Селина Катрин
Академия Космического Флота: Хранители Федерации
Глава 1. Отношения, которых нет
Бледно-голубая звезда в последний раз вспыхнула ярким протуберанцем. Крошечная капелька странной материи оторвалась и, подхваченная солнечным ветром и магнитными полями системы, понеслась в сторону планеты.
«Это моя», – показала на пальцах друзьям. Те спокойно кивнули в ответ. Не попытались перехватить или поспорить, что к кому-то страпелька находится ближе, но остались готовыми помочь в случае, если что-то пойдёт не так.
Я привычно послала импульс в стопы мех-астро костюма, разогналась навстречу страпельке и заранее, чтобы не рисковать понапрасну, выкинула энергетическую капсулу. Жидкий магнис раскрылся в космосе лепестками золотого цветка. Смертоносный кусочек звезды и магнис встретились, чернота космоса взорвалась ослепительной оранжевой вспышкой, поглотив оба вещества.
«Всё нормально», – подала знак Гавриилу и Орэлю. В принципе они и так всё видели сами, и можно было вообще ничего не говорить, но привычка – вторая натура.
«Дежурство закончилось, пойдём на шлюпку», – ответил Гавриил.
Не снижая скорости мех-астро, мы ввалились в шлюз.
– У-у-ух, наконец-то всё! Перри обалдел, уже вторую смену подряд на меня скидывает! Я голоден, как хтэрр! – возмутился Орэль, снимая шлем мех-астро костюма.
– Ну так вколи сейчас себе стимулятор, а как приземлимся, попросишь у повара самый большой стейк. Делов-то, – пожала плечами. – Или у тебя стимуляторы закончились? Могу дать из своего запаса.
– Н-е-ет, ты не поняла, Вивьен. – Орэль подмигнул. – Я не в этом смысле голоден.
Ребята переглянулись и заржали как кони, а я вздохнула, стянула с себя куртку и шлем, прошла внутрь шлюпки и плюхнулась на удобное кресло у иллюминатора. Привычно щёлкнул ремень безопасности.
Время идёт, а ларки не меняются. Вот совершенно. Когда-то, много лет назад, все мы были простыми кадетами и игроками одной команды. Ребята уже тогда безнаказанно пользовались женским вниманием и вовсю флиртовали с младшекурсницами, пудря девушкам мозги. С тех пор изменилась разве что ширина плеч этих хитрецов да возраст пассий. Теперь уже и старшекурсницы бегали за парнями.
– Капитан, на главный остров приземляемся или на соседний? – Из рубки высунулась лохматая голова Тирха.
– На главный давай, – махнула рукой. – Я устала, есть хочу, а дома…
Вновь грянул дружный раскатистый смех. На этот раз хохотали уже трое баранов. Ларков, в смысле.
– Вот же пошляки! – искренне возмутилась я. – Ну вас.
– Вив, не обижайся. – Гавриил рухнул в кресло напротив и тоже пристегнулся. – Просто мы, Хранители, всё никак не можем понять, как так вышло, что ещё ни один из нас не был с такой горячей красоткой, как ты.
– У меня есть парень, – я подняла руку, останавливая поток информации, – Àмори. И всем вам это прекрасно известно.
– Амо́ри, – повторил Гавриил, переставляя ударение на второй слог, и вновь прыснул со смеху. К гоготу тут же присоединились Орэль и Тирх. Я закатила глаза.
– Это имя, между прочим, с миттарского переводится как «прекрасная большая вода», – буркнула я, исподлобья рассматривая друзей. – Нет, ну чего вы ржёте-то? Сколько уже можно?
– Прости, Вив. – Орэль отёр тыльной стороной ладони выступившие слёзы. – Ты просто такая… такая… – Он что-то изобразил руками в воздухе, очерчивая мою фигуру. – А он вот такой… – Друг забавно поджал губы, нахмурил кончик носа и выпучил глаза. – И, в отличие от твоего парня, ни одному из нашей команды не надо подчёркивать именем, что у нас что-то большое.
Гавриил, Орэль и Тирх вновь заржали, а я сердито тряхнула волосами. Прошло уже несколько лет с тех пор, как я сделала себе операцию на ногах и перестала комплексовать по поводу уродливых шрамов. В целом за время учёбы на Юнисии моя внешность претерпела значительные изменения. Уже после полугода жизни на этой планете и купания в самом настоящем, пускай и разреженном море, стало ясно, что во мне проснулась миттарская кровь. Всего одна четверть, но она была.
Первыми поменяли цвет глаза. В один прекрасный день я заметила в зеркале, что они из невзрачных мышино-серых стали васильковыми. Затем постепенно изменилась и фигура. Ещё сильнее развились лёгкие, увеличилась грудная клетка, а благодаря хорошему и качественному питанию организм набрал вес в правильных местах. Тихая, скромная и худая, как водоросль, неудачница с Захрана с обезображенными ногами постепенно превратилась в уверенного в себе кадета пограничного филиала Академии Космического Флота, а позднее – в капитана и Хранителя.
В последние годы изменился и цвет волос. Вначале – всего несколько прядок, но теперь вся моя шевелюра отливала насыщенным лазурно-синим. Впрочем, к последнему факту я отнеслась совсем уж спокойно. На Захране молодёжь красила волосы и в розовый, и в голубой, и в фиолетовый, и даже в цвета радуги.
– Амори отличный парень, – пресекла я насмешки коллег. – И он очень умный, в отличие от вас, балбесов.
Орэль хмыкнул:
– Куда уж нам!
– И у меня с ним серьёзные отношения!
– Так и мой старший брат добивается тебя серьёзно уже десять лет. – Гавриил внезапно без тени веселья влез в перепалку.
– Только всё это время он периодчески затаскивает кого-то из младшекурсниц в койку, – парировала я.
– Он ларк. Не хранить же ему целибат, раз ты постоянно отказываешь, – пожал плечами лейтенант Грешх-ан. – Но ты прекрасно знаешь, что для него они ничего не значат. С тобой он готов даже просить Духов Предков соединить его брачными браслетами.
Я, прикусив губу, отвернулась к иллюминатору. Грегори Грешх-ан, бывший капитан команды игроков, а теперь уже и капитан в звании Космофлота, всегда был мне симпатичен. Но, пожалуй, именно из-за этого факта я старалась держаться от него подальше.
– Ну вот пускай ещё десять лет постоит в очереди, – буркнула, не найдясь с ответом.
Стены шлюпки завибрировали, двигатели зашумели громче, корабль зашёл на посадку. Сквозь клубы нежно-розовых облаков показался парящий остров, бурная цветная растительность Юнисии, белокаменные дорожки и низкие двухэтажные корпуса Академии с гладкими изогнутыми крышами и причудливыми прозрачными стенами. Сколько раз я ни смотрела из иллюминатора на планеты с удивительным магнитным полем, всё никак не могла привыкнуть к этому невероятному виду.
На платформе с лёгкой тревогой в глазах ждал Майк Бруно. Фельдшер первым же делом уточнил:
– Никто не ранен? Моя помощь нужна?
– Нет. – Я ответила за всех. – Спасибо, Майк. Дежурство было простым, никто не пострадал. Соло вообще почти не шалил. Всего пара протуберанцев за последнюю неделю.
Напряжённые плечи фельдшера опустились, он расслабился, а затем внезапно шагнул ко мне и крепко обнял. Я оторопело похлопала миттара по спине. Такое яркое проявление чувств для замкнутого Майка было непривычным. Орэль, Гавриил и Тирх шумно прошли мимо нас, кто-то похлопал Бруно по плечу, один из ларков бросил, что если они понадобятся для отчёта, то их можно будет найти в столовой.
– У тебя всё в порядке? – спросила я, отстраняясь от друга.
– Да так. – Миттар нервно пригладил непослушные кудри. Стоящие торчком в разные стороны пружины на голове Бруно всегда вызывали у меня невольную улыбку. – Всё хорошо. Просто мне сон дурацкий приснился, что все вернулись, а ты нет.
Я вздохнула.
– Майк, ты становишься суеверным, прямо как ларки. Сам же раньше подначивал и посмеивался над их религией. Ты чего?
– Не знаю. – Фельдшер зябко пожал плечами. – С тех пор многое изменилось.
Это да. Когда девушка, в которую ты был влюблён без оглядки, оказывается ненавидящей и презирающей тебя лгуньей – это действительно меняет.
– Тебе всё ещё снятся кошмары? – спросила, с сочувствием разглядывая лицо друга: тёмные мешки под глазами, шелушащаяся кожа на шее и заломы у рта. – Нейт знает? Может, надо поменять снотворное на более мощное или подобрать что-то другое?
– Вот только не смей деду говорить! Он не знает и не должен узнать, – резко перебил Майк. – Вивьен, пойми, я очень люблю Нейта. Он и так поседел, когда Тунира заявила на меня в суд Пикса, что я якобы кровожадный маньяк, из мести оттяпавший ей руку. Если бы не командор Галактион Грешх-ан, то сейчас я или гнил бы в тюрьме Пикса, или уже отбросил бы жабры, добывая иридий на вшивом астероиде с ядовитыми парами. Дед – единственный, кто у меня остался! Я не хочу, чтобы он лишний раз беспокоился из-за сущей ерунды.
Я с неодобрением поджала губы. В отличие от Майка, я не считала бессонницу и кошмары «сущей ерундой». Но в чём-то друг был прав. Та история действительно подкосила здоровье лучшего на всю Юнисию дока, и напоминать о ней не стоило.
– Не надо так говорить, – наконец выдохнула после непродолжительного молчания. – Помимо Нейта у тебя есть я и целая семья офицеров. Галактион, Дрэго, Велвел, Реми, Мэралайн и ребята.
А про себя добавила: «Последние, конечно, частенько ведут себя как озабоченные идиоты, но в остальное время на них всегда можно положиться».
– Ребята, – эхом откликнулся Майк и улыбнулся краешком рта. Похоже, он подумал о том же самом, о чём и я. – Ох, Вив, если бы ты знала, как я порой завидую Грегори!
Я удивлённо приподняла брови, не ожидая услышать такого признания.
– Ты завидуешь его бицепсам или трицепсам? – спросила с лёгким смешком. – Или же длиннющей гриве, которую он отрастил до самой поясницы? Учти, твои синие кудряшки мне нравятся больше, но если всё дело в волосах, то так и быть, я выпишу тебе парик с ближайшим беспилотником.
Но Майк не отреагировал на шутку. Он ответил всё так же серьёзно:
– Я завидую тому, как он с честью перенёс разрыв отношений с Тунирой, как смог поставить точку и двигаться дальше. У всех ларков, а у Грегори в особенности, просто потрясающая психика и нервная система, говорю как фельдшер и внук дока. А ещё они предельно честны.
Я фыркнула.
– Конечно, смысл им врать, если большинство ларков почувствуют ложь на запах? Это, скорее, логично вытекающий факт, исходя из расовых отличий. В таком случае можно сказать, что и цварги честны, ведь их мужчины ощущают весь спектр эмоций.
И лишь после того, как я это сказала, прикусила щёку. Воображение живо нарисовало одного конкретного цварга, который в силу травмы рогов не чувствовал эмоций так, как его собратья, но всё равно был со мной предельно честен. Гнилые астероиды! На кой шварх я заговорила о цваргах?..
– Да, конечно, – не заметив моего состояния, ответил Майк. – Цварги тоже уникальны. Просто ларки мне нравятся своим лёгким отношением к жизни. Хотел бы я так уметь…
– Сказал парень, который в первый день нашего знакомства ввалился в мою ванную комнату, сфотографировал в джакузи и установил снимок на заставку планшета, – шутливо поддела друга.
Майк улыбнулся, вспоминая прошлое, сказал что-то в ответ, а я с досадой ощутила, что с тех пор, как сама произнесла слово «цварг», образ Севера Касса никуда не хотел деваться из моей головы. Решительно остановилась, тряхнула головой и предложила:
– Может, поедим, а? Я зверски голодная!
Мы как раз вышли с парковочной платформы на дорожку к столовой, когда столкнулись с моим молодым человеком. Амори держал в руках какие-то неприглядные склянки с не внушающей доверия бурлящей болотной жидкостью и… что-то вдохновенно пел этим самым банкам или жиже. Я так сразу не разобралась. Голос у миттара был чудесным, но всё равно это выглядело странно.
– Амори?
– Вивьен? – Парень был удивлён мне не меньше, чем мы с Майком ему. – А что ты тут делаешь?
– Недалеко от платформы? – хмыкнула, мотнув головой в сторону запаркованного истребителя. – Вообще-то я только что с ребятами с дежурства вернулась. Я же говорила, что прилечу через неделю.
– О! – Синие глаза Амори распахнулись широко-широко. – А я думал, что, говоря «через неделю», ты имела в виду астрономические сто шестьдесят восемь часов. – Он посмотрел на наручный коммуникатор и добавил: – Я планировал тебя встретить через пять часов сорок шесть минут и тридцать две секунды.
– М-м-м… – промычала я что-то невнятное. – Понятно. А ты что здесь делаешь?
Младший лейтенант Амори Элл словно бы дожидался этого вопроса. Он засиял так, что от него можно было зарядить резервный генератор.
– Я выращиваю и размножаю спиритус эпиматизгатус. У них уникальная цитоплазматическая мембрана, которая при определённых условиях пропускает молекулы магниса. Однако после его поглощения спиритус эпиматизгатус отказывается выбрасывать эктоспоры. Я предполагаю, что осцилляция определённой частоты может помочь…
– Но ты же меняешь резонатор звуковых волн, но при этом не фиксируешь результат! – вмешался Майк.
– Результат точно есть, пару раз я видел образование протопласт, но, к сожалению, у меня действительно не получается сгенерировать правильную осцилляцию. Полагаю, требуются сверхнизкие частоты…
Я перевела ошарашенный взгляд на фельдшера. Майк пожал плечами и перевёл с… не знаю какого на общегалактический:
– У него в банках бактерии, которые могут поглощать магнис и из-за этого перенимать часть свойств этого металла. Но лейтенант Элл столкнулся с проблемой размножения одноклеточных. Сейчас он ставит опыт и предполагает, что пение может помочь. Однако у него не получается спеть так, как надо.
– А-а-а, – вновь протянула, чувствуя себя лишней на этом внезапном симпозиуме биологов.
Амори Элл, в отличие от меня и того же Майка, всё ещё являлся старшекурсником Академии. Его взяли благодаря рекомендации Бруно-младшего, а спустя пять лет после поступления в Юнисский филиал ректор поделился тайной планеты и Соло. Амори совершенно не выглядел как Хранитель, да и не претендовал на его роль, но в том, что касалось биологии, по степени занудства и фанатизма он мог соперничать с самим Нейтом Бруно. Мысль, что он может изучать микроорганизмы Юнисии и даже попробовать изобрести «лекарство» от страпелек, привела Амори буквально в восторг. Всё своё свободное время теперь он тратил на придумывание решения проблемы планетарного масштаба.
– Ох, что же это я! Ты же уже прилетела! – вдруг сообразил Элл и шагнул ко мне с явным намерением поцеловать. Вот только совершенно не учёл, что у него в руках всё ещё были громоздкие склянки.
Банки звякнули, бурлящая зелёно-коричневая жижа угрожающе заколыхалась, я инстинктивно резко выкинула ладони вперёд, как это делала сотни раз в космосе, когда запускала капсулы в опасные сгустки Соло. Амори, не ожидая, напоролся на преграду и чуть не упал. Благо Майк помог и в последний момент схватил собрата под локоть.
– Ох, Вивьен, прости, я такой неловкий, – начал извиняться парень, оглядываясь. – У тебя очень красивая форма, я чуть было тебя не испачкал. Надо куда-нибудь поставить эти склянки, на грунт нельзя. Очень хочу тебя обнять и не только… Может, пойдём в мою комнату?
«И не только» из-за моих многочисленных дежурств и важных исследований Амори у нас было фактически три месяца назад. Несмотря на то что миттары по своему темпераменту значительно отличаются от ларков, даже такая простофиля, как я, понимала, что секс раз в три месяца всё-таки должен быть. У любого мужчины. Вне зависимости от его расы. Я замерла, не зная, что ответить. А точнее, зная совершенно точно, что меньше всего я сейчас хочу интимных отношений. Поесть, помыться, поспать – да. Секс – нет. Но вот сможет ли меня понять Амори?
– Пожалуй, оставлю вас вдвоём, – деликатно произнёс Майк.
Амори вновь лучезарно улыбнулся, а я, не знаю почему, вцепилась в рукав фельдшера. Друг посмотрел вначале на пальцы, сжимающие его рукав, затем на моё лицо и лишь потом выдохнул:
– Я тут вспомнил, тебя же ректор вызывал по прилёте. Просил зайти сразу же, как только ты приземлишься на Юнисию.
Благодарно кивнула другу, который понял меня без слов.
– Проводишь? – обратилась к нему же. – Прости, Амори, командор, сам понимаешь, не могу отказать.
Молодой человек разочарованно кивнул, а я схватила фельдшера под локоть и потащила в противоположную сторону. Молочно-белые камни шуршали под ботинками, лиловый туман с каждым шагом отбегал в сторону и замирал поодаль, будто хорошо выдрессированный пёс. Удивительное дело, но друг не задал ни единого вопроса.
– Спасибо, – тихо поблагодарила через какое-то время. – Не знаю, что на меня нашло, просто устала с дежурства и… – начала я объясняться, но друг неожиданно меня перебил:
– Зря я тебя с ним познакомил. Это было ошибкой.
Я фыркнула. Зря? Не зря? Чушь какая-то…
– Я сама начала встречаться с Амори. Ты здесь ни при чём.
– Потому что я его рекомендовал в Академию и попросил у деда, чтобы его посвятили в тайну Юнисии, – упрямо возразил миттар. – Мне не нравились ларки. И я способствовал тому, чтобы ты начала встречаться с кем-то нашей расы. Я думал… что это будет правильно.
Раздражённо дёрнула плечом.
– Майк, ты говоришь так, будто самолично напоил меня корицеллой и запер в одном пространстве с Амори. Ну что за детский сад? Прекрати. Я взрослый самостоятельный человек, точнее, на четверть миттарка. Мне уже почти тридцать! Может, для миттаров это не такой уж и большой возраст, но для захухрей, считай, полжизни. У меня всё в порядке с личной жизнью. Что тебя не устраивает?
– То, что ты его не любишь. Шварх, да он тебе даже не нравится! Амори тебе просто удобен… вот и всё, – буркнул Майк. – И да, я специально просил его мне помогать и приглашал в медицинский корпус тогда, когда ты приходила. Я фактически вас свёл. А ещё всегда подсказывал, что ты любишь, чтобы его подарки тебе понравились.
Я закатила глаза. Разумеется, я прекрасно видела, что в какой-то момент Майк всеми силами стал стараться меня с кем-нибудь свести. Несколько лет я сопротивлялась попыткам друга устроить мою личную жизнь, постоянно думая об одном рогатом цварге, а потом вдруг неожиданно решила: «Какой чёрной дыры? Мне двадцать три года, а я за всё время лишь однажды целовалась с парнем».
Грегори, Гавриила, Орэля и остальных членов команды я вычеркнула из списка возможных кандидатов сразу же, но не потому, что они являлись ларками, а потому, что мы были повязаны одной тайной. Что может быть хуже, чем испортить отношения с тем, с кем тебе до конца жизни выходить в открытый космос и прикрывать друг другу спины?
Мне нужны были необременительные отношения, и среди кадетов на курс старше я нашла симпатичного ларка. Не такого огромного и раскачанного, как игроки команды. Не такого наглого и брутального. Весьма милого и воспитанного парня, который с полуслова понял мой намёк. Собственно, он и стал моим первым мужчиной, о чём на следующий день я ужасно пожалела, обнаружив прихрамывающего любовника с переломанным носом, сломанной рукой и даже рёбрами. Ребята с честными лицами мне объяснили, что всего-навсего вызвали Хэннака на «дружеский поединок» и померились силой, но я, разумеется, всё поняла. И то, что эти проклятые засранцы чувствуют запахи лучше, чем самый современный таноржский детектор ароматов, и то, что любую ситуацию они привыкли разруливать голой силой.
После Хэннака я чуралась ларков как огня, потому что имела все основания полагать, что следующего своего соплеменника в качестве моего парня команда изобьёт уже куда как более основательно. Как-то так само собой получилось, что спустя пару месяцев мне стал оказывать знаки внимания симпатичный кадет с третьего курса – таноржец Артемий. Первое время мне с ним было действительно легко, да и ребята хоть и скрипели зубами, но приняли мой выбор. Однако Артемий умудрился испортить всё сам. Или же я испортила? Не знаю.
Однажды он пригласил меня на романтическое свидание на берегу моря под звёздами. Всё бы ничего, но на месте встречи у дерева обнаружился до боли знакомый механический катамаран на магнисовой подвеске. Артемий гордо рассказывал, что командор Галактион Грешх-ан отдал этот плот ему, чтобы он его починил и улучшил. Технарь как раз хотел покатать меня на нём. Он целый час расхваливал создателя катамарана, искренне восхищался неизвестным ему гениальным умом и объяснял принцип работы механизма, а я стояла с остекленевшим взглядом на берегу и чувствовала подозрительное жжение в глазах. Когда таноржец достал из кармана гайковерт, я не выдержала и сообщила, что мы расстаёмся.
С тех пор в список «исключений» у меня попали все таноржцы разом. На всякий случай. В сторону цваргов я старалась даже не дышать, ну а пикси никогда не вызывали интереса. Сколько бы Синтия ни расхваливала их как великолепных любовников, наличие шести рук слегка отпугивало. Вот и получилось, что на момент моего знакомства с Амори я уже несколько лет как пыталась избавиться от настойчивых знаков внимания Грегори и выкинуть из головы Севера Касса.
Амори Элл оказался действительно очень удобным. Спокойным, увлечённым учёбой, в меру общительным, улыбчивым, а самое главное – совершенно не ревнивым. Он никогда и ни к кому меня не ревновал. Даже зная, что я на неделю улетаю в космос на тесной шлюпке с тремя ларками, Амори не заикался о том, что мне не доверяет. Он прекрасно видел, насколько тёплые отношения у меня сложились с Майком и Гавриилом, с Перри и Орэлем, но никогда за всё наше общение даже косо не посмотрел в сторону игроков команды или моего лучшего друга. Даже тогда, когда Грегори мог подойти и обнять меня за талию, Амори безмятежно улыбался и говорил: «Она выбрала меня, а значит, я лучший». Миттар был совершенно не в моём вкусе, но именно тот факт, что ему не требовалось ничего доказывать, перевесил чашу весов в его сторону. Так и получилось, что я стала встречаться с Эллом. Год, другой, третий… Добавить сюда то, что он всё знал о страпельках и мне не надо было врать, почему я столько времени провожу на орбите Юнисии, – и из него получался идеальный парень.
– Уж лучше бы ты встречалась с Грегори! – с неожиданной горечью выдал Майк, и я тут же споткнулась о торчащий боком белый камень на дорожке.
Что они, сговорились, что ли, сегодня?! Вначале Гавриил, теперь вот Бруно…
– Что?!
– Думаешь, я не заметил? После отлёта Севера Касса ты очень сильно изменилась, Вивьен. Я вначале думал, пройдёт время и ты его забудешь, закрутишь роман с кем-нибудь из команды… с тем же Грегори, к примеру. Но ты замкнулась в себе и вообще перестала обращать внимание на парней. Вселенная! Да ты каждый день играла с ларками и видела их полуголыми, но не замечала попыток к тебе подкатить! Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что либо ты переодетый парень, либо у тебя проблемы с ориентацией.
– И поэтому ты попытался мне кого-то найти? – спросила поражённо.
– Ну, знаешь, ракету сбивают ракетой и всё такое, – удручённо ответил миттар. – Север перед отлётом попросил, чтобы я о тебе позаботился. Ввиду непостоянства ларков я хотел, чтобы ты начала встречаться с кем-то надёжным, невспыльчивым и моногамным. Вот и нашёл… Амори.
Я резко остановилась как вкопанная.
– Север попросил обо мне позаботиться? – пробормотала еле слышно, всё ещё не понимая, почему от этих слов Майка на душе стало так маетно и тоскливо одновременно.
– …но сейчас понимаю, что совершил ошибку, – вздохнул фельдшер, не расслышав моего вопроса. – Грегори, по крайней мере, тебе тогда нравился. И, что немаловажно, он готов порвать за тебя любого, впрочем, как и все члены команды.
– И давно ты так считаешь?
Миттар пожал плечами.
– Какая разница, как давно я так считаю? Братья Грешх-ан, Орэль, Перри, Шонх и Тирх всегда были тебе ближе, чем Амори. Я раньше был против ларков, потому что… да неважно. – Он махнул рукой. – В общем, я считаю, что надо тебе бросать Элла. Чего доброго ещё и предложение сделает.
– Какое предложение, Майк? Мы всего-то три года вместе, из которых я минимум полтора провела на орбите Юнисии, отбивая страпельки. Приплюсуй сюда стандартный график тренировок в море, уборку территории острова после землетрясений, ах да, ещё замены шаутбенахтов Мэралайн и Дрэго, и получишь, что с Амори я вообще практически не вижусь.
– Пять. – Майк резко остановился и посмотрел мне прямо в глаза. – Вивьен, ты встречаешься с Амори пять лет.
– Да быть такого не может! – Я принялась загибать пальцы и мысленно подсчитывать время, как вдруг сообразила, что дорожка, по которой мы идём, ведёт не к столовой, а к жилому корпусу. – Стоп, Майк. А куда мы вообще?
– К командору Галактиону Грешх-ану, ректору Юнисского филиала, – вздохнул миттар, покосившись на меня с укоризной. – Вив, ты где вообще витаешь? Всё ещё на орбите?
– Так я думала, что ты это специально сказал…
– Нет. – Собеседник мотнул вихрастой головой. – Тебя действительно Галактион вызывал к себе, как только прибудешь.
– Только меня? – спросила с лёгким беспокойством. – Может, Тирха и Гавриила предупредить?
– Нет, только тебя.
