Натали Р.
Враг моего врага. «Райская молния»
Шшерцы завопили от восторга, земляне – от разочарования. Эйзза радостно запрыгала, маша руками Ххнну, снявшему шлем и оглядывающему бар с победным видом. Пилоты «Ийона Тихого» утешающе хлопали толстяка Калиоки по плечу – мол, с каждым может случиться, не переживай, это только игра, – но их огорчение было ясно видно. Маори расстроенно вынул бумажник, буркнул вампиру:
– Что заказать? Пиво, водку?
Ххнн довольно усмехнулся.
– Мы спирт не пьем, землянин. Это вредно для организма.
Калиоки скептически посмотрел на капитана «Райской молнии», закусывающего водку огурцом. Ну-ну.
– Как хочешь, шитанн. Крови не дам, не надейся.
– Не очень-то и хотелось, – заметил Ххнн, наклонился к противнику близко-близко, втянул воздух носом и прошептал: – Твоя кровь пахнет болезнью. Сколько тебе осталось, землянин?
Толстяк маори вздрогнул.
– Я… С чего ты?..
– Купи нам кофе, землянин. И сходи к врачу.
Фархад не слышал этого диалога. Он готовился к гонкам. К поединку с квалифицированным, опытным райским пилотом. На «Молнии» не имелось стажеров. Самый молодой в их пилотской бригаде был старше Фархада лет на семь, ходил в десятки рейдов. Наверняка ему время от времени доверяли линкор, а его, Фархада, никогда не подпускали одного к пульту. Как он может выиграть? А проигрывать мучительно не хотелось. Что скажет Гржельчик? Скорее всего, ничего особенного, скривится снисходительно: мол, чего от стажера ждать? Он не покажет вида, но второй проигрыш за сегодня и общий проигрыш вампирам уязвит его. А мать? Она обязательно увидит запись. Запись сражения между Гржельчиком и Мрланком появилась в интернете в тот же вечер, и мать внимательно ее просмотрела. Что она скажет, когда увидит, как ее сын проиграл шитанн?
– Что, детка? – приторно-ласково пропел его соперник – белый, с выбритыми висками и гребнем волос посредине, прямо как у панка, только волосы некрашеные, черные. – Тебе мама деньги-то дает на карманные расходы? А то, может, кровью проще будет расплатиться?
– Ты мою маму всуе не поминай, – негромко ответил Фархад и надел шлем.
– Вторая пара, – объявил Дхессин с косичкой; так сложилось, что компьютерщикам пришлось играть роль распорядителей. – Скритх Цаххайн – Фархад ибн-Саллах аль-Саид.
Проклятый сумеречник обогнал Фархада уже на старте. Полноценный пилот против стажера – так неправильно! Но такие аргументы в счет не идут: уж как договорились. Хорошо, что договорились хоть так, самого капитана Мрланка или того же старпома Ххнна, без пяти минут капитана, против юноши не выставили. В реальной жизни противника не выбираешь, с кем судьба свела, с тем и… Фархад выкарабкался из атмосферы, а этот шайтан был уже на полпути к орбите шестой планеты. В реале надо выигрывать. Любыми способами, не уповая на то, что отыграешься в следующий раз, что потеря невелика – подумаешь, очки, бонусы, даже деньги… Что бы ты сделал в реале, если бы враг рвался к планете, куда его нельзя пускать первым?
Использовал бы все возможности корабля. Все. Ведь у хантского дредноута есть ГС-привод. И плевать, что никто не делает таких близких проколов. Прокол – слишком дорогое удовольствие, близкие проколы нерентабельны. Но ни один закон, ни физический, ни человеческий, их не запрещает. Фархад вдавил на квазипульте кнопку активации ГС-привода. И – полная имитация реала – экраны перед глазами зарябили.
Пять минут Фархад потратил на тщательную навигацию. Еще около семи – на обсчет. Он не слышал, как орут земляне, видя, что он стал двигаться без ускорения, что не гонится за Скритхом, не стремится наверстать упущенное. Не слышал, как улюлюкают шшерцы, насмехаясь и раньше срока ликуя. Спустя семь минут, получив полный расчет, он сдвинул рычаг, подавая энергию на фокусирующие кристаллы, и на экранах заплясала радуга. Конечно же, не такая, как в настоящем мире. Всего лишь флэш-анимация, но тоже волнующе.
А в следующее мгновение корабль Фархада появился совсем рядом с первой планетой. Кораблю Скритха предстояло ползти сюда по виртуальному пространству еще не менее десяти минут. Неторопливо и красиво Фархад повел дредноут к поверхности.
– Это нечестно! – рявкнул Скритх, срывая шлем. – Мы так не договаривались!
– Да ну? – Фархад прищурился, собираясь отстоять свою победу. – А как мы договаривались? Разве в условиях звучало что-то вроде «не пользуясь ГС-приводом» или «отмечаясь на орбитах всех промежуточных планет»? Что-то не припомню. Из пункта А в пункт В, и ничего лишнего.
– Никто так не делает!
– Я так делаю, – расстроенный позорным проигрышем вампир кричал, но Фархад говорил, в пику ему, спокойно и весомо. – Я счел это целесообразным для выполнения моей задачи. И я выполнил ее. Ты проиграл, шитанн.
– Это обман!
– Скритх! – послышалось от капитанского столика. Мрланк потер виски. – Заткнись. У меня от твоих воплей голова болит. Умей проигрывать достойно.
– Я не…
– Ты проиграл, – Мрланк скривил губы. – И это не обсуждается. Не надо мне тут петь: мол, ты опытнее, умелее… Это не имеет значения. Ты должен был не опыт свой демонстрировать, а достичь цели. И этот землянин, у которого молоко на губах не обсохло и практического опыта ноль, цели достиг, а ты – нет. Потому что у него работают мозги.
Он опрокинул стопку и махнул огурцом:
– Купи ему выпивку и поблагодари за урок тактики.
Насупленный Скритх, со своим гребешком похожий на обиженного петуха, повернулся обратно к Фархаду и спросил неприветливо:
– Что пьешь?
– Я не пью, шитанн. Закажи мне кофе. И вон тому усатому пилоту. А остальным – коньяк, – он вдруг усмехнулся. – Денег-то хватит, или мамочка мало выделяет?
Сумеречник прижал уши к голове:
– Ты! Помолчи о моей матери, понял?
– Ты первый начал меня задирать, – напомнил Фархад.
– Ну и что? Твоя мать жива, так? И в жизни не поверю, что она тебе деньгами не помогает. Нет?
– Да, – согласился юноша.
– Значит, я был прав. А ты – неправ! Моя мать погибла три года назад на Нлакисе, во время бомбардировки. И не смей о ней так говорить!
– Шитанн, мне жаль. Но прекрати, пожалуйста, орать на меня, как будто это я ее убил. И купи наконец кофе.
Скритх раздраженно посопел и осведомился более мирно:
– Сахар, молоко, лимон?
Гржельчик плеснул Мрланку еще водки, краем глаза наблюдая за Фархадом. Признаться, он опасался за юношу. Молодой, горячий… Но он вел себя более взросло, чем его соперник – ни дать, ни взять, обидевшийся ребенок. Йозеф понадеялся, что у Фархада хватит разума и хладнокровия и на себя, и на него.
– Давай, Мрланк, за ничью.
Они чокнулись и выпили.
– Я был рад познакомиться с тобой поближе, Мрланк. Был, а сейчас уж и не знаю, – душу Гржельчика раздирали противоречия. – Завтра «Ийон Тихий» уходит в рейд. Не знаю, увидимся ли еще… и не уверен, что хочу этого.
– А я не прочь с тобой повидаться, – нарочито легкомысленно отозвался шитанн. – Поиграть в гонки в реале.
– Как бы в сражение играть не пришлось, – мрачно проговорил землянин. – Не хочу. Но если будет нужно… если судьба нас столкнет лбами… тогда сдавайся сразу, Мрланк. Я тебя не обижу, и все твои люди останутся целы. Не хочу, потому что знаю теперь, что вы – не суки… Зачем я только… И оно мне надо было? – с горьким надрывом спросил он у окружающего пространства.
– Гржельчик, ты не плачь, – озабоченно проговорил Мрланк. – А то я тоже заплачу и расклеюсь. Знаешь, я в тебе даже немножко разочаровался. Нормальный мужик, не маньяк и не сволочь. С тобой весело и… спокойно как-то. Не будь ты землянином, я бы с тобой подружился. Давай выпьем. Пусть у тебя все будет хорошо. И на работе, и с женой, – он слегка поежился, вспомнив ужасную Марту. – И чтоб тебе никогда не приходилось поступать против совести.
Йозеф поднял стопку.
– Тебе того же. И за здоровьем не забывай следить, шитанн. А то куда это годится – самого себя в могилу загонять? Ты должен еще лет сто прожить, как минимум. И стать командующим флотом, не меньше.
Мрланк фыркнул.
– Скажи еще, планетным координатором!
– Не скажу, не твое это. А командующим станешь. Только останься в живых – это, считай, полдела. Удачи тебе. И будем надеяться, она не войдет в противоречие с моей.
Народ постепенно расходился, а Бен все гладил Эйззу по руке, не желая выпускать. Как все неправильно устроено! На Земле полно девчонок, но ни одна из них ему не нужна. А ту, что нужна, он завтра потеряет навсегда. Он больше не пытался ее уговаривать. Бесполезно. Неважно, что ее держит: любовь, долг, страх… Важно то, что ее выбор непоколебим. Он может только схватить ее и утащить силком, и как раз этого он себе не позволит, потому что в таком случае потеряет ее еще вернее. Все, что ему осталось – касаться ее рук и любоваться ее лицом, стараясь не упустить ни единой секунды этих последних минут.
Эйзза аккуратно высвободила руку, улыбнулась чуть виновато и приготовилась подняться.
– Бен, господин Мрланк идет.
Проклятый вампир действительно направлялся к ним. Настроение у него было минорно-отрешенное. Наверное, сильно пьян. Не обратив на Бена ни малейшего внимания – словно ему было все равно, что за мужчина весь вечер сидел с девушкой, которую он считает своей, – он приостановился буквально на секунду, протянув Эйззе руку. И она тут же встала, взяла его за руку и пошла с ним, о чем-то ему улыбаясь и воркуя. А Бен остался один, глядя им вслед беспомощно и безнадежно.
Капитан Гржельчик подошел к столику майора Райта, проследил за его взглядом.
– Что, Эйззу свою нашел?
– Потерял, – глухо промолвил Бен и закрыл ладонями лицо. – Потерял!
– Э-эх, Райт, – сокрушенно вздохнул Йозеф и почти неслышно добавил: – Мне бы твои проблемы.
Окно в спальне Ртхинна Фййка было открыто. Какая чудесная привычка у господина посланника! Если бы не она, Энди пришлось бы гораздо сложнее. Подтянувшись, он ужом вполз на подоконник и аккуратно подцепил ограничитель, не дающий створке окна раскрыться полностью.
Щелчок ограничителя был едва слышен. Куда тише, чем пересвист ночных птиц в саду посольства и шуршание ежиков. Сам Энди не услыхал бы такой звук не то что во сне – даже бодрствуя, если бы специально не прислушивался. Он облегченно вздохнул и потянул освобожденную створку на себя.
И в тот же момент неведомый вихрь снес его с подоконника.
Стейрра заставило проснуться чувство, которому нет названия. То, благодаря которому стратосферник вдруг уклоняется от предписанного маршрута и избегает сильнейшего разряда. То, которое побуждает капитана линкора выстрелить в пустой сектор и поразить невидимого врага. Все было хорошо, но он проснулся. И понял, что чья-то тень в окне перекрывает звездный свет.
В это время тихо, почти невесомо вышел из паза ограничитель, и окно стало открываться.
Стейрр выметнулся из-под одеяла, столкнув хирра Ртхинна с кровати, так чтобы ее прочная конструкция защитила его от возможных выстрелов и иного зла. Негодяй, лезущий в окно, и пикнуть не успел, когда железная рука схватила его за горло и втащила в комнату, а вторая такая же, только правая, засветила ему в лоб. В глазах потемнело, и то время, пока злоумышленник беспомощно валялся на полу, Стейрр использовал, чтобы быстро и внимательно оглядеть окрестности посольства и, убедившись в том, что все спокойно, запереть окно наглухо.
Негодяй начал подавать признаки жизни, и Стейрр, ударив его ногой в живот, присел, чтобы обшарить его в поисках оружия или других улик. Хваткие пальцы сноровисто разодрали одежду на незваном госте, забрались в самые потаенные уголки.
Ртхинн, оценив, что непосредственная опасность миновала, выбрался из-за кровати и включил малый свет.
– Это тот самый шпион, хирра Ртхинн, – Стейрр узнал землянина, – который меня расспрашивал.
Шпион противно заскулил, и Стейрр впечатал кулак ему в глаз:
– Заткнись!
Энди пребывал в ужасе. Неведомая сила смела его, утащила во тьму, где он беспомощно барахтался, оглушенный болью. А когда тьма исчезла, и настал свет, первым, что он увидел, был огромный член телохранителя в каких-нибудь сантиметрах от его лица. Голый кетреййи, грозно нависая над ним, прижимал его к полу и деловито сдирал с него остатки порванных брюк. Энди жалко пискнул в надежде, что мольба о пощаде дойдет если не до насильника, то хотя бы до Бога, но добился лишь новой волны боли в левом глазу.
– Он безоружен, хирра Ртхинн, – отчитался Стейрр и встал.
Шпион шевельнулся, и телохранитель врезал ему пяткой в пах:
– Лежать и не двигаться!
Ртхинн, завернувшись в простыню, задумчиво приблизился к шпиону. Значит, он расспрашивал о посланнике. Логично, коли он шпион. Но что ему делать здесь, в апартаментах Ртхинна, среди ночи? Вряд ли его цель – убийство, раз у него нет ничего напоминающего оружие. В то, что этот слизняк способен убивать голыми руками, Ртхинн не верил. Стейрр – тот да, переломит шею и не поморщится. Смертельной грацией движений телохранителя можно было любоваться бесконечно, и Ртхинн шепнул:
– Ударь его еще.
Стейрр с размаху пнул в хребтину дрожащее тело, отлетевшее к самой кровати и затормозившее о ее каркас. Мерзавец громко застонал, и Стейрр ударил рукой, обдирая жесткими костяшками скулу до крови. Мускулы безумно красиво перекатывались под обнаженной кожей кетреййи.
– Тебе сказано: заткнись, урод.
Душа Энди панически пищала, а боль разрывала мозг. Вначале он обрадовался, что Бог внял его мольбам, и кетреййи с большим членом отошел в сторону. Но шитанн, глядя на него холодными глазами, в двух словах на неизвестном языке решил его судьбу. Кетреййи ударил его просто так, ведь он больше не был опасен, он вообще не был опасен никогда и никому, но поди объясни, когда и стонать-то запрещают. Он понял: его будут убивать. Чисто для собственного извращенного удовольствия. Лучше бы изнасиловали!
– Еще, – негромко сказал Ртхинн.
Он видел, что кетреййи нравится избивать шпиона. На ком еще десантнику с «Молнии», ни разу не дорывавшемуся до абордажа, отвести душеньку? Не спарринг-партнерам же кости ломать. Пусть он насладится за счет человека, нарушившего границы чужого жилища: местный закон, как он слышал от Веранну, крайне суров к таким преступникам и списывает на самооборону любую жестокость по отношению к ним.
– Постарайся, чтобы этот тип не умер, – попросил Ртхинн и, отойдя к столику с остывшим кофе, добавил: – Я хочу с ним потолковать.
Избиение длилось бесконечно долго. Кошмар усугублялся тем, что кетреййи явно бил не в полную силу, стремясь растянуть удовольствие. Энди не мог даже крикнуть – любые попытки издать звук вызывали одну и ту же реакцию: «Заткнись, не мешай соседям спать», – и еще более болезненный удар. Он лишь сдавленно сипел, кусая разбитые губы. Когда все прекратилось, он подумал, что умер. Но нет: мертвым не больно, а у него болело все, что вообще может болеть. Он лежал на спине, не веря, что его оставили в покое, и прерывисто дышал – дышать тоже было больно.
– Стейрр, будь добр, перемести этого человека на стул. Мне неудобно с ним говорить, когда он валяется под ногами.
– Да, хирра Ртхинн.
Он кинул безвольное тело на стул, словно мешок с овощами. Тело всхлипнуло – тихо-тихо. Подумав, он заломил телу руки за спину и прикрутил к стулу ремнем.
Ртхинн, поставив на столик чашку с кофейной гущей на дне, вернулся к кровати и уселся на нее, рассматривая непрошеного визитера, превращенного в фарш. Слезы, сопли… и страх, плещущийся в глазах.
– Зачем ты пришел? – спросил Ртхинн отрывисто.
Клиент испуганно покосился на Стейрра.
– Говори, – хмыкнул тот.
– Я хотел только поговорить с вами, – затараторил Энди, шепелявя и сплевывая выбитые зубы. – Честное слово! Я не хотел ничего плохого, только поговорить! – он подвывал, боясь, что его снова начнут бить.
– Для разговоров приходят днем, – бросил Ртхинн. – Созваниваются, договариваются о встрече. В крайнем случае стучатся с парадного входа, просят дежурного секретаря доложить о себе.
– Я говорю правду! – отчаянно взмолился Энди. – Я не мог прийти днем… меня бы не пустили… я же не министр и не банкир… Но у меня для вас важная информация!
Ртхинн протянул руку, стер пальцем со лба землянина натекшую кровь, облизнул. Энди следил за ним в ужасе.
– Любую информацию можно послать по электронной почте. Кроме генетической, – посланник усмехнулся и снова потянулся за стекающей по лицу кровью.
– Пожалуйста, поверьте мне! – голос сорвался в непристойный фальцет. – Я все расскажу! Пожалуйста, не убивайте меня! Я должен был передать вам предложение, которое вас заинтересует, только и всего. Я не хотел дурного!
– Предложение, которое меня заинтересует, – повторил Ртхинн, дивясь этакому пафосу. – От кого?
– От короля Имита, координатора Гъде.
Ртхинн нахмурился.
– Вряд ли меня заинтересует его предложение, если только он не приглашает меня на свои похороны. Но ты рассказывай. Все, как собирался.
Энди сглотнул кровавую слюну.
– Король Имит предлагает вам поддержку в переговорах с Землей.
– Забавно, – безразлично отметил Ртхинн. – Предлагала мышка птичке… Продолжай, не мямли. Чем быстрее мы с тобой закончим, тем лучше для тебя же.
Энди зажмурился. Все-таки убьют! Не так он представлял себе эту беседу. Думал, его появление среди ночи нагонит таинственности, вызовет интерес… Лучше б они вовсе не заинтересовались! Они убьют его.
– Ты будешь говорить? – осведомился Ртхинн. – Если тебе больше не о чем сказать, я отдам тебя Стейрру.
Энди передернуло. Телохранитель, до сих пор не одевшийся, следил за ним с какой-то плотоядной улыбкой. То ли высматривал, куда еще ударить, то ли… Энди вдруг пришло в голову, что ведь ничего пока не кончилось, и его еще могут изнасиловать, прежде чем убить.
– Король Имит передает, что не желает допускать вашего унижения перед Землей, – поспешно проговорил он. – Вам незачем отдавать Земле Нлакис. Ваши астрономы могут представить доказательства, что эта планета не входит в сектор Земли, король в этом уверен. Сделайте это, и он не позволит землянам отобрать у вас Нлакис. Он гарантирует вам неприкосновенность территорий и возможность эвакуации рабочих с Нлакиса. От вас не требуется ни затрат, ни жертв. Только правда.
Только правда. Ртхинн покивал сам себе. Правда в том, что Нлакиса Раю не видать ни так, ни этак. И выбирать надо не ту сторону, где правда, а ту, с которой лучше дружить. Какой-нибудь месяц назад Ртхинн Фййк выбрал бы Гъде.
Он встал, подошел к столу и, включив ноутбук, развернул его к шпиону:
– Сиди и смотри.
Энди было некуда деваться. Он сидел и смотрел, не смея закрыть глаза, хотя, будь его воля, он захлопнул бы проклятый ноутбук и спрятал голову под подушку – пускай даже ту самую, на которую облокотился Ртхинн. Это была видеозапись, к концу которой Энди отчетливо осознал: господин Ртхинн и его жуткий телохранитель – белые и пушистые милашки.
– Я сделаю тебе копию, – промолвил шитанн, – чтобы ты мог передать ее своим нанимателям и сказать так: у Рая не может быть никаких соглашений с королем, подданные которого обращаются с шшерцами подобным образом. Лучше я поунижаюсь перед Землей.
Его не убьют! Ему позволят связаться с нанимателями! Энди понял только это; смысл остальных слов дошел до него позже, когда он, сжимая в кулаке кристалл памяти, лежал голым в мусорном баке в пяти кварталах от посольства и ждал «скорую», вызванную сердобольными дорожными рабочими.
– Господин Ртхинн, ваши речи красочны и убедительны, – промолвила Салима спокойно и равнодушно, – однако из них мне так и не стало ясно, для чего Земле помогать вам против Гъде.
Сегодня она была в темно-зеленом костюме, а платок на голове – лимонно-желтый. Хоть бы на минутку сняла! Просто чтобы увидеть, какого цвета ее волосы.
– Вы ведь забираете Нлакис, – напомнил Ртхинн.
Салима подняла бровь.
– Какое отношение это имеет к вашей войне с Гъде?
– Мы отдаем Нлакис, – внутри у Ртхинна все переворачивалось, когда он произносил эти слова, – а вы вступаете в войну. Сделка.
Она сокрушенно покачала головой.
– Вы что-то неверно понимаете, господин Ртхинн. Нлакис и так принадлежит нам. Согласно данным картографии, – она улыбнулась.
– Наши астрономы легко опровергнут эти данные, – заметил Ртхинн.
– Если координатор Рая даст им такое указание, – кивнула Салима.
Не даст. Она это прекрасно знает.
– Вы хотите, чтобы мы сражались за вас, – сказала она. – Проливали свою кровь. Вам стоило бы помнить, что кровью мы дорожим. Объясните мне, господин Ртхинн, ради чего нам терять ее в чужой войне.
– Ради справедливости, – предположил Ртхинн. – Земля – оплот справедливости. Рай во всей этой ситуации – пострадавшая сторона, и, помогая Раю, вы…
Салима улыбнулась с упреком:
– Господин Ртхинн, вы ведь сами чувствуете, что это звучит смешно.
– Мы отдадим вам право на все ресурсы Гъде в случае победы.
Она изогнула бровь.
– Но не находите ли вы, господин Ртхинн, что в случае победы – если, конечно, мы вообще вступим в войну – мы и так будем иметь все права на контрибуцию? Кто воюет, тот и берет добычу. А кто сидит дома без кораблей… – она не договорила.
Ну никак ее не объедешь. Ртхинн успел уже малодушно пожалеть, что отказал гъдеанам. Не более чем эмоция: сделкам с Гъде не бывать, пока живы те, кто смотрел видео. Но мыслишка вкрадывалась.
– Помогите нам, – сказал он. – Помогите, и когда-нибудь мы поможем вам. Когда Земля попадет в трудную ситуацию…
– Если ООН не возглавит клинический дебил, то не попадет, – Салима пожала плечами.
– Мы будем у вас в долгу. Когда мы вновь станем сильны, то расплатимся. Уничтожим для вас любого врага, поделимся новыми территориями, материалами, энергоресурсами… Протяните нам руку, и вы не пожалеете.
Это уже настолько походило на просьбу, что следующий шаг привел бы Ртхинна в то самое положение на коленях, которого Криййхан Винт велел избегать.
Салима потянулась за кофейником, опустив ресницы и внимательно изучая сквозь них собеседника. Шитанн прекрасно владеет собой, когда не думает о сексе. Она видывала на его месте людей, которые нервно облизывали губы, теребили платье, заламывали руки, встречала и таких, кто не мог скрыть истерических ноток в голосе. Этот держится. Только кожа чуть побледнела: вряд ли он в состоянии это контролировать. Она отметила, что он упомянул о новых территориях и о будущих ресурсах, но не о нынешних. Она могла бы задать вопрос: а что насчет старых территорий Рая, которым найдется цена? Но не стала. Те, кто распродает собственную систему, не заслуживают уважения. Если бы он это предложил, она бы не колебалась: грех не забрать то, что готовы отдать. Но у Рая еще осталась капля достоинства. Можно дожать, можно сломать… поглумиться над тысячелетним врагом… и прожить во взаимной ненависти еще тысячу лет.
– Значит, вот в чем, по-вашему, проявляется взаимопомощь, – задумчиво произнесла Салима. – Допустим.
Она пронаблюдала, как краска возвращается на лицо Ртхинна, и окаменевшие скулы разглаживаются, оживают. И безжалостно уточнила:
– Мы пока не достигли соглашения, господин Ртхинн. Придется решить еще один вопрос: за что будут сражаться солдаты Земли в этой войне?
Ртхинн недоуменно наклонил голову набок.
– Я же сказал, мы расплатимся. Как только сможем.
– Вы опять не понимаете, господин Ртхинн, – она сожалеюще покачала головой. – Включите воображение, представьте себя на месте солдата, которому предстоит идти в бой и, возможно, умереть. Как мне объяснить ему, почему он должен умирать? Потому что чужаки, к которым он не питает ни малейшей симпатии, попросили поумирать вместо них и пообещали заплатить – когда-нибудь потом, когда его уже не будет на свете? Армия этого не поймет, господин Ртхинн. Солдаты Земли будут воевать только ради Земли.
– Вам нужно, чтобы Гъде на вас напала, – хмуро догадался Ртхинн.
Не дурак.
– Верно, господин Ртхинн. Для войны недостаточно иметь причину, необходим повод. Если бы гъдеане напали, это было бы просто прекрасно. Но надеяться на это не стоит, не так ли? Они не больше вашего жаждут схлестнуться с нашим флотом. Такой замечательный вариант отпадает. Что еще? Я ожидаю реакции гъдеан на переход Нлакиса под протекторат Земли. Они, несомненно, не захотят уводить свою эскадру и сворачивать разработки. И рано или поздно допустят ошибку, которой мы сможем воспользоваться как поводом. Мое заявление насчет Нлакиса было беспроигрышным ходом, и я думаю, что вы сумеете его оценить, несмотря на обиду, господин Ртхинн, – она улыбнулась.
– Рано или поздно? – переспросил он. – Вы можете ждать их ошибки месяцами и не дождаться. Но мы – мы не можем ждать, пока нас добьют и обдерут!
– Пожалуй, что так, – протянула Салима. – Гъде будет мутить воду в Совете координаторов и под шумок отрывать у вас один астероид за другим. Чем дольше, тем больше. Потом они, конечно, ошибутся, и мы все вернем. Но территории, дважды побывавшие в боях – это погибшие люди, разрушенные производства… Нужно ли затягивать? Вы правы, не нужно.
Она замолчала, все свое внимание перенеся на размешивание сахара в кофе.
– И какой выход вы предлагаете? – нарушил молчание Ртхинн.
– Я? – удивилась Салима. – Я полагала, это вы что-нибудь предложите. Как заинтересованная сторона.
– Если гъдеане не подадут повода в обозримый срок, – проговорил он, против воли следя глазами за движениями ложки в чашке Салимы, – надо создать его самим.
– Замечательно, – кивнула она. – Что вы планируете?
Шитанн дернул плечом. Он ничего не планировал.
– Подумайте над этим до завтра, – посоветовала она. – Кстати, на вашем месте я бы выступила в интернете.
– И что бы вы сказали? – прищурился он.
Она загадочно улыбнулась.
– Подумайте и над этим, господин Ртхинн.
Он поднялся, взял со столика свою папку, которую еще ни разу не открывал во время переговоров. Уже от дверей обернулся:
– Спасибо, Салима ханум, – голос звучал суховато, но она уловила по глазам, что это не дежурная фраза дипломата, а искренняя благодарность, – что сочли возможным рассмотреть вопрос о взаимопомощи.
– Не за это, господин Ртхинн, – откликнулась она. – Рассмотреть вопрос ничего не стоит. За цену.
Калиоки опаздывал на шаттл. Это Гржельчика не удивляло: маори вообще не отличался пунктуальностью. Как только до второго пилота дослужился? Наконец он замаячил на горизонте, и Йозеф уже открыл рот, приготовившись устроить разгильдяю выволочку, но что-то его остановило. То ли выражение лица Второго Фархада: будто только что с похорон, то ли отсутствие у него сумки с личными вещами.
– Капитан, я не иду в рейд, – сообщил он виновато и пришибленно.
– Второй, ты что, сбрендил? – Йозеф ушам своим не поверил. – Ты уже пятнадцать минут как должен быть в челноке. Пока мы тебя ждем, «Ийон» ушел из расчетной точки на несколько мегаметров!
– Извините. Я понимаю, что не вовремя, но мне придется заняться своим здоровьем.
– Каким, на хрен, здоровьем? Ты здоров, как бык! В зеркало на себя посмотри – поздоровее еще поискать. Что ты накануне рейда вдруг о здоровье задумался?
– Вампир вчера сказал, что у меня больная кровь, – нехотя признался Калиоки.
У Йозефа вытянулось лицо.
– Ты давал ему пить кровь?
– Нет, – поморщился тот. – Он только понюхал.
– И ты из-за этого панику поднял? – вроде бы раньше Второй Фархад не был настолько мнителен.
– Я сходил к врачу и сдал анализы. У меня опухоль мозга, кэп. Сегодня ложусь в больницу, буду готовиться к операции.
– Шутишь?
– Упаси Бог так шутить. Из-за этого я, наверное, и тормозить стал.
– Ты же полгода назад медкомиссию проходил, – все не мог поверить Йозеф. – И ничего не было.
– А теперь есть, – развел руками Калиоки.
– Послушай, – Гржельчик был не готов к такому повороту, – давай не будем пороть горячку. Кто же вот так делает плановые операции: сдал анализы – и тут же в больницу? Запишись на госпитализацию к осени. Сходишь в рейд, а потом…
– Потом будет поздно, – печально перебил маори. – Сегодня уже может быть поздно. Но пока врачи еще берутся.
Йозеф молчал, не зная, что сказать.
– Встретите этого Хрена Трагга – передавайте привет от меня.
Калиоки пожал руку капитану, затем всем остальным и, не прощаясь, поковылял обратно к гостинице. Прощаться – дурная примета.
Программы сносить с ноутбука не стали. Мало ли, пригодятся еще зачем-нибудь. И вот пригодились. Делать без Гржельчика было решительно нечего, и Мрланк открыл ноутбук. Компьютерщики расстарались и поставили ему версию «Неба в звездах» на хантском: в земных надписях он не ориентировался. Выбрав себе тип корабля – ясное дело, земной ГС-крейсер, – и категорию – само собой, мастер, – он отхлебнул минералки и надел интерактивный шлем.
В игровом мире он был не один. По умолчанию программа случайным образом создавала из игроков команды, дерущиеся друг против друга. Он оказался в составе желтой пятерки, в которую, кроме него, попали два земных же сторожевых катера вроде проклятой «Белой северной лисички» – корабли досветовые, фактически каботажники, но с мощным вооружением, в ближнем бою очень опасные. Еще в пятерке были тсетианский эсминец и хантский дредноут. Вражеские корабли носили зеленые метки. Два таких же ГС-крейсера, как у него, гъдеанский эсминец – он порадовался, что эта пакость у него в противниках, биться с таким кораблем за одно дело Мрланк не смог бы даже понарошку, – симелинский фрегат и райский линкор. Интересно, что за землянин по доброй воле выбрал корабль Рая? Или, может, программа так наказывает за нарушение правил?
Бой начался, и Мрланк решил сперва разделаться с линкором. Ему ли не знать уязвимые места конструкции? Уйдя из перекрестного огня двух крейсеров: противник счел его корабль главной угрозой, – он двинулся к линкору, стремительно сокращая разрыв. Линкор попытался маневрировать, но как-то вяло. Мрланку на его месте удалось бы сбить прицел атакующему. А игроку противника не удалось. Выйдя на дистанцию поражения, Мрланк дал мощный залп, и дефлекторы линкора просели. Дальше – прямое попадание в хранилище твердого топлива, и корабль взорван. Облажавшийся игрок выкинут в реал. Торжествуя победу над райским кораблем, угрызений совести Мрланк не испытывал. Это ведь даже не учебный бой – так, игрушечный. Никто не пострадал. А в настоящем сражении такому тормозу и неумехе делать нечего. Если сам не пропадет в первые же минуты – вот как сейчас, – то товарищей подставит.
Мрланк обманным маневром стряхнул с хвоста фрегат и эсминец и поспешил к крейсерам, схватившимся с союзными ему сторожевиками. Патовая ситуация: крейсер мобильнее, но сторожевик круче вооружен. Еще круче, хотя куда уж больше-то? Земные крейсеры на слуху по всей Галактике, про них даже анекдоты сочиняют: мол, свободного места нет, чтоб еще одну пушку поставить – а ты, кэп, в анус ее засунь – есть, господин главнокомандующий…
При встрече крейсера со сторожевиком – если на практике вообще возможно двум земным кораблям выйти друг против друга – побеждает не корабль, а капитан. Более сообразительный, более опытный, более хладнокровный. И у одного из сторожевиков с этими качествами явно наблюдалась проблема. Он запаниковал, начал разворачиваться, подставил борт…
