Роман Сергеевич Тимохин
Мудрый наставник при славных героях
– Нет, Леди-экзарх. Ваших слов вполне достаточно.
Она поднялась и все остальные, поднялись вместе с ней. Женщина чуть склонила голову и покинула кабинет.
– Что же. Тогда я пришлю за Вами экипаж, во второй половине дня, – маркиз обратился к Реймонду. – А, чтобы больше не было эксцессов, я пришлю своего секретаря. Так будет надежнее.
Парень сделал маленький шаг и кивнул.
– А нам сенатор пора идти. Время встречи с Правящей Матерью.
– Верно маркиз. Пора в этом деле поставить жирную точку.
Они попрощались и вышли; Рей с учениками вышли чуть позже.
– Получилось отлично, не нужно ни куда ходить, никого искать, – радовался Тог’рек.
– Мне не нравиться, что они не хотят обнародовать это дело, – Юиль была темнее тучи.
– Я понимаю, тебе такое не нравиться. – пытался успокоить ее Рей – Мне, откровенно говоря, тоже. Но пока мы не можем ничего сделать. Если не примем их предложение, то войны не избежать. Так что лучше пусть у нас будет время на маневр, чем неизбежный геноцид.
Девушка посмотрела на него тяжелым взглядом.
– Я понимаю это, но все же. Как то… – она замялась.
– Господин Д’Энуре!
Он обернулся: его окликнула экзарх.
– Я решила прогуляться после поездки, но вот компании достойной нет. Не поможете мне с этой проблемой.
Он оглянулся на учеников и те, кивнув, ушли в сторону выделенного им домика.
– С удовольствием, Леди Просвир. Как я могу вам отказать.
Он встал рядом с ней, а она взяла его под руку. Они шли по небольшому саду в молчании. Рей понимал, что она хотела поговорить с ним, и ждал ее хода.
– Скажите, – она повернулась к нему и посмотрела сквозь повязку прямо в глаза. – Кто Вы?
– Что Вы имеете ввиду? – по спине Рея побежали капельки холодного пота.
– Я спрашиваю, кто Вы такой? Я знала старика Д’Энуре достаточно хорошо и обследовала, перед его… почетной пенсией. Но Ваш разум отличается от разума старика. Разум чист не потому, что старик Д’Энуре излечился, а потому что разум старика пропал, а на его месте появился Ваш. Поэтому я и спрашиваю: кто Вы?
Реймонд смотрел на повязку, под которой были ее глаза. Женщина не источала гнева, злобы или любых других негативных эмоций. Он взвешивал, думал, но не увидел никакого подвоха в ее словах.
– Вы можете мне гарантировать таинство исповеди?
– Простите меня, но что это?
– Священнослужитель клянется не разглашать то, что ему расскажет говорящий. Взамен клятвы, исповедующийся обязуется сказать всю правду, ничего не утаивая.
– Хм… – женщина опустила взгляд на землю и замолчала. – Хорошо, я поклянусь. Но предупреждаю сразу, если вы сделали что-то со стариком плохое, я не буду молчать.
– Хорошо, – кивнул ей Рей и начал свой рассказ.
Она молча слушала, а Реймонд старался подробнее ей обо всем рассказать. Он не хотел рассказывать ей многое, но чем больше говорил, тем больше понимал, что ему необходимо кому-то выговориться. Груз тайны, ожиданий и напряжения скопившегося за эти дни сваливался с его плеч с каждым словом. Он и не думал, что простой разговор может так сильно разгрузить и поднять настроение.
– Другой мир… в такое тяжело поверить, – экзарх стояла мрачной и задумчивой. – И Вы ничего не помните?
– Нет. Я уснул дома, а проснулся тут, в теле старика. Честно говоря, я не уверен, что готов нести такую ношу, как спасение целой страны.
– Но вы ее на себя взяли. Конечно, со способностями старика это проще, чем простому человеку, но Вы оказались достаточно…
Ее взор переместился ему за спину, и он обернулся. К ним приближались двое жрецов в робах. Капюшоны были накинуты на голову, из-за чего лица видно не было.
– Простите, но у нас серьезный разговор, – сказала громче обычного экзарх.
– Мы знаем, – ответил ей женский голос.
Реймонд напрягся и приготовился напасть первым.
– Не стоит беспокоиться Реймонд, – ответил мягкий елейный мужской голос второго жреца. От неожиданности, (никто к нему по имени в этом мире не обращался), Рей оторопел. Может быть, он говорил слишком громко, и они его услышали? Тогда у него будут огромные проблемы. Пара жрецов остановилась в двух шагах от них.
– Кто вы? – в голосе Экзарха слышался металл. Она хоть и была старушкой на вид, но сила ее голоса говорила, что недооценивать ее не нужно.
Пара жрецов скинула свои капюшоны. Мужчина был узколицым, со светло-русыми волосами до плеч и бородкой. На вид ему было около тридцати, но из-за бороды он казался старше. Вторым жрецом был, точнее, была, женщина. Возрастом она была равной своему спутнику, но обладала более смуглой кожей. Ее волосы были коротко стрижены и имели цвет вороньего крыла. Но самыми примечательными были их глаза: у женщины они были матово черные, а у мужчины светились ярким светом солнца.
Экзарх охнула и приклонила колено. Рей удивился: экзарх не вела себя так даже в присутствии маркиза. Решив, что если уж эта женщина себя так ведет, то стоять одному будет неправильно, он так же встал на одно колено.
– Можете подняться, – голос женщины был надменным, можно даже сказать, стервозным.
– Поднимитесь, мы просим вас.
А вот голос мужчины был невероятно приятным и ласкающим слух. Они поднялись, и экзарх заговорила первой:
– Простите мне мое невежество, если бы я знала, то…
Взмах руки женщины остановил поток ее извинений.
– Мы пришли сюда не ваши извинения выслушивать.
– Простите ее, сегодня она не в духе, – мужчина с укоризной посмотрел на свою спутницу. Она же в ответ отвернулась с недовольным лицом и сложила руки на груди.
– Тогда, чем мы были так обязаны Вашим приходом, – поинтересовалась экзарх.
– Предупредить Вас не совершать ошибку, леди-экзарх.
– Какую именно?
– Эту, – женщина бесцеремонно тыкнула пальцем в сторону Реймонда. – Его коснулась Ее рука. Так, что не расстраивайте Мать-Богиню, леди-экзарх. Раз она поступила так, как поступила, значит, у Нее были на то причины.
– Получается, даже вы их не знаете? – удивилась Просвир.
– Мы знаем многое, но всех Ее планов не ведаем, – с улыбкой сказал мужчина. – Да и кто, кроме Нее самой, может понимать Ее планы.
Экзарх согласно закивала головой.
– Мы закончили? – нетерпеливо спросила женщина.
– Ты куда-то спешишь?
– Да на континенте Кса… а в прочем, вас двоих это не касается, – она обвела Реймонда и Просвир подбородком, – я хотела успеть к началу.
– Раз ты спешишь, то мы закончили, – обрадовал ее мужчина.
– Наконец-то, – женщина развела руки и стала покрываться темным дымом. – Но не думай, что я за тобой не буду следить, понял? Если что, я и Ее ослушаюсь, и ты пожалеешь, что попал в этот мир!
Рей закивал головой, как болванчик, а женщина полностью покрылась дымом и исчезла. Лишь из остатков дыма вылетел ворон: черный, как ночь и огромный, как орел. Птица взмыла в воздух и исчезла в небесах.
– Простите мою сестру. Когда вопрос касается пунктуальности, то она становиться раздражительной. Но такова ее доля – она никогда не опаздывает.
Реймонд и экзарх синхронно кивнули. Мужчину окутал белый дым, и он превратился в голубя: такого же большого, как и ворон, но белоснежного, как вершины гор. Такого яркого оттенка белого Рей не видел никогда до этого, и не увидит никогда после. Птица поднялась и растаяла на фоне неба, а они продолжали стоять и пялиться в небо, как два идиота.
Рей вышел из транса первым:
– Э-м-м… а, кто это был?
Экзарх, не меняя положения тела, повернула в его сторону голову. Он был готов поклясться, что если бы не повязка, то увидел бы ее глаза, размером с блюдце.
– Что значит… а, ну да, – женщина перестала удивляться, – Вы же не знаете. Это Ее дети.
– Другими словами, Жизнь и Смерть? – холодный пот теперь начал стекать и по лицу Реймонда.
– Да, все верно. Это Жизнь и Смерть.
– Хотите сказать, что сама Жизнь и сама Смерть, явились к нам, чтобы просто перекинуться парой слов?
– Да.
– Бред какой-то…
– Я понимаю, что последние декады были для вас наполнены удивительными вещами. Но поверьте, Вы еще успеете увидеть многое. Раз сама Мать-Богиня благоволит Вам, то у нее на Вас какие-то планы и я не буду вмешиваться.
– А Вы хотели?
– Честно сказать, да. Ваш рассказ больше походит на бред сумасшедшего.
– Я и сам иногда думаю, что у меня поехала крыша.
– Поехала крыша?
– Это такое выражение из моего мира. Уехала крыша – означает, что человек лишился рассудка.
– Понятно, – она бросила взгляд на дорожку. По ней шли, приближаясь к ним, аббат и пара жрецов. Рей, увидев их, спросил:
– Могу ли я попросить Вас держать все произошедшее в тайне?
– Конечно, господин Д’Энуре; Вы можете на меня положиться.
– Прошу у Вас прощения, – аббат поклонился им обоим в пояс, – но по расписанию у Вас служба, леди-экзарх. Прихожане уже собрались и ждут Вас, – он еще раз поклонился.
– Что же, тогда будем прощаться, господин Д’Энуре. После службы я покину храм сразу – у меня много дел в городе. Так, что сегодня, мы уж точно не увидимся. С Вами приятно было пообщаться.
– Взаимно. Надеюсь, что мы еще сможем, где-нибудь пересечься.
Они кивнули друг другу и разошлись: Реймонд пошел к своему домику, а экзарх к главному храму.
***
Маркиз и сенатор ехали в карете по дорогам столицы в радостном настроении.
– Можно уже поздравлять друг друга? – улыбался во весь рот Альпин.
– Да, почти. Пока Д’Энуре переезжает в мою усадьбу, я встречусь в Сувором. Вас подвезти к Сенату?
– Да, пожалуйста. От Сената я сам доберусь до дома.
– Хорошо, только постарайтесь не радоваться раньше времени. Особенно до того, как предстанем перед Ее Высочеством.
– Я буду так же грустен, как в тот день, когда понял, какой же этот Сувор кусок дерьма.
– Только не переиграйте.
Они рассмеялись.
Маркиз подъехал к усадьбе Сувора через час с небольшим. Теперь осталось совсем не много и будущее его внука, его семьи, его рода, будет безоблачным. Не то чтобы раньше у него были проблемы, но он волновался, осилит ли его внук груз такой ответственности. Как один из самых авторитетных дворян, под его ответственностью будет множество людей и несколько дворянских родов. Свадьба его внучки и становление главой Регентского совета, сделает маркиза беспрекословно авторитетнейшим дворянином Империи.
Встречу он назначил у него, а не у себя так, как не хотел, чтобы Сувор узнал о том, что маркиз приютил Д’Энуре. Если дело пойдет плохо, у него всегда будет шанс на предательство. Сдав старика Сувору и Де’Грист (он отказывался называть эту выскочку из полиса, как-то по-другому) он сможет выторговать себе место под солнцем в их новой империи. Но все пока шло по их плану, и ни каких проблем не возникало: и старик, и информатор, теперь были под его защитой. Любая попытка их убить или создать провокацию позволит ему поднять множество дворян и спокойно задавить эту сладкую парочку.
Возможно, если он спровоцирует их, они даже решаться на это и тогда он может стать единоличным регентом Императора. Но в отличии от Сувора, его опыта и дальновидности хватало, для понимая простой истины: за шаг до цели не стоит жадничать. Регентский совет очень удобная защита для ошибок. Лучше заиметь поменьше и иметь пространство для маневра, чем взять все, стоя на лезвии ножа, висящего над пропастью.
Сувор встретил его в своем кабинете. Маркизу не нравился китч золота и роскоши в усадьбе легата: он считал это проявлением безвкусия. Дворянин должен был обладать чутьем, особенно на дорогие вещи. А тащить все что блестит, было, уделом купцов и простолюдинов. Сувор поприветствовал его, и они уселись в мягкие кожаные кресла. После стандартных приветствий легат спросил:
– И чем же, маркиз Булиэнна, я обязан Вашему визиту?
– На завтра у меня назначена встреча с Правящей Матерью, по моей инициативе. И я хотел бы, чтобы при разговоре присутствовали Вы, господин легат.
– Не думаю, что я буду нужен при каком-то очень важном деле.
– Будете. Давайте не будем ходить вокруг да около. Ваши с ней отношения, не являются тайной для любого имеющие глаза.
– Я могу Вас заверить, что все лишь грязные слухи, разносимые прислугой.
– И, тем не менее, я не собираюсь Вас за это осуждать. Я пришел к вам лично, не читать нотации, а предложить Вам сделку.
– И что Вы хотите?
– Все просто – хочу себе место под солнцем, да желательно потеплее. Ваши потуги создать провокацию были не очень успешны. И если говорить прямо и на чистоту, неудачны. То, что сейчас слухи о нападении разносятся по Сенату, дворянам и купеческим домам, это не Ваша заслуга: сама Империя хочет войны, а повод уже не важен.
– Разве? Я думал Империя миролюбивое государство.
– Так и есть. Мы не завоевываем земли, мы возвращаем нами утраченное. То, что раньше было наше, и не более. Сейчас, как Вы знаете, идет смена поколений во многих благородных домах. Даже я сам предаю свои дела внуку. Молодые главы домов, жаждут поднять свой авторитет, и будь Вы чуть более разборчивым в политике, то поняли бы, что начали слишком рано. Еще года два, может быть три и Вас поддержали бы многие. Но сейчас еще осталось много дворян старой школы, и они не хотят передать свои дела под гнетом войны или растеряв весь свой авторитет. Так что решение не бросаться на более сильную цель, чем Королевство Эльфов было правильным.
Маркиз заметил, как глаза легата вспыхнули, а подбородок чуть приподнялся. Рыбка почувствовала запах добычи; он все рассчитал верно.
– Из-за авторитета «стариков» многие продолжают сомневаться. Не в победе, нет. В ней то, как раз многие уверены, а в последующих событиях.
– Что Вы имеете ввиду?
– Если дворянство не будет единым, возникнут проблемы. Дворяне творят политику не только в Империи, но и за ее пределами. Полисы и соседние государства, так же будут наблюдать за ситуацией: это и их шанс тоже. Если недовольная часть дворян получит поддержку за границей, то в стране начнется раскол и тяжелый политический кризис. Для будущего правителя это будет почти что самоубийство.
Сувор, конечно же, так не считал. На его стороне большая часть Сената и армия, что ему какие-то дворянские склоки.
– И Вы хотите мне предложить… – Сувор замолчал. Мысль о том, что один из виднейших дворян сам пришел к нему и просит его о сделке, тешила его эго. Он откинулся на спинку кресла, показывая полную расслабленность.
– … и я хочу Вам предложить свою помощь в этом деле. Я склоню на Вашу, с Ее Высочеством, сторону все свои силы. Армия, в вашем лице, власть в лице правящей Матери и моя скромная помощь, в виде большей части дворянства, не позволят случиться расколу и кризису. И даже если оппозиция проявит себя, мы всегда сможем задавить ее в зародыше.
– А Сенат?
– Я договорился с «южными» – они меня поддержат.
– Я не слышал об этом…
– Мой авторитет сильнее авторитета вашего кузена. Да и сами понимаете, открыто заявить о поддержке «северных», «южные» смогут только при наличии поддержки выше. А без понимания ситуации о нейтральных фигурах, они не станут действовать.
Сувор думал. Он сам относил маркиза к нейтральным фигурам, но, видимо, старик решился выбрать его сторону. Не ради себя, у них не было большой «любви» друг к другу, он делал это ради внука. Тому совсем скоро нести знамя рода и Сувор, как никто, знал, что такое тяжелое наследие. Если маркиз действительно может подключить все свои силы, то это поможет ему не только с остроухими, но и возможно создаст хороший плацдарм, для того, чтобы в будущем убрать Правящую Мать с дороги. Дороги, ведущей его к своей цели.
– Так чего Вы все-таки хотите?
– Я уже стар и мои дни, как главы дома почти сочтены. Еще год, самое большое два, и я отправлюсь в свое имение проводить остаток своей жизни подальше от города и политики, но поближе к своему озеру и рыбалке, – маркиз сделал характерное движение, будто забрасывает удочку. – Но мой внук еще очень молод и не опытен, так что боюсь, может совершить глупость. Ему нужен покровитель, достаточно опытный, авторитетный и при власти. Я вижу, куда Вы метите, господин легат. И не думайте, я Вас не осуждаю. Но хочу быть уверен, что, если вдруг придет время перемен, мой мальчик не окажется, выкинут на обочину истории.
Ясно. Старик готов рискнуть своей шкурой ради внука и будущего своего рода. Если выйдет, то все отлично, если нет, то виноватым будет только сам маркиз. Удар по семье не будет сокрушительным. Самое большое, что ему грозит, так это отправиться рыбачить раньше времени.
– Так что, я думаю, что пора заканчивать с этим произволом в Приграничье. Именно поэтому я попросил Правящую Мать о встрече. Хочу убедить ее скорее решить этот конфликт. Вы не думаете, что я поспешил?
– Ни в коем случае! Я полностью поддерживаю Вас в этом. Хоть Королевство Эльфов и союзник, но терпеть оскорбление Империя не должна ни от кого.
– Все верно, господин легат. Так что завтра до полудня она примет нас троих и выслушает.
– Троих?
– Да троих.
– А кто будет третий?
– Один из сенаторов.
– Кто-то конкретный?
– Да, Ростак Альпин.
Сувору показалось, будто он ослышался.
– Простите маркиз, Вы сказали, Альпин?
– Я понимаю Ваше недоумение. Но именно он нам и поможет.
– Чем?
– Для подкрепления значимости своих слов, нам нужны авторитетные люди из разных мест. Один от дворянства, – он положил руку себе на грудь, – один от армии, – он указал на Сувора, – и один от Сената. Ваш кузен, как и любой из северных, не подходит – они слишком сильно связаны с дворянами. Западные не станут этого делать. Так, что и выходит, что нужен кто-то из южных.
– Почему, именно он?
– Я знаю, что Вас связывают долгие неприятные отношения. Но именно они и станут гарантией наших слов. Если это будет кто-нибудь другой, то молва пойдет, будто бы мы, его купили. Альпин, один из самых авторитетных представителей южных. И если о войне попросит он, это подчеркнет правильность Ваших действий.
– А он согласиться?
– Уже согласился.
– Вы его купили?
– Нет. Но у каждого политика есть пара грязных пятен, которые не вытравить ни как.
Старик улыбнулся. Сувор осмотрел его с ног до головы, не похоже, чтобы он врал. Сам Сувор планировал вообще отказаться от дворянства и выстроить жесткий авторитаризм. А дворян убрать, тех же, кто будет полезен, можно будет и оставить. Так что его внуку маркиза не гарантировалось ничего. Но старику знать об этом не стоило: пусть тешит себя мыслями о величии своего рода. Может быть, Сувор растопчет его последним из всех родов, в качестве благодарности за помощь. Если что и изучил Анций, за время общения с политиками, так это то, что большая часть сделок оказывается не выполненной никогда. Таковы правила большой политической игры.
– Тогда, я буду ждать Вас у себя дома, – Сувор решил проверить готов, ли маркиз идти на уступки.
– Отлично. Я заберу Альпина, потом Вас и мы сразу отправимся к Правящей Матери.
Они сердечно попрощались, и маркиз отправился к себе домой.
Сувор ликовал. Теперь между ним и троном почти никто не стоял. Даже бывшие враги признали его авторитет. Он решил выпить вина подаренному ему отцом на его совершеннолетие, позвонил в [Магический Колокольчик] и через мгновение в кабинет вошла горничная.
– Что-то желаете, господин?
– А где Тарикус?
– Вы отпустили его, на похороны его матушки, на три дня, господин легат.
– Ах, да, точно. Ну, ладно, тогда ступай.
Девушка сделал книксен и вышла.
«Где этот жирный ублюдок, когда он так нужен? – подумал Сувор. – Когда все закончиться нужно будет найти нового секретаря. Может после коронации мне сделать секретарем Альпина? А что, ему роль шута в самый раз!» – и он рассмеялся в пустоту.
***
Пока маркиз спускался по ступеням в сторону кареты, он улыбался. Какой же идиот! Обмануть таким блефом он не смог бы и своего внука, а тут этот дурак. Даже тупоголовая рыба, пойманная пару раз, не бросалась на крючок так, как это сделал Сувор.
Да и еще и его манеры; маркиза передернуло. Как хозяин он обязан был проводить гостя до кареты, а не выпроводить его взглядом из кабинета. Даже Император провожал особо статусных гостей, а тут этот выскочка; нужно будет его проучить. Над этим стоит подумать на досуге. Маркиз вздохнул и сел в карету. Мысли о любимой рыбалке взбудоражили его сознание. Но если все пойдет по плану, то своей любимой рыбалкой он займется еще ой как не скоро.
***
Утром к дому Сувора подъехала уже знакомая ему карета. Он надел свой парадный мундир, матеря своего секретаря. Именно сейчас, когда он должен был подготовить его к официальной встрече с Правящей Матерью, у него, видите ли, матушка умерла. Он уже решил, что после свадьбы его выкинет и даже не даст собрать свои вещи.
Дверь в карету ему открыл ямщик. Внутри сидели маркиз и сенатор Альпин. Он уже хотел скривить лицо в недовольстве, но вспомнил о договоренностях с маркизом и сел внутрь. Маркиз был весел и приветлив, сенатор же наоборот сидел с недовольным лицом. Приветствия были соответствующими. Маркиз всю дорогу улыбался и шутил, а сенатор смотрел в окно, бросая лишь незначительные фразы.
Спустя два часа они стояли у дверей в Главный зал Имперского дворца. Дверь открылась, и секретарь пригласил их войти. Правящая Мать сидела на диване и попивала вино из кубка. Ей уже доложили, что вместе с маркизом прибыли легат и сенатор. Маркиз и сенатор сели на диван напротив нее, Сувор сел рядом с ней. Откровенно говоря, это было нарушением этикета, но она выразила недовольство лишь приподнятой бровью.
После приветствий она спросила:
– И зачем же, маркиз, вы собрали столь внушительных и авторитетных людей?
– Думаю, что проблему, возникшую вокруг Королевства Эльфов, пора бы уже решить и решить окончательно.
– Понятно. И какое же решение, Вы хотите, чтобы я приняла?
Маркиз вздохнул и переглянулся с сенатором.
– Думаю, Вам стоит покинуть Императорский дворец и передать правление Регентскому совету. Вам же, легат Сувор покинуть свой пост и уехать в свое поместье и носа оттуда не показывать.
Тишину зала можно было резать ножом и продавать по сотне золотых за кусок. Она бросила взгляд на Сувора и, увидев, как тот белеет и обливается потом, чуть расслабилась.
– Это измена, маркиз Булиэнна. Скажите, почему мне не стоит отдать приказ, бросить вас обоих в тюрьму.
– Видите ли, у моей любимой жены сегодня день рождения и я очень сильно хотел бы его посетить. Ведь я сам лично пригласил на празднество множество гостей. Например, послов четырех крупнейших полисов, с которыми Империя ведет торговлю. Или послы Западной и Восточной Валирии, послы Ритагрии, послы…
– Понятно, у вас будет много гостей и что с того?
– …или, например, старик Арчибальд Д’Энуре. Представьте себе, – маркиз картинно удивился, – но он еще жив. Чудеса, да и только!
– Действительно, просто мистика, – голос Правящей Матери был мрачным. Она зло покосилась на Сувора и отпила вина.
– Я так же подумал и пригласил старика к себе. Нам пожилым людям нужно держаться вместе.
Маркиз продолжал играть свою роль обеспокоенного старика, явно смакуя и издеваясь. Сувор посмотрел на Альпина: тот был все так же хмурен лицом, но его глаза светились радостью. По спине Сувора пробежали мурашки: эти сукины дети договорились заранее.
– Даже если так, то почему именно Я, должна покинуть дворец?
Сувор удивленно повернул на нее голову: она только что продала его. Да, сказано прямо, этого не было, но ее слова говорили лишь об одном: она отдавала его на растерзание. Если кого-то и стоит выставить виноватым так это его. Их договоренность подразумевала такой исход, но Анций не надеялся, что она сделает это так рано.
– Потому что ко мне, точнее нам, – маркиз кивнул сенатору, и он ответил ему тем же, – обратился один человек. Он утверждал, что есть вероятность, что юный Император не успеет надеть корону.
– Хе… – смешок Матери был небрежным. – Мало ли, что несет всякий люд. Это просто бред.
– И я так же подумал и повелел схватить негодяя, чтобы потом его осудить за клевету. Но есть одна загвоздка. Этот человек хоть и является простолюдином, но существует малая вероятность, что он прав. Так и не поняв, что с ним делать, я думал спросить послов других стран стоит ли ему доверять. Сами понимаете, дело щекотливое и лучше посоветоваться с другими, не менее опытными людьми, чем я сам. Вот, Вы, легат, как думаете?
– Думаю, что это бред, – Сувор пытался показать себя невозмутимым, но его горло пересохло. Он постарался взять кубок, как можно более небрежно, но дрожь в пальцах не унималась
– А вот я бы, поостерегся таких слов. Ведь этот человек, ваш секретарь.
Сувор поперхнулся вином. Он вскочил, роняя кубок с вином на пол, и принялся кашлять. Если бы это был официальный бал или званый ужин, то выходка Сувора была бы темой для злорадства еще очень долгое время.
– ЧТО-О-О? ЭТО НАГЛАЯ ЛОЖЬ! – Сувор сорвался и орал во весь голос.
– Спокойнее легат, спокойнее. Не забывайте, в чьем присутствии Вы находитесь.
Сувор проигнорировал их предупреждение и продолжал стоять, насупившись и тяжело дыша, совсем как разъяренный бык.
– Если Вы не верите, то можете убедиться в этом прямо сейчас, – впервые заговорил сенатор.
Он достал из кармана маленькую шкатулочку и открыл ее – это было зеркало. Сенатор произнес ключевое слово, и зеркало покрылось молочной пеленой. Спустя пять секунд пелена исчезла, и в зеркальце появилось лицо – лицо его секретаря. Сенатор развернул зеркальце к Сувору и Матери. Секретарь поклонился и поздоровался с ними. Мать не отреагировала никак. Сувор схватил зеркальце.
– День добрый, господин легат. Я понимаю, что…
– Да как ты посмел!
– Вы перешли черту, господин легат. Я уже гово…
– Ты поклялся мне в верности, ублюдок!
– Не Вам, а Вашей семье. То, что вы собираетесь сделать, опорочит честь всего вашего рода, и растопчет старания вашего деда и вашего отца.
– Да, чтобы ты сдох, предатель! – Сувор с силой метнул зеркальце в пол. Зеркальце звякнуло, но не разбилось. Магия, наложенная на него, не дала зеркалу разбиться, но поглотило всю магическую энергию. Зеркало помутнело, и лицо секретаря пропало. За исключением тяжелого сопения Сувора, в зале стояла тишина.
– Вот я и думаю, стоит ли посоветоваться с послами: врет он или нет, – глаза маркиза блестели, как у хищника, уверенного, что его добыча уже никуда не денется.
Правящая Мать поставила кубок и потерла переносицу:
– Идиот… – ее голос был на грани слышимости.
– Я… Я все исправлю! – голос Сувора срывался.
– И как же, а? – сарказм ее голоса был явным и надменным.
– Я… Я… это мой слуга, и я требую выдать его мне немедленно! – он кричал и тыкал пальцем в маркиза.
– А если я откажусь, что дальше? – маркиз издевался над ним.
– Я заберу его силой!
– Ты действительно ворвешься в дом одного из старших и авторитетнейших дворян, перед тем как к нему прибудут послы? – голос Матери отдавал неизбежностью. – Угомонись Анций. Ты проиграл тогда, когда надел себе на голову корону, еще до того, как сделать к ней хотя бы шаг.
Она встала и повернулась к нему. Сувор стоял и смотрел на нее, не понимая, что делать. Где он проиграл-то? Подумаешь один простолюдин! Ну и что, что послы узнают? На их стороне армия – они тут власть!
Женщина поставила кубок на стол и зарядила Сувору звонкую пощечину. Она подействовала на него отрезвляюще.
– Тебе требовалось лишь добыть голову одного старика и держать язык за зубами. Ты не смог сделать ни того, ни другого.
Она развернулась и пошла к столу у стены. Когда женщина подошла, то села в кресло, предназначенное для Императора. Это было грубейшим нарушением этикета и двое стражников переглянулись. Один кивнул и подошел к креслу. Женщина, не обратила на него внимания и стала искать что-то в ящике стола. Она вытащила два пергамента, чернильницу и перья. Правящая Мать встала и подошла к дивану. Один пергамент упал перед Сувором, второй перед ней.
– Мы еще можем что-нибудь сделать, – не сдавался он.
– И что? Уйти добровольно, после того, как ты все провалил, единственный шанс не покрыть свою голову позором. Тебе и самому это должно быть понятно.
– Я могу привлечь армию и часть Сената!
– И что ты с ними сделаешь, идиот!? Девять из десяти центурионов – дети дворян. Если они все одновременно получат приказ не выступать на твоей стороне, то они же тебя повесят, а твой род вымарают из всех источников.
Она отвернулась и принялась писать. Сувор прикидывал варианты, но понимал, что почти все они иллюзорны: Правящая Мать была права. Он сжал кулаки, но поделать ничего не мог. Проклятый старик! Все началось из-за него! Почему из всех людей в этом мире именно он ввязался в это дело! Если бы не этот маразматик, то уже возможно сейчас Сувора короновали бы. Он этого так не оставит. Они обманули его, опозорили и растоптали его мечты, но он не станет это терпеть. Сувор вскочил, смял пергамент и быстрым шагов вышел из зала.
Спустя пять минут, Правящая Мать закончила писать, поставила печать и свою подпись. Маркиз и сенатор внимательно прочитали документ. Как и было договорено, она предает всю власть Регентскому совету, так как признает власть слишком обременительной для себя. В середине было оставлено место, для того чтобы можно было вписать нужные имена: кто теперь будет управлять Империей, ей было все равно. Свою партию она проиграла.
– А я думал, Вы плеснете ему вином в лицо, леди Де’Грист, – маркиз не упустил возможность нанести ей последний укол.
– Он и так стоил мне слишком дорого, еще и вино на него тратить.
Она подхватила кубок и направилась в свои покои, собирать вещи.
Глава 13.
Реймонда с учениками поселили в небольшом гостевом домике, в самом дальнем углу усадьбы. Как объяснил помощник секретаря, это нужно было ради их безопасности. Им выделили трех горничных, и пять стражников: двое постоянно были в доме, еще трое по периметру снаружи. Снаружи дом был очень чистым и опрятным; внутри он был украшен очень богато, Рей никогда не видел столь богато украшенного дома. Интерьер не был броским или кичащим, и все в домике было выверено с идеальным вкусом.
Вечером, перед празднеством, их посетили сенатор и маркиз. Их лица светились, то ли от счастья, то ли от вина, Рей не сразу понял.
– Поздравляю, господин Д’Энуре, мы победили! – сенатор светился от счастья.
– Бокалы! – приказал маркиз горничным. Две девушки поклонились и ушли еще одна осталась.
– Это вино, – продолжил он, – я берег для особого случая.
Он показал бутылку, что была пыльной и потертой. Судя по надписи, вину было около сотни лет. Название места сбора и сорта винограда, не говорили Реймонду ровным счетом ничего, но на всякий случай он решил его запомнить, вдруг пригодиться.
– Что значит, победили? – недоверчиво произнес Тог’рек.
– Вот, – маркиз достал из-за пазухи сверток белоснежной бумаги.
Он передал свиток Реймонду, тот развернул его и принялся читать. И чем дальше читал, тем более его глаза расширялись. Слева от него стояла Юиль; она тоже читала содержимое свитка.
