Натали Р.
Враг моего врага. «Райская молния»
Веранну не спешил выражать согласие. Да, за землянами водится такой грешок. Но посол Содружества Планет на Земле любил землян и смотрел на них не столь однобоко.
– А вы, шитанн? Что бы вы сделали с титановыми шариками?
Ртхинн пожал плечами.
– Никто не рассказывает анекдотов про себя, господин Веранну. Не потому, что не хотят смеяться над собой. Просто со стороны виднее. Подумайте сами, что мы могли бы с ними сделать. Потом поделитесь со мной плодами своих размышлений, если они не заведут вас слишком далеко.
Эйзза сладко потянулась. Опасения, что удовольствие окажется неполным, не оправдались. И усики на этой штуке так прикольно щекотали…
Бен осторожно провел подушечкой пальца по тонкой белой шее. Он не сразу разглядел укусы, которые Эйзза прикрывала полупрозрачным газовым шарфиком. Множество почти незаметных точек и один грубый, плохо затянувшийся шрам. Эти твари пьют ее кровь, и Бог знает, что они еще с ней делают. Она сегодня подставила ему горло – так естественно, словно это было для нее привычным завершением секса. Как ей вообще живется, когда его нет рядом? Он внезапно понял, что ему ничего о ней не известно.
– Эйзза, кто тебя так? – спросил он, ласково дотронувшись до шрама. – Этот твой Шфлу-как-там-его?
– Нет, я господина Шфлу уже давно не видела, – прощебетала она. – И он не мой, он Арранц. Это господин Мрланк. Он хороший. Он взял меня на «Райскую молнию»…
По мнению Бена, человека, так обошедшегося с девушкой, по определению нельзя считать хорошим. Но Эйзза уже пела песню о том, какой он прекрасный пилот – явно с чужих слов, не разбирается же она в пилотаже. Бену, честно говоря, было все равно, что за пилот этот козел.
Она вдруг расширила глаза.
– Ой! Господин Мрланк. Он же меня ждет! Я обещала вернуться очень-очень быстро. Он, наверное, беспокоится.
Она вскочила и принялась лихорадочно одеваться; заметалась по номеру в поисках пакета, нашла, схватила.
– Бен! Я совсем забыла. Мне надо бежать, а то господин Мрланк…
– Эйзза, ну погоди, – поднявшись, Бен успокаивающе взял ее за руку. – Ты ведь взрослая женщина. Не убегай так сразу, останься со мной еще хоть ненадолго. Не умрет же он без тебя.
Она испуганно ойкнула.
– Точно. Умрет, – высвободила руку и метнулась за дверь.
Она бежала со всех ног, не понимая, что все равно уже не успеет. На площадку космодрома легли вечерние тени, солнце укатилось куда-то вбок. Эйзза неслась по нагретым за день плитам, а бутылки в пакете колотились друг о друга, норовя разбиться. Запыхавшись, она взлетела по трапу.
Ее встретил хирра Эрчхетт. Полный, мягкий и обычно добродушный, начальник сгреб ее пятерней под подбородок и, щелкнув клыками, прорычал:
– Ты где шлялась? Остатки мозгов потеряла? Мы тут с ума сходим, не знаем, что и думать!
У Эйззы подогнулись ноги, пакет выскользнул из рук, и бутылки раскатились по углам.
– Капитан извелся весь, трижды ребят на поиски посылал, космопорт обшарили вдоль и поперек. Сидит аж синий, жизни в глазах нет, пишет заявление в службу безопасности, чтобы объявили розыск!
Он встряхнул ее и чуть ослабил хватку.
– Где ты была? Заблудилась? Тебя кто-то обижал, не давал уйти?
– Н-нет, хирра, – пролепетала она. – Я просто забыла…
Он швырнул ее животом на подвернувшийся табурет, задрав юбку, обнажил ягодицы. Эйзза покорно расслабилась, ожидая, пока он расстегнет ремень. Хирра Эрчхетт никогда прежде не просил ее о сексе, он из клана Кенцца, и она не обязана выполнять все его желания, но сейчас ему, конечно, надо успокоиться. Сбросить напряжение, получить удовольствие, прийти в себя. Это она понимала и не стала возражать.
Но вместо того, чтобы отложить ремень и снять брюки, он перехватил его поудобнее и с размаху хлестнул девушку по белой ягодице – сверху вниз, а потом слева направо… Она вскрикнула – сначала от неожиданности, а потом закричала от боли, которая с каждым ударом становилась сильнее.
Эйззу до сих пор никогда не наказывали. Она была послушной девочкой, а если где-то и оступалась по рассеянности – хватало укоризненного взгляда, выговора, сурового внушения. Это было ужасно. Захлебываясь слезами, она извивалась, пытаясь увернуться от ремня, но хирра Эрчхетт крепко прижал ее к табурету, так что край упирался в живот, и от этого было еще больнее.
– Хватит, Эрчхетт, – устало произнес голос хирра Мрланка, и кошмар наконец прекратился.
Рука Эрчхетта, удерживающая Эйззу на табурете, исчезла, она съехала вниз, на пол, и заплакала уже от облегчения.
– Все в порядке, капитан, – Эрчхетт ответил так же устало. – Надеюсь, надолго запомнит. Надо бы для гарантии еще добавить…
– Хватит, – повторил Мрланк. – Не хочу слышать, как она кричит. Нашлась, и хорошо.
Сил радоваться этому у него уже не оставалось. Нервы, черные мысли одна другой хуже подкосили организм. Ныла печень, покалывало сердце, в коленях ощущалась слабость.
– Хирра Мрланк, – всхлипнула Эйзза, – а я вам водку принесла.
– Йозеф, я знаю, что «Ийон Тихий» уже больше суток на орбите, – заявил мобильник голосом Марты. – Ты домой собираешься?
Звонок застал Гржельчика в баре. Посасывая пиво из большой кружки, он предавался печальным размышлениям о том, что космос без привычных врагов – и не космос вовсе. За его столиком сидел Бабаев и, пыхтя трубкой, поддакивал. Если б не стажер, вообще весь рейд – тоска одна.
Может, и правда, махнуть домой, сходить с Мартой в какой-нибудь из любимых ею дурацких ресторанов, где не подают пива? Давненько они не проводили время вместе. Забуриться в чертов ресторан, а там и до постели дойдет… Йозеф подумал о жене с теплотой.
– Хочешь, чтобы я приехал? – спросил он с чувственным намеком.
– А ты как думал? – он словно наяву увидел подбоченившуюся Марту. – Ремонт не двигается, Хеленка совсем от рук отбилась, а ты знай себе мотаешься по Галактике! Тебя директор школы давно вызывает. И с сантехником надо что-то решать. И еще ты обещал договориться о вязке.
– Какой еще вязке? – опешил Гржельчик.
– Как это какой? – в голосе жены появились истеричные нотки. – Наша собачка хочет песика!
Он застонал.
– Марта, да пропади она пропадом, эта сука недотраханная!
– Йозеф, как ты можешь такое говорить? Собаченька страдает!
– Я тоже страдаю, – еще одна попытка намекнуть.
– Ты? – взбеленилась Марта. – Это ты-то страдаешь? Таскаешься черт знает где, шалав коллекционируешь!
– Я?! Да где мне их найти-то? Это у тебя тут кругом…
Он осекся. Не хотел говорить лишнего, но как сдержаться? Марта что-то кричала в ухо, и он понял, что вообще ничего не хочет говорить. Отключил вызов и со всей силы запустил мобильником в стену.
– Это ты зря, – промолвил Бабаев, достав изо рта трубку и озирая разлетевшиеся обломки корпуса и мелкие детальки. – Можно было просто карту вынуть.
Гржельчик в сердцах махнул рукой и глотнул еще пива.
– Гляди-ка, – Бабаев кивнул на вход, – Райт явился. Что это он такой довольный, аж противно?
Майор Райт тоже их заметил. Налив у бармена какой-то мерзкий коктейль, подошел к столику.
– Кэп, вы уже знаете? «Райская молния» в Байк-паркинге.
Бабаев скептически покосился на командира десанта. Под наркотиками, что ли?
– Бен, ты ври, да не завирайся. Какого хрена тут вампирам делать?
– Они посланника привезли. Сегодня утром. Кетреййи по космопорту шатаются, не видели еще? Да что вы на меня так смотрите? Я не шучу! «Молния» на грузовой площадке стоит, квадрат D8.
– Не может быть, – вымолвил Гржельчик. – Сторожевики ни за что не пропустят к Земле райский линкор, вези он хоть тридцать посланников с самим их координатором во главе.
– Так он без оружия. Все батареи сняты. Пойдемте, покажу!
Ртхинн проснулся рано. Вечером он не позаботился закрыть шторы – было темно, а сегодня луч солнца, восходящего как раз напротив окна, забрался в глаз. Ртхинн приоткрыл веки и с проклятием зажмурился вновь.
Рядом пошевелился чутко спящий телохранитель. Аккуратно освободил свои золотистые косички, перепутавшиеся на подушке с черными, вылез из-под одеяла и, подойдя к окну, задвинул штору. Стало темнее. Ртхинн открыл глаза и сел на кровати.
– Спасибо, Стейрр.
Парня следовало поблагодарить не только за штору. Прилив сил, ощущаемый Ртхинном, имел под собой вполне определенное основание. На шее у кетреййи красовался свежий укус. Симпатичный парень, хорошо развитый, здоровый, с вкусной горячей кровью. Жаль, не девушка, но тут уж ничего не попишешь.
Телохранителя из девчонки, конечно, не вышло бы, но в постели она пришлась бы кстати. Глупая строптивица. Он был далек от мысли как-то вредить девушке. Что взять с кетреййи? Раз она настолько глупа, что не может увидеть свой шанс, пусть мыкается с больным грубым воякой. Но с Мрланком он поквитается. Ртхинн пока не знал, как, но был уверен: решение придет.
Однако сейчас настала пора думать не о капитане, а о более насущных вещах. О предстоящей встрече. Ртхинн посетил душ, размышляя о том, как одеться. Посол рекомендовал местный официальный костюм, предлагал несколько на выбор. Но он не привык носить такое. Все равно одежда не скроет того, что он – шитанн. Лучше уж не расставаться с традиционной национальной одеждой в угоду землянам. Напротив, подчеркнуть свою независимость. Хотя бы в этом, горько усмехнулся Ртхинн.
Он облачился в бордовую герру с длинными рукавами, легкий черный сайртак и такие же брюки, чуть расширяющиеся книзу. За выбором обуви его застал посыльный от господина Веранну. Посол Содружества Планет сообщал, что ждет его на завтрак. Ртхинн остановил свой выбор на бордовых остроносых ботинках из натуральной кожи олльехра.
Тсетианин завтракал плотно и обстоятельно, но Ртхинн не стал наедаться. Кофе с какой-то выпечкой, вот и все. Не хватало еще уподобляться расклеивающемуся Мрланку, начиная утро с каши.
Электромобиль доставил их к высотному зданию, при входе в которое трепетало на ветру множество знамен. Ртхинн прищурился, не узнавая ни одного флага Созвездия.
– Что это? – спросил он.
– Это флаги государств Земли, господин Ртхинн, – объяснил посол. – Государства присылают своих представителей в Организацию Объединенных Наций, у штаб-квартиры которой мы сейчас находимся. Глава этой организации является планетным координатором.
– А сколько всего государств на Земле? – Ртхинн глядел на разноцветные штандарты и никак не мог сосчитать.
– Это как посмотреть, – неопределенно ответил Веранну. – Есть государства, официально не признанные. Страна существует, но никто с ней не считается. Это государство или нет? Есть государства, которые входят в более крупные объединения, тоже вроде как государства. Например, Евросоюз имеет представителя в ООН, но каждое из государств, его составляющих, посылает и собственного представителя. Или Россия Московская и Россия Сибирская. Управляются разными людьми, устройство разное, порой дело чуть ли не до войны доходит, а спроси – в один голос твердят, что у них общая страна, Россия. А есть и признанные государства, которых по сути нет. Острова Японии давно затонули, японцы уж полтора века по России да Китаю рассредоточены, собственная территория отсутствует, но – государство, никто его не отменял.
Ртхинн покачал головой. Ну и ну! Похоже, на Земле такой же бардак, как тысячу лет назад.
Он наконец нашел знакомое знамя, голубой флаг Земли – на самом верху здания.
– Между прочим, – заметил Ртхинн, – неплохо было бы поднять на посольстве штандарт Шшерского Рая, раз уж я здесь.
Веранну посмотрел на посланника искоса и ответил мягко:
– Если вы этого очень хотите – конечно, поднимем. Но, видите ли, христианские иерархи в свое время клялись, что багровое знамя шитанн никогда больше не будет реять над Землей. Придут толпы верующих, науськанные священниками, и от вашего флага останутся мелкие тряпочки. Не то чтобы мне жалко материи, господин Ртхинн, посольство может позволить себе каждый день вывешивать новое полотнище… Однако мне думается, вам это будет неприятно. Может, обойдемся без райского штандарта?
Ртхинн скрипнул зубами и вошел в стеклянную дверь, придержанную одним из телохранителей.
У дверей кабинета застыл караул. Рослые земляне, разномастные, но все одинаково серьезные, при оружии.
– Вашей охране придется остаться здесь, – произнес их командир по-хантски. Церемонии его мало занимали, он делал свою работу – охранял координатора. Всякие там послы и прочие посланники могут изойти на недовольство, но незаявленных чужаков он к Салиме не допустит. Он был отменно вежлив, и только.
– Из холла – ни ногой, – приказал Ртхинн кетреййи. – И ни во что не играйте с землянами на деньги, даже если они будут настаивать.
Телохранители подтвердили приказ и разбрелись по холлу. Двое встали у кабинета в виду землян и занялись игрой в веревочку, не забывая поглядывать по сторонам, третий уселся в кресло и взял полистать цветной журнал, четвертый отошел к автомату, наливающему напитки. Перед Ртхинном открылась дверь, и он вошел, посол Созвездия – следом.
Женщина, расположившаяся за столом в кабинете, была похожа на свою фотографию, только цвет ее костюма отличался. Широкие песочные брюки, бежевый свободный верх, похожий на райские одеяния для беременных. Голова обернута белым платком, и ни волоска наружу. В белом окаймлении лицо кажется смуглым, но вряд ли она смуглее Кенцца. Миндалевидные глаза, черные и блестящие. Очень спокойные, несуетливые движения. И упоительный запах, будоражащий ноздри. Если бы Ртхинн вчера не выпил крови, вряд ли смог бы сосредоточиться на деле.
– Позвольте вас познакомить, – прожурчала речь Веранну. – Господин Ртхинн Фййк, полномочный представитель Шшерского Рая. Салима ан-Найян аль-Саид, координатор Земли. К ней можно обращаться «Салима ханум».
Ртхинн изобразил поклон. Женщина поднялась из-за стола и милостиво кивнула, взглядом указав на два кресла, поставленные друг напротив друга у столика, накрытого для кофе.
– С вашего позволения, я вас покину, – промолвил Веранну.
Иначе и быть не могло, Рай настаивал на строгой конфиденциальности встречи – в противном случае приезжать было бы не нужно. Но посол Созвездия сделал вид, что вынужден откланяться по собственной инициативе, а не потому, что его присутствие нежелательно. Никто не стал с этим спорить.
– Машина в вашем распоряжении, господин Ртхинн. Водитель отвезет меня в посольство и вернется за вами.
– Благодарю, господин Веранну, – Ртхинн наклонил голову.
– Увидимся, Веранну, – коротко улыбнулась координатор Земли, и дверь за послом закрылась.
День не задался с утра. Пробуждение было ужасным. Голова раскалывалась, словно вскипевшие мозги распирали ее изнутри. Мир перед глазами был серым и невнятным, к горлу подкатывала тошнота.
Мрланк застонал.
– Вам плохо, хирра?
Звонкий Эйззин голос ударил по ушам, причиняя боль.
– Тиш-ше, – прошипел он и, судорожно сглотнув, застонал вновь. Он собрал всю свою волю в кулак и едва слышно прохрипел: – Доктора.
Быстрый цокот туфель – Эйзза побежала за врачом – отдался в голове, заставив его страдальчески сморщиться.
Что было вчера? Ах да, Эйзза принесла ему земной напиток. Судя по всему, ядовитый. Надо было сразу отдать на анализ, но он поверил девушке, что земляне пили его с удовольствием. Может, и так, но мало ли какую дрянь пьют земляне? Попробовал он, надо сказать, весьма осторожно. Сделал небольшой глоток – жидкость была странной на вкус, щиплющей язык и горло, но в желудок легла без проблем: стенки не заныли, как от реттихи, и не попытались сжаться. Он подождал, и возникшее немного спустя ощущение оказалось даже приятным. В голове появилась легкость, и настроение поползло вверх. Он отпил еще, ощущение усилилось. Вот тогда он и допустил ошибку: решил, что земной напиток безвреден, и допил бутылку до конца. Какое-то время ему было очень хорошо, это точно, но потом память обрывалась – будто свет выключили.
Снова дробный цокот – Эйзза вернулась, а за ней следом – Нерхд Цаххайн, корабельный врач.
– Капитан, что случилось?
Мрланк издал очередной стон. Гулкий голос доктора разрывал мозг.
– Да тише же, – выдавил он. – Я отравился.
– Чем? – Нерхд был понятлив и убавил громкость.
Он молча протянул дрожащую руку ко второй бутылке.
Нерхд взял бутылку и унес, чтобы сделать хроматограмму. Пришел через пятнадцать минут.
– Капитан, это вода со спиртом, – сообщил он. – Зачем вы стали ее пить?
Он попытался пожать плечами; не вышло.
Нерхд наклонился, аккуратно прокусил Мрланку запястье и покатал кровь на языке.
– У вас в крови полно альдегида, а ферментов для его окисления не хватает. Капитан, разумные люди не пьют спирт.
Мрланк состроил кислую рожу. Откуда он знал, что это спирт? Он никогда в жизни спирта не пробовал, потому что был разумным человеком.
– Вам придется пару часов полежать, капитан.
Доктор, пододвинув к кровати капельницу и обнажив локтевой сгиб Мрланка, воткнул иглу ему в руку и ушел. Эйзза хлопотала вокруг, жалостливо гладила. Садиться избегала.
– Что вчера было? – спросил он едва шевелящимся языком.
Эйзза остановила свое мельтешение, подумала и всхлипнула:
– Хирра Эрчхетт бил меня ремнем!
– Правильно сделал, – отметил Мрланк.
Иначе делать это пришлось бы самому Мрланку, а он не хотел. Он надеялся, она поняла, за что ее наказали. В противном случае это останется бессмысленной жестокостью.
– Когда я выпил, – уточнил он. – Что было после этого?
Эйзза хлопнула глазами.
– Вы пели песни, хирра Мрланк, – какой ужас, у него отродясь не было ни слуха, ни голоса. – И занимались со мной любовью. И еще, – она хихикнула, – вы дали в глаз хирра Эрчхетту. А хирра Ххнн пришел вас успокоить, и вы ему тоже дали в глаз!
– Что?!
Вот стыдоба! С беднягой поваром он как-нибудь объяснится, но старпом такое не забудет.
– Кому еще я дал в глаз? – поинтересовался он нехотя, боясь услышать худшее. И, разумеется, услышал:
– Анцеллу, хирра. Когда Асст и Анцелл вас на кровать перекладывали.
Ему вновь захотелось застонать. На этом фоне подраться со старпомом – полбеды. Ххнн, в конце концов, мог бы дать сдачи. Кетреййи – никогда. Он ни за что не станет жаловаться или избегать Мрланка, ведь он из клана Селдхреди. Но от этого еще хуже. Клан – почти родня. Не в полном смысле слова, генотип внутри клана сильно варьируется, и браки заключаются сплошь и рядом, не говоря уж о том, что в любой клан входят две разные расы. А в смысле общности. Это те, кто поможет тебе в любой ситуации, даже если незнаком с тобой лично. Те, на кого можно оставить своего ребенка, если уезжаешь. Те, кто подбросит денег, если возникнут материальные проблемы. Те, кто отдаст тебе не четыре глотка, а всю свою кровь, если будет надо. И те, кто на тебя рассчитывает, верит тебе. Ударить кетреййи из собственного клана – не отшлепать в наказание, а вот так, кулаком в глаз… Формально это не запрещено, они – твои, делай что хочешь. И доверять он тебе не перестанет, будет смотреть одним глазом так же преданно. Но какой же это позор – обидеть своего…
Дверь открылась, и на ковер шагнул шитанн. Рослый, самоуверенный, лениво-грациозный. Последний раз Салима видела живого шитанн – не на фото – одиннадцать лет назад. Криййхан Винт уже тогда был стариком, но она отметила свойственную этой расе хищную грацию двуногих кошек, которую подчеркивают подвижные, заостренные кверху уши.
Ртхинн Фййк был красив, если забыть о клыках, спрятанных под вежливой улыбкой. Не мил, как забавный лопоухий Веранну, представивший его, а именно красив. Ровная кожа цвета вареного сгущенного молока, со вкусом подобранные темные очки, великолепные черные волосы, собранные шнурками в десятки тонких косичек – клановая прическа удачно подчеркивала форму лица. Одет он был не по земной моде, необычно. Наверное, так принято одеваться в Шшерском Раю. Что-то вроде облегающей вязаной футболки с низким круглым вырезом и длинными рукавами – будь она в полосочку, а не чисто бордовой, напоминала бы тельняшку. Поверх футболки – черный длиннополый жилет из легкой ткани вроде шелка, стянутый одной завязкой в районе талии. Под развевающимися полами виднелся бордовый ремень, поддерживающий черные, из того же материала брюки, вверху узкие, а книзу расширяющиеся. Суженные носки бордовых ботинок загибались на концах кверху. Возможно, таким и надлежало быть деловому костюму шитанн, но на земной вкус посланник Рая выглядел так, будто явился на свидание.
Веранну распрощался, и Салима молча указала Ртхинну Фййку на кресло у чайного столика. Посланник сел, тщательно расправил жилет и брюки – пижон, улыбнулась она про себя.
– Я потрясен, – промолвил он по-хантски. Голос его обладал бархатистым тембром. – Вы еще более прекрасны, чем можно было предположить по фотографиям, Салима ханум.
Любопытно, отметила Салима. По ее ожиданиям, посланник должен был начать с недовольства по поводу ее заявления о переходе Нлакиса под земной протекторат. А он начал с комплиментов. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она опустилась в кресло напротив него и отозвалась:
– К сожалению, я не видела ваших фотографий, господин Ртхинн, и не могу ответить тем же. Но, если вы снимете очки, я буду рада вас рассмотреть.
Он наклонил голову набок.
– Счастлив сделать вам такое одолжение. Только приглушите свет.
Салима нажала на кнопку пульта, и темные шторы поехали вниз. Чтобы в кабинете не стало совсем темно, она включила бра, висящее прямо над столиком.
Ртхинн изящным движением – вот позер! – снял очки и убрал их в футляр. Глаза у шитанн были в цвет кожи, тепло-коричневые, блестящие.
– Уступка за уступку? – предложил он. – Снимите платок.
Она рассмеялась, качая головой.
– Не слишком ли торопитесь, господин Ртхинн? Может, еще брюки снять?
Шокировать посланника не удалось. Не моргнув глазом, он произнес с придыханием:
– Это было бы настолько чудесно, что я не решался сам об этом попросить.
Ну и ну! Салима невольно задалась вопросом: а зачем, собственно, явился на Землю Ртхинн? По всему выходило – первым делом соблазнить ее. А политика может подождать.
Что ж, это для Рая время дорого, а Земля и впрямь может ждать, сколько угодно.
– О чем вы еще хотели попросить, господин Ртхинн? – она низко наклонилась над столом, взявшись за кофейник. Тонкий намек: ведь о чем-то он собирался просить, раз приехал.
Он перехватил ее руку на кофейнике, глядя недвусмысленно горящими глазами:
– О чашечке кофе.
Ладонь шитанн была прохладной, подушечки пальцев слегка щекотали предплечье. Салима уловила идущий от его волос аромат незнакомых цветов. Приятный мужчина, придраться не к чему, и глаза обещают многое. Будь он ее женихом, она не стала бы затягивать со свадьбой. Но дело, которое свело их вместе, не имеет никакого отношения к постели, и он не может этого не сознавать. Не может не понимать, что сейчас важнее. Значит, это ему для чего-то нужно. Возможно, он полагает, что, стоит ему покорить ее сердце, она тут же выложит ему на блюдечке с голубой каемочкой и ГС-флот, и Нлакис обратно, и пару цистерн донорской крови в качестве гуманитарной помощи. С такой позицией Салима сталкивалась не впервые. Она была еще девочкой, когда поняла, как наивны мужчины. Им невдомек, что они сами подставляются, позволяя зацепить себя этим крючком, заворожить ничего не значащими движениями глаз и тела, заморочить обещаниями, запутать условиями – а когда очнутся от сладких грез, дело уже сделано.
– Господин Ртхинн, – она похлопала по его ладони свободной рукой, – вы сами хотите налить себе кофе или мне позволите?
Глядя прямо ей в глаза, он хрипло предложил:
– Может, ну его, этот кофе?
Она, пожав плечами, поставила кофейник и, убрав руку, откинулась на спинку кресла.
– Как пожелаете, господин Ртхинн. Нет так нет.
Посланник прекрасно владел собой, но ей не нужно было читать по лицу. Она и так отлично знала, что он ощущает. Жгучее разочарование, и возбуждение, смущающее разум, и еще более сильное желание начать новый раунд и выиграть, взять реванш, доказать самому себе, какой он молодец. Наивный.
– А я, пожалуй, выпью, господин Ртхинн, – мило улыбнулась она. – Нальете? – и подставила свою чашку, не оставляя ему другого выхода, кроме как обслужить ее.
Двух часов Мрланку не дали. На коммуникатор пришел звонок дежурного:
– Капитан, вас вызывают в администрацию космопорта.
– Пусть старпом сходит, переадресуйте ему.
Дежурный слегка смутился.
– Хирра Ххнн не желает, капитан. Он говорит, что это не входит в его служебные обязанности. Это ваше дело.
– Что значит – входит в обязанности, не входит? – взорвался Мрланк. – Я приказываю!
– Хирра Ххнн говорит, что вы не можете ничего приказать человеку, находящемуся на лечении. У него гематома и сотрясение мозга, и доктор прописал ему постельный режим.
Триста червей могильных! Не надо было бить Ххнна. Как теперь с ним мириться? Сотрясение мозга, надо же. Это нужно было постараться, чтобы так ударить.
– Чего хочет администрация? – осведомился Мрланк. – Может, справится кто-то из младших помощников?
– Говорят, наши с кем-то там подрались в космопорту. Их задержала служба безопасности.
Мрланк заскрежетал зубами. Да, разруливать такое не каждому поручишь.
– Они не могут потерпеть до вечера?
– Вечером с вами никто не станет разбираться, капитан. Администрация заканчивает работу во второй половине дня, на ночь остаются только дежурные.
Вот засада!
– Ладно, я схожу, – нехотя проскрипел он и, осторожно вынув иглу из вены, согнул руку в локте, пережимая сосуд. Как же все не вовремя!
«Триста шестьдесят пять солнечных дней в году», будь они неладны. Мрланк мрачно косился в монитор на залитую солнцем площадку космодрома, застегивая плотный черный плащ и натягивая прочные кожаные перчатки. Темные очки на глаза. Капюшон, надвинутый чуть ли не на самый нос, поднятый высокий воротник плаща. Земляне и инопланетные экипажи шастали по площадке туда-сюда в шортах и майках. На этакое чучело, закрытое с головы до ног, словно мумия в саван, они будут откровенно пялиться, если не улюлюкать.
Площадку он пересек чуть ли не бегом. Бежать по-настоящему не позволяла опаска: вдруг оступится, упадет, капюшон слетит с лица или перчатка порвется? А еще самочувствие, так и не пришедшее в норму. Ему было лучше, чем утром, но голова до сих пор побаливала и кружилась. Кто-то свистнул ему вслед; хорошо, камнем не бросили.
Добравшись до спасительных дверей, он с облегчением стянул плащ и перчатки и обнаружил, что весь взмок – от жары и от безотчетного страха. Еще раз выругав про себя местное солнце, он свернул плащ, поправил форменный сайртак и постучал в указанный ему кабинет.
– Господин Мрланк, ваши люди вчера вечером устроили дебош и драку, – интонации начальника службы безопасности космопорта были обвиняющими. – Материальный ущерб, причиненный ими в баре, составляет тридцать пять тысяч монет, – Мрланк не мог взять в толк, почему местные бумажные деньги называются, будто в издевку, монетами. – Они также нанесли тяжкие телесные повреждения присутствующему там господину Сан Чу Нао с Чфе Вара и легкие повреждения пяти его спутникам…
– Где? – коротко осведомился Мрланк. – Где мои люди и кто они, господин Андрес?
Тот сделал знак своим подчиненным.
– Сейчас их приведут. Трое кетреййи, господин Мрланк. Кранц Селдхреди, Ччек Кенцца и Даммалекх… извините, не могу произнести его фамилию.
Мрланк посылал тройки прочесывать космопорт в поисках Эйззы. Девушку они не нашли, зато отыскали неприятности на свою и его, капитана, голову.
– Генхсх, – машинально подсказал он. – И это не фамилия, это клановое имя.
– Какая разница, господин Мрланк? – это был не вопрос, а как бы утверждение: мол, если разница и есть, мне она безразлична. – Они нахулиганили в баре, а потом пытались сопротивляться сотрудникам службы безопасности, когда те их утихомиривали. Господин Сан Чу Нао подал жалобу. Вероятно, вам предстоит оплатить его лечение и выплатить моральную компенсацию.
– А мои люди? Что они говорят? Почему они стали бить этого чфеварца?
– Они ничего не говорят, господин Мрланк. Ничего связного. Они плохо владеют хантским. И, похоже, у них с мозгами не очень.
Чего он, интересно, от кетреййи хотел? Додумать мысль Мрланк не успел, потому что безопасник, посланный Андресом, ввел одного за другим троих его десантников. Все были в наручниках, и все сильно избиты. У Кранца огромная ссадина на голове с запекшейся кровью, Ччек и Даммалекх в синяках.
– Кранц, или сюда, – он обратился к кетреййи на языке шитанн.
Здоровенный детина в разодранном сайртаке, виновато понурив голову, подошел. Мрланк присмотрелся к нему. Ссадина глубокая, видно было, что кровотечение открывалось несколько раз. В других обстоятельствах Мрланк не удержался бы, слизнул, но перед землянами демонстрировать свою тягу к крови не хотелось.
– Больно?
– Не очень, хирра Мрланк, – признался Кранц. – Но вчера было больно.
– Это чфеварцы вас так отделали?
– Да… нет… Не знаю, хирра Мрланк. По башке мне чфеварцы дали. А синяков нам эти наставили, – он исподлобья метнул взгляд на безопасников. – Хмыри в такой же форме. Извините, хирра. Мы побили чфеварцев, а этих не сумели.
– Вас доктор смотрел?
– Нет, хирра Мрланк. Нас сразу в комнате за решеткой заперли. На всю ночь.
Мрланк сочувствующе обнял десантника – парень был раза в полтора крупнее своего капитана, но улыбочки землян как ветром сдуло, когда Мрланк смерил их уничтожающим взором:
– Почему моим людям не оказали медицинскую помощь?
– Этим хулиганам? – буркнул один из безопасников. – Да мы их еле в кутузку загнали. Какой врач согласился бы к ним зайти? Они ж невменяемые.
– Вы их избили, – предъявил претензию Мрланк. – И оставили на всю ночь без помощи… – он обернулся к Даммалекху и Ччеку: – Вас кормили? – дождавшись отрицательного жеста, он грозно добавил, надвигаясь на начальника службы безопасности: – Без еды и воды! Вы нарушаете права человека, господин Андрес. Вы мне уже столько должны за моральный ущерб, что вам всей своей кровью не расплатиться! – он прижал уши к голове, и Андрес невольно откатился подальше в своем кресле на колесиках, а его сотрудники отпрянули к стенам.
– Даммалекх! – позвал Мрланк. – Что случилось в баре?
– Мы там Эйззу искали, хирра Мрланк, – пробасил Генхсх с растрепанной копной белых волос; кожаный ремешок, которым представители этого клана стягивали на лбу свою прическу, куда-то подевался. – А эти уроды… извините, хирра… цепляться к нам стали. Один раз сказали, что мы тупые, второй раз… Ну, мы сами знаем, что тупые, хирра Мрланк, но нельзя же выслушивать это от каждого чфеварца!
– То есть чфеварцы еще и спровоцировали ссору? – Мрланк обнажил клыки, пронзительным взглядом упершись в Андреса.
– А с ними девчонка была, – добавил Ччек. – И она им сказала: отстаньте от кетреййи, а то ведь в лоб дадут. Такая умная девушка. Вот мы и дали им в лоб.
