Селина Катрин
Агент таурель-класса
Бонус №2. Пропущенная сцена в Вечном Лесу
Танита. Ларк
Зарядка у коммуникатора закончилась, и я горестно вздыхала, что больше не получится поиграть. Поездка казалась откровенно скучной: сплошные деревья вокруг, никакой цивилизации, комары и мошкара, готовить – и то мне не дали. Моник постоянно ссорилась с Логаном, и у меня уже уши свернулись в трубочку от их перебранок, Лейла вечно где-то пропадала, а Януш и Джереми так здорово общались друг с другом, что я чувствовала себя лишней в их обществе. Нет, они, разумеется, всегда были рады моей компании, но кто такая молодая лаборантка рядом со светилами науки? Правильно, никто. Мне чтобы докторскую получить, ещё учиться и учиться… Будь я хотя бы такой красивой, как Моник или Лейла, может быть, ещё и вписывалась бы в компанию, а уж с моим лишним весом и любовью покушать…
Я махнула рукой и решила пройтись на поле, которое показал Терекх, чтобы поесть ягод. В конце концов, если уж мне повезло оказаться на Ларке, то надо наслаждаться выпавшей возможностью перепробовать всё что можно. Я как раз думала, что могла бы попытаться сделать в походных условиях что-то вроде протёртой ягоды с травами и упаковать в вакуумный контейнер, в тот момент, когда острая боль пронзила икру.
– У-у-у-у-а-а-а, – непроизвольно вырвалось вместе со слезами боли. – Мало того что толстая, так ещё и неуклюжая… Уф-ф-ф, кошмар, как же теперь доползти до лагеря, здесь добрый километр, если не больше… Что ж за день такой неудачный? И зарядка на коммуникаторе села, и ногу подвернула!
– Тебе нужна помощь?
Знакомый мужской голос послышался в нескольких метрах, и я тут же замерла, застигнутая врасплох. Разумеется, это был Терекх. Плакать захотелось ещё сильнее. Этот ларк мне был действительно симпатичен, но сейчас он застал меня на земле, зарёванную и перепачканную землей… Пока я соображала, что ответить, мужчина беззвучно приблизился, присел на корточки и закатал штанину до колена. Нога выглядела самой обычной, но боль по телу разливалась просто адская. Терекх аккуратно провёл ладонями вдоль икроножной мышцы. Его руки показались неожиданно очень горячими, и я ойкнула от необычных ощущений.
– Тут болит, да? – Терекх каким-то удивительным образом нащупал точку, с которой, собственно, и прострелило конечность. Внешне это место никак не отличалось – ни раны, ни опухоли…
Я изумлённо кивнула.
– Да, здесь.
Терекх вздохнул.
– Будет неприятно, я сейчас размассирую. Похоже, для тебя этот поход – слишком большая физическая нагрузка, вот мышцы и свело судорогой.
Горячие пальцы Терекха обхватили щиколотку и начали медленно с нажимом подниматься от самой косточки до коленной чашечки, разгоняя кровь. Ощущения при этом были, надо признать, волнующие. У Терекха оказались такие большие руки, что моя стопа в них утопала. Ещё ни один бывший парень не делал мне массаж, а сравнивать роботизированное кресло с вот этими ощущениями было бы крамольным.
– Так не больно? – уточнил ларк, поставив мою ступню себе на бедро, которое, к слову, оказалось не менее горячим.
То ли я замёрзла, то ли у ларков температура тела на пару градусов выше. Интересно, а ближе к паху там, получается, как в термореакторе? Так, отставить неприличные мысли, Танита! Для таких сексуальных мужчин ты – пустое место, вон, даже средненький по внешности Януш на тебя внимания обращает не больше, чем на домашнего робота…
– Нет, не больно.
Я помотала головой, немного смущённо наблюдая, как мужские пальцы разминают икру. Меня простреливало странными щекочущими молниями, на долю секунды пару раз было действительно неприятно, но в целом… Терекх делал с моей ногой что-то такое, от чего у меня начали пылать щёки. А может, ещё и этот вид оголённой мускулистой груди на меня так действовал? Вот бы мы оказались сейчас не в лесу, а в более удобном месте…
«Угу, на кухне. И ты бы накормила его борщом, потому что в любом другом месте этот великолепный мужчина смотрел бы на тебя с искренним недоумением», – ехидно сообщил внутренний голос, возвращая с небес на землю.
– Скажи, а ты действительно считаешь меня красивым? – неожиданно спросил ларк, чем привёл ещё в большее смятение.
Мужские пальцы перестали разминать икру и замерли, обвив кольцом щиколотку.
– Э-м-м-м…
Я замялась, внутренне разрываясь между «ну ты вроде ничего так» и «я бы тебя съела без шоколадной пасты». Чего только у меня не спрашивали парни: смотрятся ли они достаточно мужественно в этих кожаных сапогах по колено, не делает ли блондинистое мелирование их слишком мягкотелыми, не нужно ли подколоть мышцы на руках, чтобы смотрелись крупнее… Но красивым?! И это уточняет вот этот вот мужчина?! Да я даже названий всех этих мышц на его животе не вспомню, шварх, у меня анатомический атлас в квартире беднее… Если это шутка, то определённо не смешная!
Однако Терекх в упор смотрел на меня разноцветными глазами и с предельно внимательным выражением лица ждал ответа.
– Ты очень мощный и крупный, если сравнивать с мужчинами с моей планеты… но да, я нахожу тебя красивым, – наконец собралась я с ответом.
– Нет, ты не поняла. Я про глаз. – Он указал пальцем на лицо, будто я могла не заметить. – Он же уродливый. А ты назвала меня красивым. Ты посмеялась надо мной?
Я отрицательно покачала головой.
– Да нормальный у тебя имплант. У нас на Танорге люди после ста двадцати вообще частенько что-то себе заменяют. Кто-то сердце, кто-то почки, всякое случается…
Ларк посмотрел на меня, так широко распахнув глаза, что я тут же пожалела о сказанном, занервничала и, как всегда со мной случалось в такие моменты, ляпнула:
– Я вон на липосакцию коплю, у меня вообще лишний вес. Вот это по-настоящему уродливо.
– Где? – Мужчина изумлённо окинул меня взглядом.
Где-где… на животе, в боках тоже есть немного, но не говорить же мне это открыто?
– Везде, – буркнула неопределенно и потянула ногу на себя, чувствуя, что настроение испортилось. – Я мягкая.
– Где? Я не понимаю.
Терекх продолжил меня осматривать, сузив глаза, а я почувствовала себя откровенной дурой. Шварх, ну зачем я вообще завела разговор в эту сторону?.. Но судя по всему, от меня настойчиво добивались ответа.
– На животе.
Не успела я договорить, как наглая пятерня одного не менее наглого ларка задрала мою футболку и устроилась… над пупком!
– А-а-а! – взвизгнула я. – Прекрати!
– Тебе больно? Ты поэтому хочешь сделать эту… ли-по-сак-цию? – уточнил мужчина, всё ещё щупая мой живот своей горяченной ладонью, а я… шва-а-арх, я бы приплатила, чтобы меня трогали там. Ага, и вот там, и там…
– Нет, мне не больно, но у меня там складка жира.
– Но ты же сидишь.
Ларк моргнул разноцветными глазами, всё-таки убрал ладонь, а я… расстроилась. Всё-таки у него ладони такие большие, тёплые и шершавые… Приятно было, да и вообще, меня давно никто не трогал. Олежка, вон, сказал, что начнёт со мной встречаться только после того, как я похудею…
– Сижу. – Я горестно вздохнула. – Но это не отменяет того, что когда встану, у меня всё равно будет мягкий живот.
Словно попытавшись это показать, я нащупала ствол дерева позади и, опираясь, начала подниматься. Кажется, сеанс бесплатного массажа закончен, а сейчас начнётся сеанс унижений.
– А должен быть твёрдым? – последовал очередной дурацкий вопрос от этого приставучего ларка. Блин, я обиделась на него, что он пристал-то ко мне? Да, я толстая, отстань уже!
– Что?
– Ваши женщины считаются красивыми, когда живот твёрдый? Или это надо, чтобы прощупывались органы?
Я даже зависла над этим вопросом. «Прощупывались органы». Сразу представилась рука в хирургической перчатке, которая прощупывает кишечник, селезёнку… Ой, фу, бе-е-е!
– Нет. – Я замотала головой. – Просто мне хотелось бы немного сбросить вес, вот и всё.
– Ты хотела бы быть такой же твёрдой, как я?
Терекх, до сих пор с интересом наблюдавший, как я медленно взбираюсь по дереву, стараясь лишний раз не шевелить правой ногой, вдруг решительно взял мою ладонь и положил себе на… о-о-о… на низ живота он положил. Низ. Живота.
Но мне хватило.
Чтобы ноги вновь подкосились.
Ларк, словно почувствовав, что вот сейчас, в эту самую секунду, я упаду, вдруг ловко извернулся, подхватил, и – я оказалась у него на руках. Сердце осталось где-то в пятках. Ничего себе!
– У тебя всё ещё нога болит. – Этот силач неодобрительно поджал губы. – Ты не против, если я отнесу тебя в лагерь на руках?
– Я… я… тяжёлая… – только и смогла проблеять.
– Глупости. – Терекх отрицательно покачал головой. – Ты вообще пушинка. Наши женщины гораздо крупнее и тяжелее.
«Их женщины…».
Ну да, в принципе логично, жир ведь легче мышц… Я обвила руками крепкую шею ларка и прижалась к обнажённой груди. Когда ещё доведётся попутешествовать на руках такого потрясающе сильного мужчины? Никогда, наверное… надо брать от жизни всё. Словно не заметив поползновений в свой адрес, Терех невозмутимо двинулся по дорожке обратно в лагерь.
– Ларчанки любят и ценят независимость, а свобода в некотором смысле равносильна силе. Многие из деревенских самок тренируются наравне с защитниками, но мне всегда казалось это странным. Я считаю, что женщина должна быть мягкой.
Ой, это он мне комплимент пытается сделать и поддержать? Я растроганно шмыгнула носом и пробормотала в ответ:
– У меня с собой в рюкзаке банка ореховой пасты есть. Я с собой взяла в качестве стратегического запаса. Ты меня когда донесешь до спальника, оставайся, попробуй. Очень вкусно.
Бонус №3. Фабрис Робер
Даниэлла (Даня Медведь)
Я смотрела на мужчину в чёрных одеждах с внушительными обсидиановыми рогами, на его резкие, но скупые движения, на чётко очерченные скулы, длинные, как у пианиста, пальцы и понимала, что попала. Никогда не верила в любовь с первого взгляда, ерунда это полная, но этот мужчина… точнее, цварг, зацепил. Я просто не могла выпустить его из поля зрения. Смотрела и смотрела, как загипнотизированная профессиональным иллюзионистом.
– Дорогая, осторожнее, ты в нём дыру прожжёшь. – Подруга вернулась с двумя рожками мороженого и протянула один мне. – Вот твой.
Жесты, аура, глубокие вибрации голоса цварга – всё в нём было идеально.
– Ты знаешь, кто он? – протянула я, так и не взяв мороженое из рук подруги.
– Кто? А, о-о-о-он. – Ульянка сделала вид, что не поняла, о ком я, но потом всё же шумно вздохнула. – Это эмиссар высшего звена Фабрис Робер, Служба Безопасности Цварга. Неприлично богат, красив и… глубоко женат. Забудь, дорогая. Говорят, он даже не смотрит на женщин.
– Улавливаю логическое противоречие между словосочетанием «глубоко женат» и «даже не смотрит на женщин», – ответила машинально, пожирая взглядом мужчину.
Чёрные рога переливались матовым блеском в лучах местной звезды и как будто бы поглощали солнце. Интересно, какие они на ощупь? Гладкие или шершавые? Тёплые или костяные? Вселенная, а какой шип на хвосте… Мурашки пробежали по коже, когда мне подумалось, что одним таким взмахом мужчина может, в общем-то, даже переломать хребет.
Словно услышав мои мысли, Вселенная решила продемонстрировать возможности конкретно взятого цварга. Стройка шла вовсю, один из рабочих-пикси споткнулся на пустом месте, и пентапластмассовые доски посыпались из его рук. Оказывается, даже шесть верхних конечностей – не панацея. Пикси попытался схватить всё выпавшее, но стройматериалов было слишком много. Одна из досок отъехала в сторону, край свесился за недоделанный балкон без стеновых панелей, неуклюжий рабочий толкнул ботинком доску, вместо того чтобы наступить на край… Я даже вскрикнуть не успела. Длиннющая пентапластмассовая балка сорвалась с пятого этажа здания точнехонько в девочку, которая шла к палатке с мороженым, так неудачно расположенной рядом со строительным забором. Эмиссар, стоявший по другую сторону забора, каким-то чудом почувствовал опасность, задрал голову, а в следующий миг уже перемахнул через забор и вместе с девочкой откатился в сторону. Два куска пластиковой доски валялись поодаль. Лишь годами натренированное зрение и внимательность дали мне уловить момент, когда он рассёк хвостом балку. Фабрис встал с асфальта, помог подняться девочке, а затем обернулся к рабочим. Он не повышал голоса, – я бы отсюда услышала, – но те мгновенно побледнели от страха.
Я выдохнула, чувствуя, что за каких-то пять секунд успела безумно испугаться и испытать облегчение, что всё хорошо закончилось.
Ульянка же рассмеялась, она всё это время стояла спиной к стройке.
– Дань, ты как всегда. Я имела в виду, что видела фотографии его жены. Очень красивая, высокая, утончённая чистокровная цваргиня с роскошными чёрными волосами – ну просто вах! И, думаю, с высшим образованием. А ты видела, как цваргини ведут себя? Как королевы! Поверь, тебе ничего с Фабрисом Робером не светит.
От длинной хвалебной оды в адрес незнакомой цваргини, да ещё и от моей подруги, я почувствовала раздражение. Вот теперь я перевела возмущённый взгляд на Ульяну.
– А я что, некрасивая, что ли?!
Она не менее красноречиво посмотрела в ответ.
– Очки? Драные джинсы? Кеды? Мужское имя? Дань, ты серьёзно?
– Уль, ты ничего не понимаешь, это же образ у меня такой! Как мне, по-твоему, выходить на соревнования по взлому сейфов?! – тут же вспылила я.
Подруга покачала головой.
– Ага, веснушки и рост тоже образ? И нарисованный диплом?
Я поморщилась… Ну да, невысокая. В сравнении с цваргами, вот прямо совсем «не», но кто мешает каблуки надеть? Веснушки замазываются тональником нормально, если захочу. А про диплом – ну сколько можно напоминать? Я же смогла его внести в базу данных института так, что никто ничего не заметил, а значит, можно считать, что диплом заработан честно!
– Дань. – Уля положила руку мне на плечо и погладила в успокаивающем жесте. – Пойми ты, этот цварг хорош даже по их цваргским меркам. Посмотри, какой он. И какая ты. Ну? А ещё, я повторяю для тормознутых: он женат. На цваргине. Поговаривают, что он любит её так сильно, что даже купил целый остров, чтобы только жену никто не тревожил. Пробей информацию, у него наверняка даже ребёнок есть. А ты всего-навсего человек. Понимаешь?
Я автоматически кивнула, чувствуя, как внутри всё сопротивляется этому жесту. Бескрайний космос, разве можно влюбиться в мужчину за десять секунд?
– Дань, ты же отходчивая, я знаю! Да вы же даже не знакомы! Всё, держи уже мороженое, а то оно тает, у меня все руки уже теперь липкие. Уверена, завтра ты об этом Фабрисе даже не вспомнишь.
Я вновь согласно кивнула, чувствуя, что на этот раз подруга ошиблась. Если бы кто-либо когда-либо меня спросил, как должен выглядеть идеал мужчины, то я совершенно точно ткнула бы пальцем вот в этот фантастический экземпляр.
– Слушай, Уль, а можешь ещё за содовой сходить, а то жарко что-то? – пробормотала я, понимая, что не насмотрелась на идеального мужчину, а подруга будет жужжать над ухом.
Ульянка всплеснула руками, эмоционально пробормотала: «Шварх, ну сразу сказать нельзя было?» – но развернулась и ушла, а я… позорно уставилась на цварга, делая вид, что ем лакомство.
«Женат. Даня, он женат. Прекрати пялиться!» – строго одёрнула совесть.
– Ещё минуточку… – пробормотала, отдавая себе твёрдый отчёт, что интерес к цваргу носит совершенно не здоровый характер. – Да и смотреть-то никто не запрещает… пялиться на женатого мужчину – не преступление…
Отчитав рабочих, эмиссар снял пальто и перекинул через правый локоть. Затем присел на корточки рядом с упавшей балкой, от чего тонкая ткань деловых штанов тесно облепила мускулистые ягодицы и бёдра. Я шумно сглотнула слюну, убеждая себя, что это просто слишком сладкое мороженое. В следующую секунду Фабрис взял в руку кусок доски, поднёс к лицу и внимательно его рассмотрел, а затем… достал левой рукой из кармана платок и протёр доску. Платком. На стройке.
– Он стёр отпечатки пальцев, – пробормотала шокированно, чувствуя, как внутри всё стягивает в тугой узел, а волоски по телу поднимаются дыбом.
Шва-а-а-арх, никогда не видела ничего более сексуального…
Высокий, красивый, богатый, с идеальной реакцией, левша и стирает отпечатки. Бинго. Полный набор. Только женатый.
«Даня, поздравляю, ты долбаная извращенка», – с осуждением добавил внутренний голос.
Бонус №4 Квота
Моник
– Женщина, ну вы бы ещё пришли, когда пора рожать уже было бы! – прицыкнула языком сотрудница клиники «Танорг Медикум», оглядывая меня с головы до ног. – Какая неделя? Двадцать шестая или уже ближе к тридцатой?
– Пятнадцатая.
Брюнетка в белом халате фыркнула, поворачиваясь к компьютеру.
– Ага, конечно. Это мы сейчас по УЗИ проверим.
Моник не поверили, и, с точки зрения беременной, это оказалось ожидаемо.
– А кто отец?
– Запишите ребёнка полностью на меня. Квота целиком моя, отец не таноржец.
– Женщина, вы все так говорите, а что в итоге? – Сотрудница вздохнула. – Мы же всё равно узнаем. У нашей клиники есть доступ в общую базу данных людей, проживающих на Танорге, с их ДНК. Когда вы родите, сразу станет известно, кто отец, налоги и штрафы всё равно платить, только из-за сокрытия информации штраф будет с прогрессирующим коэффициентом. Оно вам надо? Давайте притворимся, что я не слышала предыдущего ответа. Ещё раз спрашиваю: кто отец?
– Ларк.
Сотрудница медцентра закатила глаза.
– Ага, красивый чистокровный ларк, защитник по меркам их расы. Отхватили случайно на крыше соседнего здания, когда любовались цветочками. А я балерина в пачке. Повторяю свой вопрос в третий и последний раз: кто отец?
– Ларк, говорю же. – Моник развела руками. Неужели не очевидно? – А не приходила раньше на учёт исключительно потому, что была занята научной работой. Я биолог.
Брюнетка в белом халате задумчиво посмотрела на пациентку, которая напоминала скорее воздушный шарик. И почему она не хочет сказать правду про отца и срок беременности? Ну глупо же. Внезапно ей пришла в голову идея, как вывести пациентку на чистую воду.
– У вас красивая грудь, – сказала она внезапно. – Где делали? На Миттарии или тут?
– Спасибо. Здесь, на Танорге.
– Ну вот, что и требовалось доказать! Не может быть отцом ребёнка ларк. Я как-то познакомилась с одним на Тур-Рине, хотела приятно провести время… А он мне отказал. Знаете почему?
Доктор биологических наук во все глаза смотрела на медицинского работника и думала о том, что обещала Джереми зайти сегодня вечером в гости, а если весь стандартный осмотр будет проходить с такой же улиточной скоростью, с какой данная фифа заполняет личную карточку, то она рискует попасть не на ужин, а на завтрак.
– Простите, меня не интересует ваша личная жизнь, вы бы не могли внести меня в базу и выдать направления…
– Потому что у меня были нарощенные ресницы и ногти, и якобы я пахла пластмассой! – Фифа подняла палец с таким гигантским ногтем, что его, к слову, можно было бы классифицировать как карманное оружие. – А у вас грудь сделанная! Значит, отцом ребенка не может быть ларк.
– Хорошо, не ларк. Я соврала, но имени мужчины не знаю. Дайте, пожалуйста, направления на анализы.
Моник неожиданно решила, что легче во всём согласиться с регистраторшей, чем пытаться доказать неизвестно что неизвестно кому. Таноржка в халате удовлетворённо кивнула, бодро застучала по клавиатуре и наконец-то принялась вносить данные и распечатывать назначения.
Спустя три часа, после обхода всех врачей, уставшая беременная женщина протянула свою карточку в регистратуру.
– Меня через неделю приглашают. Запишите, пожалуйста, на приём и скиньте время на коммуникатор. Всего доброго.
Сотрудница «Танорг Медикум» быстро выполнила свою работу и фыркнула.
«Зачем они всегда врут насчёт того, кто отец? Ну ведь когда родится ребёнок, всё будет понятно. А эта даже срок решила себе подправить…» – возмущённо подумала девица, так и не посмотрев, что в графе особенности написано: «Очень большая масса плода, большой процент мышечной ткани, развитие с опережением».
Бонус №5. Шонхорн Арри-Нараш Талигх
Шесть лет после основных событий
Шонхорн перебирал бумаги на рабочем столе, откладывал то, что пока терпит, складывал в стопку договоры на подпись, причём сортировал по внутренним и внешним делам. Одна из бумаг выпала из общей пачки на пол, и пришлось наклониться, чтобы поднять её. Короткие волосы тут же попали в глаза и закрыли половину обзора. Он раздражённо заправил прядь за ухо и всё-таки взял документ.
Прошло шесть лет с тех пор, как Дайнагорн отрезал ему косу, но он так до конца и не привык к длине волос по плечи. У некоторых рас такая длина для мужчин считалась чуть ли не «роскошной гривой», но для Шонхорна это было «почти ничего». Вождь разрешил отпустить волосы ниже, но у советника почему-то не находилось времени заняться этим.
Когда Лейла забеременела первенцем, всё внимание Арх-хана досталось ей, и в итоге на плечи Шонхорна легло бремя управления Шарршеороном. Не все воины были довольны таким раскладом, кто-то пытался доказать, что достойнее, но сила и опыт были на стороне бывшего советника. А ещё многочисленные карты и идеи по водоснабжению деревень, которыми делилась цваргиня. Шонхорн постоянно ругался с Лейлой, не было ни дня, чтобы они не погрызлись из-за какой-то ерунды, но при этом ларк испытывал колоссальное уважение к паре друга детства. А в год после рождения Эрланца Арх-хан настолько растворился в сыне, что фактически дела за него вела Лейла – невероятно странное и нетипичное распределение обязанностей для ларков, но так сложилось.
Шонхорн посмотрел на листок и рукописную пометку цваргини, что надо построить ещё одно водохранилище, и усмехнулся. Даже будучи на сносях, она всё равно умудрялась думать о благе жителей Шарршеорона. Удивительная женщина, хотя и упряма так, что порой сил не хватает её переспорить.
Дверь скрипнула, и в кабинет скользнула Раиса с подносом. Девушка поставила термос с травами и кружку на стол рядом с мужчиной. С переселением из деревни в цитадель она изъявила желание продолжать помогать вождю и работала по мере сил. Шонхорн задумчиво посмотрел на ларчанку. Медные косы отросли ещё ниже, лицо чуть вытянулось, а руки стали ещё более мускулистыми, что у ларков определенно считается красивым. Ей уже двадцать три весны, молода, но в хайдах не участвовала, защитников, а тем более пары нет. Что делает в цитадели? Почему до сих пор не вернулась в деревню близ Вечного Леса, ведь хтэрры отступили вглубь, и Арх-хан разрешил стаям расселяться обратно?
– Отвар из сонных трав, чтобы лучше заснуть, – прокомментировала Раиса, деликатно оставляя термос рядом с бумагами.
– Спасибо, – только и ответил Шонхорн, но наливать напиток не стал: пока ещё рано, надо перечитать последние поправки от Лейлы. Вряд ли она что-то изменила существенно, но мало ли…
– Советник, вам бы поспать, – неожиданно сказала Раиса, почему-то так и не уходя из кабинета.
Ларк изумлённо выгнул бровь.
– Боюсь, не могу. Я слишком нужен вождю, чтобы отсыпаться. Он сейчас занят, а потому…
– Потому вы делаете почти всю работу за него, но не отрастите волосы даже по лопатки?! – Девушка неожиданно вскинула голову и гневно сверкнула глазами. – То есть как управлять государственными делами и взваливать на вас работу, так нормально, а как вернуть звание защитника – так нет?!
Шонхорн по-настоящему удивился. Не то чтобы он не считал себя защитником… когда требовалась помощь с хтэррами, Арх-хан не брезговал обратиться, да и воины на второй год стали прислушиваться и выполнять указания совсем как раньше. Конечно, стычки случались, но, пожалуй, самые серьёзные были как раз с Лейлой, потому что к цваргине силу не применишь, а на язык она оказалась очень даже остра. Особенно долго злилась, когда узнала, что Шонхорн действительно пытался организовать хайду с участием Арх-хана для принцессы клана Медных Лисиц. Советник много пытался объяснить, что вождь на тот момент не обручился с ней браслетами, а следовательно, Шонхорн был в своём праве, но… женщины порой обижаются по сущей ерунде.
– Раиса, да вроде как-то я и не просил вернуть звание защитника. – Шонхорн поморщился.
В принципе, такое положение его устраивало. Тщеславным он никогда не был, в хайдах особенно участвовать не хотел, ещё по молодости многократно вступал в сладкий дым цветов ракхаши, а Аллиша больше не пыталась с ним связаться или заговорить, а следовательно, в этом нужды не было.
– В смысле не просили? – Раиса даже моргнула от изумления. Гнев моментально испарился с её лица. – А-а-а… почему?
– А зачем? – вопросом на вопрос ответил мужчина. – Меня всё устраивает. Не вижу смысла. Дентайр, конечно, хотелось бы вернуть, но, когда мы выходим в Сухие Пески, Арх-хан отдаёт мне оружие, а в черте Шарршеорона оно и не нужно.
– Но как же… – Ларчанка внезапно затеребила медную косу, и от неё отчетливо поплыл аромат не то страха, не то неуверенности. – А если какая-то из женщин будет искать защитника?
– Да выберет любого другого. – Шонхорн пожал плечами. – Благо наш клан почти никого не потерял в то лето, когда хтэрры разбушевались, это остальные потерпели фиаско.
– Хм-м-м… но если ларчанка захочет выбрать именно тебя в качестве защитника?
– Меня?
Шонхорн изумился так сильно, что поднял голову, принюхиваясь к запаху молодой женщины, а потом и вовсе обошёл столешницу, чтобы их ничто не разделяло.
– Раиса, подскажи, а почему ты не участвовала ни в этом году, ни в прошлом в празднике цветения ракхаши? – тихо уточнил Шонхорн, чувствуя, как девушка нервничает всё сильнее.
– Потому что не хотела… – Она сглотнула.
– И аромат цветов на тебя не действовал? Ты не хотела присоединиться? Ты всякий раз пряталась в доме? – продолжил расспросы мужчина.
– Я рассказала Духам Предков, что хотела бы обменяться брачными браслетами, и они сделали так, что я стала невосприимчивой к аромату распускающихся бутонов. Я подходила и наблюдала, как они вспыхивают в небе, но… присоединиться – нет, не хотелось.
Одним слитым движением Шонхорн оказался прямо перед девушкой. Она кусала губы, а её зрачки часто-часто пульсировали, да и запах говорил, что Раиса сейчас крайне взволнована.
– То есть Духи Предков тебя заведомо благословили на пару? Я правильно понял? – уточнил ларк, смутно ощущая, что не просто так девушка не стала переселяться в деревню.
Она кивнула.
– И с кем же, Раиса? Кто тот защитник, который отверг тебя?
– Почему же сразу «отверг»?
На виске девушки собралась крупная капля пота.
– У тебя всё ещё нет браслетов. Духи Предков благословили, а он, видимо, не принял твоё предложение. У меня больше нет вариантов.
– Он… просто… потерял право называться защитником… И я не знаю, имею ли право просить его стать моей парой.
– И кто же это? – изумился Шонхорн.
– Ты.
