Валерия Демина
Чарованная щепка
Глава 16. Ужин в Гильдии оружейников
В Итрисисе: 27 апреля, четверг
Дария Дариевича постигла многим ведомая напасть – в середине дня ему вспомнился простенький мотивчик городской песенки и засел так накрепко, что сопровождал до самого вечера. Как водится, половина слов осталась за пределами памяти, поэтому в голове вертелось что-то вроде:
Лала-лала на торгу
Брал попону дорогу,
И чего-то там седло
Куда-то там кому легло!
Обыкновенно эдакие дырявые песни ощутимо раздражали его уже на пятом повторе, но сегодня настроение было слишком легким, чтобы пострадать от ерунды. Без ложной скромности он мог бы сказать, что потрудился на славу и был собой доволен.
До обеда стоял за прилавком – а его дежурство всегда было самым плодотворным для штучной продажи. Дарий младший торговал как дышал. Ассортимент лавки он знал сызмальства, в качестве оружия был неизменно уверен – так что искомое подбирал посетителю просто, в два счета разрешая его сомнения в покупке ко взаимному удовольствию.
После трапезного перерыва его отправили в кабинет помогать Арис, которая представила образцы к очередной проверке. Вязаные лоскуты из разнообразной пряжи – от простой овцы до диковинной альпака – требовалось поочередно колоть и рубить целым набором опасных средств. Результат скрупулезно заносился им в дневник опытов.
– Храбрый портняжка, – одобрил смешком в усы отец, зашедший отметить ход экспериментов.
– Не щажу живота тебя ради, батюшка, – подтвердил Дарий, картинно протыкая льняной лоскут на порядком истрепанной подушечке.
Дарий старший цокнул языком. Хотя он давно знал, что с младшего сына больше пользы не на воинском поприще, а все-таки пожурить не стерпел:
– Опять руку на себя забираешь.
Впрочем, оба оружейника были очень довольны. Проверки однозначно подтверждали, что в этот раз они на верном пути – после провала с тканью это воодушевляло. Отец не любил хвалиться вслух, но очевидно считал, что имперский заказ уже у него в кармане. Богатый военный опыт помогал ему чувствовать потребности армии, да и при подборе людей он, похоже, не ошибся.
Пробы последних седмиц явили, что растительная пряжа вроде льна и крапивы (поди ж ты, бывала и такая) держит удар хуже шерсти, хотя и та все еще рвется. Тем не менее Арис продолжала каждый раз вязать весь спектр образцов для нанесения новых чар.
Оружейники одобряли ее ответственное отношение. Вот и сегодня проверка проходила бойко – тогда-то и поселилась в голове Дария глупая песенка. Огорчало только, что сама вязунья не была склонна разделить успех мастерской. Первое время они дивились ее отстраненности, тогда она неохотно обмолвилась о тяжелой болезни матери. От помощи Арис отказалась, так что им осталось только довольствоваться ее прилежанием и не соваться в душу.
После этих трудов Дарий твердо вознамерился заглянуть в «Чарованную щепку» и любой хитростью напроситься, наконец, на чай. В окошке он замечал порхающую по зале Виолу, явно зараженную вместе с ним если уж не веселой песенкой, то по крайней мере деловым оживлением.
Готовясь к исполнению плана он даже метнулся в кондитерскую и теперь держал в поясном кошеле нарядный мешочек сахарного миндаля.
Отец поймал у выхода из лавки.
– Удачно ты принарядился. Почти сегодня от нас гильдейский ужин, мне до темна не вырваться.
Юный богатырь увял плечами. Перечить отцу в семье было не принято.
– Батюшка, думаешь, без нас им кусок в горло не пролезет? – предпринял он попытку отшутиться.
Дарий Силванович сдвинул брови.
– Ступай, Дарий. О прошлой седмице мы ужин пропустили, так ты мне сам три дня поминал о важности поддержания связей.
– Этим и займусь, – подхватил младший Дарий, кивая в сторону улицы – думал с артефакторами сойтись короче.
– Нужное дело, – согласился отец, – но до завтра терпит. Сегодня иди в гильдию, а послушание родителям тебе зачтется.
По тону оружейника молодец понял, что спорить сегодня тому недосуг и проку не будет. Сходя с крыльца, он поднял печальный взгляд на уже темные окна соседей и понуро поплелся к иной цели.
Песенка из головы никуда не делась, но совершила модуляцию в минор. «Знал бы – не наряжался как дурак…»
Дарий понадеялся, что сумеет быстро исполнить сыновний и гильдейский долг – явится, поздоровается, посидит молча, лелея обиду на испорченный вечер, да уберется по-тихому.
Однако, и этот план погубили чужие задумки.
– Дарий Дариевич! Вас-то мне и надо! – на самом пороге подскочил к нему бодрый Родриго в чистой рубахе и принялся совать в руки металлический щит с гербом гильдии. – Новых братьев сегодня приветствуем. Вы у нас и молодец видный, и языком владеете – нашу честь не оброните. Вручите им от нашего имени герб и слово доброе прибавьте!
Дарий едва не поморщился. Говорить пафосные речи перед очередными мужиками, приставшими к гильдии, было невмочь. Всегда им Родриго сам прилюдно герб вручал на ближайшем ужине, руку жал до хруста, по плечам молотил и сажал за стол где придется. Не хватало еще приветствие сочинять. Кого там умасливать?
– Вы прежде сами управлялись доблестно, – осторожно вернул хвалу юноша, – ваш опыт скорее впечатлит, куда мне, зеленому, вперед лезть!
– Тут другое, Дарий Дариевич, тут другое, – неопределенно сообщил гильдиец, – вы представительнее глядитесь, в грязь лицом не ударите.
Дарию отнюдь не понравилось это повторное увещевание держать себя, да еще от имени гильдии. В иной раз он и оценил бы возможность блеснуть, но в сей вечер радости не испытал ни мало, даже мелькнула новая досада на несвоевременный отцов указ. Лишь глубокое смирение перед посланной напастью заставило его согласиться.
– Давайте, – он устало сунул подмышку герб и под траурный марш привязчивой мелодии вошел в общую залу.
Как обычно по четвергам, к середине залы были сдвинуты столы разной высоты и масти. Часть оружейников разместились на длинных лавках, часть еще выкладывали из котомок пироги и бутыли. По традиции провизию несли кто во что горазд. Добрые жены оружейников иной раз передавали самые дивные соленья да компоты, стараясь перещеголять друг друга – всякий брат подвергался дома расспросу, чем удивила гильдию такая-то или такая-то соседка. Несколько дородных женщин сами явились с мужьями и теперь сноровисто сервировали ужин.
Зал гудел и наполнялся. Дарий, вяло ответил на приветствия, бросил тоскливый взгляд на дальний стол, с коим прежде задумывал слиться, и без охоты устроился на краю лавки поближе к свободному пространству для условно торжественного действа. Не скованные этикетом оружейники тут и там уже приступили к трапезе, утирая усы и добродушно посмеиваясь над парнем с гербом, вынужденным голодать до исполнения миссии. Вновь приходящие тоже не стремились занимать места подле него, чтобы их случаем не зацепило рвение Родриго по официальной линии.
Наконец Родриго счел, что все желающие уже разместились в необидной тесноте, и сделал знак Ирвину позвать новых братьев, томящихся в мастерской.
Дарий поднялся, развернул герб лицом к выходу и заставил себя встряхнуться хотя бы на малое время.
– Господа гильдейцы, прошу любить и жаловать! – объявил Родриго. – Наши новые брат …и сестра!
Дарий почувствовал, что улыбка, которую он нацепил с таким трудом, начинает расти и упирается куда-то в уши, тогда как траурные аккорды мелодии разом воспряли в победную песнь.
В сопровождении брата гильдейскую прокопченую залу осветила своим явлением до неприличия довольная леди Виола Карнелис.
Краем глаза Дарий злорадно отметил, как за притихшим столом несколько оружейников попытались прибрать животы, обремененные рыбной кулебякой – однако, диспозиция теперь развернулась не в их пользу.
Подтянутый, приодетый в выходное и без пятен жира на щеках, юноша сделал решительный шаг навстречу артефакторам.
– Господа Себастьян и Виола Карнелис с улицы Резного Листа, владеют артефактной мастерской и занимаются в числе прочего оружием, – объявлял Родриго, покуда вошедшие раскланивались и демонстрировали радушие.
– Добро пожаловать, господин Себастьян, – Дарий не без труда перевел свои очи на мага.
Посомневавшись миг, вручил тяжелый герб все-таки ему, дабы не шокировать братьев раньше времени ролью распорядительницы. Зато уж после сего обернул самое любезное внимание на девицу, одетую во что-то аристократическое и светлое – во всяком случае, не ему одному показалась она в этом зале первым подснежником на черной земле. Благородное происхождение Карнелисов не было для всей улицы секретом, но теперь их родовитость проявилась в полной мере.
– Виола Базилевна, – (отчество не прозвучало ранее, так что его знакомство с леди для всех теперь будет подчеркнуто) – Зная вас, – (почему бы не усилить эффект?) – ничуть не сомневался, что скоро смогу приветствовать вашу дивную мастерскую в нашем скромном братстве.
Очаровательная Виола рдела к вящей гордости Дария. Ниспошли Бог всех благ Родриго, коему пришло в голову именно сегодня сделать его представителем гильдии, выгодно отделив от прочих братьев!
– Рада слышать это именно от вас, Дарий Дариевич, – подлила бальзаму девица, – ваше наставление нам помогло и вдохновило.
«Умничка!» – мурлыкал внутренний Дарий, покуда за их диалогом наблюдали братья: как молодые, так и молодящиеся. Если только ему не померещилось, Виоле тоже пришлось по душе выказать свое давнее знакомство со столь почетным оружейником.
– Какое приобретение для гильдии! – неспешно проговорил он. – Общими силами мы будем идти к процветанию оружейного дела! Верю, что вы сможете принести много свежих идей, а в случае затруднений рассчитывайте на нашу помощь.
– Гильдия всегда рядом, – дополнил на всякий случай Родриго, потому что это «нашу» прозвучало как-то слишком обтекаемо.
– Благодарю! – сияла Виола, отвечая им обоим. – Брат не даст лукавить – «Чарованная щепка» еще никого не подводила!
Себастьяну нечего было возразить на очевидную истину, ибо за три месяца «Щепка» в самом деле не успела набедокурить.
– Обещаем быть достойными братства, – заверил он, не зная, куда деть препорученный ему герб гильдии размером с плоскую тыкву.
– Господин Себастьян – сильный маг, – добавил Родриго, обращаясь уже к публике. Та ответила одобрительным гулом и стуком ладней о столешницу. Старший гильдиец тоже пребывал в настроении приподнятом, ибо ставка на Дария оказалась удачной – он подал братство в выгодном свете, очевидно впечатлив благородную семейку, невесть зачем устремившуюся в гильдию.
– Прошу вас разделить общую трапезу, – тем временем свернул Дарий свое вступительное слово.
Он заметил на дальних столах попытки потесниться и выделить место для новой сестры, но, по недальновидности оружейников, таковые места остались лишь возле самого Дария. Юноша приглашающе указал на лавку Себастьяну, который явил любезное понимание и сел первым, таким образом отделив собою Виолу от длинного ряда соседей.
Сестра, двигаясь с изяществом леди, доверчиво пристроилась к нему. С правого боку цепочку замкнул Дарий Дариевич, продолжающий мысленно петь в мажоре и благословлять Родриго вместе с упрямым отцом. Ему остался лишь один изящный штрих до полного превосходства:
– Поздравляю вас с достижением цели, – произнес он чуть громче необходимого и протянул Виоле расшитый мешочек миндаля, так и оставшийся в сумке после внезапной смены планов. – Примите подношение – может быть, эти сладости дополнят минуты вашего торжества!
Виола жеманиться не стала, угощение взяла польщенно и окунула туда носик с нетерпением. Личико ее отразило довольство – надо думать, минуты торжества она не станет делить даже с родным братом, хотя и рискнула пристроить подарок в его поясную сумку. Сегодняшний облик леди не предполагал иметь своей сумы, так что Себастьяну выпала честь таскать на себе все полученное в стенах щедрой гильдии.
Церемония скромного дарения, принятого благосклонно, развеяла последние надежды гильдейских холостяков. Дарий ликовал.
– Не откроете ли теперь своей тайны, Виола Базилевна? – спросил уже, напротив, тихим проникновенным голосом, подходящим для доверительной беседы. – Чего ради вам понадобилась наша гильдия? Она так мало соприкасается с тонкой специализацией вашей мастерской.
Кстати, о соприкосновениях – сидеть подле соседки на тесной лавке было очень приятно. Едва ли такая удача выпала бы ему в гостях у артефакторов.
– Отчего же, – хитро отвечала Виола, – господин старший гильдиец обещал сегодня показать наш входной шедевр, в коем вы сможете оценить нашу причастность к оружейникам.
Девушка говорила охотно – во всем городе не сыскался бы человек, готовый слушать ее с пущим интересом, и притом способный по достоинству оценить красоту стратегии.
– Вы проделали это ради доступа в библиотеку? – припомнил разумный юноша их разговор.
Виола такое внимание к собственным словам тоже оценила улыбкой.
– Это было одной из причин, – согласилась она. – Сегодня перед ужином любезный Родриго снабдил нас грамотой, дающей право прохода в библиотеку магов.
Дарий покосился через нее на Себастьяна. Пожалуй, на лице последнего отражалось истинное блаженство. Впечатление это еще усилилось, когда на попытку Дария потянуться за печеной рыбой для Виолы юный маг едва заметно покачал головой, намекая на нелюбовь сестры к подобным блюдам. Видно, маг нынче готов излить радость на весь мир. Дарий отдал должное его заботе понимающим кивком.
– Какова же другая причина? – спросил он, подкладывая вместо окуня кусок грибного пирога. – Неужто вы вознамерились впредь создавать оружие?
– Я же хрупкая барышня, Дарий Дариевич, – здесь Виола неожиданно для себя самой похлопала глазами, – более тяготею к защитному вооружению на благо Ладии.
– Так вы нацелены выиграть конкурс, едва вступив в Гильдию оружейников? – не сдержал изумления Дарий.
– Опасаетесь конкуренции? – поддела Виола в ответ. – Вас можно понять. Мне удалось привлечь сильного консультанта.
– Из числа военных? – нахмурился молодец, почуяв конкуренцию иного рода.
– Наша сила в магии, – возразила девица, кроша пирог на тарелке. – Дочь самого магистра Сальвадора Астер согласилась оказать нам поддержку, как только решит свои вопросы по вступлению в Гильдию магов. Впрочем, вы правы, – задумалась Виола, – знаток военного дела нам тоже понадобится, над этим я еще поработаю. Сегодня отличный вечер, чтобы познакомиться с моими новыми братьям и разузнать, кто из них не претендует на имперский заказ самостоятельно, но сможет поделиться ратным опытом.
Дарий обвел взглядом стол. Многие из оружейников действительно имели за плечами нелегкую службу, но прошли войну простыми пехотинцами и едва ли могли расписать девице полную картину. Кроме того, желание Виолы знакомиться с братьями тоже не слишком его обрадовало. С языка рвалось предложить свои услуги, но девица не зря смотрела на него с таким выжидающим лукавством – прямое соперничество теперь не позволило ему бросаться обещаниями.
– Уверен, Виола Базилевна, уговаривать их не придется, – заметил он без энтузиазма.
– Могу я попросить вас об услуге? – продолжила девица, напуская в голос незнакомого трепета.
Дарий замялся. Покуда в ход пошли эти девичьи приемчики, соседка может и вправду попросить его о военной консультации. Что ему тогда предпринять? Согласиться не позволит преданность семейному делу, отказаться – значило провести черту теперь, когда границы только пошатнулись. Ему вновь припомнился так и не пройденный лабиринт с драконом.
– Чем могу быть полезен? – протянул он осторожно.
Виола сделала большие глаза, сложила руки с мольбой и продолжила таинственным шепотом:
– Не поможете ли прибить завтра герб возле нашей двери? Боюсь, мой брат исчезнет в недрах библиотеки на пару седмиц.
Дарий, наконец, распознал коварную шутку и с готовностью расхохотался.
***
Поздним вечером Дарий заглянул в кабинет отца. Тот, устало потирая виски, еще сидел с масляной лампой над расходными книгами.
– Ты знал? – вопросил его юноша кратко.
Оружейник поднял голову, изучая сына с недоумением. Тот сиял как золотая луна, лампы рядом рядом с ним померкли медяками.
– Значит, интуиция, – довольно вывел молодец и отвесил поклон, – благодарю, батюшка, за науку сыновнего послушания. Более не отвлекаю.
Не утруждаясь пояснением, он довольным котом удалился за дверь и направил свои стопы к лестнице на жилой этаж. На пороге своей комнаты он вдруг восприял озарение и сходу вспомнил все слова глупой песенки, так и не изволившей отвязаться:
Как-то рыцарь на торгу
Брал попону дорогу,
И червленое седло
Ему на сердце легло!
Сваво коня наряжал,
Пред царевной проезжал —
Та царевна премила,
Венок рыцарю свила!
Глава 17. Снова в Гильдии магов
В Итрисисе: 28 апреля, пятница
Себастьян держал в руках сокровища, прежде доступные лишь в самых дерзких снах. Он провел пальцем по кожаному переплету легендарного «Языка магокодирования» Бьорна Траурупа, погладил чернила «Искусства чаронанесения» Гнута, ласково посмотрел на «Чистый магокод» Артина.
Библиотека хранила сотни томов, способных составить его счастье, но нежданным препятствием выступили муки выбора. Он замер у стеллажей на четверть часа, трепетно перебирая книги, не решаясь остановить сей дивный круговорот: казалось, что предпочтение одной оскорбит остальных соперниц.
– Простите, вы будете брать «Геометрию чар»? – чей-то голос прервал его думы, столь же тяжкие, сколько и приятные. Вплывая в реальность с некоторым усилием, Себастьян обнаружил, что обзавелся компанией, в которой проступили смутно знакомые черты вязуньи Арис.
Должно быть, она уже некоторое время деликатно ожидала, покуда он завершит свой акт восхищения и выпустит из объятий лишние сочинения, но кротость ее истощилась.
– Извините, – Себастьян, пойманный в момент очень личный, стушевался и маловнятно предложил девице аккуратно вытащить означенный фолиант из стопки в своих руках.
Арис призвела изымание в своей обычной манере – быстро, не поднимая глаз и всячески избегая поводов продолжить беседу.
Юноша, впрочем, тоже явился в Гильдию магов не ради светских любезностей. Он лишь мимоходом подивился глубокому вниманию Арис к магокодированию – с содержанием данной книги он не был знаком, но вязунья, очевидно, обладала интересами, мало присущими девицам ее круга. Рассеянно проследив ее путь к столикам для чтения, Себастьян спохватился – мог бы и сам давно приступить к освоению, кабы не раздумья над подборкой.
Преисполнившись решимости, он подхватил верхний из древних трудов. Подгоняла и необходимость сохранить в памяти хотя бы несколько приемов или задач для домашней отработки – эксперименты в библиотеке пребывали под запретом.
Об этом регламенте заботились дуэтом: слившийся со стеной библиотекарь и сигнальный артефакт под сводами потолка. Юноша устав почтил и держал себя в руках, однако, спустя час хрустальный камень внезапно полыхнул зеленым.
Арис и Себастьян, будучи единственными чтецами, разом вскинули головы и посмотрели друг на друга в невольном подозрении. Хранитель ученого порядка вгляделся в тревожный сигнал с пристальным прищуром и успокоительно махнул:
– Занимайтесь, дети, вина не ваша.
Настороженные «дети» не выразили понимания, так что пожилой господин закатил очи, снисходя до ворчливого пояснения:
– В мое время студиозусов было не так-то легко отвлечь от чтения, когда их допускали в эту сокровищницу! Инцидент пустой – магию отследили не здесь, а в главной зале. Должно быть, юная леди Астер экзаменуется.
Себастьян, к пущему разочарованию смотрителя, проявил живейший интерес:
– Испытания проходят сегодня? Дозволяется взглянуть?
– Разумеется, нет! – ответ окрасился уже возмущением. – Театр ищите себе на площади!
Юноша прикусил язык, но глаз, полных надежды, отвести не спешил.
– Даже не думай, – снова погрозил хранитель, – родственника туда не пустят, будь он трижды мастер, а уж зевак и подавно. Хочешь на ладную магичку поглазеть – жди, как в холл вернется.
Себастьян не счел нужным уточнять, что Лея теперь в некотором роде ему наставница и за ее экзамен он радеет искренне, а не «поглазеть». Кроме того, сами испытания наверняка явились бы ценным для него уроком. Однако, права его в этой цитадели были весьма условны и принуждали к сдержанности.
– Вы волшебно проницательны, господин смотритель. Поступлю по вашему совету, – легко согласился он, поднимаясь.
Второй этаж здания гильдии опоясывала внутренняя галерея. Двери библиотеки, наряду со множеством иных, тянусь вдоль нее по всему периметру. К удивлению артефактора, сей длинный балкон за время его краткого учения обрел популярность – человек двадцать устроились у перил, не иначе как ожидая Лею.
Магический слух Себастьяна не пронизывал стены, но голоса и некоторый шум намекали, что экзамен проходит в затворенной нижней зале. Выход из нее был с галереи идеально обозрим.
Юноша присоединился к ожидающим, краем глаза отмечая последних. Гильдейские маги в большинстве своем выглядели роскошно, с выверенной небрежностью опираясь на красное дерево баллюстрады. Сложно было определить, собираются ли они смотреть на Лею или в большей степени сами ей показаться. Весьма также вероятно, что красовались они друг перед другом.
Через минуту тихий шорох донес ему, что Арис тоже покинула читальню, и, заняв место неподалеку, устремила взор на дубовые створки залы.
– Лея Сальвадоровна имеет примечательный успех в обществе, не находите? – заметил юноша негромко. Он намеренно говорил будто сам с собою, давая Арис возможность его не услышать.
Однако она пожала плечом и ответила без поворота головы:
– Не ручаюсь за общество, но, прознай Кленовая улица о ее экзамене, – пожалуй, доставили бы на руках.
– Напоминая, что это теперь их Лея? – улыбнулся Себастьян с пониманием.
Арис задумчиво примерила эту версию к своим соседям.
– Возможно, – сказала она, наконец, – но едва ли сознательно. Жители окраин просто приняли ее и полюбили за отзывчивость и мастерство.
Себастьян промолчал, но поневоле отметил, что формулировка девушки мягко исключала ее саму из списка обитателей дальних кварталов. Речь ее и устремления в самом деле разнились с его представлением о горожанах – впрочем, этнографией простого люда он увлекался мало.
С другой стороны, на магов столицы она тоже едва походила. Юноша продолжил отмечать их манеру одеваться и вести себя с надмением. Несколько мэтров постарше еще шутили меж собой тоном давних приятелей, но среди молодого кружка искры самолюбия трещали в воздухе поминутно. Казалось, для зачина магической дуэли достанет и призрачного повода, хотя имперский указ налагал один за другим запреты на молодецкие забавы подобного толка. Юные умы, не достигшие возраста государственной службы, уже который век не могли придумать лучшего способа мериться силой. Себастьян принялся волноваться о них уже всерьез, когда, спустя двадцать минут ожиданий, дверь, наконец, дрогнула.
Зрители сию же минуту отложили дискуссии, но дверь сначала дрогнула во второй раз, словно кто-то тянул на себя, и лишь после этих тщетных попыток с тяжелым скрипом поддалась наружу. Таковые манипуляции отразили леино состояние довольно емко. Лицо ее, усталое и упрямое одновременно, никак не давало угадать итоги экзамена. Она не без удивления возвела очи на галерею, затем обозрела тех встречающих, что разместились на первом этаже. Только остановив свой взор на знакомой стайке граций, истомившейся по вестям около самого входа, Лея чуть улыбнулась и кивнула красноречиво.
Себастьян ожидал, что холл взорвется гулом одобрения и стуком, сродни вчерашнему приветствию оружейников, но аристократические персоны лишь мягко тронули одну ладонь другою два или три раза, не произведя при этом шума. Очевидно, так проявилось наивысшее признание, потому что Лея улыбнулась уже победно, хотя и менее тепло.
Она снова стала своей – уже не как дочь Сальвадора Астер, но как самостоятельная единица в Гильдии. Пусть это требовало знаний весьма средних, все-таки сей шаг и сама решимость снискали изрядное внимание к ее персоне и даже некоторое уважение. Само собой, Себастьян этим уважением преисполнился еще загодя, а теперь купался в гордости за наставницу и коллегу. Возможно, сиял он довольно зримо, поскольку Лея заметила его и даже выделила, одарив легким кивком узнавания.
Исполнив приветствия, она сдалась в плен грациям, куда более щедрым на поздравления и объятия.
Жест в отношении Себастьяна вдохновил граций щебетать пуще прежнего. В этот раз он словно поменялся с ними местами, взирая с балкона. Волнение пестрых подружек вокруг его персоны было ему неведомо, но подчеркнутое внимание виновницы собрания показалось очень лестным.
Однако, ни всплеск девичьего любопытства, ни бальзам на душу артефактора не шли ни в какое сравнение с той интригой, которую этот легкий кивок произвел на дальней стороне балкона.
Здесь, вдали от цветных пятен витражной розетки, расположились двое мужчин. Наперекор общему тренду, лишних глаз они избегали, их темные плащи дорогого сукна казались почти блеклыми на фоне блистающих камзолов и кружевных манжет.
– Кто это? – тихо спросил старший из двоих, отделяя слова гневным стаккато.
Разделивший с ним укрытие скривил губы и помедлил с ответом. Будучи также неприятно удивленным, юноша не поддался темпераментной вспышке союзника.
– Мне не знаком, – ответил он с прищуром лиса перед смертельным прыжком, – но сегодня же выясню.
Убедившись, что Лея отвлечена, он скользнул к лестнице – неприметно, без обычного своего пафоса. Теряясь в группе магов, уже начавших спуск, он оказался пропущен даже осторожной, а потому весьма бдительной Арис.
Вязунья со странным влечением к магии наблюдала выход Леи молча, лицо ее скрывало всякое чувство. Себастьян почему-то ожидал поймать, быть может, отголоски зависти или твердого намерения девушки когда-то повторить такой успех – но не отметил ничего подобного. В себе же, надо признать, он такие отголоски скоро обнаружил, впридачу к искренней за Лею радости. Прежде о Гильдии он не слыхал и не рвался, да и теперь, глядя на ее представителей, сомневался остро. Однако, держа обиду на отказ через сестрино посредничество, сделал себе зарубку – рано или поздно получить приглашение, а уж затем еще взвесить, стоит ли соглашаться.
Впрочем, прикинув толщину самого хрупкого из ныне обретенных томов, он признал, что это произойдет скорее «поздно» с уклоном в «чрезвычайно поздно», если не «слишком поздно» или «посмертно». Нашедшая мысль о доступных книгах одарила теплом и вернула к действительности. Он шагнул было к читальне, когда память об одной виолиной заботе задержала его на минуту.
– Арис, – обратился он, осторожно, – моя сестра Виола давно ищет возможности пригласить вас на чай в «Чарованную щепку». Кажется, она даже имеет что-то вам подарить. Прошу вас не стесняться нанести визит в любое удобное время.
Себастьяну такой ангажемент дался с определенным усилием – все-таки девушка была едва знакома и формально даже не представлена, не говоря уже о разности их статусов, величину которой он ранее определить так и не смог. Однако город в этом отношении оказался довольно запутан – здесь бывало сложно отделить даже среднего купца от бедного аристократа, не говоря уже о разбогатевших владельцах предприятий, имеющих должное образование и обхождение. Говорят, в древние времена родовитые предки носили оружие как отличительный знак, но с развитием навыков магии такая маркировка окончательно утеряла точность. Как следствие, вольности в бытовых отношениях сословий частенько сходили с рук. В бурно растущем Итирсисе это давно стало обычной практикой.
Впрочем, его легкие сомнения в уместности приглашений саму собеседницу привели в куда большее замешательство. Вынужденно обернутое к нему лицо застыло мучительной каменной маской. Казалось, девушка не может понять, за какие грехи на нее пало счастье быть приглашенной в гости. Себастьяну, нависшему над ней, стало даже стыдно.
– Разумеется, если вам это составит удовольствие, – добавил он и поспешно свернул разговор, героически спасая Арис от ответа: – Но вернемся же к нашим изысканиям, покуда смотритель не лишил нас доступа за нерадение.
Тут же критически найдя свою шутку довольно плоской, он распек себя за всякую инициативу и укрылся в спасительном царстве безмолвных книг.
Арис, бывшая уже на грани побега, все-таки неслышимо вздохнула и нырнула следом, чем выказала исключительное доверие его здравомыслию. Ей запоздало пришло на ум, что бойкая и как будто приветливая Виола может стать той самой посредницей с миром знати, которая даст ей столь нужный совет (догадайся об этом вчерашняя провинциалка Виола – изрядно бы подивилась).
Таким образом Арис тоже ступила в библиотеку, коря свою невежливость вместо средоточия на деле.
Впрочем, занятия сегодня все равно были почти загублены, сбивая ее настрой сугубой концентрацией магов на столь незначительном пространстве рядом с ней. Невольно представив себя на месте Леи, она и вовсе содрогнулась.
Саму же Лею внимание крайне утешило, пусть она и приложила усилия к сокрытию этого факта. Зрители были ей в разной степени знакомы, так что триумфальное возвращение можно считать состоявшимся. Царапнуло только одно – отца меж гильдейцев она не заметила (сложно заметить магистра Астер, коль скоро он предпочел укрыться).
Кроме того, Лея была голодна и измотана – больше морально, чем магически. Со дня завладения трофейным учебником возобновились ее интенсивные упражнения под собственным строгим надзором. Новых умений она постигла не много, зато ловкость и выносливость приблизила к прежнему уровню. Испытания сегодня показались на диво простыми, хотя и мешало волнение, отразившееся теперь на ее облике. Заметив это, грация Аглая во мгновение прописала ледяной морс в «Золотом шафране», чья целительная сила в жаркие дни сравнится только с действием какао зимними вечерами. Словом, новоявленная гильдейка была незамедлительно увлечена в прожект по добыче растраченных сил.
Грации, конечно, в гильдии не числились и в холл были допущены только громкостью собственных титулов. По этой причине они занимали свой скромный пост невдалеке от дверей, и это ускорило их передислокацию. Одна за другой они выпархивали на улицу, когда выходящую последней вдруг задержал приятный тенор.
– Эфросина Витторовна, рад вас лицезреть, – порция удивленного восторга в этой фразе была тщательнейшим образом выверена.
– Алессан Диегович! – вернула девушка и тут же затаила хитринку, предугадывая вопрос.
– Снизойдите к моей печали, любезная Эфросина, – изобразил он трагично, – расскажите, ведом ли вам тот соперник, что занял мое место в сердце дорогой невесты?
