Селина Катрин
Агент таурель-класса
– Я забронировал место в клинике, чтобы тебя осмотрели и убедились, что с ребёнком всё в порядке. Кольцо нужно, чтобы у окружающих не возникло вопросов. Скорее всего, док из СБЦ уже отправил в Планетарную Лабораторию оповещение, что ты беременна, да и журналисты выпустили первые новости после того, как ты назвала меня «милый» в Серебряном Доме…
Последнее предложение мужчина произнёс с какой-то странной интонацией, и я так и не поняла, злится, что я прилюдно обратилась к нему как девушка, или нет. Он склонил голову набок, совсем как это делали ларки, и внимательно рассматривал меня. Вроде бы и раньше смотрел, но под конкретно этим взглядом я почувствовала себя неуютно.
– Фабрис, я прошу прощения, что вот так ворвалась в твою жизнь, – пробормотала, рассматривая кольцо. – Я даже не представляю, сколько проблем обрушила на тебя, но мне совершенно точно не надо покупать таких подарков. Уверяю, это лишнее.
– Поверь, у меня хватает средств. Надевай. – Мужчина внезапно улыбнулся, а мне ничего и не оставалось делать, как надеть обручальное кольцо.
Осмотр в клинике не выявил никаких отклонений у плода, а на глубокое сканирование я не согласилась. Вечером того же дня Робер привёз из Бункера походный рюкзак с вещами, который подарил Джереми, а также новый коммуникатор. «На всякий случай», как объяснил мне цварг. Больше разговоров об Оберане Мёрфи мужчина не поднимал, коротко сообщив, что всё уладил, но ближайшие две или три недели мне всё-таки лучше носа на улицу не показывать – мало ли что придёт в голову бывшему начальнику.
Каждое утро Фабрис уходил рано утром на работу и возвращался лишь затемно, а я от нечего делать зависала в инфосети, и как-то так само собой получалось, что искала информацию о пустынях. Несмотря на то, что Ларк остался за триллионы километров, проблема расширяющихся Сухих Песков и многочисленных хтэрров не давала мне покоя. В каком-то смысле мне даже проще было сосредоточиться на проблеме другой планеты, потому что стоило мозгам вынырнуть из привычного состояния «анализ всего и вся», как в голову шли или переживания из-за генетических тестов, или вовсе один зеленоглазый воин. Стоило хоть чуть-чуть забыться, и меня начинали съедать страх, гнев, отчаяние, паника… А что делать дальше? Как жить? Что скажет общество, когда у меня родится полуцварг-полуларк? Не то чтобы мне было не всё равно, каково будет общественное мнение, просто я боялась, как это отразится на ребёнке.
Совместный быт с Фабрисом оказался неожиданно настолько лёгким, что я невольно сравнивала мужчину с Арх-ханом. И внезапно у вождя клана ларков и эмиссара высшего звена нашлись общие черты. Фабрису было также непринципиально, что он ест и где спит, а ещё он оказался таким же неисправимым трудоголиком. Я понятия не имела, в чём состояли обязанности псевдо-жениха, но видела по выражению лица мужчины, что он думал о работе даже в те минуты, когда мыл кружку. Кстати, мытьё кружки было у него каким-то особенным ритуалом. Однажды я спросила у Фабриса, почему он это делает сам, а не поставит посуду в посудомоечный шкаф, на что меня смерили почти возмущённым взглядом:
– Лейла, ну здесь же мои отпечатки пальцев, слюна… Через сколько секунд заработает посудомойка? Десять? Двенадцать? А если я кружку неправильно поставлю и накрою кастрюлей случайно? А так я контролирую процесс, что кружка действительно будет помыта.
Этот обескураживающе прямой и логичный ответ неожиданно заставил засмеяться. Почему-то подумалось, что если бы тогда, когда мама вручила анкету Фабриса под видом кандидата в супруги, я с ним встретилась бы, он вёл бы себя точно так же открыто, попросил бы в ресторане одноразовые приборы, а затем ещё и лично утилизировал последние. Он бы не стал пытаться состроить из себя кого-то другого или показаться лучше, чем есть на самом деле. Совсем как ларки…
Чем больше я общалась с мужчиной, тем отчётливее понимала, что Робер стал бы замечательным супругом, очень внимательным и заботливым, местами даже чересчур, но при этом я никогда в него не влюбилась бы так, как в Арх-хана.
***
Фабрис Робер. Цварг
Никогда не предполагал, что у меня будет невеста. После неудачных отношений с Адель, которая во всеуслышание объявила, что я «долбаный психопат», я вообще старался держаться от женщин подальше. Если и представлял себе жену, то спокойную, интеллигентную и полную внутреннего достоинства, как раз именно такую, как Лейла Виланта. О том, что у нас ничего не получится, я понял ещё в тот момент, когда она рассказывала об Арх-хане. Её синие глаза светились, когда она говорила о ларке, хотя голос был полон печали. Лейла все силы прикладывала к тому, чтобы не демонстрировать, как дорог ей этот мужчина, но я понимал, что в сердце цваргини места на кого-то ещё уже не будет. Глупец он, если её отверг, просто глупец.
И глупец я, купивший настоящее обручальное кольцо.
Фраза «милый, я так соскучилась!» всё никак не хотела идти из головы. Одна мысль о том, что кто-то может ждать дома, заставила потратиться на украшение, которое бы я подарил девушке, если бы она действительно была моей невестой.
А ещё Лейла оказалась лёгкой в общении. Не знаю, может, это было связано с тем, что мы и раньше с ней пересекались в Службе Безопасности Цварга и как-никак взаимодействовали, но она безропотно принимала и делала всё так, как я говорил, не задавая лишних вопросов и не терзая мои нервы. Мы прибыли в клинику на аэротакси, а после осмотра спустились на подземный паркинг и сели в заранее приготовленный арендованный флаер. Цваргиня лишь кивнула, полностью доверив мне себя. Про смену коммуникатора она тоже не задавала вопросов, а лично мне так было проще. Было очевидно, что возомнивший себя богом Оберан Мёрфи будет пытаться связаться и надавить на Лейлу, но если дать ему надежду, что она якобы раздумывает над его предложением, то в Аппарат Управления с сывороткой в ближайшие дни он точно не пойдёт, а это, по сути, и единственное, что сейчас требуется.
Глава 29. Религия, имеющая глубокие корни
Лейла Виланта. Цварг
Прошло около двух недель. Дни летели друг за дружкой, но я перестала ощущать время, оно превратилось в странную вязкую субстанцию. Я чувствовала себя мухой, которая попала в кисель и всё никак не может оттуда выбраться. Стоило подумать, что я живу с Фабрисом, как меня начинала съедать совесть, но она почти сразу же отступала перед воспоминаниями об Арх-хане, которые и вовсе могли довести до слёз. В итоге с утра до вечера я изучала инфосеть: пустыни, черви, причины изменения климата на планетах.
Неожиданно на дне принесённого Фабрисом рюкзака оказался диктофон Моник. Он выпал у неё из кармана, когда на нас напал хтэрр, а я так и не вернула ей гаджет, потому что элементарно забыла. Электронный малыш таноржского производства оказался крайне живучим. Несколько дней я смотрела на него, думая, что надо бы попросить Фабриса отправить вещь хозяйке, а затем почему-то решила нажать на единственную круглую кнопку. Не то чтобы я ожидала узнать для себя что-то новое, просто вдруг захотелось услышать весёлый голос таноржки.
«…Одновременное появление бутонов на стволах ракхаши – косвенный признак того, что Вечный Лес является уникальным единым организмом. Ни на одной планете Федерации Объединённых Миров такого феномена до сих пор не встречалось. Диаметр стволов колеблется от ста шестидесяти до ста восьмидесяти сантиметров, что говорит о том, что каждому из деревьев приблизительно от трёхсот до пятисот лет, однако отдельным стволам я дала бы более пяти тысяч. Установить возраст Вечного Леса более точно, к сожалению, не представляется возможным. Я почти уверена, что ларки воспримут бурение ствола любого из деревьев как надругательство над их религией, так как они примитивно отождествляют каждый из исполинов с душами умерших вождей. При ближайшем рассмотрении ракхаши мне удалось заметить, что у некоторых кора с южной стороны заметно светлее и более сморщенная. Совсем светлые стволы находятся на границе с Сухими Песками. Предполагаю, что растениям не хватает минеральных веществ, что неудивительно при такой плотности высадки. Скорее всего, если вырубить часть стволов и сделать лес более разреженным, это принесёт всеобщую пользу. Цветение ракхаши крайне непредсказуемо, и сложно сказать, удастся ли на него попасть, но если все исполины зацветут одновременно, это уже станет неопровержим доказательством…»
Я остановила запись и вновь её переслушала. Слова о том, что Вечный Лес – уникальный единый организм, звучали из уст от Моник ещё на Ларке, но тогда я не обратила на них внимания. Эта деталь за собой потянула другую – замечание Аарона, над которым я в своё время ещё внутренне посмеялась: «И постарайся не углубляться в лес, местные деревья излучают помехи». Почти сразу же отчётливо вспомнилось, как я включила детектор электромагнитных волн, разыскивая электронные устройства у ларков, но зафиксировала помеху лишь от дерева.
А что, если Вечный Лес – это не просто древнее растение? Что, если я до сих пор я искала проблему в пустынях, но она гораздо шире и больше? Что, если религия ларков имеет под собой более плотные корни во всех смыслах этого словосочетания?
Доктор биологических наук отметила, что многие деревья, на её взгляд, испытывают недостаток полезных веществ. Перед глазами вспыхнула картинка, как мы убегали от бахруна. А ведь ракхаши светлели, чем ближе мы подходили к границе Вечного Леса и Сухих Песков.
А что, если Моник ошиблась и кора на деревьях светлее совсем по другой причине? Не от нехватки минеральных веществ, а от того, что Вечный Лес с чем-то борется и как единый организм пытается противостоять болезни, вытягивая ресурсы из соседних стволов? В этом случае, чем плотнее лес, тем больше шансов противостоять песчаным червям и сохранить почву. В голове всплыла картинка с абсолютно безжизненными Сухими Песками. Ни колючки, ни жалкого кактуса, ни мелкой песчаной мышки. Ничего. Лишь чёткая граница между лесом и песками, и бахрун, который так и не вышел из леса.
Догадка пока ещё только начинала брезжить в сознании, как разгорается тусклая примитивная лампочка, но я вдруг почувствовала, что нахожусь на правильном пути. Надо только всё вспомнить… чётко вспомнить последовательность событий.
Терекх говорил, что бахруны умные и просто так не атакуют. Очевидно, что дикое животное напало на нас лишь тогда, когда Моник собралась сломать несколько веток ракхаши. Оно расценило это как попытку навредить Вечному Лесу.
«Бахрун защищал свою территорию», – эхом прозвучали слова вождя ларков в голове.
Вселенная, да ведь он мне практически открытым текстом объяснил, что любой не только ларк, но и зверь будет защищать ракхаши!
Я вскочила с кресла и заметалась по небольшой гостиной Фабриса. Догадка казалась немыслимой. Фантастической. Невероятной. Но чем больше я крутила в голове гипотезу, тем больше находила ей подтверждений… Бескрайний космос, как можно было не заметить столько знаков?!
Я обхватила себя за плечи и погрузилась в воспоминания, пытаясь воссоздать каждый день на Ларке, каждый взгляд коренных жителей и каждый жест, который мог бы окончательно раскрыть загадку Ларка. Именно в таком виде – раскачивающуюся из стороны в сторону, в пижаме, которую так и не переодела с утра, и с лихорадочно блестящими глазами – меня нашёл Фабрис.
– Лейла, ты в порядке? – Мужчина потормошил меня за плечо, а я осознала, что так глубоко провалилась в анализ ситуации на Ларке и перебор вариантов, что даже не услышала, как он вошёл в квартиру.
– Я поняла! Фабрис, я всё поняла!
– Что поняла? – тихо переспросил он и присел на корточки. – Лейла, прошло уже две недели, Оберан, судя по всему…
– Фабрис, помнишь, я рассказывала тебе о хтэррах?! – перебила мужчину, отказываясь слушать, что он говорит.
Мысль билась в голове так оглушительно, что ею обязательно надо было с кем-то поделиться. Непременно. Вот прямо сейчас! А Фабрис – идеальный кандидат, он всё поймёт.
– Лейла, мне кажется, что ты последнее время слишком много сидела взаперти и свежий воздух тебе не помешает. Может, погуляем где-нибудь в парке? А потом ты мне расскажешь, что тебя так взволновало.
– Нет. – Я затрясла головой, так меня распирало от догадки. – Фабрис, ты не понял. Я смогла всё проанализировать и составить единую картинку! Я поняла, почему пустыни на Ларке расширяются! Я точно знаю!
Цварг нахмурил брови.
– Ну и почему же?
– Любая религия не появляется на пустом месте, как и её традиции. Это вещь, которая возникает исторически, объединяет гуманоидов в общину и помогает выживать. Например, в некоторой древней цивилизации на Захране, согласно вере, нельзя было есть мясо, так как у людей не было холодильников, и оно быстро протухало. Те, кто ел мясо, быстро умирали из-за размножившихся вредных бактерий. В дальнем секторе Г-56 за границей Федерации религия предписывает поклонение единому божеству. Расы очень рано стали выходить в космос, они воевали друг с другом, и общая религия их смогла примирить…
– Я понял-понял. – Фабрис поднял ладони вверх. – Лейла, ты пытаешься сказать, что религия часто имеет под собой логическую основу. Я не спорю с этим фактом. Продолжай свою мысль дальше.
Я посмотрела на цварга, которому не пришлось разжёвывать первый этап моих размышлений, и кивнула.
– На Ларке коренные жители отождествляют деревья-исполины с Духами Предков. Ларки поклоняются деревьям и оберегают Вечный Лес. Вначале я думала, что это ерунда, но если посмотреть с точки зрения того, что вера помогала ларкам выживать тысячелетиями, всё приобретает совершенно другой оттенок. У меня есть причины полагать, что Вечный Лес – это на самом деле архидревний организм, который жил с предками ларков в симбиотической связи…
– Лейла, помедленнее, я не успеваю за твоими мыслями. Это ты тут целыми днями научно-фантастическую литературу штудировала. – Фабрис попытался пошутить, но его глаза при этом остались совершенно серьёзными.
– Все обряды ларков шли во благо ракхаши и наоборот… – Я закусила губу, подбирая максимально доступные слова. – Вот, например, они прикладываются вспотевшими спинами к коре после обряда инициации. Я видела, как Терекх разрезал ладонь, когда прощался с Вечным Лесом. Вполне вероятно, что для ракхаши в поте и крови ларков содержится что-то важное. Моник обратила внимание, что деревья очень долго стояли с бутонами, но не зацветали. Бутоны распустились лишь после того, как ларки закопали рядом с Вечным Лесом огромную тушу мёртвого хтэрра. Весьма вероятно, что предки ларков так поступали и раньше, принося подношения Духам Предков. А эффект получился, как если бы растение очень хорошо удобрили.
– Лейла, ты действительно считаешь, что Вечный Лес разумен?
Фабрис чуть улыбнулся, но мне было не до улыбок. Я вспомнила татуировки на спинах ларков и то, что в какой-то момент они для меня стали складывать в чёткие рисунки… конечно, оставался шанс, что всё это придумало моё больное воображение, и я очень сильно хотела обмануться. Но я всё же кивнула.
– Да, я думаю, это разумное существо. Просто оно спит… или умирает.
– А какая же с него польза ларкам? Ты говорила о взаимовыгодном симбиозе.
– О! – Я осознала, что так долго думала над загадкой Вечного Леса, что не сказала самого главного. – Хтэрры – определённо очень древние животные. У нас в группе был палеонтолог, и он это подтвердил. В последнее время на Ларке хтэрры значительно размножились и увеличились в габаритах… Я считаю, что предки ларков знали и понимали, что единая корневая система Вечного Леса борется с хтэррами. А разрастающиеся мёртвые пустыни – это уже следствие жизнедеятельности песчаных червей…
– Вселенная, Лейла! – Фабрис встал с корточек и принялся ходить по комнате. – Правильно ли я понял, что ты считаешь, что пустыни на Ларке стремительно развиваются из-за хтэрров, которые, в свою очередь, расплодились потому, что Вечный Лес не справляется с их сдерживанием?
Я кивнула.
– Звучит невероятно, да? – пробормотала, чувствуя, что в устах Фабриса Робера моя теория хотя и выглядела правдоподобной, всё равно звучала как бред сбежавшего из заведения для душевнобольных.
Цварг неопределённо пожал плечами.
– А проблемы у Вечного Леса из-за чего, на твой взгляд?
– Ракхаши раньше нейтрализовали яд в почве, но перестали с этим справляться. Очевидно, кто-то или что-то задело их корневую систему. Я изучила открытые данные по экспорту древесины с Ларка и обнаружила, что её объёмы в последние годы были увеличены! Да, это вырубка обычных деревьев, но она задела корни исполинов и общую экосистему. Одно потянуло за собой другое. Ты знаешь, что грибы обеспечивают растения водой, а те в ответ отдают грибам органические соединения? Я думаю, что Вечный Лес – это как гигантская грибница, покрывающая сетью всю планету и взаимодействующая с другими растениями.
Теперь уже я встала с дивана и закружила по гостиной, проговаривая то, о чём думала весь день. Я старалась не смотреть на собеседника, потому что мне очень сильно не хотелось увидеть разочарование в его глазах. Фабрис – умный мужчина, и мы неоднократно с ним пересекались по работе, когда мне требовалось делать для него сводки и анализы. Если он посчитает, что после Ларка у меня травмированная психика и я не могу здраво рассуждать, то это будет как минимум обидно.
– Постоянная вырубка лесов вызывала медленное потепление на Ларке, и из глубин планеты появились первые хтэрры. Пока на Ларке было прохладно, они прятались около мантии планеты, где тепло и сухо, но постепенно стали пробираться всё выше и выше, к тому же их больше не сдерживала плотная сеть корней Вечного Леса. Они и раньше существовали на Ларке, просто ближе к ядру. Песчаные черви привыкли питаться всем подряд, в результате чего события стали развиваться по экспоненте. Поглощаемые червями растения больше не держат влагу в верхних слоях почвы, та превращается в пустыни, давая хтэррам ещё больше площади для размножения. Я бы назвала ситуацию нарастающей как снежный ком, но, по иронии, именно снега на Ларке уже много лет как нет.
Внезапно Фабрис поймал меня за запястье и потянул к себе. Я не ожидала от него такого действия и легко поддалась, остановившись в считанных сантиметрах от груди мужчины. На Ларке такое не посчитали бы даже флиртом, но тут, на Цварге, я буквально всей кожей ощутила, что между нами скопилось напряжение.
– Ты думаешь, я сошла с ума, да? – протянула я, так и не поняв выражение лица Фабриса.
Глаза мужчины – а сейчас я обратила внимание, что они всё-таки были тёмно-серыми, а не чёрными, – подозрительно блестели.
– Я думаю, Лейла, что ты фантастически талантливый аналитик! Много раз по долгу службы я ловил себя на мысли, что вся информация мне известна, но я просто не знал, как ею воспользоваться. Ты свела данные в единую и имеющую право на существование теорию. Я восхищаюсь твоими способностями отбросить все эмоции и мыслить рационально.
Фабрис произнёс это так, что у меня побежали мурашки вдоль позвоночника. Пожалуй, ещё никто и никогда не делал настолько искренних комплиментов. Я не заблуждалась – это было признанием в романтических чувствах по-цваргски. Именно так, тонко, ненавязчиво, с полным уважением и сохраняя личные границы, как настоящие джентльмены дают цваргиням понять, что те им нравятся. Я настолько опешила от этих слов, что растерялась, не представляя, что ответить.
Мужчина медленно приблизил своё лицо, а я инстинктивно сделала шаг назад. В тёмно-серых глазах вспыхнуло болезненное понимание. Несколько секунд он молчал, а затем, откашлявшись, произнёс:
– Ты хочешь, чтобы я связался с вождём клана и объяснил всё, к чему ты пришла?
Всё ещё загипнотизированная его взглядом, я покивала, затем спохватилась.
– Нет! Я хочу обратно на Ларк. Я чувствую, что нужна там и быстрее всего смогу разобраться, чего именно не хватает ракхаши, на месте.
Я прикусила губу, увидев, как посуровел взгляд Фабриса.
– Ты хочешь вернуться на Ларк?
Такой простой и такой сложный вопрос одновременно. Робер, в отличие от Аарона, не сказал и слова плохого в адрес ларков, но я ощущала его неодобрение. Променять цивилизованный Цварг на непонятно что… Как же объяснить всё, что происходит в моём сердце? Вместо всего этого я отвела взгляд и медленно заговорила:
– Фабрис, пойми, я чувствую, что на правильном пути. Даже цветение ракхаши, за которым следует традиционная хайда, укладывается в мою теорию. Вечному Лесу как организму хорошо, бутоны распускаются, а пыльца для ларков является сильнейшим афродизиаком, инициирующим… групповое размножение. Таким образом, возрастает популяция ларков. Полная взаимосвязь. Хорошо одному организму, хорошо и ларкам. И наоборот… ракхаши стали умирать, и это не смогло не отразиться на населении планеты. Если я пойму, чего именно не хватает деревьям…
– Я всё прекрасно понимаю, Лейла – мягко, но настойчиво перебил Фабрис. – Но ты и так проделала гигантскую работу. Самую сложную часть – аналитическую. Зачем тебе на планету дикарей, туда, где водятся хтэрры? Зачем тебе рисковать своей жизнью?
Наверное, целую вечность мы смотрели в глаза друг другу. Фабрис знал ответ. И я знала. Я даже знала то, что он знает, что знаю я. Но существуют вещи, о которых все до последнего будут делать вид, что не знают. Их надо озвучить.
– Потому что люблю его. Я люблю Арх-хана, – наконец произнесла я обессиленно и рухнула на кресло позади.
Почти четверть часа в небольшой гостиной эмиссара стояла абсолютная тишина. Фабрис не закидывал меня вопросами, не осуждал мой выбор и не пытался надавить на совесть, отчего я была уже безгранично благодарна. Вероятно, в какой-то другой Вселенной я бы и могла остаться с Фабрисом, мы действительно подходили друг другу… я это чувствовала, да и он тоже. Вот только глупое сердце до последнего уголочка было занято другим мужчиной. И даже несмотря на то, что он меня отверг и не посчитал мои чувства чем-то весомым, чтобы изменить своим традициям, я его любила.
Я вновь глубоко погрузилась в размышления о Вечном Лесе и почти забыла, что Фабрис находится в этой же комнате. Ровно до того момента, как услышала спокойное и взвешенное:
– Лейла, выходи за меня замуж.
– Что?
В первую секунду я не поняла предложения. Во вторую, правда, тоже. И в третью…
– Мне показалось, ты сказал, двух или трёх недель в этой квартире будет достаточно, чтобы Оберан не смог вколоть сыворотку, а дальше я в принципе могу его не бояться. Общественное мнение сильно не изменится от того, буду я замужем или нет, после того как у меня родится полуцварг-полуларк… Фабрис… я не понимаю. Зачем тебе это?
– А зачем люди вступают в брак? – вопросом на вопрос отозвался мужчина.
Признаться, в голове так зашумело, что я потерялась с ответом.
– Ты же это не серьёзно?
– А почему нет? – Цварг улыбнулся, правда, улыбка выглядела скорее грустной. – Я же признал для прессы, что у нас с тобой отношения. В новостях уже вышло несколько статей на эту тему… Что я обманом соблазнил молодую цваргиню. Почему бы не оформить всё официально?
Я потрясённо уставилась на цварга, только сейчас осознав, насколько сильно моя выходка могла пошатнуть карьеру Робера… Вселенная, это ж ещё пока в общество не просочилась информация о моей беременности!
– Я прошу прощения, что испортила твою репутацию, Фабрис. Как только три недели пройдут, я съеду из твоего дома, да и по ребёнку будет понятно, что ты не отец, а следовательно, все слухи улягутся…
– Лейла, ты меня не слышала? Я, наоборот, предлагаю по-настоящему узаконить отношения в рамках Цварга и всей Федерации. И я признаю твоего ребёнка.
В ушах всё ещё шумело и шуршало, я всё никак не могла взять в толк слова мужчины. Тем временем цварг продолжил:
– Ты пойми, если ты не оформишь брак со мной, тебе всё равно придётся что-то делать. Искать отца для ребёнка и… – он выразительно посмотрел на мой пока ещё плоский живот, – нервничать. Если мы оформим все документы официально, я смогу получить визу на тебя и вывезти с планеты в любой момент туда, куда ты захочешь. И на тот же Ларк, ты же ведь хочешь туда, я правильно понял?
Я помотала головой, пытаясь прийти в себя. Мысли закручивались в такой вихрь, что их сложно было остановить.
– Нет, я-то как раз понимаю, что брак с тобой мне выгоден. Фабрис, но тебе-то он зачем? Планетарная Лаборатория вычеркнет тебя из списка мужчин… Ты никогда не сможешь претендовать на руку и сердце цваргини, если она тебе понравится. Ты осознаёшь, что для тебя даже призрачного шанса больше не будет на то, чтобы найти подходящую женщину?!
Цварг, не сводя с меня взгляда, медленно подошёл и взял за руку, затем зачем-то покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце и очень тихо произнёс:
– Я всё понимаю, Лейла. Но сейчас же речь идёт не обо мне, а о тебе. Если тебе требуется такая помощь, то я готов её оказать. Я не представляю, каким ещё легальным способом вывезти тебя на Ларк, честно. Если ты выйдешь за меня, я подам в аппарат Управления заявление на визу для любимой жены, скажем… на отдых на Зоннен на неопределённый срок. А для вездесущих журналистов оформлю всё так, будто моя жена предпочитает жить на частном острове на экваторе Цварга и никого не видеть. Если ты решишься сойтись с Арх-ханом, то для него, я практически уверен, наш с тобой брак ничего не изменит. Как ты могла заметить, ларки легко относятся к бумажкам, для них куда как важнее благословение Духов Предков.
Я кивнула, не сводя взгляда с цварга. Он был со мной предельно честен, и это подкупало. А потому я не могла не спросить:
– И ты это сделаешь просто ради меня? Безвозмездно? Ничего не попросишь взамен?
Он покачал рогатой головой.
– Я попрошу тебя дать мне шанс, Лейла. Наверное, у меня уйдёт около двух месяцев, чтобы связаться с вождём ларков и договориться о встрече на нейтральной территории в космосе. Просто побудь эти два месяца моей женой хотя бы на людях.
– Ты же понимаешь, что я люблю другого мужчину?
– Понимаю. – Он спокойно кивнул. – Но женщины часто меняют своё мнение.
– Я не передумаю. Но на твоё предложение согласна. А вождя ищи по имени Шонхорн.
