Натали Р.
Враг моего врага. «Райская молния»
Небо успокаивало. Темное, покрытое точками звезд и извилистой Серебряной Рекой – почти как на родине. Теплый, нагретый за день воздух, перемещающийся приятным ветерком – лучше, чем на родине. Мрланк прислонился к перилам.
Первым подошел Асст, и Мрланк спросил в лоб:
– На Эйззе женишься?
Асст растерянно моргнул.
– Хирра Мрланк, но я женат.
– Вот оно как, – разочарованно пробормотал капитан.
– Моя жена умерла сразу после брачного обета. Может быть, когда-нибудь я смогу жениться. Только не сейчас.
– Понятно, – отмахнулся Мрланк. Ужасно некстати, но делать нечего. Раз обет произнесен, его надо держать хотя бы десяток лет. Это если дело не дошло до осуществления брака. А коли дошло – то на всю жизнь.
Пришедший вторым Анцелл подумал и осторожно поинтересовался:
– А я могу отказаться?
Мрланк вздохнул.
– Разумеется, можешь. Не хватало еще через силу жениться.
– Ну, – он помялся, – тогда откажусь. Эйзза миленькая, хирра Мрланк, но я ее не хочу. Мне другие нравятся.
Кранц заявил:
– Если только прикажете, хирра Мрланк. Надо мной все будут смеяться. Скажут, что сам не умею детей делать, помощь требуется.
– А ты говори, что это твой ребенок, – посоветовал Мрланк.
– Ну да, – возразил Кранц. – Я белый, и Эйзза белая, а ребенок-то от темного темным будет. Соседи со смеху помрут. Не хочу я быть посмешищем, хирра Мрланк. Вы, конечно, можете приказать…
Мрланк снова вздохнул. Может приказать, и Кранц подчинится. И Анцеллу мог бы приказать. Но что потом? Никто в таком браке счастливее не станет.
И Кранц верно подметил, темный ребенок Эйззы при муже-сумеречнике не оставит никаких сомнений в том, что мужу помогли. Кетреййи во многом тупят, но в этих вещах, как назло, въедливы. А родится темный, не иначе – так всегда бывает, если хоть один из родителей имеет пигмент. Оба сына Мрланка смуглые, в Айцтрану. Получается, искать Эйззе мужа среди Селдхреди бессмысленно.
Эйзза сидела в каюте на том же месте, где он ее оставил, и молча плакала.
– Ну что ты? – он укоризненно покачал головой. – Глаза проплачешь, станут маленькими и некрасивыми.
Она охнула и заревела уже в голос.
– Эйзза, ну не плачь ты, – он сел рядом и обнял ее. – Все будет хорошо, вот увидишь.
– Правда? – она с надеждой заглянула ему в лицо.
– Точно тебе говорю, – он был в этом абсолютно не уверен, но сказать правду – значит, вызвать новый водопад слез. – Кончай рыдать и ложись-ка спать, поздно уже.
Он отогнул уголок одеяла и приглашающе мотнул головой. Эйзза слегка оживилась:
– Прямо здесь? Вы меня не прогоните?
И надо бы: незачем беременной спать с шитанн, ей бы у мужа под боком греться, а если нет, то тихо и спокойно отдыхать в собственной кровати. Надо бы, но как остаться одному?
– Как я тебя прогоню-то? – огрызнулся он грубовато. – Разве что сама уйдешь.
– Я не уйду, – она решительно хлюпнула носом и, вцепившись в его руку, чтоб никуда не делся, через пару минут заснула.
– Вне сомнений, господин Ртхинн, вы снискали симпатии телезрителей, – с обычной полуулыбкой промолвила Салима, на сей раз в оливковом платке. – Вы очень фотогеничны.
И ни слова – о сути его выступления. Хотя то, что она не стала его высмеивать, обнадеживает.
– Итак, если помните, мы закончили на поводе к войне. Что вы решили?
– Провокация, – нехотя предложил Ртхинн. Мысль старая, но лучшей нет. – Мы можем замаскировать линкор под гъдеанский эсминец и напасть на ваш крейсер близ Нлакиса.
– Идея неплохая, – отозвалась Салима. – Вы, безусловно, отдаете себе отчет, что линкор, сыграв свою роль, при этом погибнет?
– Нам хотелось бы избежать невосполнимых потерь, – возразил Ртхинн. – В данный момент у нас на ходу один линкор – думаю, для вас это не тайна. Потерять его – это потерять весь ГС-флот.
Ртхинн не имел ничего против того, чтобы раздолбать корабль Мрланка в пыль. Если бы у Рая был еще хоть какой-нибудь корабль, кроме этого.
– А что же вы хотели, господин Ртхинн? – равнодушное удивление; ей удалось совместить совершенно несовместимые выражения. – Наш крейсер, разумеется, ответит на атаку, и в бою один на один шансов выжить хоть у линкора, хоть у эсминца не будет. Если он, конечно, не сдастся. Но сдаться он не сможет себе позволить: ведь тогда станет ясно, что это вовсе не эсминец, и в нем не гъдеане. Провокация не удастся, ваша миссия потерпит крах, земляне еще на несколько веков уверятся в том, что шитанн – обманщики и с ними нельзя иметь дело.
– Салима ханум, – у Ртхинна заныли зубы, но он постарался не выдать своей боли, – я прошу вас подумать о других возможностях. Если ваше командование даст четкие указания крейсеру, шансы сохранить наш корабль повысятся.
– Четкие указания? – иронично переспросила она. – По-вашему, нам следует проинструктировать наших капитанов: если гъдеане вздумают вас обстрелять – не отвечайте и дайте им уйти? Такой приказ вызовет во флоте как минимум непонимание.
– Разве у вас нет капитанов, которым можно довериться? Выберите такого, объясните ему ситуацию. Мы можем заранее прописать сценарий боя – такой, чтобы гнусная агрессия гъдеан была очевидна, но ни одна сторона не понесла фатального урона. Пожалуйста, Салима ханум.
Она побарабанила пальчиками по столу.
– Я передам вашу просьбу командующему флотом, господин Ртхинн. Дальше решать ему. Думаю, сегодня мы встретимся с вами еще раз – по итогам моего разговора с господином Максимилиансеном.
Шитанн деревянно поклонился и вышел. Салима подождала, пока за ним закроется дверь, и, предупредив Эстер, чтобы ее не беспокоили посетители, набрала номер Ларса.
– Хочу напомнить, – прожурчала она в трубку, – что вы проиграли мне спор. Вы обещали пожать руку шитанн, не забыли?
– И что, теперь я должен переться в Нью-Йорк и ручкаться с этим офигенным посланником, грозой студенток и домохозяек? – недовольно проворчал дедок.
– Ну что вы, Ларс! Гонять вас в Нью-Йорк – это просто неуважение к вашим сединам. Полагаю, будет правильно, если вы скрепите рукопожатием договоренность с капитаном ГС-линкора, который находится совсем недалеко от вас – в Байк-паркинге.
– С этим уродом? – всполошился старик. – Ни за что!
– Возможно, «офигенный посланник» и симпатичнее «этого урода», – согласилась Салима, – но именно с капитаном линкора вам предстоит обсудить детали предстоящей операции. Рай предлагает ускорить начало войны с Гъде с помощью провокации. Их линкор прикидывается гъдеанским эсминцем и нападает на наш корабль. Как вам?
– Прекрасно! – дед развеселился. – Надеюсь, райской стороне понятно, что их линкор после этого в лучшем случае пойдет на металлолом?
– Этот вопрос они и хотят обговорить, Ларс.
– Нечего тут говорить, Салима, – отрезал главнокомандующий. – Кто бы ни напал на наш крейсер, он получит сполна, без различия флага, расы и языка.
Салима покачала головой.
– Поставьте себя на их место, Ларс. Разумеется, им жаль терять последний корабль. Они готовы рискнуть, кое-чем пожертвовать, но просят оставить ему шанс.
– Никаких шансов! Я ждал этого момента несколько лет.
– Ларс, – увещевающе заговорила Салима, – еще какие-нибудь недели, и вы полностью реализуете свою страсть пострелять. Потерпите немного. Подберите корабль с адекватным и не болтливым командиром и договоритесь с райским капитаном об инсценировке боя.
– Салима! – дребезжащий голос старичка зазвенел, как у молодого. – Я вас очень уважаю и сделаю для вас почти все. Но с капитаном Мрланком Селдхреди я ни о чем договариваться не стану. Если он начнет стрелять – отлично! У меня будет повод отправить его на тот свет без малейших угрызений совести.
– Мрланк Селдхреди? – она попробовала имя на вкус. – Так вы уже познакомились с капитаном «Райской молнии»?
– Я его давно знаю! Этого безнравственного выкидыша проститутки и бомжа! Этого голозадого педераста!
Смеяться или сердиться? Вот в чем вопрос.
– Вижу, Ларс, вы знакомы с ним и его семьей довольно близко. Я более чем внимательно выслушала ваше мнение об этом человеке. Теперь вы меня послушайте. Мне безразличны происхождение, моральный облик и сексуальные пристрастия капитана Мрланка. Для меня он – командир ГС-линкора, готовый рискнуть своим кораблем в интересах своей родины. И его родина просит отнестись к нему помягче. Просит! Если бы они посмели требовать, Ларс, я первая сказала бы вам: бейте на поражение. Но вежливая просьба стоит того, чтобы по меньшей мере рассмотреть ее! В чем дело, Ларс? Вам трудно пойти навстречу и устроить инсценировку, не убивая друг друга насмерть?
Дед засопел.
– Если бы это был не Мрланк…
– Чем вам так насолил этот шайтанов Мрланк?
Долгая пауза.
– Салима, мне стыдно об этом рассказывать.
– Либо вы рассказываете, Ларс, и я решаю, как с этим быть – либо вы без разговоров назначаете ответственного с нашей стороны и совместно с господином Мрланком разрабатываете сценарий боя.
– Этот Мрланк… Он мне жопу показал, – признался главнокомандующий.
– Что?
– Жопу! Попу. Сраку. Черт, я не знаю, как у вас, благородных дам, принято это называть! – сорвался Максимилиансен.
Салима с трудом сдержала смех – ей даже пришлось прикрыть трубку ладонью, чтобы он не услышал сдавленных всхлипов.
– И что же, Ларс, – вкрадчиво спросила Салима, – она настолько ужасно выглядела?
– Не знаю, как на ваш вкус, – сварливо огрызнулся дед, – а мне вид мужской жопы эстетического удовольствия не доставляет! Тем более, когда ее демонстрируют на весь экран в самом отвратительном ракурсе, дыркой к зрителю!
– Детский сад, – простонала Салима.
Что один, что другой! Малыши в песочнице разобижались, первый штаны долой – вот тебе! – а второй в слезы.
– Я не стану пожимать ему руку! – твердо заявил Ларс. – Если вы прикажете пойти с ним на соглашение, мне придется подчиниться, но – никаких рукопожатий! Нет, Салима!
– Итак, вы найдете капитана, способного не увлекаться и умеющего держать язык за зубами? – как ни в чем не бывало спросила она.
– Найду, – пробурчал он. – Взять хоть Такаши…
– Вы позаботитесь о том, чтобы они обсудили предстоящий показательный бой и представили вам на утверждение приемлемый сценарий?
Дед покряхтел и наконец выдал:
– Пусть этот пи… этот му… Черт побери, пусть он извинится!
– Я передам посланнику Рая ваше условие, – пообещала Салима и отключилась.
Утром Мрланк проснулся с ощущением недоделанных дел. Эйзза спала, подложив его руку под голову вместо подушки. Он вспомнил вчерашнее и чуть не застонал. Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, высвободил свою руку, оделся и побрел на камбуз в надежде, что какая-нибудь добрая душа сварит ему целительную гречневую кашу.
Эрчхетт уже гонял своих подручных с подносами.
– Где Эйзза? – осведомился он ворчливо. – У меня для нее полно работы.
Мрланк расстроенно махнул рукой.
– Оставь Эйззу в покое, Эрчхетт. Пусть спит, сколько хочет, – он тяжко вздохнул. – Она беременна. Два месяца.
Повар вытаращил глаза и открыл было рот, но Мрланк быстро сказал:
– Без истерик, Эрчхетт. Я знаю наизусть все, что рвется у тебя с языка. Я уже прошел эту стадию. Никто не знал, и ничего с этим не поделать.
Повар сглотнул.
– С ней все в порядке?
– Да. Если не считать беременности, – съязвил Мрланк. – Нерхд говорит, она девушка крепкая.
Эрчхетт кликнул одного из подчиненных, велел заняться кашей для капитана. Задумчиво поправил свой хвост, вылезающий из-под поварской банданы.
– Она не замужем.
– Верно подметил, – невесело усмехнулся Мрланк. – Это нам подарочек от десантников с «Ийона Тихого».
Повар вздрогнул.
– Они ее изнасиловали?
– Не паникуй, Эрчхетт, – он скорчил гримасу. – Ребята Гржельчика вовсе не такие ублюдки, какими у нас принято считать землян. Все банально: парень и девушка понравились друг другу, слово за слово, улыбочки-поцелуйчики… Да ты сам в курсе, как бывает. Эйзза ни в чем не виновата. Ее же не предупредили, что от землян случаются дети.
– Кетреййи простительно чего-то не знать, – проговорил Эрчхетт, не оставив обвиняющего тона. – А он? Он тоже не знал?
Мрланк пожал плечами.
– Поди найди его и спроси. Может, и не знал. Умные и эрудированные в университет идут, а не в десант. А может, знал, но не захотел брать в голову. Чего ему переживать? Наша девушка – наши проблемы.
И проблемы эти решать – не перерешать.
Эйзза проснулась, всполошилась, что проспала работу, наладилась мчаться на камбуз. Мрланк еле успел ухватить ее за руку:
– Тихо! Куда понеслась?
– Хирра Эрчхетт меня накажет, если я опоздаю, – пискнула она.
– Никто тебя не накажет. И вообще, забудь про работу. Захочешь – пойдешь помогать Эрчхетту, нет – гулять отправишься. Успокойся, умойся и поешь. На твою долю кашу сварили.
– Мне сварили кашу? – изумилась Эйзза. Обычно это она заботилась о каше для Мрланка.
– Тебе, тебе. Эрчхетт лично распорядился. Вон тарелка стоит. Беги умываться, пока не остыло.
Эйззу впервые посетила мысль, что быть беременной не так уж плохо. Если бы только…
После завтрака хирра Ххнн повел ее в лавку космопорта покупать бусы. Поставил перед огромными витринами – выбирай, что по душе. У нее глаза разбежались. Бусы она носила в далеком детстве – маленькие розовые и сиреневые шарики на тонкой леске. Во время инициации хирра Ччайкар разорвал их, и шарики раскатились по углам – потом малышня насобирала себе «на счастье». Но то, что висело здесь, было совсем не похоже на ее детские бусы. Яркие камни разнообразной формы, многоцветные, переливающиеся; кованые колечки и миниатюрные металлические фигурки; стекла, светящиеся изнутри… Она беспомощно оглянулась на Ххнна, не в силах выбрать. Он ухмыльнулся, не сделав даже попытки подойти и помочь.
Разве может она носить на себе такое роскошество? Налюбовавшись на эту безудержную красоту, Эйзза переместилась к крайнему справа стенду, более скромному. Всего лишь блестящие цепочки с маленькими металлическими или каменными подвесками. Эйзза ткнула пальцем в короткую цепочку из простого белого металла с крошечным зеленым камушком в оправе, загадочно искажающим свет. Девушка-продавщица подошла и, открыв витрину специальным ключиком, положила цепочку перед Эйззой на прилавок. А хирра Ххнн почему-то поперхнулся.
– Прекрасный выбор, – сказала землянка по-хантски. – Хлорохромный траинит в платине – что может быть изящнее? Желаете примерить?
– Эйзза, может, не надо? – подал голос Ххнн. – Посмотришь что-нибудь другое?
– Желаю, – тряхнула головой Эйзза.
Девичьи пальчики завозились на шее, застегивая цепочку. Эйзза посмотрела на себя в зеркало.
– Мне нравится! – заявила она.
Ххнн закатил глаза.
– Будете брать? – приветливо улыбнулась продавщица. – Траинит – брак от производства фокусирующих кристаллов, поэтому идет со скидкой.
– Сколько? – несчастно уточнил он.
– Всего двадцать восемь тысяч монет! – продавщица была само радушие. Ясное дело: не каждый день инопланетные нувориши покупают своим дамам платиновые цепочки с траинитом.
Ххнн ощутимо скрипнул зубами.
– Отложите нам. Мы… вернемся.
Он шагал по космопорту, хмуро поглядывая по сторонам. Эйзза едва поспевала за ним.
– Хирра Ххнн! А почему мы сразу не взяли цепочку?
– Потому что у меня нет таких денег!
Эйзза ойкнула.
Где располагается кабинет начальника службы безопасности, Ххнн помнил. Перед кабинетом ожидали какие-то посетители, но он, не задерживаясь, распахнул дверь.
– Э-э, – Нагиев поднялся с кресла ему навстречу. – Господин Ххнн, если не ошибаюсь?
Человек, сидевший в другом кресле, таращился на шитанн во все глаза.
– Не ошибаетесь.
– Чем могу… э-э? У вас проблемы?
– Мне нужна связь с «Молнией».
Нагиев извинился перед визитером, запер свой кабинет и повел Ххнна с Эйззой куда-то вглубь сектора администрации.
– Мрланк! – капитан вопросительно смотрел на него с экрана. – Она хочет траинит в платине.
– Купи ей все, что захочет, – печально ответил Мрланк.
– Двадцать восемь тысяч! У меня с собой столько нет. Я как-то не ожидал, знаешь ли.
– Сними с моего счета. Пароль скажу.
Девушка-продавщица грустно посмотрела на непроданную цепочку и сгребла ее с прилавка, чтобы повесить обратно на стенд. Конечно, они не вернутся. Испугались цены и слиняли, попытавшись обставить это достойно. Такое было уже несколько раз. И винить за это несостоявшихся покупателей она не могла. Она и сама на их месте поступила бы точно так же. Вещица неброская, а цена кусается. Одно дело платить десятки тысяч за роскошь, которая всем заметна, и совершенно другое…
Она повернулась и столкнулась лицом к лицу с покупателями. Высокий смуглый инопланетянин в темных очках, с косичкой-баранкой и острыми ушами, и молодая блондинка при нем.
Мужчина протянул ей пачку денег:
– Двадцать восемь тысяч. Пересчитывать будете?
Она, конечно, пересчитала. Но душа ее радовалась. Бывают же на свете богатые и щедрые люди! Хоть и инопланетяне.
Ххнн сам застегнул цепочку на Эйззиной шее. Поцеловал в беленькую макушку и шепнул:
– Всё.
Эйзза потрогала цепочку. Теперь ей носить ее, не снимая, пока она не перестанет кормить грудью. А после снимет, если доктор разрешит. Некоторым женщинам не разрешают.
Продавщица и не подозревала, почему так загрустила блондинка, заполучив прекрасное дорогое украшение. Уж она бы на ее месте плясала от счастья, а эта чуть не плачет. Она пожала плечами: у богатых свои причуды. Ей было невдомек, что для девушки это не украшение, а своеобразный оберег. Знак: у этой женщины нельзя пить кровь. И вообще, лучше к ней не приставать. Уступать место, оберегать от шума и сквозняков… вести себя с ней, как с больной, слабой или неполноценной. И не возразишь: так надо.
– Пойдем, – сказал Ххнн. – Доктор велел сока тебе купить.
– Ы-ы-ы! – простонал Энди Эверитт.
Сиделка вздохнула:
– Чего тебе, болезный? – и подвинула к его пальцам клочок бумажки и ручку.
Пальцы благодаря интенсивной терапии обрели некоторую подвижность, и Энди смог кое-как накорябать на бумажке слово «интернет».
– Включить компьютер? – догадалась тетка.
– Ы! – он выразительно пошевелил пальцами. Интернет был ему нужен не для того, чтобы фильмы смотреть.
Она понятливо кивнула.
– Я сейчас. Лежи, никуда не уходи.
Куда он, интересно, может уйти, с переломанными ногами, тазом и ребрами? Даже в туалет не встать!
Сиделка вернулась с потрепанной клавиатурой – скорее всего, казенной, больничной, судя по инвентарному номеру. Подсоединила к компьютеру, пристроила Энди на грудь. Он скосил глаза на экран, с третьей попытки включил текстовый редактор и набрал одним пальцем: «В моих вещах кристалл памяти».
Она опять убежала. Пока ее не было, Энди удалось войти в почту. От неудобного поворота головы шея затекла, а текст на экране был едва виден – плазма висела далековато. Но Энди самоотверженно набил по-хантски печальную, хотя и вынужденно краткую повесть о своем неудачном контакте с клятым райским посланником. Раз ему некуда деться, рассудил он, следует по меньшей мере продемонстрировать нанимателям лояльность и рвение. Авось пожалеют, не покарают за неудачу высшей карой.
– Ы-ы! – сказал он сиделке, принесшей кристалл, и она воткнула его в разъем компьютера.
Энди подцепил видеофайл к письму и отправил. А потом – отдельно – переслал его по тому адресу, который ему дали в Конторе. Если уж продолжать блюсти обязательства, то перед всеми.
На этом силы его оставили. Больной погрузился в тревожную дрему, а любопытная сиделка, конечно же, не удержалась. Она с удовольствием залезла бы в почту пациента – в почте всегда можно найти материал для сплетен, но почтовый ящик Энди был настроен так, что автоматически закрывался, если две минуты ничего в нем не делать. На долю толстушки остался лишь кристалл памяти, не защищенный никакими паролями. На кристалле лежал всего один файл. Сиделка открыла видео и вначале разочарованно вздохнула – по-хантски она понимала плоховато. Затем ахнула и схватилась за сердце, еще через пару минут, едва успев вытащить из-под кровати тазик, извергла туда весь недавно съеденный завтрак, а немного спустя поняла, что второго такого случая повысить свой рейтинг в социальной сети у нее не будет. Зайдя на свою страницу, она загрузила файл, снабдив его эмоциональными ключевыми словами: «жесть», «кровища» и «ужос».
Надо сказать, цели она добилась. Такого количества просмотров и красочных комментариев у нее не бывало никогда. К вечеру ролик вышел в топ интернета, а к утру следующего дня попал на новостные сайты. Счастливая сиделка и не знала, что источником ее файлов заинтересовалась Контора, и от вызова в соответствующие инстанции и допроса с пристрастием ее спасло лишь то, что на самом верху сочли появление подобного ролика своевременным и полезным для формирования общественного мнения. Но об этих материях тетка не думала. Радостно подсчитывала свой рейтинг и заботилась о пациенте, принесшем ей такой успех, как о родном.
– Господин Ртхинн? Вы удивительно быстро добрались.
Как будто ей не доложили, что он никуда и не уезжал! Как на иголках, ждал решения этого их главнокомандующего, будь он неладен. Какой смысл уезжать в посольство? Все равно он не смог бы расслабиться.
Она медлила. Ну? Да или нет? Переживет последний линкор начало войны или станет еще одной жертвой Земле? Он вежливо поклонился, приветствуя Салиму.
– Присаживайтесь, господин Ртхинн. Думаю, вас интересует результат моей беседы с господином Максимилиансеном. У главнокомандующего нет принципиальных возражений против вашего предложения.
Вздох облегчения удалось подавить.
– Кроме одного, – Салима очаровательно улыбнулась. – У господина Максимилиансена личные счеты с капитаном Мрланком.
И у него тоже! Ртхинн едва не усмехнулся. Похоже, неуживчивый Мрланк мало с кем не конфликтует.
– Сами понимаете, господин Максимилиансен испытывает огромное искушение эти счеты свести.
– Если мы отстраним капитана Мрланка от должности, это поможет главнокомандующему справиться с искушением?
– Мы далеки от того, чтобы принуждать вас к подобному. Полагаю, если капитан Мрланк принесет господину Максимилиансену покаянные извинения, этого в первом приближении достанет. Надеюсь, вы сможете это устроить?
– Разумеется, Салима ханум.
– Господин Максимилиансен сейчас в Байк-паркинге. Лучше всего, чтобы вы сами представили ему капитана Мрланка. Думаю, вы найдете нужные слова.
– Конечно, Салима ханум.
– Тогда не смею задерживать, – она встала из-за стола, показывая, что разговор окончен, и вынудив его тоже подняться.
– Позволите ли вы узнать, – осторожно осведомился он, – за что именно капитан Мрланк должен извиниться перед господином Максимилиансеном?
Салима издала смешок.
– Любопытство сгубило кошку. Это такая поговорка, господин Ртхинн, если вы не знаете. Что ж, на тот случай, если капитан Мрланк забыл, напомните ему, что демонстрировать свое голое седалище командующему чужим флотом не всегда уместно.
Садясь в машину, Ртхинн не мог отделаться от двойственного чувства. С одной стороны, им владело возмущение: это же надо оказаться таким идиотом, чтобы дразнить уррха! Не мог показать задницу какому-нибудь гъдеанину, раз уж так хотелось? Или тсетианину, на худой конец. А с другой стороны, он совершенно иррационально радовался такому прекрасному поводу проучить Мрланка. Убивать его или отстранять, конечно – чересчур. Он еще может принести Раю много пользы. Да и не за что, на самом-то деле: ну, не поделился девчонкой, ну, почтения не выказывает… Вредность, но не преступление. А вот подставить ему ногу, да перед лужей с грязью, чтобы вляпался посильнее… Это будет чудесная месть.
Король Имит был не в духе. Все шло наперекосяк. Даже регулярные поступления родохромного траинита с Нлакиса уже не так радовали. У короля зрело чувство, в котором он сам себе не желал признаваться. Чувство, что вскорости об этом траините придется пожалеть.
О выступлении райского посланника перед землянами ему сообщил Лео Кон Тин. Длинноусый посол Созвездия сочувствовал королю Имиту, однако не мог и помыслить утаить неприятные новости, дабы его не расстраивать.
– Ртхинн Фййк ясно заявил, что Шшерский Рай признает право Земли на Нлакис, – меднокожий чфеварец покрутил седой ус. – Похоже, политика Рая по отношению к Земле претерпевает существенные перемены. Вероятно, я не ошибусь, если скажу, что Рай ищет сильных друзей.
– Искал бы их где-нибудь в другом месте, – проворчал король. – И что им вздумалось к Земле повернуться? Тысячелетие были смертельными врагами, слышать о землянах не хотели, и на тебе!
Как же это некстати!
– Мы не можем согласиться с передачей Нлакиса Земле, – напряженно заявил он. – Земляне лгут о границах.
– Возможно, – покладисто ответил чфеварец. – Но ваша проблема в том, что вашего согласия никто не спросит. Это – дело Земли и Рая, и они достигли консенсуса.
Только бы Ен Пиран не напортачил! Только бы не принялся стрелять по землянам, когда они придут к Нлакису. Надо составить для него внятный приказ. Пусть сидит тише тихого и не мешает землянам хозяйничать – если они, конечно, не начнут разрушать и грабить гъдеанский рудник. Но, скорее всего, сразу не начнут. Тогда у Гъде останется шанс протолкнуть в Совете координаторов свое право присутствовать на Нлакисе. Кто, как не Гъде, открыл это месторождение, кто построил инфраструктуру, наладил добычу? Разве это не заслуга перед мировым сообществом, нуждающимся в траините? Пусть земляне организуют добычу на свободном месте, Гъде не против. Гъде даже может платить им небольшой налог на землепользование. Но позволить выбить себя с Нлакиса нельзя, это полный провал.
– Хуже другое, – проговорил меднокожий посол, и король Имит вскинул голову. Что может быть хуже, чем переход Нлакиса землянам? – Ртхинн Фййк публично заявил, будто Гъде предлагала ему союз против Земли и подстрекала не отдавать Земле Нлакис. Понимаете? Он сказал это на Земле, по земной сети. Можете себе представить, какое отношение к вашему миру сейчас преобладает у землян? Гъде предстает перед ними разжигателем вражды и провокатором. Это очень печально, ваше величество.
Это не просто печально. Это катастрофа! Если об этом прознают в Совете координаторов, большинство выскажется за то, чтобы Гъде покинула Нлакис. Если? Когда! Уж конечно, спевшиеся координаторы Земли и Шшерского Рая не преминут нажаловаться.
Впрочем, тут еще можно бороться. Король Имит не делал никаких компрометирующих заявлений, его официальные уполномоченные – тоже. Кто разговаривал с Ртхинном Фййком? Какой-то проходимец, прикидывающийся представителем Гъде? А может, шитанн сам все это придумал ради красного словца? Обвинение в разжигании вражды и провокации надо доказать. А мы выдвинем встречное обвинение в клевете.
– И, что самое ужасное… – промолвил Лео Кон Тин, и у короля внутри все упало. Еще ужаснее, чем две предыдущие вести? Такого просто быть не может! – Посол Содружества Планет на Земле господин Веранну представил Совету координаторов сообщение о неком видеоролике, который выложен в компьютерную сеть Земли. Господин Веранну полагает, что этот видеоролик формирует резко отрицательный образ гъдеан в сознании среднего землянина – пользователя сети. К сожалению, я не видел данный ролик. Однако господин Веранну утверждает, что в нем содержатся всяческие кровавые жестокости, якобы совершенные гъдеанами. Возможно, это монтаж. Но подавляющая часть пользователей сети – доверчивая молодежь и истеричные домохозяйки. Позволю себе предположить, что падение имиджа Гъде в глазах землян может иметь далеко идущие последствия…
Пресловутый видеоролик королю Имиту довелось посмотреть через несколько минут, когда к нему вне расписания явился генерал разведки Зон Харад и положил на стол кристалл памяти.
– Я думаю, ваше величество, вам следует узнать об этом без промедлений. Этот видеофайл переслал наш агент на Земле. Сейчас он находится в больнице, однако отправил сообщение сломанной рукой, чтобы информация дошла до нас как можно скорее.
– Премируйте его, – распорядился король, открывая файл.
До конца он не досмотрел. Выскочил из своих покоев с безумным лицом и заорал:
– Командующего флотом ко мне!
Когда Эрен Тилен вошел к королю, по привычке чеканя шаг, его величество трясло.
– У вашего величества будут для меня приказания? – осведомился убеленный сединами царедворец.
Эрен Тилен считался командующим флотом, но на деле пожилой вельможа ничем не командовал. Флотом заправляли адмиралы, а Эрен Тилен лишь передавал им приказы координатора. В этот час король Имит остро пожалел, что у него нет другого командующего.
– У меня есть приказания, – отрывисто сказал он. – Во-первых, немедленно увести эскадру от Нлакиса.
– Куда? – дотошно спросил Эрен Тилен.
– Куда угодно! Вы – командующий, вот вы об этом и подумайте. Чтобы завтра и духу ее там не было!
А лучше всего – чтобы всем казалось, будто ее не было там никогда. Увы, некоторых вещей уже не изменить.
– Но, позвольте, ваше величество! – Эрен Тилен выразительно всплеснул руками. – Эскадра у Нлакиса гарантирует неприкосновенность наших рудников. Вы же не хотите, чтобы…
– Делайте, что вам говорят! – рявкнул король. – И во-вторых – отозвать Ена Пирана! Я желаю, чтобы он прибыл сюда для обстоятельной беседы.
– Ваше величество, но как же эскадра без адмирала? – Эрен Тилен прижал холеные руки к груди. – Это весьма неразумно.
– Меня не интересует ваше мнение, – отрезал король. – У вас есть приказы; исполняйте!
Он отвернулся от озадаченного командующего. Короля колотило. Он давал Ену Пирану карт-бланш, прекрасно зная, что тот за человек. Пусть творит что хочет, лишь бы подальше от столицы. Но он говорил адмиралу еще одну фразу: и лишь бы это шло на пользу Гъде. Проклятый адмирал мог издеваться над кровососами сколько угодно, мог записывать это на видео, если его извращенная душа того желает. Но чего категорически нельзя было делать – допускать, чтобы запись увидели.
Король Имит мысленно распрощался с Нлакисом и молился лишь об одном: как бы не потерять ничего больше.
Ртхинн Фййк прибыл в Байк-паркинг глубокой ночью. Это его не смутило. Расположившись в кают-компании, он приказал Стейрру вызвать к нему капитана Мрланка.
Мрланк как-то не привык, что среди ночи его будят, да еще и куда-то вызывают. Он от души обругал и Стейрра, и Ртхинна – последнего за глаза, кое-как оделся и отправился в кают-компанию, продолжая проклинать посланника уже про себя. Ртхинн сидел в кресле – весь такой франтоватый, словно и не с дороги только что, – и пил реттихи, изящно держа бокал. Чтоб ему поперхнуться!
– Вы хотели со мной поговорить? – буркнул Мрланк не слишком приветливо. – Не очень-то подходящее время для разговора, вы не находите?
– Для разговора о судьбе Шшерского Рая любое время подходит, – отрезал Ртхинн Фййк. – Я почти преуспел в своей миссии, капитан. Мы заключаем договор с Землей о сотрудничестве и взаимопомощи. Мы получаем сильного союзника, который разгромит Гъде вместе с нами.
