Александр Алексеевич Кассий
Король Мистрока. Красный Вестник
Глава тридцать шестая
Королевский дворец
Через два дня после окончания турнира некоторых из участников вызвали в королевский дворец. Он находился за высокими каменными стенами, что отделяли обширную территорию с замком, башнями, дворцом, королевским портом и ландшафтными и ботаническими парками от остального города.
Приглашенных на особый прием провели через большие арочные ворота и пропустили на длинную аллею. Вдоль нее росли всевозможные виды хвойных и лиственных деревьев, вроде простых яблонь, груш, рябин, берез или экзотических пальм, кипарисов, драконников, красных кленов и павловнии. Деревья оголились и покрылись снегом, лишь вечнозеленые хвои продолжали радовать своим зеленым цветом и неукротимой тягой к жизни. Помимо разнообразной флоры, растущей вдоль белокаменной дороги, пейзаж украшали мраморные статуи лошадей, всадников, картографов, рыцарей и прошлых правителей из династии Вайнсбургов. По аллее маршировали конные и пешие полицейские с короткими красными плащами, в шляпах-двууголках с коротким оперением и рапирами в ножнах. Тут же были и моряки в мехах и теплых шапках, и солдаты-латники с тяжелыми алебардами, и вотерлэндские верховые в своих знаменитых черных доспехах и плащах с капюшонами.
Из-за деревьев проглядывался королевский порт. Он был заполнен большими и малыми судами. Беспрестанно работали грузовые краны и крутились колеса телег с грузами.
Аллея оканчивалась парадной лестницей во дворец, через ступеньку по обе стороны которой стояли неподвижные алебардисты.
Гостей впустили во дворец и проводили на второй этаж по широкой винтовой лестнице из белого мрамора, покрытого красным ковром из шелка. Стены залов и коридоров украшала лепнина, портреты членов династии Вайнсбургов и пейзажи с видом на Гарденпорт со стороны Корабельного залива или столичного тракта. Рамы и стены украшены золотом, а потолки резьбой. На некоторых стенах висели реплики всевозможных видов оружия и огромные металлические щиты с щитодержателями, шлемами, бурлетами, наметами, коронами, нашлемниками и девизом в самом низу композиции: «Во славу стихий и короны!».
Долгие и ветвистые коридоры наконец привели к залу совещаний короля Эдуарда I. Управляющий сперва заглянул внутрь самостоятельно и спросил у его величества готов ли он принять гостей. Король разрешил всех впустить, и тогда двери распахнулись.
В зал вошли Эдд де ла Фитах, Айринг Гюла, Фрэн Гюла и Антонио Визотти. Прибывшие поклонились королю и встали перед его широким столом из среза дуба, ожидая приказов.
– Рад, что вы явились, друзья, – без излишних формальностей заговорил король, расплывшись в удобном кресле. – Я хотел, чтобы вас было гораздо больше на сие приеме, но на этом дрянном турнире все пошло наперекосяк. Конечно, народ вроде бы не жалуется, но цели мои были, отнюдь, не развеселить публику.
Прервав короля, в зал совещаний вошел королевский рыцарь с пленником в кандалах: невысоким, но крепким мужчиной в испачканной в крови, еде и напитках ярко-красной претине (подобие удлиненного жилета). Пленник и Антонио Визотти переглянулись, иностранец оскалился, касаясь своего синяка под левым глазом.
– Ваше величество, прошу прощение за беспокойство, – сказал вотерлэндской верховой. – Вы сказали, привести к вам этого человека.
– Почему он до сих пор в кандалах? – недовольно выкрикнул король. – Освободите его сейчас же! Уилфред, стихий ради, почему ты не сказал этому болвану, кто ты такой?
Рыцарь растерялся и судорожно стал выискивать ключ на своем поясе. Наконец обнаружив его, он снял путы с рук пленника и виновато прижался к стене.
– Простите, Ваше Величество, – улыбнулся Уилфред Скрипач. – Хотел немного разрядить серьезную обстановку.
Король привстал и жестом приказал всем слугам, кроме вызванных гостей, покинуть помещение.
– Не нужно дурачиться, ты не шут, а Рыцарь Огня, подойди. Ты не видел мою жену? Где она? – спрашивал король.
– Нет, мой король, – отвечал Уилфред, подмигивая Антонио. Ему явно было приятно видеть смятение на лице иностранца. – Но, думаю, она скоро придет.
– Айринг, будь другом, – добросердечно попросил Эдуард де Вайнсбург. – Отыщи ее и возвращайтесь к нам, я пока начну свою речь с наименее важных аспектов, которые тебя не затронут.
Айринг дрогнул. Он удивился, что король выбрал именно его для этого дела. Почему именно он?
– Хорошо. – робко ответил юноша и покинул зал.
В коридоре Айринг опросил прислугу и стражу, но никто из присутствующих понятия не имел о местонахождении ее величества Катрины. Загадка разрешилась сама собой, когда королева сама явилась к залу совещаний. Прекрасная Катрина остановилась подле Айринга и протянула ему руку в перчатке. Юноша растерялся и церемонно поклонился.
Катрина рассмеялась, и сама взяла руку Айринга в свою, отчего тот покрылся краской.
– Когда дама предлагает сэру руку, то он обязан ответить взаимностью. – мягко сказала Катрина.
– Простите, Ваше Величество, – Айринг зажмурился и кивнул королеве в знак раскаяния. – Но я еще не рыцарь.
– Если я правильно поняла своего мужа, то скоро будешь, – улыбнулась Катрина. – Ты ведь искал меня? Я заставила мужа ждать, это непростительно, понимаю. Пойдем.
Катрина посмотрела в глаза Айринга и нечто странное возникло в груди обоих. Мимолетная вспышка пронеслась в сознании, оставив дымный след, от которого сердце начинало колотиться с непривычной быстротой и усердием. Они ничего не сказали друг другу и вошли в зал, где король уже покончил со вступительной частью и перешел к основной, ради которой и призвал все собравшихся.
Когда Айринг и королева Катрина вошли в помещение, король как-то странно на них взглянул. Айринг решил, что Его Величество Эдуард подумал лишнего, отчего сделался фиолетовым, как слива. Король не заметил этой странности и лишь встал, чтобы поцеловать руку своей жены. Катрина улыбнулась мужу и заняла место за столом рядом с ним.
– Итак, – продолжил Эдуард де Вайнсбург. – Турнир был испытанием, в ходе которого вы не только сражались за славу и все прочее-прочее, к чему так охотно стремятся все благородные граждане королевства, но и отбирались для одной очень важной миссии. Я и некоторые доверенные лица пришли к выводу, что из всех участников турнира на избранную роль подходят лишь Антонио Визотти и Драконий Рыцарь. Второго здесь нет, поэтому я стою перед весьма сложной дилеммой. Айринг Гюла, ты проявил себя молодцом, но еще слишком молод для опасных экспедиций. Я позвал тебя для того, чтобы предложить стать одним из моих телохранителей. Минувшим летом я предложил то же твоему кузену Фрэну. Если ты проявишь себя достойно на службе, то будешь посвящен в рыцари с наступлением совершеннолетия. Я вижу в тебе безграничный потенциал, поэтому и хочу дать возможность для его раскрытия. Я не заставляю тебя принимать решение прямо сейчас, но подумай об этом. Поговори с отцом, я тоже с ним переговорю немного позже, – король перевел свое внимание на Фрэна Гюла и продолжил. – Тебя же я отпустить на задание не могу. Ты нужен мне здесь, да и к тому же ты тоже еще весьма зелен для серьезных испытаний. Махать копьем на турнире это одно, а вот идти в тыл к врагу…
– Что, собственно, от нас требуется? – спросил Уилфред Скрипач, не дождавшись, когда ему дадут слово.
– Уил, черт тебя дери, знай свое место, – рыкнул король. – Но раз уж ты напомнил о себе, то именно тебя я хочу отправить вместе с господином Визотти. Двое – это все еще слишком мало. Ах да, сэр де ла Фитах.
Эдд де ла Фитах, услышав свое имя, сделал шаг вперед.
– Твоя кандидатура тоже звучала. Но я пока не уверен. Не в обиду всем вам, но мне нужны действительно лучшие. Среди моих людей достаточно бравых рыцарей и тайных агентов, но у каждого из них будет своя роль, – король сделал глубокий вдох и ударил ладонью по столу. – Ладно, карты на стол. В ближайшие годы нас ждет война с севером. Они это знают, и мы это знаем. Риверлок уже практически стал одним из моих герцогств, это побудит северян собирать армию. Недавно у них завершился большой поход, весь север стал единым государством. Это дает нам два факта: они сильны, как никогда, и они не пойдут на новую войну сразу, ведь Ингунн Жестокой необходимо урегулировать экономику и закрепить свою власть. Я считаю, что у нас есть… лет шесть или восемь. Скорее всего, небольшие набеги будут устраиваться на Риверлок уже в ближайшие пару лет. Но это не самое главное. Куда важнее то, что сразу несколько епископов из разных герцогств прибыли ко мне до начала турнира с одной и той же вестью. Неизвестное для нас до сих пор общество пытается собрать воедино разбросанные по острову драконьи хрустали. Это значит, что они желают пробудить тела драконов, взяв их души в плен. Не смотрите на меня так, это все не шутки. В Гарденпорте огромное множество Рыцарей Огня, у которых по наследству от предков оставались эти хрустали. Большинство камней уже похищено, а их владельцы пропали без вести или были убиты. Древние писания говорят нам о том, что магия существует и что она порочна и черна. Ритуал, который проводят какие-то культисты прямо сейчас, способен вернуть драконов в наш мир. Если это случится, то начнется не просто война, а нечто большее. В данный момент мы собираем всю доступную нам информацию, а также ищем новую. Как только нам будет известно, где логово культа и как их остановить, я призову избранных. Вы мой круг доверенных лиц, в которых я уверен. Я хочу, чтобы вы держали всю сказанную мной информацию в секрете, даже от самых близких. Вы меня поняли?
– Да, ваше величество. – дружно ответили собравшиеся.
Глава тридцать седьмая
Прощай, Вотерлэнд
Экипаж герцога Валрейда Честного протянулся вдоль изгибистой дороги на пути обратно в Холоборн. Родные стены замка Рангарон ждали, когда правящая семья наконец вернется. Того же ждал и Шамуэль, которого оставили вести дела в отсутствии герцога.
Зима становилась все злее с каждым днем. Высокие сугробы замедляли темп путешествия, а порой и вовсе служили непреодолимой преградой, из-за которой солдаты и придворные хватались за лопаты и расчищали путь. Когда карета в очередной раз углубилась колесами в глубокий снег и застряла, Леннон нетерпеливо выкрикнул:
– Почему мы не можем поехать верхом?!
– Потому что, – Валрейд положил руку на плечо сына, чтобы успокоить. – Мы замерзнем. К тому же тут все наши вещи.
– Вещи можно бросить, пусть слуги довезут их хоть через неделю. И я и так замерз, думаю, на улице не сильно холоднее! – бунтовал Леннон.
– Вот раз так хочется, то и отправляйся один в пургу. Без стражи тебя похитят, – сказала Ланн, любуясь на себя в зеркало. – О нет!
– Что такое, дочка? – перепугался Валрейд от столь пронзительного крика.
– Прыщ. У меня прыщ! Их никогда не было, сколько себя помню. – слезливо отвечала Ланн.
– Ха, стареешь. – иронизировал Леннон.
– Я на тебя посмотрю в четырнадцать. Слышала, мальчишки в этом возрасте не сильно от мухомора отличаются. Впрочем, ты и так на него похож.
– Довольно, дети. У меня раскалывается голова от шума. – подала голос Гунтина.
Герцогиня пыталась уснуть и массажировала себе лоб, надеясь, что это спасет ее от болевых ощущений.
– Дайте маме поспать. – ласково попросил Валрейд, гладя детей по головам.
– Ладно. – шепотом ответила Ланн.
– Папа, почему Айринг не поехал с нами? – спросил Леннон, тотчас позабыв про недуг матери.
– Давай не сейчас. – ответил Валрейд.
– Нет-нет, пусть лучше сейчас. Ничего, мне все равно не спится, только не говорите слишком громко. – попросила Гунтина.
– Тогда мне тоже интересно! Почему он даже не попрощался с нами? – спросила Ланн.
– Хорошо, тогда вот в чем дело, дети… – начал отец. – Айринг хотел с вами попрощаться, но не смог. На него свалилось много дел при дворце короля.
– Он служит королю?! – удивился Леннон. – Почему не тебе?
– Для Айринга, как и для всех нас, это большая честь. Сам король предложил ему стать его телохранителем. Потом он посвятит его в рыцари по исполнении восемнадцати лет. – объяснял Валрейд.
– Он бросил нас? – нахмурился Леннон.
– Вовсе нет, просто королю обычно не отказывают, особенно, когда предлагают нечто подобное.
– Но зачем королю такой неопытный человек? – задумалась Ланн. – Айринг проявил себя хорошо, но ему еще не так много лет. Всего шестнадцать, не сильно старше меня.
– Послушай, король весьма мудр. Он окружает себя правильными людьми. Да, сейчас Айринг не столь умел, но король взрастит его, вложит в него много сил. Эдуард де Вайнсбург считает, что таким образом его люди будут куда преданнее и честнее на службе. Все, кто окружает короля, когда-то были совсем зелеными, но теперь они ни за что не предадут его. Айринга обучат всему лучшие люди королевства.
– Но и у нас его обучали лучшие люди королевства! Разве Шамуэль не самый умный и опытный из твоих рыцарей? А Ганн? В Рангароне столько умных людей. – Ланн отчаянно пыталась убедить отца в том, что Айрингу не было нужды никуда уезжать.
– Я понимаю, но, видишь ли… – Валрейд запнулся. Он и сам не хотел, чтобы Айринг покидал Рангарон.
Все произошло слишком стремительно. Король поставил Валрейда перед фактом в самый неожиданный момент. Теперь Айринг был слишком далеко от дома, еженедельно посещать его никак не выйдет, ведь вся работа у Валрейда в Холоборне. Может, Айринг будет заезжать хотя бы раз в месяц? Было бы здорово, Валрейда устроило бы хоть нечто подобное, если иной альтернативы не было.
– Это значит, что он больше не твой наследник? – неожиданно спросил Леннон.
Хотя вопрос возник все же вполне резонно. Валрейд не спешил отвечать, он глядел в окно, за которым царствовал снежный пейзаж с черными силуэтами изгибистых деревьев и редкими холмами. Кое-где проглядывались острые углы крыш с дымящимися дымоходами. Над миром властвовали обманчивые покой, умиротворение и сонливость. Сама природа погрузилась в спячку, чтобы набраться сил и воспрять уже через пару месяцев.
Валрейд задумался о сущности взаимодействий между людьми. Одни приходят, другие уходят, но есть ли такие, которые остаются навсегда? Относится ли понятие вечной верности хоть к одному существу? В случае с людьми «вечность», как правило означала «до смерти», ведь всем нам век кажется бесконечным и непреодолимым, но это величайшее заблуждение. Жизнь была столь коротка, что и заметить не успеешь, как она пронесется аки резвый скакун. Забывая или не желая замечать, что век наш короток, каждый человек мнит, что он все успеет, всего добьется, успеет сказать недосказанное или забрать слова назад. Оттого люди не боятся ссориться и расставаться, не боятся бросать все и всех.
А иногда люди расставались против их воли, когда у судьбы возникали иные планы. Смерть была властна над каждым, особенно над самыми непорочными и чистыми. Валрейд иногда ловил себя на мысли, что судьба ошиблась, что не должно было случиться того, что случилось. Он думал, вдруг есть иные миры, где все произошло вопреки? Где Матильда смогла увидеть рождение своего сына, услышать его первый крик, воспитать его и взрастить. Где, просыпаясь по утрам, Валрейд видел бы самую прекрасную женщину во всем мире рядом с собой. И представляя несуществующую жизнь, казалось, что она реальнее всего сущего. Казалось, что все должно было быть именно так.
Валрейд понимал, что не должен думать в подобном ключе, ведь у него прекрасная семья: любящая жена и замечательные дети. Но вот Айринг покинул родное гнездо, а Елизавета пропала несколько месяцев назад и так до сих пор не объявилась. Но что самое ужасное, Валрейд глядел на свою нынешнюю жену, понимая, что она хороший человек и замечательная мать, но ничего не мог поделать со своими чувствами. Что-то в Гунтине каждый раз отталкивало Валрейда, хоть теплые чувства к ней и появились после рождения их общего первенца, Елизаветы, но, должно быть, дело было в том, что в тот момент прошло еще слишком мало времени после смерти Матильды. Валрейд не успел отпустить покойную возлюбленную, а потому и не смог подпустить к себе кого-то иного.
Валрейду было стыдно за то, что он чувствовал и чего не чувствовал. Он хотел бы, чтобы все было иначе, чтобы на королевство не надвигалась война, чтобы Елизавета вернулась домой, чтобы Айринг не покидал Рангарон столь стремительно. Валрейд ведь так и не успел сказать сыну, как гордился им.
Уход Айринга стал последней каплей, надломившей что-то в душе герцога. Дети – самое драгоценное, что у него было и будет, но они так хрупки и ветрены. Создания, рождение которых ты застал, рано или поздно обретают свои желания, мечты и стремления. И их невозможно остановить, не жертвуя их счастьем. Но когда они уходят вслед за мечтой, то оставляют за собой огромную пропасть, которую невозможно ничем заполнить.
По возвращении в Рангарон к Валрейду пришел конюший Опри и вручил ему письмо, принесенное голубем. На лицевой стороне конверта была подпись: «Дорогому Отцу». Валрейд попросил нож и вскрыл конверт. Почтовый лист был мелко исписан чуть ли не целиком с обеих сторон. Бумага было белоснежной и припудренной, в левом нижнем углу печать междугородней Приллфортской бумажной мельницы.
Валрейд уединился в своих покоях, надел деревянные очки в круглой оправе, зажег свечи канделябра с помощью новомодного изобретения – спичек – и, наконец, покончив с приготовлениями, сел в кресло и принялся читать:
«Дорогой отец, это пишет твоя потерянная дочь Елизавета. Я хочу, чтобы ты знал, как мне жаль случившегося, но я понимаю, что простыми словами не затянуть ту рану, которую я вам с мамой нанесла. Я хотела бы написать раньше, но возможности не было. Себастиан заботится обо мне, мы нашли себе временно пристанище в безопасном месте, тут почти всегда тихо, люди добрые и простые. Жизнь на свежем воздухе нравится мне больше, чем в серых стенах замка. Я буду писать вам с мамой время от времени, чтобы вы не переживали. Я бы не стала скрываться, если бы знала, что ты не казнишь Себастиана, как это сделали с его отцом. Он не плохой человек, не смотря на его родословную. Может, однажды ты это поймешь, но вот весь остальной мир – вряд ли. Я не хочу выходить за незнакомца для политической выгоды. Я не хочу жить в холодном зябком замке, никогда не хотела. Прости меня отец, я надеюсь, что вы в добром здравии. Я жду от тебя ответа, голубь отправлен из другого места, не там, где я живу, но твое письмо я обязательно получу. Если ты, конечно, хочешь со мной разговаривать и вы с мамой не отреклись от меня.
Искренне люблю. На веки ваша дочь Елизавета Гюла».
Глава тридцать восьмая
Прыжок веры
– Эйра! Я думал, что случилось нечто ужасное, вас так давно не было… Погоди, кто это с тобой? – король Эдуард де Вайнсбург вышел из-за стола, чтобы встретить вошедшую в зал рыцаря.
– Ваше величество. – Эйра приклонила колено. Девушка выглядела уставшей, а кожа ее покрылась синяками и ссадинами.
– Встань, девочка моя. – попросил король и подал Эйре руку.
– Ваше величество, выслушайте меня прежде, чем сделаете преждевременный вывод. Этот человек – Мэтт Кэнан.
– Мэтт Кэнан… Мэтт Кэнан… Мэтт… – повторял король, вспомни, где мог слышать это имя. – Хер его знает, кто он?
– Вы послали меня, Кристофера и Эдгара на поиски именно этого человека, по наводке одного риверлокца мы напали на след и успели перехватить Кэнана в Угорье, он почти достиг границы с Драконьим Севером.
– Ты привела ко мне преступника! – возмутился король. Его разум поглотила праведная ярость.
– Ваше Величество, прошу вас.
– Да… – остыл король. – Продолжай, Эйра.
– Мы собирались отвезти Кэнана в Бэйст, но в Холоборне повстречали красного волка.
– Красного? Того самого, которого мой прадед увидел? Холоборнцы тогда-то и поведали, что это животное – символ перемен. Вот перемены и пришли, появилось наше королевство после свержения этого безумца Джонаса Грина. Этот говнюк вроде еще жив? Пусть по лесам и прячется до конца своих дней.
– Да, ваше величество, тот самый волк. Вернее, его сородич. Он напал на местного жителя, нам пришлось вмешаться. Мы остановили волка, не без помощи Мэтта Кэнана, мы бы не справились без него. Но погиб Кристофер де Барнетт. – продолжила Эйра.
– Черт возьми, Крис. Хороший парень был, умелый. Надо его похоронить в Гарденпорте, где его тело?
– Его могила в роще возле столичного тракта, неподалеку от Сиведа.
– А что с трупом волка? Его убийство не накликает на нас беду? – спросил король.
– Нет, мой король. Но дело в том, что волк оказался жив. Смертельное для простого волка ранение не убило его. Он скрылся в лесу и люди герцога Валрейда отправились в погоню. Они искали следы волка еще пару дней, но зверь убежал слишком далеко.
– Как раненый зверь мог уйти? – удивился король Эдуард.
– В том и дело. Его раны словно затянулись, ни единой капли крови. После встречи с волком я поехала в Рангарон, чтобы передать весть о волке герцогу. В момент моего прибытия на него напали. Лазутчица чуть не убила Валрейда Честного исподтишка. Мне пришлось остаться с ним и защищать его жизнь, но покушений больше не было. Мы пришли к выводу, что убийцу наняли северяне. Они хотели устранить Валрейда, ведь вы хотели выдать его дочь замуж за сына короля Риверлока для объединения. Последующие несколько месяцев я занималась поисками дочери Валрейда, Елизаветы. Она пропала. Помимо этого, я искала откуда взялась лазутчица, напавшая на герцога. Мы нашли предателя в замке, им был камердинер одного из детей, но дальше след никуда не вел. Все это время Эдгар лечился, у него были множественные переломы, он не мог двигаться. Оставить его я не могла. Кэнан же провел все это время в темнице. С наступлением зимы Эдгар полностью выздоровел, и мы продолжили путь. Мы покинули Холоборн и добрались до подножия Всевидящих гор. К сожалению, там нас настигли какие-то разбойники, нанятые неизвестными нам людьми из какого-то культа или тайного общества. Эти люди убили Эдгара, но и тут Мэтт спас меня. – рассказывала Эйра.
– Если честно, то на нас напали из-за меня. Эти люди искали меня. Их секта имеет огромное влияние, ее члены распространились даже до Риверлока, – признался Мэтт. – В ваших рядах тоже может быть много предателей, которые информируют тех сектантов.
– Где на вас напали? – спросил король.
– Неподалеку от руин Аура. Там, где городок Стоун. – ответил Мэтт.
– Должно быть, это те психи из развалин. Я давно знал, что они там обитают, но кому какое до них дело? Видимо, зря. Это действительно могут быть они, – размышлял король. – Но зачем сектантам какой-то Кэнан? Вас и так, как мух, могли бы любого с окраин вытащить, а не выслеживать тебя и рыцарей Гарденпорта.
– Дело в моей крови. Моими предками были культисты Хургун. Сектанты испытывали на мне свои зелья.
– Любопытно. Ничего не знаю об этом культе, – сказал король. – И что за опыты они проводили?
– Пытались пробудить во мне что-то. Какую-то силу. – ответил Мэтт.
– И у них вышло?
Мэтт взглянул на Эйру.
– Да, благодаря этому Мэтт и смог их остановить. – ответила рыцарь.
– Ты ему доверяешь? – спросил Эдуард де Вайнсбург.
– Свою жизнь доверила уже дважды. Но он все же Кэнан, поэтому я не выпускаю его из виду.
– Хорошо, если бы этот парень хотел, то уже натворил бы дел, а не стал бы информировать нас. Грядет война и я должен полагаться на тех, кому могу доверять. К тому же мне явно нужны сильные союзники. Мне плевать, какое преступление ты совершил, Кэнан, если поможешь, то я даже сделаю тебя гражданином Гарденпорта. Уж поверь, это лучше, чем бездельничать без крыши над головой.
– Я согласен. – ответил Мэтт.
– Тогда, вы двое отныне служите исключительно мне и не выполняете приказы никаких иных командиров. – решил Эдуард.
– Вы не разжалуете меня за то, что не выполнила свою задачу? – спросила Эйра.
– Ты отступила от протокола обязанностей королевского рыцаря, да, за такое нужно выгонять со службы, но сейчас особые обстоятельства. Я доверяю тебе, а это мне куда важнее сухих исполнений приказов. Я даю тебе, Эйра, второй шанс, не разочаруй, – сказал король. – Отдохните пару-тройку дней и отправляйтесь в Аур. Вы сможете проползти в город и разведать все там? Только не нарывайтесь.
– Благодарю, Ваше Величество, сможем. – кивнула Эйра.
– Стойте-стойте. Лучше разбавлю ваш дуэт. Все же Кэнан может предать, уж прости, нет у меня в нем уверенности. С вами пойдут Уилфред де Алвин и Антонио Визотти.
– Как прикажите, король. – Мэтт неумело поклонился.
– Не причиняй боль моим глазам, брысь оба. Я выделяю вам комнаты, можете там поселиться, пока будете у меня на службе. Твое счастье, Эйра, отдохнешь от казармы, но не слишком привыкай к комфорту.