Валерия Демина
Чарованная щепка
Энтузиазма юной леди тетушка не разделяла.
– Я сего места не знаю, – покачала она головой. – Пять годков я совала рисунок всякому встречному, даже к ученым людям хаживала. Все твердят, что такой стороны нет ни на единой карте.
– Вы так ничего и не нашли? – опечалилась магичка, соболезнуя обманутым надеждам.
– Ни медной луны, хотя и дом, и двор перепахала, – развела руками тетушка. – Может их давно и нет – сам откопал да истратил.
Рози протиснулась через взрослый кружок и привстала на цыпочки, рассматривая карту в руках магички.
– Это тятя рисовал?
Тетушка приобняла дитя одной ладонью.
– Да, голубка, нам с тобой для памяти.
Девочка серьезно поджала губу и одобрительно склонила голову.
– Очень вышло у него похоже!
Рука Стефании застыла на плече девчушки.
– На что похоже? – спросила мать осторожно.
Рози как будто удивилась взрослой недалекости:
– На доску у моей кровати летней. Там совсем такой узор. Когда спать не могу – я его пальчиком глажу.
Она подняла указательный пальчик, подтверждая свои слова и словно указуя на верхнюю комнату. Взоры послушно поднялись, и тетушка шумно откашлялась.
– А ну-ка, молодцы, инструмент при вас еще?
Второй этаж не топился зимой и был запечатан, однако заслоны под напором гвоздодера пали быстро. Хозяйку пропустили первой, она взлетела и кинулась к нужной доске.
Рисунок на срезе в точности совпал с пергаментом, но тетушка не пленилась творческим даром покойного мужа. Не веря своим глазам, она подтолкнула рыжего, позволяя:
– Рви обивку, не жалей!
В бревенчатой кладке за этой доской обнаружили нишу с торчащею пыльной холстиной. Охваченная дрожью, хозяйка потянула за край, и в ее руку лег тяжелый сверток. Осевши на пол, она сдернула пеньковую завязку, и по серому платку рассыпались монеты.
Наиболее искусная в арифметике и менее других ослепленная презренным металлом Лея сообщила:
– Двести золотых лун.
Стефания всхлипнула. Весь домишко стоил едва ли сотню.
Потрясенное молчание вновь нарушил младший из парней.
– Так это…стол-то назад тащить, что ли?
Глава 8. Виола противостоит Гильдии магов
В Итирсисе: 15 марта, среда
Как ни мечтала Виола добраться до Гильдии магов без промедления, несколько дней пришлось отдать безотлагательным трудам.
На счастье мастерской, Карлота Эдмондовна оказалась натурой столь же порывистой, как и сама распорядительница. Предложение создать артефакт с ностальгическим звучанием она одобрила горячо и тотчас же. Как показалось Виоле, для советницы этот заказ сам по себе был сродни развлечению, а успешный результат усматривался как дополнительное, но не такое уж обязательное побочное достижение. Стоимость и вовсе не имела никакого значения.
Словом, они друг друга нашли.
Зная свойство своей природы легко терять интерес к предмету, Виола заподозрила его и за советницей, поэтому к их делу приступила очень рьяно. Тут же провела краткое интервьюирование, в три дня выверила бумаги, навестила Карлоту Эдмондовну для подписи и принялась рисовать эскизы – форма была значительно сложнее фигурки кота.
– Деревянный артефакт в виде дерева? – охнул Себастьян, когда она самозабвенно рассказывала ему о новом уговоре.
– Коль уж он призван навевать сельские думы, отчего ему не иметь облика натурального? – выпятила губу сестрица.
– Это невероятно сложно для резчика! Куда проще твою идею украсть и отправиться воплощать ее к артефактору, чарующему бронзу! Форма сладится куда быстрее и выгоднее, – юноша тщился обнаружить логику в замысле двух вдохновленных женщин.
– Карлоту Эдмондовну не интересует выгода, – последнее слово девица интонировала язвительно. – Видишь ли, возвышенные натуры тяготеют к искусству. Дерево из железа ее ни мало не привлекает, и мне такая позиция очень близка.
– Еще бы не близка – за тридцать золотых лун! – отметил Себастьян.
– Половина уйдет резчику, – ничуть не смутилась Виола, – вторую половину мы отработаем честно и рачительно. Труда предстоит немало. Пока у теплой печи ты будешь чаровать фигурку кота для аптекаря, я стану в хладных рощах взывать к милосердию зимних птиц, чтобы они пели строго по одной и без фальшивости. Позже придет время отыскивать жаворонков, в мае предстоит подстеречь соловьев, а летом, второй ступенью, добавить еще сверчков и прочую знойную живность.
Задумка была в самом деле невероятной. Тонкой работы резное дерево подчинится воздушному току, от легкого касания ветра каждый лист вернет свое звучание – пение зарянки, дробный стук дятла, скрип старой ели. Под едва уловимым оконным сквозняком исполнение будет тихим, неравномерным и почти естественным.
Карлота Эдмондовна ничего подобного прежде не встречала и прожектом была начисто сражена. Даже виолины пытки с вариациями древесины она снесла без ропота, с ходу выбрав самую дорогую из предложенных. Виола тоже была сражена.
К этим заботам примешались усилия по снятию травных запахов – ежедневно до полудня девица производила их во дворе аптеки, дабы избежать смешения с общим букетом. Подложив обернутую холстиной греющую доску, она устраивалась на ступенях задней веранды с навесом. Кинри выделил ей справочник и группами носил из дому сушеные травы в мешочках, уточняя названия. Виола аккуратно вбирала их аромат артефактом, похожим на шахматную пешку, впечатывала в нужный раздел книги и щелчком очищала инструмент для повторного действия с новым растением. Сердобольный Кинри иногда подливал ей горячий грушевый взвар и, смущаясь почти братской опеки, совал сладкий маковый сухарик.
Только спустя седмицу после беседы о гильдиях ей удалось найти время для предпринятия атаки.
В тот день Виола, наконец, отнесла прообразы дерева окраинному резчику, соработничество с которым уладила еще зимой, и повернула обратно к центру города. Предвкушая доступ в магическую элиту Ладии, она едва разбирала дорогу. На Зеленой улице девица налетела на раскоряченную у какого-то двора телегу, с которой двое взмокших молодцев стаскивали громадную столешницу.
– Не ушиблись, барышня? – озаботился рыжий грузила.
Виола, чуть морщась, потерла коленку, но замахала руками, что беспокоиться о ней не следует. Больше она устрашилась последствий для белого кружева на винном платье, глядящемся из-под шубки – ситуация обязала рядиться как для особого выхода. Платье не пострадало.
Квартал за кварталом облик столицы менялся. Сердце Итирсиса – кольцо соединенных парками площадей вокруг дворцовых стен – восхищало иноземцев и провинциалов. Лоточная торговля здесь шла лишь изредка, по ярмарочным дням, в остальное время ладони столицы дышали респектабельностью и благолепием богатых домов, усадеб и процветающих лавок. Виола, млея от собственной деловитости, прошла по мощеной Площади музыки, нырнула левее в Раскудрявую аллею и выбралась на простор Арены магии. Несложные топонимические изыскания подскажут, что именно сюда испокон веку выходила вратами тезоименитая гильдия.
Врата и не думали распахнуться, встречая ее приближение. Открывая тяжелые створки руками, Виола испытала даже разочарование. Когда голос преуспевающей артефактной мастерской будет иметь вес в этом заведении, она уж позаботится о магическом приводе для должного воздействия на умы посетителей.
– Куда изволите? – окинув незнакомку взглядом, осведомился сухонький пожилой господин. Придверник сидел за конторкой в просторной приемной, от которой разбегались по сторонам другие двери и стремилась на второй этаж огромная лестница. Витражное окно над входом, как раз против лестничной галереи, наполняло помещение розоватым светом.
– Желаю беседовать с господином экономом, – важно произнесла девица и принялась снимать шубу с таким видом, словно отказ в аудиенции даже не приходил ей в голову.
– К Хавьеру Фабиановичу? – отозвался встречающий без эмоций. – Кто и по какому вопросу?
– Леди Виола Карнелис, имею намерение вступить в Гильдию магов, – барышня от души надеялась, что в ее голосе звучала сталь, а не мольба. В деревне ей не особенно доводилось щеголять благородством.
– Леди Карнелис? – почтения у собеседника и в самом деле прибыло. Поднявшись, он двинулся в сторону лестницы. – Я провожу вас.
Гильдия была большой и пустой – таким оказалось главное впечатление Виолы. Чудеса в пути так и не встретилось. Кремовые стены, витые масляные лампы, множество закрытых дверей. Надо полагать, самое любопытное крылось от чужого глаза именно за ними.
Наверху, свернув к первой же двери от лестницы, провожатый на мгновение прислушался, но признаков занятости эконома не разобрал, поэтому стукнул для порядка пару раз и тут же сунул нос вовнутрь.
– Посетитель, – отрапортовал он и пропустил девицу пред собою.
В небольшом кабинете пребывали двое – щегольски одетый красавец не старше Виолы и средних лет господин в старомодном камзоле. Оба стояли у стрельчатого окна до пола и, очевидно, прервали неспешную беседу ради внезапной аудиенции. Провожатый с похвальным рвением ускользнул обратно за свою конторку, поэтому Виола оказалась наедине с загадкой – кого них отождествить с экономом? Она несколько раз перевела взгляд с одного на другого. Возможно, юноша принял ее растерянность на счет произведенного им впечатления и решил явить расположение:
– Что же вы, барышня, входите.
Гостья ступила внутрь, притворив очередную массивную дверь не без усилий.
– Доброго дня, господа, – она обратилась нейтрально к обоим сразу, чтобы не так-то легко было уличить ее в ошибке и подвергнуть осмеянию. – Я представляю интересы мага, желающего вступить в благородное ваше сообщество.
– Разве сам господин маг не счел гильдию достойной посещения? – спросил второй мужчина.
Девушка этот вопрос, конечно, предвидела.
– В своем роде, он является сотрудником предприятия, которое предпочло бы оказаться включенным в состав гильдии целиком.
Выжидательное молчание мужчин выдало их крайний скепсис в отношении таких прибытков. Виоле только того и было надо – говорить она любила и сама.
– Я занимаюсь внешними связями нашего предприятия, подобно тому, как это делает господин эконом в своей должности, – на словах «господин эконом» барышня устремила взор на всякий случай в яркое витражное окно между собеседниками, чтобы никто не мог воспринять обращение однозначно.
Она сделала краткую паузу для вежливой реакции, но сесть ей не предложили. Это досаждало и настраживло.
– Таким образом, я сочла возможным не тревожить господина мага до разрешения всех формальностей.
Кажется, юноша все-таки заметил ее неуверенность, но вместо помощи в его интонации проявилась некоторая веселость.
– Чем занимается ваше предприятие?
– Наша специальность – древесная артефакторика разной степени сложности, – обозначила девица с вызовом. Ей всегда было непросто озвучивать это направление, но она сдержала порыв дополнить свою речь, пространно оправдываясь.
– Древесная, – изогнул брови щеголь, уже определенно взяв курс на иронию. – Это весьма прогрессивно.
– Наши услуги пользуются успехом у тех, кто способен их оценить, – Виола обладала приятными манерами и даже при явной издевке умела хранить нейтральную любезность.
– Значит, очередей на заказы не наблюдается, – понимающе кивнул не столь учтивый юноша, кусая насмешливую губу. Выявив, что девицыно восторжение ему только помнилось, он сменил тон окончательно.
Второй мужчина устремил на него укор, весьма, однако, робкий.
В это мгновение диспозиция стала для Виолы совершенно прозрачна. Именно сей второй – Хавьер Фабианович, эконом, потому что эконом – это почетный, но все-таки служебный пост в гильдии. Скорее всего, он маг, но невысокого ранга, и титулом едва ли обладает. Первый же, насмешливый франт – аристократ не из последних. Старшего собеседника он помещает значительно ниже себя, хотя и хранит еще маску учтивости.
– Вы не чародейка, барышня? – уточнил эконом аккуратно. Он приблизился к столу и Виола только укрепилась в своей уверенности. Стол, стулья, чернильница, стеллажи и подсвечники – все было в этом кабинете обыкновенным. Принадлежи он первому щеголю, обстановка кричала бы об этом оглушающе.
– Кто же тогда является магом в вашем… эм… предприятии?
– Талантливый маг – Себастьян Карнелис, и он приходится мне братом, – девица обращалась теперь к хозяину кабинета, но краем глаза наблюдала и за насмешником. Второй раз за этот день она преподнесла родовое имя с гордостью.
Миг спустя Виола поняла свою ошибку.
В отличие от простолюдина придверника, щеголь получил блестящее домашнее образование и, несомненно, был отмечен высоким баллом по геральдике. Его подвижное лицо в широкой ухмылке отразило все то, что полагалось знать дворянину о старинном семействе Карнелис. Он был великолепно осведомлен во всех неприглядных деталях, что род сей не смог подстроиться под рьяные реформы предыдущего императора и чудом избежал официальной опалы только благодаря своей скромности. Дед Виолы, отец ее отца, вовремя удалился из-под высочайшего взора в «Ближние Улитки», последний уцелевший свой надел и охотно позволил забыть о себе. Без ладу с новыми порядками он оказался на грани разорения, и все-таки грань эту сумел не преступить. Так они и жили добровольными отшельниками в третьем уже поколении, в целом довольные своей пасторальной судьбой, пока развившийся дар наследника не покачнул равновесия.
– Стало быть, леди Виола… Базильевна, верно? – припомнил вслух проницательный юноша. – Гордость и надежда рода, я полагаю.
– Алессан, будет вам, – почти просительно вмешался эконом.
Виола полыхнула, но сочла недостойным отвечать на почти открытое оскорбление. Она-то не помнила никаких Алессанов и совершенно не желала вспоминать, догадываясь, что знание это уверенности ей не прибавит. Усилием воли она вернула все внимание эконому и призвала на помощь свою убедительность.
– Хавьер Фабианович, каким образом следует нам оформить вступление в гильдию?
Виной ли тому было небрежение Алессана, или эконом все-таки мыслил самостоятельно, но в голосе его различилось затруднение, какое бывает у людей при подборе слов корректного отказа.
– Виола Базилевна, гильдия включает в свое братство магов, а не мастерские.
Стул все еще не был предложен, даже после того, как она представилась леди.
– Позволю себе уточнить: правило или традиция? – спросила она, сделав несколько шагов к столу и как бы невзначай оказавшись около места для посетителей.
– Правило, дорогая леди. Братство состоит из людей, – ответил эконом, словно этого не замечая.
– Мужчин, я полагаю? – Виола положила уже руку на спинку стула.
– Сестры с достаточным уровнем также состоят в гильдии, – признал Хавьер Фабианович, все еще подверженный слепоте.
– То есть, слово «братство» в уставе используется в широком смысле, – подытожила неугомонная леди. – Может быть, настали времена расширить его еще более?
– Оставьте риторику, Виола Базилевна, – посоветовал эконом устало. – Если вопрос будет вынесен к рассмотрению совета гильдии, шансов это не прибавит. Только личность, обладающая магическим слухом и должным умением, становится частью сообщества.
Девица помолчала. Первая ветка плана, кажется, закончилась тупиком, придется перестроиться на ходу. Сесть без приглашения ей не позволяло приличие, хотя, устройся они основательнее, шансы заговорить эконома значительно бы повысились.
– В случае такой категоричности, мы можем обсудить вступление самого Себастьяна Базилевича, – невозмутимо продолжила гостья.– Он более чем соответствует вашим критериям.
Алессан все никак не хотел убраться. Его очевидным образом забавляла ситуация, и он, хотя перестал снабжать диалог ценными комментариями, не намерен был лишить себя удовольствия наблюдать развязку.
– Вы сказали, он чарует дерево? – переспросил эконом, словно к его слепоте добавилась и забывчивость.
Виола не выносила уколы касательно талантов ее брата.
– В настоящий момент его привлекает именно эта сторона древнего мастерства, что не означает ограниченности его дара, – заверила она.
– Вот как? Сколько времени ему требуется для создания, скажем, заурядного язычка пламени?
К этому девица не была готова – она никогда не видела, чтобы Себастьян баловался этою опасною стихией. Пока барышня подбирала слова ответа, Алессан лениво щелкнул пальцами, и между ними вспыхнул огненный лепесток. Зараженная слепотой эконома, Виола изо всех сил не заметила фокус – хотя это был первый случай ее встречи с выплеском живой и зримой магии. Брат не показывал ничего подобного, возясь по большей части, со своими деревяшками.
Эконом, впрочем, ответа и не ждал, продолжив:
– Заклинание «незримых пут», основа боевой магии, ему подвластно?
Алессан стряхнул огонь и снова поднял было руку, но, на диво, от демонстрации «незримых пут» ему хватило такта отказаться в последний момент.
– Чарование зелий? Купол беззвучия?
– Полагаю, он мастер «купола беззвучия», – упавшим уже голосом квалифицировала гостья.
Купол беззвучия, одно их немногих «живых» заклинаний, Себастьян отточил в тот сложный для всей семьи период, когда образование Виолы добралось до уроков пения. Хотя скудные книги про купол молчали, молва не напрасно твердит о чудесном воздействии мотивации.
Впрочем, никакая мотивация Виолы сегодня не пробивала купол, которым Гильдия магов отгородилась от приезжих артефакторов.
– Сожалею, Виола Базилевна, – подытожил эконом веско. – Пока я не вижу предпосылок для принятия вашего брата в Гильдию. После некоторых тренировок попробуйте подать заявку повторно. Всего хорошего.
Фактически, ей указали на дверь. Оставаться долее – значит опуститься с переговоров до мольбы.
– Благодарю вас, – неискренне сказала барышня и развернулась. Весь путь к выходу из кабинета был устлан осколками ее самолюбия, которые так и хрустели с каждым шагом.
Подумать только! Она беспокоилась, что взносы алчных гильдийцев могут подкосить их мастерскую, но все-таки решилась играть в открытую ради герба и доверия заказчиков. Рискуя прибылью, леди Карнелис привела свое дорогое детище и родного брата пред очи закона – и закон их презрел, уподобив прилипчивой пыли.
Бдительный придверник наблюдал, как она покинула кабинет и принялась медлительно спускаться. Намерения проскользнуть куда-то без позволения добропорядочная гостья не проявила.
Росшей в тепличной заботе барышне все чудилось, что едкие слова еще несутся в спину, а почву из-под ног выбивают презрительные взгляды – к примеру, один такой с грохотом пересчитал ступени и едва не снес ее ударом под колени у подножия парадной лестницы.
Виола вздрогнула, покидая бездну, где пестовались обиды и бессильные самобичевания. Конечно, могло сказаться богатство воображения, но обычно насмешки все-таки синяков не оставляли. Она обернулась и обнаружила у складок юбки изрядных размеров деревянную скалку.
– Извините, – пробормотала красная до корней волос блондинка на верхней лестничной галерее. Нагнувшись и пряча лицо от стыда, она подняла упавшую плетеную сумку, откуда, очевидно, и вырвалась беглянка.
Подхватив с пола странный в этой обстановке предмет, Виола дождалась приближения девицы и, возвращая ей в руки имущество, опознала посетительницу оружейной.
– Я не ранена, – успокоила ее Виола, про себя гадая, какое отношение к гильдии может иметь столь непритязательного вида горожанка. Если уж во вступлении отказали ее брату, неужто девица смогла показать должный уровень? Или она обладает лучшим навыком в словесных поединках?
Профессиональная гордость снова хлестнула Виолу ревностью, но она попыталась приструнить эмоции, дабы потом не корить себя за упущенный случай раздобыть информацию.
– Какой-то важный артефакт? – леди кивнула на скалочку со всей любезностью.
Девица могла оказаться кухаркой, но служебные помещения по преимуществу располагались на нижних этажах.
– Что вы, просто скалка, – собеседница все еще конфузилась и добавила почти шепотом, – для самозащиты. Как вам известно, город бывает не безопасен.
Виола задумалась. Она уже несколько месяцев обитает в Итирсисе, и ни разу еще не тревожилась о собственной сохранности. Надо полагать, жизнь в поместье под родительским крылом сделала ее черезмерно беспечною.
– Вы состоите в гильдии? – решилась барышня спросить прямо, поскольку развитие темы скалочки явственно смущало девицу.
– К счастью, всего лишь имею доступ в библиотеку, – сказала Арис.
– Здесь есть магическая библиотека? – задохнулась Виола в новом приступе бесполезных сожалений. Что ж, следовало догадаться.
– Да, и прекрасная, – ответила Арис уже увереннее. – Только в этом я могу позавидовать братству.
«О, Себастьян, я так тебя подвела», – чуть не расплакалась Виола в глубине души, но вслух попыталась уцепиться за мелькнувшую соломинку:
– Вы ведь посещаете ее, будучи вне гильдейского круга?
Арис пожала плечами. Скалка уже скрылась в недрах широкой сумки, юная воительница прикрыла ее несколькими пасмами овечьей пряжи.
– Дарий Сильванович сумел это устроить, – пояснила она, – я лишь сотрудничаю с его предприятием.
Виола поймала известное смутное оживление там, где минуту назад зияла сквозная брешь. Надо полагать, в ближайшие дни Дарию младшему предстоит разговор, выходящий за рамки сравнения черного перца с красным при тушении рагу по-тассирски.
– О, так вы новый сотрудник Оружейной? – защебетала леди. – Скажу честно, видела вас однажды – я прихожусь им соседкой. Зовите меня Виола.
Теперь, когда нарядная собеседница посмотрела на нее изучающе, вязунья смутно узнала пронзительный взгляд из-за белой занавески на улице Резного листа.
– Арис, – вежливо представилась она в ответ, хотя не вполне отдавала себе отчет, зачем ей это новое знакомство и куда ей предлагается звать расторопную девицу. С момента попадания в сети двух Дариев ее жизнь и так страдает от избытка встреч.
– Никогда бы не заподозрила в вас оружейницу! – призналась Виола уважительно.
– Потому что я ей не являюсь.
Арис подумала мгновение и решилась последовать совету Дария младшего, умолявшего ее как можно чаще говорить людям о своем труде – заверял, что в этом нет ничего постыдного.
– Я вяжу и чарую теплом шерстяные вещи. Обращайтесь за обновой на любой сезон, весны тоже бывают зябкими.
– Непременно беру на заметку! – Виола действительно не проявила никакой брезгливости к этому самовыдвижению, но Арис все равно поспешила свернуть нечаянную беседу.
– Еще раз прошу прощения за мою неловкую скалочку. Я проведу с ней воспитательную беседу. Хорошего дня.
– Хорошего дня, Арис, – улыбнулась Виола на прощание.
Подозрительная улыбка еще долго не сходила с ее лица, пока она провожала глазами маленькую воительницу и задумчиво теребила кружево платья.
«Дарий Сильванович, пригласил к себе вязунью, стало быть, работает над чем-то необычным. Готова спорить, казенные заказы шире всего представлены именно в области имперской безопасности.»
В самом деле, разве свет сошелся клином на этих высокомерных магических снобах?
Гораздо интереснее прорваться в Гильдию оружейников.
