Олег Механик
Болевой порог
⁃ А что ты хотел, Заза? – я поворачиваюсь к нему, несмотря на удерживающих меня бычков, цепляю его глаза крючками тяжелого взгляда. – Помнишь, «кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет!».
⁃ Ты все переврал! – Поет Заза. Погиб тот, кто был с мечом, а из-за него придется погибнуть всем остальным…
⁃ И все-таки, ты не спеши. – натягиваю леску. – Веди себя как воин. Ты победил, но парни пока твои пленники. Что с ними делать, решать не тебе.
⁃ Себя забыл…– пытается сорваться с крючка, но не может отвернуться. – ты тоже пленник.
⁃ Э не-ет! – тяну леску, – Я гость. Не твой гость, а того, кто меня пригласил, и ты меня к нему доставишь.
⁃ Скоро мы посмотрим, кто ты на хер такой…– Он наконец то обрывает леску. – Давайте-давайте! В машину его.
9
В салоне Гелендвагена мрачно как в танке. В окнах мелькает перекрашенная тонировкой в серый цвет листва. Машина почти не тормозит, хотя едем по городу. Испуганные светом фар машины разлетаются в разные стороны, как мелкие рыбешки при появлении акулы. Мерное покачивание убаюкивает, и я облокачиваюсь на покатое плечо сидящего рядом бычка, как на подушку. Все идет по плану, встреча назначена. Единственная капля волнения в этом океане спокойствия – судьба пацанов. Они в реальной опасности. Эти могут убить их, не дожидаясь отмашки хозяина. Из-за этой сраной руки. Лучший вариант для пацанов – попытаться бежать. Если бы я был среди них, то смог бы освободить руки, улучив момент вырубить одного из конвоиров и забрать у него оружие. А дальше, как по маслу. Но это я. Я и сейчас могу освободить одну руку, принеся в жертву другую. Перетереть запястье об ребристый полиэтилен, как об пилу; дождаться, когда одна рука уменьшится в диаметре настолько, что через петлю хомута выскользнет вторая. Ей поможет хорошая красная смазка. И всего делов. Но мне это без надобности, меня везут на долгожданное рандеву. А парни, они не смогут провернуть такой трюк, хоть и думают, что подняли свой болевой порог на один со мной уровень.
Сейчас, когда красный кулак разжат, можно ломать его пальцы по одному. Они могут вернуть болевой порог пацанов на прежний уровень, а то и опустить его ниже плинтуса. Только это является причиной моего беспокойства, то, что парни даже выжив могут превратиться в отработанный материал.
В этом плане больше всего повезло Сашке Озерову. Они так и не нащупали его порог. Наверняка этого не сделала даже пуля калибра семь шестьдесят два, когда на скорости 200 метров в секунду шмякнула его в лоб.
Мы выбрались за город. Я уже подозреваю, где состоится встреча. Она будет в лесу, ничего оригинальней с девяностых годов еще не придумали.
С минуту покачавшись на ухабах, машина останавливается. Бычок справа, распахивает дверь, ухватывает меня за отворот куртки, тянет будто мешок цемента. Тот, что слева, помогает, выталкивая меня из салона.
Ноги ступают на хрустящий ковер из сосновых иголок. Пьянящий лесной воздух ощущается острее, когда втягиваешь его разбитым носом.
Я осматриваюсь на сколько позволяют заламывающие мне руки бычки. Машина стоит на просеке. Судя по глубоким следам траков, которые частично затоплены мутной дождевой водой, дальше не проехать. Но, похоже, что дальше нам и не надо.
Декорация самая что ни на есть подходящая. Кругом только голые стволы сосен. Единственное чего не хватает, это ямы. Но похоже меня к ней притащат.
Бычки волокут меня наверх холма. Я почти не помогаю им ногами, волоча их по иглам и шишкам. Пусть парни трудятся, они крепкие.
Заза карабкается на холм впереди. Его лик ничуть не изменился с отсутствием балаклавы, которую он скинул, еще на выходе из спортзала. Черноволосый, чернобровый, угрюмый. Такую маску носит добрая половина местных мужиков.
Наконец-то мы на вершине холма. На другой его стороне еще одна группа. Те одеты по- граждански, в куртки и плащи. Кто-то даже в костюме.
От группы отделяется человек, который направляется к нам. У него мягкая осторожная походка, будто у крадущегося тигра и невероятно прямая спина. Кажется, что главное для него переступая через кочки, ямки, сломанные ветки, сохранить вертикальное положение позвоночника, который должен быть под углом девяносто градусов к линии горизонта. Этим, почти незаметным старанием, он походит на циркача, который удерживает на голове невидимый вертикальный шест. Если бы на меня шагал целый батальон, в котором я должен бы был опознать Гургена, я бы без сомнения ткнул пальцем в этого человека.
Он приближается очень медленно, позволяя разглядеть его издалека. И сам приглядывается, щуря зашоренные кустистыми седыми бровями глаза. В его взгляде радость фермера, в капкан которого наконец-то угодил зверь, режущий его овец.
⁃ Ну здравствуй! – густой вызревший голос. Тонкие изогнутые как лук, губы оттеняет белоснежная аккуратно постриженная борода. – Здравствуй, моя головная боль! – наклоняет голову на бок, будто раздумывая, убить меня сразу, или заставить помучиться.
⁃ Здравствуй, Гурген! Наконец-то ты пришел. Мне пришлось тебя долго ждать! – я улыбаюсь, демонстрируя красную щербатую пасть.
«Что ты несешь!» – кричат его расширяющиеся зрачки. Но в слух он этого не произносит. Ему требуется пара секунд, чтобы уловить смысл этой аллегории.
⁃ Зря ждал! – басит он – если ты думал, что я пристрелю тебя лично, то ошибся. Я не буду даже присутствовать при этом, и мне без разницы кто и как это сделает.
⁃ Зачем же тогда пришел?
⁃ Посмотреть! Он чуть поджимает губы складывает крестом пальцы, брызгая мне в глаза бликом золотого перстня. – У людей издавна есть тяга к экзотическим зверушкам. Я думал, что этот вид уже двадцать лет как вымер ан нет. Хороший экземпляр. Жаль придется усыпить. Зоопарков для таких еще не построили.
⁃ А не пожалеешь, если усыпишь?
И снова в его зрачках знаки вопросов. На этот раз он озвучивает один.
⁃ А почему я должен пожалеть?
⁃ Потому, что ты уже давно меня ищешь.
Он понимает, о чем я говорю. Молча шарит колючими глазами по моей окровавленной роже, чертит взглядом спирали, которые постепенно сходятся в центре. Наши взгляды встречаются, сливаются в страстном поцелуе, минуя всяческие прелюдии. Он понимает, что нашел то, что нужно, я понимаю, что нашел то, что искал.
⁃ Поговорим? – шепчу я, не разрывая поцелуя.
⁃ Заза, покурите с ребятами…– он делает жест, указывающий в сторону стоящих поодаль людей.
Не разрывая поцелуя.
Слышу, как нехотя хрустят иголки, ломаясь под ребрами протекторов.
⁃ Руки развяжешь? – шепчу я в порыве страсти.
Он молчит, не разрывая поцелуя.
Вот он момент истины. Проверка на слабо. Он чувствует, что попал в западню. Развязать мне руки, это все равно, что открыть клетку с тигром. Кто знает, что может натворить дикая кошка, прежде чем упадет изрешеченная пулями. А если не развяжет, значит зассал. И даже не в моих глазах, а в глазах Зазы, его бычков и еще тех пятерых. Они, разумеется, будут против и выкажут готовность костьми лечь, но его решение отложится в голове у каждого.
Имидж ничто- жажда все!
⁃ Развяжи! – он смачно растягивает это слово, будто дает команду «расстрелять».
Не разрывая поцелуя.
В ответ раздается быстрое лепетание Зазы о том, что это опасно, что он не советует, что этот обколотый наркотой обдолбыш способен на многое. Нет … он конечно готов развязать, если босс позволит ему стоять рядом….
Возникает еще одна пауза. Еще один момент истины. Ну и как ты поступишь? Просто откроешь клетку, или зайдешь внутрь?
⁃ Развяжи и отойди!
Гурген решает войти.
Заза заходит мне за спину, вжикает ножом по хомуту, освобождая руки. Я встряхиваю посиневшие обескровленные кисти, затем складываю руки на груди. Гурген повторяет знак ладошкой, приказывающий Зазе отойти. Какое-то время мы молча смотрим на понуро сгорбленную спину удаляющегося здоровяка. Когда он оказывается на достаточном расстоянии, до которого не долетает тихая речь, мы снова возобновляем наш поцелуй.
⁃ О чем ты хотел поговорить?
⁃ О твоих проблемах, Гурген. Я могу их решить.
⁃ У меня нет проблем. Сейчас проблемы у тебя.
⁃ Давай о моих проблемах поговорим после. – улыбаюсь – да это и не проблемы вовсе. Ты, наверное, уже понял, что смерти я не боюсь. А если так, то и проблем у меня быть не может. А ты, ты просто можешь упустить шанс.
⁃ Хорошо! Что ты предлагаешь?
⁃ Я предлагаю тебе этот город. Весь целиком и без остатка.
Белые Усы ползут к кончику ястребинного клюва.
⁃ Этот город мой дом. – Сухая ладонь ложится на грудь – Ты, заползший через печную трубу, чужак, предлагаешь мне стать хозяином в моем же доме?
⁃ У дома есть хозяин, и это пока не ты. Я знаю, тебя не устраивает роль второго плана. Давно не устраивает уже лет тридцать как.
Он коротко кивает, давая понять, что не будет вмешиваться и даст высказать мысль до конца.
⁃ С точки зрения финансов, все хорошо. Ты оторвал себе большую часть пирога. Но не все меряется деньгами. Нет ничего крепче заклятой дружбы. – еще один еле уловимый кивок. – Мы как никто понимаем друг друга. Можешь считать меня своей частичкой, той частичкой, которую ты похоронил, но иногда с большой тоской вспоминаешь о ней. Статус и возраст не позволяют тебе взять лопату и откопать свою некогда любимую часть. Ту часть, которая помогла забраться туда, где ты есть. Но сейчас ты чувствуешь себя застрявшим. Ты забуксовал, Гурген, и с каждым оборотом колес увязаешь все глубже. Да, вроде бы и жизнь прожита и есть что вспомнить и даже чем гордиться, но ведь хотелось чего-то большего. Сейчас хочется так же, как и тогда. Но тогда было больше шансов. С годами появляется больше привязанностей, больше вещей, привычек, за которые хочется зацепиться. Твой болевой порог снижается, ты становишься уязвим. Я хочу помочь тебе кое-что вспомнить. Вспомнить то, ради чего ты когда-то жил. Я верну тебя в молодость. А боль, твою боль я готов взять на себя.
В момент, когда мой гуляющий указательный палец утыкается в Гургена, я замечаю, что его взгляд косится вправо. Он делает едва заметное движение подбородком, которое может означать только одно: «не надо». Я поворачиваю голову в направлении его взгляда и вижу блик стекла. Все становится ясно. Все-таки он подстраховался, заходя в клетку. Это только подтверждает мои слова. Привычка к спокойствию – это боль, привычка к постоянству – это боль, привычка к роскоши – это боль, привычка жить – самая большая боль.
⁃ Я вижу, у тебя философский склад ума…– теперь заговорил он, желая нивелировать недоразумение. – Я знал очень немного людей у кого соединяется такой непрактичный образ мыслей и отчаянье. Степень твоего безрассудства меня цепляет. Можно сказать, я впечатлен. По своему опыту знаю, что с таким пренебрежительным отношением к жизни, очень сложно дожить хотя бы до средних лет. Это удается очень немногим, и ты достоин уважения хотя бы только за это. Но давай перейдем к практической стороне разговора. У меня нет желания вести философские беседы с человеком, который нанес мне материальный ущерб, и причинил вред близким мне людям. Когда я узнал, что Давиду отрубили руку, был в секунде от того, чтобы не дать указание положить тебя там на месте.
⁃ Но здравый смысл победил…– я ухмыляюсь.
⁃ Скорее не здравый смысл, а любопытство. Мне хотелось на тебя посмотреть. Ну мы опять уходим в сторону. Я хочу услышать что-то конкретное, без метафор. Только благодаря моему любопытству ты до сих пор жив, только из любопытства я веду эту беседу. Но у меня нет времени – он отодвигает пальцем рукав розовой сорочки, обнажая круглый вороненый циферблат с черным стеклом. – я его и так достаточно на тебя потратил. У тебя есть одна минута на то, чтобы привести весомый аргумент, продолжать с тобой беседу.
⁃ Знаешь…меня уже давно не мотивирует страх. Сейчас мной, как и тобой, движет любопытство. Мне интересно, не ошибся ли я в выборе собеседника. – упреждаю его, жест, указывающий на часы. – Только из любопытства я уложусь в эти временные рамки. Мне хватит и пары секунд, а точнее одного слова.
Клюв заострился, Усы хищно шевелятся.
⁃ Лотос! – Судя по увеличивающемуся диаметру зрачков, я попал в цель.
⁃ Лотос?! – его губы кривятся, словно у лука натянули тетиву. Он зачем- то оглядывается по сторонам. – хм-м….– острый носок Карло Пазоллини, ковыряется в сосновых иголках, разрывает небольшую ямку, давит зазевавшегося жучка. – Хорошо! – в голосе наигранное равнодушие. – у тебя три дня…
⁃ Пять! Мне нужно пять дней….– я ему подыгрываю, говоря точно таким же равнодушным тоном. – Сам понимаешь, мне нужно привести парней в порядок. Подобрать замену выбывшему.
⁃ Выбывшим! Их у тебя как минимум двое. Это если не считать травмированных. Хорошо, у тебя пять дней! – Теперь острие пальца в аккуратной печатке целится мне в лоб. – Я не стану говорить, что будет, если ты не сдержишь своего обещания; не стану говорить о том, что будет если ты его сдержишь. А состоится или нет наш следующий разговор, зависит только от тебя.
Я киваю и протягиваю ему руку. Он смотрит на синюю ладонь, с покрытыми кровавой шагренью казанками, точно оценивает вещь, которую торгаш выложил на прилавок. Брать или не брать? Опять западня! Не встретить протянутую руку, значит отказаться от заключения договора, встретить – вызвать уйму пересудов. Гурген решает идти до конца. Он жмет мне руку, причем делает это довольно долго, чтобы ни у кого не осталось сомнений.
Сделка состоялась!
10
Нашествие красной саранчи.
Похоже в наш город вернулись девяностые. Нет это не модная теперь метафора, а самая настоящая реальность, ворвавшаяся в нашу тихую гавань.
Банда отморозков в красных костюмах совершает один за другим налеты на городские объекты. Погромам подвергаются рестораны, рынки, кафе, магазины. Горожане в панике. Владельцы бизнеса сидят как на пороховой бочке, ожидая, что следующему налету может подвергнуться их детище.
Что делают эти отморозки в красном? Просто рушат имущество и избивают ни в чем не повинных людей. Избивают не просто, а до полусмерти. По неофициальным данным есть даже погибшие, но эти факты почему-то не афишируют. Вообще, в этой истории возникает много вопросов к нашей доблестной полиции, а конкретно к ее руководителю Синицину Василию Михайловичу. Непонятно, что скрывается за этим бездействием: растерянность, страх, халатность, или какие-то иные мотивы? Почему молчат городские власти? Если не могут справиться сами, значит нужно просить помощи у центра. Или наш любимый мэр Деркачов, как всегда не хочет выносить мусор из избы? Но изба уже объята пожаром. Саранча разоряет наших бизнесменов и скоро доберется до всех нас, благодаря равнодушию и попустительству властей.
Пора уже бить во все колокола, и остановить этот беспредел!
Ваш Анатоль Скороходов.
⁃ Хм-м…и ни одного слова про «Лотос» – я протягиваю планшет через стол, возвращая его Гургену.
⁃ Тут вообще никакой конкретики. Ни названий объектов, ни имен пострадавших. Есть только паника и парочка известных имен. В общем то, что нужно. – Гурген щурит глаза в которых отражается подсвеченный светодиодами экран. В этих глазах радость эстета, который увлеченно читает опус любимого писателя.
⁃ Так это твоя работа? – Я отрезаю большой кусок маслянистой форели, закидываю его в рот.
⁃ Да! Я нашел самого известного в городе блогера, и попросил его написать статью. Само собой, переговоры вел не я, а мой человек. Он передал писаке, чтобы тот сильно не заморачивался, а писал об этой теме все что думает и знает, от души. Мы же потом подредактируем. Он написал…– Гурген наливает Боржоми в тонкий стакан. – Статья была на пять страниц, но я урезал ее до половины страницы. Убрал всю конкретику и домыслы и оставил только эмоции. Предложения про мэра и начальника полиции составлены лично мной.
Я стучу двумя пальцами по ладони, имитируя аплодисменты. Здесь, в шикарном ресторане «Иверия» до которого, слава Богу, не дошли наши с парнями руки, я чувствую себя обновленным. Я перешел на новый уровень и это нужно отметить. Похоже, что я навсегда распрощался с красным костюмом. На мне хоть и не Хьюго за пять тысяч баксов, как у Гургена, но приличная черная рубаха, и джинсы. Из-под обреза рукава, пока не выглядывает позолоченный циферблат Роллексов, но это вопрос времени.
Меня не прельщают дорогие безделушки, тряпки, машины и дома. Я не восхищаюсь изысканным оформлением зала с позолоченными канделябрами, хрустальными люстрами, расписанным как Сикстинская Капелла, куполом высокого потолка. Меня не возбуждают запахи форели, жареных Омаров и пекинской утки, не пьянит пятнадцатилетний скотч. Все это для меня не более чем бутафория, декорации служащие фоном большой игры.
Новый уровень подразумевает другой дизайн. Игрок должен чувствовать, что он оказался в несколько другом измерении, достиг определенных высот. У игрока должен быть стимул. Какой стимул у меня?! Я с этим еще не разобрался.
⁃ И все же…жаль что там ничего не сказано про «Лотос». Это было шикарное выступление. – я целую кончики большого и указательного пальца. Жест свойственный больше восточным людям, подсмотренный в каком-нибудь фильме, исполняется будто сам собой. Ну что ж новый уровень – новые привычки.
***
«Лотос» – пожалуй самое странное и непонятное заведение Тумайска. Это нависающее над городом зловещей тенью, здание, окутано множеством слухов.
Простые горожане до сих пор не могут понять, что же находится в замке из серого гранита, двухгектарный периметр которого огорожен трехметровым кирпичным забором, а на двух КПП, расположенных на восточной и западной сторонах круглосуточно дежурят полицейские наряды. Крыша здания, похожая на лепестки распускающегося цветка, выполнена из смеси камня и металла. Благодаря этой оригинальной архитектуре, «Лотос» известен далеко за пределами Тумайска. Да собственно и Тумайск стал известен многим как раз из-за связанных с «Лотосом» картинок в интернете.
На самом здании нет горящей неоном вывески, и вообще, какая у него специфика, известно не многим. Кто хозяин «Лотоса», какие заведения в нем находятся, кто там обитает? – простые обыватели могут лишь догадываться.
Существует множество легенд и домыслов, связанных с этим местом. Но я знал о «Лотосе» чуть больше. Эти знания я почерпнул из моих первых знакомств, которые случились благодаря Автандилу.
Уже через неделю после появления в Тумайске я знал, как буду действовать и что будет конечной целью второго уровня. Шашлычки, таверны, кабаки и рынки Гургена, были лишь подготовкой. Сам Гурген являлся тоже промежуточной целью. Главный монстр в этой миссии, маячил впереди. Как в старой доброй игре про Марио, он находился в сером замке, и чтобы до него добраться, нужно было развалить этот замок на отдельные кирпичи.
Изначально «Лотос» строился как дом отдыха для работников градообразующего предприятия, на деньги из федерального бюджета. Позже, когда здание было введено в эксплуатацию, тридцатипроцентным обладателем этого актива, каким-то образом стал зять мэра. Еще позже, зять откусил дополнительные двадцать процентов, а через два года здание уже полностью было в его собственности. Если брать в расчет, что зять Деркачева мелкая сошка, можно сразу же понять чей собственностью фактически является Лотос. Чем же «Лотос» является по факту? Закрытым клубом, аквариумом с золотыми рыбками, прибежищем городской элиты, точнее той ее части, которая дружна, либо в родственных связях с мэром.
«Лотос» был всем: местом проведения закрытых вечеринок, совещаний в неформальной обстановке, а так же, ночным клубом, злачным местом, где мог выпустить пар уважаемый человек.
Как и в любой джентльменский клуб, вход туда дамам был воспрещен. Это касалось только своих дам. Что до проституток и любовниц, они туда с удовольствием допускались. В «Лотосе» было все, как для работы, так и для развлечений. Несколько переговорных с кожаной мебелью, овальными дубовыми столами, звуконепроницаемыми стенами и дверями.
Переговорные редко использовались по назначению, и их строгая обстановка служила больше декорацией для фривольных романтических встреч. Впрочем, специально отведенных для таких встреч, мест, в «Лотосе» было больше чем нужно. Комнаты с розовыми обоями, кроватями размера Кинг сайз, зеркальными потолками, две сауны с бассейнами и местами для отдыха, все это там присутствовало.
Первый этаж основного здания занимал ресторан с основным залом и отдельными кабинками. Повара, официанты, уборщики, музыканты, стриптизерши, проститутки – все были людьми проверенными и, можно сказать, своими. Все они, как и основные резиденты клуба строго соблюдали закон о неразглашении того, что происходит внутри его стен.
Само собой, Иван Андреевич Деркачев, будучи еще новоиспеченным мэром, не планировал, что «Лотос» будет использоваться в таких целях. Это должно было быть местом тихого семейного отдыха чиновников. Озеро, липовые аллеи, велосипедные дорожки, которые должны были служить этой цели, сейчас практически не используются.
Любая вредная привычка, постепенно завладевая тобой, затягивает все глубже и развращает. Такой вредной привычкой и явились джентльменские посиделки, гулянки и оргии, устраиваемые в Лотосе. Разрыхлевший и размякший со временем мэр уже не мог противостоять этому разврату, отголоски которого уже выходили за периметр забора «Лотоса». Да он особо и не противостоял, а сам предпочитал увязать в трясине разврата. Постоянными посетителями клуба были начальник городской полиции и главный налоговый инспектор, поэтому охрана «Лотоса» состояла из действующих сотрудников полиции, которую содержал федеральный бюджет. Клуб работал ежедневно, но четверг и пятница были днями особенными. В конце недели вся городская верхушка, если конечно не была занята охотой, находилась там.
Никто не мог и помыслить, что холеные золотые рыбки, плавающие в герметичном периметре аквариума, подвергнутся атаке красных пираний.
11
Я снова решил не выдумывать ничего нового и действовать прямолинейно. Сам по себе откровенный удар в лоб – это уже элемент неожиданности. Хук в золотой лоб – это неожиданность, помноженная на шок.
Мы не стали перелезать через забор. Зачем входить в окно, когда есть дверь.
Я разбил парней на две группы, одна из которых должна была атаковать «Лотос» с восточного КПП, а другая с западного. Когда все оказались на позиции, я написал Мише Сахарову короткое сообщение: мы на месте. Ровно в 17.00 начинаем.
⁃ Поехали!
Двигатель хрипло взвывает, собачья морда Газели таранит железный створ выдвижной калитки. Тонкий металл мнется, как бумага и отрывается от стального каркаса.
Машина, жалобно скуля проскальзывающим ремнем генератора, сдает назад.
Еще один рывок вперед, удар. Ворота срывает с петель и одна створка, зацепившись за глушитель волочится по асфальту производя страшный скрежет.
Прогрохотав с десяток метров, Газель тормозит возле небольшой кирпичной будки. Из кабины и из кузова высыпаются парни в красных костюмах, и направляются к будке, даже не закрывая распахнутые двери машины. Она выполнила свою миссию, пробив брешь в воротах, ценой разбитого носа и треснувшего лобового стекла. Бездушное железо не знает, что такое боль.
На пороге будки появляются два рослых парня в полицейской форме. Один тут же вскидывает короткоствольный автомат АКСУ.
⁃ Стоять! Стреляю на поражение!
Парню не нужно долго думать, кто перед ним и что делать, и все-таки он в шоке. Красных ожидали где угодно, только не здесь. Второй что-то орет по рации, но судя по тому, что он постоянно отстраняет передатчик от уха, что-то не так со связью.
Не сбавляя шаг, я надвигаюсь на автоматчика. Он, как раз пятится к двери будки направляя мне в грудь воронку компенсатора.
⁃ Я сказал стоять! – Парень делает ошибку. Во время окрика он пересекается со мной взглядом.
Крючки мгновенно зацепляются за искомый объект. Теперь ему не соскочить.
«Главное не смотреть им в глаза!» говорил герой старого фильма про вампиров своему ученику. Наверное, парень не смотрел этого фильма, или счел его сказкой, в которой нет ничего общего с реальностью. Но все небылицы зарождаются на реальном опыте.
Раз два три. Мне нужно сделать всего три шага, чтобы он оказался на расстоянии вытянутой руки. Не разрывая контакта глазами, я быстро приближаюсь к нему, пока, вытянутая рука не нащупывает шагрень стальной трубки. Я хватаю ствол и направляю его вниз. Теперь стрелять уже бессмысленно. В глазах появляется ужас, но я не дам парню погрузиться в его ледяную пучину. Хук справа заставляет его голову ударится об железную дверь и отскочить от нее будто мячику от пинг-понга. Парень сползает вниз, оставляя автомат в моей руке, словно передаваемую эстафетную палочку.
Второй отскочил в сторону, но его уже взяли в кольцо парни в красном. Этот без оружия и все что он может сделать, это изобразить что-то вроде боевой стойки. Ну что ж. Паренек достоин уважения хотя бы за демонстрацию силы духа. Через две секунды он превратится в лежачего полицейского, которого придется перескакивать всем, направляющимся к крыльцу.
Я первый залетаю в будку с автоматом наперевес. На удивление здесь никого. Пост охраняли всего два зеленых пацана с автоматом. Скорее всего, с западной стороны то же самое. Кучка золотых телят доверила свою охрану пяти, шести постовым. Это даже не взвод. Они просто и представить себе не могли, что….
Мы выскакиваем из внутренней двери КПП, тонкой красной ниточкой тянемся к главному зданию. Дорожка из размеренно хрустящего под подошвами кед грунта, гранитные бордюры, небольшой фонтан с голыми ангелочками из гранита, высокое крыльцо с двумя гранитными львами по краям, раздвижная дверь из толстого стекла.
Похоже на то, что дверь закрывается автоматически. Там за стеклом огромный пустой холл.
Я улыбаюсь и подмигиваю своему отражению. Еще одна степень защиты – стеклянная дверь. Ха-ха-ха. Ну что же, придется пошуметь.
Я раскладываю стальную планку приклада, беру автомат за ствол и цевье, делаю большой замах. Хрясь! На стекле появляется что-то вроде большой белой точки. Хрясь, хрясь, – точка увеличивается, пуская вокруг тонкие лучики. Хорошее стекло! Хрясь! Огромная звезда со множеством вершин, падает внутрь, жалобно звенит разбиваясь о шлифованный мрамор.
Парни оттесняют меня и прорубают проход кроша остатки стекла деревянными битами. Хрустя стеклом под подошвами прорываемся в холл.
Деревянная стойка, настенные часы, панно с резвящимися ангелочками. Похоже на ресепшен в отеле, только без администратора и встречающей тебя прислуги. В периметре холла ни одной живой души. Я машу парням рукой и бегу в направлении большого коридора с вмонтированными в стены светильниками. Тишина, которая нарушается только топотом наших ног, наводит на мысль о том, что мы штурмуем пустое здание. Где-то вдалеке, с противоположной стороны слышатся крики, звуки ударов, звон стекла. Значит Миша прорвался с той стороны.
Я ускоряю темп, слыша, как десятки подошв весело свистят за спиной. На противоположной стороне коридора появляется человек, за ним вылетает еще один. Увидев нас, первый пытается развернуться, но врезается в бегущего сзади товарища.
⁃ Стоя-ять! – весело ору я, не сбавляя хода. Они поднимают руки и валятся на колени. На обоих бордовые жилетки, одетые поверх белых рубах с коротким рукавом. Это стюарды. Они-то мне и нужны. Я направляю ствол в лакированный затылок. – Где гости? – на всякий пожарный щелкаю металлическим флажком, ставя автомат на предохранитель.
⁃ Какие?
Сделав легкий замах, луплю его прикладом по плечу.
– А-а-а. – Что-то хрустит, наверное ключица.
⁃ Повторяю вопрос!
⁃ Там! – орет он навзрыд, указывая здоровой рукой себе за спину – пятеро в вип-зале, трое в биллиардной, еще двое в розовой комнате…
⁃ Где вип-зал? – цежу я сквозь зубы, давая понять, что готов повторить удар.
⁃ Вип-зал за поворотом, в конце коридора. Там двери заблокированы, вот карточка. – Он достает из нагрудного кармана жилета пластиковую карту, протягивает мне. – Бильярдная, дальше, справа по стене. Там ваши. Розовая комната на втором этаже. Напротив вип-зала есть лифт, рядом лестница. Она тоже закрыта, но у меня нет ключа!
Слушая его речетатив, я поражаюсь насколько четко начинает работать голова в минуту смертельной опасности.
⁃ Лежать и не дышать! – Я переступаю через тело стюарда и бегу в конец коридора, увлекая за собой парней. Забежав за угол, останавливаюсь возле серой металлической двери. – Женя и Пахан, – загляните в бильярдную. Если парням помощь не требуется, поднимайтесь наверх по лестнице и ищите розовую комнату. Остальные за мной! Услышав команду, парни бегут дальше, а я прикладываю карточку к пластиковой коробке, приклеенной к стене справа от двери. Раздается щелчок замка. Раз, два, три, пихаю дверь ногой, врываюсь в комнату. Это действительно VIP. Даже для неискушенного меня, здесь явный перебор с предметами роскоши. Мне кажется, что я отворил створку наполненного золотом сундука. Потолки, стены пол, все это словно сделано из золота. Золотой орнамент присутствует повсюду: в обивке мебели, в желтом стекле люстр, в канделябрах и даже в столовых приборах. По центру зала находится большой квадратный стол, с гнутыми, отделанными под золото ножками.
На стульях с невероятно высокими спинками восседают пятеро джентльменов. Благородные розовые оттенки лоснящихся лиц, невероятно прямые спины, легкие рубашки светлых тонов, золотые цепочки, перстни, часы, все это выдает в господах их принадлежность к элитарным слоям общества. Наверное, раньше прекрасным дополнением к этим образам служили взгляды. Высокомерные, щелкающие по носу, уменьшающие рассматриваемый объект до размера ничтожного гнома. Сейчас эти взгляды несколько потускнели, выглядят обыкновенными и даже трусливыми. В них можно прочитать лишь один вопрос: неужели это происходит со мной?
Я узнаю каждого. Не то, чтобы они меня интересуют как личности, но охотник должен знать, как выглядят объекты охоты. Во главе стола конечно же он. Глава всея муниципального образования под названием Тумайск. Пухлый, лоснящийся словно блин, в расстегнутой до пупа сорочке, с огромным поповским крестом на блестящей от пота груди. Деркачев нервно мнет зажатый в ладони листик.
Что это? Неужели карты? Городская верхушка собирается по вечерам для того, чтобы перекинуться в преферанс? Партнеры по игре тоже не страдают от анарексии, малокровия и нервных срывов, связанных с непредсказуемостью ближайшего будущего. Справа глава городской думы Спиридонов, слева зять Деркачева, Петр Филиппов, владелец сети ювелирных салонов. Еще двое по краям стола, глава налогового управления Мусатов – большой азиат с тараканьими усищами и глава городского УВД Синицин. Этот сухой, жилистый как засохшая коряга. Отсутствие жировых прослоек на теле с лихвой компенсируются жировыми отложениями в быту и бизнесе. Само собой, слугам народа, а тем более его защитникам не дозволяется иметь собственный бизнес. Ну так у них его и нет, зато слава богу есть жен, которые с некоторых пор из затасканных кошелок превратились в бизнес-вумен.
