Юлия Мидатовна Аметова
Наследство огня
– Летим, я покажу дорогу! – крикнул сверху летун. То ли на такой высоте на него внушение мыследея не действовало, то ли бурные чувства Торика было вообще трудно усмирить. Что он придумал, куда хочет их отвести?
– Садись! – когтистые драконовские руки подхватили Геранда и посадили верхом на чешуйчатую шею. С десяток пилейских бойцов появился из дома, решительно размахивая мечами. Похоже, они были слишком далеко и внушения не почувствовали. Они сбили с ног Шестирукого и бросились на дракона. Остальные в одно мгновение пришли в себя и схватились за оружие. Кто-то подбирал копья, у одного из бойцов в руках появился лук. Геранд широко размахнулся засовом, выбил копье из рук ближайшего бойца, а другого сбил с ног увесистым ударом.
– Держитесь, взлетаю! – зарычал Алтот, и захлопал крыльями. Полетела пыль и сухие листья, завопили пилейцы, хрипло закричал Гошар, ища потерянный меч. Удерживая засов мыслесилой, Геранд ухватился одной рукой за драконий рог, Сафи вцепилась в его рубашку, и они полетели. Тяжело хлопая крыльями, полупьяный дракон перелетел через забор и двинулся по долине на север вслед за светлыми крыльями Торика. Внизу кричали пилейцы, выбегая из ворот на дорогу и хрипло выкрикивал команды Гошар. Было видно, как Шестирукий открывает сарай, хватает за рога многонога, садится без седла и, погоняя хворостиной, скачет в открытые ворота.
– За мной, за мной! – кричал сверху Торик, указывая рукой на север. Алтот захлопал крыльями, распустил кожаный воротник на шее, пару раз перевалился с боку на бок, и устремился за ним.
Теперь Геранду была видна сверху узкая дорога, по которой он накануне пытался догнать улетающего Мадора, а совсем рядом с ним гудела и гремела покрытая синим лесом гора. Опять она проснулась! Серебряные и золотистые ленты, как и вчера, мелькали над дорогой и черно-синими вершинами леса, били светом в глаза и описывали в воздухе кольца и петли. Что это – часть великой науки, оружие предков или какие-то неизвестные обитатели Живого Огня?
Геранд собрал мыслесилу в одну точку на конце засова и выставил его вперед. Назад, назад и вниз, в лес! Вместо того чтобы послушаться мысленного приказа, две ленты рванулись вперед, обвили засов и с неожиданной для таких легких созданий силой рванули его из рук Геранда. Это еще что такое? Отдайте! Геранд отпустил рог Алтота и схватился обеими руками за свое единственное оружие. Ленты раздулись в небольшие светящиеся облачка, дрогнули, рассыпались искрами и исчезли, а гул горы перешел в гром и грохот. Значит, они живые, но можно ли с ними объясниться?
– Эй, вы кто такие? – рыкнул на блестящие ленты Алтот. – А ну, вон отсюда!
Он решительно захлопал крыльями, набирая высоту и нацелившись когтистыми руками на подлетающие ленты. Что он делает, как он будет воевать, наполовину пьяный и с тремя седоками на спине?
– Алтот, прекрати!
Дракон рванулся вверх, Геранд крепко сжал засов в руках. Десяток блестящих лент вылетел из леса. Опять нападают! Что им нужно? Дракон рванулся вперед, и Геранд услышал, как прерывисто вздохнула Сафи, прижавшись к его спине. Золотой блеск засверкал вокруг, слившись в сплошное кольцо, и это кольцо все ширилось, превращаясь в волнистое облако. Геранд собрал мыслесилу на конце засова и, не глядя, ткнул им в самое блестящее место облака. Тонкий звон присоединился к грохоту горы и рычанию дракона, снова посыпались и разлетелись в стороны искры, , превратившись в чуть видное при солнечном свете сияние. Кольцо разомкнулось, и Алтот рванулся в свободное пространство.
– Скорее, Алтот!
Ныряя в воздушные ямы, дракон помчался над долиной на север, а оставшиеся светящиеся ленты повернули в сторону усадьбы. Оглянувшись, Геранд увидел между машущими крыльями дракона, как ленты кружатся вокруг дома-башенки, а бойцы Гошара отбиваются от них мечами и стрелами из луков. Но почему их так мало? Где остальные, сам Гошар и Мадор?
Так вот они, уже скачут по дороге, но вовсе не в сторону долины, а назад, к Безымянной горе! Вот и воевода впереди, и Мадор, выпустивший из рук древний рампер! Чудо-оружие так и летает, отгоняя от хозяина блестящие ленты! А что там кричит Гошар? Геранд сдвинул мыслесилой крышку серьги.
– А ну, вперед, там такой клад, ребята, всем достанется! – донесся до него голос воеводы. Интересно, почему он вдруг решил, что клад там? Из-за гула? Ну, пусть ищут на Безымянной, тем дольше они не вспомнят о Сафи! Везет же все-таки Мадору на земле предков – сначала присвоил древнее оружие, с которым не знает, как справиться, а теперь ищет клад в сомнительном месте, в сомнительной компании головореза-воеводы, с которым тоже справиться трудно.
Впрочем, нельзя спасти того, кто не хочет быть спасенным, а теперь главное дело – найти клад, пока он не попал в руки воеводы Гошара. Что делать с наследством предков, Геранд не знал, но в руки головореза этот клад попасть не должен, чем бы он ни был. Торик, кажется, знает, куда лететь, однако надо бы как-то укрыться от гошаровых вояк. Или хотя бы укрыть Сафи. Может быть, можно вон за теми голыми скалами справа? Там широкие площадки и видны какие-то пещеры…
– Давай направо, Алтот! – крикнул Геранд.
– Нельзя, там летуны-пограничники! Подстрелят и не спросят, кто такой! А я домой хочу долететь…– дракон выпустил огромный клуб дыма, от которого Сафи немедленно принялась кашлять и чихать.
Торик почти исчез в небесной голубоватой дымке над ущельем. Усталый дракон летел все ниже, редко взмахивая крыльями. А если клад – это тот самый дом Хозяина гор, о котором говорилось в старинной повести? Конечно, это всего лишь пересказ легенды, но какие-то крупицы правды там могли быть! Может, надо искать именно подземный дом под двурогой скалой, и там всем укрыться? Но точное место не названо ни в повести, ни в летописи рудоделов, а долина…
Геранд посмотрел вперед и даже вздохнул – долина была огромной. Синие горы, а точнее, невысокие голые скалы, по которым получило название все вокруг, были действительно синие и тянулись по обеим сторонам долины, насколько хватало взгляда. Где же среди них двурогая скала?
Алтот устал, да и похмелье начинало давать себя знать. От напряжения дракон начал дышать дымом, но и это не помогало. Из-за скал справа показались две легкие крылатые фигуры с летящими по ветру волосами и мечами у пояса. Один из крылатых воинов рванул из-за спины лук, и стрела мгновенно впилась в бок дракона. Алтот захлопал крыльями, рванулся вверх, пытаясь удержаться на высоте, но тут же резко пошел вниз, прямо на синие скалы в белых прожилках. Что там за стрела? Вроде чешую даже не пробила толком, но Алтот и так почти без сил! Сафи запела что-то целительское, но дракон продолжал снижаться. А если упадет?
Тогда выход один – спускаться на мыслесиле! Геранд вытянул вперед руки с засовом и собрал мыслесилу на концах тяжелой металлической полосы. Так, теперь вверх! Засов поднялся, приподнимая его над шеей дракона. Теперь Алтоту будет легче, а если еще и Сафи поднять за платье? Только хватит ли мыслесилы?
– Держись за меня крепче, Сафи! – крикнул Геранд, притягивая мыслесилой платье. Дракон был уже локтях в двадцати над скалами и продолжал снижаться, из последних сил взмахивая крыльями. Сафи обхватила Геранда обеими руками. Пятнадцать локтей, десять… Ну, пора!
Геранд повис на засове, Сафи – на нем самом, а дракон с облегчением хлопнул крыльями и метнулся в сторону. Едва удерживая засов мыслесилой, Геранд спускался над острыми скалами, пытаясь найти ровное место. Шесть локтей, полтора человеческих роста…
– Прыгай! – крикнула Сафи, отпустила его пояс, прыгнула и покатилась по мелким камням. Геранд оттолкнул засов в сторону и решительно прыгнул к подножию бело-синей полосатой скалы.
Глава тринадцатая. В долине возле Синих Гор
Сафи села и огляделась. Ни стука оружия, ни звона сбруи, ни криков воеводы Гошара. Кажется, погони нет. Но где же все? Куда делся Алтот, где Торик? И где повелитель вещей, она же держалась за него до последнего мгновения? Сине-серая скала поднималась над ней раздвоенной вершиной, будто огромный рампер, за ней вставали бесконечными рядами другие скалы, но над ними никто не летел, и рядом тоже никого не было, только легкий гул слышался неизвестно откуда. А где дядя Аль? Кажется, он уехал на многоноге, но сейчас и его не видно. Что же она будет делать здесь одна, да еще когда за ней и за кладом повелителей вещей охотится воевода Гошар? Кстати, эта скала очень похожа на ту, что в повести о Хозяине Гор!
И под скалою двурогой земля
Может, доныне хранит…
Что же она хранит под этой скалой? Сафи встала, осторожно пошла вдоль подножия двурогой скалы, завернула за выступ и замерла. Что это? Геранд лежал, закрыв глаза, с другой стороны синей скалы-рампера. Что с ним, он жив? Крови как будто не видно, вот только на лбу немного. Сафи осторожно прикоснулась к твердой теплой руке, сжав пальцы на запястье, ощутила биение крови. Жив! Но ни одной мысли, даже никаких ощущений, он определенно без чувств! А если воевода и его люди сейчас их догонят? Надо скорее привести его в чувство, вдвоем не так страшно! Но как она будет это делать, она не ничего не знает и у нее мало способностей! Ах, да какая разница, больше все равно лечить некому! Как дядя Аль приводил в чувство потерявших сознание больных? Кажется, надо положить больного лицом вверх, руки положить ему на плечи и тереть по направлению к шее и голове, передавая ему свою мыслесилу. Но он лежит лицом вниз, как его перевернуть, такого большого и тяжелого? И какие стихи петь? Ладно, любые, а потом он сам перевернется, только бы пришел в себя!
– Жизнь идет, беда уходит,
Время лечит, пятна сводит.
Боль и зло забыть сумей,
О минувшем не жалей.
Ах, если бы дядя Аль был сейчас здесь! У него и волшебная сила намного больше, и он настоящий целитель, не то, что она!
-Воздухом, огнем , водой
Жизни вечно молодой
Восприми скорей дыханье,
Облегчи свои страданья…
А это что? Кажется, мысли! Мысли повелителя вещей были на его родном языке, но Сафи поняла отдельные слова, те, что были из финнибиана: «хорошо», потом «тепло» и «где». Получилось! В следующее мгновение он открыл угольно-черные глаза в мохнатых ресницах, перевернулся и сел. Значит, ему уже не так плохо!
– Куда мы упали? И где Алтот? – голос у него тоже был как прежде, низкий и гулкий, но даже приятный, как она раньше этого не замечала?
– Не знаю, Торика тоже не видно, а дядя, наверное, еще не успел доехать. Но надо найти, куда спрятаться!
Повелитель вещей вскочил на ноги, слегка покачнувшись.
– Надо найти… – он подумал, подбирая слово из пилейского языка. – Укрытие. Дом.
Сафи еще раз огляделась. Где же он, этот дом Хозяина Гор? Скала вот она, стоит, но есть ли что-то под ней? Или это все только глупая сказка, как говорит дядя Аль? И успеют ли они найти хоть какое-то укрытие до того, как явится воевода? Куда здесь прятаться? Камни да чахлая бело-голубая трава красавка, едва покрывающая сухую землю, даже черный чешуйник здесь растет не деревом, как ему положено, а низенькими кустами. А что там нашел повелитель вещей? Геранд ковырял носком башмака землю под листьями красавки. Пыль, синие камешки и белые сухие листья красавки закружились вокруг его колен, открывая что-то красноватое, длинное и ровное, как каменный наличник. Земля и камни полетели во все стороны, красноватая полоска расширилась, удлинилась, уходя в глубину, и вот уже она превратилась в край ровной дороги, вымощенной плиткой из красноватого камня!
– На Нимелоре такие дороги. – сказал повелитель вещей. – Здесь ходили и ездили, значит, и дом здесь мог стоять, надо просто подумать и разобраться, где может быть в него вход.
Сафи посмотрела вверх. Вот они, два рога скалы!
– И под скалою двурогой земля
Может, доныне хранит
То, что погубит леса и поля,
То, что миру грозит
Сафи громко прочитала стихи и огляделась. Где же вход? Сейчас она была согласна и на тайник с кладом из летописи, и на дом Хозяина Гор, только бы туда не смог войти воевода Гошар.
– Торик тоже читал что-то такое про отлет повелителей вещей с Живого Огня! – вспомнил Геранд. – Там было «им рампер вновь открыл окно»!
– Это, наверное, про то, что здесь было место, откуда они начали путешествие!
Геранд сдвинул со своей серьги золотую крышку, и голубой камень сверкнул, как звезда. Повелитель вещей осторожно пошел вокруг скалы, прислушиваясь и присматриваясь, будто пытался отыскать какой-нибудь знак, Сафи пошла за ним. Он даже ощупывал скалу, как будто пытаясь найти замок, щель или край двери, но ничего не нашел и через полчетверти часа остановился.
– Так мы ничего не найдем, надо еще подумать, – проговорил он. Теперь пилейские слова давались ему намного легче. Сафи остановилась рядом. Что она читала о входе совсем недавно?
– Геранд, я, кажется, знаю! В книге сказано, как открывается это место!
– В какой книге?
– «Нира и Хозяин Гор». Лунтис Сегдетский, который написал ее, на самом деле был не стихотворец, а летописец!
– И как оно открывается?
– Нет ни дороги к нему, ни дверей
В доме его без окон.
Тайное слово сказав, вместе с ней
Просто в свой дом входит он…
Геранд помрачнел, Сафи вздохнула. Да, легко сказать, когда сидишь дома у печки и читаешь книгу, а сейчас надо на само деле открыть дверь. А если… если они говорили слово, они могли прикасаться к двери или к стене при этом, может быть, даже случайно прикасаться, и тогда на рогатой скале остались следы их мыслей! Может быть, еще не все потеряно? Она приложила руки к шершавому камню. Мыслям этим уже тысяча семьсот лет, после войны здесь никого не было, и мысли наверняка затерты прикосновениями птиц, носатих, а может, и людей. Но все же…
Вот они! Слово на языке, похожем на финнибиан, мелькнуло на неровной поверхности, а вместе с ним нетерпение, досада, гнев… И это не мысли Геранда, он еще не прикасался к этому месту, и его мысли слышались бы куда четче! Сафи медленно двигала ладонь, ища самый четкий след. Геранд молча вынул серьгу из уха и вложил ей в свободную руку. Усиление? Действительно, теперь она отчетливо слышала все мысли, оставшиеся на камне, но понимала только одно слово из трех. Сафи повторила вслух первую фразу.
– Враги близко, открывай скорей, – перевел Геранд.
Сафи вздрогнула. Теми врагами были ее предки, а открывали двери проклятые повелители вещей. А теперь она хочет открыть убежище для их потомка, и у них общий враг, и он тоже близко, но не предательство ли это? Может быть, она губит весь мир своим мыслеслушанием? Но сейчас с ней Геранд, а может прийти его непристойный попутчик вместе с воеводой Гошаром! Они тоже могут привести мыслеслушателя, и тогда будет совсем плохо! Но какая разница, один повелитель вещей или другой? Оба одинаково опасны, они же потомки проклятых…
– Не помогай мне, если не хочешь, – прогудел серьезный голос Геранда. Он уже все понял по ее лицу! Мама всегда говорила, что выдавать свои чувства неприлично, а Сафи так и не научилась сдержанности! Что же делать? Проклятые уже на Живом Огне, оба могут открыть убежище, и этого не изменить. Но лучше пусть это будет ученый брат Геранд, чем тот, с рампером!
Сафи продвинула руку чуть дальше, и поняла все, что услышала, они звучали точно так же, как на финнибиане.
– Три длинных, семь коротких, – перевела она вслух.
Серьга тут же выскользнула из ее ладони и повисла на ухе повелителя вещей, он быстро повел рукой сверху вниз вдоль невидимой линии, остановился где-то на высоте глаз и нащупал место пальцем. Три нажатия длинных и семь коротких. Что-то зашуршало, заскрежетало, и в каменной стене появилась тонкая прямая щель, как в приоткрытой двери. Это действительно дверь! Щель увеличивалась, уходя в землю – видимо, за столетия ветер и дожди нанесли в долину немало земли и пыли. Скорее! Геранд скрипнул зубами, пытаясь раздвинуть щель руками, Сафи уперлась рядом, что-то хрустнуло, и вот дверь полностью открылась!
Геранд заглянул в темноту, и тут же загорелся нежный свет, осветивший гладкие серые стены и зеленые плитки на полу, на локоть ниже травы и камней долины. Они спрыгнули в узкий проход без дверей, но на каждой его стене слышались следы былых прикосновений. Сафи провела руками по стене напротив входа, где следов было больше всего.
– Что здесь, Геранд?
Он приложил руку к гладкой стене, в ней открылась дверца, и перед их глазами замерцали мягким серым светом какие-то круглые полупрозрачные камни. Это был шкаф, а камни лежали на полках, висели связками на крючках, а несколько были небрежно рассыпаны по дну шкафа. Видимо, враг был слишком близко, и никто уже не думал о порядке. Геранд снял серьгу и поднес ее к связке камней.
– Это такие же? Но почему они серые? – прошептала Сафи, будто боясь потревожить хозяев древнего дома.
– Все эти годы они лежали без света, – так же вполголоса ответил Геранд. Теперь свет был, и камни с каждым мгновением разгорались яркой голубизной, обретая силу. Геранд взял с полки крупный камень размером с половину его кулака и поморщился.
– Тебе больно? Плохо?
– Нет, просто камень слишком усиливает чувства…
– А я ничего не почувствовала, когда ты мне давал свой камень.
– Может быть, усиливает чувства только у повелителей вещей? – предположил Геранд. – Я тоже мало об этих камнях знаю.
Он положил камень на место и пошел дальше. В проходе начиналась лестница, которая вела только вниз, под землю. Теперь, когда они были внутри, двери сами открывались перед ними. За одной из них оказался круглый зал, где не было ни столов, ни лавок, ни даже сундуков, но мягкие кресла выросли прямо из пола при их приближении, а перед каждым креслом развернулись небольшие столы с парой белых, будто костяных, ручек на каждом. С потолка свисали в сетке серебристых нитей, разноцветные прозрачные кристаллы, но не маленькие, как кристаллы соли, а больше человеческой головы. Между ними плавали белые шары, а кристаллы мигали, будто что-то передавая друг другу.
Геранд сел в среднее кресло и взялся за белые ручки, как будто всю жизнь этим занимался. А может, и в самом деле занимался? На белой стене, обнимающей весь зал по кругу, появилась вид долина, звуки тоже были слышны. Вот полосатая скала-рампер, и негромкий гул все так же слышен. А это что? Под скалой-рампером, с ее обратной стороны, мирно спал в тени пьяный дракон Алтот, накрыв голову крылом, и храпел, издавая тот самый гул. Вот он где! В тот же миг мирный сон Алтота был нарушен.
– Ты что тут делаешь, мерзавец, когда я тебя по всем горам ищу убитого, а? – зарычал со стены толстый пожилой дракон. На руках у него блестели браслеты, а на шее – ожерелье и огромное монисто из сегдетских золотых. Он возмущенно топал ногами и дышал огнем. Второй дракон, молодой, ярко-рыжий, с воинскими узорами на крыльях, без церемоний хлопнул Алтота хвостом по спине. Ну нельзя же так! Сафи повернулась к двери.
– Хочешь улететь с ними? – прогудел голос повелителя вещей. – Иди, я открою двери.
Вот так уйти? Даже если повелитель вещей что-то замышляет, надо присмотреть за ним и за подземельем, а потом рассказать дяде или Торику! И вообще она не хочет уходить!
– Я лучше останусь.
Черные глаза снова посмотрели на нее, будто спрашивая о чем-то, но она не понимала, о чем. А драконы на стене продолжали выяснять отношения.
– Ты что натворил, яйцо невылупленное? – гремел старший дракон. – Где сорок золотых? Где три воза зеленчуков? Где ты сам был три осьмицы, я тебя спрашиваю? Мать больная лежит от горя, у брата крылья отваливаются от усталости!
– Папаша, но я же не виноват, это все Гошар подпоил меня, я же…– Алтот высунул нос из-под крыла, но струя отцовского огня опалила ему воротник и крылья.
– Не «ты же», а я с тебя, паршивец, всю чешую спущу! Я – купец первой статьи, от самого короля Пеора награжден за заслуги, а ты?
– Я был на службе у пилейского воеводы Гошара, я палец поставил на договор, так не мог же я…
– Мог, да еще как! – вступил в разговор брат. Крылья у него не отваливались, а решительно хлопали. – Ты что, не знаешь, кто такой воевода Гошар? Или ты был так пьян, что себя в зеркале не узнавал?
Дракон-воин выдохнул широкую струю пламени поверх головы брата.
– Да ладно тебе, Анден, ты и сам на заработки летаешь, самого-то разве не обманывали?
– Нет! А тебя, чтобы больше не обманули, мы сейчас домой заберем. Где ты опять напился?
– В тележном сарае у ученого брата Алевиовина Шестирукого! – гордо ответил Алтот. Брат начал решительно поднимать его на ноги.
– А это что за шрамы? – снова зарычал отец. – Кому ты, яйцо невылупленное, ранить себя позволил? Молчи, это я к слову! Анден, тащи его!
Отец и брат подхватив Алтота под крылья, поднялись в небо. На стене мелькнули три хвоста, и семейство исчезло.
Сафи повернулась к Геранду. Повелитель вещей сидел в кресле, держался за белые ручки на столе и что-то рассматривал на других картинах, плывущих по стене. Вместо долины появились непонятные чертежи, а за ними изображения каких-то механизмов. Повелитель вещей сидел спокойно, большие руки двигались неторопливо и уверенно, глаза блестели, он улыбался и был здесь как дома. Но он же и вправду дома, то есть в доме своих предков! Но эти предки когда-то завоевали весь мир, и исчезли только волей божественной стихии Огня, как говорят священники в храмах! Неужели он так же страшен? Или не более страшен чем всякая большая природная сила – море, водопад или землетрясение?
Вот одна картина остановилась на стене – черное звездное небо, а по нему летит и светится окошками что-то высокое, как дом-башенка.
– Что это, Геранд?
Он встал с кресла, отпустив белые блестящие ручки.
– Это – звездный корабль, Сафи. Я прилетел на таком же, только меньше.
Его рука дотронулась до ее пальцев, и Сафи услышала спокойную радость в мыслях на его родном языке, похожем на финнибиан. И от ее прикосновения в них ничего не изменилось, он не боялся и не презирал ее. Если бы все повелители вещей были такими! Но может быть, это ей только кажется? Может быть, на самом деле он замышляет что-то страшное? И что было во время той войны?
Геранд в одно мгновение стал серьезен и печален, Сафи поняла, что сказала последние слова вслух.
– В этом надо разобраться. И я обязательно разберусь. – пообещал повелитель вещей.
