Селина Катрин
Агент таурель-класса
Да, ларку.
Да, совершенно незнакомому мужчине с другой планеты, который, вероятно, не поймёт и половины моих проблем. Но выговориться очень хотелось.
– Она выбрала для меня мужчину, за которого я должна пойти замуж.
– Того самого, бравого воина? – уточнил Арх-хан.
– Да, его.
– Странно, я думал, ты сама его выбрала. Разве люди не вольны выбирать сами, с кем соединять судьбу?
Ларк нахмурился, а я прикусила губу, размышляя, как бы всё рассказать, но при этом не дать понять, что я цваргиня. Немного покачав головой, я решилась:
– Да, конечно, вольны. И я тоже. Просто у меня есть определённые проблемы с эм-м-м… зачатием. Это было установлено ещё несколько лет назад. И не каждый мужчина мне подойдёт. Я обращалась в медицинскую лабораторию, чтобы мне подобрали список кандидатов, с которыми всё получится.
Между красивыми пшенично-золотыми бровями Арх-хана залегла глубокая морщина.
– Если семя защитника не прорастает в чреве ларчанки, значит, на то есть причины Духов Предков, нам неведомые. Такое случается крайне редко, но если происходит, женщина просто соединяется с другим достойным воином. Неужели у тебя было так много защитников, и семя ни одного из них не дало плодов, что ты решила обратиться к медицине?
Я почувствовала, как краска стыда стремительно заливает лицо. Вот уж не думала, что за каких-то пару фраз мы перейдём к обсуждению мужчин в моей жизни, а точнее, их полному отсутствию.
– Э-м-м-м… не то чтобы у меня было много мужчин… – пробормотала я, чувствуя, что это преуменьшение века.
– Ваша лаборатория подобрала для тебя слишком узкий список?
Арх-хан действительно пытался понять, и это импонировало. Я видела это по тому, как он заинтересованно склонял голову, как пульсировали вертикальные зрачки в серо-зелёных глазах, как он принюхивался…
«Вселенная, да меня даже родная мама никогда не пыталась понять, а он это почему-то делает…»
Ларк присел на корточки, чтобы наши взгляды сравнялись. Огромный такой, мощный мужчина с обнажённым торсом, прикрытым лишь пшеничными жгутами волос, вождь целого клана, бросил дела и сел рядом с маленькой девушкой, до которой ему, по идее, не должно было быть дела. И вот странность: он сидел рядом, закрывал мощными плечами обзор на то, что у него за спиной, из прикреплённых к голени ножен торчала рукоять самого страшного холодного оружия, которое я когда-либо видела в своей жизни, – а я даже не думала убежать или вызвать Аарона на помощь. Просто продолжала сидеть рядом.
– Нет, список нормальный, – произнесла я, немного подумав. – Но мне не нравятся эти мужчины. Мама выбрала одного и считает, что ей виднее, а жених настаивает на том, чтобы ускорить свадьбу. У вас разве такого нет?
Арх-хан смотрел на меня, не мигая. Его грудь медленно поднималась и опускалась, даже расслабленные мышцы выглядели достаточно внушительно.
–Нет, – заговорил ларк спустя неполную минуту молчания. – Женщины вольны сами выбирать, кто из защитников им нравится. Воины вольны выбирать, покровительство какой ларчанке оказывают. Если кого-то что-то не устраивает, то пара распадается. Иногда даже тройка.
– Тройка? – эхом пробормотала. – В смысле двое мужчин и одна женщина?
Как аналитик я читала историю Цварга, и точно знала, что были попытки узаконить и такие браки – слишком велик перекос в демографии, – но цварги те ещё собственники. Слава Вселенной, законопроект был почти единогласно отклонён на этапе предварительных чтений. Я себе и одного-то мужа выбрать не могу, не то, что двоих.
Мужчина пожал плечами.
– Соотношение может быть в обе стороны, лишь бы было удобно всем участникам. Но Духи Предков не венчают такие союзы.
– И вы не ревнуете? – изумлённо переспросила.
– А что такое ревность? – вопросом на вопрос ответил Арх-хан.
– Ну-у-у… это… когда…
Я попыталась объяснить и поняла, что сама не знаю определения данного слова. Мне хотелось сказать: «Вот если бы мой жених Аарон пригласил на свидание другую девушку, то я бы заревновала», – но я с удивлением поймала себя на мысли, что нет. Не заревновала бы. Благословила бы и посочувствовала той цваргине, ибо самоуверенность агента в собственной неотразимости не знала границ. Весь вечер бедной девушке предстояло бы выслушивать какой он замечательный будущий супруг.
Пока я размышляла Арх-хан внимательно наблюдал за мной, а затем неожиданно улыбнулся уголками губ:
– Похоже ты и сама не знаешь, что такое ревность, но в вашем Мире принято её испытывать. Я, кажется, понял, что ты имела в виду. Мне казалось, на Танорге очень мало пар, которые женятся… Вот на каком-нибудь Цварге или Захране, там да, браки – частая вещь. Я всегда считал, что в этом мы с таноржцами похожи. У нас Духи Предков тоже очень редко венчают союзы.
– Как сложно, – пробормотала я, чувствуя нарастающую тревогу.
«Шварх, я опасно близко подошла к правде…»
Ларк внезапно мотнул длинной золотой гривой, от чего крошечные колокольчики в волосах мелодично зазвенели, и возразил:
– Да нет, как раз у нас всё очень просто, а ты полна противоречий. Несколько дней назад ты с гордостью заявила, что будешь принадлежать лишь одному мужчине, а сейчас рыдала из-за этого же факта. Скажи, тебе нравится соединение с твоим защитником?
В первую секунду я замерла от шока. Как вообще можно спрашивать о таких вещах?! Во вторую поняла, что от меня ждут ответа… Шва-а-а-арх, и ведь не соврёшь…
Пока Арх-хан говорил, он поставил обе руки по бокам от моих плеч и буквально навис надо мной, а я ощутила, как во рту стало сухо словно в пустыне. Вертикальные зрачки часто-часто пульсировали, а на их дне клубилось нечто такое, что как воспитанная цваргиня я всё это время старалась игнорировать. От мужчины пахло терпкой смесью луговых трав, влажной корой и костром, а ещё чем-то мускусным, почти звериным. Я облизала пересохшие губы и, чувствуя, как пылают щёки, ответила правду:
– Я… не знаю.
– В смысле, ты не знаешь?! – Неподдельное изумление сквозило в вопросе.
Вертикальные зрачки стремительно заполнили тьмой оливковую радужку, грудь вождя поднялась и замерла, а ноздри расширились.
– У нас ещё ничего не было.
– Лейла, я правильно понимаю, что ты ещё ни разу не была с мужчиной, но собираешься навсегда вручить ему право до конца жизни оказывать покровительство?
Мужской голос неожиданно стал подозрительно вкрадчивым.
«Да… нет… не знаю»
С его постановкой вопроса я почувствовала себя невероятно глупо. Одной фразой Арх-хан с оглушительным звоном разбил хрустальный дворец вбитых с детства убеждений. Мне всегда казался логичным и правильным уклад жизни на родине: познакомиться с цваргом, пожениться, только потом думать о чём-то большем. Это было само собой разумеющимся. Таковы были правила. Да, неприятно, что Планетарная Лаборатория предлагает список кандидатов и надо непременно выбрать кого-то из них… Но ведь с другими цваргами я даже шансов завести в будущем полноценную семью не имею. Логично? Логично. А что до того, что мне никто не нравился до сих пор… это же только мои проблемы.
Воздух стремительно покидал лёгкие, а я действительно не знала, как возразить собеседнику. Да и надо ли? Ощущение накатило сродни тому, будто тридцать девять лет я видела мир лишь в чёрно-белых красках, и вдруг кто-то сказал, что можно снять затемняющие очки и увидеть ослепительный красный, насыщенный жёлтый, потрясающий зелёный… Что правила лишь в моей голове. А что, так можно было?!
Я сидела, уставившись на Арх-хана, а он, будто поняв, о чём я думаю, вдруг медленно поднял ладонь и, не отрывая гипнотического потемневшего взгляда, вынул заколку из моих волос. Привычный пучок ослаб, тяжёлая волна упала на плечи.
– А так твой защитник делал?
«Как? Трогал ли волосы?» – хотела я переспросить, но слова застыли в горле, так и не оформившись в звуки.
Неожиданно мягкие мужские губы оказались на шее – вначале за мочкой уха, а затем спустились чуть ниже, рождая невероятные по остроте ощущения. Ошеломляюще горячий и неожиданно шероховатый язык вождя нарисовал затейливый завиток. Я замерла, как пойманная лань на водопое. Из лёгких вырвался сдавленный «ах».
Последовал ещё один оглушающий сознание влажный виток…
И ещё.
Каждое прикосновение языка Арх-хана к моей шее рождало волну томительного жара. Волны наслаивались друг на друга, медленно и густо растекаясь по артериям и венам. Время потеряло всякий смысл. Вначале закололо грудь, потом вдруг захотелось поджать пальцы ног. Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на этом новом и совершенно неземном ощущении. Арх-хан спускался всё ниже и ниже, а внутри меня накапливалось что-то тугое, тёмное и сладкое.
«Наверное, надо возразить? Приличные девушки так не поступают…»
Безумие грозило вот-вот перерасти в катастрофу. На языке крутились дурацкие слова, значения которых вылетели из головы. Большая мужская ладонь скользнула мне на талию и тронула нижнее полушарие груди. Я хотела возмутиться, но мужской язык затанцевал на моей шее что-то одурительно-невообразимое, и это окончательно свело с ума.
Упоительные ощущения.
Удовольствие за гранью горизонта событий.
Хвалёный самоконтроль чистокровной цваргини улетел в швархову сосущую чёрную дыру, я громко застонала, чувствуя, что чего-то не хватает. Совсем немного. Ещё чуть-чуть. Слишком тугое кольцо вокруг рёбер, слишком тяжело дышать, да всё слишком…
Веки закрылись сами собой, потому что хотелось сосредоточиться на том, чего мне не хватало. Сердце оглушающе билось где-то в висках, а от горячего мужского дыхания на коже внутри всё расцветало пламенными лепестками.
Миг – Арх-хан отстранился, и ощущения резко изменились. Вместо трухлявого пня ко мне сзади прижималось обжигающе горячее мужское тело. Мои лопатки – его выпуклая грудь. Моя поясница – его рельефный напряжённый живот. Мои ягодицы – его…
Последняя мысль отрезвила похлеще удара о гравиплатформу, и я распахнула глаза. Офисная рубашка капитуляционным флагом белела на траве. Мозолистая ладонь Арх-хана гладила мой живот, притягивая за талию к твёрдому мужскому торсу. Я сидела на его бедре в бесстыдной позе, практически имитирующей сексуальный контакт, и там, где его кожа касалась моей, внутри всё полыхало как в ядерном реакторе. В одно мгновение я почувствовала себя оголённым проводом, который засунули в воду.
Недвусмысленно упирающееся в ягодицы стальное желание красноречиво говорило о том, насколько я была не права, решив выговориться ларку. Периферийное зрение уловило край задравшейся кожаной короткой юбки, и я облизала пересохшие губы, стараясь не думать о том, что между нашими телами нет даже видимости преграды. Волоски на теле встали дыбом.
«Вселенная, Лейла… Что ты творишь?! Одноразовая интимная связь до брака? Где? С Кем?!»
Накатило понимание: мы в лесу, вокруг ни души, огромный и сильный ларк прижимается всем корпусом… Мужчина, которого я знаю меньше недели, с которым я разговаривала всего-то пару раз. Я замерла, сглотнула сухим горлом и срывающимся голосом прошептала:
– Отпусти, пожалуйста.
Вождь отстранился и одной рукой повернул меня на своём бедре так, чтобы заглянуть в глаза.
– Зачем?
И всё-таки он был невероятно красивым в своей истинно брутальной, грубой, почти дикой красоте. Даже представить себе не могла, что жёсткие четко очерченные губы могут быть такими нежным. Лучи солнца золотили его гриву, а в необычных глазах клубилось почти звериное желание. Он дышал так же часто и рвано, как и я…
– Я не хочу. Это ошибка.
«Ошибка, ошибка, ошибка», – эхом мысленно повторила про себя три раза и даже на миг зажмурилась, чтобы не видеть эти фантастические глаза и великолепные губы.
– Врёшь. Ты хочешь.
Арх-хан взял мою руку в свою огромную ладонь и провёл большим пальцем по тонкой коже запястья. Вроде бы невинное действие, но вкупе с тем, что только что вытворял его язык на шее, я задрожала всем телом. От страха, разумеется, от чего же ещё?
– Я не хочу, – повторила опять.
Мужчина больше не шевелился. Лишь непроглядная и порочная тьма клубилась на дне неповторимых вертикальных зрачков, а от следующей фразы меня как кипятком ошпарило.
***
Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш. Планета Ларк. Дикие Земли
– Ты врёшь, Лейла.
Я старался, чтобы голос звучал как можно мягче. Она отрицала то, что мне было очевидно. Да и как можно отрицать настолько естественные вещи?! Неужели она действительно думает, что я не почувствую такое? Цветочный медово-пряный аромат её возбуждения наполнил мои лёгкие и всё пространство вокруг, она дрожала всем телом, её губы пересохли. Капельки пота покрывали идеальное женское тело, кожа блестела словно масло.
– Я слышу запах твоего тела. Оно кричит об обратном и умоляет, чтобы я его взял.
Видимо, я всё-таки сказал что-то не то или не так, потому что с этой фразой зрачки девушки резко сузились, и вот теперь-то в них появился настоящий испуг.
– Отпусти меня. Если не отпустишь, я закричу, и сюда сбегутся все члены твоей стаи и моя команда!
Она почти выкрикнула эту фразу, неподдельные ноты подходящей истерики хлестнули по нервным клеткам. Лейла явно решила, что я собираюсь сделать с ней что-то плохое, и даже не заметила, что я давно убрал руки за спину. Несмотря на острую резь в паху и яростный стук крови в висках, я бы никогда не сделал ей больно. Я всего-то хотел показать, как глупо и противоестественно разрешать кому-то о себе заботиться, если ты с ним даже не соединялся. Шварх! Это же должно быть очевидно! Что за дурацкие правила она вдолбила в свою хорошенькую черноволосую головку?!
– Здесь ты, я и Духи Предков Вечного Леса. Разве тебе нужны ещё зрители? – сказал, не скрывая горечи. – Кто же тебя держит? Я или твои собственные страхи? Самообман – худший из всех видов лжи.
Я видел, что Лейлу уже парализовало. Она сидела на моём бедре и чего-то ждала, её лихорадило, она элементарно не слышала и не воспринимала суть моих слов. А может, её переводчик забарахлил? Не знаю.
Грустно усмехнувшись ситуации, я поднялся с места, ссадив её с себя, одёрнул юбку, чтобы не смущать, и сделал вид, что ухожу:
– Долго не сиди на земле, она быстро остывает. Ты снова замёрзнешь, правильная девочка Лейла.
Она наконец отмерла, подхватила рубашку и умчалась, а я как последний идиот продолжил стоять у трухлявого пня и думать о том, что ни одна ларчанка ещё не задевала меня своим поведением так сильно. И дело не в том, что Лейла отвергла – это моя гордость могла проглотить, дело было в том, что она действительно собралась звать на помощь! Лейла дрожала в моих руках, была чувствительной и отзывчивой, а пахла так сладко, что я совершенно забыл о собственном запрете соединяться с человеческими женщинами. Где она выросла, что у неё настолько странное мышление?! Люди ведь проще ко всему относятся…
Какая-то навязчивая мысль крутилась в голове, она уже почти оформилась, но в этот момент слух уловил характерный хруст веток. Ох, если это бахрун, то надо отогнать.
Глава 12. Оружие не должно быть в руках слабых
Лейла Виланта. Планета Ларк. Дикие Земли
Следующие три дня я изо всех шварховых сил старалась не думать о том, что произошло между мной и Арх-ханом. Получалось это не просто паршиво, а адски скверно! Как будто я притащила на выставку изобретателей макет корабля без двигателей и всем пыталась доказать, что это самая быстрая модель среди истребителей. Многозначительные взгляды ларков, ухмылки, паузы, вздохи-выдохи… складывалось ощущение, будто все вокруг знали, как низко я готова была пасть. Вообще все. Практически с незнакомцем. В лесу. На голой земле.
«Вселенная! Как будто я табличку написала и прицепила себе на лоб… Что они на меня так пялятся-то?!»
Внутреннее раздражение на себя, на идиотскую сиюминутную слабость и на слишком уж наглого конкретно взятого ларка пробивало броню холодной вежливой отчуждённости. Идеально натренированный уважительно-цивилизованный кокон, который много лет служил гасящим фактором бета-колебаний на Цварге, вдруг стал давать трещины. Один раз я даже с Аароном жёстко сцепилась, когда он вдруг решил, что мной можно манипулировать, уповая на маму.
Ко всему, Ларк обладал какой-то иной гравитационной сеткой, потому что как бы я ни стремилась избегать Арх-хана, внутренний компас всегда выводил к нему, а проклятое сердце начинало колотиться где-то под рёбрами. От одного вида Арх-хана по телу проносились разряды тока, а волоски вставали дыбом. Как назло, в голове возникала одна и та же картина. Его сильные руки, что обхватили за талию, крепкие бёдра, что вжались в мои ягодицы сзади, и каменная мужская грудь, которую я чувствовала, едва касаясь лопатками. И я начинала злиться на себя ещё больше. Какого шварха мой организм так реагирует на этого мужчину?..
А ещё я никак не могла понять, почему вожак клана меня отпустил. Этот вопрос не давал покоя. Как бы я ни храбрилась и ни утверждала, что буду кричать, вряд ли кто-то из людей успел бы прибежать на крик о помощи. Я, скорее, охрипла бы, чем кого-то дозвалась, не говоря о том, что смехотворно считать, будто Джереми, Януш или Логан даже втроем могут противостоять мощному ларку. И Арх-хан это тоже прекрасно понимал. Но почему-то он всё же отпустил.
«Кто же тебя держит? Я или твои собственные страхи? Самообман – худший из всех видов лжи».
Эта странная фраза раз за разом раздавалась в голове.
Невольно событие у трухлявого пня вызвало в памяти воспоминания на парковке у Серебряного Дома и заставило волноваться ещё больше. А остановился бы Аарон, если бы под действием его внушения я ответила согласием? Если бы разрешила к себе притронуться? Если бы он снял с меня рубашку? К чему бы всё привело тогда?
Непонятные, не до конца оформившиеся сомнения блуждали и роились в голове, не позволяя ни на чём сосредоточиться. Тридцать девять лет я провела на Цварге, училась на аналитика, а затем пошла в таурель-агенты СБЦ. Все эти годы я прожила, считая, что цварги – самая развитая и интеллигентная раса в Федерации Объединённых Миров. Порой я даже ловила себя на том, что горжусь нашим устройством общества, ведь все занимаются тем, чем хотят. Ну, а то, что супруга приходится искать среди одобренных планетарной медицинской лабораторией кандидатов, то это, в общем-то, неприятно, но не смертельно. Во-первых, мнение цваргини всегда учитывается, а во-вторых, что плохого в том, чтобы заранее знать, какова вероятность завести детей с будущим мужем?
Все тридцать девять лет я мыслила и поступала рационально, взвешивая каждое решение. Моя жизнь походила на атомные часы – абсолютно правильные и идеально точные. Именно за эти качества меня в своё время взяли в Службу Безопасности Цварга. Но иррациональный поступок Арх-хана выбил из колеи, а собственные чувства и отклик тела казались и вовсе ненормальными. Я до спазма желудка боялась признаться даже самой себе, что мне было жаль, что Арх-хан отпустил меня…
«Самообман – худший из всех видов лжи».
Как какие-то полчаса наедине с дикарём смогли настолько сильно выбить почву из-под ног? Как так вышло, что ларк умудрился посеять за такой короткий промежуток времени так много зёрен сомнения? Как вообще так получилось, что я сравниваю дикаря с образованным успешным цваргом и сравнение не в пользу последнего?!
Насколько ларки были внимательны и насторожены, настолько же люди не заметили вообще ничего. Некоторое время я не связывалась с Аароном, потому что чувствовала себя предательницей по отношению к Цваргу, а когда наконец созвонилась, просто не смогла рассказать, что произошло. Слава Вселенной, мужчины моей расы улавливают бета-колебания лишь тогда, когда находятся в непосредственной близости! Иначе я просто не знаю, как соврала бы страхующему агенту. Аарон явно был недоволен тем, что я провожу время на Ларке, но ввиду того, что после Диких Земель ларки могли отвести людей в цитадель, ему приходилось терпеть.
После очередного выматывающего диалога с Аароном я нажала крупную красную кнопку на коммуникаторе, разорвала соединение и повернулась обратно к лагерю, но мурашки мгновенно покрыли шею и руки. Слух уловил треск веток в каких-то паре десятков метров… а потом ближе и ближе. Кто-то пыхтел и невнятно бормотал ругательства.
«Ларки всё поняли?!» – мелькнуло заполошной мыслью, сердце от страха стукнулось о рёбра, но неизвестный наконец вышел из-за толстых стволов деревьев.
– Лейла, вот ты где! Я тебя всё ищу и ищу… – заговорил Логан, пытаясь скинуть с себя ветку сломанного куста и паутину одновременно. – Ты так внезапно исчезла из лагеря, я уловил лишь направление… А ты что, кстати, делаешь так далеко в лесу?
Таноржец спрашивал непринуждённо, сосредоточившись на борьбе с растительностью, но я всей кожей чувствовала, что у меня проблемы…
«Вот так, Лейла, уходить в самокопание и слишком много думать о ларках…»
– Да вот, на зов природы пошла, хотела подальше от лагеря отойти.
– Ничего себе «подальше»! Я тут минут двадцать брожу, пытаясь тебя найти…
Таноржец наконец смог отцепить от себя ветку кустарника, через который пробирался, и вопросительно уставился прямо на меня. Я развела руками, не зная, что ответить, и попыталась улыбнуться, мол, «рассеянная я». Логан нахмурился. Вновь огляделся, уже внимательнее.
– Ты действительно далеко забралась. Это же даже в противоположную от озера сторону. Мне пришлось бурелом преодолеть… Ты с кем-то говорила? – Он бросил взгляд на мигнувший на запястье коммуникатор.
Ладони вспотели.
– Да, я просто хотела поговорить с женихом наедине… В лагере много посторонних, а местное население имеет острый слух. Мне хотелось, чтобы нас никто не услышал.
Морщинка между бровей таноржца разгладилась, напряжённые плечи чуть опустились.
– Жених – это святое. – Он покивал. – Как здорово, что ты его так любишь, что находишь время в течение дня и ищешь уединение для общения. Получается, до этого ты тоже пропадала пару раз, чтобы с ним поговорить?..
Мы двинулись обратно, Логан болтал и при этом даже не подозревал, что от его слов у меня сердце вот-вот выпрыгнет из груди. За всеми увлечениями таноржцев местной флорой и фауной я не обращала внимания на то, что молодой человек Моник как раз наименее всех занят исследованиями. К счастью, от меня больше не требовалось ответов. Логан сам прекрасно справлялся с тем, чтобы поддерживать разговор.
– И всё-таки лучше бы ты не выходила из лагеря в одиночку. Здесь водятся опасные… животные.
– Животные? – эхом откликнулась я, не сразу поняв, о чём речь. – Ты поэтому меня искал?
– Разумеется. – Логан на секунду остановился, поджал тонкие губы и посмотрел весьма многозначительно. – Ларки – это животные. Не стоит обманываться…
Он шагнул вперёд, что-то говоря дальше, но я не расслышала из-за оглушительного треска. Прямо на моих глазах за долю секунды Логан провалился буквально по пояс, его лицо стремительно побледнело, и он заорал от боли.
Я отпрыгнула от края охотничьей ямы. Взгляд выхватил тонкие, уложенные рядком прутья, которые закрывали ловушку до сих пор. Если бы таноржец был внимательнее, то мог бы её заметить…
– Больно! А-а-а, как же больно… – подвывал Логан, ничего не стесняясь и щедро вставляя в свои крики ругательства. – Проклятые тупорылые безмозглые ларки, чтоб их сожрали чёрные дыры…
Я попыталась его вытащить из ямы, но судя по перекосившемуся от страданий лицу мужчины – сделала только хуже. В итоге пришлось бежать за подмогой. Крики Логана стояли в ушах, когда я увидела первого попавшегося ларка на границе лагеря и объяснила ему, в чём дело. Джереми и Януш выглянули из шатра и, услышав о несчастном случае, тут же собрались. Несколько ларков наскоро соорудили носилки и вместе с людьми отправились доставать Левандовского.
– Лейла, что с тобой? Ты бледная как мел. – Моник обратилась ко мне, когда я наконец села на спальный мешок в общем шатре. – Ты так переживаешь за Логана? Да не стоит, будет впредь меньше болтать и больше смотреть под ноги. У меня в аптечке есть всё необходимое, даже если он сломал себе ногу в нескольких местах.
От волнения сердце колотилось в груди с невероятной силой, и мне было стыдно признаться, что я переживала не из-за Логана. Что, если ларки начнут интересоваться, почему мы так далеко отошли от лагеря? А если кто-то из них обратит внимание, что я исчезала уже не один раз? Это таноржец за неприязнью к коренному населению подумал, что мне требуется полное уединение для общения с женихом… Но это ведь ненормально, что я действительно подалась в бурелом…
– Я просто испугалась, что Логан там мог быть один, – быстро соврала и облизала губы. – Представляешь, он бы провалился, или я вместе с ним, и нам бы никто не помог?
Блондинка сочувствующе похлопала меня по плечу.
– Чувствуется, что ты не бывала в походах. Ну, подумаешь, ерунда какая… Левандовский как-то на Танорге поставил палатку на ночь на муравейнике…
Рассказ Моник прервался болезненными мужскими криками и бранью. Очевидно, неудачливого таноржца вытащили из ямы и уже принесли в лагерь.
– Аккуратнее, мне же больно! Ай! Я знаю, вы специально всё это устроили, чтобы выкурить с планеты нас как можно быстрее…
За стенкой палатки раздалось смачное «бумс», как если бы кто-то резко опустил тяжёлую ношу на землю, и сдавленный стон Логана, который перекрыл низкий рык:
– Мы донесли, а дальше что с ним делать – ваша забота.
Через несколько секунд полог шатра откинули, Джереми втащил страдающего Левандовского за подмышки, а Януш ему помогал как мог. Доктор биологических наук засуетилась, в шатер занырнула Танита, которая тоже, оказывается, ходила с мужчинами в лес.
– Я сломал ногу! Наверное, в трёх местах, не меньше! Мне срочно нужен рентген и нормальное лечение! Надо убираться с этой шварховой планетки, полной вшивых тупиц! Моник, а я ведь тебе говорил, что нечего здесь делать!
– Это всего лишь вывих лодыжки, я уже посмотрела, – прошептала лаборантка тихо, кидая взгляд на аптечку. Она обращалась к Моник, но Логан её расслышал.
– Всего лишь? Всего лишь?!! Я чуть не умер от боли! Эти звериные морды специально выкопали ловушку, чтобы один из нас туда попался! Дикари!
Щёки Левандовского покраснели от того, с каким жаром он доказывал, что нам надо убраться с Ларка. Он даже не заметил, как Танита закатала ему штанину, обработала кожу спреем-анестетиком, а затем вколола моментальное обезболивающее последнего поколения. Он лишь резко замолчал, а затем громко заскулил, когда одним ловким движением Януш вправил ему сустав.
– У-у-у-у! – заверещал таноржец, хотя даже мне было очевидно, что он уже ничего не чувствует. – Это всё из-за этих уродов! Вначале они отобрали у нас оружие, потом попытались отравить…
– Логан, о чём ты? Ты же ведь проверял всё пищевым анализатором. – Танита всплеснула руками.
– Именно потому, что я проверял, вас и не отравили! А сейчас, зная, какие мы беззащитные…
– Человек Логан Левандовский, я вызываю тебя на поединок! – раздался за тонкой тканью шатра взбешённый рык ларка.
Мне даже не надо было прислушиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Шонхорну, разумеется. За доли секунды всё переменилось. Таноржцы выползли из своего укрытия, девушки потрясённо молчали. Джереми попытался извиниться за поведение Логана, но во взгляде ларка было столько непримиримой ярости и ненависти, что даже мне стало как-то не по себе. Огромное мускулистое тело замерло напротив входа в наш шатёр, мышцы Шонхорна напряглись и чётко обрисовались под кожей. Злость и презрение буквально разливались в воздухе и хлестали по нервам. Остальные воины напряжённо замерли полукругом в десятке метров.
– Ну и что, Левандовский, будешь как последняя трусливая самка прятаться за чужими спинами?! – проревел Шонхорн, бросив мимолётом на меня такой взгляд, от которого ноги и руки парализовало.
– Нет, не буду. В отличие от вас, я не пользуюсь подлыми и грязными методами, и, если у меня есть что сказать, я говорю это в лицо как цивилизованный человек, а не вшивый дикарь!
Логан медленно вышел из шатра, нарочито прихрамывая. Стоит отдать ему должное, я не испытывала и десятой доли той идиотской храбрости и безрассудства, которые он демонстрировал.
– Повтори, что ты сказал! – взбеленился ларк.
«Он что, с ума сошёл? У него точно вывих лодыжки, а не помутнение рассудка?» — мысленно ахнула я, понимая, что с каждой секундой обстановка лишь накаляется, и обратного пути уже нет. Шонхорн, возможно, и не вождь клана, но его правая рука как минимум. И ларки такого не простят.
«Чего он добивается?»
– Что слышал. – Логан остановился у входа шатра и неожиданно самоуверенно сложил руки на груди.
Их с Шонхорном разделяли каких-то пять или шесть шагов.
– Вы считаете себя развитой и благородной расой, но на деле вы всего лишь группка уродов со звериными повадками, которая считает, что им всё дозволено. Вот и сейчас. – Он бросил взгляд на ножны ларка. – Ты вызываешь на бой, но на деле отобрал моё оружие. Где здесь благородство? Ты просто нашёл способ убить меня, а возможно, всех нас. – Левандовский обвёл рукой группу людей так, будто, будучи хостес в ресторане, искал свободный столик на многочисленных гостей. – Танорг, очевидно, принудил тебя принять гостей, и чтобы побыстрее справиться с обязанностями, ты заказал…
– Ложь! Сражайся как воин и отвечай за свои слова! – прошипел Шонхорн, резко нагнулся и метнул дентайр.
Клинок беззвучно вошёл в землю в десяти сантиметрах от травмированной ступни Левандовского. Если бы ларк хотел, то рукоять уже торчала бы из ноги таноржца… или из его груди. Кадык Логана дёрнулся, кровь отхлынула от лица, и я поняла, что он не рассчитывал, что всё зайдёт так далеко. Он намеренно злил того, кого считал вождём, но что-то пошло не по плану.
– Оружие не должно быть в руках слабых, но для тебя я сделаю исключение! – заревел Шонхорн не своим голосом и двинулся на того, кто так опрометчиво поливал грязью местных жителей. – Бери дентайр, трус! Я порву тебя голыми руками!
Лицо таноржца исказила гримаса ужаса и неверия, похоже, он до последнего был уверен, что боя не будет. Секунда-другая… Время растянулось в вечность. Я видела, как Логан наклоняется и неумело хватается за ручку непривычного клинка, с усилием выдёргивает из земли и выставляет перед собой, а рассвирепевший ларк летит на острие, сжимая кулачищи. Мне как агенту таурель-класса, не раз видевшему и анализировавшему рукопашную борьбу в замедленной съёмке, было очевидно, кто выйдет победителем. Шонхорн просто поднырнёт или обойдёт лезвие со стороны и с одного удара уложит, если действительно не убьёт, идиота-таноржца…
Но этого не произошло. Не менее большое и мускулистое тело врезалось в бок Шонхорна и повалило его на землю, одновременно каким-то немыслимым движением выбивая клинок из рук Логана.
