Олег Механик
Болевой порог
⁃ Точнее те, кого ты хочешь выдать за моих знакомых! – снова встреваю я.
⁃ Пусть так. Думай, как знаешь. Ты в таком возбужденном состоянии, что тебе пока сложно с чем-то смириться. Это и понятно, одно потрясение за другим. Психика начинает давать сбой. – Он делает плавное движение ладонью, упреждая мой порыв вмешаться, и этот момент объясняет мне все красноречивее слов. Если бы напротив меня сидел настоящий Александр, главной скрипкой в этой беседе был бы он. Значит я был прав и все это подделка. ⁃ Я покажу тебе всех, только давай договоримся! – поднимает вверх палец. – Ты сам скажешь, кто из них кто.
⁃ Безусловно! Я скажу, что все они самозванцы.
⁃ Ты не дал мне договорить! – Эммануил повышает голос и тут же возвращается к своему мягкому убаюкивающему тону. – Пусть они покажутся тебе другими, самозванцами, подделкой, как ты говоришь. Хотя бы назови тех людей, чьей репликой являются те, кого я тебе покажу.
⁃ Мало того, что ты разыгрываешь передо мной этот спектакль, хочешь, чтобы я тебе еще и подыгрывал? – устало вздыхая, задираю голову вверх. – Хорошо, валяй!
Эммануил кивает, встает из-за стола, заходит мне за спину и, взявшись за спинку кресла, разворачивает его на сто восемьдесят градусов. Передо мной предстает знакомый интерьер. Просторный, отделанный мореным деревом, холл. В центре стены, под потолком, подвешена голова кабана; на полу огромная медвежья шкура; в огромном, как плазма, камине, потрескивают дрова и резвятся язычки пламени. Стоящие напротив камина, кресла, развернуты спинками к огню, вопреки их обычному расположению. На креслах сидят люди, и отблески огня бросают розоватые блики на их лица. На диване, что стоит вдоль стены, сидит еще один человек. Действительно, мистификация удалась на славу, потому что при первом беглом взгляде, я, как будто бы сразу, узнаю каждого из сидящих. Только присмотревшись внимательней, вижу, что это снова подделки. Развалившийся в правом кресле, широкомордый бритоголовый парень в камуфляжном костюме, сразу же напомнил мне старого друга.
⁃ Мишка, кого я вижу! – наигранно кричу я, – я знал, что ты придешь на выручку своему боссу.
Бритоголовый широко улыбается, привстает с кресла.
⁃ Артем, слава богу, хоть меня то ты узнал, а то уж я думал…
⁃ Не надо, сиди на месте! – упреждаю его порыв подойти. – Обнимашек не будет, у меня руки спутаны. Да, если честно, не очень-то и хочется обниматься с незнакомым человеком.
Бритоголовый изображает смущение, краснеет, трет плешь. Он действительно походит на Мишу Сахарова, не только комплекцией и формой лица. У здоровяка точно такие же повадки. Он так же резок и при этом неуклюж; он такой же косолапый, и точно так же не знает куда девать свои огромные руки. У него такой же густой громоподобный голос, и точно так же при разговоре, часто моргает правый глаз.
– Кстати, спасибо за укол, который ты мне всадил, когда я барахтался в сетке. Классная дурь, я давно так не балдел. – бугай елозит по креслу, делая вид, что не понимает, о чем я говорю. – Да ладно ты, не прибедняйся. Я узнал тебя по этому камуфляжу. Кстати, если бы патроны были боевые, ты бы здесь не сидел, я срисовал тебя еще раньше, когда ты пытался подобраться ко мне под покровом тумана. Ну да ладно, перейдем к следующему знакомому. – Я перевожу взгляд на человека, сидящего в левом кресле. ⁃ Сти-ив! Дружище Стив! Сколько лет, сколько зим! – небольшой очкастый человечек смущенно пожимает плечами. И этот похож. Мелкие черты лица, нос пуговкой, рассеченная шрамом верхняя губа и та же манера сидеть с прямой спиной, будто лом проглотил. – Знаешь, а мне сказали, что ты того…из окна порскнул. Вот он сказал! – выбрасываю подбородок в сторону доктора.
⁃ Как видишь я живой! Так просто было нужно…– голос у него вопреки кажущейся субтильной организации тела, твердый и холодный, точь-в-точь, как у оригинала. Не исключено, что под спортивной курткой скрываются не менее твердые мышцы.
⁃ Хах…не бери в голову. Это же я про настоящего Стива. А ты…ты действительно живой и это заметно! Пока живой! – Последнюю фразу я злобно выплевываю через оттопыренную нижнюю губу.
Он пытается парировать, но я не слышу, так как все мое внимание переключается на человека, сидящего на диване. Это еще одна женщина. Закутанная в свитер размера овер сайз, она сидит, поджав под себя ноги и этим напоминает черную кошку. Кошку и еще кое кого, обладающего темпераментом, не меньшим чем у дикой пумы.
⁃ Девчонки, да что ж вы со мной делаете? Чего не ожидал, так это попасть на рандеву сразу же с вами двоими. – Яна! – сладко облизываюсь, сглатывая воображаемую слюну. – Ты-то здесь какими судьбами? Она даже не пытается изобразить страстного порыва и молчит, зная чем все закончится. Как раз, это отсутствие динамики, делает ее наиболее приближенной к оригиналу. Я прищуриваюсь. Неужели?! Хитрая полуулыбка, прищуренные хищные глазки; вздернутый крылатый носик, с мерцающим в правом крылышке, бриллиантом. Как бы мне хотелось, чтобы хотя бы один человек из всех этих актеров оказался настоящим. Но нет…при пристальном рассмотрении я вижу, что это не она. Что в ней не так? Просто не она и все тут!
⁃ Вот видишь, ты узнал всех! – торжественно провозглашает Эммануил, который словно режиссер спектакля стоит в центре холла, скрещивая пальцы.
⁃ Это все копии и не более. А теперь объясни, к чему все это представление.
⁃ Что ж, объясню, если ты готов внимать моему объяснению. Пу-пу-пу-пу-пу…. – он нервно вибрирует пальцами рук, словно пианист разминающийся перед тем, как забацать умопомрачительную увертюру. – По твоей логике, я подобрал людей, похожих на тех, что были в твоих воспоминаниях и доставил их сюда. Но как я мог подобрать столь похожих людей, с индивидуальными, присущими только им, приметами, как-то татуировки, шрамы, цвет глаз, если эти люди были только в твоей голове, в твоих воспоминаниях?
⁃ В этом нет ничего хитрого. Я достаточно подробно тебе о них рассказывал…
⁃ Не настолько подробно. В твоих рассказах было больше действий и эмоций, чем описаний. Чтобы я подобрал настолько похожих типажей ты должен был быть превосходным рассказчиком. Это раз. – загибает мизинец. – Во-вторых: мы с тобой неразлучны все эти дни. Как ты думаешь: даже обладая большими средствами и командой, возможно ли найти схожих людей, практически моментально, в течении твоего повествования?
⁃ Если я не сплю и не брежу, значит ты как-то это сделал.
⁃ Давай говорить честно – это просто невозможно…
⁃ Ну тогда озвучивай свою версию, ты ее наверняка заготовил. – Несмотря на смертельную усталость от всего происходящего, я стараюсь сохранить нотки сарказма.
⁃ То, что я скажу, не является версией. Это реальность; правда, которая, в отличие от догадок и версий, может существовать только в единственном числе. Все эти люди – плавным движением руки, указывает на присутствующих, – реальны. Этого человека, действительно зовут Александр. Он на самом деле руководит грандиозным проектом, любит элегантно одеваться и не менее элегантно и витиевато подбирать ключики к своим собеседникам. Эту девушку зовут Анна и она, помимо того, что отличный сотрудник и исполнитель, верная и нежная подруга. Имя этого парня – Миша Сахаров, и то, что он голыми руками может уложить целый взвод, не является его единственным достоинством. Помимо этого, он прекрасный подчиненный и верный слуга своего хозяина. Стив…Стив, это прозвище, но этого парня, как и в твоей истории зовут Слава, и он, не смотря на скромную внешность, является отличным бойцом. Яна – он подходит к сидящей на диване девушке, нежно обхватывает пятерней ее острое плечико. – Если бы было нужно описать эту девушку одним словом, я бы сказал, что это огонь – всепоглощающее пламя. Повстречавшись с ней, невозможно не ослепнуть и не обжечься. Все эти люди реальные, и при желании, могут продемонстрировать тебе свои паспорта. Во всей этой истории существует только один нереальный персонаж… – Эммануил выдерживает трехсекундную паузу. – Это ты!
Я распахиваю рот в немом возгласе, пытаюсь постучать пальцем по виску, но спутанная рука не позволяет этого сделать.
⁃ Я-я?! Ты серьезно? Это я нереальный? Хочешь сказать, что человек, который является центральным персонажем этой истории нереален? Между прочим, это мои воспоминания, моя история, и мне, как ее автору виднее, кто реален, а кто нет! – Я срываюсь на крик, чувствуя, как на нижней губе повисает ошметок пены.
⁃ А кто тебе сказал, что это твоя история? – Этот вопрос звучит будто раскат грома посреди звенящей тишины. Он бьет меня по голове, словно обух топора.
Я чувствую себя оглушенным, отупевшим, ни капли не понимающим, что здесь происходит. В молчаливом ступоре вожу головой, глядя на сидящих вокруг. Взгляды всех присутствующих направлены на меня. Они ждут что я могу противопоставить этому откровенному маразму, но судя по их жалостливым взглядам, за маразматика здесь держат именно меня.
⁃ Это не твоя история! Она моя! – Доктор стучит пальцами в грудь.
⁃ Ш-ш-ш…что ты несешь?! – мне так не хватает рук, чтобы обхватить ими голову. – Что ТЫ Не-сешь! – ору, чувствуя как губы сводит нервная судорога. – Я рассказал тебе эту историю! Я восстанавливал ее в своей голове; по чайной ложке выскребал из мозгов свои воспоминания, и теперь ты говоришь, что она твоя? Мне кажется, кто-то здесь сошел с ума!
⁃ Здесь нет сумасшедших! – Эммануил театрально мотает головой. – Есть человек со сложной степенью амнезии, но и его нельзя назвать сумасшедшим. Он вполне адекватно воспринимает реальность, и все, что происходит вокруг, это не плод его воспаленного воображения.
⁃ Не-ет! Такого не может быть! Если я нормальный, значит ненормальный ты, иначе что-то здесь не стыкуется. Если один человек присваивает себе прошлое другого, и делает это на белом глазу, я даже боюсь оценивать степень его адекватности.
⁃ Это не твое прошлое! – Он продолжает крутить своей угловатой головой, которую, будь бы у меня свободны руки, я с удовольствием бы открутил от его пухлого туловища.
⁃ Значит оно твое?! – я таращу глаза в наигранном восхищении. – Значит это ты подвергся коррекции; ты был главарем банды Красные Кулаки; ты опустил мэра города и поставил на место вора в законе; ты в одиночку захватил Нефтеперарабатывающий завод; ты положил в карман целый город? Все это был ты? Посмотри на себя и на меня. Даже твои статисты из театра абсурда скажут, кто здесь больше походит на главного героя!
⁃ Нет…это был не я! – пухлые губы тянутся в снисходительной улыбке. – Я не говорил, что это мое прошлое, я лишь сказал, что это моя история. ИСТОРИЯ! – Он выделяет это слово с артикуляцией оперного певца и подчеркивает его поднятым вверх пальцем. – Что касается твоего реального прошлого, то на его изложение уйдет пара минут. Мужчина выживший при падении машины с двадцатиметровой эстакады. Множественные переломы, сочетанные травмы черепа, ожог тридцати процентов кожного покрова. Три месяца искусственной комы, восемь месяцев реабилитационных процедур. В целом, положительная динамика, восстановлены даже моторные и речевые функции мозга. Единственное, что не подлежит восстановлению – его память. Амнезия в следствие черепно-мозговой травмы, была одним из двух серьезных диагнозов. Но это поправимо. Нейронные связи частично восстановятся, и в дальнейшем у пациента может быть превосходная память. Единственное, что он утратил по-настоящему – это воспоминания о своем прошлом. А может это и к лучшему? Все то немногое, что удалось выяснить о прошлом Артемия Говорухина, это то, что он рано потерял родителей, был замкнут, не имел друзей. И все же, каким-то чудом, он женился. Самое ценное, что было в его жизни это жена и дочь. Все остальное можно обозначить большим серым пятном. Посредственный студент, посредственный работник, посредственный коллега. Сплошные неудачи на всех поприщах. Педагоги не могут вспомнить об этом студенте ничего, кроме его говорящей фамилии, коллеги пожимают плечами и отделываются парой слов. Нелюдимый, необщительный, зажатый. Зачем ему такое прошлое, прошлое в котором он однажды поставил точку, сделав резкий поворот руля и надавив на газ. Возможно он сделал это не намеренно, а может в моменте, когда все осточертело, он совершил необратимое действие, забыв, что на заднем сидении машины находилось самое дорогое, что было в его жизни! Один на всем белом свете, без прошлого, без памяти, словно чистый лист. На этот лист можно наносить любые образы, рисовать картины из прошлого, но при одном условии. Это может сделать настоящий художник. Я один из тех немногих художников, которые могут расписывать такие полотна. Как бы это кощунственно не звучало, но мне тебя передали именно как редкий материал, на котором я могу совершить очередную пробу пера.
Воспоминания? – он заходит за спинку кресла, кладет ладони мне на плечи. Несмотря на присущую его голосу мягкость, он льется мне за шиворот будто тонкая струйка ледяной воды. – Все твои воспоминания от начала и до конца были придуманы мной. Кроме того, что я являюсь психологом высшей категории, я еще и гипнотерапевт. Каждый раз, когда ты засыпал, над твоей кроватью включался встроенный в стену динамик. Сначала там играла легкая музыка, звуки прибоя и поющих птиц. Эти звуки нужны, чтобы пробиться в твое сознание сквозь толщу черной пленки беспамятства, боли и страха. Когда ты успокаивался и твое умиротворенное сознание полностью гармонировало с тем прекрасным, что навевали тебе звуки из динамика, там начинал звучать мой голос. Я, будто невидимый проводник брал тебя за руку и перемещал в ситуации, связанные с твоим прошлым. Само собой, чтобы сконструировать полноценную картину жизни тридцатипятилетнего человека, мне не хватило бы и ста таких ночей. Я делал это фрагментами. Ты, попадал в детство, из него переносился в серую молодость, потом оказывался в решительной и мощной зрелости. Фрагменты, фрагменты, фрагменты. Они мелькали в твоей голове, будто вагоны проносящегося поезда. Злобный оскал одноклассника по имени Аслан; всепрощающая, пронизанная пониманием и бескомпромиссной любовью, улыбка жены; задорный и безоблачный смех маленькой дочки; изрыгающий гадости, обрамленный рыжей бородой, рот начальника; ехидный смех коллег; стрелы летящие из глаз Анны; золотые запонки на манжетах рукавов Александра; окровавленный фартук стоматолога; летящий в лицо кулак, красные костюмы, неповторимый баритон Гургена; нежные стоны Яны и ее впивающиеся в спину, кошачьи коготки. Все эти фрагменты я помещал в твою голову. Они крутились в тебе, будто осколки битого стекла в тубе калейдоскопа, создавая видимость бывшей некогда целой картины. Но нюанс в том, что, пытаясь сложить эти куски будто пазл, ты не получишь целой картины. Кусочек тут, кусочек там, а между ними сплошная пустота. Я не ставил перед собой задачу написать цельную картину, главным было сделать яркими и реалистичными сами осколки. Думаю, что такую задачу ставит перед собой писатель, который хочет, чтобы читатель видел ту же картинку, что он описывает. Ведь каждый видит свое. Когда я попрошу всех присутствующих представить хотя бы стул, один представит табуретку, другой мягкий венецианский с гнутыми ножками, третий кресло или вовсе трон. Но я со своей задачей справился. Согласись, что, как минимум, персонажи вышли похожими. Ты и сейчас немного сомневаешься они это, или все-таки не они. Нет не они! Я поместил этих реально существующих людей в свою историю. Они ожили в твоей голове, и теперь тебе представляется шанс сравнить героев романа с его прототипами.
Эммануил замолкает, и небольшой периметр хижины на несколько мгновений погружается в тишину. По-видимому финальная фраза должна увенчаться аплодисментами, но статисты не спешат хлопать в ладоши. Все они сидят, почти не двигаясь, с заинтересованностью разглядывая одного человека. Все их взгляды направлены на меня. Они ждут моей реакции, именно она должна быть ознаменованием финала.
⁃ Кхм- кхе…– прочищаю забившееся горло. – Все это очень увлекательно и как бы правдоподобно. Допустим, что я в это даже поверил. А что еще остается делать привязанному к стулу человеку, которому уважаемый художник собственноручно загнал в бедро нож, аж по самую рукоять. Что делать человеку, которого обкололи слоновьей дозой транквилизаторов и пялятся на него вдесятером, как на сидящего в клетке зверя. Ваши методы убеждения очень действенны, господин психиатр. Ну да ладно, пусть все так, как вы говорите, и я не более, чем болванка, в которую закачали фрагменты информации. Вопрос: а кому все это надо? Кому нужны картины этого художника, пишущего на очень своеобразных холстах? Кто оплачивает апартаменты в горах, этих статистов и их шикарные костюмы, кто оплачивает работу самого этого художника, а главное зачем? Ведь такую картину вряд ли можно продать, или повесить на стену.
⁃ К заказчику мы подойдем позже, а сначала я хочу напомнить тебе о еще одном недуге, с которым ты ко мне попал. Если ты внимательно слушал, я сказал, что амнезия была одним из двух серьезных последствий случившейся с тобой катастрофы. Был еще один не менее серьезный диагноз. – И снова он делает проклятую паузу, во время которой, мои жилы на шее готовы взорваться. – Синдром повышенной болевой чувствительности, который в обывательской среде принято называть низким болевым порогом. Каждое мельчайшее воздействие, незаметное даже для младенца приводило тебя в состояние болевого шока. Ну ты же помнишь историю с тапочком? И дело даже не в самой боли. Со временем ты был огражден от всех потенциальных ее источников. Теперь тобой овладевал страх перед болью, который принимал самые вопиющие формы. Ты боялся нависающих сверху потолков, а тем более люстр, которые могли на тебя обрушиться, выпирающих углов, острых предметов. Ты боялся ходить босиком, чтобы не пораниться невидимым осколком, боялся есть рыбу острые кости которой могли впиться в язык, боялся открытого огня, пусть даже он был вдалеке, боялся любых насекомых, которые могли укусить, что уж говорить о более крупных зверях и тем более о людях. Этот недуг гораздо страшнее амнезии, так как полностью обездвиживает тебя, делает затворником, заложником собственных страхов. Это ад при жизни. – Он делает очередную паузу, во время которой выходит у меня из-за спины, обходит стол и садится на свое место, напротив. Он скрипит стулом и придвигается ко мне, кладя локти на стол и вытягивая шею. – Кстати, как твоя нога? Болит?
Я морщу лоб, изображая замешательство.
– Вроде нет. Но это может быть от транквилизатора, который мне вкололи.
⁃ Не-а – он улыбается, крутя головой. – Заявляю тебе как доктор, что транквилизатор тут не причем. Терапия произвела должный эффект. Я избавил тебя не только от повышенной болевой чувствительности, но и от боли вовсе. Теперь твой болевой порог на верхней отметке. Согласись, весь этот спектакль стоил того, чтобы избавить тебя от двух серьезных недугов и сделать не только абсолютно здоровым человеком, но и на порядок сильнее, чем ты был до этого. – В его вальяжной позе, взгляде, сложенных на груди руках торжество божества, явившего миру свое творение.
⁃ Наверное, я должен сейчас рассыпаться в благодарностях, и, возможно, сделаю это, но позже, после того как получу ответы на свои вопросы. – Он кивает, простирая ко мне ладони, мол валяй. – Я их уже задавал, но так и не получил ответа. Первый вопрос – цель! Не поверю, что вами движут лишь творческие амбиции. Второй – средства! Как выяснилось, Артемий Говорухин не олигарх, а полная ему противоположность. Неизвестный человек, без прошлого. Кто же вложил в его реабилитацию такие немалые средства? По числу задействованных лиц и локации можно предположить, что проект довольно масштабный…
⁃Ты даже не представляешь, насколько он масштабен, и какое количество людей в нем реально задействовано! – Баритон Эммануила остывает, тон повышается, по-видимому, он переходит к апофеозу. – Разумеется, мы не альтруисты, и этот проект хорошо финансируется. Кто является спонсором? Благодарные зрители, коих на сегодняшний день восемь миллионов, пятьсот шестьдесят три тысячи. Да, да, да! Это реалити-шоу, и мы с тобой его главные герои. Этот дом – съемочная площадка, где повсюду установлены камеры. Каждый момент времени за нами наблюдает благодарный зритель. Он с упоением следит за захватывающим сюжетом, где доктор внушает пациенту выдуманную им историю, а потом пациент интерпретирует эту же самую историю от своего лица. Нет ничего интереснее, наблюдать за происходящими с человеком метаморфозами, когда он чувствует себя сначала очень слабым, но потом его словно наделяют огромной силой. Как меняется его взгляд, речь, манеры, как меняется парадигма его мышления. Многим, это шоу нравится, только лишь историями, которые сочиняет доктор; как он строит воображаемый мир, в который погружает своего героя. Знаешь, говорят во мне умер талантливый писатель. Но что такое писательство, по сравнению с тем, что я делаю? Для тебя созданный мир оказался реальным, реальным настолько, что полностью изменил твою личность. Все эти люди – моя команда. Алексей, – заходит за спину старика, кладет руки на обтянутые шерстью кардигана, покатые плечи. – Мой сопродюсер и режиссер. Алексей очень хорошо знает мир шоу-бизнеса и отчасти, идея с крутым реалити, принадлежит ему. Во всяком случае, без его помощи, без поддержки, без идей, которыми он бесконечно фонтанирует, ничего бы не получилось. – Старик блестит глазами и улыбается, будто ему вручают Оскара. – Айя, наш маркетолог, отвечает за привлечение потенциальной аудитории. – Он поглаживает спину азиатки, направляется к восседающим на креслах, парням. – Стив программист, Миша….– треплет плечо здоровяка, – Миша отвечает за безопасность. Яна, это наш креативщик, мастер по свету, костюмер и дизайнер. – Подходит к свернувшейся на диване калачиком, девушке, гладит ее по голове, словно кошку. – Множество идей, как сделать ярче наши образы, исходило от нее. Помимо основной работы, члены команды выполняли еще одну функцию. С них я списывал образы, которые позднее сопровождали тебя в твоих воспоминаниях. – Он продолжает ходить между них, щупать, каждого, будто перед ним восковая фигура. – Как ты, наверное, уже понял, все это время мы были не одни. Кроме того, что, посредством камер, за нами следили миллионы глаз, здесь находилась вся команда. Студия расположена во-он там, справа от тропинки. – Он тычет пальцем в окно, туда где вздымается горб скалистой горы с проложенной тропинкой. – Ты же помнишь, что я любил делать утренние пробежки. Студия хорошо замаскирована, хотя, это было лишним. Ты ни разу не поднимался на ту высоту. Впрочем, тебе было некогда обозревать пейзажи, которые относятся к настоящему. Тебя больше волновало твое прошлое. Но я с удовольствием тебе покажу наш секретный бункер. Поверь, ты будешь впечатлен.
Снова торжественная пауза. Главный режиссер стоит в центре зала, ожидая оваций и летящих в лицо бутонов, но зрители снова сидят как замороженные. Значит главное действующее лицо представления все же не он.
⁃ Я бы с удовольствием поаплодировал, да вот руки связаны. – Мой голос и улыбка становятся сухими. Теперь я физически ощущаю, как десятки глазков, направленных в меня камер, царапают лицо, выжигают глаза, ползают по телу словно красные точки лазерных прицелов.
⁃ Ох ты ж черт! Миша, а ну ка…– Эммануил машет рукой, и здоровяк послушной собачонкой срывается с места, выуживает из кармана разгрузки канцелярский нож и ловко располосовывает спутывающие меня жгуты. – Надо было сделать это раньше. Поначалу это была просто мера предосторожности, учитывая, твои подвиги за пределами хижины…
⁃ А потом? – Я по привычке кручу кистями, хотя не чувствую боли отекших конечностей.
⁃ П-потом? – он пожимает плечами, будто такой простой вопрос загнал его в ступор. – Потом я понял, что опасаться нечего. Мы же не враги, а напротив… – трет ладони. Я заметил, что он это часто делает, когда нервничает. – Извини, что не сделал этого сразу.
⁃ Да брось ты! – машу на него ладошкой. – Если бы ты не вспомнил, я бы развязался сам! Теперь моя очередь делать театральную паузу. Вижу, как застыли его глаза в зеркалах линз, как подобралось тучное тело. Теперь замерли все. Все включая режиссера, обратились восковыми фигурами. В звенящей тишине можно услышать, как натягиваются и скрипят нервные струны внутри их полых тел. Сахаров, так и не вернувшийся в свое кресло стоит возле стола. Он ждет, чем все закончится.
4
Шлеп! Шлеп…шлеп…шлеп!
Я хлопаю в ладоши, амплитудно размахивая руками. Аплодисменты в моем исполнении получаются размеренными и интервально точными, будто удары метронома. Разрывающие тишину хлопки, по началу заставляют всех вздрогнуть, но уже через мгновение, осознав суть действа, они выдыхают.
⁃ Браво! – я широко улыбаюсь, чувствуя, как моя улыбка, словно вирус передается остальным.
Напряжение сменяется расслаблением. Мне кажется, что я начинаю слышать сопение носов, будто они до этого не дышали.
– Браво, браво, браво! – продолжаю отбивать ладошки. – Здесь не хватает праздничного салюта и шампанского! Шоу удалось на славу!
⁃ Шампанское, это кстати! – обрадованно орет доктор. – Миша, тащи!
Здоровяк выбегает за дверь. В окне я вижу, как он вприпрыжку поднимается вверх по тропинке. Наверное, спешит в свой секретный бункер, где кроме гудящих серверов и увешанных мониторами стен, стоит огромный холодильник с продуктами и вином.
⁃ Значит, шоу закончено? – Я потягиваюсь всем телом, чувствуя хруст, встающих на места хрящей.
⁃ Ни в коем случае! – в баритон Эммануила возвращается горделивая уверенность. – Шоу маст гоу он! – он звонко щелкает пальцами. – Сейчас шоу переходит в новую стадию! Новая стадия, новый этап, новый уровень. Где-то это уже было! – Кстати, – целится в меня пальцем, – это отдельный разговор. Нам требуется твое согласие.
⁃ Согласие? На что?!
⁃ Это даже не согласие, а скорее выбор. Выбор жизни, которой ты собираешься жить. Ты же понимаешь, что я не могу насильно навязать тебе судьбу…
⁃ Не совсем понимаю…– морщу лоб, – выбор между чем и чем?
⁃ Тут всего два варианта. Первый – ты остаешься тем Артемием Говорухиным, которого создал я. Второй – я возвращаю тебя к первоисточнику – вечному пациенту, больному страдающему тяжелой формой амнезии, человеку с низким болевым порогом, для которого, даже укус комара, подобен смерти… Выбор за тобой! – Эммануил разворачивает лежащие на столе руки, ладонями вверх, будто шеф-повар, интересующийся, какое из предлагаемых блюд предпочтет клиент.
Я глажу затылок, продолжая морщить лоб. Только сейчас мне становится заметен один из глазков видеокамер. Он пялится на меня, прячась за встроенной в кухонный гарнитур, кофе машиной.
⁃ Значит варианта всего два? А почему нет, чего-то промежуточного. Например, ты можешь создать Артемия Говорухина, у которого память среднестатистического человека и нормальный болевой порог. Не высокий, не низкий, а нормальный. Почему бы тебе не вернуть Артемия Говорухина в то состояние, в котором он был до случившейся с ним катастрофы?
⁃ Того Говорухина я не знал, да и потом, кому он интересен, если в какой-то момент потерял интерес даже к самому себе.
⁃ Значит все дело в интересе, в инвестиционной привлекательности, в рыночной конъюнктуре?
⁃ Само собой. Тот Говорухин абсолютно не востребован рынком.
⁃ А этот, ну который с амнезией и болевым синдромом, он что, востребован?
⁃ Не так сильно, как первый тип, но все же востребован. Потребителям нужна либо трагедия, либо экшн, им не нужна серость, они ежедневно наблюдают ее в зеркале.
⁃ Ну, коли выбор не велик, – потираю руки, – остановимся на первом варианте!
⁃ Вот и отлично! – Эммануил издает двойной щелчок пальцами обеих рук. – Я знал, что ты выберешь именно этот вариант. Знаешь, нас ждут великие дела…– бежит к стойке , хватает в охапку несколько стаканов, после чего возвращается к столу. – Сначала мы тебя подлечим, ты уж извини, с ногой вынужденная мера, да и нужно же было проверить состояние твоего болевого порога…– будто заправский бармен раскатывает стаканы по периметру стола. – Потом выберем подходящую локацию. – бежит к холодильнику. – небольшой, увязший в коррупционных связях, городок. – достает из пышущей ледяным паром, камеры, батон хомона, продолговатую банку осетровой икры, килограммовый отрез сыра Комамбер. Все это он, не глядя, мечет на стол. – желательно, чтобы в этом городе было градообразующее предприятие…
⁃ Вроде нефтеперерабатывающего завода. – помогаю ему я.
⁃ Не обязательно, но это было бы очень хорошо. – На стол падает балык, кусок копченого омуля, пушечными ядрами катятся два плода авокадо. Теперь я понимаю, почему продукты в холодильнике никогда не иссякали. Его было кому пополнять.
⁃ И этот город должен называться, к примеру, Тумайск.
⁃ Нет! – он берет нож, тот самый, который пару часов назад торчал из моего бедра. – Тумайск выдуманный город и его нет на карте. Теперь мы найдем реальный город, наш герой будет вершить реальные дела. – нарезает авокадо большими пластами, небрежно бросает сочные ломти в тарелку, затем переходит к хомону. Он пластает мясо, даже не помыв нож. Не удивлюсь, если этот нож не мылся с того момента, когда еще только собирался погостить в моем бедре.
⁃ И все свои подвиги он будет совершать в режиме онлайн?!
Рука с воткнутым в мясо ножом, замирает, но уже через секунду продолжает делать поступательные движения лезвием.
– Нет. На момент становления нашего героя, за ним не будет никакого наблюдения. Зрители шоу пока что будут довольствоваться трансляциями из этой студии, где я буду лечить других подобных пациентов. Тебе же мы дадим достаточно времени, чтобы обосноваться в городе. Думаю, что у тебя все получится легко и быстро, ведь схема уже была отработана на ментальном уровне. А потом, через какое-то время…
⁃ Например годика через три…– вступаю я, копируя его тембр и тон. – в мой шикарный расположенный в пентхаусе с видом на городскую набережную, офис, заявится Черный человек.
⁃ Точно! – он машет ножом, словно саблей…– только….
⁃ Только этот Черный человек, не будет походить на уважаемого со-продюссера. – я тычу указательным пальцем в старика. – он не будет щеголять в строгих костюмах, и изображать из себя джентльмена в десятом поколении. Этот будет одеваться проще. Что-нибудь, вроде джемпера ярких цветов и джинсиков. Принадлежность к элитным слоям общества будут выдавать разве что часики Таг Хайер, ну и конечно, его аристократическая физиономия.
⁃ Точно! Вижу, мы с тобой наконец-то стали друг друга понимать! – Лезвие добралось до сыра, который нехотя отваливается от металла, падая в тарелку неровными жирными ошметками.
