Селина Катрин
Агент таурель-класса
– Шонхорн?
– Аллиша?
Ларчанка несколько секунд смотрела в глаза бывшему советнику, затем её взгляд скользнул по фигуре Шонхорна – посветлевшим татуировкам, которые торчали из-под рукавов футболки, простым тёмно-коричневым штанам без намёка на крепления для ножен, абсолютно голым предплечьям, коротким светлым волосам, которые едва-едва закрывали уши. Лицо девушки изменилось, она резко выдохнула и прикусила губу.
– Ох, Шонхорн…
Ларк громко фыркнул, скрестил руки на мощном торсе и перебил:
– Я не ожидал тебя здесь встретить. Думал, что ты любишь деревенскую жизнь. Что же изменилось, что ты теперь в Шарршеороне?
– Так… вождь приказал… – растерянно пробормотала ларчанка и вопросительно посмотрела на меня.
Очевидно, человеческая девушка её заинтересовала, но мой персональный провожатый не дал ей сказать ни слова.
– Что ж, рад был увидеться, Аллиша, но нам с Лейлой пора. Всего доброго.
Шонхорн внезапно схватил меня за руку, хотя все предыдущие дни старался не трогать без острой на то необходимости, и потянул в противоположную сторону. Вслед нам донеслось:
– Мне действительно жаль, что всё так сложилось!..
Желваки бегали по щекам воина, он крепко сжимал меня за запястье и размашистом шагом шёл вдоль улицы, тараня толпу словно лайнер, перед которым суетливо разбегаются катера и лодки поменьше.
– Шонхорн!..
– Потом…
Грозный рык, но я уже давно не боюсь ларков.
– Шонхорн!
– Да что такое?!
– Я не успеваю за тобой бежать! И мне руку больно, ты так запястье сломаешь! – сказала, пытаясь отдышаться.
Он мгновенно остановился и разжал свою железную хватку.
– Прости.
«Ого, он ещё и извиняться умеет…»
– Это твоя бывшая, что ли? – уточнила я, чуть отдышавшись. Впрочем, по реакции обоих было понятно, что да, а также и то, что те двое ларков, с которыми она щебетала, её новые защитники.
– Тебе совсем спросить нечего больше? – грубо прорычал Шонхорн в ответ. – Я не настроен говорить о личной жизни, даже если она и бывшая. Тебя это не касается!
– Крыши, – мгновенно сориентировалась я. – Расскажи мне о крышах.
Ларк зло прищурил глаза.
– Я поражаюсь, как Арх-хан тебя только терпит! Ты сделала из него коврик для ног и старательно вытираешь стопы! Мы многое позволяем нашим женщинам, но это – просто позор. Да, это чешуя хтэрров! Она имеет свойства отталкивать тепло, тут, как видишь, актуально. Раньше ею покрывали всё, чтобы не спечься в жаркое лето, сейчас ставят солнечные батареи и запитывают от них кондиционеры. Это всё?
– Эм-м-м… – Про отталкивание тепла я могла бы и сама догадаться, раз Арх-хан говорил, что чешую даже лазер не берёт. – А почему она такая мелкая? На наручах воинов была крупнее.
Ларк наигранно громко вздохнул.
– Ну, видимо, потому, что раньше хтэрры были меньше! Допрос окончен? Можем возвращаться?
«Наконец-то!»
Глава 22. Что тяжелее: правда или ложь?
Лейла Виланта. Планета Ларк. Шарршеорон
Совесть сгрызала изнутри, как термиты точат целлюлозу – впилась острыми маленькими зубками и грызла-грызла-грызла. Арх-хан даже пароль установил самый короткий, какой только позволяла учётная запись. Долго взламывать не пришлось.
«Я обязательно ему всё объясню».
Различные документы мелькали перед глазами, карты Ларка с поверхности, снятые с большими промежутками времени, отчёты о состоянии земель от Дайнагорна и с какими-то неизвестными именами, судя по теме писем – от смотрителей других кланов. Здесь же были схематичные изображения хтэрров и их уязвимые места, а точнее отсутствие оных. Глаза да глотка – вот и всё, что было уязвимо у этих песчаных хищников, которые, как я и думала, питались всем: кактусами, ящерицами, скорпионами, животными покрупнее, кого могут заглотить физически, верблюжьими колючками и даже мелкими камнями.
Я читала и читала, впитывая информацию, как жаждущий воды путник, после нескольких дней скитаний внезапно нашедший оазис. Всё, что я увидела на компьютере Арх-хана, полностью подтверждало мои наблюдения и умозаключения: пустыни, или, как их называют, Сухие Пески, расширяются, а вместе с ними множатся и растут хтэрры. Проблема не только на территории земель Арх-хана, но и по всей планете, и с каждым годом темпы роста пустынь увеличиваются. Это надвигающаяся катастрофа, которая грозит со временем убить всё живое на Ларке. Из того, что я не знала, но с удивлением прочитала – на планете когда-то выпадал снег, а теперь его нет. То есть имеет место ещё и глобальное изменение климата.
В тысячный раз я пересматривала одни и те же данные, перечитывала отчёты, часть цифр из которых могла бы воспроизвести уже во сне, но всё никак не могла успокоиться. Внутренний аналитик буквально кричал: «Ты ослепла и не видишь очевидного!». Я захлопнула крышку ноутбука и с раздражением побарабанила по ней пальцами. Даже после того, как я досконально изучила всю-всю информацию на компьютере Арх-хана, меня не покидало смутное ощущение, что не хватает пазлинки, какого-то микроскопического кусочка, чтобы полностью проанализировать ситуацию и найти выход. Чего-то такого, что знают все ларки и ими это воспринимается как само собой разумеющееся, но я как чужая не вижу этого в упор.
Несколько раз я пыталась завести с Арх-ханом разговор о хтэррах, но всякий раз терпела сокрушительное фиаско. Вначале он мягко пытался дать понять, что я не мужчина и даже не защитник, а следовательно, не должна забивать себе этим голову. Когда я переформулировала вопрос и задала его в третий раз, Арх-хан впервые на моей памяти вспылил, посчитав, что я пытаюсь его унизить, и мы поссорились. В тот вечер он хлопнул дверью и не пришёл ночевать, зато на следующую ночь набросился на меня как оголодавший зверь прямо с порога.
Я с усилием потёрла виски, пытаясь унять боль, которая преследовала последние дни. Уже три с лишним недели я ломала голову над этой загадкой. Что же я упускаю? Должен же быть выход! Существовал же Ларк тысячелетиями, и всё было в порядке… Откуда вообще взялись эти монстры? Почему раньше не нападали на ларков? Что изменилось?
Может, признаться Арх-хану во всём, объяснить, что это не праздный интерес и не способ его унизить, а лишь попытка найти решение?
«Ага, объяснить, что на самом деле ты чистокровная цваргиня и секретный агент Службы Безопасности, взломала его компьютер, копалась в документах и врала с момента высадки на Ларк исключительно из благих целей, – ехидно ответил внутренний голос. – Ещё не забудь добавить, что делала это потому, что считала коренных жителей неотёсанными глупыми дикарями. Ах да, напомни, какая вторая заповедь у ларков?»
– Не лгать, – тихо пробормотала себе под нос.
Проклятые астероиды, как же всё сложно!
Если бы у меня только получилось донести до Арх-хана, что на самом деле я аналитик, и если он всё подробно мне расскажет, то я обязательно смогу найти решение проблемы! А ложь… она же не такая большая…
«Или не сможешь. Прошёл уже почти месяц, а ты ни на шаг не приблизилась к разгадке».
И всё-таки хотя бы о расе я должна рассказать…
«А дальше что? Цваргинь не выпускают с родной планеты. Как ты себе представляешь ответы на последующие резонные вопросы? Снова врать? Неужели тебе не страшно?»
В горле засаднило от досады на упрямый внутренний голос, на холодную логику, на всю эту дифренову ситуацию, в которой я увязла по самое горло. Страшно было ужасно, но я понимала, что рано или поздно должна буду это сделать, если хочу остаться на Ларке. Чем дольше буду лгать, тем будет хуже.
«Сегодня же расскажу ему о расе, а дальше посмотрим».
Замок входной двери щёлкнул, прерывая внутренние метания, и я бросилась в прихожую, чтобы встретить Арх-хана. Обычно он приходил позднее, уставший и измотанный после очередного совещания с вождями соседнего клана или после того, как целый день подписывал новые указы. Сейчас же передо мной стоял Арх-хан-воин, со спутавшимися от песка волосами, в потрёпанных пыльных джинсах, порванной грязной футболке и с длинной, тянущейся от запястья к локтю раной. Сердце пропустило удар, когда я увидела мужчину в таком состоянии. Когда каждое утро он одевался в привычную взгляду одежду и брал с собой дентайр, мне даже в голову не приходило, что последнее имеет какой-то значение. Я думала, что в Шарршеороне он носит клинок больше для статуса. Оказывается, нет…
– Вселенная! Что с тобой случилось?! – воскликнула, с ужасом разглядывая рваную рану и подозрительные сизо-багровые разводы на футболке Арх-хана.
Перед глазами тут же встало ранение Януша, и испуг сковал грудь ледяными тисками. А если там яд?! На Ларке нет ни одной лаборатории, чтобы синтезировать противоядие! Гравитационная аномалия, почему я не подумала о таком исходе раньше? Надо было попросить Джереми или Таниту хотя бы беспилотником выслать робота-медсестру…
– Хтэрр потрепал, царапина, ничего страшного. – Мужчина махнул здоровой рукой, но как-то неубедительно. – В джинсах сражаться ужасно неудобно. Сейчас помоюсь и выйду к тебе, а рана зарастёт.
– Где ты в городе хтэрра нашёл?!
– Не в городе. Сегодня был в одной из стай. Ах да, поищу мою птеругу, я закину её во флаер на будущее.
– Кого? – я с недоумением посмотрела на вождя. Переводчик в ухе молчал, тоже озадаченный незнакомым словом.
В глазах Арх-хана внезапно промелькнули смешинки.
– «Варварская юбка, которая не мешает совокупляться со всеми подряд и соблазнять женщин», как обозвали её люди, ну и удобная, не сковывающая движений вещь для ларков.
Я машинально кивнула, а вождь тем временем стянул футболку, отшвырнул её на пол и добавил:
– Как же жарко, кошмар… Я даже не успел раздеться.
Только сейчас мне пришла в голову мысль, что и обнажённый торс у ларков – это ведь тоже не просто элемент «дикарства напоказ». Ведь рядом Сухие Пески, а температура тела ларков явно выше, чем у людей. Оголённый живот – лучший способ быстрой теплоотдачи.
Удивительное дело, я так долго видела Арх-хана практически голым, что мне было плевать, как он выглядит и во что одевается. Джинсы – и джинсы. Птеруга – и птеруга. Видимо, воспитание цваргини забылось за ненадобностью. Рана на руке мужчины – вот что волновало по-настоящему.
Арх-хан неожиданно поймал меня за руку и нежно, но крепко прижал к себе.
– Не мечись, Лейла. Всё будет хорошо.
Оливковые глаза пристально смотрели на меня. За те дни, что я жила на Ларке, подсознание уже перестало воспринимать вертикальные зрачки как экзотику, да и внешность этой расы перестала казаться опасной или зловещей. Я провела рукой по широкой скуле мужчины. Он выглядел не просто помятым, а по-настоящему обессиленным.
– Точно всё будет хорошо?
– Точно.
Арх-хан продолжал стоять, обнимая меня, а я отстранилась, понимая, что душ ему сейчас нужнее. Мужчина коротко кивнул, благодаря, бросил ножны на кресло и, на ходу раздеваясь, скрылся за дверью, а я так и продолжила стоять в прихожей, обнимая себя руками, чувствуя, как неистово колотится сердце, отдавая спазмами в лёгкие.
После переезда в Шарршеорон я стала видеть Арх-хана реже, но вот парадокс – влюблялась сильнее. Даже гуляя по городу с Шонхорном, каждое замечание, которое бывший советник отпускал, всячески пытаясь показать, что я не пара для его вождя, растили во мне уверенность, что Арх-хан не просто сильный мужчина, но и мудрый правитель. Несмотря на отсутствие высшего образования, которое обязательно для жителей моей планеты, Арх-хан поступал рационально, умудрялся думать обо всех нуждах разрозненных стай, занимался внешнеполитическими проблемами, будь то между кланами или отношения с другими Мирами. Я поражалась тому, как он успевал делать всё и сразу. И вот выясняется, что он ещё и среди бела дня может запросто вернуться в пустыню, чтобы убить хтэрра.
В груди разливалось странное чувство.
«Я не могу его больше обманывать».
***
Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш. Планета Ларк. Шарршеорон
Я видел испуг в глазах своей женщины и с болью думал о том, что как вождь я полное ничтожество. Она уже боится… Деревня, которая не хотела эвакуироваться и жителей которой пришлось буквально силком затаскивать в Шарршеорон, тоже вначале не боялась. Но когда некоторые из них почувствовали характерный знойный ветер и дрожь земли, мнение резко изменилось.
Как правило, днём я занимался делами клана – с падением Шонхорна и отлётом Терекха их вообще стало невпроворот, – отдавал приказы о перемещении стай ларков, летал на флаере на границу с ближайшими Сухими Песками… Но сейчас хтэрр подошёл невероятно близко к одной из деревень – той самой, где мы останавливались три с лишним недели назад. Червь обнаглел настолько, что решил попробовать выбраться в более плотную почву. К счастью, я как раз заехал туда, потому что хотел проверить завязь ракхаши после хайды. Но не успел подняться на холм, как все чувства обострились и возопили об опасности.
Мы с тремя воинами разделались с тварью, но паника и страх уже поселились в сердцах ларков и ларчанок. Я и так настаивал раньше на переселении в столицу, но не хотел пугать жителей. Теперь же деревенские побросали все дела и собрались буквально за считанные минуты. Я поклялся им, что в столице безопасно. Но вот вопрос: до каких пор?
Гадкое, склизкое, как хтэрр, предчувствие обвилось вокруг грудной клетки, сдавило лёгкие, вонзило в меня клыки сомнений и удушало, наслаждалось моей беспомощностью. Позор, какой же позор… Я сгорал в агонии беспокойства, но при этом как вождь не мог показать, – просто не имел права! – что не знаю, как организовать безопасность ларков.
Шарршеорон находится на каменной плите, а значит, хтэрры не доберутся до горожан ещё какое-то время. Но насколько хватит твёрдости горной породы? Да и само решение – для трусов, конечно. Настоящий вождь уже придумал бы, как защитить подопечных.
Я рывком открутил вентили воды. Горячие струи ударили, ошпаривая грудь. Очень хотелось охладиться, но тратить энергию на охлаждение воды – глупо, а сама вода, хоть и зачерпывается из глубин прохладных озер Диких Земель, нагревается в трубопроводе.
Розовая кровь часто закапала на плитку. Я осмотрел царапину на руке, которую получил от одного из клыков хтэрра, вздохнул и зализал. Лёгкий стук в дверь отвлёк.
– Арх-хан, можно к тебе?
– Конечно можно.
Я повернулся к Лейле и застыл, заметив тревогу в её удивительном синем взгляде. Ещё одна порция горького яда растеклась по телу, неистово раздирая и сжигая вены. Моя женщина боялась и старательно прятала страх в себе.
«Ну что ты за ничтожество, Арх-хан. Она уже считает тебя слабаком…»
«А ты и есть слабак. Что же ты за вождь такой, который не может ни спасти своих людей, ни успокоить единственную женщину?»
Единственную…
Мысль о том, что Лейла каким-то фантастическим образом стала проникать мне под кожу, тоже не давала покоя. Мы договорились, что она будет со мной на Ларке лишь некоторое время, и то, как организм внезапно пристрастился к ней, пугало меня самого. Я чувствовал её аромат повсюду, постоянно хотелось потрогать её, пропустить чёрный шёлк волос сквозь пальцы, притянуть близко-близко и не отпускать. И самое паршивое, что, несмотря на то, что у нас оставались фактически только ночи на двоих, это чувство лишь крепло.
«Отпусти её, Арх-хан, она же ведь человек. Ты думаешь, она долго сможет терпеть то, как ты с ней обращаешься? Ты не уделяешь ей внимания. Люди – не ларчанки. Лейла сейчас больше проводит времени со мной, чем с тобой», – буквально на днях сказал мне Шонхорн.
А как отпустить ту, без запаха которой уже не можешь уснуть?
Лейла изящно переступила с ноги на ногу, как кобылица айера, и даже не заметила этого. Белое воздушное платье облепило её восхитительные бёдра. С переездом в Шарршеорон девушка стала одеваться так же, как и ларчанки, а вот чёрные волосы всё ещё носила в тугих пучках. Девушка хмурилась и явно хотела сказать что-то не очень хорошее.
«Сейчас она сообщит, что ей надоело моё пренебрежение и она хочет улететь… и будет права. Зачем ей я? Вот только люди редко говорят всё сразу и прямо. Что ж, надо ей помочь». Я вздохнул и спросил первым:
– Как прошёл твой день?
– Спасибо, замечательно. Шонхорн, по-моему, показал уже каждый уголок цитадели.
– Ты что-нибудь купила на рынке? Тебе очень идёт это платье.
– Да, кстати, об этом…
«Вот оно…»
***
Лейла Виланта. Планета Ларк. Шарршеорон
Вода стекала по роскошному мужскому телу прямо как тогда, у водопада. Мышцы перекатывались под кожей Арх-хана, но теперь я видела его по-другому. Если раньше мне казалось, что всё это сталь и мрамор, то теперь, зная, с кем им приходится сражаться, и увидев рану на его руке, я по-настоящему боялась за мужчину. Как бы ларки ни изображали из себя неуязвимых воинов, они таковыми не являлись. Струя воды прочертила дорожку от ключицы по выпуклой груди, твёрдому прессу и до паха. Я отвела взгляд.
Бескрайний космос, зачем я сюда пришла? Ах, да, проверить, как его рука, и попытаться поговорить… В последние дни у нас практически нет времени поговорить. Может, сейчас получится? Надо как-то признаться во всём. Начать хотя бы с того, что я цваргиня.
Пока я размышляла, Арх-хан заговорил первым:
– Ты что-нибудь купила на рынке?
– Да, кстати, об этом… Шонхорн целыми днями водит меня по городу, требует что-то купить. Я немного утомилась от его общества…
«Шварх, Лейла, что за ерунду ты несёшь?»
– В смысле, мне бы хотелось, чтобы это был ты и я проводила время с тобой…
«Но я понимаю, что ты очень занят и безумно устаёшь. Занят настолько, что я пришла поговорить даже сюда, в душ, хотя по меркам моей расы это верх неприличия. Кстати, о расе…»
Я уже мысленно сформулировала, что хочу сказать, как рука Арх-хана внезапно сгребла меня и притянула к себе. Вода резко намочила голову, брызнула в глаза, платье прилипло к телу…
– Что ты делаешь?! – возмущённо спросила, уставившись в невозможные глаза с вертикальными зрачками.
– Ты сказала, что хочешь провести время со мной, вот я и даю его тебе, – улыбнулся мужчина и нагло потёрся об меня прямо сквозь платье.
***
Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш. Планета Ларк. Шарршеорон
Мысль о том, что Лейла хочет отказаться от моего покровительства и улететь с Ларка, хлестнула по нервам так, что я позорно смалодушничал и не дал девушке объясниться. Я схватил её и затащил под струи, покрывая длинную шею поцелуями.
«Вселенная, не сейчас, только не сейчас…»
Сегодня я сражался с хтэрром, думая исключительно о том, что в столице меня ждёт Лейла, что я до безумия сильно её хочу – обнимать, дышать ею, трогать, спать, наслаждаться её розовым румянцем смущения, когда опускаю голову между её ног. Услышать вот это «но это же неправильно» и при этом увидеть понимание в глазах, что нет и не может быть между мужчиной и женщиной ничего неправильного, когда это нравится обоим.
«Ещё одна ночь, пожалуйста, Лейла… Дай мне хотя бы ночь, и, клянусь, я отпущу тебя, если ты попросишь. Проклятые хтэрры, только ради тебя я возвращаюсь домой! – мысленно умолял её, вдавливая в стенку и впиваясь губами в восхитительную грудь. Я понятия не имел, как объяснить ей, как много она для меня значит, а потому по привычке решил показать своё отношение не на словах, а на действиях. – Сегодня я буду делать с тобой такое, что ты захочешь остаться со мной ещё немного».
Внутри всё скрутило жгутами, когда острые соски проступили через белое платье. Адреналин, бурлящий в крови после схватки с песчаным червём, вскипел в крови, смешиваясь с первобытным желанием.
Треск мокрой ткани – её возмущённый вскрик.
«Да-да, рвать одежду в душе – это тоже неправильно».
Не слушая, я раздвинул коленом женские бёдра и уверенно стал продвигаться вниз. Лейла пыталась что-то сказать мне, но горячие струи барабанили по плитке, заглушая слова. В висках стучало от возбуждения, член уже давно налился кровью. Она всё ещё пыталась что-то мне сказать, и я усилил нажим. Даже сквозь воду язык улавливал её неповторимый снежный вкус, а пальцы сами стремились доставить удовольствие. Двадцать ударов сердца – я сосчитал – и Лейла наконец задрожала, перейдя на стоны и всхлипы.
***
Лейла Виланта. Планета Ларк. Шарршеорон
Сколько времени нужно, чтобы влюбиться? Минуты, часы, недели, месяцы или годы?
Я смотрела на Арх-хана и понимала, что меня затянуло в воронку чёрной дыры этого чувства так глубоко, что теперь я понятия не имею, как из неё выбраться. Я думала, у меня есть время. Месяц, который я давала себе, чтобы определиться, что делать дальше и возвращаться ли на Цварг, не истёк, вот только при взгляде на мужчину, который собственнически закинул на меня бедро, обхватил рукой и прижал к горячей груди, внутри всё давно замирало.
Самообман – худший из всех видов лжи.
Я влюбилась в дикаря. Я люблю его и не хочу никуда улетать.
Отголоски невероятной близости растворялись в теле, но я всё ещё чувствовала себя в блаженной неге. Арх-хан сегодня вновь изумил меня, и, пожалуй, впервые я могла бы назвать его варваром, настолько неистово он вколачивался в меня в душе и потом снова в кровати. Дыхание его уже выровнялось, он спал, а я смотрела на подрагивающие длинные пшеничные ресницы и думала о том, что у меня больше нет сил ему врать… а ещё о том, что мне безумно страшно узнать его реакцию.
«Он обязательно поймёт. Надо просто объяснить, что я действительно хочу помочь с хтэррами», – подумала я, засыпая.
