Селина Катрин
Агент таурель-класса
«Действительно упоминала…», – растерянно подумала я. Сейчас прежняя жизнь на Цварге и типичные развлечения аристократии казались бесконечно далёкими.
– Я очень соскучился по тебе, Лейла. А ты?
Он склонил голову к плечу, явно прислушиваясь к моему голосу. Ему важен был ответ. А что я могла сказать?.. Пребывание на Ларке подходило к концу, и касательно дальнейшей жизни на Цварге я до сих пор старалась трусливо не думать. Один зеленоглазый ларк со своей кривой, но железобетонной логикой и вовсе выбил из колеи привычного мировосприятия… Как я теперь вообще вернусь на Цварг?
– Да, я тоже соскучилась. Тут плохо ловит, и мне действительно уже пора.
И, не дожидаясь ответа, я стремительно нажала кнопку выключения связи. Затем подставила под ручей ладони и побрызгала прохладной водой в лицо.
Почему всё так сложно? Почему, когда, казалось бы, надо радоваться, что моя нелепая и бессмысленная миссия на этой планете заканчивается, внутри так маетно и хочется остаться, чтобы во всём наконец разобраться? Зачем соврала Аарону? Почему не сказала правду о том, что Арх-хан зализывал мне раны на руках?
«Чтобы он не волновался. Ничего особенно не произошло, а, следовательно, рассказывать не о чем», – сердито ответила въедливо-дотошному внутреннему голосу.
Я нащупала в подушечке мизинца уплотнение и сжала его. Отражение в ручье изменилось, и теперь на меня смотрела всё та же девушка, но с фиолетовым цветом лица. Я вновь сжала кончик пальца – человек.
«Нанопластины работают, пульт управления не повреждён», – подвела мысленный итог и решительно поднялась с колен.
Когда я вернулась к границе Вечного Леса, никто не обратил внимания на всклокоченный вид и рваные штаны – все выглядели не ахти. Моник всё так же всхлипывала и стеклянным взглядом смотрела куда-то вперёд. Танита аккуратно подталкивала её, задавая направление. Януш выглядел бледным, хотя плечо ему перевязали и кровь остановили. Он морщился от каждого неловкого шага или движения корпусом, мне было действительно жаль астрофизика.
Я рассеянно оглядела белоснежную пустыню и обратила внимание, что ларки уже полностью избавились от туши хтэрра и стремительно собираются.
– И что теперь? – устало спросила я не у кого-то конкретно, а просто в пустоту.
Солнце едва-едва перешло в зенит небосвода, а день уже казался бесконечно длинным. Колоссальная усталость, как физическая, так и психологическая, навалилась тяжеленной гравиплатформой. Страшно хотелось просто лечь и поспать…
– Мы вызвали «Спейс-Икс», – тихо отозвалась Танита. – К сожалению, здесь приземляться нельзя, песок может засыпать турбины…
«Или привлечь своим шумом и вибрацией при посадке ещё несколько песчаных червей», – звенящей нотой повисло невысказанное в воздухе.
– Получается, на ту поляну? Но до неё несколько дней пути…
– Нет, ларки отказываются нас туда вести, – вклинился в диалог Джереми, поджав губы.
Я перевела вопросительный взгляд на Таниту.
– Они говорят, что до их ближайшей деревни всего полдня пути. К вечеру мы туда уже дойдём, а корабль можно будет посадить рядом. Ларкам так удобнее, да и нам… – таноржка бросила сочувствующий взгляд на Януша, – … ближе.
«Полдня – это их шагом или нашим, с раненым человеком?..» – хмуро подумала, но озвучила другое:
– А когда прилетит «Спейс-Икс»?
Джереми поморщился.
– Завтра… но не туда, куда надо. Януш внёс в настройки автопилота поляну, на которой мы высаживались. Вначале «Спейс-Икс» приземлится туда, а потом надо будет с ним удалённо соединиться и перенаправить в деревню. Вероятно, это займёт ещё один день. Надеюсь, у меня всё получится.
– Я могу помочь с перепрограммированием корабля. – Астрофизик встрепенулся и побледнел от резкого движения.
– Да сиди уж, – откликнулся палеонтолог, бросая сочувствующий взгляд на коллегу. – Разберусь, чай таноржец. Электроника у нас в крови.
Я помассировала гудящие виски, вникая в сказанное. Значит, сейчас в деревню ларков, там проводим двое суток, и на Танорг… Над головами раздался протяжный свист – так воины давали знать, что пора двигаться.
Вначале нас отвели в лагерь, чтобы собрать все вещи, но на последнее дали не больше получаса, а дальше мы продолжили путь. Ларки, как всегда, двигались бесшумно, скупо и чуть пружинисто. Теперь, глядя на их полуобнажённые тела, больше похожие на фигуры богов из древнезахранских легенд, я невольно думала о том, что другие мужчины на этой планете бы и не выжили.
Несмотря на быстрый темп, люди на этот раз не отставали. Даже Януш, выпросив ещё одну дозу обезболивающего, двигался в ногу со всеми. Моник же шла и вовсе как под гипнозом, состояние шока не покидало. Этих двоих мы пустили вперёд, а сами – я, Танита и Джереми – пошли чуть позади.
– Хоть бы нам хватило антидепрессантов и обезболивающего, – пробормотала лаборантка, глядя в спины коллег.
– Антидепрессанты необязательны. Я верю, что Моник оправится уже на борту «Спейс-Икса», она сильнее, чем кажется, я знаю её уже много лет. А вот обезболивающее и кровоостанавливающее для Януша в достаточном количестве только на борту. Я сделал всё, что в моих силах. – Джереми вздохнул и взъерошил короткие тёмные волосы. Он часто так делал ещё на «Спейсе», но тогда получалось мило-очаровательно, а сейчас скорее нервно. – Я так понимаю, что ему ещё антибиотики, по-хорошему, нужны, да?
Лаборантка отрывисто кивнула и неожиданно обратилась ко мне:
– Ох, Лейла, я совсем забыла про тебя, а ты ведь тоже в нашей команде. Ты как? Ты планировала попасть на Тур-Рин и весело провести время в казино и спа-центрах, а в итоге пришлось пережить такое, что в страшном сне не приснится. У меня есть несколько блистеров успокоительного. Надо?
«На цваргиню не подействует, даже если я выпью всю упаковку за раз…»
– Спасибо, не стоит. Я в порядке.
Пока мы шли, я предпочла погрузиться в размышления и задействовать все уголки сознания, чтобы проанализировать ситуацию на Ларке. Сейчас, когда первая волна шока прошла, можно было спокойно подумать. «Последний раз, когда местные разрешали сфотографировать Ларк из космоса, территории пустынь были крайне малы». То есть они всё-таки были, но потом начали расширяться. Как давно это произошло? Лет пятьдесят назад? Или все сто пятьдесят? Нормальная скорость распространения пустынь на обитаемых планетах – до шести-восьми километров в год.
Я механически переставляла ноги, тщательно прокручивая в голове события недавнего прошлого и собственные ощущения. Что меня так напрягло при первом же взгляде на белоснежный песок? Я ведь совершенно точно не хотела идти к одинокому валуну, но просто вариантов не оставалось. Почему интуиция сразу забила в набат?
На Цварге не было пустынь, и я себе плохо представляла, как они должны выглядеть вживую, но мне неоднократно попадались картинки похожей местности в инфосети. Может, меня напряг цвет песка? Обычно он жёлтый, от светло-ванильного до тёмно-горчичного. Возможно, дело в том, что он был молочно-белым?
«Нет, – возразил внутренний голос. – Песок бывает чёрным вулканическим, ярко-жёлтым канареечным и даже розовым, на берегах тропических островов. На Миттарии известны пляжи с синим и фиолетовым песками, которые образуются из-за большого содержания перемолотых фосфоресцирующих кораллов. Дело точно в другом».
Я мотнула головой, пытаясь вспомнить всё, что знала о пустынях. На М-147, к примеру, где проводились самые известные на всю галактику аэрогонки, на записях с голокамер были видны скалы, покрытые юккой, алоэ и песчаной акацией. Когда участники вылетали с трасс, то их искорёженные гоночные флаеры часто попадали в густые заросли верблюжьих колючек. От такого столкновения всё мгновенно вспыхивало, и участники могли запросто погибнуть, так и не успев выбраться из железной коробки… Если бы растительности на М-14 было меньше, а песка больше, то трассы были бы куда более безопасными. На человеческом Захране на территории пустынь и вовсе росли высокие кактусы, спели арбузы, а время от времени голоканал «Экзотические Миры Федерации» показывал рослых горбатых животных, с громким чавканьем жующих эти растения.
Выходит, здесь, на Ларке, подсознание сразу отметило абсолютную безжизненность песков, и именно эта странность заставила так сильно напрячься. И как показало нападение хтэрра – не зря. Очевидно, эти твари поедают всё, что видят, будь то растения или животные, оставляя после себя лишь безжизненные крупные валуны, да и те песчаные черви явно пытались облизать и проглотить. Иначе с чего последним быть такими ядовитыми?
Кожа на ладонях стремительно затягивалась от полученных волдырей, но я прекрасно отдавала себе отчёт, что мне повезло: и с врождённой регенерацией, и с тем, что Арх-хан захотел помочь.
– Как же нам всё-таки повезло.
Я сбилась с шага, обнаружив рядом с собой Джереми. Оказывается, я так глубоко погрузилась в размышления, что не замечала ничего вокруг.
Впереди, метрах в двадцати, шли трое ларков, которые через плечо перекинули куски срезанной с хтэрра шкуры. Чешуя фантастически переливалась, когда на неё попадали редкие солнечные лучи, пробиравшиеся через плотный лиственный занавес. Мурашки пробежали от шеи до самого копчика, стоило посмотреть на неё и вспомнить габариты песчаного червя.
– Да, нам очень повезло остаться в живых, – пробормотала я машинально.
Палеонтолог поморщился, обернулся по сторонам, словно проверяя, слышит ли нас кто-либо, и понизил голос:
– Я понимаю, что это прозвучит немного кощунственно, но нам довелось увидеть живое ископаемое своими глазами. Посуди сама, Лейла, кто может похвастаться тем, что встретил настоящего песчаного червя, населявшего планету десятки тысячелетий назад? Вселенная, это же какой бесценный материал… Вот бы выпросить у них кусок чешуи и костей. Я не рискнул взять кровь червя в пробирку, так как по одному взгляду на лица ларков стало понятно, что они не дадут…
Джереми бормотал что-то ещё, а я почувствовала, как в груди ощутимо кольнуло ледяной иглой. Это оно. Это точно оно! Интуиция агента таурель-класса взвыла сигнальной сиреной.
«Десятки тысячелетий назад?»
– Джереми, а ты… м-м-м… уверен? – Я облизала пересохшие губы и постаралась не выдать внезапно охватившего волнения. – Может, это какой-то современный гибрид пресмыкающихся?
– Лейла, конечно же, я уверен! – Палеонтолог бросил в ответ возмущённо-оскорблённый взгляд. – Посмотри на костяной гребень на голове и рудиментарное утолщение на хвосте.
Таноржец кивком головы указал на скальп хтэрра, который нёс молодой ларк с хвостом чуть ниже лопаток.
– У современных пресмыкающихся на любой из планет Федерации, где они водятся, хвосты к концу сужаются, чтобы было удобнее ползать и не застревать в почве. То же касается и выпирающего гребня. Это результат эволюции. Отсутствие зрачков – атавизм. Также столь крупные рептилии, способные заглотить жертву целиком, не имеют ядовитых желёз. Пока ларки разделывали хтэрра, я успел внимательно рассмотреть пасть животного. Ох, как же я хотел бы получить кровь этого животного! Жаль, что не получилось, они всё закопали в песок…
– Да, жаль, – откликнулась я на автомате, вновь обдумывая мысль про то ископаемое.
– Ну, что было, то уже позади. Я сомневаюсь, что на Ларке найдётся второе такое древнее животное. Скорее всего, оно чудом сохранилось до наших дней, впав в спячку несколько тысячелетий назад. Прискорбно, конечно, что такого червя не получилось исследовать живым… С другой стороны, ещё неизвестно, как его пришлось бы транспортировать на Танорг.
Я покосилась на Джереми и вдруг поняла то, чего не понял никто из людей: хтэрров много! Наручи ларков, сделанные из чешуи песчаных червей, отличались оттенками. Дентайры, выполненные из того самого рудиментарного навершия… Вселенная! Да только если пересчитать количество клинков в сопровождающем нас отряде, можно понять, что хтэрров на планете десятки сотен, если не тысяч…
Я открыла рот, чтобы возразить Джереми, и закрыла.
«Таноржцы не должны ничего знать. Это действительно не их проблемы».
Когда ноги начали гудеть, а небо меркнуть, массивные чёрно-коричневые стволы ракхаши расступились, сменяясь буйной разнообразной растительностью. Вечный Лес здесь заканчивался, зато начинались пушистые плодовые деревья с продолговатыми раздваивающимися листьями вперемешку с приземистыми кустарниками, а дальше – бесконечные луга с высокой травой, иссиня-фиолетовыми васильками, мелкими ромашками и крупными головками алого мака. В нос ударила смесь всё тех же пёстрых луговых цветов.
С небольшого холма, на котором мы остановились, были видны дома. Необычные, сложенные из толстых брёвен, с покатыми, блестящими, как нефть, крышами двух- и трёхэтажные здания и простенькие одноэтажные постройки. Прямо на моих глазах из одной такой ларк вывел невысокое лохматое копытное. Этот мужчина, в отличие от тех воинов, что сопровождали нас, не носил наручей и поножей – лишь кожаную юбку да такую же необычную причёску из множества кос и дредов. Достаточно широкие плечи, но никаких бугрящихся жгутов мышц под кожей, татуировок и шрамов. Только сейчас, сравнивая фигуру и внешность жителя местной деревни, я вдруг осознала, что для встречи таноржцев Арх-хан отобрал настоящих воинов, лучших из лучших.
Дорожки между домами были уложены мелкими плоскими камнями, а по ним прогуливались ларчанки. У меня отлегло от сердца, когда я их увидела. До сих пор было дико взаимодействовать лишь с представителями мужского пола этой расы. Красивые, очень похожие на людей, но шире в бёдрах, крупнее и, что называется, фигуристее. Причём, если человеческие девушки практически все без исключения прибегали к помощи миттарской хирургии, то по местным женщинам можно было сходу сказать, что у них абсолютно всё натуральное. Пышная грудь, у тех, кто постарше, уже слегка опустившаяся. Лицо с мелкими мимическими морщинками и россыпью тонких лучиков у глаз. Густые волосы самых разных оттенков, от светло-русого до морковно-рыжего. Женщины, в противовес мужчинам, были преимущественно одеты в длинные разноцветные сарафаны до пят. Их оказалось не очень много, и почти все возились с детишками.
Лица ларчанок озарили совершенно искренние и широкие улыбки, когда они увидели отряд. Тут же заголосили, подняли шум, запричитали… Нас выбежала встречать почти вся деревня. С лёгким любопытством они рассматривали нас, людей, но больше подходили к воинам, что-то им говорили на ухо, брали за руку и уводили. Отряд постепенно редел, а я, всё это время переводившая дух, только сейчас поняла, что ларки не собираются нам дальше помогать. Довели до деревни, хтэрры не сожрали – скажите спасибо.
Я видела краем зрения, как несколько шумных ларчанок обступили Арх-хана и восторженно заверещали, а меня иррационально кольнула острая игла обиды. Кажется, вождю на нас плевать.
– …Лейла?
– А? – Я перевела взгляд на взмокших от перехода таноржцев.
Джереми устало потёр высокий лоб:
– У нас палатки одно- и двухместные, шатёр от ларков был бы удобнее. Можно одолжить у них на пару ночей, но, боюсь, я в одиночку не справлюсь с установкой, а Януш не сможет помочь. Девушки, вы поможете?
Он бросил взгляд на измученного дорогой астрофизика, осевшего на голую землю и с закрытыми глазами баюкавшего травмированную руку. Моник стояла рядом, всем видом больше напоминая робота, чем человека. Она обхватила себя руками и мерно раскачивалась из стороны в сторону.
Джереми не стал акцентировать внимание на том, что после увиденного в пустыне вряд кто-то сможет заснуть на земле. Общий шатёр не защитит от хтэрров, но хотя бы вся компания таноржцев будет в одном пространстве. Люди – существа социальные, они любят быть вместе, это цварги легко переносят одиночество…
«Да, разумеется», – хотела ответить я, но осеклась, заметив, как Танита опустила взгляд на траву и слегка порозовела. В этот момент ларчанка с двумя медными косами приблизилась к нашей группе.
– Вождь сказал, что разрешает выделить вам крайний дом в нашей деревне на две ночи. Идите…
Слово «вождь» заставило меня резко повернуть голову. Арх-хан стоял в отдалении, но в упор смотрел на меня. На него вешались сразу две красивые светловолосые девушки, одна что-то мурчала на ушко и водила рукой по напряжённому мужскому животу, а вторая мило щебетала, активно жестикулируя. Но этот пронзительный серо-зелёный взгляд… буквально пригвоздил меня к месту.
«Ничего себе… Даже после того как Логан кидался оскорбительными высказываниями и угрозами, Моник попыталась сломать ветви священных деревьев и из-за нас ему пришлось сразиться с хтэрром, он всё ещё готов дать нам крышу над головой? Да ни один цварг бы не стал после такого протягивать руку помощи…»
– Лейла, что скажешь?
– А? – Я перевела растерянный взгляд на хмурящегося Джереми. – Да-да, это было бы просто замечательно, это огромная удача, что… что ларки такие гостеприимные.
– Да, это само собой. Но я не об этом, а о том, кто будет спать в доме, а кто останется в палатке. Януш очень плох, ему бы в тепло на ночь нужнее. А вас, девушек, трое…
Я вопросительно уставилась на Джереми, а тот в ответ лишь тяжело вздохнул.
– Ты так устала, что всё прослушала, да?
«Нет, меня так сверлит взглядом один наглый ларк, что я забываю, как дышать, не то, что слушать…»
– В доме всего три спальных места. Двое – видимо, я и кто-то из вас с Танитой – останутся на улице. Януш сейчас нуждается в тепле и покое, Моник не в себе. Тому, кто останется в доме, придётся о них позаботиться.
Вот теперь лаборантка нервно потеребила поясок на высоких джинсах.
– Я вообще-то хотела сказать, что меня можете не считать… После нападения червя Терекх сказал, что если я захочу, то могу у него остановиться. В этой деревне ему как защитнику обязаны выделить собственный дом. Он готов взять меня под крышу. Вы простите, но после всего произошедшего я не смогу даже лежать на земле. Я шла всё это время и вздрагивала… Как представлю ту огромную пасть, которая скалилась и чуть меня не проглотила! – Она нервно сглотнула слюну и всхлипнула. – Не осуждайте, ребят, но я просто не могу. И всё тут!
И, не дожидаясь ответа, Танита подхватила рюкзак и пошагала прочь от нас. Аптечку она, разумеется, оставила.
Мы с Джереми синхронно переглянулись и шумно выдохнули.
– Ну… ввиду произошедшего… полагаю, очевидно, что на улице останусь спать я. Что ж, есть в этом всём и положительная сторона: шатёр нам больше не нужен, обойдусь палаткой. А бояться, в общем-то, и нечего, вряд ли тут второй такой водится, – попытался пошутить палеонтолог и неловко улыбнулся. Чувствовалось, что меньше всего на свете он хочет остаться на ночь в одиночестве в палатке, но всё же озвучил это предложение, будучи джентльменом. – Лейла, обрати внимание, повязку Янушу желательно сменить перед сном, и там ещё спрей-антисептик в сумке. Я в этом не разбираюсь, но думаю, что дополнительно обработать лишним не будет…
Я вновь перевела взгляд на Арх-хана. Он смотрел… просто смотрел, а у меня дрожь по телу пошла такая же, как у ручья. Мир сузился до этого серо-зелёного взгляда с вертикальными зрачками. До широких скул и нахмуренных бровей. До крепких рук, переплетённых на мощной груди. До воспоминаний о его шершавом языке и жёстких ладонях с выпирающими костяшками пальцев.
– …А вот это попробуй всё-таки дать Моник.
– Джереми, не надо.
– Что не надо? – переспросил таноржец, так и не поняв, что я его даже не слушала.
– Не надо мне ничего объяснять. Сам поухаживаешь за Моник и Янушем. Останешься в доме с ними.
– А… – Он растерянно посмотрел на меня, словно не понимая. – А как же ты?
– За меня не волнуйся. Постарайся выспаться как следует, тебе ещё «Спейс-Икс» удалённо перепрограммировать.
Глава 18. Общий дом
Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш. Планета Ларк. Деревня
Я смотрел на эту черноволосую сирену, а внутри бесновался дикий зверь. Думал, что как только дойдём до деревни, выберу себе ларчанку на ночь, и всё пройдёт, но они пахли не так.
Их голоса звучали не так.
Вообще всё было не так!
Внутри ломало, скручивало и корёжило от мысли, что по всем законам Ларка эта сладкоголосая сирена должна быть моей. Духи Предков свели нас уже дважды у проточной воды, хотя если считать случай у водопада, когда я мылся, то даже трижды. Немыслимо! Если ещё два можно было бы посчитать за совпадение (хотя Духи никогда не врут и не играют с такими вещами), то три – это знак. Они совершенно точно указывали, что она должна быть моей, а Лейла с такой же искренностью и чёткостью оказывала сопротивление.
Если бы мне ещё кто-то месяц назад сказал, что женщина будет отказываться от моей защиты, я бы посчитал, что воина слишком крепко приложил лось на охоте. Если бы мне кто-то месяц назад сказал, что на Терекха будут смотреть с обожанием, я бы порадовался, но особенно не поверил. Если бы кто-то сказал, что я испытаю дикую зависть, потому что женщина младшего брата открыто примет предложение покровительства, а меня будут раз за разом отвергать – я посчитал бы ларка сумасшедшим.
И вот сумасшествие наступило. Правда, у меня.
Шонхорн после ночи инициации больше ни с кем не разговаривал, но его взгляд был красноречивее любых слов. «А я же говорил». Да плевать я хотел, что он говорил! Да, помешался. На этом запахе, на мягком певучем голосе, на глазах цвета ночного неба, на снежном вкусе её кожи…
Лейла что-то решала со своими друзьями, а я смотрел на её тонкую длинную лебединую шею и вспоминал, какая она, когда проводил по ней языком.
«Ничего, люди скоро уберутся с Ларка, и можно будет вздохнуть спокойно. К тому же ракхаши расцветут и вытеснят все мысли о ней. Скорей бы уже!»
Я поднял взгляд на звёзды, гадая, когда случится чудо, и в этот момент услышал её голос.
– Арх-хан, я не знаю, насколько это будет корректно… Но могу ли я попросить приютить меня в твоём доме?
Меня как будто с головой в кипящее лавовое озеро окунули. Какого хтэрра? Я же выделил дом с тремя спальнями для девушек, почему человеческие самцы не уступают удобства женщинам? Почему люди такие… люди?! Бросил взгляд на группу таноржцев в отдалении и скрипнул зубами от досады. Кажется, предстоит очень долгая ночь…
***
Лейла Виланта. Планета Ларк. Деревня
Это было рискованно. Это было совершенно бездумно, глупо и беспечно, словно я не агент таурель-класса, привыкший всё тщательно взвешивать и анализировать, а действительно легкомысленная таноржка, собиравшаяся на Тур-Рин. Видимо, в какой-то момент я вжилась в эту роль настолько, что сама не заметила… Но я не могла поступить иначе. Янушу и Моник требовалась помощь, а Джереми – тот, кто мог её качественно оказать, да и выгонять его спать на улицу в одиночестве после всего случившегося было бы издевательством.
Я видела себя как будто со стороны: вот – вежливо отвечаю Джереми, вот – беру вещи, вот – подхожу к вождю ларков и спрашиваю, могу ли остаться на ночь в его доме. Часть сознания отказывалась верить в то, что все эти решения приняла я, Лейла Виланта. В глазах с вертикальными зрачками полыхнул такой адский огонь, что внутри всё задрожало, и я почувствовала, как на висках выступили капли пота – определённо, от зашкаливающей дозы адреналина. От чего же ещё? Интуиция орала, что я только что подёргала очень опасного тигра за усы и хвост.
– Пойдём, – рыкнул Арх-хан, перекатив эти два слога в горле на таких низких нотах, что они как эхо раз за разом раздавались в голове.
«Нет, хвост я ему прищемила дверью».
Когда я переступила порог дома, то на миг замерла, сбитая с толку. Стулья, столы, шкафы – вся мебель, очевидно, была сделана из натурального дерева, и это ввело в лёгкое замешательство. В Федерации Объединённых Миров почти все предметы делали из пентасплава пластмассы, стеклотекстолитов, искусственного камня и других синтетических материалов, имитирующих дерево и минералы. Доски и стволы, как правило, власти планет закупали в отстающих Мирах, транспортировали огромными межгалактическими лайнерами или крейсерами. Это был безумно ценный и дорогостоящий материал. Крохотная шкатулка для украшений, к примеру, из сосны, вишни или трёхцветки, могла стоить как новенький флаер. Обилие натуральных материалов и потрясающий запах остро проассоциировался у меня с роскошной жизнью, которую могла позволить себе лишь самая богатая прослойка нашего общества.
Но для Арх-хана это, конечно, было само собой разумеющимся. Не стесняясь меня, он расстегнул ремни на груди и кинул доспех из пластин на ближайший стул. Туда же полетели и ножны с дентайром.
– Проходи, осматривайся. Ванна прямо и налево. Спален в этом доме должно быть несколько, выбирай любую на первом этаже.
– Должно быть?
«Он что, сам не знает, сколько в его доме комнат?..»
Мужчина неопределённо пожал плечами.
– В каждой деревне или городе всегда есть несколько свободных домов, которые строятся для воинов. Они общие. Любая стая рада будет рада, если сильнейшие защитники остановятся на несколько дней. Спален несколько, чтобы воин не ограничивал себя в количестве женщин.
И, немного подумав, он зачем-то добавил:
– Я живу большую часть времени в году в Шарршеороне.
– Интересно вы живёте… – потрясённо пробормотала, глядя уже в спину, покрытую татуировками.
Ларк беззвучно взмыл по деревянным ступеням на второй этаж, а я осталась одна, хотя меньше всего этого ожидала. Ну, не самый плохой вариант развития событий. Я огляделась и отправилась изучать дом. Красиво, уютно, но как-то пусто, что ли: ни вазочек, ни салфеточек, ни рамок с фотографиями. Все картины – с природой Ларка. Одно полотно всё же притянуло взгляд, и я долго рассматривала потрясающие нежно-розовые цветы с сияющей золотой сердцевиной. Крупные, вытянутые в форме миндаля лепестки, перламутровые прожилки и мягкий переход от центра цветка к кончикам листьев, как будто кто-то щедро присыпал волшебной пыльцой.
«Сказочно красивые цветы… Если так цветут ракхаши, то неудивительно, что Моник всеми средствами пыталась получить семена или хотя бы черенки», – подумала я и перевела взгляд на пол. Повсюду лежали мягкие шкуры, в мехе которых утопали стопы, а по углам были разбросаны то тут, то там тканевые бескаркасные пуфы, судя по всему, с соломой.
Обойдя несколько похожих комнат, я пришла к выводу, что действительно этот дом хоть добротный и хорошо обставленный, но абсолютно безликий. Такое впечатление на Цварге после себя обычно оставляют гостиницы. В одной из комнат я не выдержала и потрогала занавеску руками. Лён! Самый настоящий лён! Огромный гладкий отрез ткани, закрывающий целое окно, приятный на ощупь и с матовым блеском. На родине его ещё любят поэтично называть «южный шёлк» – за то, что делался из растений, произрастающих лишь в тёплых краях.
Восторг и восхищение жильём несколько померкло, когда я добралась до ванны. Это явно было слишком громкое слово для гигантского корыта, отдалённо напоминающего пухлую бочку. Я настолько увлеклась местной мебелью и тканями, что даже не подумала, что здесь может и не быть нормальной сантехники.
На небе уже вовсю сияли звёзды, а потому я побыстрее стянула одежду и с удовольствием залезла в горячую воду, от которой поднимался еле заметный пар. Неужели кто-то её грел, прежде чем налить сюда?
«И грел, и носил вёдрами, водопровода-то тоже нет… Это всё для вождя ларков делалось, – пробурчал внутренний голос. – И несколько спален, что ты обошла, тоже для него построили. Ты же видела, как на него буквально вешались ларчанки».
Я сердито тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли.
«Тебя это не касается, Лейла».
Я намылилась, окунулась с головой, прополоскала волосы и вылезла, обтираясь огромным куском холстины, найденным тут же, на табуретке в углу. Тело пело. Купание в бочке оказалось на удивление приятнее, чем я думала. Как же я соскучилась по горячей воде! Оделась в свежий комплект спортивных штанов и футболку, решив, что прямо в них и лягу спать. Подхватила рюкзак, открыла дверь и вышла – нос к носу, а точнее нос к широченной загорелой мужской груди, столкнулась с Арх-ханом.
Лёгкие мгновенно наполнило густой пьянящей смесью запахов леса, луговых трав и знойных песков, голова закружилась. Раньше я не замечала, что от него так пахнет, а вот сейчас, когда столкнулась… Крупная капля пота скатилась по острому кадыку, застряла на секунду в ложбинке над ключицей, а затем резким росчерком прочертила дорожку вдоль литой грудной мышцы.
«Вселенная, неужели после дневного перехода он ещё и спортом занимался?!»
– Ты всё это время мылась?
Я резко вскинула голову и попала в плен тёмно-оливкового взгляда. Вертикальные зрачки вновь часто пульсировали, между густыми пшеничными бровями залегла маленькая морщинка, но всё же выражение лица вождя оказалось нечитаемым. Я так и не поняла, расстроился он, что я так долго принимала ванну, разозлился или просто удивился.
– Да-а-а, – протянула я, чувствуя нездоровую сверхчувствительность от близости Арх-хана. Когда он вот так смотрел, и меня обжигало его дыханием.
«Правда, не совсем всё время, я ещё мебель рассматривала и занавески трогала…»
Мужчина так и стоял, замерев в проходе. Ни шагу назад, ни шага вперед. Замерла и я, просто не зная, что делать дальше. Во взгляде вождя читался такой откровенный голод, что меня будто молнией прострелило и пригвоздило к месту. Как бабочек накалывают на иглу, так же внезапно, бескомпромиссно и жёстко. И именно в этот момент желудок оглушительно заурчал, к щекам прилила кровь.
Вождь моргнул. Миг – и не было ничего. Мне всё показалось?
– Хочешь есть?
Арх-хан сложил руки на крепкой груди и насмешливо вздёрнул левую бровь.
«Издевается, или это мимика всё же у него такая?..»
Я кинула. Все консервы и сухпайки остались у людей, а во рту, по сути, весь день ничего и не было. На заре разбудила Моник, потом эта проклятая белая пустыня с хтэррами, а дальше переход… Не знаю, что там увидел ларк на моём лице, но он неожиданно резко отступил и молча пошёл вглубь дома.
«И что это? Приглашение, что ли?»
– Ты так и будешь там стоять? – донёсся голос вождя, и я запоздало сообразила, что всё-таки это было приглашением.
Оказывается, на первом этаже была ещё и столовая или что-то в этом роде. Арх-хан жестом пригласил сесть за стол – массивную прямоугольную столешницу из плотно сколоченных досок с деревянными ножками. Судя по узору – дуб или ясень. Пока я разглядывала обстановку ещё одной комнаты, ларк скрылся за соседней дверью, а менее чем через пять минут перед моим носом образовалась тарелка с мясом и розмарином. Густой пар поднимался от еды, будто она была только-только с костра, но Арх-хан отсутствовал всего ничего. Я изумлённо моргнула и машинально взяла из рук мужчины еду. Следом мне протянули вилку. Я снова моргнула.
