлена и я не меньше, только не своим присутствием, я – член команды, глупо удивляться моему присутствию тут. Вскинув подбородок, она подбирает челюсть, и губы вытягиваются в ровную линию.
– Я подожду тебя за дверью.
С этими словами, она покидает зал и хлопает дверью, а взгляд её отца, как и лицо в общем, говорит о смятении и замешательстве, но через пару секунд, морщины вновь разглаживаются, а карие глаза обращаются ко мне. Короткая улыбка говорит одновременно о многом и ни о чём.
– Она говорила про тебя.
– Говорила про меня? – хмурюсь я.
– Да. Я так понимаю, что ты ей симпатичен.
Твою мать. Я буквально ликую, что она сказала только об этом, оставив остальное при себе.
– У меня есть девушка, – отрезаю я, хотя разумней было бы сказать правду. Ни его дочь и ни один другой человек во вселенной не заменит Алекс. Это проверено.
Оставляя тренера одного, я захожу в раздевалку, скидываю одежду и направляюсь в душевую, но слышу его внятные слова мне в спину:
– Девушка может пододвинуться.
От подобного изречения меня передёргивает. Я же не ослышался? Он только что сказал о том, что девушка может отодвинуться? Она, чёрт возьми, диван? Он только что самовольно и собственноручно подложил под меня свою дочь? Или это меня положили под неё? Это какая-то хреновая шутка? Стукнув кулаком плитку, которую заливала вода, я закрыл глаза и расставил ладони по стенке, позволяя капелям стучать по голове. Возможно, так я могу пробудить собственный интеллект.
Не знаю, сколько я мог стоять в таком положении, но кожа на пальцах сморщилась, будто за короткий период мне удалось постареть на лет пятьдесят. Обмотав бёдра полотенцем, я вышел из душевых, но застыл в пороге раздевалки. Рыжеволосая девушка, облокотившаяся спиной на параллельный моему шкафчик, скрестила руки под грудью, и гуляла глазами по полу.
– Чем обязан?
Взгляд Чарли моментально нашёл меня, когда я открыл дверцу. Флакон в виде ненависти, обиды, разочарования, непонимания и обеспокоенности – как ясный день читался в зелёных глазах. Расставив руки по обе стороны бёдер, я вскинул брови, смотря на неё в ожидании ответа.
– Папа хотел, чтобы я дождалась тебя.
– Ты меня дождалась, что ещё?
Отстранившись от дверцы шкафа, она с болью посмотрела на меня.
– Почему ты такой жестокий? – прошептала девушка.
– Я не жестокий. Я прямолинейный.
– Нет, это жестокость, я ведь ничего тебе не сделала…
Покачав головой, я тяжело выдохнул и повернулся к ней спиной. С какой стати меня должно беспокоить чьё-либо мнение? Да плевать на всех и сразу, мне интересно только то, что принадлежит близким людям. Если прямолинейность кажется ей жестокостью, то другого выхода я не вижу. Выкиньте подобное в лицо мне, и всякие чувства внутри могут кануть в бездну в ту же секунду, как только рот собеседника выпустит слова. Но, видимо, Чарли поощряет такое отношение к себе. Ей нравится обманываться, думая, что чувства взаимны.
– Ты будешь тут стоять или выйдешь? – не глядя, спросил я, захватив боксеры с полки.
Позади молчали, на что я фыркнул и скинул полотенце. Трижды плевать, не думаю, что она – Пресвятая девственница, ни разу не лицезрящая мужскую задницу, как и гениталии в целом. Следом я натянул джинсы и футболку, а полотенце сунул в рюкзак. И когда повернулся, глаза Чарли были готовы вывалиться на пол. Ошарашенный взгляд бегал от моего лица к ногам и обратно, останавливаясь на части ниже живота, куда я посмотрел. Расправив футболку, которая так и осталась закатанной на прессе из-за влажности, я выпрямился и зашагал к дверям, оставляя её одну.
Позади не раздавался топот второй пары ног, следовательно, она осталась в раздевалке. Через секунду, я забрал свои слова назад, потому что каблуки эхом отстукивали ритм. Я точно знаю, это она. Во-первых, никого не было, кроме девушек за административной стойкой, во-вторых, успел запомнить свойственный ей ритм. Проходя мимо девушек, я уже было хотел пройти мимо, как взгляд зацепился за журнал, обложку которого занимала знакомая работа. Пара шагов, и расстояние полностью сокращено.
– Извиняюсь, – бросил я, забирая журнал из рук брюнетки, которая сердито посмотрела на меня. На это мне тоже плевать.
Наспех листая страницы, я нашёл ту, что указывалась на обороте. Глаза быстро пробежались по статье, и я нашёл то, что искал – её. Имя девушки, занимающей все мои мысли, чёрным по белому выведено на глянцевом обороте. Сердце сдавило, из-за чего я крепче сжал журнал, буквально смяв первую страницу. Рядом появилась Чарли, с грохотом бросив ключи на стол девушек.
– Чёрт возьми, Алекс… – выдохнул я имя, которое ласкает слух.
– Что ты делаешь!?– восклицала парочка девиц, – ты же порвёшь его!
Вернув назад журнал, я кинулся к выходу, спешно бродя взглядом по улочке, где могу достать точно такой же. И ещё парочку, где найду её имя. Удача была на моей стороне, пара минут понадобилась для того, чтобы найти киоск с печатными изданиями. Благо, что в Нью-Йорке они на каждом шагу, потому что тут предпочитают физическое соприкосновение с бумагой: газеты, журналы, книги, – тут всё любят в печатном варианте. Первым в руки попал тот, что я буквально отобрал у девушек за стойкой.
– Извиняюсь, есть ещё? – обратился я к женщине.
– Вам какой номер нужен?
– Покажите все предыдущие, которые у Вас есть.
Стопка журналов легла перед лицом, я буквально обезумел, находясь в поисках её имени. Джаред говорил, что она устроилась на официальную работу пару недель назад, или это он говорил три недели назад, я не помню, да и похрен. Я обыщу каждый. Я точно уверен, что мне нужны последние номера, только там я могу обнаружить её. И это оказалось правдой. Отдав деньги за пачку, я сунул её в рюкзак и поспешил к машине.
Один за другим я листал и перечитывал статьи не меньше, чем на сотню раз. Даже уйдя в официальность, она всё та же Алекс, которая любит всё, что связано с дизайном: интерьер, одежду, графику и тому подобное. Гордость за неё разрывает изнутри, но вместе с этим, я чувствую тяжесть груза боли, напоминающий паровоз, за которым тянутся десятки вагончиков, переезжающих меня в области груди. И то, что пару недель назад она выбрала китайский стиль – напоминает о нашем свидании. Почему я такой идиот? Если это не её воспоминания или не намёк, то что? Она не могла не думать о нас тогда, когда писала. Если, конечно, я не пытаюсь приписать смысл тому, где он отсутствует.
Схватив телефон, я нашёл профиль той, что так дорога мне. Да, я убрал её везде: соцсети, фотографии, номер, но не из головы. Я помню всё. И когда взгляд обнаружил последнее фото, пальцы сжали мобильник практически до хруста. Казалось, что я слышу, как медленно трескается экран и его наполнение. Сложив ладони в молитвенном жесте, она стояла на одной ноге, а вторую подогнула и ступнёй уперлась в области колена. За её спиной выше разместилась огромная статуя Будды, которого освещала подсветка. Белый топ, поверх которого накинута прозрачная изумрудная кофта с рукавом до локтя, белые джинсы, оборванные на щиколотках, сумка, кажется, темно-зелёного цвета, перекинутая через плечо и закрытые глаза, в дополнение ко всему – самая яркая и обворожительная улыбка на лице, заставляющая встать каждую волосинку на теле. Она всегда мечтала побывать там, ведь со школы увлекается китайской культурой. Я не исполнил её мечту, за меня это сделал кто-то другой. Пока моя Алекс осталась где-то в прошлом со мной, новая двигается дальше. Глаза вновь прогулялись по девушке, которую я знаю наизусть в области души и тела. Короткая надпись под фото гласила: «Спасибо. Теперь за чаем», и в окончании, Алекс решила разбавить слова любимым зелёным сердечком. Именно поэтому я выбрал этот оттенок для ленты на коробочке. В последнее время она очень полюбила изумрудный цвет. Она и есть самый настоящий изумруд.
Достав телефон, я набрал номер брата. Он должен был мне сказать, он наверняка всё знает и знал, но молчал. И я готов убить его.
– Привет.
– Где ты? – говорю я, сохраняя спокойный тон.
– В зале.
– Я скоро буду.
Машина буквально летит со скоростью света по шоссе, пока я одной рукой продолжаю сжимать телефон, а второй – руль. С каждой новой минутой приступ ярости и обиды заполняет горло. Помимо того, что он не сказал мне такую мелочь о журнале, ещё он не говорил, что она улетела хрен пойми с кем в Китай. Иногда мне кажется, что я убью Джареда, неважно, каким способом, я сделаю это. Он держит меня в стороне от её жизни, но я больше не намерен там быть. Я связался с Фрэнком для того, чтобы он передал мой подарок, но я не додумался спросить место, где она работает, чтобы привезти самостоятельно. Пусть она бросает мне его в лицо, пусть кричит, плачет, пусть делает что угодно, но только не молчит. Молчание убивает лучше всего. Я не получил ничего, словно она и вовсе не открывала коробочку. Что я сделал не так? Конечно, глупо надеяться на прощение, но я и вовсе не получил никакой реакции. Этот факт медленно пожирает изнутри, а я буквально вою на Луну и солнце днями и ночами без неё.
Схватив журналы, я зашагал на поиски Джареда, хотя его и искать не нужно, я знаю, где он занимается. Войдя на порог, к своему счастью, я застал брата в одиночестве. Несколько журналов упали на маты, эхом отдавая грохот падения в стенах.
– Ты не хотел мне рассказать? – процедил я, смотря на него.
Джаред же чувствовал себя по-прежнему спокойно, словно я не выгляжу так, будто готов кинуться на его шею с удавкой. Подняв бинты, он начал наматывать один на ладонь, при этом продолжая смотреть на меня. Из-за такого спокойствия, я жутко желал зарядить ему в челюсть.
– Что ты хочешь услышать?
– Ты не мог сказать мне, где она работает? Не мог сказать, что она улетела?
– Успокойся, Отелло, это только на выходные. Что бы дала тебе информация о работе?
– Нихрена! – заорал я, на что Джаред лишь вопросительно выгнул бровь.
– И? Придёшь туда и разнесешь офис? Давай проясним: ты сам ушёл от неё, а сейчас строишь из себя обиженного. Чего ты ожидал? Алекс, как и Лизи, они не побегут. Очнись, наконец. Побежишь ты, потому что когда-то побежал я. Это не плохо. Признавать свои ошибки и быть слабым по отношению её – не стыдно. Лучше быть счастливым рядом с желанной, даже если для этого придётся похоронить собственное самолюбие и гордость. А что сделал ты?
– Что?
– Что ты сделал ради неё? Ушёл с дерьмовой работы, хорошо, что ещё?
Я буквально рычал, смотря на Джареда, но понимал, что не могу ничего подобрать в ответ, ведь он снова бьет в цель. Что я сделал? Ровным счётом ничего. Я даже не поговорил с ней. Брать те нелепые попытки в пример ни стоит. При хорошем желании, я могу усадить её на стул и примотать к нему скотчем, чтобы она выслушала, но есть парадокс – мне нужно её желание. Я никогда не прибегал к силе в отношении неё, разве только один раз, когда она испортила сюрприз к собственному дню рождения, но на этом всё. Вероятно, сейчас тот самый второй случай, когда стоит вбить ей в голову то, что есть в моей.
– Я прав. Ничего. Шевели задницей, чёрт возьми.
– С кем она улетела?
– А ты как думаешь?
– Тебе сложно мне сказать? – вновь повышаю голос я.
– С Фрэнком она улетела, ты успокоился?
– Нет! – рявкаю я, пиная стопку под ногами.
Запустив обе пятерни в волосы, я начинаю бродить взад-вперёд, тяжело вдыхая и выдыхая. Меня бесит, что Джаред прав. Меня бесит, что Алекс улетела. Меня бесит, что она улетела с ним. Меня бесит, что она вообще сделала это. Меня бесит буквально всё. Я не могу найти покой без неё. Она – моё успокаивающее и обезболивающее. Я не могу разобраться с самим собой. Но должен это сделать, потому что делаю это ради нас. Ради неё.
Пока я сменяю один поток мыслей за другим, Джаред начинает избивать грушу так, что с каждым его ударом, я представляю там любого парня, который может забрать её у меня. Мне действительно страшно, потому что он машина для убийств. Его движения быстры и точны, а карие глаза внимательны и сейчас в них бегают самые настоящие дьявольские искры. Я видел его на ринге, видел, как он дерётся вне его. Могу сказать, что это два разных Джареда, и я всегда боялся его драк, потому что один удар может унести чью-то жизнь в могилу. Но сейчас передо мной третий Джаред: тот, что не жалеет силы, и отрывается на мешке. Нанеся ещё один удар, он встряхивает головой, из волос которой разлетаются капли.
– Ты поссорился с Лизи?
Джаред делает глоток воды и обращает взгляд ко мне.
– С чего бы?
– Ты только что хотел убить грушу.
– Я разрабатываю и увеличиваю на ней силу.
– Вы вообще ругаетесь?
– Бывает, – пожимает плечами Джаред.
– Из-за чего?
– Из-за какой-нибудь мелочи.
– Например?
– Дал сладкое, поздно положил, бросил одежду. Мелочи жизни.
– Из-за таких мелочей разошлись мы.
– Нет, не из-за таких. Я признаю свою неправоту. Им нельзя много сладкого, пару раз уже вылезла аллергия, но не могу отказать, когда они смотрят на меня. Лизи полтора месяца приучала их к режиму для сна, а я позволял глазеть в телевизор. Понимаешь? Я более лояльно отношусь к этому, а детям нужна дисциплина, особенно нашим. Секунда, и они шею себе свернут. Вот тут я не прав. Мы вместе пять лет, а я не могу перестроить себя. Возможно, это уже и не нужно, ведь она делает всё на автомате. Моя невнимательность или неряшливость, Том. Она хмурится, и я признаю свою неправоту в таких мелочах. Лизи, к примеру, не любит много соли, поэтому обычно не досаливает, но я ничего не говорю ей, я молча беру соль и солю столько, сколько нужно мне, хотя она тысячу раз извинялась за эту нелепость, потому что чувствует себя виноватой. Я бросил футболку – она убрала. Она не досолила – досолил я. Всё просто. Не бывает ничего идеально гладкого, но мы просто привыкли и закрываем на это глаза, потому что такие мелочи не стоят наших отношений. Зачем портить друг другу настроение?
Я не стал отвечать на риторический вопрос брата, да и это не требуется. Он прав. Подобные мелочи бытовой жизни не стоят ссоры. На самом деле, Джареду повезло в том, что Лизи быстро отходчивая. По щелчку пальцев, она может выкинуть всё из головы и продолжит быть собой дальше. Алекс в этом плане другая. Ей нужно время, чтобы отойти. Ближайшие десять минут её лучше не трогать, после которых она сама может подойти. Я всегда думал, что они две капли воды, но нет, это я понял спустя пару месяцев отношений с ней.
– Она всегда мечтала побывать в Китае, – выдыхаю я, смотря на журналы под ногами.
Джаред поднимаем глаза, и смотрит на меня из-подо лба, начав перематывать бинт на руке.
– Она же мечтала о Голландии.
– Да, но китайскую культуру она любит со школы. Амстердам – это просто идея фикс, как и другие.
– Мучаешься из-за того, что кто-то другой исполнил её мечту?
– Можно сказать и так, – киваю я, запуская пятерню в волосы.
– Китай – не один город, там их сотни, увезёшь в другой. Это не проблема. Для начала верни её, вряд ли она сейчас согласится ехать с тобой хотя бы до магазина.
При упоминании супермаркета, мне хочется стать грушей для Джареда.
– Чарли – дочь тренера, – безапелляционно заявляю я.
Джаред, который подошёл к груше и уже встал в стойку, резко завернул голову в мою сторону.
– Её отец сам хочет подложить её под меня, – следом добавил я.
– Ты прикалываешься?
– Нет.
– Каким образом он это делает?
– Сегодня говорил, что я ей симпатичен, но я сказал о Алекс.
Джаред выгибает бровь и задаёт немой вопрос.
– Сказал, что у меня есть девушка. И охренеть, но этот старик заявил, что она может пододвинуться.
– Да он приколист, – усмехается Джаред.
– Я тоже так подумал, пока не застал её в раздевалке после душа.
– И?
– Попросил уйти, но она видимо не решалась, пришлось скинуть полотенце и посверкать задницей.
– Придурок, – смеётся Джаред.
– Думаю, что она уже видела подобные.
– Ты мог оставить ей травму на всю жизнь, – продолжает насмехаться Джаред.
– Уже оставил при встрече в кафе полностью одетый.
Джаред усмехнулся и вновь начал колотить грушу, а я, подхватив журналы, открыл ту страницу, где черным по белому прописан мой маяк в виде имени любимой девушки.
