Валерия Демина
Чарованная щепка
Знавшие девицу соседи теперь исполнились настоящего ужаса. Конечно, Лея – талантливая, но очень юная и немного беззащитная чародейка. Она всегда мила и обходительна, зелье сварит по сходной плате, не откажет снять котенка с дерева. Подумать было нельзя, что в действительности она способна извергать молнию – и не чужда эффектным появлениям.
– Довольно! – повторила Лея, и ветер внезапно стих. – Эти люди под моей защитой. Оставь нас!
Дождь еще лил, но тучи стали заметно редеть.
Теперь уже Алессану пришлось сжать зубы, удерживая концентрацию. В третий раз они стояли друг напротив друга, глядя в глаза и играя неведомой силой.
Поднятые руки Алессана уже затекли, когда он снова пустил мощь через ладони – резкий штормовой порыв пронесся по улице, сметая что не привязано. Юноша успел на миг ощутить прилив гордости, когда дырявое ведро кумы Берты по его же милости сорвалось с крыльца и прилетело точнехонько ему в затылок.
Алессан в бесчувствии рухнул на мокрые камни. Гроза исчезла в ту же секунду как фантом. Закатное солнце залило изумление горожан.
Лея выдохнула, опустила руки и двинулась к юноше. Освобождение было нежданным, но своевременным – она с трудом держалась на ногах. Быстрым прикосновением к его шее девица убедилась, что маг более чем жив.
Алессан лежал на спине, купая плащ в им же устроенной луже. Подошедшие люди не смогли обнаружить в себе должной злости – юный маг вызывал только жалость. Благодаря их маленькой Лее, он даже не принес им вреда.
Магичка стащила с его плеча сумку, где нашлось завернутое в кожу пособие по магии второго уровня. Эту ступень Лея только начала осваивать до своего побега, но учение пришлось оставить и заняться более насущным. Алессан, похоже, явился к ней сразу после урока, проходившего где-то в городе, не удосужился даже упрятать в дом бесценную книгу.
Это будет ее трофей. Она не жаждала мести, но книга ей теперь нужнее. Вернет – когда-нибудь, после гильдейского испытания. Забрезжила робкая надежда.
– Леюшка свет Сальвадоровна, – осторожно подала голос кума Берта из молчащего кружка над павшим. – Он взаправду вам жених?
– Нас еще не соединило таинство обручения, – ответила Лея почти совсем спокойно и обернулась к двум знакомым молодцам: – Не сочтите за труд отвезти Алессана Диеговича к родному порогу. Путь я укажу.
Рыжий парень с готовностью взвалил поверженного мага к себе на спину.
– Славно, – кивнула кума Берта, – где вам невеститься с эдаким ослом.
Лея внимательно посмотрела в лицо юноши, поникшее над плечом экспедитора. Сейчас, в забытьи, Алессан казался куда знакомее, хотя ведала она за ним разное.
– Полагать его ослом – большая ловушка, – вздохнула Лея. – Мы всегда звали его Лисом. По сей день я более опасаюсь его хитрости, чем глупости.
Глава 13. Гильдия оружейников
В Итирсисе: 21 апреля, пятница
– Чума! – восторженно резюмировал Совен, прочихавшись. – Что это было?
– Сам обалдел! – довольный Родриго с еще слезящимися очами стучал скалкой по огромной ладони. – Господа оружие принесли оценить. Ирвину покажем?
– Погоди, пусть наши к ужину соберутся, вот им закуски-то поперчим! – возразил Совен, тоже еще утирая глаза, но уже предвкушая проделку.
– Себастьян Базилевич, – обернулся Родриго к посетителю, – оставите нам скалку до вечера? Или стойте, я ее куплю! Сколько?
Виола для разнообразия одобрила, что в Гильдию оружейников брат ее одну не отпустил, и, разумеется, стал основным переговорщиком с представителями братства. Встреченные гильдийцы по большей части смотрелись крепышами и оказались полными сюрпризов. Непредсказуемость громил заставляет быть осторожной вдвойне, даром что при Виоле скалочка.
Вся гильдия была мшистым приземистым зданием в старом кузнечном квартале – два этажа не то складов, не то рабочих помещений вдоль тесных коридоров. Было похоже, что гильдией окрестили чью-то разросшуюся мастерскую и на этом сочли вопрос официального здания удачно разрешенным. В переполненной людьми постройке крепко пахло металлической стружкой, кожей и гвоздичным маслом.
Зала для общих собраний осталась единственной приличной комнатой, и, если верить расписанию на ее дверях, сегодня там репетировал самодеятельный лицедейский кружок «Острое слово», а на светлую субботу был намечен детский концерт «Поющая тетива».
– Да кто же так в любви герцогу признается, дубина! – возмущались оттуда.
– Отчего же, я почти поверил Сезарию, – другой голос басовито подбодрил упитанного согильцейца, изображавшего девушку, только что переставшую изображать мужчину.
Мелкие ремесленники хаживали в гильдию с очевидной охотой – из прочих открытых дверей неслись громогласные речи и гогот, приправлявший несложный труд – гравировку, шлифовку, окраску. По всему, оружейники Итирсиса оказались людьми задорного нрава и привлекали себе подобных, дозволяя новичкам не только использовать гильдейские инструменты, но и реализовывать иные свои таланты.
Дарий Дариевич не покривил душой, называя сообщество весьма открытым. На входе никто не дежурил, зато первый встречный на вопрос о вступлении махнул в сторону одной из каморок. В ней обретался мужчина, с веселым посвистыванием крепивший ремни на изнанку круглого баклера. Рядом отрок лет восьми нетерпимо вертелся и поминутно косился в окно на погожий денек, покуда считалось, что он перенимает науку.
Артефакторы едва успели озвучить цель визита, как обнаружили себя усаженными на короткую лавку, с которой хозяин сбросил ветошь, и получили в руки по кружке кваса. Виола отдала должное гостеприимству, но глотка совершить не сумела – представления о чистоте здесь бытовали довольно безыскусные. Ей показалось, что оружейник, назвавшийся Родриго, неприметно отер кружки той же ветошью.
Себастьян принял на себя роль глашатая и поведал о намерении маленького предприятия присоединиться к славной гильдии. Когда он развернул пропускной «шедевр», Родриго с готовностью оценил чувство юмора мага и хлопнул его по плечу:
– Вот, несомненно, наш человек! Видать, крепко воспитывает вас благоверная, что вы скалку к оружию отнесли? Разделяю, разделяю, сам женат! Но давайте рассмотрим что-то более привычное. Мы изобретений-то не требуем, планку не задираем – сойдет и нож приличный. Надо ж и в формуляр занести, с чем вас приняли. А примем-то мы обязательно! – Родриго помахал листом «формуляра» с потрепанными краями, и вдруг чуть притормозил, пытливо изучая мага: – Да и роль заморского царевича в грядущей постановке никто кроме вас не потянет.
Виола напрягла щеки против улыбки и постановила не дать брату забыть, как его «аристократическим сложением» восхитились даже матерые оружейники. Замерший Себастьян, очевидно, крепко задумался о степени своего желания попасть в гильдию, так что сестре пришлось деликатно вмешаться.
– Позвольте, я продемонстрирую манеру обращения с экземпляром женского оборонительного оружия вида «скалочница», – сказала она, изымая у брата шедевр. – Будьте так любезны, господин Родриго, изобразите нападение.
Заинтригованный Родриго в любезности не отказал. Он отложил мятый формуляр, вытер ладони о бурый рабочий фартук и секунду прикидывал, как бы отыграть злодея, не причинив бойкой барышне увечья.
Он стоял в паре метров и едва сделал первый шаг вперед, как Виола резкой дугой повела перед собою скалкой. Воздух между ними наполнился едким перечным духом, направленным строго от хозяйки оружия в сторону агрессора. «Грабитель» зажмурился, зарыдал и закашлял, хотя девушка сжимала ручку не слишком сильно, отмеряя скромную дозу опасной специи. Пока опешивший мастер приходил в себя, она подшагнула, приподнялась на цыпочки и едва обозначила второе движение скалки – сверху вниз на главу пострадавшего.
– Таким образом, – пояснила она деловито, – атакующий вашу супругу негодяй оказывается сбит с толку внезапным перечным парфюмом, а после может быть нейтрализован окончательно уже физическими свойствами тяжелой скалки. Впрочем, можно изготовлять и легкие образцы – сообразно комплекции хозяйки.
Девушка намеренно ввела действующим лицом жену гильдейца, чтобы подчеркнуть практичность изобретения и обозначить область его применения.
Родриго совсем оправился только через минуту.
– Прошу прощения, – сказал он с непонятной интонацией и протянул ладонь к скалке.
Виола осторожно передала оружие и замерла в тревоге, готовая к бегству. Она не сумела пока распознать, какое впечатление произвела ее дерзкая выходка. Родриго же в два прыжка выскочил в коридор и гаркнул, сотрясая стены:
– Совен! Совен, бросай болты и поди сюда! Что покажу!
В помещение проник другой оружейник, остроносое лицо которого выражало явное любопытство. Коварный Родриго подбодрил елейным голосом:
– Давай, брат, напади на меня!
Тогда-то и состоялась вышеописанная сцена повторной демонстрации, переведшая в экзальтацию обоих гильдейцев. Забытый в углу подмастерье глядел на дядек и давился беззвучным смехом – пожалуй, и он давно уж так не развлекался во время своего учения.
– Как же я не распознал, что вы маги! – одобрял Родриго, прочищая горло квасом и угощая приятеля. – Так сколько стоит этот чудный боевой артефакт?
– Мастер Себастьян его чаровал, он и назначит цену, – живо устранилась Виола, находя на маленьком столе брошенную бумагу. – Пока вы ведете торги, могу я заполнить формуляр на вступление?
Ответом был нетерпеливый взмах рукой, наделивший ее правом делать, что вздумается.
С прихода в гильдию не минуло и десяти минут. После урока от гордых магов о такой удаче Виола не смела и мечтать.
Поскольку правила гильдии, как видно, не требовали передать шедевр по владение гильдии, Себастьян сторговал малую выгоду в размере скромного месячного взноса. Сбор перекочует в казну гильдии из собственного кармана шутника Родриго, ставшего счастливым обладателем невиданной новинки. Виола, с помощью подмастерья отыскавшая перо и чернила, в продолжение их беседы молниеносно завершила письменные формальности, покуда никто не передумал.
Получив устные инструкции по обращению, Родриго заботливо упрятал свое приобретение повыше от мальчишки, после чего пожал руку Себастьяну и кивнул его сестре. Совершил он это действо дружелюбно, однако, без торжественности – по всему читалось, что принятие в братство достигалось весьма обыденно, так что и поздравлять особенно было не с чем.
– Буду рад официально представить вас братству в будущий четверг на общем собрании, – дополнил он, – Распорядок наших встреч вы найдете на доске у входа.
Едва ли для крохотных оружейных участие в гильдии становилось решающим, скорее его мыслили как дань формальности и возможность расширить круг общения. Безусловно, Виола имела другие взгляды, но завоеванным преимуществом предстояло еще верно распорядиться.
– Не желаете взглянуть на репетицию? – с точки зрения Родриго, гильдия давала бенефиции совсем иного рода. – Теперь вы с полным правом можете участвовать в наших постановках. Поверьте, у нас очень сильный состав. Мы который год обходим скорняков на столичных фестивалях!
Себастьян пробормотал что-то о сугубой своей недостойности, но горячо поблагодарил за дозволение лицезреть высокое искусство даром. Он намекнул также, что его сестра может оказаться очень годной царевной или ведьмой, смотря по сюжету и ее настроению.
Родриго с новым интересом посмотрел на девушку, но та, против ожидания, смутилась мало.
– Отчего бы и нет, – подхватила она с готовностью, – если господа оружейники будут снисходительны к моей неопытности.
Господа оружейники, Родриго и Совен, наперебой сослались на известную свою терпимость и обещали покровительство молодым дарованиям.
Древесник пришел к выводу, что шутка не очень удалась и может стать причиной серии припадков у женской части семейства Карнелис. Маменька еще не стара и крепка, а вот с бабушкой стоит проявить исключительную бережность. Поблагодарив за невзыскательность и еще раз подчеркнув свою радость от принятия в гильдию, Себастьян с мягкостью урожденного аристократа незаметно свернул беседу и вывел сестру в коридор первого этажа прежде, чем та успела всерьез увлечься открывшимися перспективами.
Хватит с нее пока и прежних.
Стало быть, они поступили в гильдию. Даже коридор теперь смотрелся как-то иначе. Мастера, снующие по рабочим помещениями, только что казались чужими, а ныне станут звать их братьями. Себастьяну не привыкать, он уж двадцать лет как «брат», а вот Виоле будет в новинку. Или оружейники все-таки решат именовать ее сестрицей Виолушкой?
Необходимо было свести несколько знакомств и начать обживаться, но маг стал опасаться всерьез, что вся эта приятельская атмосфера вскружит сестре голову. Поэтому он не благословил ее взглянуть на репетицию финала какой-то пьесы даже «одним глазочком, Себастьянчик!». Он призвал ее отложить приветствия до торжественной встречи, полагая, что успеет за почти седмицу обсудить с ней дальнейшую манеру поведения среди представителей столь мужественной специальности.
– Разве ты не желаешь изучить распорядок встреч и план мероприятий, – сдобрил он пряником свой неумолимый тон. – Как бы нам не пропустить что-то важное.
Он бил в цель без всякой жалости. Слова «распорядок» и «план» в сознании сестры размещались где-то около «пирожных» и «фейрверков». Не говоря уже о том, что «пропустить что-то важное» запросто могло оказаться сценарием ее ночного кошмара.
– Ты прав, – мгновенно согласилась она, и от резкого разворота ее платье чуть не окрасилось о сохнущие у стены щиты. Как видно, на приход нарядных леди здание было не слишком рассчитано.
У выхода в сени обнаружилась искомая доска объявлений, насаженных на маленькие гвоздики.
Первое в самом деле содержало расписание встреч: уроки от мастеров, репетиции, общие вечерние сборы и официальные ужины по четвергам. Присутствие на последних обозначалось как желательное. Маленькая записка ниже стыдила пятерых должников по взносам, впрочем, не обнародуя имен, а только призывая образумиться тех, «которые сами о себе ведают».
Самой любопытной бумагой, заставившей сердце Виолы вострепетать, оказался документ с красным гербом империи. В патетических выражениях он призывал достойных оружейников принять участие в конкурсе на изготовление приспособлений под нужды армии.
«Гражданин или предприятие из числа гильдейских, чье изобретение будет признано наиболее полезным для военного развития Ладии, получит субсидию на глубинную проработку в размере трехсот золотых лун и последующий заказ.
Срок подачи заявлений – 1 июля 7109 года от сотворения мира» – завершалась публикация.
Виола непроизвольно обхватила руку брата и повисла на ней всей своей тяжестью.
– Вот оно! То, для чего я проделала долгий путь причисления в гильдию! – прошептала она, ощущая биение сердца, которое барышни ее возраста должны бы испытывать при совершенно иных обстоятельствах.
Себастьян, которого она чуть не свалила, тоже счел энтузиазм не совсем уместным, но имел на то свои причины.
– Я полагал, ты мечтала добыть для меня пропуск в библиотеку, – поднял он брови почти обиженно.
– Это укрепило мои намерения, – кивнула Виола, выпуская брата, но продолжая раз за разом перечитывать извещение. – Мы займемся этим вопросом, когда завоюем доверие и разведаем обстановку. По-настоящему же мы поборемся теперь именно за имперский заказ!
Она не стала озвучивать, но угадывала, что бороться среди прочих придется с предприятием Дариев – вот уж кто наверняка не пренебрег такой возможностью.
– Ума не приложу, зачем воякам «скалочницы», – попытался вразумить сестру юноша. – Едва ли генералы окажутся столь же остроумны и впечатлительны, как добрые наши братья оружейники.
– При чем тут скалочницы? – подивилась Виола небрежно, как будто это не она пять седмиц доказывала ему гениальность их произведения. – Для императорской армии мы изобретем нечто по-настоящему фантастическое!
– У нас два с половиной месяца, – вздохнул брат.
– Согласна, времени полно, – кивнула девушка, ничуть не отрезвившись.
– Уже есть идеи?
Виола, наконец, сбавила горячность и отворила наружную дверь.
– Пока ничего достойного.
Выйдя на крыльцо, девушка зажмурилась и подставила лицо косым лучам раннего вечера. В уме уже принялись шнырять обрывки каких-то замыслов, но пока гобелен не соткался.
– Будет непросто сочинить еще одно деревянное оружие, – призналась она брату нехотя, – но моя вера в твой талант не знает границ.
Себастьян тоже не торопился сходить с широкого крыльца, залитого светом.
– Боюсь, дерева действительно будет недостаточно, – заметил он, погодя.
– Разве ты уже освоил что-то из прочих материалов? – изумилась Виола.
– Поверхностно, – неторопливо поделился маг, продолжая размышлять. – Но дерево имеет множество ограничений. В частности, вопрос удержания заряда мне удается решить далеко не во всех случаях. Жаль тебя разочаровывать, сестренка, но, боюсь, без дополнительных основ магии другого рода ничего впечатляющего я не сотворю.
Столь великие сомнения в собственных силах девушка слышала от брата в первый раз.
– Мы снова придумаем неожиданный ход, – заявила она, хотя и без прежнего напора.
– Думаешь обставить опытных мастеров одной только молодостью и фантазией? – отозвался юноша. – Как же донести до тебя? Мы напрасно потратим время на борьбу, имея только одну голову начинающего распорядителя и одну – неопытного мага.
Воззвание должно было означить Виоле масштаб затруднения, но, вопреки разуму, указало ей лазейку.
– Хочешь сказать, что, будь у нас чуть больше «голов», шансы ощутимо увеличатся?
Себастьян вздрогнул, вообразив возможности Виолы, обладай она двумя головами, но ответил по существу:
– Безусловно, я часто нуждаюсь в советах другого мага. Пусть даже не из магистров, но хотя бы с практическими знаниями из неизведанных мной областей магии. Прости, дорогая, я не потяну твоих новых планов.
Однако Виола печали не разделила и сбежала на мостовую, окрыленная решением.
– Незачем извиняться, я тебя услышала, – озвучила она сомнительный тезис, едва не танцуя, – мне остается только найти тебе достойного консультанта.
Себастьян, догоняя сестру, не поверил своим ушам.
– Серьезно, Виола? Пригласить мага работать едва ли не за идею? Насколько я помню твои рассказы, обучать нищих провинциалов они вряд ли стремятся.
– Что мы теряем, попробовав? – распорядительница уже обрела новую задачу и отвратить от нее мог разве что другой безумный замысел. Себастьян даже на секунду задумался, не напомнить ли ей о лицедейском кружке.
– Пробовать? Приставать к чародеям на улице со своим странным предложением? – спросил он, не пряча скепсиса.
– Повешу объявление у Гильдии магов, – нашлась юная оружейница.
Себастьяну стало, наконец, ужасно смешно.
– Так и вижу, как маги выстроятся в очередь, а для привлечения твоего внимания и устрашения конкурентов примутся извергать над столицей грозовые молнии.
Виола начала недовольно хмуриться и поджимать губу, но не успела завершить гримасы, как сменила ее удивленным ликованием. Лицо Себастьяна вытянулось и застыло.
В ясный апрельский вечер со стороны Кленовой улицы один за другим доносились раскаты грома.
Глава 14. Отблески магической грозы
В Итирсисе: 21 апреля, пятница
За последние пару седмиц Арис дала себе более пяти обещаний и все их неблаговидно нарушила.
– Сегодня точно в последний раз, – неубедительно твердила она, наблюдая из вечерней кленовой тени за окнами усадьбы на Раскудрявой аллее.
Первые дни после обретения синей адресной карточки означенного квартала удавалось избегать. Девица не решилась задать вопроса слабеющей матушке, предпринимать что-либо самой также не намеревалась. Аллея лежала на ее пути в Гильдию магов, но Арис предпочитала совершать изрядный крюк, только бы не тормошить навязчивые тайны.
Она мысленно хвалила превосходство разума над любопытством, пока однажды, задумавшись, не обнаружила себя льнущей к старому клену в широкой аллее напротив усадьбы.
Первое стояние ей вовсе ничего не открыло. День выдался ясным, в окна нельзя было разглядеть даже приметных силуэтов, входная дверь не дрогнула при ней ни разу. Стряхнув наваждение, девушка поспешила скрыться.
Однако, уже назавтра мучительное любопытство вновь арканом привязало ее к двухэтажному дому за витой оградой. О жильцах она ничего не ведала, но забыть сюда дорогу уже не вышло.
Обмирая от собственной дерзости, Арис решилась обратиться к торговке сахарными петушками, которая издавна прогуливалась по аллее с корзиной и снабжала этими сокровищами сладкоежек различного возраста за пару медных лун. Девушка тоже издержалась на леденец, формируя мосты доверия.
– Сколько себя помню, усадьба магистрам Алвини принадлежала, – осведомительница речь повела с готовностью, обнаружив значительную практику. На ее памяти горожане всегда были охочи до дворянских сплетен, так что Арис несколько перемудрила с подготовкой, да и последние пять робких кругов были, пожалуй, излишними.
– Маги они, до десятого колена. Нынче хозяином Диего Бернардович, – продолжила торговка и добавила с хвастливым восхищением: – ох и крутого нраву господин!
Арис не числила смелость своим достоинством и окончательно отказалась от мысли предпринять активные действия. Бедная ее голова втуне ломилась от непрошенных догадок.
Диего Алвини – инициалы совпали с «Д.А.», найденными в шкатулке, так что письменный источник актуальности не утерял.
Магистр Алвини был замечен единожды во время бдения: размашисто покинул наемный экипаж, промчался садовой дорожкой и скрылся в дверях, не соизволив дать ракурс для лучшего рассмотрения. Арис успела отметить только, что он в себе уверен и лет ему около сорока.
Гораздо чаще ей случилось лицезреть юношу примерно ее возраста или моложе, по-видимому, сына и будущего магистра, если верить пророчеству говорливой лотошницы.
Арис вовсе не собиралась делать поспешных выводов, но как-то утром он прошел совсем рядом, заставив ее вздрогнуть и отвернуться.
Ее сходство с лощеным блондином явственно бросилось в глаза.
Испуганная своим заключением, она еще три дня обходила аллею десятой дорогой, после чего снова решилась пройти манящим путем в сумерках, обещая закрыть на этом бестолковые визиты.
Вопреки ожиданию, этот раз одарил ее событием. С изумлением наблюдала она скрипучую повозку, из которой выбрались два молодца с повисшим на их руках молодым Алвини (имени его узнать вязунья не отважилась).
Поначалу она испытала брезгливость, объяснив состояние юноши действием хмеля. Однако, за ним не наблюдалось даже отдаленных признаков владения конечностями, а голова безвольно клевала грудь. Подозрительные крепыши довольно бережно усадили его на мостовую и дернули колокольчик, в тот же миг покинув место действия.
Сцену грозы Арис не застала, занимаясь в библиотеке, поэтому всерьез обеспокоилась. Проследить за разбойного вида компанией решимости не достало, так что она задержалась в надежде разжиться утешением о здравии мага. Слуги перенесли его внутрь, но из их бестолковых причитаний ничего путного разобрать не удалось.
Спустя четверть часа в усадьбу заявился еще один господин – Арис мысленно обозначила его лекарем. В томительном безвестии она провела под окнами еще некоторое время, но так и покинула пост с тревогой за жизнь… единокровного брата?
Едва ли она сдержит данный себе зарок – придется снова почтить визитом аллею, покуда беспокойство не разрешится.
В последнее время заботы слоями ложились ей на плечи, пригибая все ниже к земле. Болезнь матери стала уже привычной тяготой, готовящей к неизбежному, когда в ее жизнь ворвались оружейники, полные идей и планов.
Вязаные заказы теперь отнимали время у библиотеки, библиотека заставляла на полдня лишить матушку присмотра, присмотр наводил на мысль, что поиск решения среди магических книг был бы сейчас куда полезнее.
В чаровании вязаного полотна, задуманного старшим Дарием, она сумела уже продвинуться, но предприниматель явно жаждал больших и скорейших достижений.
Словом, чем бы Арис ни занялась, ей мнилось, что она делает не достаточно или вовсе не то, что следует.
Мало ей было хлопот о будущем – пред запавшие очи труженицы явились и старые загадки, до последнего времени столь мало ее волновавшие.
Даже если она приходится династии Алвини сродницей – как распорядиться этим знанием?
Молить о спасении матушки? Быть может, к Диего Бернардовичу та и в самом деле являлась на первых порах своей болезни – он отказал или с болезнью не управился.
Трезвонить о своем подозрении в кровной близости? Едва ли они готовы к столь великой чести. В конце концов, у матушки были причины для отшельничества.
Арис как никогда нуждалась не просто в сочувствии Селены, а в совете человека опытного, искушенного в светских отношениях, но таких знакомств ей завести на своем коротком веку не случилось.
***
Радея о благополучной доставке обморочного мага, Лея рисковала быть замеченной.
Скрываться ей было незачем – свет давно устал сплетничать о ее побеге, но появление среди людей своего круга в новом статусе она до поры откладывала.
Лея Сальвадоровна положила себе вернуться в общество не ранее, чем успех подымет ее на привычную вершину. Антураж также не располагал нарушить это правило: косы в спешке легли небрежно, платье отсырело во время битвы, а хуже того – она допустила оплошность выйти вечером без перчаток. Словом, облик леди Астер приобрел ту степень роскошества, когда вероятность встретить решительно всех знакомых достигает максимума.
Взвесив расклад, Лея все-таки не бросила друга детских лет на чужих руках в столь беспомощном состоянии. Она убедилась в отдалении, что молодцы бережно привалили Алессана к родимой витой калитке под адресную дощечку «Раскудрявая аллея, 15» и даже деликатно отлепили край плаща от его идеального профиля.
Магичка подумала, что Алессан сегодня имеет едва ли не больше шансов на внезапные столкновения. С другой стороны, вся Кленовая улица лицезрела феерический финал его выступления – может быть, он зачтется ему достаточным посрамлением.
Когда в дверях парадной замаячила фигура старого слуги, успокоенная Лея живо покинула центр Итирсиса. Они и без того привлекли изрядное внимание, перемещая мокрого аристократа в тетушкиной повозке. Не случайным ей показалось и наблюдение скромной горожанки из глубины кленовых рядов напротив дома. Такой интерес настораживал, поскольку прежде слежку за досугом молодого франта учиняли разве что неравнодушные девицы высшего круга.
Кленовая улица была уже во власти тихого позднего вечера, когда Лея и ее бравые молодцы завершили миссию. Усталая магичка предвкушала нехитрые радости – сменное платье и ветхое одеяльце в наемной каморке – впервые за три дня уверенная в неспособности Алессана стать ей помехой.
Едва она поверила скорому покою, как у крыльца гостевого дома обнаружила юношу и девицу благородной наружности. Визитеры ожидали ее в таком азартном нетерпении, что не осталось и тени чаяния на их жажду приобрести «отрезвленье».
Дивиться не приходилось. Если с ней и должен был случиться первый заказ от аристократов, то выпасть ему следовало именно на сей день, одаривший ее царственным обликом мокрой курицы.
– Чем обязана? – спросила она утомленно, дугой обходя безбрежную лужу на месте недавней баталии.
– Лея Сальвадоровна? – прояснила девица с удручающей бодростью, хотя едва ли дочь лорда Астер можно было спутать с кем-либо из местных.
Виола досадовала, что, при всей спешке от крыльца оружейников, она не застала магичку на месте происшествия, зато сведений получила у горожан в достатке. Ораторы всех возрастов едва не подрались за право поведать историю их Леи незнакомцам. Рассказ о хвосте заставил усомниться в их объективности, но эта часть хроники была подтверждена довольно стройным хором и самыми страшными клятвами.
По версии горожан, магичка сама извела странное украшение, с которым не управился отец-чародей, так что в силе ее сомневаться не приходилось. Молнию в ее руке тем паче лицезрела вся улица, разве что одни полагали ее белою, другие держались теории кровавого оттенка.
Вне зависимости от расцветки молнии Себастьян наполнился трепетом, предвкушая встречу с магом такого уровня. Раз двадцать он запаковался в камзол наглухо, столько же снова его расстегивал, молча сетуя, что в Гильдию не счел уместным нарядиться в выходную его версию.
Появившаяся изможденная девица сокрушила все его представления. Вообразить ее громовержицей Себастьяну никак не удавалось, он ощутил затопившую жалость и отголоски разочарования.
– Могу осведомиться о цели вашего визита? – спросила магичка, тем не менее, строго и с достоинством. Похоже, люди не приврали – самозваной простолюдинкой Лею назвать было невозможно.
– Имеем честь представиться – леди Виола Карнелис и мой брат, Себастьян Карнелис, – раскланялась тем временем его сестра, берущая, по привычке, бразды деловых переговоров.
– Лея Астер, как вам, полагаю, известно, – ответила магичка со спокойной учтивостью, которая давалась ей немалым усилием.
Как ни пыталась, она не могла обнаружить в себе восторга от появления парочки, хотя давно уже с ней не говорили люди равного статуса без попытки образумить.
Виола тоже ощутила, что момент выбран ею неудачно.
– Леди Лея, просим прощения за неурочный визит, ваш вечер выдался нелёгким, – защебетала она, – но я имею дурную склонность воплощать свои задумки без промедления. Поставлю вас в известность о своих намерениях, после чего вы сможете назначить удобное время для подробного обсуждения.
Себастьян отметил, что присутствие леди высшего света влияет на сестру положительно. Сегодня она прилюдно обозначила свою дурную склонность, а завтра, глядишь, встанет на путь исправления.
Лея же радости не испытала. Гостья не зря заходит издалека – не иначе как на любовное зелье примется намекать. Надпись на двери леиной комнаты не останавливала неграмотных соседей, упрямо пытавшихся получить от нее подобную услугу, ей порядком наскучило объясняться в отказе.
– Благодарю за вашу чуткость, леди Виола, вы меня интригуете – равнодушно заметила Лея.
– Смею надеяться на взаимное понимание, – продолжала Виола, – поскольку мы с братом, подобно вам, желаем самостоятельно обеспечивать свое существование и также оказываем услуги магического характера.
Значит, маги. Началось то самое, о чем предупреждал гильдиец? Конкуренты, недовольные ее трудами вне сообщества?
В Лее шевельнулось волнение, но его все еще затмевала вожделенная каморка и кровать.
– Мы держим артефактную мастерскую «Чарованная щепка», – продолжала девица, – и почтем за честь пригласить вас на должность консультанта по магическим вопросам.
