Валерия Демина
Чарованная щепка
Глава 48. Фонтан
В Итирсисе: 14 июля, пятница
– Представьте, с каким интересом покупатели примутся листать ваш каталог снаружи! Сколько их проходит мимо вашей лавки – и всякую леди заманит изысканный аромат, каждого благородного юношу призовет сделать ей подарок! Не правда ли, господа? Вы здесь именно за этим?
Невысокая девица с заплаканными глазами посмотрела на двух молодых дворян, выбирающих дамские духи среди баснословно дорогих флаконов на полке из красного дерева. Атакованный ею владелец парфюмерной лавки не знал куда и деться, так что перемена внимания леди очень его обрадовала.
Юноши как будто тоже не стушевались.
– Леди нужен мой совет? – уточнил один из них, стянутый синим камзолом с черными розами на рукавах.
– Обязательно! Только позднее, – звонко соглашалась девица. – Я лишь хотела уточнить: не правда ли, вам было бы удобно прежде изучить листы с ароматами снаружи? Или того лучше – пролистать такой справочник дома, с чашкою кофе, а за покупкой послать доверенного человека?
Виола нарыдалась в храме едва не до икоты, к собственно молитве прилагая несколько менее усердия. Однако, из дверей она вышла в совсем ином настрое. Может быть, ее стойкость была угодна Богу, а может быть обстановка церкви и негромкие кафизмы повеяли родным и укрепили если не духовные, то хотя бы душевные силы девицы.
«В конце концов, – нашла она про себя. – Себастьян оставил мне набор инструментов, с которыми пока еще можно ладить артефакты и без его участия.»
Со ступеней храма она тотчас приметила парфюмерную лавку и немедля сочинила для нее каталог духов. Если заняться чем-то подобным да иной раз привлечь брата для мелкой помощи с чарованием подогрева – можно уже измыслить великое множество вариантов, которые сумеют ее прокормить. На жилье она сэкономит, сняв дешевую комнатку где-то на Кленовой улице (позволительно же Лее там обитать).
Взявши себя в руки, Виола утерла слезы, оправила оборки летних юбок, примятые на преклонении колен, и ринулась биться за право жить в столице, в которую была давно и беззаветно влюблена.
Только хозяин лавки все никак не мог взять в толк, что именно зареванная девица ему так жарко сватает.
– Ничуть не лучше, – вдобавок пожал плечами призванный в свидетели юноша. – Я нередко совершаю покупки, выходя на променад – не вижу большого удовольствия остаться для этого в доме.
Виола на миг застыла, после чего опять удостоила владельца своих невероятных советов.
– Выложенный на улице каталог все-таки привлечет к вашей лавке немало внимания, – доказывала она. – Никто из ваших коллег так поступить еще додумался.
– Потому что его тут же уведут, – пожал плечами парфюмер.
Юноши согласно рассмеялись.
– В Ладии более всего до книг охочи неграмотные, – добавил второй из них, косясь на уморительную леди с небрежением.
– Вовсе нет, – подняла она носик, – гильдия аптекарей приобрела для своей библиотеки целые три ароматных реестра.
– Для болезных оно как раз годится, – отметил первый покупатель, забавляясь.
– Едва ли этот прожект заслуживает вашего внимания, Виола Базилевна, – ворвался в их беседу новый голос. – Но идея, безусловно, хороша.
Виола живо кивнула, в основном для того, чтобы опустить лицо и не дать вошедшему Алессану прочитать предыдущий этап своего настроения.
– Господин Алвини! – приветил юноша в синем без радости. – Вы уже обзавелись подобным каталогом?
– Увы, нет и минуты на подбор духов, – широко развел руками Лис. – Имею честь напрямую заниматься в «Чарованной щепке» опытами государственного масштаба.
Виола понимала, что юноша воспевает прожект, радея о собственной репутации, однако внезапная поддержка приятно ее согрела. Царапнула только открытая ложь – конкурс они проиграли с треском, так что Ладии чудесные пуговицы без надобности. Девица на время прикусила язык, не желая прилюдно чернить заступника.
– «Чарованной щепки»? – выражение второго покупателя было далеко от восторга узнавания.
– Вы не слышали о мастерской под руководством леди, что удостоила вас теперь беседою? – удивился маг. – Советую запомнить, пока господа Карнелисы еще выборочно принимают заказы частных лиц.
С этими словами Лис уверенно отвел свой локоть, приглашая даму на него опереться. Это был определенно новый этап в отношении маленькой распорядительницы.
– Идемте, Виола Базилевна, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Мне нужно обсудить с вами наши изобретения.
Кладя ладонь на его руку, леди Виола и бровью не выдала своей легкой оторопи.
– Работа! – негромко бросил один из юношей им в спину. – Во что только не ввяжешься, ища забыть о побеге невесты.
Девица ощутила, как застыло предплечье Лиса. Плоских шуток было маловато, чтобы заставить его потерять контроль, так что он лишь начал аккуратно и выразительно поворачивать голову.
Виола живо опередила зреющую колкость – все-таки подняла свои припухшие глаза и округлила их сколько сумела. Какие бы кошки ни шныряли меж ними в работе, распорядительница не собиралась позволять кому-либо уничижать магов своей (пусть и бывшей) команды.
– Леди Лея покинула вас? – с деланным изумлением воскликнула она. – Ни за что не заподозришь ссоры, когда она так часто прибегает к вашим советам и охотно угощается пирожными, нанося визит!
– Уточню у нее за обедом в «Шафране», – тотчас перестроился Лис, одаривая Виолу ответной мягкостью. – Может быть, господа извещаются о планах моей суженой ранее меня.
Важно оставив зал, они отдалились от парфюмерной лавки к центру Соборной площади, где Виола перестала подыгрывать, сникла и собралась одернуть свою руку.
– Благодарю за вашу опору, Алессан Диегович, – признательно сообщила она. – не смею более вас держать.
– Мои пятничные утра принадлежат «Щепке» до середины лета, вы не забыли? – возразил маг с великодушием. – Сегодня только четырнадцатое.
– Чем же я могу быть вам полезна? – отозвалась Виола скучно.
Легкость в тоне Лиса давно научила ее сторожиться, а не таять, хотя она продолжила безропотно идти с ним к центру площади.
Квадратная площадь, самая пространная и самая людная в городе, не ведала девицыной печали. Окруженная храмами с трех сторон, на четвертой линии она втиснула десятки маленьких респектабельных лавок. Редкая барышня могла миновать их, не замерев у дорогих витрин хотя бы для того, чтобы глянуться в коварное ростовое зеркало.
Виола с успехом запрещала себе рассматривать эти торговые ловушки иначе, чем как будущих своих заказчиков – ей были не по карману даже шляпные на улице Резного листа, что уж говорить о самых модных. Зимой она, однако, приметила здесь удачный уголок для будущего переезда «Щепки» между ювелирной лавкой и манящим чертогом южных сладостей.
Место еще занимала аптека – скользнув по ней глазами, Виола пуще пригорюнилась и отвернулась к зачарованному фонтану в центре площади.
Алессан вел усталую барышню прямо к нему, минуя стайку благородных чад с их няньками, идиллически кормящих столь же шумное полчище воробьев.
– Присядемте здесь.
Виола с подозрением посмотрела на широкий мраморный бортик фонтана, ставший одной сплошною лужей. Брызги и так уже достигали ее лучшего платья.
Для нехитрых чар достало бы и мысленной указки, но маг, не изменяя себе, совершил небрежный оборот свободной кисти. Послушный полукупол раздался вширь, досуха отирая бортик и становясь между парою и фонтаном подобием изящной полуарки.
Алессан угадал – это скромное чудо с оседающей на стенках искристой моросью, как и прежде, не оставило девицу равнодушной, хотя умиление она выказала только кротким согласием задержаться.
Устроив леди на белый мрамор со всем показным почтением, юноша сел в пристойной дали от ее оборок. Несколько самых отъявленных воробьев тут же запрыгали по щиту над ними, соря крошками.
– Себастьян Базилевич говорил с вами? Рад за него и свою кузину, – юноша сходу обозначил высоту своей осведомленности.
На сей раз он даже не хвалился – лишь пожелал избавиться от недомолвок и трудностей в беседе, ибо к барышне у Лиса зрел существенный вопрос.
Виола хотела бездумно ответить что-то положенное случаю, но вдруг нашла себя к этому неспособной.
– Что вам за радость донимать меня в тяжелый день, Алессан Диегович? – спросила она, с вызовом смотря в его назойливые очи. – Хотите, чтобы я признала свое поражение вслух? Извольте, я не преуспела. Возможно, вы управились бы лучше.
Лис удержал положенный изгиб левой брови, как слишком холодный для данных обстоятельств, и просто озадаченно посмотрел на маленькую соседку.
– Брат передал вам, какое щедрое предложение получил от моего отца? – осторожно справился он.
При поминании восторженного Себастьяна Виола уступила в неравной дуэли взглядов и с печалью отвернулась к собственным рукам. Осанка ее потеряла образцовость.
– Я счастлива, что он будет служить в Приказе, – почти буркнула она, оставляя положенный барышне тон.
Теперь-то она магу для которой надобности? Жаждет вдобавок еще извинений?
Лис, впрочем, казался не высокомерным, а удивленным так основательно, точно девица обратилась к нему на тассирском.
– Разве Себастьян Базилевич не сообщил, что отказался?
Виола в одночасье вытянула спину, распугивая стайку над собою.
– То есть как – отказался?
– Как? – фыркнул тоже не вполне изящно Лис. – Категорически. «Щепка», мол, предел его мечтаний.
«Предел его мечтаний!»
Блаженство затопило сестру-распорядительницу до кончиков ее ногтей. Проезжая карета звенела, как парадные литавры, а грязные от брызг и пыли столичные воробьи показались райскими птицами.
«Отказался! Сам!»
– Он сошел с ума, – восхитилась Виола, артикулируя с большим трудом от распирающей улыбки.
Она еще сомневалась! Если не считать баталии за пастилу и сахар – разве брат оставлял ее в затруднении?
Или, быть может, «Щепка» ему и впрямь любезней Земского приказа?
Растроганная, Виола на миг осеклась и с испугом повернулась к вестнику:
– Вы ведь не шутите, Алессан Диегович? Слово чести?
– Слово чести, – мягко поддразнил ее Лис, веселея невольно.
Приятно быть глашатаем добрых новостей – амплуа доставалась ему не впервые и прирастало все крепче, расхотелось даже слишком тщательно подбирать слова.
В мечтания девицы, однако, пробралось недоумение.
– Что же он тогда объявил о наметившихся средствах? – нахмурилась она.
– Полагаю, он имел ввиду второе предложение, – ответил Алессан таким тоном, которым ребенку повторяют очевидное.
«Не собирается же он жить на приданое Арис?» – ужаснулась внутренняя Виола.
Устойчивое непонимание леди поставило Лиса почти в тупик.
– В самом деле? – не поверил он. – Восхваленный за чуткость господин Карнелис убежал к невесте и не додумался вас ободрить?
Вообще-то Лис тоже был еще тем утешителем, но о его черствости после тревожной поимки артефактора знала только Лея, так что он мог бессовестно расточать укоры.
– Я всячески демонстрировала отсутствие такой необходимости, – призналась Виола не то со стыдом, не то с гордостью.
«В точности как леди Астер.»
Алессан вздохнул патетически, укрывая за иронией свои задумчивые выводы.
– Что ж, тогда мне придется отнять его право и первому вас порадовать, – он опустил голос до наигранного шепота: – Земский приказ желает с размахом вложиться в наши «Вещальники». Да-да, слово чести, – быстро прибавил он, отклоняясь обратно и прилагая руку к сердцу.
Виола схватилась пальцами за бортик, чтобы не выпасть из легкого купола в отрезвляющую глубину фонтана.
– Вложиться? В нашу разработку? – проверила она себя на ясность слуха.
Алессан кивнул выразительно, хотя и без обычной точности угла наклона.
– Земский приказ готов оплачивать наши эксперименты не менее года, – подтвердил он.
– Какие условия? – волнуясь, уточнила она (может, еще втуне мысленно линует печку).
Ее прожект кому-то нужен! Недаром они столько придумывали, пробовали, ошибались и проверяли снова – распорядительница втащила в свою задумку троих талантливых магов, и никого из них не подвела!
Глашатай сделал лицо заговорщика.
– Себастьян Базилевич подивил отца – обсуждать условия направил к младшей своей сестрице. Вас ожидают в понедельник утром, леди Карнелис, – пышно закончил он.
Лис привычно играл, только это был не надменный бенефис, а шутливая домашняя сценка. Когда в последний раз он позволял себе такое?
Виола между тем нашла Себастьяна самим совершенством.
– Диего Бернардович готов что-то соглашать с двадцатилетней провинциалкой? – весело уточнила она.
Распорядительница еще не имела дел с магистром, но припомнила отзывы брата о суровости старшего Алвини. Уголками губ Алессан вернул понятливую лукавинку.
– Отец впечатлен, что за два месяца работы со мною вы не отказались от прожекта, – горделиво ответил он.
Следующая реплика девицы была им легко предсказуема – что-то вроде «О, вы прилагали к этому изрядные усилия».
– Вы ведь очень помогли, – вместо этого вдруг серьезно сказала Виола.
Лис моргнул, а Виоле захотелось посмотреть на него с благодарностью, но стало вдруг немножко стыдно.
– Признаюсь, мы несколько пошли на хитрость, подталкивая вас работать с нами, – покаялась она. – Брат не доводил меня тогда до слез.
Алессан давно собрал эту картину по намекам, но ссориться нынче – представиться сущим жирафом. Еще весной он счел более выгодным этот пустяк позабыть случайно.
Виола подарила теперь другой интересный ключик – из барышень с чувством вины можно мало что не вить веревки. Следовало замолчать красиво, пустить желваки под скулы и повести речи о разуверении в женским роде и человечестве. Это удар почти смертельный – каждая вторая сделает все, чтобы спасти одинокую, израненную, непонятую миром душу.
Вместо этого Лис проронил негромко:
– «Вещальники» были самым полезным, что я создал за свою магическую карьеру. Спасибо, что не отказались от моей помощи.
Виола порозовела бы, не будь еще достаточно красною девицей. Едва ли молодой Алвини часто бросался такими словами, а уж упертая распорядительница и подавно не надеялась их услышать. Она несмело улыбнулась, не зная в точности, как следует поощрить такую честность Лиса.
– А я тайком обучалась у вас искусству говорить, – сказала она, глядя в свои колени и рискуя быть снова осмеянной, – близкие пеняют мне чудовищную многословность.
Алессан оценил этот шаг – Виола никогда не являла при нем такой беспечной открытости. Даже в минуты рабочего подъема она была насторожена и готова тотчас дать отпор. Лис неслышимо вздохнул и не стал произносить ничего о степени успешности этих ее уроков.
– Подхватывать важные качества – очень разумно, – туманно отозвался он, пряча за банальностью большой секрет о том влиянии, которое оказала на него работа с маленькой упрямицей, сдержанным Карнелисом и новой взрослеющей Леей.
Виола, не получивши порцию яду на свое откровение, засияла снова.
Она остается! Утренние печали казались прошлогодними, было хорошо и тепло у фонтана под куполом в окружении снующих горожан. В боевитом настроении люди всегда казались ей столь изумительно разными: как знать, кто завтра окажется ее заказчиком, новым соратником или ближайшей подругой?
– Итирсис одарил меня столькими дивными встречами, – поделилась она. – Мне повезло знаться с вами и леди Леей.
Лис почуял идеальный миг для вопроса, ради которого и затеял беседу, по первости столь безобидную. Решаясь ходатайствовать, он почти невольно укрылся за своей нумерованной мимикой.
– Вы ведь наймете меня снова, Виола Базилевна? – вкрадчиво подступился он. – У меня теперь есть опыт и рекомендация!
Маленькая распорядительница подавила желание щипнуть себя за руку: «Шутит благодушно и спрашивает – меня?»
Она повернула к нему довольное лицо и обещала со снисхождением:
– Вы будете иметь приоритет перед иными кандидатами.
– Только теперь я требую оклад, – добавил бравурно Лис. – Мне пришло в голову, что личные доходы невесты превышают мои собственные – согласитесь, это как-то неловко.
– Если не станете очень жадничать, – быстро и строго предупредила барышня.
Виола расцвела природной живостью, прежде скрытой от острослова – забавно, подумал он, что эта смена тональности вовсе не была обычным итогом капитуляции перед его обаянием.
– Мы заслужили праздничный обед, Виола Базилевна, – преувеличенно бодро сказал Алессан, боясь окончательно расчувствоваться. – Я угощаю завтра «Шафране» всю команду. Как вы на это смотрите?
***
– Как на нее смотрит! – у «Галантереи», чуть правее парфюмерной лавки, Аглая подтолкнула подругу локтем. – Бедняжка Лея! В свете их еще считают парою.
– Фигляр! – согласно возмутилась Эфросина. – Ничуть не меняется. И кого для мести выбрал – сестрицу того артефактора!
Аглая искренне огорчилась, улавливая на краю фонтана признаки «улыбки номер три» – у провинциальных барышень против нее иммунитету не было.
– Теперь примется лобызать ей пальцы, не отводя очей, никакие перчатки не спасут, – предсказала она сердито.
Словно по ее указке, Алессан в чудесном куполе с горошинами капель аккуратно потянул свою ладонь к барышне. Однако, вместо назначенного сценаристкой амурного эпизода, он вдруг безо всякого томления уверенно и по-мужски пожал девице руку.
Эфросина выронила только что приобретенный шелковый платок и несколько времени оставалась без движения.
– Ты видела когда-нибудь подобное? – спросила она, наконец. – Не обольщает, не оскорбляет, а держится с леди как с добрым приятелем!
Алгая изучала новую ветку ролей Алессана в не меньшем замешательстве, после чего задохнулась от зависти и сжала в пальцах бисерную сумочку.
– По-моему, – установила леди, – господину Алвини тоже подвернулась она – Деловая Встреча!
Глава 49. Буйная зелень
В Итирсисе: 15 июля, суббота
– Защита магической волны? – осмысляла Лея, пока на ее тарелке скучали венчики вареной брокколи.
– Именно, – чуть волнуясь, пояснял Себастьян. – Код пуговиц почти не виден, но чары, скользя от одной к другой, легко могут быть перехвачены.
Виола нахмурилась. Она уже несколько сомлела от двух съеденных котлет, но твердо вознамерилась компенсировать прошлое голодание в «Золотом шафране».
– Полагаешь, азбуки недостаточно? – спросила она, заматывая вилкою спагетти.
Брат покачал чернявой головой.
– Азбука только переводит звуки в стук, это скорее момент удобства, а не серьезного шифрования.
– Раскрывается в пять-шесть перехваченных сообщений, – подтвердила опытная лингвистка Лея.
Сидящий рядом с нею Алессан кивнул с глубоким пониманием.
– Волну надо зашифровать приблизительно также, как магокод на коре дерева.
– Допустим, – с важностью кивнула распорядительница. – Как же вторая пуговица их прочтет?
– Ключ будет у каждого «вещальника», – древесник все более загорался течением идеи, подобно магичке давно бросив суп застывать без его внимания. – Для всех слушающих снаружи это останется пустым набором блоков.
Алессан скромно тронул волан рукава.
– Смею думать, эту часть Виола Базилевна может мне доверить – я кое-чему научится с криптографами в Приказе.
Виола закивала с большим энтузиазмом, несколько более, чем соратники, занимая рот обедом.
– Схему нужно будет заранее обсудить и для трансляции на много вещальников разом, – Себастьян принудил себя снизить голос – они уже слишком разошлись, обсуждая прожект в людной зале «Шафрана». Куполы беззвучия в обществе почитались моветоном, так что надеяться можно было лишь на собственную разумную сдержанность.
Господин Карнелис пребывал в блаженном упоении. Продление прожекта, дискуссия о чарах в буйстве трактирной зелени, счастливая сестрица рядом – все это наполняло его закрытый мирок тихой радостью, но по-настоящему вышибало дух сознание иных перемен его жизни.
Вчера он, почти дрожа, увел Арис от шумного Приказного дома и, наконец, объяснился в аллее с нею, а не с грозными ее родителями. Хотя в последние дни Себастьян и получил некоторый опыт сватовства, все-таки признание личное давалось ему с усилием.
Юная леди Терини и сама была подготовлена к шагу только разумом, а сердце ее заходилось и прыгало. Силясь не дать ему выскочить, она совершенно себя сковала.
Вместе они миновали эту первую в их жизни общую трудность и постановили, что предложение является для Арис большою честью, а ее согласие делает Себастьяна счастливейшим из людей.
Юноша осторожно брал ее руки в свои, но для скромного объятия, даже менее тесного, чем при светских танцах, аллея оказалась местом неподходящим.
Словом, отношения их сближались, но оставляли еще место развитию.
Неспешность изменений вполне подходила осторожной натуре Арис. Вязунья нашла большой удачей, что в свое время выйдет в свет девицей уже просватанной – это избавит ее от многого излишнего внимания и ожиданий. Отлагание свадьбы тоже не страшило, ибо позволяло довести до конца работу в оружейной, несколько разделявшую их с господином Карнелисом.
Арис обстоятельно сводила ниточки прошлой жизни – завершала заказы, приглядывалась к платьям и поведению барышень в городе, вместе с матушкой освежала шарльский язык и манеры хотя бы дворянские, ибо в тонкостях дворцового этикета Леонора и сама не была в должной степени искушена.
Несведущий Дарий оказался разочарован ее увядшим интересом к расширению вязального производства. Он еще совершал попытки вдохновить ее сызнова, когда купцов осияла (что скромничать – ожидаемая) победа в конкурсе. Это, наконец-то, отвлекло его напор – для оружейной зрела пропасть увлекательной работы. Создание стальных арбалетов по заявке царевича благополучно подошло к финалу, и молодец жаждал отхватить новое крупное дело в дополнение к небольшим поручениям батюшки. Будущее представлялось ему весьма радужным, только не давало покоя крылечко напротив.
Себастьян, не столь горячечный, оказался куда более решительным в устроении своей судьбы, так что на эту лавину взоров из окон опять смотрел с улыбкою.
К Алессану же древесник находил и вовсе снисходительное сочувствие. Молодой Алвини до сих пор пребывает в смутном статусе жениха то ли отвергнутого, то ли признанного вновь, но при всем своем уме никак не догадается просить Лею о согласии прямо.
Не стоит биться об заклад, что магичка тотчас даст обещание – им определенно нравится водить друг друга за нос – но развязку это здорово приблизит. Ясно, что гордый Лис не переживет холодного отказа, потому кружит и тянет.
Алессан изящно добавил в бокал невесты лимонной воды – до двадцати лет вина им в приличном трактире не подадут, будь они хоть трижды надеждою Земского приказа.
«Не то родовое поместье зовется Улитками», – вывел Карнелис, отмечая неприступный облик Леи и наигранное, а потому отвергаемое увивание юного мага.
– Широкое вещание? Это очень усложнит управление пуговицей, – заметила магичка, не глядя на бокал. – Места на них почти нет, значит, потребуется ввести команды из ударов.
Лея приняла весть о заказе Диего без экзальтации, но участие в прожекте такого масштаба ее потешило. Покидая дом зимою, она серьезных планов не слагала – более вероятным казалось, что батюшка скоро ей во всем уступит, а нет – тогда как пойдет. Оно и пошло – беглянка уверенно влилась в городскую жизнь самостоятельною единицей. По зову сердца магичка привыкла присматривать за простым людом, но рискни теперь кто-то в свете попенять ей растрату дара – она с независимым видом предъявит, что в свои шестнадцать занята уже в государственной артефактной разработке.
Впрочем, грядет ее семнадцатилетие, и по этому случаю она снизошла к мольбам батюшки – согласилась переехать в приобретенный для нее двухэтажный домик невдалеке от подопечных. Сальвадор, восславив расставание дочери с позорною комнаткой, тут же укомплектовал ее новое жилье кухаркой и расторопной экономкой, получившей права привлекать любых людей сообразно надобности.
Теперь Лее предстояли не лишенные приятности хлопоты по устроению скромного вечера, отмечающего разом день ее рождения и вселение в новый дом. Помимо прочего ей требовалось решить вопросы дипломатического характера: восстанавливать прежние связи и мягко вплетать к ним знакомства новые. Круг приглашенных определенно станет почвою для многих выводов, в особенности это касалось присутствия на торжестве опального жениха. Леди Астер вновь погружалась в хорошо знакомые тонкости светской жизни и ничуть не торопилась.
Ей очень понравилось вообразить кураж леди Виолы, когда та вскроет сложенное по всем правилам идеальное приглашение.
Нынче же распорядительница была вся с головой в прожекте.
– Наши ресурсы пока не дают мечтать о широкой трансляции, – дожевав, заявила она, в кои-то веки сама притормаживая галоп фантазии. – Оценим сроки и набросаем общий план для перехода к этому этапу, но с Диего Бернардовичем я буду соглашать еще только линейный сигнал.
– Разумеется, – дозволил Алессан. – Однако, держим курс на это улучшение.
Юноша подтолкнул свой бокал, шорохом колотого льда гоня докучливую мысль: он может и не успеть приступить к «этому улучшению» – до назначения в гвардию остается чуть более года.
С недавних пор он вспоминал о маготряде без нетерпения. Конечно, поворачивать с давно размеченной дороги Алессан Алвини отнюдь не собирался, но появилась масса дел, которые требуется уладить до начала службы. Люди отца возвращались, и Диего пока освободил его от помощи в Приказе, советуя сосредоточиться на интересном стороннем прожекте – посему вдвойне жаль будет разлучится с ним на пике разработки.
Кроме того, интересы Империи неофициально склоняли одаренных жениться и передавать талант наследникам до непредсказуемой военной службы – и тут в давно улаженном вопросе возникли январские обстоятельства. До поры упрямство магички забавляет, но и время начинает о себе напоминать. Хорошенькая юная леди Астер ко всему почитает себя свободною, и оттого еще менее хочется оставлять ее без присмотра на пять лет.
Словом, светская хандра Лису пока не грозила, что приводило его в настроение предвкушающее.
Он вполне наслаждался обедом в «Золотом шафране», ощущая слева тепло леиной руки, открытой выше локтя, и отчего-то с удовольствием перенимая прямодушный энтузиазм Карнелисов.
– Двух встреч в седмицу уже недостаточно, – сказал Себастьян, и вывод его скорее обрадовал, чем тяготил.
– Добавим день для встреч за городом? – подхватил Алессан. – Проблемные условия раскроются там куда быстрее.
– Я предоставлю экипаж для выезда, – важно поддержала леди Астер, чуточку выделяя свой новый статус хозяйки дома.
Летние работы в зеленом пригороде Итирсиса захватили Виолу до крайности. Ведь это – озарения в новой обстановке, многоголосые споры, эхо в бесконечных соснах, корзины для пикника и повод найти свою деревенскую шляпку!
«Слава Богу, работы еще много!» – с блаженством подумала она, не ведая, что эта мысль оказалась общей.
***
Трактирщик Алонсо Давидович, выбравшись проверить зал и оказать почтение гостям самым частым и титулованным, залюбовался говорливою четверкой. Две леди и два господина за третьим столом верхнего яруса щебетали с таким знакомым огоньком в глазах, какой бывает при составлении планов захвата мира.
Юноши и без того имели в Итирсисе некоторую славу. Алессана, конечно, знали в лицо, а Себастьян Базилевич остался для большинства инкогнито, хотя его фамилия витала на слуху: обрывки историй об успехе дела с кражами отводили загадочному Карнелису роль особую.
Приключение с деревом полнило трактирщика Алонсо двоякими чувствами. С одной стороны, он профаном купился на дивный облик растения и два месяца купал чудище в заботе и обожании.
С другой – ботаник его забрал, волею случая продемонстрировал аптекарскому коту, а тот, провалив атаку на росток, все-таки вынудил спрятать его подальше. Если люди не врут, невозможность мага-создателя вовремя подступиться к цветам и привела к исцелению некой скрипачки – что в конечном итоге стало ключом к поимке. То бишь, слепота Алонсо не составила ему личной чести, но для Итирсиса оказалась благом – вместе с артефактором, говорят, сильно проредили тассирскую шпионскую сеть в столице.
Владелец «Шафрана» был польщен, что отличившиеся юноши избрали его заведение для своего торжества – такое предпочтение трактиру всегда на пользу.
Задумчиво насладясь их молодым задором, Алонсо вдруг просиял идеей маленькой остроты. Решительно обернувшись, он поймал за рукав полового с пустыми тарелками.
– Помнишь десерт в форме дерева, что я думал ввести в обиход весною? – спросил хозяин.
– Из шоколада? А то! Хорош был в пробах, – отозвался парень, чуть не причмокивая губами. – Но вы же свернули идею махом, как забрали в Приказ большое дерево?
– Свернул, – подтвердил Алонсо. – Только разок мы его миру явим. Вели кондитеру бросить все и сейчас же им заняться. Готовое убрать цветами и подать господам на третий столик – за счет заведения.
– Пионами из крема? – послушно уточнил половой, привычный к фонтану хозяйских задумок.
Алонсо расплылся мальчишеской улыбкою.
– Розовыми лилиями, – поправил он. – Господа меня поймут.
