Виктор Васильевич Ананишнов
Реликтовая популяция. Книга 2
– Крысиный край, – услышав его, пояснил Малион, – Сейчас они злые. Половодье занесло сюда много их заклятых врагов.
– А они лодку вашу не сожрали часом? Говорят, что крысы могут есть всё, а весною тем более.
– Нет, Свим, не сожрали… Стой! Не ходи туда, опять искупаешься. Сразу видно – привык ходить по дорогам. Под ноги не глядишь.
– А вы, конечно… – Свим дальше не стал развивать высказывание.
– Ты прав и не прав одновременно. Просто ты невнимателен к тому, куда ступает твоя нога. Сейчас каждый шаг вправо или влево может привести к тому, что ты опять окунёшься в воду. Неужели ты не заметил фундамента стены древнего строения, по которому мы сейчас идём?
– По фундаменту? – удивился Свим и внимательнее всмотрелся под ноги. Засмущался, улыбнулся. – Неужели древнего строения?
– Пожалуй, здесь находилась стена от наводнений. А к развалинам выйдем сейчас.
Затопленная низина уступила место обсохшему пригорку. Трава здесь вырастала пониже, оставляя прогалины под кустами и деревьями – причудливые кляксы, искажённо копирующие корневую систему высоких растений. Оголённые бестравные проплешины заселили серые мохообразные создания.
– Стойте! – предупредил Малион и указал рукой на широкую полосу истоптанного травостоя. – Они прошли здесь, много. Э-э… К”ньюша, попробуй определить, когда они здесь были.
– Сюда бы Ф”ента, – проходя мимо Свима, посетовал хопс. Он был рад обращению Малиона к нему и потому особо внимательно осмотрел следы, понюхал траву, поскреб стебли копытом. – Дня два… – неуверенно определил он срок. – Мешают те, кто пробежал тут сегодня. Среди них, наверное, есть кто-то из скунсов. Они же вонючки… Разумных было очень много. Люди, путры… Шли, не торопились.
– Два дня, – задумался Малион. – За два дня можно пройти по острову туда и обратно.
– А они о твоей лодке ничего не знают? – схватил его за плечо Свим
– Успокойся ты! Откуда им знать?
– Не знают, а, вдруг, просто так возьмут и найдут. У них нюхачей из собак достаточно.
– Там не только, наверное, собаки, – поддержал Свима Ольдим, – Не унюхают, так углядят.
Малион уверенно покачал головой в знак отрицания.
– А, – отозвался он пренебрежительно о заботе Свима и Ольдима. – Вы, дурбы, должны думать о другом, а не о лодке. Её никто не найдёт и никто её не сожрёт, как тебе тут, Свим, показалось. Другое дело, как к ней пройти без драки. Сами понимаете, не хотелось бы вступать с таким количеством разумных в схватку.
– Хорошо бы без того, – со сдерживаемым вздохом поддакнула Клоуда.
– Мечтать, конечно, не вредно, – заметил Ольдим. – Только как это сделать?
– Придём, посмотрим, – также вздохнул Свим.
Ему, как и всем, браться за меч не хотелось. Вокруг буйствовала весна, и думать о крови, яростных криках, стонах совершенно не лежала душа.
Не хотелось, но тут же он вспомнил о тех, кто за ними идёт по следам и отмечает каждый их шаг. Он оглянулся, надеясь их увидеть, однако заметил иное: за ними стелилась примятая трава, по которой и без особых навыков можно было определить – здесь совсем недавно кто-то прошёл.
– Мутные звезды! – пробормотал он. – К”ньюша, посмотри там, не идут ли они за нами. Малион, мы можем куда-нибудь отвернуть, чтобы не оставлять за собой заметную тропу?
– Они уже идут за нами, – тут же мяукнул К”ньец.
– Выбор у нас невелик, – оттягивая пальцами кожу на шее, отозвался Малион на второй вопрос Свима. – Но есть. Невлой, пора им подсыпать вонючки. А следы наши, Свим, скоро обветрятся, трава чуть выправится… Ты готов, Невлой?
– Как всегда, – бородатое лицо Невлоя расплылось в улыбке, к сожалению, не красящей его. К сожалению, так как постоянно деятельный и иронично настроенный, по-настоящему он улыбался редко. Чаще ухмылялся. Наверное, знал о своей некрасивой улыбке и скрывал её. – Ты, дружок, – обратился он к хопсу, – заткни ноздри и иди впереди меня… Правее, правее!.. Я начал.
Как там вонючка сказалась на преследователях, команда Свима не узнала. По всей вероятности, тонкий порошок, рассыпанный щедрой рукой Невлоя, сработал как следует, так как вскоре К”ньец, на время освобожденный от затычек в носу, вернулся после короткой окружной разведки в хорошем расположении духа.
– За нами никого нет, – доложил он, но, подумав, добавил: – Как будто никого.
– Само собой, что нет, – Малион не сомневался. – До конца дня они нас потеряли. – Он поднял голову, отметил высоту солнца. – Можем остановиться, отдохнуть.
– Давно пора.
С его предложением никто не спорил – устали. Тревожное ожидание роковой встречи с многочисленной бандой выматывало, заставляло вслушиваться во все подозрительные звуки и отвлекаться на любое действительное или кажущееся движение в зарослях кустов.
Первыми приземлились и приняли удобные позы, дабы полностью воспользоваться передышкой, Клоуда и Тринер. Опущенный на траву ослучьям проснулся.
– Есть будем? – осведомился он деловито и обвёл разумных громадными глазами.
– Не будем, – в тон ему ответил Ольдим и тоже осмотрел всех. – Вот обжора. Тебя, наверное, грындой сделали, чтобы избавиться от прожорливого сокланника, а? П”лияна?
– Я ем, потому что вы меня кормите, – заявила неудавшаяся жертва поклонения Матери Пути и Исхода. – Мы, охолохи, едим всё. Даже траву.
Демонстрируя сказанное, П”лияна набил полный рот травой и стал её усиленно пережёвывать.
– Повремени есть траву, – сказал ему Свим. – Поедим чуть позже. Я вот что думаю, Малион. Если бандитов много и они решат нас найти, то, что им стоит пройти по всей ширине острова и загнать нас, как рыбаки загоняют рыбу в сети?
– Возможно, Свим, возможно, – как будто соглашаясь, скороговоркой отозвался Малион. – Но потеряют время. На это надо время, и немалое. Сейчас лучше надо думать, как обойти тех, кто сейчас у нас непосредственно впереди и, наверное, уже предупреждён о нас.
– Люди! – не выдержал и заговорил Сестерций, гордо вскинув голову. Ему давно уже хотелось высказаться, но он помалкивал либо общался с Камратом. Он понимал, с кем находится в группе, и что никто не спросит его мнения, каким путём и как идти через остров. – Кому мы нужны? Зачем мы бандитам? У них такие же проблемы и заботы, как и у нас…
– Ты прав, уважаемый, – почесал затылок Невлой и почему-то подмигнул Камрату. Мальчик озадаченно посмотрел на него и ответил ему тем же. – Но ты сам сказал: – Люди! Потому мы для них можем представлять всё, что угодно. Отвлечение, развлечение, источник каких-то сведений, наконец. Извини, уважаемый, но, например, настоящие регламентированные торны встречаются не часто, и опритам будет любопытно на тебя посмотреть, пощупать, узнать, из чего ты состоишь внутри. Или вот уважаемая…
– Перестань! – вздрогнула Клоуда, подозревая тему продолжения речи Невлоя. – Почему мы, и вправду, всё время думаем о плохом? Ведь Сестерций недалёк от истины. И мы, и они в одинаковом положении.
– Кроме одной детали, ауна. У нас есть средство, как избежать этого положения. Узнав о том, они сделают всё, чтобы лишить нас этой возможности. Знаешь что, Свим, – Малион, ответив Клоуде вместо Невлоя, перевёл взгляд на Свима, который уже поднялся и готов был дать сигнал продолжать движение. – Мне и кому-нибудь из твоей команды надо бы разведать, кто и что впереди нас.
Свим слегка пожал плечами и, наверное, согласился бы с предложением Малиона, не видя в нём ничего такого, чтобы иметь что-либо против. Но внезапно вскочил на ноги Ольдим.
– Не пускай его, Свим! – Ольдим стал плечом к плечу со своим товарищем по Фундарене. – Потом ищи-свищи его! Пусть будет при тебе. А в разведку пойду я с этим, – он указал на Невлоя. – На связи с нами пусть будет К”ньюша.
– Или я, – вызвался Камрат.
– Да ну вас с вашими идиотскими подозрениями! – возмутился Малион. Он явно обиделся. – Что вы от меня хотите?
Невлой захохотал на весь остров.
– Допекли-и! – выдавил он сквозь смех. – Хо, хо!.. И даже тебя допекли…
Что-то в последних словах Малиона Свиму не понравилось, а тут ещё его напарник словно решил собрать всех обитателей острова, давая им сигнал своим звеняще-громовым хохотом, раздавшимся вокруг на свиджи.
– Потише ты, – сквозь зубы прорычал он. – Вонючку сыпешь, а сам… – Свим свирепо из-подо лба посмотрел на алогубую, заросшую густой бородой физиономию Невлоя.
– Ты уж договаривай, – некрасивая улыбка сбежала, глаза подёрнулись мутноватой плёнкой.
Невлой тоже взбычился.
– Свим! Смотри! К”ньюша! – вскрикнула Клоуда. – Смотри! Это он его! – она тыкала пальцем в сторону Невлоя.
Дурб подскочил к хопсу. К”ньец лежал на земле, обхватив голову лапинами, и тихо мяукал.
– Ты понял? – рявкнул Невлой. – То-то!
Свим медленно, не сводя глаз с Невлоя, поднялся.
– Что ты с ним сделал?
Он отработанным движением толкнул за спину Клоуду и приготовился к атаке. Его рука потянула меч из ножен. Как ужаленный жгучим укусом болотном пчелы, Ольдим отскочил от Невлоя и также принял готовность сразиться. Торн расцвёл аурой, а Тринер, придремавший и испуганный диким смехом Невлоя, никак не мог оторваться от земли, несмотря на все усилия.
Между командой Свима и новым её пополнением очутился один Камрат.
– Малыш! – крикнул Свим, но его призыв не подстегнул мальчика, как всегда, благоразумно стать под защиту меча дурба.
Краска сбежала с лица Малиона, а Невлой как будто вдруг стал ниже ростом. И тот, и другой ошеломлённо наблюдали за приготовлениями дурбов и торна.
– В-вы что, с-с ума сошли? – заикаясь, медленно произнёс Малион. – Что случилось, Свим?
– Ты разве не видишь? Ни он, ни они все ничего не поняли! – отчаянно выкрикнул Невлой. Он был поистине в эти мгновения страшен: выпученные глаза, взъерошенная борода, открытый в крике рот. – Он же подумал… Ты, Свим! Как ты мог подумать? – Невлой вспомнил обитателей Края и тех, кто за Краем. – Ведь с ним ничего не случилось. Ты разве не видишь? Збун вам всем на голову!
В наступившей тишине, когда стороны ещё противостояли друг другу, раздалось слабое мяуканье К”ньеца:
– Где оно?
Он дико оглядывался в поисках источника звука, повергшего его в умопомрачение. Одно ухо хопса вплотную прижалось к затылку, другое, отрубленное, – зияло дырой в черепе, хоть палец в неё вложи.
Свим вернул меч на место и подхватил друга-путра под лапины, поставил на ноги.
– Что с тобой было, К”ньюша?
– Не знаю, – помотал головой К”ньец. – Не помню.
– Может быть, ты, наконец, объяснишь, что произошло? – во взгляде Свима, поднятого к Невлою, дружелюбия не было.
– Он в моем смехе услышал зов гаранды, – поспешил объяснить Невлой, – Ты вот кубры из кожи гаранды носишь, а как она жертву свою берёт, не знаешь.
– И знать не хочу! – резко отозвался Свим. – И не следует… Подожди, Кло, я ему не всё сказал, – попытался освободиться от цепких рук Клоуды Свим.
Паузой воспользовался Невлой,
– А зря. Не хватался бы тогда за меч без дела. Те путры, что слышали мой смех, сейчас чувствуют себя не лучше К”ньюши.
– Предупреждать надо, – было заметно, как Свим сдерживает себя, чтобы снова не вспылить. Через силу он не то спросил, не то распорядился: – Мы идём…
Малион защемил пальцами кожу на шее, помял её.
– Конечно, идём, – сказал он. – Но, хотите вы того, или нет, а посмотреть, что творится впереди, всё равно надо.
– Кто против? – отозвался Ольдим.
– Вот и иди, – Свим, не обратив внимания на реплику Ольдима, бросил Малиону, добавив брюзгливо: – До скончания веков не дойдём, вижу, до обещанной лодки. И Невлоя своего можешь забрать. А мы… Мутные звезды! – с тоской проговорил он. – А мы пойдем за вами.
Удерживаемый с одной стороны Клоудой, а с другой сам поддерживая К”ньеца, Свим медленно двинулся вперёд.
– Глупо, Свим, – сказал ему в спину Малион, но дурб даже не оглянулся.
Камрат и Сестерций со ослучьямом, восседающим на его шее, зашагали за предводителем команды.
Ольдим со страшной миной на лице оглядел новичков и, взяв под руку Тринера, оставил их тоже.
– Веселишься? – неприязненно посмотрел на Невлоя Малион. – Им не до твоих шуточек.
– Ты же знаешь, чепуха всё это.
– Я-то знаю. Но они не знают. И потом, не такая уж это чепуха. Ты разве не замечаешь, что многое идёт не так, как виделось вначале? Половодье, нападение монстров… А если там и точно сотня опритов, то всё может быть.
– Чего раньше времени страдать? Пошли, а то они без нас всунут голову, куда не следует.
Разведку, несмотря на возникшие разногласия по её составу, послали, как и мыслилось с самого начала – Малион с торном, и К”ньец – для связи. Ольдим, хотя и не остался безучастным к её формированию, идти впереди отказался наотрез.
Ушедшим в разведку дали оторваться канторов на пять, и двинулись по их следу. Невлой через каждые полсвиджа сыпал под ноги щепоть вонючки.
– Ты ею пометил весь наш путь, – неприязненно заметил Свим после очередной операции Невлоя.
– Не помечаю, – с нажимом ответствовал Невлой, – а отсекаю возможные выходы на наш след со стороны.
– Что толку, – буркнул Ольдим. – За нами вон всё равно тропа заметная остается. Никакого нюха не надо, чтобы определить, куда мы пошли и сколько нас.
– Здесь троп много, – упрямо возразил Невлой.
Похоже, завязывалась новая пикировка между членами отряда Свима. Но никому не хотелось нарушать перемирия, снизошедшего на команду. К тому же Свима больше стала занимать Клоуда. Она устала, побледневшее лицо покрылось испариной.
– Потерпи, милая, – говорил ей Свим, стараясь поддержать её при одолении препятствий, встреченных на пути.
Он хотел её взять на руки и нести, но Клоуда решительно отказалась, сказав:
– Ольдим и так о тебе думает превратно. Не надо ему давать повода.
Но сама молчаливо благодарила его взглядом больших глаз, в которых Свим читал страдание. Её несколько раз в течение дня посетило чувство слабости и разбитости. В такие моменты она едва передвигала ноги, если Свим вдруг лишал её своей поддержки.
Обогнули куст, пышный от молодых листочков и множества развилок на ветках. За ним их ожидал К”ньец.
– Недалеко отсюда сегодня ночью была стоянка разумных. Малион насчитал тридцать семь костров.
– Ого! – не удержался от восклицания Ольдим. – Их и точно более сотни.
– И куда они делись? Что думает Малион?
– Малион сказал, что они… Фрр! – К”ньец фыркнул, сгоняя какое-то насекомое, нацеленное ему в нос. – Они пошли к северной оконечности острова.
– Плохо дело, – шумно выдохнул Невлой. – Там наша лодка. Чует всё-таки моё сердце, драки не миновать. Придётся сквозь них пробиваться далеко немирно.
– Через сотню-другую опритов разве пробьёшься? – без энтузиазма в голосе промямлил Ольдим. – Считай, двадцать на одного, а то и больше. Голыми руками передавят.
Свим почувствовал, как вздрогнула Клоуда, она прижалась к нему, уже сейчас ища у него защиты.
– Не будем раньше времени себя запугивать, – сказал он больше для Клоуды, чем для остальных. – Мы же не самоубийцы, чтобы бросаться на такую ораву вооружённых опритов… Стойте! – вдруг остановился он. – Я вот что подумал. Нас мало и нам не следует к ним приближаться на столько близко, чтобы они могли на нас напасть. Но если сделать так… А что? – Свим осмотрел спутников повеселевшим взглядом. – Надо бы свести их с тескомовцами. Те же висят у нас на пятках. Нет, правда! Сделать это можно так…
– Подожди, Свим. Мы с Малионом уже думали о таком варианте, – охлаждая пыл, с каким Свим начал развивать свежую, как ему показалось, мысль, каким образом убить двух зайцев сразу. – Думали и пришли к выводу – не стоит.
– Это почему же?.. Вы так решили?
– Свим, я побежал? – напомнил о себе К”ньец.
Ему не понравился тон, которым его друг-человек стал наседать на Невлоя: обида, грубость, нетерпение слышались в нём. Между людьми команды не было согласия, и хопс не хотел присутствовать при возникновении нового обострения отношений.
– А? – словно очнулся Свим. – Конечно, К”ньюша, беги. Мы идём за вами… – И уже не так агрессивно, даже устало переспросил Невлоя: – Почему вы так решили?
– Сам посуди, – начал Невлой, приноравливаясь к поступи Свима, – есть ли у нас время эту встречу организовывать? Нет его у нас. Не знаю, говорил ли тебе Малион, но оно нас ох! как поджимает. Дни лишь считанные остались. Каждый блеск, каждая прауза торопит, а чтобы тескомовцев…
– Почему считанные? До чего? – прервал его Свим.
– Хе, Свим! – с лёгкой иронией отозвался Невлой. – Ты обратился не по адресу. Достаточно и того, что ты знаешь – время нас очень подпирает. Остались только дни. В том, в частности, виноват и ты… И мы, само собой, не буду отказываться. Что у тебя за манера воспринимать любое замечание как упрёк именно тебе, да ещё с обидой чуть ли не на весь свет?
– Не трать понапрасну слов! Вы мне с Малионом – во! – Свим чиркнул ребром ладони по заросшей шее. – Что ни прауза, то новая тайна. Надоело!.. Понимаешь, надоело!
– Не понимаю, – серьёзно признался Невлой, озадаченно посматривая на злое лицо Свима. – Мы же с тобой. Это тебя не удивляет? И не только мы, но и все вокруг тебя. Ну, подумай ты хорошенько! Неужели ничего так и не понял?..
Странная озабоченность и настойчивость подумать в словах одного из нежданных негаданных помощников, наверное, впервые заставили Свима по-новому посмотреть на свои поступки и связанные с ними события со дня выхода из Керпоса. Не только с точки зрения своего в них участия, как он делал до того, но и других, неведомо как и почему втянутых во все перипетии, связанной с его постоянно пополняющейся командой, по сути дела, необыкновенными людьми и выродками.
Ведь, если вдуматься, как советует Невлой, то все они составляют исключение из массы разумных. Харан и Гелина, Ольдим и эти двое, Сестерций и Ф”ент, В”арьёсу и даже… Хлен и Кемеш.
Что если бред Индриса о некоем переломе в истории человечества имеет под собой реальную основу?
Он ему тогда не поверил, уж слишком всё заманчиво звучало в том пророчестве для него самого. Да и кто, вообще, в здравом уме, подтверждённым Кругом Человечности, поверит в такие, потрясающие основы бытия, заявления старика, помешанного на предсказаниях?
Индрис говорил, назревают события, каких, может быть, не было уже тысячелетия, в которых ему, Свиму, отведена какая-то роль. И он должен это понять, выбрать стезю, непонятно какую, и довести…
Как он сказал?..
Ах, да, довести дело до конца. Но разве он уже не выбрал, связав себя, руководствуясь непонятно какими соображениями, с Камратом, с мальчиком, вокруг которого кипят страсти, требующие крови, решительных действий и поступков? И выбрал именно то, по-видимому, о чём намекал Индрис. Недаром же старика вспомнил Малион.
В предчувствии чего-то небывалого Свим ощутил сухость во рту и прикосновение мягких тисков, сжавших его грудь. Пришлось даже глубже вздохнуть, чтобы освободиться от внезапных объятий, посылаемых грядущими событиями.
И еще Индрис обещал ему долгую жизнь…
К”ньец вне распорядка спешил навстречу,
– Там, – сказал он, поводя целым ухом, – люди. Женщины… Они…
– Где там? – всполошился Невлой.
– Откуда женщины? – покрыл его слова Ольдим.
– Ой! – встревожилась Клоуда, восприняв известие, принесённое хопсом, по-своему, и вцепилась в руку Свима с намерением никому его не отдавать.
– Дела, – почти с облегчением проговорил Тринер. – Банда женщин. Вот уж никогда не думал.
– Помолчите вы! – пришлось вмешаться Свиму. – Дайте сказать ему. Говори, К”ньюша, что за женщины?
– Там Жариста… И другие… наши.
– Жариста? – озадачился было Свим. – Она была… Кло, это ты о ней мне как-то говорила?
– Говорила, да. Но она же осталась в руинах с Гелиной. Тогда… К”ньюша, она пришла с Гелиной? Это она?
– Она. Гелина тоже где-то на острове. И Харан с нею. И Ф”ент здесь.
– Мутные звезды!.. Да что это сегодня за день такой проклятый! Быстрее к ним! – Свим прибавил шагу. – Как они тут оказались? Чего им не сиделось на месте?.. А Грения?
– И Грения здесь? – повторил вопрос Свима Камрат.
– Здесь тоже. Они все где-то там, на севере.
– Час от часу не легче! Что, собственно, происходит? – говорил Свим, готовый сорваться на бег.
Новички команды – Ольдим и Невлой – переглядывались недоуменными взглядами и пожимали плечами. Волнение друзей Свима и его самого начали передаваться и им, но они из восклицаний, причитаний и вопросов ничего не могли выделить для себя полезного, чтобы что-либо понять.
– Пока сам не увижу…
– Сви-им!.. Не так быстро, – взмолилась Клоуда, ощутившая тошноту, подкатившуюся под самое горло. В глазах у нее потемнело от быстрой ходьбы и волнения.
– Потерпи, милая, потерпи, – обратился к ней Свим без свойственной в таких случаях теплоты в голосе, но прыть свою слегка сбавил.
Наконец перед командой открылась небольшая полянка, поросшая свежей травой. Посередине её истуканом стоял Сестерций с ошеломленным П”лияной, оседлавшим его богатую чалму, а рядом с ним, крепко охватив его шею, тянулась всем станом Жариста. Ещё пять женщин теснились вокруг растерянного Малиона и теребили его за рукава и полы одежды.
– Свим!.. Клоуда!.. – издала надрывные звуки Жариста и, оставив торна с гордо вздёрнутой головой, увенчанной ослучьямом, бросилась к ним навстречу.
Глава 29
Недолго длилось мирное знакомство между бандитами и женщинами, рискнувшими к ним примкнуть в поисках еды и защиты.
Ещё не были названы все нэмы, придуманные наспех женщинами (не выше инегов), как более решительные и знающие себе цену оприты, расталкивая других, стали пробиваться поближе к ним. Поодаль глаза могут солгать, предполагали они, видя перед собой невесть откуда, словно из счастливой сказки, сонм появившихся женщин.
Одним не терпелось коснуться и убедиться – не привидения ли перед ними, не морок ли кружит им головы, посылая манящий взгляд, а в плоти и крови красавицы, навевающие воспоминания уюта и спокойствия в той далёкой жизни, когда все они были обычными горожанами или поселенцами.
Другим, не знавшим иной жизни, кроме банды и зимнего прозябания где-нибудь на задворках городов, женщины предстали необычной праздничной диковинкой.
Были и третьи. Для них появление противоположного пола явилось знаком исполнения желаний, каждодневно их терзающих.
У каждого оприта, к какой бы он группе ни относился, роились в голове свои мысли и помыслы, но все они тянулись к чуду, совершённому посредине острова, окруженного на многие свиджи полой водой.
Вначале женщины на их ещё осторожные знаки внимания поводили плечами и прятали за спиной руки, за которые их пытались ухватить.
Проведшие жизнь в домах и хабулинах родителей и мужей, они, несмотря на предупреждения Харана, надеялись на уважение и освящённое веками, как их учили, и как им казалось там, в столице, бережное отношение мужчин к себе. Пусть здесь оприты, но они же не бойцы Тескома, получившие приказ любой ценой захватить семью Гамарнака. Тем всё равно было, кто перед ними с оружием в руках противостоит им – мужчины или женщины, для них главное – выполнить распоряжение, поступившее сверху. Зато тут, на отрезанном ото всего мира кусочке суши, все находятся в одинаковом положении и никто установку на нападение дать не может.
Так им чудилось.
Однако их представления оказались далёкими от действительного положения дел. Сальные ухмылки мужчин предназначались им со всех сторон, не суля ничего доброго, а подрагивающие от возбуждения руки потянулись потрогать женские прелести.
Вот уже кто-то цепко и уверенно ухватился, потянул на себя шокированную таким общением женщину, она непроизвольно взвизгнула от обиды и гнева, подливая масла в огонь набирающего буйства страстей. По мнению мужчин, женщины всегда визжат лишь для того, дабы распалить их сильнее, так что можно не церемониться, а следует как можно быстрее выбрать себе ту, что лучше, и опередить соседа, которому приглянулась именно та женщина, на которую он имел виды.
Раздался отчаянный крик:
– Жариста, помоги!
Призыв поднял женщин на ноги, в руках у них появились кинжалы, и они успели ими воспользоваться, ужалив самых нетерпеливых и нахальных мужчин кого в руку, кого в бок. Зажимая раны, оприты отхлынули от кучки воинственно настроенных женщин.
– Всем стоять! – выкрикнул один из предводителей бандитов, назвавшийся простым именем в самом начале знакомства – Монжором.
Он дождался исполнения приказа и внимательно посмотрел на предводительницу женщин. На его высоком и чистом лбу обозначились морщины. Они внезапно состарили его лицо.
– Это ты Жариста? – спросил он хлёстким тоном, ибо до того он услышал от неё совершенно другой нэм, невысокий.
– Я, – гордо выпрямилась Жариста и резким жестом отбросила с головы капюшон, высвободив копну золотистых волос, волной покрывших её плечи. На лице, только что наивном и глуповатом, проступила надменность. – Да, я Жариста!
Монжор, пожалуй, сам был несколько озадачен неожиданным открытием и с нескрываемым восхищением рассматривал рослую стройную фигуру женщины в расцвете лет и сил.
– Да, ты Жариста, – подтвердил он.
– Ты не можешь меня знать, – заявила она и выставила вперёд подбородок. – Мы с тобой видимся впервые. У меня память на мужчин…
– То, что я не видел тебя, это точно, – кивнул головой Монжор. – А знать… Вернее будет сказать, наслышан о тебе достаточно. Более чем достаточно, – добавил он, но не с угрозой, а словно с упрёком.
Тем временем мужчины, остановленные решительным действием женщин и окриком предводителя, не могли долго ждать. Желающих как можно быстрее добраться до подарка судьбы становилось всё больше, не унимались даже те, кто уже попробовали на себе остервенение женщин в виде ран.
Ропот нарастал и покрывал слова Монжора, как ни повышал он голос. Наконец он сказал стоящим рядом с ним вождям:
– Пусть они пока поостынут и помолчат. Никуда они от них не денутся. Криком их не взять, а кровь прольют. Угомоните их!
Вожди, те же оприты, неохотно повиновались, но послали своих подручных наводить порядок. Бандиты вскоре слегка присмирели, хотя подспудную борьбу между собой вести не прекратили.
Тем временем Монжор повернулся к всегда стоящему рядом с ним наготове Тарпуну.
– А ты срочно найди и приведи сюда Пустора. Даже если он уже спит или пьян.
– Зачем тебе этот болтун? – Тарпун поднял удивлённо брови.
Это был белобрысый, с раскосыми глазами, приближённый к вождю оприт. Ростом и разворотом плеч он не уступал Монжору, но личность, ярко выраженная у его предводителя, совершенно отсутствовала в нём. Сразу было видно – мелочен, нетерпелив, завистлив, а значит, готовый подхалимничать и угодничать.
– Вот сейчас и выясним, насколько он болтун. Тащи его сюда!
– Что ты задумал? – спросил один из вождей.
– Сейчас увидите нечто любопытное, как мне кажется.
Женщины, сплотясь вокруг Жаристы, кинжалов из рук не выпускали. Некоторые из них уже с сожалением подумали о своём опрометчивом поступке. Им вспомнились и стали понятными слова Харана о бандитах. Но тогда ими двигала надежда найти приют более прочный, чем ожидаемый в отряде Гелины. А ведь они почти до сего момента втайне надеялись, что Гелина, узнав, как у них здесь всё хорошо пошло, в конце концов, присоединится к ним.
Теперь такого, пожалуй, не случится, и не по их вине.
Они бросили Гелину ради этих. Вот они – бандиты, изгои городов и посёлков, безымённые и обуянные одним желанием – опередить собрата, выхватить для себя одну из них и овладеть ими подобно диким. Ни предварительных оговорок, ни каких-либо увлечений или хотя бы молчаливых согласий. Их выбирают как бессловесных диких на свою потребу.
Потому-то рукоять кинжала немеет в руке, и подруги прижимают плечо к плечу, дабы не быть вырванными поодиночке, не расхватанными во все стороны безнаказанно.
Ропот, среди бандитов продолжался, правда, приглушённый и невнятный.
– Что они там задумали?..
– Почему мы должны ждать?..
Рядовые оприты никак не могли понять действий Монжора и своих вождей, однако наброситься на женщин без их поддержки не решались – не только, что вожди против, а оттого, что банда Монжора самая многочисленная, в которой оприты слушаются своего лидера с полуслова. Они вот стоят, ждут. Полезешь без оглядки, так удар по голове, а то и жало под ребро от кого-нибудь из них получишь – опыт уже был.
Тарпун, бесцеремонно расталкивая бандитов, подвёл, держа за рукав, высокого худого человека, давно не посещавшего закалочных. Волосы на его голове росли клочьями, во рту недоставало зубов, а в глазах застыло мутное болото не то безысходности, не то безумия.
– Вот он, твой Пустор, – подтолкнул Тарпун ухлябистую фигуру к Монжору. – Жрал, как всегда. Куда в него…
– Подожди со своими разоблачениями. Пустор, ты слышишь меня? – словно издалека позвал его Монжор.
– А что? – дёрнулся Пустор. – И слышу и вижу. А что? С кем-нибудь надо…
– Не надо, – брезгливо остановил его Монжор. – Ты вот внимательно посмотри на эту женщину, – показал он на Жаристу.
– Женщину? – подобно эхо отозвался Пустор и повёл, будто слепым взглядом. – Кто тут говорит о женщине? Ты, Монжор? Где она? Эта… – Глаза его засветилась настоящим безумием. – Жариста! – закричал он неожиданно тонким голосом захваченного на месте преступления человека, и отпрянул назад, прикрываясь руками, будто от яркого света, бьющего ему прямо в лицо.
Поражённая Жариста внимательно всмотрелась в опустившегося до такого состояния человека, не понимая, откуда он её знает.
Мгновением позже она сдавленно вскрикнула и зажала ладонями рот, чтобы сдержать рвущийся нарушу крик ужаса, ненависти и гнева.
Похожие звуки, изданные мужчиной и женщиной, привлекли внимание опритов, они присмирели, вытянули шеи, дабы увидеть происходящее. Из охотников на женщин они превратились в зрителей. Поэтому все явственно услышали и увидели, как ярость перекосила красивое лицо Жаристы, и она сквозь зубы прошипела:
– Так вот ты где окопался, Гудонт. А-а… Но я поклялась, и ты от меня не уйдёшь, не скроешься! Ты!.. Ничтожество!
Они, Жариста и тот, кого она назвала Гудонтом, почти одновременно кинулись друг другу навстречу: он, бессознательно воя на одной ноте, она – выкрикивая проклятия. В её руке мелькнуло длинное жало ножа. Миг – и оно по рукоять вошло в незащищенную открытую грудь Пустера.
– Вот тебе, – совершенно спокойным голосом проговорила Жариста, отступая назад и пачкая руки кровью. – Я тебя предупреждала… Я тебя предупреждала, Гудонт!
Пустер же рухнул на колени и в звенящей тишине прошептал:
– Спасибо, любовь моя…
И упал лицом вниз, клокастая его шевелюра коснулась ног Жаристы. Она брезгливо оттолкнула голову убитого и подняла побледневшее лицо к остолбеневшему от только что разыгравшейся у всех на глазах трагедии Монжору.
– А теперь вы… все! Послушайте нас, – звонко выкрикнула она и подняла вверх кинжал с подсыхающей кровью. – Так будет с каждым…
Поднятый опритами ропот удивления и непонимания свершённого перед ними действа вновь ослаб, так что обращение к ним разъярённой женщины они услышали хорошо. ]
