Айлин Вульф
Лорд и леди Шервуда. Том 1
Марианна ошеломленно похлопала мокрыми ресницами и, запрокинув голову, посмотрела на Робина недоверчивым взглядом.
– Ты, конечно, принялась бы изводить меня слезами и стенаниями, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Поскольку я не жалую плаксивых девиц, мне пришлось бы посадить тебя под замок на хлеб и воду. А если бы и эта строгость не заставила тебя уняться, то поколотил бы тебя.
– Поколотил?! – думая, что ослышалась, переспросила Марианна.
Робин с важностью кивнул, и в следующий миг Марианна застучала ладонями по его груди.
– Да как ты смеешь?! – закричала она с возмущением. – На меня отец никогда не поднимал руку!
Робин расхохотался и, заключив ее в объятия, уронил на ковер и упал вместе с ней. Она еще пыталась бороться с ним, а он, не обращая ни малейшего внимания на ее негодование, принялся осыпать поцелуями ее лицо. Марианна сама не заметила, как затихла под тяжестью его тела, а ее руки перестали отталкивать Робина, нежно обвив его плечи. Посмотрев ей в глаза, он вскочил на ноги и, подхватив Марианну, отнес на кровать.
– Ты спрашивала, что я скажу, узнав, что ты в тягости? – шептал он, раздевая ее и сбрасывая с себя одежду. – Обрадуюсь. Я хочу, чтобы ты родила мне сына, и сейчас умножу возможность его зачатия!
– Тебе не надо применять силу! – шептала Марианна, ответно целуя Робина, прильнув к нему и с покорной готовностью принимая его. – Не надо связывать и запирать меня. Ведь я твоя, вся без остатка!
Как и прежде, он не дал ей спать всю ночь, обрушив на нее волны нежнейших ласк, в которых она кружилась, и плавилась, и отдавалась ему. Казалось, что тонкая стеночка отчуждения, которая едва не выросла между ними, окончательно растаяла. Но нет, это было заблуждением. Ненадолго засыпая, он сказал больше для себя, чем для Марианны, но она услышала:
– Я поверю в то, что ты сказала сегодня, через три дня.
На рассвете он ушел. Он долго целовал ее на прощание, его объятия были по-прежнему нежны, но Марианна осталась уверенной в том, что и в их чувствах, и в их отношениях наступил перелом. Теперь только от нее зависело, окрепнут они или сойдут на нет, несмотря на обещание Робина не оставлять ее, что бы она ни решила. Клэренс, как он и говорил, уехала. Третий из отпущенных дней наступил, решение было понятно и однозначно, а сил для его исполнения она пока так и не нашла…
Тяжело вздохнув, Марианна очнулась от воспоминаний и размышлений и более внимательно посмотрела на разложенные руны. Внезапно ее глаза расширились, она еще раз вникла в смысл предсказаний, предложенных раскладом, и вздрогнула как от порыва холодного ветра.
Глава двенадцатая
– Сколько людей ты потерял?
Ровный, негромкий голос Робина нарушил тишину, повисшую после того как Статли завершил свой недолгий рассказ. В трапезной никого не было, кроме Робина, Статли, Джона и Вилла Скарлета. Робин сидел за столом, Статли стоял перед ним, Джон бесшумными широкими шагами расхаживал по трапезной, а Скарлет за спиной Робина привалился к стене, сложив руки на груди. Он, как и Робин, не сводил глаз со Статли, и тот чувствовал себя не слишком уютно под прицелом одинаково пристальных взглядов лорда Шервуда и Скарлета.
– Троих, – хмуро ответил Статли, потирая ладонью испачканную дорожной пылью щеку. – Дан и Освальд погибли в бою, Стефан – почти сразу, как мы покончили с ратниками. Кровь из него так хлестала, что он и четверти часа не продержался, как мы его ни перевязывали.
Вилл Скарлет глубоко вздохнул и посоветовал:
– Оставь в покое лицо! У тебя кровь перешла с эфеса на ладонь, ты уже весь в ней измазался.
Статли бросил взгляд на руку, убедившись в правоте Скарлета, и устало вытер ладонь о куртку, сплошь испятнанную кровью, чем испачкал руку еще больше, почти до локтя.
– Давай-ка еще раз! – предложил Робин, не спуская со Статли хмурых, внимательных глаз. – Ты с двумя десятками стрелков сопровождал торговцев-суконщиков, возвращавшихся из Мэнсфилда в Линкольн, и довел их до границы Ноттингемшира. Все верно?
– Да, – подтвердил Статли. – Там они расплатились со мной за охрану, и мы повернули обратно.
– Зачем ты провожал их так далеко? – пророкотал Джон. – Вывел бы за пределы леса, как обычно, и дело с концом!
– Такова была договоренность. Соответственно и плата была назначена больше, чем за охрану на лесных дорогах, – ответил за Статли Робин. – И, возвращаясь в Шервуд, вы налетели на отряд ноттингемских ратников…
– Едва миновав Хольдернес, в полутора милях от него.
– Ты что, не выслал вперед разведчиков? – не сдержался Скарлет.
Статли оскорбленно сверкнул глазами.
– Разумеется, я сделал это, Вилл! Они вернулись со словами, что дорога совершенно безлюдная и ничего подозрительного они не заметили. Но стоило нам только свернуть за поворот, как ратники появились перед нами, словно призраки!
– Должно быть, прятались в придорожных зарослях, – фыркнул Джон. – Вопрос – зачем?
– Сидели в засаде, – язвительно ответил Скарлет. – Такой ответ тебя устраивает?
Джон потряс головой и решительно ответил:
– Нет, не устраивает. То, что они кого-то поджидали, и младенцу ясно. Зачем они вылезли на дорогу? Могли бы не связываться с Виллом и его парнями, а затаиться и пропустить их мимо себя. Вилл в результате потерял троих, а ратники-то все полегли. Кстати, сколько их было?
– Извини, Джон, не сосчитал. К тому времени уже стемнело, да и не до пересчетов было. Торопились спешиться и выхватить мечи из ножен.
– А потом? – поинтересовался Скарлет. – Когда все закончилось, не задержался сосчитать?
– Решил не рисковать. Кто-то из ратников мог сбежать, и вернись он с подкреплением…
– Откуда? Из леса? – недоверчиво хмыкнул Джон.
– Нет, из селения, если побежал в Хольдернес.
– А что, в Хольдернесе тоже были ноттингемские ратники? – нахмурился Джон.
Статли пожал плечами.
– Не знаю, мы ведь объехали его стороной. Но я решил предположить наихудшее и не стал мешкать с возвращением в Шервуд.
Джон поиграл бровями, раздумывая над ответом Статли, и, покачав головой, признал:
– Разумно. Окажись я на твоем месте, поступил бы точно так же. Вот только зачем ты продолжил путь ночью? Почему не устроил привал, чтобы дождаться утра? При свете дня твои разведчики что-нибудь да заметили бы. Солнечный блик от кольчуг или щитов, например.
– До Хольдернеса слишком открытые места, ты же сам знаешь. Там негде найти надежное укрытие для двух десятков человек и стольких же лошадей.
Джон снова покачал головой, соглашаясь со Статли, и обернулся к Робину.
– Ну и что ты обо всем этом думаешь?
– А что тут думать? – усмехнулся Робин. – Ответ на твое «зачем» прозвучал в твоих собственных рассуждениях. Либо ратники перепутали Вилла и его стрелков с теми, на кого устроили засаду, либо ждали именно их, потому и напали.
Джон покривил губы, выражая сомнение.
– Даже если предположить, что отряд Вилла заметили днем, что вполне возможно, откуда ратникам было знать, в какое время и какой дорогой Вилл поедет обратно? Ты же сам установил правило, согласно которому для возвращения надо выбирать другой путь.
– Это верно, – протянул Робин, задумчиво сощурив глаза. Резко оглянувшись на Скарлета, он спросил: – А что говорили дозорные? Должен ведь был хоть один пост заметить целый отряд ратников!
– Поскольку никто из дозорных не заметил ратников, значит, те добрались до места засады окружной дорогой, не заходя в лес, – ответил Скарлет и выпрямился, подобравшись, как опасный и хищный зверь. – Надо все еще раз как следует обдумать, Робин, и не обязательно заниматься размышлениями дома.
– Вилл прав, – пробасил Джон, – мы ведь с тобой собирались сегодня в Ньюарк.
– Думаю, ваша поездка отложится, – спокойно сказал Скарлет.
Он достал из-за ворота куртки крохотный свиток и подал его Робину.
– Вчера принес голубь, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Робина. – Я уже прочитал, теперь читай ты.
Робин быстро пробежал глазами записку и, утвердительно кивнув Виллу, посмотрел на Джона.
– Отложим, Джон. В этом письме приглашение от человека, который крайне редко присылает зов, но никогда не напрасно.
– Я могу составить тебе компанию? – осведомился Скарлет.
– Окажи любезность! – рассмеялся Робин.
– Тогда давай поторопимся. Тебе еще предстоит посмотреть на просителя, пожелавшего влиться в наши ряды, и если мы продолжим здесь прохлаждаться, то…
– Да, едем, Вилл, – сказал Робин, поднимаясь из-за стола.
– Вдвоем?! – всполошился Джон. – И куда же вы собрались?
– В гости, – улыбнулся Робин.
– Знаю я ваши поездки по гостям! – возмущенно рыкнул Джон.
Скарлет расхохотался и несильно стукнул Джона по плечу.
– На этот раз ты ошибся. Мы едем в монастырь, – выдержав паузу, Вилл выразительным тоном добавил: – Мужской.
Джон успокоился, хотя еще какое-то время поворчал для порядка.
– Вилл, деньги, полученные от торговцев за охрану, с тобой? – спросил Робин и, получив в ответ подтверждающий кивок Статли, приказал: – Передай их Джону.
Пока Робин и Скарлет отвлеклись на сборы в дорогу, Статли и Джон занялись пересчетом монет, которые Статли высыпал из седельной сумки на стол. Все еще взбудораженный ночным столкновением с ноттингемскими ратниками, он сказал:
– Знаешь, мне показалось, что ратники меня узнали. Странно как-то!
– А что тут странного? – пожал плечами Джон. – Разве у тебя мало знакомых среди ратников сэра Рейнолда? Я бы скорее удивился, если бы никто из них тебя не узнал!
Выражение лица Статли показало, что он вроде бы соглашается с Джоном, но не полностью, продолжая сомневаться.
– Да, но ведь несколько лет прошло. К тому же у меня тогда не было этого украшения, – он вновь провел ладонью по лицу, от скулы до подбородка. – А кто-то из ратников крикнул: «Вот он, который со шрамом на лице!»
Отвлекшись от монет, Джон развел руками.
– Ты особа ничуть не менее известная, чем любой из нас, за чьи головы шериф назначил награду. На всякий случай скажи Робину то, что сейчас говорил мне. Ну вот! Отвлек меня и сбил со счета! – С досадой поморщившись, Джон широкой ладонью сгреб, как лопатой, деньги со стола обратно в сумку и крепко затянул на ней завязку. – Ладно, после пересчитаю. Поедешь с Робином для разговора с новичком?
Секунду подумав, Статли покачал головой.
– Лучше помоюсь, раз уж оказался у вас. Кэтти найдет мне чистую одежду?
– Кэтти все найдет, даже то, чего нет и в помине! – хмыкнул Джон и, сурово сдвинув брови, предупредил: – Смотри, не вздумай принять ее помощь в купальне! А она попытается помочь тебе, я ее знаю.
– Что я, сам себе враг? – рассмеялся Статли. – Все знают, какой ты ревнивец!
– Посмотрю, каким ты станешь, когда наконец обзаведешься женой! – сердито проворчал Джон. – Вон Робин, уж на что всегда оставался неотразимым для любой девицы, и тот предпочитает скрывать свою возлюбленную от любопытных глаз.
Статли едва заметно усмехнулся.
– Немудрено!
Джон медленно поднял голову и внимательно посмотрел на товарища.
– Говоришь, немудрено? Что-то знаешь, Вилл?
– Ничего не знаю, – ответил Статли с самым непроницаемым выражением лица.
– Значит, тебе все известно! – протянул Джон, не обманувшись ответом Статли, и, понизив голос, грозно прошептал: – Смотри! Держи язык за зубами!
– Я-то молчу с самой зимы, – спокойно сказал Статли и ухмыльнулся Джону в лицо, – а вот ты сейчас выдал себя. Тебе тоже известно, кто она. Это ведь от нее вы с Робином узнали, как погиб Мартин?
Джон промолчал. Опершись ладонями о стол, он стал тихонько раскачиваться, сведя брови к переносице.
– Ох, как мне все это не по душе! – выдохнул он.
– Что именно?
– Ты знаешь, я знаю. Едва ли Вилл пребывает в заблуждении: у них с Робином не водилось тайн друг от друга, сколько я их помню. Трое посвященных – уже много для одной тайны!
– Четверо, – поправил его Статли и, поймав удивленный взгляд Джона, заявил со всей прямотой: – Не сомневаюсь, что ты успел рассказать Кэтрин в тот же день, когда сам узнал.
Джон смущенно крякнул и залился краской до самых ушей.
– Ты же знаешь, что Кэтти никому не проболтается.
Статли с доброй усмешкой кивнул.
– Знаю, Джон. Но все-таки четверо, если Робин действительно говорил о ней с Виллом.
– Что заставляет тебя сомневаться? – удивился Джон.
Статли пожал плечами и задумчиво сказал:
– То, что он вообще никому о ней не рассказывал. Я догадался совершенно случайно, после зимнего турнира. На меня словно озарение нашло, почему он сам решил принять участие, понимая, что равных ему соперников нет даже в Шервуде и победа однозначно будет за ним.
– И что же? – напряженно спросил Джон.
– Поскольку он не мог сомневаться в победе, то знал, что ему придется встретиться лицом к лицу с сэром Рейнолдом при вручении награды. Огромный риск! Но почему-то Робин пошел на него. Только награду ему вручал не сэр Рейнолд. И когда я увидел, из чьих рук он принял стрелу Веланда, у меня в голове забрезжила догадка. Я отважился подступиться с ней к Робину, и он так вспылил!..
– Ясно, – мрачно сказал Джон и, поймав вопросительный взгляд Статли, был вынужден признаться с такой же откровенностью: – Нет, мне он тоже не говорил. Я догадался, кто она, когда слушал ее рассказ, как погиб Мартин. А Кэтти знает с моих слов. Да, ты прав, сам он предпочитает молчать о ней. И все же трое или четверо – невелика разница.
Вспомнив о чем-то, Статли хмыкнул.
– Четверо, можешь быть в этом уверен. Я забыл про отца Тука.
– Это как раз не страшно. Отец Тук свято блюдет тайну исповеди, – небрежно махнул рукой Джон и вновь впал в угрюмую задумчивость. – Но, так или иначе, каждый новый день прибавляет опасность, что о них прознает еще кто-нибудь. Как же мне все это не нравится, Вилли! Если они объяснились, поладили, почему Робин медлит? Он должен как можно скорее или забрать ее с собой, или расстаться.
– Расставаться с ней он не станет, – уверенно заявил Статли. – Слишком долго он сопротивлялся влечению к ней, и раз уж поддался… Думаю, что он предоставил ей право решать.
– Ну и зря! – фыркнул Джон. – Взял бы в охапку, посадил на коня и увез.
– Нет, так он с ней не поступит. С любой другой – да, но не с ней. Слишком сильно любит ее.
Джон хотел возразить, но в этот момент Статли бросил быстрый взгляд в сторону коридора и предостерегающе махнул рукой. Так ничего и не сказав, Джон едва успел закрыть рот, как в трапезную вошли Робин и Вилл Скарлет. Следом за ними шустрой пташкой влетела Кэтрин. Увидев Статли, она всплеснула руками.
– Вилл, где ты так перепачкался?! Тебе нужно срочно вымыться и переодеться. Отправляйся в купальню, а я пока подберу тебе чистую одежду и новую куртку – эту уже не отстираешь!
– Как же было спокойно и тихо, пока не заявилась ты! – с напускной суровостью воскликнул Джон.
– Я знала, что ты по мне соскучился! – звонко рассмеялась Кэтрин и чмокнула Джона в щеку, тут же обернувшись к Статли, который направлялся по коридору в сторону купальни. – Вилл, я приду помочь тебе как следует вымыть голову и проверить, не завелись ли у тебя вши!
– Вот только попробуй! – уже с непритворным гневом рявкнул Джон и всей пятерней шлепнул Кэтрин пониже спины.
Кэтрин округлила глаза, замахала руками, выражая всем видом, что она непременно сделает так, как велит Джон. Но по лукавому блеску в глазах было совершенно ясно, что она все равно поступит по-своему, стоит Джону ступить за порог.
Поймав ставший едва ли не беспомощным взгляд Джона, Вилл Скарлет, улыбнувшись про себя, поспешил другу на выручку.
– Кэтрин! – сказал он так, что она невольно вытянулась перед ним в струнку. – Джон сейчас уедет, но скоро вернется. Если окажется, что ты ослушалась его… Посмотри-ка сюда!
Палец Вилла уткнулся в широкий кожаный ремень, опоясывавший стан Джона. Взгляд Кэтрин невольно устремился следом, и она вопросительно подняла бровь.
– Если окажется, что ты ослушалась, Джон с полным правом задерет твой подол и вот этим самым ремнем отхлещет тебя так, что ты неделю не сможешь сидеть.
– Ой! – воскликнула Кэтрин и подняла глаза на Джона, безмолвно спрашивая: неужели Вилл говорит правду?
Джон грозно свел брови, но не выдержал и расплылся в улыбке, в ответ на которую Кэтрин беззаботно рассмеялась.
– Джон никогда не поднимет на меня руку. Как и ты, Вилл! – сказала она с бесконечной уверенностью и для пущей убедительности показала Скарлету язык.
Вилл, смеясь, отмахнулся от нее и взял Робина под локоть, торопя его к порогу.
– Едем, едем! Уже роса сошла, а путь неблизкий.
Оседлав лошадей, Робин, Вилл и Джон отправились по тропинке, что вскоре вывела всадников к огромной поляне со старым дубом. В тени ветвей возле неохватного ствола на траве сидел молодой мужчина. Рядом с ним стояли четыре шервудских стрелка, вполголоса переговаривавшихся между собой, но не спускавших глаз с нечаянного гостя вольного леса. Завидев лорда Шервуда, стрелки тут же смолкли и почтительно склонили головы. Мужчина поднялся на ноги, вперив глаза в трех приближавшихся всадников, пытаясь угадать, кто из них знаменитый предводитель вольного воинства. Заметив его замешательство, один из стрелков подсказал:
– Лорд Робин на вороном жеребце.
Спрыгнув с коня, Робин бросил поводья Виллу, который остался сидеть в седле, и подошел к незнакомцу. Заметив, что тот собрался преклонить перед ним колени, Робин пресек его намерение властным жестом.
– Зачем ты здесь, мне известно. Я хочу узнать твое имя и причины, которые вынудили тебя искать убежище в Шервуде.
Мужчина замялся, обдумывая, с чего начать рассказ, неловко перетаптываясь с ноги на ногу. Нетерпеливо взглянув на солнце, поднимавшееся все выше и выше, Вилл не выдержал:
– Парень, открой уже рот и начни говорить! Если оказался в Шервуде, то всяко не отличаешься излишней застенчивостью.
Подбодренный окриком Вилла, гость поторопился с ответом и сбивчиво заговорил:
– Мое имя – Бернард, лорд Робин, я живу… – он осекся и тут же поправил себя: – жил в Ноттингеме, работал подмастерьем у шорника.
Робин слушал его, не перебивая, сузив очень внимательные глаза, не отрывая взгляд от лица рассказчика.
– Семья у меня совсем небольшая: я да младшая сестра. Отец с матерью умерли, а обзавестись женой я не успел. Два дня назад я, как обычно, сижу в лавке хозяина, работаю, приглядываю за товаром. Зашел человек в одежде с гербом шерифа, стал прицениваться. А тут в лавку пришла сестра – принесла мне обед. Все, как в любой другой день. Сестра через четверть часа пошла домой. Слуга шерифа так ничего и не купил и тоже ушел, почти сразу следом за ней. И вдруг я услышал крики сестры. Выскочил из лавки, смотрю, а этот негодяй тащит ее в проулок. Когда я подбежал, он успел повалить ее и сам на нее завалился. Я и ткнул его в спину тем, что было в руке.
– И что же было в руке? – поинтересовался Джон.
– Шило, конечно, что же еще? Вот с таким острием, – парень развел два пальца, показав длину острия.
– Внушительно! – хмыкнул Джон. – Убил?
Бернард опустил голову и, передернув плечами, мрачно ответил:
– Не знаю. Во всяком случае, он сразу обмяк и перестал шевелиться. Я помог сестре подняться на ноги, думал, мы с ней успеем убежать из проулка, никем не замеченные, но куда там! Я просто первым прибежал на ее крик, а тут и другие подоспели. Слуга шерифа лежит и не двигается, на спине у него рана, и кровь на одежде, у меня в руке шило с окровавленным острием, и все, кто сбежался, знают меня как облупленного. Схватил сестру за руку и пустился с ней наутек, пока ратники не подоспели. Вот, собственно, и вся история, почему я оказался в Шервуде.
– А сестру где оставил? – спросил Робин.
Один из стрелков, поймав взгляд лорда Шервуда, поднял руку и указал вверх.
– Девушка забралась на дуб. Натерпелась страху, бедняжка! Вот и нас испугалась.
Рассмеявшись, Робин подошел вплотную к старому дереву и, запрокинув голову, заметил среди густой листвы краешек светлого платья.
– Слезай, красавица! Здесь тебя никто не обидит.
Листва сильно зашуршала, вниз посыпались кусочки коры.
– Высоко! Я боюсь! – послышался сверху дрожащий девичий голос.
– Тогда прыгай! – смеясь, предложил Робин.
– Я же расшибусь!
– Не расшибешься – я поймаю тебя!
Листва снова зашуршала, раздалось громкое ойканье, и в руках Робина оказалась молоденькая девушка, лет четырнадцати или и того меньше. Круглые от страха голубые глаза, растрепавшиеся темно-каштановые волосы, в которых застряли листья и обломки веточек. Удерживая ладонями девушку за стан, Робин даже на расстоянии услышал, как быстро и отчаянно колотится ее сердце.
– Как тебя зовут?
– Эннис, – пролепетала девушка.
– Ты слышала то, что сейчас говорил твой брат?
Она с готовностью кивнула головой.
– Он сказал правду?
Лицо девушки искривилось, губы запрыгали, из глаз крупными горошинами покатились слезы.
– Клянусь, так и было, слово в слово! Если бы не Берни…
– Ну-ну, не надо плакать, – успокаивающе сказал Робин. – Что ты умеешь, Эннис?
Сбитая с толку его вопросом, Эннис всхлипнула, шмыгнула носом и принялась перечислять:
– Готовить, убирать, прясть, ткать, шить, вязать…
Улыбаясь одними глазами, Робин одобрительно кивнул.
– Грех отказывать в приюте такой мастерице! И твой брат показал себя молодцом – смелым, расторопным и преданным сестре.
Девушка робко улыбнулась, смущенная похвалой лорда Шервуда, и шепотом попросила:
– Лорд Робин, поставьте меня, пожалуйста, на ноги. Руки у вас такие сильные, что у меня ребра трещат!
Под смех стрелков Робин отпустил девушку, она тут же оказалась рядом с братом и ухватилась за его руку. Бернард обнял сестру и крепко прижал к себе, глядя исподлобья на развеселившихся воинов вольного Шервуда.
Оглянувшись на Джона, Робин распорядился:
– Забери их к нам – пусть Кэтти объяснит этой крошке хозяйственные обязанности, но сначала покормит обоих, приведет в порядок и их самих, и одежду.
– Кэтти их первым делом отправит мыться, а потом усадит за стол – я и слова ей сказать не успею! – усмехнулся Джон.
– А ты посвятишь Бернарда в наши порядки и завтра утром отправишь обоих в отряд Эдгара, – договорил Робин, пропустив слова Джона мимо ушей.
Услышав приказ лорда Шервуда, Эннис с ликованием посмотрела на брата и захлопала в ладоши.
– Значит, нам можно остаться?! О лорд Робин!.. Берни, мы еще поживем!
Глядя на ее личико, светившееся от счастья, Робин незаметно и грустно улыбнулся. Всего пару дней назад брат и сестра жили бедной, но мирной жизнью, заботясь о куске хлеба, но не страшась смерти ни от голода в бродяжничестве, ни от петли виселицы в Ноттингеме. И вот из-за прихоти какого-то слуги сэра Рейнолда они лишились всего, и теперь эта девочка сама не своя от радости найти приют в Шервуде.
Заметив, как Бернард улыбнулся сестре и гордо вскинул голову, посмотрев на стрелков уже не настороженно, а приветливо, как если бы почувствовал себя одним из них, Вилл пожал плечами. А куда еще деваться юноше, отважно бросившемуся на помощь сестре? Да и малютка сияет восторгом. Обживутся, освоятся, обзаведутся друзьями. Девочка, глядишь, кому-то придется по сердцу – в Шервуде много неженатых молодых мужчин. Самое большее год, и окажется не только замужем, но и будет платье одергивать на распухающем животе. В этом смысле жизнь в лесу ничем не отличается от жизни за пределами Шервуда.
Славный парнишка, подумал Джон, и сестра у него доброго воспитания. Кэтрин быстро втолкует ей, какой работой женщинам приходится заниматься в Шервуде. Мужчин много, женщин гораздо меньше. Готовить, стирать, чинить и шить одежду, следить за чистотой – воистину, орудовать мечом куда проще. Но, судя по рукам девочки, она не чурается трудной работы, а работы ей будет много! В отряде Эдгара нет ни одной женщины. Но девочка справится, да и Кэтрин поможет ей на первых порах, пока Эннис не обвыкнется. Юноше будет легче – вон как расправил плечи! Правда, он еще не знает суровых порядков Шервуда и не приступал к ратному обучению, но Джон был уверен, что бывший шорник справится. Джон хорошо разбирался в людях. А для отдыха от ратного дела Бернарду сполна хватит и прежних занятий: шорники всегда нужны, будь они в Ноттингеме или в Шервуде.
Поймав недовольный, полный нетерпения взгляд Вилла, Робин кивнул Джону, на попечении которого остались Бернард и Эннис, и вскочил в седло. Рыжий Эмбер и вороной Воин с места сорвались в галоп и в считанные секунды оставили поляну далеко позади.
– Что ты думаешь о ночном столкновении Статли с ноттингемскими ратниками? – спросил Вилл, когда они выбрались на проезжую дорогу.
Робин пожал плечами.
– Можно долго ломать голову – ясно только одно: это несомненно была засада. Вопрос в том, на кого и по чьему приказу – шерифа или Гая. Но кто бы из них не отправил ратников в засаду, я не могу понять, кто в нее должен был угодить. Если исходить из того, что произошло…
– …то на засаду налетел Статли, – подхватил рассуждение Робина Вилл, но тут же с сомнением покачал головой. – В сопровождении добрых двух десятков стрелков?
– Да, более чем странно, – согласился Робин, – если только это не было пробой сил.
– Могло быть, не будь сила вольного Шервуда всем известной, – откликнулся Вилл. – Предположим, ратники поджидали кого-то другого. Кого, как ты думаешь?
После непродолжительного промедления Робин покачал головой.
– Представить себе не могу, Вилл. И не вижу смысла гадать. Чей бы ни был приказ, Гая или сэра Рейнолда, надо знать точно.
Вилл задумчиво покачал головой, соглашаясь с Робином, и гулко вздохнул:
– Разведать в отношении сэра Рейнолда – вопрос времени, но что касается замыслов Гая, то после неожиданной гибели Гарри это стало неосуществимым. Не ошибусь, если предположу, что он старается и подушке не поверять своих мыслей!
При имени оруженосца Гисборна лицо Робина подернулось тенью.
– Гарри! – тихо воскликнул он и пристукнул по холке Воина так, что вороной едва не вскинулся на дыбы. – Надо было взять его в Шервуд, а не просить остаться при Гае!
Вилл ловко поймал руку Робина и слегка сжал запястье.
– Не вини себя. Гарри сам понимал, что принесет больше пользы, оставаясь при Гисборне. Ведь прояви он большую настойчивость, ты бы разрешил ему уйти в Шервуд. Но ты объяснил, и он согласился с тобой.
– Да, – согласился Робин, – и все же… Не знаю, в чем он допустил ошибку, но Гай умертвил его с беспримерной жестокостью.
– Полагаешь, что с тобой или со мной Гай обошелся бы милосерднее? – хмыкнул Вилл и, вздохнув, сказал: – Каждый из нас знал или знает, на что идет и чем рискует. Гарри не был исключением, равно как Мартин. Если тело Гарри мы хотя бы предали погребению, то где остался гнить Мартин, не знаем ни ты ни я.
Робин скрипнул зубами и промолчал. Что он мог возразить Виллу? Истерзанный и обезображенный труп Гарри им удалось выкрасть с виселицы, на которую мертвого оруженосца Гая Гисборна подвесили на поклев воронью, после того как он неделю простоял, привязанный к столбу, посреди главной площади Ноттингема. Где закопали или куда выбросили тело Мартина, они не узнали до сих пор, как ни старались. Сколько бы монет не перепало слугам в замке сэра Рейнолда, никто не смог сказать, что сталось с убитым стрелком вольного Шервуда.
Робин и Вилл надолго замолчали, отдавшись рыси лошадей и извивам дороги. Ровный перестук копыт навевал умиротворение – опасное чувство, непозволительное для тех, чьим домом стал Шервуд. Ни Робин, ни Вилл не обманывались тишиной леса, нарушаемой лишь птичьим щебетом, и спокойствием безлюдной дороги. Внешне они казались расслабленными, но на самом деле чутко вслушивались в лесные шорохи и смотрели вперед одинаково цепкими, все подмечающими глазами. Им не приходилось прилагать усилия, чтобы быть начеку каждую секунду: внимательность ко всему, что окружает, была даже не привычкой, а давно стала частью их жизни, была у них в крови. В любой момент на дороге могли показаться путники, и кто ими будет, надлежало определить за одно краткое мгновение. Промедление могло осложнить положение, а могло и стать роковым.
– А с тобой что не так? – вдруг спросил Вилл и, поймав быстрый взгляд Робина, уточнил: – Поссорился со своей таинственной красавицей?
– Почему ты спрашиваешь?
Вилл снисходительно улыбнулся.
– Я столько лет знаю тебя, Робин, что меня не обманывает безмятежность на твоем лице. Когда ты вернулся на рассвете, глаза у тебя были отнюдь не радостные, как и настроение. Оно у тебя и сейчас не радужное, хотя ты прячешь его за улыбкой, и вряд ли рассказ Статли тому причина.
Робин лишь усмехнулся в ответ. Вилл прав. Связывавшие их узы были настолько прочными, что никто из них не нуждался в словах, чтобы понять, что происходит с другим.
– Не ошибусь, предположив, что невинные прогулки по ночному Шервуду закончились, и ты получил от своей подруги исчерпывающие подтверждения ее чувств к тебе, – посмеиваясь, продолжал Вилл. – Я даже в точности могу сказать, когда у вас все случилось впервые. В ночь, когда Джон вернулся домой без тебя с печальной вестью о Мартине. Угадал?
Робин молча повел глазами в его сторону, Вилл расхохотался и хлопнул Робина по плечу.
– Угадал! Надо было ослепнуть, чтобы остаться в неведении! Ты же был сам не свой, улыбался, казалось, без всякой причины и так глубоко иной раз уходил в себя, что не слышал того, что тебе говорили. А уж когда ты не глядя снес стол в трапезной!..
Робин против воли тоже рассмеялся, и в глазах Вилла мелькнуло довольство тем, что Робин развеселился.
– Из-за чего вы поссорились? Она стала докучать просьбами забрать ее с собой в Шервуд? – Вилл понимающе вздохнул. – Все они рано или поздно начинают об этом просить. По себе знаю.
– Сейчас ты промахнулся, – с усмешкой ответил Робин. – Я пока не могу убедить ее остаться со мной, а против воли забирать ее в Шервуд не хочу.
Вилл удивленно вскинул брови и протяжно присвистнул.
– Вот оно что! Не думал, что на сей раз ты зайдешь так далеко. Неужели эта девица настолько сильно зацепила тебя за сердце?
Робин крепко сжал губы, предпочтя воздержаться от ответа. Вилл, прищурившись, посмотрел на него долгим взглядом и сказал:
– Девичья смелость заключается не в том, чтобы поступиться невинностью. Остаться с мужчиной и разделить его судьбу – особенно твою! – вот для такого поступка нужно обладать истинным бесстрашием. Если она оказалась малодушной, лучше расстанься с ней и забудь.
– Нерешительность не есть малодушие! – вскипел Робин, задетый небрежными словами Вилла. – Ты не знаешь ее, поэтому воздержись от подобных советов.
Любого другого, кому был известен нрав лорда Шервуда, такой тон Робина заставил бы немедленно замолчать. Но не Вилла. Вот и сейчас сдержанный гнев Робина не произвел на него впечатления.
– Я ее, конечно, не знаю, – подтвердил Вилл и с ироничным смешком осведомился: – А ты уверен, что знаешь? Что если она вторая Мартина?
