Натали Р.
Враг моего врага. «Райская молния»
– Благодарю, – он склонил голову. – В Круге кланов есть люди, готовые этим заняться.
Салима украдкой любовалась Ртхинном. Скорее всего, он этого не осознавал, но вот таким, серьезным, говорящим дельные вещи, а не пытающимся вести себя, как изголодавшийся подросток, он выигрывал гораздо больше. Становился виден ум, а не только лишь привлекательный облик и горячее желание, которые с годами – в отличие от ума – пройдут.
– Не менее важным элементом мы считаем торговлю, – сказал Ртхинн. – Довольно странно, что нам приходится покупать уран у Симелина, тогда как гораздо ближе – на Земле – его полно. Наверняка и у вас есть такие же несообразности. Кроме того, я не исключаю, что мы могли бы обрести друг у друга новые рынки для иных товаров и технологий, нужда в которых возникнет лишь тогда, когда мы познакомимся ближе. Скажем, вы увидите наши расчески и захотите приобрести право на их копирование.
Салима улыбнулась.
– Что же такого примечательного в ваших расческах?
Он вынул расческу из кармашка своей папки, повертел в руках. Расческа как расческа: тонкие зубчики, синий пластик.
– Ничего, – он наконец улыбнулся в ответ. – Это я так, к примеру. Не заговаривать же сразу о трансформаторах или ледоколах.
Она негромко хмыкнула.
– О чем еще вы не заговорили сразу, господин Ртхинн?
Он вздохнул про себя и словно в воду головой ринулся:
– В частности, о взаимопомощи, Салима ханум. Протянуть руку соседу, попавшему в беду – что может быть естественнее? Помочь продовольствием в неурожайный год, выручить ценными активами, если нежданно возникнут большие траты. Если вам понадобится лишний голос в Совете координаторов, мы как соседи будем готовы вас поддержать. Если на вас нападет враг, мы непременно поможем с ним справиться.
– Самонадеянное заявление, – а вот теперь улыбка затронула только губы, – если вспомнить, что на нас никто не нападает, а вам нечем справиться даже с собственным врагом.
Не моргнув глазом, Ртхинн откликнулся:
– Этот тезис, как и прочие, в контексте взаимопомощи имеет и обратную силу.
– Вот как? – Салима подняла бровь. – С этого момента поподробнее.
Позавтракав гречневой кашей – из местных он одобрил ее более всего, – Мрланк запил ее местной же минеральной водой – по вкусу так себе, но благотворно действующей на желудок, – и раскрыл ноутбук.
Эйзза, унеся посуду, вновь сунулась в каюту:
– Хирра Мрланк, а можно я в порту погуляю?
Он посмотрел на нее строго:
– У Эрчхетта спросила? Он тебя отпускает?
– Да, хирра. У меня сегодня выходной. Можно мне уйти?
Мрланк вздохнул. Уйдет, и переживай потом за нее. Чужой космопорт, чужие люди… Чужие правила, не знающие снисхождения к кетреййи. Но имеет ли он моральное право запретить? Не формальное: формально капитан на корабле может отдавать любые приказы, и все они обязательны к исполнению, будь то приказ перекрасить стены в оранжевую полосочку или два дня не справлять большую нужду. А чисто по-человечески, вправе ли он лишить девушку удовольствия? Это ему приходится прятаться на корабле, для него каждый выход в космопорт – стресс, а ей почему бы не прогуляться на свежем воздухе под ярким солнцем? Зайти в бар, в магазины всяких девичьих финтифлюшек, да мало ли там развлечений… Ртхинн сделает свои дела, «Райская молния» уйдет, и когда еще Эйззе выпадет шанс поглазеть на Землю? По всему, никогда. Пускай уж…
– Иди, – разрешил он. – Только осторожнее, здесь тебе не Рай. С незнакомцами никуда не уезжай и следи за своими деньгами.
Эйзза радостно закивала.
– К соревнованиям чтоб была в баре. Не увижу тебя там – больше никуда не пойдешь.
– Да, хирра Мрланк! – она благодарно чмокнула его в щеку и убежала.
Мрланк мог бы не беспокоиться за Эйззу: она была под надежной охраной. Ни один мошенник или охотник до наивных девочек не посмел бы приблизиться к высокому мускулистому негру – косая сажень в плечах, – в котором за версту угадывался человек, чье основное занятие – драка не на жизнь, а на смерть, причем навыки в этой области отточены до профессионализма. Мрланка могло бы огорчить лишь то, что парень мечтал применить эти навыки в первую очередь к нему самому.
Впрочем, о Мрланке Бен больше не заговаривал. Много ли ему радости в этой теме? За столиком в ожидании десерта он решил расспросить Эйззу, где она живет. И получил невразумительный ответ:
– Не знаю…
– Как это не знаешь? – он изумился. – Ведь где-то ты живешь, когда не на корабле.
Она беспомощно улыбнулась.
– В разных гостиницах. Бен, я не была в клановых землях уже много-много лет. Больше, чем живу. До «Молнии» я работала на «Райской звезде», а это субсветовой корабль. Когда я родилась, других не было.
Она вспомнила о «Звезде», о хирра Ччайкаре и загрустила. Стейрр прав, ей не хватает покровителя из Ихстл. При Ччайкаре ей ни о чем не приходилось волноваться. Но Ччайкар погиб. Ее место теперь на «Молнии». Лучше всего было бы сменить клан, только не на Фййк. Стейрр ей очень нравился, но получать в нагрузку хирра Ртхинна она не хотела. Надо выйти замуж за кого-то из Селдхреди. А за кого? Асст женат на умершей Оггине. Ритуал не был доведен до конца, и, наверное, ему разрешат жениться, если он захочет, но не в ближайшие годы. А Анцелл ей не нравится. Он хороший человек, добрый друг, но совсем не такой мужчина, с которым ей хотелось бы всю свою жизнь делить постель и растить детей. Есть еще Кранц, только она его почти не знает. И он намного старше; может, и женат давно.
Пустое все это. Если она выйдет замуж, то вскоре появятся дети, и прощай, космос. Кто же позволит беременной женщине или кормящей матери служить на боевом корабле? Никакие бумаги не помогут, хоть с десятком подписей.
Значит, все останется, как есть.
– Эйзза, – Бен дотронулся до ее руки. – Но ведь где-то у тебя был дом?
Она сфокусировала на нем свои небесно-голубые глаза.
– Наверное. Да, был. Когда я была маленькой. Сейхк, небольшой город в клановых землях. Там жили мои родители. Никого уже не осталось, Бен. Из тех, кто знал меня маленькой, только господин Ччайкар оставался, а он погиб, – она смахнула слезинку.
Про Ччайкара Ихстла Бен слышал. Капитан «Райской звезды». Наверняка он тоже с ней спал, но Бен не стал спрашивать. Погиб так погиб.
– Эйзза, – он с нежностью и жалостью погладил ее по руке, – расскажи еще. Где находятся ваши клановые земли?
– На сумеречной стороне, – ответила она. – Там не так, как у вас: то солнце, то ночь. Там всегда ночь. И много-много звезд на небе. Если снег не идет. А если идет, то звезд нет.
Бен попытался представить, каково это: жить в вечной ночи. Получалось жутковато. А Эйзза все детство провела в стране снега и тьмы.
– Как же вы там, во тьме? – спросил он сочувственно.
– Мы не во тьме, – возразила Эйзза. – В городе все время горят разноцветные фонари. И еще луны иногда видны, – добавила она. – Розовая и Белая. Они очень красивые и яркие. Ваша луна тоже красивая, но какая-то не такая. Вся в дырках.
– Эйзза, ты что, заметила кратеры? – удивился Бен. – «Молния» подходила близко к луне?
– Нет, не подходила. Но я же сумеречница. Мы хорошо видим, особенно в темноте. А когда светло – не очень, – она моргнула.
– Пойдем ко мне, – он поцеловал ее ладонь. – Приглушим свет, тебе будет хорошо.
Эйзза улыбнулась.
– Сначала мороженое доем!
Большую часть дня они провели в гостиничном номере, занимаясь исключительно друг другом. Расставаться с Эйззой Бену не хотелось. До такой степени не хотелось, что…
– Эйзза, ты ведь могла бы жить на Земле, – прошептал он. – Со мной. Я тебя ни за что не обижу. Буду пылинки сдувать…
Эйзза негромко засмеялась.
– Завтра «Ийон» уходит в патруль, Эйзза. Два месяца, не меньше. Когда мы придем, тебя здесь уже не будет. Мы, может, никогда больше не встретимся. А если встретимся с «Молнией» в бою, то… Эйзза, прошу тебя, останься со мной.
– Бен, я не могу, – вымученно улыбнулась она. – Правда, не обижайся.
– Тогда я тебя украду, – решительно заявил он. – Схвачу и утащу, и никто из этих вампиров тебя не найдет.
– Не надо, Бен, – предельно серьезно ответила она. – Господин Мрланк расстроится. Очень-очень.
Бен откинулся на спину и застонал. Проклятый кровосос! Это же надо так завладеть ее сознанием!
Стейрр Фййк стоял в холле, рядом с дверями в кабинет земного координатора, где находился Ртхинн. Кетреййи расслабленно прислонился спиной к стене и машинально гладил мясистые листики высокого растения в большой кадке, установленной справа от двери. Еще двое ребят возились с автоматом по продаже напитков, а третий отлучился в туалет. Поэтому неудивительно, что уборщик в синей робе, кативший мимо тележку с моющими средствами и остановившийся аккурат напротив дверей, обратился именно к Стейрру:
– Ты телохранитель господина Ртхинна?
– Да, – ответил он и слегка затормозил, не в состоянии решить, как обратиться к этому человеку. Тут ведь не космопорт, а солидное заведение, надо соблюдать этикет. По положению вряд ли уборщик выше него, а значит, вполне позволительно назвать его на «ты». Но если он принадлежит к старшей расе, независимо от всего остального следует говорить ему «вы» и «господин». Являются ли земляне старшей расой? Этого Стейрру никто не объяснял.
– И как тебе господин Ртхинн? – уборщик не стал дожидаться, пока Стейрр добавит почтительное обращение.
– Ну-у… хорошо.
– Парень, я хочу ему помочь, – проникновенно заговорил землянин. – Расскажи-ка мне, о чем он говорит с Салимой ханум.
Стейрр пожал плечами.
– Откуда мне знать? Даже если бы слышал, ничего б не понял. А как ты хочешь ему помочь?
– Понимаешь, парень, – он заговорщически понизил голос, – кругом враги. Они хотят помешать господину Ртхинну. А я их выслеживаю. Скажи-ка тогда, куда собирался господин Ртхинн после встречи и что будет делать вечером.
– Ну-у, я не знаю. Он сам решает, куда идти и что делать, с нами не советуется. И вообще, – вспомнил Стейрр, – господин Ртхинн велел ни с кем о нем не разговаривать. Так что иди-ка ты…
Недовольно махнув тряпкой туда-сюда, уборщик укатил свою тележку. Стейрр поглядел ему вслед.
– Чего он привязался?
Командир земных гвардейцев, стоявших в карауле у двери, усмехнулся:
– Да это же шпион.
– К-какой шпион?
– Известно, какой: гъдеанский.
– Но он ведь землянин, – не понял Стейрр.
– Ясное дело! Не станут же инопланетяне сами шататься по зданию ООН. Гъдеане ему платят, а он для них вынюхивает.
– А чего вы его не выставите?
– Зачем? – засмеялся гвардеец. – Кому он мешает? До того, что по-настоящему секретно, ему все равно не добраться. Ради важных сведений надо вербовать не уборщика, а помощника, референта, секретаря. Но люди, приближенные к Салиме, ее не предадут. Ясное дело, никто из них не ангел, все имеют свой интерес, интриги кипят – будь здоров… Но продаваться инопланетянам? Это, знаешь ли, моветон, – приметив озадаченный взгляд Стейрра, он пояснил: – Плохо это, понимаешь?
Стейрр кивнул.
– А чего вы не предупредили? Он спрашивал про господина Ртхинна. Вдруг я рассказал бы ему что-нибудь важное?
Гвардеец хмыкнул.
– А ты знаешь что-то важное? Не смеши. Этот шпионишка просто плохо понял, с кем имеет дело. Слышал, что кетреййи наивные, вот и подкатился «в лоб». Но ведь вам что в лоб, что по лбу. Пустая корзина или порожняя, пирожков-то в ней нет.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – признался Стейрр.
– Вот как раз об этом, – он улыбнулся. – Вы – идеальные телохранители. У вас ничего не выведать ни силой, ни лаской, ни хитростью. Потому что вы ни корня горького не знаете и не понимаете. Извини, если обидел.
– Не обидел, – мотнул головой Стейрр.
Чего тут обидного? Землянин сказал, что они хорошие телохранители.
Стейрр вновь принялся теребить листики. Не сильно – бережное отношение к растениям вдолбили с детства. Отрывать листья нельзя, если только ты не занят на сельхозработах. Но кусок листика почему-то сам собой оказался в пальцах. Стейрр посмотрел и обомлел.
– Что это? – в руке был не кожистый лист, а что-то твердое, с усиками.
Гвардеец подошел, пригляделся и присвистнул.
– Микрофон! Значит, этот шпион тут не просто так тряпкой махал, микрофон повесил, – он вдруг засмеялся. – Ну, и что он надеялся услышать? За дверью комната секретаря, а кабинет Салимы дальше.
– Что с этим делать? – спросил Стейрр.
– Доложи начальству, – он криво улыбнулся. – Если не забудешь.
Стейрр не забыл. Он очень старался. Когда хирра Ртхинн вышел из кабинета, он пошел не за плечом, а рядом с ним.
– Хирра Ртхинн, тут шпион приходил, пока вы были в кабинете.
Шитанн поднял бровь.
– Откуда ты знаешь, что он шпион?
– Землянин из здешней охраны сказал, что он работает на Гъде. Он меня про вас спрашивал. Но я ничего не рассказал, хирра Ртхинн! А еще он какую-то штуку на растение повесил. Вот! – он протянул находку посланнику. – Землянин сказал, что это микрофон, но он совсем на микрофон не похож. Скорее на какую-то козявку.
– Жучок, – кивнул Ртхинн. Он взял микрофончик у кетреййи, бросил его на пол и раздавил каблуком.
Вот еще новая забота: гъдеане зашевелились. Не хватало еще, чтобы они раньше времени прознали, о чем он на самом деле пытается договориться с координатором Земли. Он почти оценил финт Салимы с ее заявлением: хорошо бы они считали, будто он приехал сдавать Нлакис на выгодных условиях. Почти. Если бы она согласилась признать это только финтом. Сегодняшний разговор был трудным, пусть он и не касался любви. Похоже, переговоры затянутся. А любое затягивание – в плюс шпионам.
Надо быть осторожнее, учитывать, что за ним могут следить. Надо пустить ложный след. Только в каком направлении? Нужно публичное выступление, где он как бы приоткроет свои намерения, причины своего появления на Земле. Но какие намерения представить публике? Намерение соблазнить Салиму в качестве основной цели визита не прокатит, в этом она права. Если оно и удовлетворит шпионов (для этого их интеллект должен находиться на уровне кетреййи), то говорить об этом в планетной сети все равно нельзя. Остается лишь поддержать сценарий, подкинутый Салимой: о передаче Нлакиса. Как же это некстати! То есть с одной стороны кстати, зато с другой…
Гъдеанский вербовщик нашел Энди Эверитта несколько лет назад. Он затесался в делегацию купцов и культуроведов, приехавшую посмотреть Нью-Йорк. Один из культуроведов, будучи на экскурсии в ООН, зашел в туалет и встретил там уборщика. Разговор вышел конструктивным. Гъдеане обещали платить помесячно, а за ценные сведения, которые Энди должен был зашифровывать и отправлять неизвестному адресату по электронной почте – доплачивать отдельно. Причем их интересовали сведения не о Земле и не о земном координаторе. Они прекрасно понимали, что любой землянин просто рассмеется им в лицо. Нет – всего лишь об инопланетянах, прибывающих к координатору, об их привычках, беседах, корреспонденции. В основном – о сотрудниках посольства Содружества Планет, другие инопланетяне посещали координатора крайне редко. Энди недолго раздумывал, прежде чем согласиться. Он ведь не предает своих. Подумаешь, информация об инопланетянах!
Когда его вдруг вызвали в компетентные органы, он был в панике. Не знал, к чему склоняться: сушить сухари или писать завещание. Но разговор оказался коротким, а его результат – несколько неожиданным. Энди дали понять, что, пока он не переходит определенных границ, органы не станут мешать его дополнительному заработку. Более того, ему готовы иногда предоставлять некую информацию для передачи нанимателям в обмен на то, что он будет отправлять копии своих посланий по еще одному электронному адресу. Энди принял это предложение с облегчением и благодарностью. Материальных выгод оно не сулило, однако позволяло ему впредь чувствовать себя защищенным. Ограничения, жестко установленные его новыми кураторами, касались весьма немногих сфер, которыми гъдеане формально и не интересовались: оборона Земли, ресурсная база Земли, внутренняя политика Земли, личная жизнь и перемещения координатора Земли. Что ж, он столь же формально может избегать этих тем в своих докладах.
Энди исправно посылал по двум адресам отчеты, в которых речь шла в основном о господине Веранну и его помощниках. Деньги регулярно поступали на его электронный счет, в случае, если наниматели считали информацию интересной – с надбавкой. Визит господина Ртхинна уборщик расценил как шанс получить немалые бонусы от тех, кто ведал его жалованьем, и активизировал свою деятельность.
Господин Ртхинн и его спутники – четверо кетреййи – были описаны им самым подробнейшим образом. Возможно, Энди был где-то трусом, где-то хапугой, где-то слегка тупил, но точно не являлся лентяем. В электромобиле посла Созвездия ему – не с первой попытки, но он не сдавался – удалось установить подслушивающее устройство. Разговоры посла с господином Ртхинном, которые они вели в машине, Энди записал, перевел с хантского, проанализировал и составил для гъдеан резюме. Посланник шитанн прибыл на Землю для переговоров о передаче Нлакиса – раз. Он желает продемонстрировать доброжелательность и открытость – два. И он глубоко уязвлен оказанным ему приемом и неприятием его расы землянами – три. Энди сомневался, стоит ли написать насчет цветов, которые господин Ртхинн взял с собой к координатору на второй день, а вернулся без них. Считать ли это вторжением в личную жизнь координатора? Поразмыслив, Энди решил не рисковать. Ну их, эти цветы. То, что он подглядел в незанавешенное окно апартаментов господина Ртхинна предыдущей ночью, было, на взгляд уборщика, гораздо сенсационнее каких-то цветов. Поняв, что происходит на просторной кровати посланника, Энди не смог оторвать любопытных глаз. Против ожиданий, его не стошнило. Будь это действо каким-нибудь фигурным катанием, он не колеблясь поставил бы высшие баллы за техничность и артистизм. Эти двое отдавались своему занятию со страстью и изяществом, редкими даже в голофильмах. Да что там – таких фильмов вообще не снимают! Энди живописал сцену в подробностях, немного злоупотребив натурализмом, но не пожалев и высокого слога.
Нынче он, преисполненный энтузиазма, решил выведать что-нибудь полезное у кетреййи. И вот тут его поджидал настоящий облом. Красавец-телохранитель оказался еще глупее, чем он рассчитывал. Впрочем, воспользовавшись диалогом, он сумел повесить «жучок» на суккулент, стоящий возле самой двери того кабинета, в котором находился господин Ртхинн. И теперь со всех ног мчался к шкафу для спецодежды, где у него были припрятаны наушники.
Сунув наушники в ухо, он юркнул в туалет и присел на унитаз, разложив на коленях ноутбук и приготовившись слушать и фиксировать. Однако вместо содержательной беседы на хантском между координатором Земли и посланником Шшерского Рая в наушниках послышалась громкая английская речь. Женский голос звучал эмоционально, с небольшими паузами. Судя по смыслу, секретарша координатора говорила по телефону не то со своей матерью, не то еще с какой-то родственницей. Энди понадеялся на паузы, но в паузы вклинивалось лишь гудение холодильника – видимо, стоящего в ближнем углу, – и шум вентилятора.
Вдруг все звуки прекратились, и от сверхгромкого голоса кетреййи у Энди едва не лопнули барабанные перепонки. Он выругался, поняв, что проклятый болван взял «жучок» в руки и развернул мембраной к себе. Ну почему? Энди был уверен, что ему удалось отвести глаза земным гвардейцам, а дурачков кетреййи в расчет не принимал. Но дуракам везет.
Поспешно убавив громкость, он прослушал беседу – если это можно так назвать – землянина с кетреййи. Потом наступила пауза, и наконец раздался долгожданный голос господина Ртхинна. Увы! И он, и кетреййи, с которым он вел диалог, говорили на своем языке. Конечно же, Энди его не знал. Он не знал даже того, как этот язык в точности называется.
А потом послышался хруст, и наступила тишина. Бонусы приказали долго жить. Наоборот, одни расходы: за уничтоженный микрофон Энди платил из собственных денег. Черт возьми!
Человек в форме открыл электронное письмо. Это была не его личная переписка: он никогда не позволил бы себе заниматься личными делами в рабочее время, дисциплина в Конторе была строгой. Просто ему в обязанности вменялось контролировать сообщения, направляемые завербованными агентами инопланетным разведкам. Энди Эверитт до сегодняшнего дня вызывал симпатию человека в форме – если форма вообще оставляет место для симпатий и антипатий к курируемым шпионам. Энди всегда добросовестно высылал копии своих посланий, ни разу не пытался что-то скрыть, послать весточку нанимателям в обход Конторы. Это доказывало, что Эверитт не безнадежно глуп. Многие пробовали столь безрассудно поступать, не догадываясь, что в их почтовый ящик вживлена следящая программа. Такие шпионы недолго гуляли на свободе. Показательный процесс и примерное наказание, вот что их ждало в лучшем случае. Шпион имеет право на существование, считалось в Конторе, но шпион должен быть лоялен. Эверитт был лоялен.
Человек в форме пробежал письмо глазами и обалдело протянул:
– Срань Господня…
Человек в такой же форме за соседним столом отвлекся от своего компьютера.
– Что там, Луис?
– Подойди, почитай, – предложил он товарищу. – Цитировать это вслух я не могу.
Сосед встал со своего места, заглянул в экран через плечо. Присвистнул.
– Как по-твоему, это порнография или эротика?
– Думаю, Райан, что для гъдеан это повод уволить нашего дорогого друга Эверитта, – задумчиво проговорил Луис. – Вот извращенец, а!
Райан философски пожал плечами – мало ли какие компрометирующие подробности им доводилось узнавать об официальных лицах.
– Почему сразу извращенец? Может, у них в Раю так принято.
– Да я не про вампира, – вздохнул Луис. Черт с ним, с вампиром, пусть развлекается как угодно, все равно против инопланетянина, неподсудного земной морали, это не компромат. Но человек, который подглядывал за всем этим от начала до конца и не поленился в красках описать… – Я про Эверитта.
Ночь на Гъде длится недолго. Как, впрочем, и день. За шесть дневных часов порой не успеваешь как следует обдумывать ситуации. Тогда к твоим услугам ночь. Король Имит частенько брал у ночи взаймы. Что делать, работа такая, отвечал он жене, убежденной в том, что ночи надлежит проводить иначе.
На ночь глядя короля посетил глава Разведывательного управления с докладом. Доклад касался многих и очень разных вещей, но в нем генерал разведки Зон Харад упомянул о донесениях земных агентов.
– Наш человек в резиденции координатора сообщает, ваше величество, что посланник кровососов Ртхинн Фййк ежедневно встречается с координатором, несмотря на холодный прием, оказываемый ему на Земле. Агенту не удалось прослушать его беседы с координатором, но он утверждает, что переговоры посвящены передаче Нлакиса под юрисдикцию Земли. Судя по всему, процесс идет трудно. Это неудивительно: условия Земли наверняка неприемлемы для Шшерского Рая, а идти на уступки Земле не резон.
Король кивнул.
– Что еще он сообщает?
– Ну, – генерал замялся, – всякое, ваше величество. В основном о греховном разврате, которому предается посланник. Наш агент уделил столько внимания этой безнравственной теме, что мы стали подумать об окончании сотрудничества с ним. Подобные отвратительные донесения порочат чистый образ разведки Гъде!
Король покачал головой.
– Но ведь он многие годы снабжал нас важной информацией?
– Верно, ваше величество, – Зон Харад опустил глаза. – Именно поэтому мы решили ограничиться выговором и удержанием штрафа за непристойность из его жалованья.
Генерал ушел, а король Имит еще некоторое время смотрел в окно на белый мячик солнца, стремительно падающий в озерную гладь меж двух горных пиков. Последний луч утонул в озере, и король отвернулся от окна, но не перестал прокручивать в голове доклад незадачливого агента. Значит, шитанн сдают Нлакис землянам. Фактически, нонсенс: как они могут отдать то, что контролирует гъдеанская эскадра? Но формально Нлакис числится за Раем, и землян это устраивает. Король не сомневался, что настырная Салима твердо намерена заполучить Нлакис в свои коготки. И вот тогда начнется самое неприятное. Одно дело – разрабатывать планету, которую не в состоянии удержать шитанн, и совсем другое – планету, которую объявила своей собственностью Земля, чьи силы вполне способны разогнать эскадру Ена Пирана и навести свои порядки. Жаловаться на захват в Совет координаторов? Так ведь нет предмета для жалобы: Шшерский Рай добровольно передал планету Земле на основании уточнений картографии. При чем тут, спрашивается, Гъде и ее выгода?
С другой стороны, вряд ли шитанн по душе прогибаться перед соседями. Потому переговоры и идут с трудом. Рай наверняка хочет что-то поиметь с планеты, которая на самом деле ему не принадлежит – хотя бы за моральный ущерб. А землянам, конечно, нет смысла уступать, если можно этого не делать. Вот сюда бы и вогнать клин. Предложить Раю поддержку против землян. Если шитанн почувствуют за своей спиной силу, они откажутся отдавать Нлакис Земле. Приведут доказательства своих астрономов, что все это якобы движение звезд из сектора в сектор – обыкновенное надувательство. Гнусное мошенничество землян, падких на чужое. При явных доказательствах Совет однозначно встанет на сторону Рая. Разумеется, Гъде придется чем-то поступиться. Но немногим. Пообещать не претендовать на другие объекты Рая и разрешить шитанн эвакуировать своих людей с Нлакиса, вот и хватит с них.
Размышления оказались плодотворными. Утром король Имит вызвал генерала Зона Харада и приказал ему составить для земного агента четкие инструкции.
О соревнованиях договорились вчера. Ничего напоминающего бой, чистые гонки. И не самим за компьютеры садиться – хватит, потешили народ, – а пусть молодежь поддержит честь корабля и планеты. А кто честь уронит, тот ставит выигравшему выпивку. Никакой крови, чтоб без обид.
Соревнования решили провести, когда стемнеет, чтобы райская сторона не чувствовала дискомфорта. К сумеркам все было готово, и компьютерщики отдыхали, расслабляясь на свой вкус.
– А еще вот такой анекдот есть. Решили ханты поставить эксперимент…
– Уже смешно, – хмыкнул китаец.
– Не перебивай, – сумеречник затянулся папиросой, которые всем раздавал голландец, стряхнул пепел в коробку из-под кристаллов памяти и продолжил: – Позвали ханты землянина и шитанн и дали каждому по компьютеру. Здесь, говорят, сидит страшный самообучающийся вирус, и ваша задача – его извести. Приходят через день. Видят: шитанн зашел в систему, что-то там кодит, от вируса одни куски остались. Приходят к землянину, думают – что же он там напрограммировал? А он скачет вокруг системного блока, кричит мантры и стучит кувалдой!
Оба шитанн торжествующе заухмылялись, попыхивая папиросами. Неожиданно ухмыльнулся индус.
– Ты этот анекдот не до конца знаешь, Тгерран. Вирус-то был самообучающийся. На второй день ханты пришли, сели за компьютер шитанн – а те куски, на которые он порвал код, соединились потихоньку и начали гадить. А в компьютере землянина напуганный вирус переместился в самый дальний сектор памяти и боится запуститься!
Теперь заржали земляне.
– А вот еще в тему, – начал голландец. – Приходит юзер к админу и говорит: чё-то у меня на всех фотографиях глаза красные, никакие фильтры не помогают. А админ ему: слышь, я тебе, дубине, пятый раз повторяю – это потому, что ты вампир!
– Фигня это, – не засмеялся темнокожий шитанн с косичкой. – Глаза красные только у сумеречников. Лучше вот послушайте: пошли тсетианин, землянин и шитанн в программисты наниматься…
– Хорош уже анекдоты травить! – рявкнул Гржельчик. – У вас все готово?
Он появился в баре вместе с Мрланком, и тот обратился к своим программистам примерно с такой же фразой.
– Все в порядке, кэп!
– Все? – Йозеф подозрительно принюхался. – Эй, а что за траву вы курите?
– Это вампиры принесли, – моментально соврал голландец. Может, и сошло бы, если б он при этом не хихикнул.
– Что? – взорвался капитан. – Вы мне будете мозги компостировать? За кого меня принимаете, а? Всем по выговору и три дня без вахт, с вычетом жалованья!
Мрланк требовательно протянул руку:
– Дхессин?
Программист с косичкой неохотно вложил в его пальцы свою папиросу. Мрланк попробовал затянуться, пожал плечами. Паленое сено, да и только.
– Гржельчик, чего ты шумишь? Пойдем сядем и выпьем. Твои игроки уже здесь?
Йозеф кивнул и позволил отвести себя к стойке. Мысленная благодарность троих землян, от которых Мрланк увел грозу, осталась им не замечена, но, может быть, где-то что-то ему зачлось.
Сегодня предстояло соревноваться двум парам пилотов: самым старшим и самым молодым. Снова на абсолютно одинаковых кораблях, дабы в зачет шло только мастерство. Цель – дойти от планеты А к планете В той же звездной системы и посадить корабль на поверхность. Игроки, не торопясь, занимали места за компьютерами. Первыми выпало тягаться друг с другом Ххнну Траггу и Калиоки. Маори втиснул свое брюхо в кресло, помахал коллегам и натянул шлем-монитор. Ххнн нашел глазами Эйззу, поймал ее взгляд и подмигнул. Она послала ему подбадривающий поцелуйчик.
Эйзза сидела с Беном. Они не бросались в глаза: на этот раз в баре не было двух отдельных зон, болельщики разных рас перемешались. Если шитанн и земляне все-таки предпочитали держаться наособицу, то против соседства кетреййи никто не возражал.
Приметив Мрланка, Эйзза вскочила, не доев мороженое:
– Хирра Мрланк, я здесь! Мне пойти с вами?
Он оглянулся на нее, машинально улыбнулся:
– Вижу, сиди, – и прошел куда-то мимо вместе с капитаном Гржельчиком, продолжая разговор с ним.
Она осталась с Беном – всего лишь на этот вечер, но хоть так, – и он был временно счастлив. Шутил, и осыпал Эйззу комплиментами, и покупал ей одну порцию мороженого за другой. Он держал ее за руку, и их колени соприкасались. И ему было безразлично, что она болела за вампира с баранкой и лучезарно радовалась промахам Калиоки. Главное, она была рядом.
В звездной системе было семь планет, и следовало стартовать с первой, а приземлиться на седьмую. Довольно сложное дело, если учесть, что планеты достаточно плотные, и гравитация в системе меняется весьма запутанным образом. Обе бригады пилотов критически наблюдали за действиями своих товарищей, переживая и обсуждая их ошибки. А самые молодые пытались извлечь для себя последние уроки. Им ведь тоже предстоит действовать в этой системе, на этих же кораблях – только вести их не от первой к седьмой, а от седьмой к первой планете.
– Твой проиграет, – хмыкнул Мрланк.
Калиоки подвела не то чтобы неопытность – скорее чересчур однообразный опыт. Добрый десяток лет он имел дело исключительно с крейсерами земного образца, да иногда – с шаттлами. К гонкам на хантских дредноутах он был морально не готов. И делал вроде все правильно, наилучшим образом – голова-то никуда с плеч не делась, и руки не отвалились, – но слегка тормозя, словно водитель, привыкший к левому рулю, на праворульном автомобиле. И эти мгновения отставания с успехом использовал шитанн. Как профессионал он, возможно, и уступал Второму Фархаду, выбирая неоптимальные траектории и тратя чересчур много топлива на маневры, но действовал очень быстро. Малознакомое управление его не смущало: может, особенности психики, а может, райские линкоры больше походили на хантские корабли. Повиляв кормой сопернику, Ххнн Трагг вошел в атмосферу седьмой планеты и коснулся поверхности на тридцать семь секунд раньше, чем Калиоки.
