Юлия Мидатовна Аметова
Наследство огня
– Смотри, как красиво! Живой огонь как смола хлебного дерева, когда ее собирают весной! – восхищенно улыбаясь, проговорила Нарика. – Наверное, если сейчас дупло откроется, отсюда живой огонь польется, смотри, здесь даже раздвигается!
– Молчи! – крикнул Дарион, но было уже поздно. Отверстие в стене раскрылось, и из него плеснул, залив путешественников по пояс, поток жидкого, теплого живого огня. От густого, резко пахнущего пара сразу стало трудно дышать. Светляки взлетели к потолку, заметались и забились о стены. Диго отскочил к стене, Рейт вытащил меч.
– А ну, прекратить! – крикнул Дарион.
Поток живого огня прекратил течение, открыв черную дыру, а за ней пустое пространство. Ополченцы подошли ближе, светляки по одному начали возвращаться, один из них влетел в отверстие, и в черной дыре что-то блеснуло. Дарион заглянул внутрь. Стены круглой, похожей на внутренность шара, пещеры слегка мерцали при свете светляка. Вогнутый пол еще сохранял следы живого огня, но выгнутый кверху потолок и округлые стены были совершенно чистыми. По поверхности потолка и стен вились изогнутые, ветвящиеся линии, как жилки древесного листа или голубые жилы на человеческой руке.
– Ждите, не входя! – Дарион подтянулся на краю отверстия и влез внутрь. Стены пещеры заколебались, жилы на стенах зашевелились, мягко извиваясь по поверхности. Ноги Дариона скользнули по шевелящемуся мягкому полу, он проехался на подошвах сапог, как зимой катаются по льду, и остановился на середине шарообразной пещеры. Пещера тоже замерла. Потолок оказался выше, чем казалось сначала – даже при своем росте Дарион не мог достать до его верха рукой. Жилы на стенах, прежде выглядевшие гладкими, показались теперь покрытыми шерстью или мхом – чем-то мягким на вид. Дарион подошел к стене, осторожно протянул руку. Жила на стене вздулась под рукой, и мягкая бархатистая поверхность, казалось, на глазах обросла шерстью. Упругая поверхность то уступала нажатию руки, то приподнималась, распушив шерсть. Дарион прижал обе ладони к поверхности стены – сначала между жилами, потом к их пушистым бокам. И стены, и жилы были холодны, но прогибались под рукой, как живая кожа. Теперь это определенно был не камень, а часть чего-то живого, вросшего в камни горы. А сможет быть, это камни вросли в живое тело неведомого существа, слившись и смешавшись с ним?
– Князь Дарион! Можно мне туда? Я тебе помогу!
Он оглянулся – Нарика уже наполовину всунулась внутрь пещеры-шара, а за ней уже были готовы влезть ополченцы. Ну что с ней поделаешь? Мало того, что хороша до головокружения, так еще и влюблена без памяти! Рвется охранять и спасать его даже здесь. Ладно, пусть забирается, верный помощник ему очень нужен, и не только здесь. Дарион подошел к входу, молча подхватил девушку и втянул внутрь. Нет, определенно стоило ждать ее двести лет!
Но надо и делом заняться, если попал в самое сердце Громовой горы. Нарика осторожно пошла вокруг пещеры, легко ступая на цыпочках и благоговейно прикасаясь к гладкой стене кончиками пальцев, поглаживая и ощупывая мохнатые бока жил. Стены остались неподвижны, жилы мягко прогнулись под легкой женской рукой. На мгновение Дариону снова стало не по себе. Куда он завел девочку? В этой глубине, рядом с несокрушимой силой горы она казалась особенно живой и уязвимой. Скорее вывести ее на свет, здесь красоте не место!
Но сначала разобраться с усилением, а для этого еще раз нарушить собственный запрет. Дарион вытащил из ножен нож и мысленным усилием перебросил его из руки в руку. Нож отлетел к стене, но Рейт быстро отбил его мечом. Молодец! Неизвестно, что было бы с этой пещерой от укола ножом!
Такого усиления он еще не видел и не думал, что такое бывает. Возможно, именно внутри пещеры-шара и было то самое сердце, которое он хотел найти – источник живого огня. Во всяком случае, стены и пол пещеры впитывали остатки живого огня на полу, как мочалка из цветов поползухи впитывает воду. Вскоре пол стал совсем чистым, живой огонь полностью ушел из пещеры, оставив на полу только несколько округлых серых камней. Нарика отошла от стены, потянулась подобрать их, Дарион знаком остановил ее.
– Нам столько не нужно, оставь.
Все вместе они еще раз обошли пещеру, но больше ничего не произошло. Все молчали, боясь неосторожным словом снова взбудоражить подгорное царство. Выбравшись в подземный ход, Дарион снова повел свой небольшой отряд в глубину горы, но проход становился все ниже и уже, пока не стало ясно, что дальше не пройти, и Дарион дал команду повернуть назад. Все сделано, как хотелось, исследование получилось отличное, хоть еще один трактат пиши да в Училище отсылай! А что? Если король откажет в обеих просьбах, и Дарион Нагорно-Рошаельский не будет не только князем, но даже и старшиной-от-ворот, то всегда сможет заняться наукой и добыть такую же громкую славу. Не в том дело, чем ты занят, а в том, есть ли у тебя голова на плечах. А если голова имеется, то без награды и славы дело не обойдется. А теперь хватит возиться в грязи, пора в баню, переодеться и поесть!
Глава восемнадцатая. Живоглоты
Дарион вывел свой маленький отряд из-под горы. Нагорная крепость высилась на другом берегу Каменки, синий луг в желтых пятнах живого огня сверкал под солнцем, все было, как всегда, но что-то изменилось. Дарион помнил по войне это чувство неясного беспокойства, и знал, что без причины этого не бывает. Где же она, эта причина, что здесь не так? Ах, вот оно что! На лугу было тихо. Ни одна носатиха не трещала крыльями, ни один дикий семикрыл не шуршит листьями, ни один крикливый огневик не летает над лугом. Светляки, спокойно пережившие путешествие под горой, взлетели и исчезли в крепости. Дарион остановился и внимательно посмотрел вокруг. Носатихи и светляки слышат то, чего не слышит человек, и если они улетели, значит, им есть чего бояться. Им всем, а людям?
Дарион посмотрел на юг, и увидел в сверкающем небе несколько летящих черных точек. Одна из них отделилась от стаи и помчалась вниз, две другие снижались плавно и спокойно. Точки приблизились, и оказались шарообразными зелеными существами. Он не только не видел, он даже не читал ни о чем подобном. Может быть, эти животные появились за те двести лет, что он спал?
– Ой, кто это? – Нарика вцепилась в его руку обеими руками. – Смотри, князь Дарион, у них щупальца!
На темно-зеленой коже виднелись впадины и выросты, а из выростов время от времени появлялись короткие шевелящиеся щупальца. Существа опустились на луг, и Дарион увидел, как они, вцепившись в траву щупальцами, выпустили из себя кожаные воронки, и, заливая все вокруг слизью, начали втягивать в них траву и кусты вместе с корнями. Тьма преисподняя, это еще что такое? Темные глаза в складках толстой слизистой кожи, смотрели во все стороны, и этих глаз было у каждого существа не меньше десятка.
– Диго, Рейт, вы таких раньше видели?
– Никак нет, Князь-под-горой!
– Век бы не видать этакую гадость!
Никто не знает, а эти гады могут оказаться опасны! Довольно одного того, что они способны сожрать весь урожай – там, где они проползли, остается только черная голая земля, залитая зеленой слизью.
– Позволь, твоя светлость Князь-под-горой, зарубить их! – сказал Рейт.
– Сначала посмотрим, что они будут делать.
Они не сделали ничего хорошего. Столкнувшись возле куста сонника, два шара, выставив вперед щупальца, кинулись рвать на части друг друга, разбрасывая вокруг клочья зеленой кожи и брызги слизи. Не издавая ни звука, летучие гады пожирали друг друга, пока один из них не начал одолевать и не засосал полностью все, что еще оставалось от противника. Нарика отвернулась от мерзкого зрелища, Диго бросился вперед.
– Да что я на них смотреть буду?
Лихой удар меча мог бы снести голову противнику, если бы голова у него была. Но головы у твари не было, и зверь бросился на Диго, обхватывая щупальцами руку с мечом.
– Держись, Диго! – Дарион бросился вперед, стараясь попасть мечом по глазам зверя, Рейт зашел с другой стороны. Несколько удачных ударов меча, и ослепленный зверь неуклюже заворочался на одном месте, размахивая щупальцами и раскрывая черные провалы-рты. Дарион ударил его концом меча, стараясь проколоть как можно глубже, и тварь, дернувшись, замерла. Диго выдернул, наконец, руку из щупалец, оставив в них рукав рубашки и клок кожи, шарообразное тело чудовища опало и расплылось на траве луга.
Третье чудище полетело прямо на людей.
– А ну пошел отсюда, пошел вон! – закричала Нарика. Дарион прыгнул вперед, стараясь заслонить ее и нанести зверю смертельный удар, но тот на удивление ловко взлетел и закружился, будто принимая бой. Дарион снова ударил мечом, но только задел зеленую шкуру. Диго был ниже ростом и не доставал мечом зеленое брюхо, Рейт наносил удары, но зеленая мерзость увертывалась в последний миг.
Дарион посмотрел на небо. В небе летела целая туча таких же тварей, она становилась все гуще и больше, за какой тьмой преисподней их сюда несет? Как с ними справиться? Был бы здесь змей Дирт, он хотя бы отогнал их своим огнем. Но он в Рошане, и даже когда вернется, в одиночку много не сделает. Может быть, послать за помощью к драконам? Тварь снова начала снижаться, Дарион ждал с мечом наготове.
– Пошел отсюда! – снова крикнула Нарика. Тварь подпрыгнула, сделала еще пару кругов на безопасном расстоянии и улетела. Что такое? Неужели внушение? Ну да, Нарика говорила, что семикрылы ее всегда слушаются и никогда не теряются, когда она их пасет. Хорошо! Предположим, внушением можно загнать этих тварей в такое место, чтобы их сжег драконовский огонь или убили взрывчатые шары горных мастеров. Или не давать им садиться и жрать, тогда они потеряют силы, и можно будет перебить или сжечь их в воздухе. Но кто будет бить и жечь? А если послать за помощью к королю драконов? Кто там у них теперь? Драконы живут долго, но вряд ли старый Тинол, правивший двести лет назад, еще жив.
Легкая тонкая тень на широких крыльях вылетела откуда-то сбоку.
– Здравствуй, господин сотник! – крикнул, вытягиваясь в воздухе в струнку, молоденький летун.
– Это не сотник, а Князь-под-горой! – строго поправил Рейт.
– Отвечай, кто такой, и говори по порядку! – потребовал Дарион.
– Я – Торик из Страны Высоких Скал, был в плену в Пилее, а потом меня ученый брат Алевиовин Шестирукий лечил в Синих Горах, – затараторил летун, – а потом Геранд с Нимелора нашел подземелье своих предков. Наши крылатые хотели его отбить, но все погибли, и князь Гориант погиб, в подземелье такое оружие, что его не одолеть! А потом эти прилетели, зеленые, живоглоты называются, их кто ни увидит, сразу говорит – вот живоглоты! И теперь ученый брат Алевиовин, княгиня Сафи и Геранд с Нимелора погибнут!
Дарион не понял в этой неразберихе ничего, кроме упоминания о тварях, которых на юге назвали живоглотами, и которые жрут все подряд.
– И много там живоглотов?
– Тучами летают, и становится все больше! Люди разбегаются, кто многоногов или сальников с собой не взял, тот всего лишился! Объели все деревни вокруг Безымянной горы, весь лес на пилейской границе! Спасайтесь, а я помогу! Дайте мне меч, я быстрый, я смогу рубиться, я все смогу!
Да уж, сможет, особенно языком молоть! Но сейчас важнее всего то, что он летун, а помощь драконов необходима как можно скорее!
– Нарика, найди лист сонника!
Она сунула ему в руку огромный лист, как будто ждала, что Дарион именно его попросит. Дарион поискал глазами подходящий сучок, чтобы нацарапать письмо на сыром соннике, но Нарика уже вытащила из кармана юбки маленькую головицу с чернилами и кисть.
– Кто сейчас король у драконов?
– Пеор, сын Тинола! – быстро ответил летун.
«Королю драконов Пеору от Князя-под-горой Дариона Нагорно-Рошаельского, – начал писать Дарион. Драконы расчетливы, значит, надо убедить Пеора в том, что помощь будет выгодна ему самому. – Появление летучих созданий, называемых живоглотами, представляет опасность для вверенного тебе судьбой государства, поэтому я предлагаю тебе помощь на границе Нагорного Рошаеля и Пилея. Отряд драконов в пятьдесят огней сможет истребить живоглотов, не тратя лишних сил и избежав потерь, если войско и жители Нагорного Рошаеля не дадут нашим общим врагам возможности садиться, есть и отдыхать. Сила мыследеяния поможет мне удержать живоглотов в воздухе, и если твое королевское величество не упустит возможности одержать победу малыми усилиями, мир будет избавлен от нечисти. Князь-под-горой Дарион Нагорно-Рошаельский».
Готово! Но чтобы эти выгоды появились на самом деле, надо действовать быстро. Дарион повернулся к своему воинству.
– Слушать меня! Диго, собери деревенских пятьдесят человек, и чтобы каждый принес десять локтей веревки. А кто у реки живет, пусть вентерь принесет, каким рыбу ловят, их надо десяток! Рейт, веди сюда половину отряда ополчения! Вторая половина пусть останется в Нагорной! Торик, неси письмо к королю Пеору!
– Будет сделано, твоя светлость! Лечу по всем ветрам! – и летун мгновенно исчез. Дарион оглянулся, Нарика стояла рядом.
– А ты, красивая, пойдешь со мной под гору!
И снова черные своды над головой, и желтая вязкая жижа под ногами, и уже неважно, какую силу их мысли разбудят в подземных ходах! Дарион вытаскивал мыслесилой из грязи голубые камни, а Нарика собирала их в подол юбки. Пять камней, десять, пятнадцать, надо не меньше пятидесяти, чтобы на каждого человека пришлась сила одного камня. А что надо петь, чтобы отогнать кожаных живоглотов? Успокаивающие заклинания не годятся – тогда живоглоты спокойно сядут в Нагорном Рошаеле, и ополчение Нагорной крепости со всеми не справится… Тридцать пять камней, а вот и еще три… Может быть, живоглотов напугать? Как большинство глупцов, живоглоты плохо подчиняются внушению, значит, надо петь что-то громкое, придающее уверенности людям и пугающее врага. Да, так они и сделают! Дарион подхватил мыслью сразу три камня и откинул их на сухое место.
– Сколько всего?
– Сорок четыре, – услышал он голос Нарики. Камней было уже так много, что она стояла, наклонившись вперед, но и при этом короткая деревенская юбка открывала стройные, крепкие ноги выше колен. Красавица! И как смотрит – будто в огонь для него прыгнуть готова или к живоглотам в эти их … Нет-нет, об этом даже думать нельзя! Оставить бы ее здесь, подальше от живоглотов и сражения, да только она все равно убежит его спасать! И неизвестно, где будет безопаснее – под горой могут быть любые неожиданности. Нет, она пойдет с ним наверх – но не в таком виде, чтобы каждый деревенский дурень таращил на нее глаза, да и юбка вот-вот порвется под тяжестью камней. Дарион скинул с себя кафтан, завязав рукава, они пересыпали камни в него и вдвоем понесли наверх.
Туча живоглотов становилась все больше и темнее, она мерцала золотистыми отблесками, закрывая половину неба. Из ворот Нагорной крепости Рейт уже вел ополченцев с оружием. Диго тащил за рог серого многонога, запряженного в телегу с наваленными на нее мешками и веревками, а за ней двигалась шумная толпа напуганных деревенских жителей.
– Бояться нечего, Князь-под-горой знает, что делать… – услышал Дарион голос шустрого ополченца. Хорошо ему говорить, на самом деле о живоглотах Дарион ничего не знал. Но чтобы хорошо внушать, каждый из этих людей должен быть спокоен и уверен в победе, а значит, как бы ни было скверно на душе, надо принять уверенный вид, говорить твердо, смотреть смело – и вперед! Все-таки он – Князь-под-горой!
И вот уже напуганные люди ободрились, выслушали все объяснения, и связывают все веревки в одну сеть, привязывают к ее узлам рыбные вентери, а в эти сетчатые ловушки для рыбы Дарион бросает ярко блестящие голубые камни. Интересно, почему они так сверкают только на свету? И что это значит? Камень тратит свою силу при свете или, наоборот, вбирает в себя силу от света? Но об этом он подумает, когда в Нагорном Рошаеле не останется ни одного живоглота. Ну, вот и сеть готова.
– Отряд, ко мне! Хозяева, сюда! Всем слушать и выполнять приказ!
Рейт и его подчиненные выстроились перед Князем-под-горой, деревенские жители сбились толпой за их спинами. Туча живоглотов уже начала снижаться. Драконов не было, но это было уже неважно – надо действовать как можно скорее, ни на кого не надеясь.
– Все, у кого нет оружия, держитесь за камни, лежащие в вентерях или за руки тех, кто за них держится. Только так передастся мыслесила. По моей команде все разом начинаете петь «Горский поход» и сосредоточите мысли на том, что мы сильнее живоглотов. Кто при оружии – защищаете поющих. Вперед!
– Враг навстречу, дом за нами,
Пыль да камень под ногами,
Мы идем в поход. –
запел Дарион. Песня старая, помнят ли ее? Но отряд дружно подхватил песню, а жители деревни запели, хоть и не в лад, но громко.
– Что вы там поете? Разве это дело, такие страсти песенками унимать? Они же сожрут всех! А ты, Нарика? Стыд бы поимела, отец только что в огонь ушел, а ты с мужиками!– разнесся по всему лугу громкий женский голос. Это что за вздор со всех гор? Опять Нарикина мамаша! Продолжая петь, Дарион подошел к решительной особе.
– А ну, молчать! – ровным голосом приказал он. – Хозяйка Рина, если я услышу от тебя еще одно слово, после боя казню за государственную измену! Поняла?
Загорелое лицо деревенской хозяйки стало бледным, как у городской барышни.
– Но я же не хотела…
– Молчать, я сказал!
Хозяйка Рина исчезла за телегой, и больше ее не было слышно. Две других деревенских жительницы, увидев грозный взгляд Князя-под-горой, запели, вырывая друг у друга вентерь с камнями. Лысый старик вытащил из-за пояса валяную шапку из рыжей семикрыльей шерсти и надел на голову.
– Похоже, грязно будет, твоя светлость, вот я и надену. А на баб не обращай внимания, я послежу.
– Пойте спокойно, держитесь крепко, думайте об одном – они должны улететь, испугаться вас, вернуться туда, откуда пришли! Им здесь не место, и пусть проваливают! – не отвечая старику, отчеканил Дарион. Деревенские запели решительнее, туча замерла, повисла в небе, не долетев до Громовой горы, а потом попятилась туда, откуда пришла – на юг. Действует, тьма преисподняя! В самом деле действует! Ободрившиеся деревенские жители запели «Горский поход» в очередной раз, размахивая руками и швыряясь во врагов придорожными камнями.
– Горы слева, горы справа,
Ждет в бою нас честь и слава,
Эй, друзья, вперед!
Старик, Нарикина мамаша, деревенские хозяйки, длинноусые хозяева – все, увидев действие своего мыследеяния, запели, что было сил. Кто-то, забыв слова песни, просто кричал «пошли вон!», и живоглоты отступали. Они понимали силу, уверенность и напор, голубые камни усиливали эту уверенность во много раз, и от такого напора живоглоты отступали.
«Горский поход» надоел, кто-то запел «Огонек», кто-то «Милую за окном» – все действовало одинаково хорошо. Два пожилых хозяина с длинными седыми усами, ухватившись за вентерь и обнявшись, как во время попойки, запели «Рошанскую двойку», притоптывая ногами.
Нет вернее дружбы нашей,
Пира нет без братской чаши,
Нет веселья без вина,
Пей до дна!
Что за вздор со всех гор? От такого веселья и живоглоты сейчас плясать начнут! Дарион глянул вверх – вовсе нет, и даже наоборот, живоглоты спасались от развеселых хозяев, как будто их самих собирались съесть под выпивку.
От огромного мельника в осыпанной мукой длинной рубахе живоглоты разлетались, как от огня, а он шел на них, как на вражеское войско, размахивая дубиной, и пел что-то удивительное. Прислушавшись, Дарион понял, что это просто брань, прилаженная к напеву солдатской песни.
– Провалитесь, чтоб сгореть вам,
В преисподней тьме чтоб треснуть,
Вашу мать туда!
Разодрать вас на три части,
Придавить драконьим задом
И спалить огнем!
Дальше шло нечто, не предназначенное для женских и детских ушей, но высказанное с большим чувством. Это было непристойно, однако живоглоты разлетались от грозного мельника, как носатихи от дракона.
С юга подлетела новая туча живоглотов, обе стаи столкнулись и налетели друг на друга, пытаясь сожрать всех и все. В небе блестело и кипело, а вдалеке что-то громыхнуло долгим, раскатистым звуком, как гром дальней грозы.
Что это там гремит? От их драки или что-то другое? Гром был долгий, как грохот телеги на каменистой дороге. На землетрясение не похоже, под ногами все спокойно. На нового перворожденного – тоже, они с Нарикой только что были внизу, там даже живой огонь уже подсыхает. Дождь, что ли, собирается? Вот это хуже! Как живоглоты будут вести себя при дожде, неясно, зато люди могут раскиснуть! Впрочем, это не гроза – там, где небо чисто от мерзких тварей, на нем ни облачка. Ну ладно, с громом можно и потом разобраться. А это что еще такое? Десятка полтора живоглотов отделились от удаляющейся стаи и начали снижаться.
– Рейт, бери двадцать бойцов и за мной! – Дарион выхватил меч и бросился туда, где должны были сесть живоглоты. Люди не будут бояться и смогут хорошо внушать, если будут уверены в защите! А это еще кто заливается звонким, легким девичьим голосом, будто на деревенской свадьбе?
– Если глянут в сердце очи,
Сердце не закроешь.
Сердце полюбить захочет –
Ничего не скроешь!
Да это Нарика! Ладно, от нее до живоглотов еще далеко! А теперь – вперед! Вот они, самые жадные, наглые или просто неподдающиеся! Вздувающиеся зеленые бока, облитые слизью, жадно раскрытые воронки, шевелящиеся щупальца, глядящие из кожаных складок бесчисленные глаза – спустились, но теперь уж не поднимутся! А ну, вон отсюда!
Удары мечей, хлюпанье рассекаемой плоти и чавканье тварей, пожирающих своих соплеменников, слились в один противный звук. Дарион рубил и колол, ускользал от опасных щупалец, отскакивал от потоков слизи и добивал уползающих живоглотов. Ага, они уже боятся! Еще удар, еще! Твари напирали, оттесняя друг друга боками. Сколько же их там? Но если Дарион сейчас не выстоит, если не отвлечет и не разделается с ними, они полетят к телеге, а там Нарика… А ну, не раскисать!
Зеленое кожаное брюхо мелькнуло перед глазами, Дарион едва успел ударить по нему снизу вверх. На руки полился поток полужидкой слизи, смешанной с клочьями синей травы и обломками веток. Вот тьма преисподняя! У них что, никаких внутренностей нет, кроме желудка? Ладно, это можно выяснить и после боя! Воронки раскрылись, будто пытаются втянуть в себя весь Нагорный Рошаель – ничего вы не получите, гады! Снова полетели клочья – это Рейт рубится справа, молодец, работает быстро и ловко.
Ну вот, на траве только двое живых тварей, да и тех ополченцы вот-вот добьют. А что наверху? Дарион в очередной раз посмотрел на небо. Туча двинулась было на восток, в сторону королевства драконов, ей навстречу вылетела другая, но это были уже не живоглоты. Широкие крылья и висящие изящной петлей хвосты, огонь и густой дым, крики и рычание, и все это до самых горных вершин закрывает небо – отряд драконов не меньше, чем в сотню огней. А выше всех – маленькая, легкая человеческая фигурка с распахнутыми крыльями! Молодец Торик! Долетел!
Хорошо бы еще и Дирта сюда, если он уже вернулся из Рошаны. Но вот же он, прямо над головой, над Отбитой крепостью, над Громовой горой, над всем Нагорным Рошаелем! Тьма преисподняя! Блестит синими крыльями на солнце, кувыркается, дышит огнем, рычит что-то неразборчивое, но весьма грозное. Умница, змей!
Вот еще один живоглот летит сверху, откуда только берутся, надо и в левую руку оружие! Быстро наклонившись, Дарион подхватил выпавший из чьей-то руки меч и с двумя мечами пошел на врагов. Твари падали с неба прямо перед Дарионом, сливаясь в грязно-зеленое живое месиво. Раненые и обожженные драконовским огнем, они злобно выпускали щупальца, тянули к Дариону воронки, но он не сдавался – рубился из последних сил, уже не видя, как идет бой в целом.
Эй, а это что тянет его сзади? Щупальца? А впереди еще два зеленых кожаных гада! Скорей, разворот, удар с левой руки, потом с правой…Э, нет, погибать со славой ему еще рано! А это кто? Блестящий меч мелькнул над его головой, и кто-то обрушился на живоглотов сверху. Торик! Ай да мальчишка! Рубится, как настоящий крылатый воин!
Через полчетверти часа тучи живоглотов рассеялись, а драконы начали преследовать отбившихся от стаи тварей и жечь их по одному. Весь луг был покрыт мертвыми телами странных существ, а Дарион, тяжело дыша, оглядывал поле боя, пересчитывая еще стоящих на ногах ополченцев и высматривая за кустами жителей деревни. Вот Рейт, вон Диго и Торик, все целы, а вон храбрый сквернослов-мельник и любители застольных песен, стряхивающие зеленую слизь с седых усов. Дирт сел на траву рядом с ними, и люди не испугались его огромного тела и длинного хвоста – по сравнению с живоглотами даже огнедышащий синий змей показался привычным домашним существом.
– Я отдал твои письма дворцовому управляющему, твоя княжеская светлость, – пророкотал страшный голос змея.
– Как это ты до него добрался?
– Заглянул в окно и убедил.
– Ну и что?
– Он записал, что король примет тебя через месяц, а потом убежал звать охрану.
Похоже, змей опять слегка перестарался, но это к лучшему, просителей в королевском дворце редко принимают раньше, чем через три месяца.
– Вот и победили, твоя светлость Князь-под-горой! Победили, живоглотов уже мало! Я теперь это обязательно в тетрадку запишу, а потом в летопись! – завопил над ухом юный летун. – Я тебя нарочно охранял, но ты рубишься, как настоящий крылатый!
Да что он пристал? Там вон Рейт вместе с женщинами уже собирает сеть и вентери, а какая-то тетка, кажется, Нарикина мамаша, снова возмущается всем подряд. Надо забрать все голубые камни, чтобы не оказались в случайных руках, а крылатый мальчишка все пристает! А вот и Нарика, подбежала, смеется от счастья. Расцеловать бы ее так, чтобы на осьмицу запомнила, но мальчишка хлопает рядом крыльями и болтает без умолку.
– Я никогда не видел, чтобы бескрылые так рубились двумя мечами!– продолжал трещать летун. – Я думал, так только крылатые умеют, да и то не все! Этому научиться нельзя, с этим надо родиться! Только крылатые…
– Помолчи, летун, у меня прадед был крылатый. – проговорил Дарион. Что обращать внимание на этого болтуна! Он быстро обнял Нарику, и она отчаянно прижалась к нему, счастливо улыбаясь. Должно быть, боялась за него не меньше, чем он за нее. Ну, теперь все в порядке. А этот крылатый почему еще несет свой вздор со всех гор?
– Как, твоя княжеская милость? Твой прадед был крылатый? Но это же запрещено! Как его звали?
Куда бы его деть?
– Торик, ты жив! А я-то думал, тебя съели! – проревел кто-то, и с неба спустился рыжий молодой дракон без украшений и раскраски. – А где Геранд с Нимелора, Сафи и ученый брат Алевиовин?
Нарика испуганно вскрикнула, а летун только хлопнул крыльями.
– Я ничего не знаю, Алтот, – снова затараторил он, теперь чуть не плача. – Я улетел из подземелья, чтобы не предавать своих, а Геранд и княгиня Сафиана, и Шестирукий, у которого теперь две руки… Я не знаю, где они, получилось, что я их тоже предал! Я улетел, а они у живоглотов, и все по моей вине!
Это он уже говорил, но что там такое на самом деле? Кто там у них с Нимелора? На самом деле со звезды или только прозвище такое?
– Прекрати каяться и рассказывай по порядку! – решительно вмешался Дарион. Усталость как рукой сняло. – Какое подземелье, кто такой Геранд с Нимелора и почему там кого-то должны непременно съесть?
Через полчетверти часа Дарион знал все, что знали Торик и Алтот. Нарика забыв об усталости и грязи, утешала летуна.
– Мы их найдем, обязательно, Торик! Князь-под-горой что-нибудь придумает!
Может быть, она была права. Дарион возражать не стал.
– Едем сейчас, через Нагорную крепость! Торик, неси светляка, Нарика, Дирт – со мной! Быстро сеть и камни на телегу – и вперед!
Заперев драгоценную сеть в подвале Кузнечной башни между взрывными снарядами рудоделов и драгоценным оружием сегдетской работы, Дарион запер дверь не только ключом, но и мысленным усилием. Теперь взять ее не сможет никто, кроме его самого, Нарики и, возможно, Геранда с Нимелора. Если, конечно, летун не соврал, и этот парень действительно потомок тех, кто когда-то улетел к звездам.
Дирт быстро довез Дариона и Нарику до подземелья, без труда поспевая за быстрокрылым летописцем. Вход в подземелье был заметен издали – вокруг квадратной крышки в каменистой насыпи на краю долины толкались и жрали друг друга живоглоты. Все они рвались вниз, откуда, как видно, пахло съедобным. Двух струй огня из пасти Дирта хватило, чтобы уничтожить еще не пожравшую друг друга нечисть, а силы его хвоста – чтобы поднять незапертую крышку.
Дарион и Нарика спустились по хвосту Дирта вниз, и здесь с первого взгляда стало ясно, что болтливый будущий летописец не соврал. Огромный, кудрявый, черноволосый молодец, лежащий с закрытыми глазами на пыльном полу, на вид был настоящим повелителем вещей. Скуластым лицом, густыми черными бровями и крупным ртом он напоминал портрет родоначальника Нагорно-Рошаельской княжеской семьи – повелителя вещей Пеарна Чернобрового. Повелитель вещей лежал прямо под окном, через которое они спустились. Дарион поворачивал его с боку на бок, высматривая причину беспамятства, но на теле не было ни ран, ни синяков. Одна рука парня была обмотана какими-то петлями, но какие от них могли быть повреждения? Однако сердце билось часто и слабо, как будто повелитель вещей был тяжело ранен. На всякий случай Дарион снял петли с его пальцев.
– Это Геранд с Нимелора, – частил Торик, подлетев сбоку. – Он настоящий повелитель вещей! Силой мысли все, что угодно может сделать! Княгиня Сафиана говорила, что он даже огонь на пальцах зажечь может!
– Княгиня Сафиана – это она? – кивнул Дарион на лежащую рядом девушку.
– Она, только что с ней случилось? А с Герандом что?
Дарион и сам не мог понять. Он перевернул княгиню на спину. Совсем еще молодая, с пухленьким белым личиком и беспомощным ртом, она, казалось, спала, но от прикосновений так и не проснулась. На шее девушки лежала, как ожерелье, связка голубых камней. Откуда здесь столько? Торик, конечно, не знает, иначе уже давно бы все выболтал. Жилка на руке билась часто и четко, девушка была без сознания, но могла прийти в себя в любое мгновение.
Зато с парнем дело было плохо. Дарион снова потянулся к его руке. Тьма преисподняя, едва жив! Может быть, передать ему силы? Но что может передать не слишком сильный мыследей после двух часов внушения и боя на мечах? Такому крупному больному надо много мыслесилы… А если взять это ожерелье? Только что оно было совсем серым, но под светом, падающим из окна в потолке, голубой огонь уже засветился в глубине камней. Дарион осторожно снял с девушки ожерелье, намотал на руку и прижал к холодной груди парня напротив сердца.
