Татьяна Михайловна Василевская
Если бы…
– Вы чего, сразу на десятерых все приготовили? Что б остальные девять раз уже в магазин не бегать, чего потом время зря терять.
– Володя, ребенку нужно очень много всего,– сказала Алина Николаевна.
– Зачем? Он же маленький, даже ходить не умеет! Что ему может быть нужно? Памперс и грудь. Все. Ну, еще коляска. Зачем ему еще, что-то?– удивлялся Вован.
– Вот когда у тебя будут свои дети, тогда поймешь.– Решила закрыть тему детских вещей Алина Николаевна.
– После вот этого?– Вован обвел детскую рукой. Потом повернулся к Сергею, стоявшему с не сходящей с лица улыбкой слабоумного, и показал рукой на него.– И вот этого? Да ни за что. Что я спятил, что ли. Вон, был нормальный человек. Бауманку с отличием закончил. А теперь? Посмотри, готовый пациент для психлечебницы, хорошо не буйный.
– Когда время настанет, ты сам поймешь какое это счастье.– Сказала Алина Николаевна.
– Знаешь, если это счастье, то время не настанет, лучше я несчастным буду.– Ответил Вован.
Алина Николаевна вздохнула. Она так мечтала о внуках, но сын не спешил сделать ее любящей бабушкой. Он и жениться-то, пока не спешил.
– Сережа, а какой у малыша вес?– задала она традиционный вопрос.
В первую секунду Сергей с недоумением посмотрел на нее, способность нормально соображать еще не полностью восстановилась, после того состояния ужаса и отчаяния, в которое он впал, видя Верины страдания. Поэтому, даже такие простые вопросы, как вес и рост малыша, которые, по непонятной причине, волновали всех и каждого с кем он говорил после рождения Сенечки, в первый момент ставили его в тупик. Все его мысли были заняты Верой и Сенечкой, тем, что они есть, тем, что у них все хорошо и, что скоро они вернуться домой. Он не понимал, почему так важно знать вес ребенка, что они по килограммам его раскладывать будут? Для него было важно только то, что Сенечка здоров, что он очень хорошенький и смешной, как сказала ему Вера по телефону, что у него крошечные ручки и ножки и темные волосики.
– 4кг100г.– сказал Сергей, вспомнив цифру, названную ему Верой.
– Такой большой!– удивилась Алина Николаевна.
– Четыре килограмма это большой?– в свою очередь удивился Вован, не имевший не малейшего представления о том, сколько должен весить новорожденный.– Да облезлый кот, который у нас на лестнице живет, наверное, четыре килограмма весит, чего он большой, что ли?
– Конечно большой, не кот, а ребенок, естественно.– Сердито сказала Алина Николаевна. Ну, что за наказание, речь о ребенке, а он облезлого кота приплел.– Сколько, по-твоему, ребенок весит?
– Да откуда я знаю!– пожал плечами Вован.– Ну, килограмм десять, наверное.
Алина Николаевна уставилась на него, как на полоумного.
– С ума сошел? И как женщина должна рожать твоего десятикилограммового младенца? Ты вон родился три с половиной, а знаешь, как я намучилась, а Сенечка на шестьсот грамм больше.
– Мам! Ты чего говоришь!– заорал Вован.– Вон посмотри!
Вован кивнул на Сергея, который стоял с застывшим лицом, и полными ужаса глазами смотрел на Алину Николаевну, руки у него дрожали.
– Ой! Сережа. Ну, успокойся мой хороший. Все ведь уже позади. Верочка справилась. Все хорошо.
Алина Николаевна обняла Сергея, впавшего в оцепенение. Погладила по голове.
– Ну, все, мой хороший. Прости меня дуру старую. Разболталась. Дети-то они всегда в мучениях рождаются. Ничего в этом нет такого. Все, не переживай.
– Ну, ты вообще.– Сказал Вован матери, когда Сергей немного отошел и успокоился.– Ты чего, хочешь сама этого ребенка воспитывать? Еще одно такое заявление, и его папаша пойдет, и головой вниз с девятого этажа жахнется. Ты чего не видишь, что у него крыша съехала? Даже не знаю, чего Верка с ним делать будет. Посадит их рядышком и будет кашей кормить обоих, ложку за маму, ложку за психиатра папы.
На Верину и Сенечкину выписку собрался чуть ли не весь персонал роддома. Всем было интересно посмотреть, как пройдет встреча впечатлительного папаши со своим маленьким сыном.
Сергей сиял. Буквально светился от счастья. Он уже успокоился, снова превратившись в уравновешенного, надежного и вполне вменяемого главу семьи. Так, что ничего, особо интересного, для собравшихся не было. Поразил всех только размер букета, преподнесенного счастливой молодой маме. Не миллион роз как в песне, конечно, но больше сотни точно. Вера отдала цветы медсестрам. Все сердечно поздравили счастливых родителей и порадовались, глядя на них, что есть еще такая любовь, которая сразу чувствуется по одному взгляду, по одному прикосновению, по поведению мужа во время родов.
Не правы те, кто считает, что сказки заканчиваются свадьбой, потому, что дальше уже не интересно. Конечно, интересно, просто, по-другому. Дальше уже не голая романтика с ахами и охами, дальше идет жизнь со всеми ее разными разностями. После свадьбы, вчерашние влюбленные, по-хорошему и не особо знавшие-то друг друга, сталкиваются с интереснейшими открытиями относительно своей второй половинки. Потому, что, для того что бы узнать, нужно пожить вместе, разглядеть друг в друге не только внешние черты, но и те, что скрыты глубоко внутри, о которых можно даже и не подозревать, пока идет период ухаживания. Рождение ребенка это вообще отдельная история. Это то событие, которое отражается на каждой семье. Меняет отношения. Меняет всю привычную жизнь. Это проверка на прочность, которую не каждый может пройти. Это событие может укрепить или наоборот разрушить семью. Если люди не готовы к такому ответственному шагу, если их чувства не достаточно сильны, то, в их отношениях образуется трещина, которую потом почти невозможно заделать, может она и зарастет со временем, но шрам останется на всю жизнь. Но и в том, и в другом случае, ребенок меняет жизнь родителей, меняет привычки, меняет ритм жизни. Меняет самих мам и пап.
Даже для самой счастливой семьи рождение ребенка, а особенно первого, это испытание. И Вера с Сергеем не стали исключением из правил.
Обалдевший от счастья Сергей хотел быть помощником Вере во всем. Хотел участвовать в каждом процессе, связанном с уходом за грудным ребенком. Он сидел с Сенечкой по ночам, давая Вере возможность поспать, а потом сам клевал носом на работе, гулял с коляской, помогал менять подгузники и купать малыша. В общем, он был просто прекрасным заботливым, любящим папой.
Первые дни Сергей ужасно переживал. Он создавал вокруг малыша столько суеты и волнений, что Вере, порой, казалось, что у нее не один, а сразу два ребенка. И неизвестно который из них доставляет больше хлопот.
Сенечке было около двух недель. После кормления Вера занялась глажкой, а Сергей укачивал сынишку, тихонько напевая ему песни.
Вера погладила крошечные Сенечкины комбинезончики и кофточки и принялась за, гораздо большие по размеру, вещи мужа. В квартире было очень тихо, и Вера даже начала чувствовать, что монотонная работа начинает ее усыплять. Неожиданно из комнаты раздался полный ужаса крик Сергея. Похолодев, Вера кинулась в детскую. Сергей с искаженным страхом, бледным лицом вглядывался в лицо сынишки. У Веры подкосились ноги, и стало трудно дышать.
– Сенечка весь краснеет, перестает дышать и хрипит.– Чуть не плача, сказал Сергей.– Вызывай скорую!
В предобморочном состоянии Вера подошла ближе и взглянула на сынишку. В это время, Сенечка, спокойно лежавший на руках у умиравшего от волнения папы, весь покраснел, сморщил личико и громко закряхтел. Сергей задрожал, а Вера, почувствовав, что снова может нормально дышать вздохнула с облегчением.
– Сережа,– сказала она, стараясь говорить спокойно и преодолевая желание сходить за утюгом, и треснуть им мужа как следует.– Сенечка тужится.
Сергей с такой силой выдохнул, что Сенечка недовольно заворочался у него на руках, а потом снова покраснел, сморщился и закряхтел.
– Блин!– с облегчением и с долей смущения сказал Сергей.– Я думал, что все.
Вера смотрела на своего мужа и не знала плакать ей или смеяться.
Закончив со всеми делами, уставшая за день Вера, добралась, наконец, до кровати. Кровать была пуста. Она отправилась в детскую. Сергей сидел рядом с кроваткой, с нежностью глядя на спящего сына.
– Сереж, пойдем спать.– Позвала его Вера.
Сергей посмотрел на нее и улыбнулся.
– Я посижу, посмотрю, как он спит, на всякий случай.– Сказал он. Вера пожала плечами.
– Я пошла. Если, вдруг, Сенечка проснется и заорет, и начнет дрыгать ручками и ножками, это не от того, что он умирает, и нужно срочно вызывать скорую, и падать в обморок, просто, значит, он захотел есть, и ему нужно дать грудь. Между прочим, можешь попробовать предложить свою, я не возражаю.
Сенечке исполнился месяц. По случаю грандиозной даты собрали близких. Приехала мама Сергея. Она, в последнее время, плохо себя чувствовала и редко куда-то ездила, но ради внука, все-таки собралась с силами и приехала. Нарадоваться не могла на сына с невесткой, как они хорошо живут, как ладят, и на маленького Сенечку смотрела с нежностью и любовью, чувствуя себя счастливой. Соня приехать не могла, у нее самой был полугодовалый сын. Верина мама, должна была приехать в Москву только через месяц.
Приехали Телянины, всей семьей. Родион Петрович и Алина Николаевна ворковали над Сенечкой, надеясь, что и Вован, все же осчастливит их, рано или поздно. Вован сначала смотрел на Сенечку с опаской. Очень уж маленький, даже подойти страшно. А потом, улыбающаяся Вера, осторожно положила Сенечку ему на руки, и Вован моментально превратился в совершенно другого человека. Нежная трогательная улыбка появилась на губах, вместо привычной нагловатой ухмылки. Он смотрел на малыша с таким восхищением, как на самое большое чудо изо всех, что он видел в своей жизни. Он что-то нежно говорил ему, осторожно покачивая, поглаживал крошечные пальчики.
– Смотри, что твориться с нашим Володькой!– подойдя к Сергею, сказала Вера. Он притянул ее к себе и обнял.
– Я сам даже не думал никогда, что маленький человечек может так влиять на взрослых здоровых мужиков.– Улыбнулся он.
Сенечка уснул прямо у Вована на руках. Вера аккуратно забрала его и положила в кроватку.
– Осторожнее, Ковальская. Смотри, ручку ему неудобно подвернула. Кто тебе только ребенка доверил!– прошипел Вован.
Вера засмеялась.
– Телянин, я тебя обожаю!
Ревниво проследив весь процесс укладывания, до того момента пока криворукая мамаша не укрыла Сенечку одеяльцем, Вован, наконец отошел от кроватки. И сразу возвратилась привычная ухмылка и нагловатое выражение лица.
– А он ничего, симпатяга! Ты точно уверена, что он твой?
Полюбовавшись еще немного на симпатягу Сенечку, Вован сказал:
– Знаешь, Ковальская. Я, конечно, к этому еще не готов, но когда соберусь, можешь мне такого же сделать, я не возражаю. У тебя хорошо получается.
– Ты самый ужасный из всех кого я знаю!– улыбнулась Вера.
Сенечка рос спокойным, здоровым, любознательным ребенком. С каждым днем он внешне становился, все больше и больше похож на Веру, только глаза были не ярко голубые, как у нее, а скорее серые, как у отца. То, что сын похож на Веру, приводило Сергея в полный восторг. Каждый раз, когда их навещали Телянины и Алина Николаевна умилялась, что Сенечка вылитая Вера, только высокий и широкоплечий как папа, Сергей с гордостью соглашался. А Вован, обычно, говорил после этого:
– Да ладно, с лица воду не пить. Он же мужик, внешность не главное.
Или:
– Ну, ничего, Верка то вон живет и замуж даже вышла. А с возрастом люди вообще меняются, может Сеньке и повезет еще.
После подобных высказываний Алина Николаевна и Сергей одаривали его сердитыми взглядами, а хохочущая Вера говорила:
– Ох, смотри Вовка, договоришься. Сережка смотри, как на тебя глазами сверкает. Прибьет ведь, за нас любименьких.
1998г.
Когда Сене исполнилось три года, его отдали в сад. Вера вышла на работу. Сергей, скрепя сердце, выпустил любимое чадо из-под постоянной опеки себя и Веры. Вслух ничего о своих переживаниях не говорил, понимая, что нельзя слишком опекать сына. Мальчик должен расти мальчиком.
Вера начала работать в агентстве, занимавшемся строительством и проектированием производственных и общественных зданий. После распада союза в стране, как грибы начали расти всевозможные фирмы и фирмочки, открываться частные производства и компании. Кто-то предпочитал использовать уже существующие помещения, но многие хотели начать с нуля. Сделать все по своему, под свои нужды и потребности. Поэтому специальность архитектора была востребованной. Работы было много.
Сергей, открывший, как и мечтал, после возвращения с севера, свою фирму, наконец, тоже развернулся, дела пошли в гору. После начала девяностых, когда мелких, да и крупных предпринимателей, на каждом шагу, ждали трудности в виде бюрократических проволочек, препятствия со стороны постоянно меняющихся законов, и полный беспредел рекетиров и мафии, сейчас все стало налаживаться. Фирма начала приносить неплохой доход.
2000г.
У Сергея была мечта. Построить большой красивый дом. Он представлял, как хорошо они будут жить в этом доме. Как, дай бог, у них появятся еще дети. Вера будет хозяйничать, заниматься украшением этого дома, дети будут бегать по просторным комнатам, а потом с визгом, криками и смехом бежать во двор, где будет много места для игр. Перед домом будет зеленая лужайка, где они поставят беседку и теплыми вечерами, будут сидеть во дворе, пить чай, разговаривать. Будут приглашать друзей, и устраивать веселые шумные праздники. Его так захватывали все эти мечты, что он уже даже во сне видел свой дом и ту счастливую жизнь, которая их в нем ожидает.
Наконец Сергей решил, что пора осуществить свое заветное желание. Весной 2000г. началось строительство дома. Сам дом спроектировали Вера с Вованом. Строительные работы контролировал Сергей, заявив Вере, что нечего ей портить себе нервы, решая проблемы с рабочими. Она пыталась объяснить, что половина ее собственной работы, как раз и состоит в разрешении таких проблем, но Сергей стоял на своем. Он мужчина, он должен решать все проблемы, по крайней мере, связанные с его семьей, сам. В конце концов, Вера сдалась. На его собственной работе дел было тоже по горло. И он постоянно мотался туда-сюда, разрываясь между делами фирмы и строительством дома. Видя его измученное лицо, как он усталый вечером падает в постель и сразу засыпает, едва коснувшись подушки, Вера начала беспокоиться.
– Не нужен мне никакой дом, если мой муж гробит себя, пытаясь все везде успеть.– Сказала она Сергею, когда в один из редких, теперь выходных они вечером сидели и просто отдыхали, попивая красное вино у себя на кухне.– Мы с Сеней тебя не видим. Ты уходишь, он еще спит, приходишь, он уже спит. Скоро начну ему твою фотографию показывать и говорить: «Вот сынок, это папа. Помнишь, он иногда тут храпит по ночам, но ты еще маленький и сам ночью спишь, поэтому и не видишь, как он похрапывает».
Сергей улыбнулся. Взяв Верину руку, он поднес ее ладонью к губам. Уткнулся в ладошку носом, чувствуя себя необыкновенно счастливым.
– Сережа! Я серьезно говорю!– почти сердито сказала Вера.– Найми кого-нибудь или вон Вовку попроси присмотреть. Там ведь не круглые сутки находиться надо.
Вован взял на себя заботу о стройке с удовольствием. У него уже тоже была собственная фирма, занимавшаяся проектированием домов для новых русских, грозивших в скором времени, по своей численности, переплюнуть старых. Но своей фирмой Вован управлял также легко, как и вообще шел по жизни. Не особо напрягаясь, поручая всю скучную и грязную работу подчиненным. Он с радостью взялся помочь, естественно, толкнув перед этим речь о том, что без него Сергей с Верой пропали бы уже давно. И вообще, он все время удивляется, как они хоть с чем-то сами справляются.
Вован, неожиданно, оказался очень требовательным, почти деспотичным, куратором строительства. Работа закипела так, что рабочие взвыли, вспоминая счастливое время, когда Сергей приезжал, орал, требовал, но после его отъезда все снова затихало. Вован не орал. Он целый день мог околачиваться возле строителей, наблюдая ту или иную операцию от начала до конца и заставляя переделывать по нескольку раз, то, что, по его мнению, было плохо сделано.
– Конечно, пока Вова не подключился, там вообще ничего не делалось. Сидели семечки лузгали целыми днями и посмеивались, как им повезло, какой лопух заказчик им попался,– рассуждал Вован, сидя у Веры на кухне и попивая чай.– Ковальсая, налей мне еще чайку, а то этот остыл, а потом сделаешь мне массаж ног. Устал я сегодня. Тружусь ради вас не покладая рук с утра до ночи. Так, что давай, не зыркай на меня своими злобными маленькими глазками. После массажа, я тебе разрешу мне еще спинку почесать и, даже в это время послушаю какие-нибудь твои глупые женские истории. Ты сегодня везучая.
2001г.
Наконец, процесс строительства, начал подходить к концу. Окончание работ было запланировано на июль-август.
Где-то с начала апреля Вера начала чувствовать себя не очень хорошо. Начала сильно уставать. Утром с трудом заставляла себя встать с постели. Днем ходила сонная и разбитая, все время чувствовала усталость. К концу дня мечтала уже только поскорее добраться после работы домой и, покончив с домашними делами, поскорее лечь. Сергею она ничего не говорила, прекрасно зная, что ее недомогание вызовет у мужа очередной приступ паники, и он начнет сходить с ума и заставит ее проходить какие-нибудь обследования. У Веры сейчас был очень ответственный проект, и непонятная болезнь пришлась как нельзя некстати. Через пару недель, решив основные задачи с новым проектом, Вера все же решила сходить к врачу, ей становилось все хуже и хуже, и она сама уже начала беспокоиться.
Вечером, вернувшись, домой после работы, Сергей застал жену в крайней задумчивости.
– Нам нужно поговорить.– Сказала Вера, отвечая на вопрос мужа, что с ней сегодня такое. За ужином Вера была молчаливой и расстроенной.
Уложив Сеню, Сергей, сгорая от волнения и нетерпения, уселся рядом женой и обнял ее. Вера вдруг расплакалась и уткнулась ему в плечо. Сергей, уже в ужасе глядя на нее, чувствуя, как сжимается сердце от плохого предчувствия, спросил, стараясь придать голосу обычную твердость:
– Вер, что случилось? Верочка, милая ну, что такое?
Подняв заплаканное лицо, Вера встретила устремленный на нее испуганный взгляд.
– Я беременна!– сквозь слезы еле выговорила Вера и разрыдалась уже по настоящему, вздрагивая всем телом и громко всхлипывая.
Сергей испытал облегчение, радость, восторг. У них будет еще один ребенок.
– Что же ты плачешь, глупенькая?– нежно целуя, обнимая и укачивая жену, как маленькую, спросил он со счастливой улыбкой.– Это же здорово! Нужно радоваться, а ты плачешь.
– Ага, радоваться.– Вера перестала плакать и сидела, вздрагивая всем телом в теплом, уютном кольце рук Сергея.– Я опять превращусь в бегемота. Опять буду сидеть дома и не смогу работать. Сеня только-только подрос, а сейчас снова пеленки, памперсы, стирка, глажка, кормление с утра до ночи. Я только начала заниматься интересным делом.– Вера снова начала рыдать.
Продолжая улыбаться, Сергей долго-долго сидел рядом с Верой, обнимая ее, вытирая текущие из ее глаз, казалось неиссякаемые слезы, нежно целуя ее волосы и терпеливо выслушивая жалобы на жизненную несправедливость, своей любимой беременной жены. Он был счастлив. И это был замечательный вечер. И Вера успокоится, и поймет, что нет повода расстраиваться. И тоже будет радоваться. И будет с нетерпением ждать этого ребенка. С таки же нетерпением, как она ждала Сенечку. И будет любить его. И потом будет еще смеяться над собой , что сидела и горько плакала узнав о своей беременности. Сергей думал о том, как ему повезло в жизни, как ему повезло, что она у него есть. Ио том, что он сделает все для нее, для Сенечки, для того малыша, который скоро появится в их жизни. И это было замечательно и прекрасно.
Сергей привез Веру посмотреть на дом. Осталось совсем, чуть-чуть. Скоро можно будет переезжать. Пока он сам отправился поговорить с бригадиром, Вован повел будущую хозяйку дома на экскурсию.
– Осторожно, Ковальская. Ты своим пузом сейчас все косяки тут посшибаешь.– Бережно придерживая Веру под локоток, говорил Вован, переходя с ней из комнаты в комнату.– Бедный Серега, как ты его не раздавила еще? Или он тебе отдельную кровать купил?
Они спускались по лестнице, и неожиданно Вера вскрикнула и оступилась.
– Вера!– заорал Вован, вцепившись ей в плечо мертвой хваткой. Лицо у него стало белым, и яркие веснушки начали казаться выпуклыми на бледной коже.– Господи, ты чего же кривоногая то такая, Ковальская? Все думаю, сейчас как завалится, все перила снесет. Делай потом все по новой.– Выдохнув, с облегчением сказал он.
Вера посмотрела на Вована и неожиданно рассмеялась.
–Ага, попался!– заливаясь смехом, сказала она.
– Ты чего совсем, что ли? Я чуть не умер от страха.– Со злостью сказал Вован.
– Да ладно тебе, Телянин, шутка же! Без обид, ладно! Смешно же получилось!– передразнила Вера обычную манеру Вована.
– Да, просто обхохочешься, я чуть не умер, а ты ржешь.– Сердито огрызнулся он.
– Вот, примерно так, я себя и чувствую постоянно, общаясь с тобой.– Вера протянула ему руку с оттопыренным мизинчиком.– Мир?
Вован, с видом, как будто делает величайшее одолжение, зацепился своим мизинцем за ее.
– Детский сад прямо!– брюзжал он, пока Вера весело читала детский стишок «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись».
В октябре семья Кречетовых въехала в новый дом. В просторном двухэтажном доме было пять комнат на втором этаже. Две из них сделали детскими, одну, сразу запланировали, как кабинет для Сергея. Из одной устроили гостевую комнату, а самую большую отвели под спальню.
На первом этаже, прямо от входной двери, начиналась просторная гостиная, совмещенная с кухней, за ними находились, небольшой спортзал, биллиардная, это была причуда Сергея и Верина мастерская, совмещенная с библиотекой. Еще имелись две небольшие кладовки.
Вера принялась, пока было время, обставлять дом. Целыми днями она подбирала ткани, мебель, подходящие цвета красок и различных покрытий.
Сенечка, совершенно обалдев от такого простора, носился по дому и все время спрашивал:
– Мы правда будем здесь жить?
– Правда, сынок.– Улыбался Сергей, сажая сына на шею.– Пошли обходить наши владения. Нам же надо знать, что тут находится по соседству.
Сергей ходил с Сеней по мокрой, заваленной листьями, дороге. Водил его в расположенный неподалеку от дома небольшой лесок. За пару выходных они обошли все окрестности. Все были заняты важными приятными делами. Всем было очень хорошо. И все находились в ожидании появления на свет нового члена семьи.
12.12.2001г.
12 декабря Вера родила еще одного мальчика. На этот раз все прошло спокойно. Вера наотрез отказалась ехать в роддом с мужем на машине и вызвала скорую. Сергей, уже имеющий опыт отцовства, держал себя в руках, насколько мог, по крайней мере, с ума так явно как в прошлый раз не сходил. Единственное, чем удивил новоиспеченный папа врача сообщившего, что все прошло хорошо, так это тем, что услышав, что его жена родила, он первым делом спросил не про пол ребенка, а какой у ребенка вес и ужасно обрадовался, услышав в ответ три килограмма триста грамм.
На этот раз Вера лежала в палате вместе с новорожденным. Когда медсестра вкатила в палату кювезу с крошечным кулечком, Вера, встав с постели, подошла и наклонилась над своим вторым сыном.
– Привет!– тихонько сказала она, нежно улыбаясь.– Я твоя мама. Из белой ткани роддомовских пеленок на нее смотрел маленький Сережа. Вера засмеялась.
– Ты знаешь, что ты очень похож на своего папу? Скоро я тебя с ним познакомлю.– Пообещала она сынишке, беря на руки маленького драгоценного человечка и прижимая его к груди.– Ты ведь поможешь мне за ним присматривать?
Сережины глаза, только пока не серые, а мутновато голубые, как у всех младенцев, внимательно и, как казалось Вере, с пониманием смотрели на нее.
Малыша назвали Алешей.
2009г.
Время летит стремительно. Отсчитывает часы, дни, годы. А когда нужно успеть сразу много всего, то время вообще проносится, не давая ни минуты передышки, некогда остановиться, оглянуться, все время вперед, вперед. Лишь бы все успеть, ни о чем не забыть.
Для Веры и Сергея время, после рождения второго сына, неслось, летело, скакало вприпрыжку с бешеной скоростью.
Сергей был завален работой. По возможности, в свободное время, которого у него почти не было, помогал Вере. Вера, занятая малышом и еще достаточно маленьким Сеней, сбивалась с ног.
Совершенно неожиданно ее первым и незаменимым помощником стал Сеня. Он помогал Вере во всем, так же как это делал до этого Сергей. Вера бежала к плачущему Алеше, поменять памперс, а Сеня, в это время уже переодев братишку, играл с ним, или что-то рассказывал, и Алеша внимательно следил серьезными серыми отцовскими глазами за братом. Приходя из сада, Сеня, первым делом, бежал к маленькому братику и подолгу занимался с ним, пока Вера готовила, убирала и делала еще кучу дел, которые накапливались за день.
– Ты мой помощник! Что бы я без тебя делала?– нежно целуя старшего сына, говорила Вера.
Сене было уже шесть, и родители отдали его на футбол. Сергей заразил сына любовью к игре, часто гоняя с ним мяч во дворе их дома. Сеня был ужасно доволен, что теперь он занимается серьезно и у него настоящая форма и бутсы. Единственное, что огорчало его, что теперь он реже сможет помогать Вере и сидеть с Сенечкой.
– Ничего сынок,– успокаивала его Вера.– Мы с Алешей будем болеть за тебя во время игр. Он подрастет, и будет гордиться своим братом. А потом вы с папой и его научите играть. И вас будет почти целая команда.
Когда Алеше исполнилось два года, Вера наняла няню, которой Сергей устроил допрос с пристрастием, прежде чем допустить к сыну. Вера вышла на работу. Уже в другую фирму, занимавшуюся в основном проектированием общественных заведений, кинотеатров, выставочных залов. Вован звал Веру к себе. Но она, со смехом припомнив ему практику, которую они проходили вместе, сказала, что если у него будет, что-то уж очень интересное, то можно будет временно посотрудничать.
Фирма Сергея процветала. Она уже давно переехала из маленького старого здания на окраине Москвы в недавно построенную многоэтажную офисную громадину и занимала там почти целый этаж.
Вере часто предлагали заняться проектами в других городах. Но она всегда отказывалась. И дети были маленькие, и уезжать, минимум на месяц, на два, от семьи ей не хотелось.
В конце весны Вован предложил Вере поработать вместе. Нужно было спроектировать концертный зал для одного из приморских городков.
– Поехали, Ковальская. Дай хоть отдохнуть от тебя своим. Они тебя, конечно, терпят, даже привыкли, наверное, немного, но нельзя же бесконечно злоупотреблять человеческой добротой. Устрой людям праздник.
Вера всегда мечтала создать что-то вроде зала или театра, что-то связанное с творчеством, с развлечениями, с искусством, с тем, что дарит людям радость и удовольствие. Что бы те, кто будут приходить сюда, не только смотрели спектакль или слушали музыку, но и чувствовали атмосферу самого здания. Что бы возникало желание вернуться, потому, что здесь комфортно и отдыхает душа.
За завтраком, когда они по традиции обсуждали предстоящие планы, Вера сообщила своим мужчинам о сделанном ей предложении. Все мужчины отреагировали по-разному. Сеня выслушал с интересом, он был творческой натурой. По складу гуманитарий. Алеша был рад, что мама так воодушевлена. Сергей сидел, улыбаясь, но улыбка была несколько неестественной. Новость была замечательная, кроме маленького пустячка, если Вера согласится, ей нужно будет уехать на полтора–два месяца.
– А что, ты уедешь в другой город?– спросил Алеша немного встревоженно. Вера едва сдержала улыбку, заметив, как его отец примерно с таким же выражением на лице удивления и испуга, как у сынишки, подался вперед в ожидании ее ответа.
– Если я соглашусь, то да, мне нужно будет уехать на месяц или два.
Алеша немного расстроенно посмотрел на мать. Его папа посмотрел не менее расстроено. Только Сеня, которому уже все-таки было 14, сидел с невозмутимым видом. Он придерживался мнения, что самое главное, что бы маме было хорошо. И, в отличие от Алеши, он уже не так нуждался в постоянной опеке матери.
– А ты хочешь поехать? – снова задал вопрос младший сын. Он с самого маленького возраста был необыкновенно серьезным и рассудительным.
Вера немного помолчала. Что ей сказать? Да она хочет поехать. Но и не хочет оставлять их. И не хочет, что бы они грустили и переживали.
– Я хочу.– Сказала она.– Но, если вас это расстраивает, я откажусь.
Младший Кречетов и старший переглянулись и одновременно, улыбнувшись Вере почти одновременно запротестовали:
– Да нет, если ты хочешь, то конечно поезжай, а мы будем скучать и ждать тебя. И гордится, что у нас такая мама и т.д.
Улыбка Кречетова старшего, правда была кривенькой и не натуральной. Но он был мужчина и умел держать себя в руках, конечно, если только его жена не рожала или ей не грозила какая-нибудь другая опасность.
Вечером Вера подошла к Сергею, лежавшему на кровати с рабочими бумагами, которые он просматривал перед сном. Сев рядом она провела рукой по жестким темно-русым волосам.
– Сереж. Скажи честно, ты не хочешь, что бы я уезжала?
Сергей отложил документы в сторону и притянул ее к себе.
– Я хочу, что бы ты была счастлива,– сказал он и поцеловал ее.– Конечно, я не хочу, что бы ты уезжала. Но еще больше я не хочу, что бы ты потом жалела, что не поехала, не осуществила свою мечту. Мы тут справимся, ты не волнуйся за нас. Будем ждать тебя. Зато представляешь, как мы все обрадуемся, когда ты вернешься.– Глаза у него были грустные-грустные. И Вера любила его в эту минуту так сильно, как никогда раньше, хотя это и было почти невозможно. Ей хотелось сказать, я остаюсь, но Сергей прав, она потом будет жалеть. Как всегда мы жалеем о том, что не сбылось, о том, чего не сделали.
Через два дня Вера улетела.
Сергей, Сеня и Алеша проводили ее в аэропорт. Пока ждали рейса все, наперебой, говорили ни о чем. Каждый боялся замолчать, чтобы не повисла пауза, и тогда уже невозможно будет скрыть расстроенный взгляд, грусть и нежелание расставаться. Приехал Вован. Наскоро поздоровавшись с мужчинами, заявил Вере, что они сейчас из-за нее опоздают, и, подхватив ее чемодан, пошел к стойке регистрации. Уже пройдя контроль, Вера оглянулась. Ее маленький преданный отряд смотрел ей в след, махая на прощание. Сеня смотрел спокойно и понимающе, Алеша чуть-чуть расстроенно, а Сергей улыбался во весь рот такой ненатуральной радостной улыбкой, что Вера еле удержалась, чтобы не кинуться назад к ним, к своим родным и любимым и таким дорогим. Она послала им воздушный поцелуй. Вован схватил ее за руку и потащил за собой.
