Натали Р.
Враг моего врага. «Райская молния»
– Вы правда хотите, чтобы я так сказал? – неуверенно уточнил кетреййи.
– Нет. Ты слышал? Ты тоже слышал, как он извинился?
– Да, хирра Мрланк, – подтвердил Кранц. Десантник не видел в этом ничего сверхъестественного. Почему бы какому-то посланнику не извиниться перед его замечательным капитаном, самым важным человеком на свете? – Он сказал: «Простите».
Мрланк потрясенно покачал головой.
– Уму непостижимо. Может, я сплю? Кранц, ущипни меня.
– Если я ущипну, вам будет больно, – не согласился тот. И не ущипнул, оставив Мрланка гадать: приснилось – не приснилось?
В холодном ангаре, наполненном страданием и смертью, трудно думать об именах. Узнать имя, привязаться к тому, кто, быть может, завтра будет умирать на твоих глазах – значит, еще больше мучиться, глядя на это. Аддарекх Кенцца так и не познакомился ни с молодым пилотом-стажером, прикованным слева, ни со своим ровесником из навигаторов у скобы справа. Навигатор Арранц, пилот Трагг и боец Кенцца – чего еще? Навигатор был жестоко избит и кашлял кровью, от кислородного голодания у него меркло зрение, но он никак не умирал. Сутками напролет то бредил, то бормотал ругательства, а в перерывах надсадно кашлял. Мальчик-пилот большей частью пребывал сознанием где-то далеко, в неведомом счастливом краю, куда наяву – Аддарекх был реалистом – никому из них уже не попасть. Возвращаясь в действительность, юноша молча плакал. В какой-то момент слезы кончились, и это было ужасно – плач насухую, сотрясающий тело и рвущий душу. Потом вдруг пленным стали давать воду, и слезы вновь появились.
У Аддарекха было предположение, почему это произошло. Воду принесли в тот день, когда пришел длинный нескладный гъдеанин, таскавшийся хвостом за Еном Пираном, и подарил смерть уставшему кричать Бтригу Цаххайну. С Бтригом они были в одной боевой «руке», служили вместе много лет, проводили друг с другом больше времени, чем с семьями. Адмиральскому прихвостню, конечно, было на это наплевать. Он убил Бтрига не ради друга, а потому, что нечто проснулось внутри и стало ему поперек горла. Так бывает. Жаль, не со всеми.
Стальные двери с лязгом раздвинулись. Для воды рано. В ангар прошагали солдаты, следом важно вошел адмирал, брезгливо глядя по сторонам, за ним суетились адъютанты и техники. Аддарекх напрягся: приход адмирала ничего хорошего не сулил. Если до сих пор было плохо, то сейчас станет еще хуже.
Ен Пиран подошел к тому, что осталось от бойца-сумеречника, растянутого под кварцевой лампой, пошевелил его ногой. Ему это не повредило: боец был мертв еще с вечера.
– Что-то быстро они стали подыхать, – недовольно проворчал адмирал. – Убрать! Сим, вы меня слышите?
Длинный прихвостень, которого назвали Симом, очнулся, залебезил перед адмиралом, начал распоряжаться солдатами. Техники расползлись по ангару под руководством другого адъютанта, что-то устанавливая, настраивая аппаратуру.
– Кровь, – мечтательно прохрипел навигатор, когда кто-то из техников прошел мимо, и облизнулся.
– Тише ты, – прошептал Аддарекх. – Эти услышат – особую казнь для тебя придумают.
Навигатор дышал часто, взахлеб, и не мог надышаться. Он почти ослеп, но запах человеческой крови, пригодной к употреблению, чувствовал еще острее, чем раньше. Жажда поставила его на грань сумасшествия.
– Что, сумеречники кончились? – выпятил нижнюю губу адмирал. – Ладно, выключайте лампу, с темными так выразительно не получится. Придумаем что-нибудь новенькое. Сим, пускай принесут пилу.
Аддарекх похолодел. Что ж, им, наверное, повезло больше, чем сумеречникам. Лучше пила, чем жуткая лампа.
Техник неосторожно подошел слишком близко, и навигатор рванулся на цепи. До горла не дотянулся, клык вспорол артерию рядом с сердцем. Кровь хлынула струей. Навигатор не успевал глотать; драгоценная жидкость, к которой обратились возбужденные взоры, лилась на пол.
К нему кинулись солдаты. Он взревел, отбросив свою жертву, дернул цепь, и она лопнула. Глаза залило красным: навигатором овладело священное безумие. Он сграбастал ближайшего солдата и, рывком оторвав ему голову голыми руками, припал к новому источнику. Солдаты в ужасе остановились и попятились.
– Лазеры, идиоты! – сказал Ен Пиран, как сплюнул. Он даже не пошевелился. – Обрубите греховоднику руки и ноги, и он ничего не сможет вам сделать. Да не торопитесь убивать!
Солдаты схватились за оружие. Лазерные лучи, скрестившись, подрезали навигатору ноги, и он упал, воя, но продолжая пить. Кто-то выбил у него почти высушенное тело, полоснул по руке кинжалом и не уберегся: в лицо вцепилась вторая рука, выдавливая глаза, ломая кости черепа, разрывая донельзя сладкие сосуды мозга. Смерть товарища помогла гъдеанам справиться с вампиром: пока навигатор, лишенный ног, но еще не заметивший этого, стонал от упоения, захлебываясь кровью, смельчаки с лазерами отрезали ему руки. И еще несколько минут после этого никто не решался подойти к беснующемуся шитанн.
– Ну, что? – наигранно весело произнес адмирал. – Жизнь сладкой ягодой кажется? Сейчас станет горько.
Кварцевую лампу уже убрали. Электрическая пила была принесена и включена в сеть, рядом лежало несколько деревянных и пластиковых брусков. Ен Пиран попинал их ногой, остановился на деревяшке. Поднял ее с пола, взял пилу в другую руку и включил. Два куска в облаке опилок упали к его ногам.
– Фокус-покус, – рассмеялся он и подозвал одного из техников. – Слишком быстро и незрелищно. Сделай так, чтобы крутилось помедленнее.
Техник завозился с пилой. Адмирал, заложив руки за спину, прошелся мимо прикованных пленных, выбирая несчастного. Валявшийся поодаль на полу навигатор, весь в своей и чужой крови, пока его не интересовал: вот уйдет священное безумие, тогда клиент и будет готов к встрече с пыткой.
Аддарекх опустил глаза, чтобы Ен Пиран ненароком не счел, будто боец смотрит на него дерзко. Внутри у него, как и у каждого, пронзительно попискивала истошная мыслишка: только не меня! Вначале он стыдился ее, а теперь лишь узнавал, как неприятную, но старую знакомую.
– Возьмите этого, – приказал адмирал, указывая на мальчишку-пилота. – Витает, понимаешь, в облаках. Сейчас его туда и отправим. Только сперва греховодник почувствует, на каком свете находится.
Аддарекх закусил губу. Мальчика Трагга освободили от цепи и толкнули в центр ангара. Он непонимающе шатался, все еще находясь где-то в иных вселенных. Гъдеанин наотмашь ударил его по щеке, и он, очнувшись, тут же заплакал.
– Что еще за сопли? – презрительно скривился адмирал. – Сопливым надо у мамкиной сиськи сидеть, а не соваться в космос.
Будь Аддарекх чуть более наивен, кинулся бы в ноги: отпустите мальчика, дайте к мамке вернуться! Жизни ведь не видел толком, с девчонками не нагулялся. Мальчик не солдат, ни души не сгубил, пилот всего лишь. Зачем вам смерть ребенка, который только и может, что плакать? Но Аддарекх смолчал. Ена Пирана не разжалобить. Адмирал поиздевается и все равно казнит Трагга, а он, Аддарекх, будет следующим.
Рыдающего юношу раздели и прикрутили к принесенному верстаку. Противно завизжала включенная пила.
– Камеры, внимание, – щелкнул пальцами Ен Пиран и кивнул гъдеанину, державшему пилу: – Начинайте с фаланг.
Если бы проклятия Аддарекха имели хоть какую-то силу, все присутствующие гъдеане немедленно испытали бы то, что досталось Траггу. В тройном размере. Впрочем, нет: последнего они бы не выдержали и умерли бы чересчур быстро. Мальчик кричал и визжал, пока не охрип, а после продолжал сипеть и хрипеть. Аддарекх давно понял, что в пытках адмирал не менее изобретателен, чем в военном деле. Но он и представить себе не мог, сколько всего можно отпилить от еще живого человека. Фаланги пальцев – по одной, руки и ноги – мелкими кружочками, как колбасу, гениталии, уши… Мальчик наконец умер от потери крови. После этого ему показательно отпилили голову и повесили на стену. В той, прежней жизни Аддарекха бы замутило. В этой – ничего. Только крики Трагга так и стояли в ушах.
Ен Пиран осмотрелся хозяйским взором и ткнул пальцем в отходящего от священного безумия, беспомощного навигатора:
– Так. Этого – на кол.
Ртхинн попытался открыть глаза. Открылся только один. Может, и второй приоткрылся, но доподлинно Ртхинн об этом не ведал, ибо изображения в нем не появилось.
Он покосился туда-сюда здоровым глазом. Рядом лежал кто-то незнакомый с золотистой косой сложного плетения. Ах да, вспомнил он. Стейрр теперь Ихстл.
Вчера Ртхинн испытал небольшой шок, увидев преобразившегося телохранителя. Первое, что вырвалось:
– Что у тебя с волосами?
Тот пожал плечами:
– Это клановая прическа Ихстл, хирра Ртхинн. Я женился.
У Ртхинна сел голос.
– Сколько я был без сознания?
Пока он валялся, жизнь прошла мимо. Мрланк разрабатывает сценарий спектакля с землянами, Салима беспокоится, куда запропастился посланник, а Стейрр успел жениться и сменить клан.
Стейрр почесал голову – неловко, не успел еще привыкнуть к новой прическе.
– Где-то полдня.
И все это произошло за полдня? Кажется, он не удивится, если в следующие полдня Стейрр объявит, что его супруга беременна.
Ртхинн не очень понимал, как ему теперь обращаться со Стейрром. Помявшись, он спросил, будет ли Стейрр сопровождать его в Нью-Йорк в качестве телохранителя. Стал бы он спрашивать у Фййка? Нет, конечно! Велел бы собираться, и все. Стейрр сказал, что поедет с ним, вот только ему было пока неясно, уменьшит это проблемы или увеличит.
В посольство они прибыли к позднему вечеру, господин Веранну уже изволил спать – оно и лучше, Ртхинну не хотелось ни с кем общаться. Кроме, быть может, молодого, симпатичного и покладистого кетреййи. Но предложить Стейрру составить ему компанию на ночь у него язык не повернулся. Если девчонку из другого клана пригласить не грех, то подкатывать с подобным к чужому мужчине как-то не принято. Некоторое время он находился в раздумьях. То ли постараться как-то намекнуть Стейрру, что он был бы очень рад… Ага, поди намекни о чем-нибудь кетреййи! Они и прямой-то текст не всегда понимают. То ли позвать другого телохранителя из Фййк – но, как назло, остальные скроены не во вкусе Ртхинна. Профессия накладывает отпечаток… Стейрр еще молод; глядишь, пройдет несколько лет – и сделается таким же мордоворотом, только золотые волосы и останутся. То ли вообще спать одному, давя ноющую желудочную боль таблетками? Поистине королевский выбор!
Пока Ртхинн, лежа в посольской ванне с пеной, пахнущей незнакомыми цветами, переживал по этому поводу, пришел Стейрр с глазными каплями, рекомендованными доктором Нерхдом. И объяснить ему, что он не обязан оставаться, оказалось решительно невозможно. По правде говоря, Ртхинн не особо старался. Разве он враг себе?
Едва он пошевелился, Стейрр проснулся. Ртхинн не хотел его будить, но каким-то непостижимым образом телохранитель чувствовал малейшее движение. Наверное, учился специально.
Ртхинн кое-как сел, обхватив больную голову. Желудок почти не беспокоил: все-таки не зря он извинился перед Мрланком, это было спонтанное, но правильное решение. Однако голова так просто не пройдет, коль скоро повреждена физически. Пока сойдет опухоль, рассосется гематома… Хорошо еще, череп не треснул: явная недоработка Мрланка. Злиться на капитана он больше не мог, только язвить над собой.
Перед глазами возник стакан воды и пузырек с таблетками. Ага, это Стейрр. Ртхинн проглотил таблетку – может, головная боль немного уймется, – наскоро сходил в душ, а потом терпеливо ждал, раскрыв глаз пальцами, пока кетреййи ему закапает и намажет гигантский синяк специальной мазью, выданной доктором. Посмотрел на себя в зеркало и чуть не заплакал. Как он покажется координатору Земли в таком виде? А придется показаться, время не ждет.
Господин Веранну, увидев посланника за завтраком, поперхнулся. Справившись с собой, поинтересовался:
– Что с вами, господин Ртхинн?
– С трапа упал, – проскрипел Ртхинн.
Тсетианин сочувственно покивал. Кажется, он не поверил этому объяснению, но из деликатности не стал выспрашивать. Вот и хорошо. Признаться, что ему дал по морде собственный капитан, было превыше моральных сил Ртхинна. Пусть лучше посол думает, будто шитанн поправили физиономию местные ненавистники вампиров, а он не желает это обнародовать, дабы не осложнять подписание договора.
Салима спросила о том же. Кровоподтек вышел далеко за пределы площади, скрываемой темными очками, и она не могла не заметить.
– На вас напали, господин Ртхинн? У нас не слишком любят шитанн, но я надеялась, что ваш визит пройдет без эксцессов.
И он промямлил ту же самую отговорку про падение, и она точно так же не поверила, но не подала виду. Зачем ей сложности?
– Мы подготовили проект договора, господин Ртхинн. Ознакомьтесь с ним, и мы обсудим правку, если вы ее предложите.
– Не сомневаюсь, что там все сформулировано наилучшим образом, – откликнулся Ртхинн. – Но давайте поговорим о том, чего нет в договоре. Скажите мне неофициально, Салима ханум: когда? Когда Земля начнет войну с Гъде?
Салима улыбнулась – чуть-чуть.
– Не раньше, чем Гъде предоставит для этого повод, господин Ртхинн. Ни секундой раньше. Не извольте волноваться: по сведениям главнокомандующего, капитан Такаши Ясудо и капитан Мрланк Селдхреди над этим работают. Конечно, понадобится какое-то время, чтобы переоборудовать «Райскую молнию» под эсминец, и вряд ли это возможно здесь. Вы подпишете договор, вернетесь на родину и начнете подготовку. Думаю, излишне предупреждать, что ей следует происходить в обстановке строжайшей секретности.
Ртхинн хмуро кивнул.
– Кроме того, господин Ртхинн, нам предстоит решить, под каким флагом вести войну.
Что значит – под каким?
– Вероятно, под земным, – подсказал посланник. – Сомневаюсь, что вы поднимете флаг Рая.
– Ваша ирония неуместна, господин Ртхинн, – покачала головой Салима. – Возможно, вы не знаете, ведь Рай раньше игнорировал Землю, но мировое сообщество в курсе. Голубые знамена Земли – символ мира. Наши координаторы клянутся, что под ними не бывать войне. И я твердо намерена сдержать эту клятву, господин Ртхинн. Я, конечно, найду флаг для войны. И это, само собой, не будет флаг Рая: ваш штандарт земляне не поднимут, какой бы договор мы ни подписали. Я найду флаг, под которым согласится сражаться наш флот, но это случится не сразу, господин Ртхинн.
Салима слегка лукавила: для себя она этот вопрос уже решила. Осталось лишь поговорить с теми, кому принадлежит выбранный ею флаг. Но сейчас этого делать нельзя. Заранее искать знамя для войны – значит, признаться в ее планировании. Нельзя допустить, чтобы о Земле так думали. Земля лишь ответит на агрессию. Война должна начаться, а потом ее возглавят и освятят.
Из-за проклятой видеозаписи Беррейн Шшер потерял покой и сон. Он заведовал рудником уже несколько лет, но никогда его столь навязчиво не посещали мысли о тщете всего. Он верил, что рано или поздно блокаду Нлакиса снимут, что добытый им траинит отправится в Рай, послужит на пользу родине… Ныне вера его покинула. Флот погиб, Ена Пирана не подвинуть. Рудник продолжал работать, как раскрученный маховик, вращающийся по инерции, но Беррейн больше не видел в добыче смысла. Пропади он пропадом, этот траинит.
Теперь Беррейном владела одна мысль: убраться с Нлакиса. Бросить к червям траинит – пусть гъдеане подавятся – и вывезти хотя бы людей, четыре года не видевших родины. Убраться, чтобы выполнить проклятый ультиматум Ена Пирана и дать пленным с «Райского грома» возможность умереть легкой смертью. Но чтобы улететь, нужен корабль. Если нет своего, остается одно: отобрать мини-корабль у гъдеан, набить туда людей, как рыбок в консервную банку, сколько поместится, и отправить к Раю. Он старался не думать о том, что делать с теми, кто не поместится. На гъдеанской базе нет крупных транспортов, а мини-корабль есть мини-корабль: небольшая досветовая лодочка, не предназначенная для эвакуации сотен человек. По всему, кому-то выпадало оставаться и делать выбор: то ли сдаться на милость гъдеан, то ли покончить с собой.
Беррейн Шшер разработал план захвата мини-корабля и поделился им с начальником охраны. Старый вояка одобрил. Они обкатали подробности и приняли единодушное решение: в первую очередь вывозить рабочих. Охрана и администрация остается.
План был неплох. Собрав все силы, под покровом ночи, незаметные ни для патрулей гъдеанской базы, ни для спутников-наблюдателей, они подошли к площадке, где располагался корабль, сняли часовых и почти победили. Почти. Инженеры и программисты были уже внутри корабля, но не успели взломать коды. Гъдеане пустили в систему вентиляции ядовитый газ и отбили атаку. Они навалились снова – терять было нечего, – и последовала ожесточенная схватка. Потом гъдеане вдруг побежали, но, не успели шшерцы обрадоваться, как с неба посыпались бомбы. Они взрывались в воздухе, накрывая осколками огромную площадь, и не было иного спасения, кроме как забиться в неровности поверхности и надеяться, что этот кошмар кончится раньше, чем кислород в дыхательной маске.
Затея не удалась. Жалкие остатки ударной группы стянулись обратно к руднику, зализывая раны. «Войско» Беррейна понесло ужасные потери. Теперь, пожалуй, мини-корабль смог бы вывезти весь наличный состав. Но захватить его не было уже никакой возможности.
Положение хуже некуда, думал директор рудника. Так он думал до тех пор, пока связист не принес новую видеозапись. И оказалось – есть куда хуже.
– Жизнь сладкой ягодой кажется? – мерзко ухмыляясь, говорил Ен Пиран. – Наглеем? Что ж, продолжайте в том же духе. За ваши эскапады поплатятся другие. Покамест. Когда я доберусь до вас, вы будете им завидовать!
Беррейн крепился, сколько было сил, но при всем желании не мог представить, что позавидует пареньку, распиленному на тонкие кружочки. Или второму, с отрубленными руками и ногами, корчившемуся на колу. Он заставил себя досмотреть ролик до конца, сидя с каменным лицом. Даже начальник охраны ничего не заподозрил и не хватился кобуры с пистолетом.
Веры нет. Выхода нет. Будущего нет. И, что бы он ни сделал, получается только хуже.
Охрана искала директора всю ночь. К утру его обнаружили в заброшенном штреке с пистолетом, намертво зажатым в руке, и двумя уродливыми дырами на противоположных сторонах головы.
Радуга растворилась, сменившись чернотой неба, усыпанного звездами. Прокол прошел так плавно, что никто, кроме вахтенных, и не заметил.
– Молодец, Принц, – одобрил Гржельчик. – Отдыхай теперь, – и сделал юноше знак освободить кресло.
Мюслик, сидевший за второго, хлопнул Фархада по плечу.
– Внимание экипажу, – произнес Йозеф в микрофон. – Мы в секторе Нлакиса. Сбор информации.
Тут вам не тсетианская граница, тут надо держать ухо востро. Гъдеанских кораблей здесь довольно много, и пусть поодиночке крейсер может перещелкать их, как орешки, вместе они – сила.
– Корабли Ена Пирана по ту сторону солнца, капитан, – доложили из наблюдательно-аналитического отдела. – Десять эсминцев, половина в режиме невидимости, – женщина-аналитик усмехнулась: землян, вооруженных сверхчувствительными сканерами, невидимостью не проведешь. – Ближайший к нам – флагман.
– Ни с кем не дерутся? – уточнил Йозеф. – Безобразий не нарушают? Траектории не задевают наш сектор?
– Нет, капитан. Прикидываются паиньками.
А жаль, подумал Гржельчик. Показать бы Ену Пирану, где раки зимуют. Но осторожен, гад.
– Капитан! – прорезался отдел связи. Как-то слишком эмоционально.
– Что такое? – отозвался Йозеф. – Эти уроды хотят поговорить?
– Э-э… – начальник связистов засомневался, чего с ним отродясь не бывало. – Не думаю, кэп. По-моему, они не настроены на диалог. Их флагман ведет одностороннюю передачу.
– Дайте картинку мне на экран, – он откинулся в кресле, приготовившись смотреть.
В одном из окон появилось изображение изрядно запачканного кровью гъдеанина с циркулярной электропилой в руках. Этот неопрятный плотник стоял возле чего-то, что напоминало бы человека, будь у него руки и ноги. И это что-то извивалось и хрипело.
Камера повернулась, и в центре оказался Ен Пиран собственной персоной. Подбоченившись, он грубо осведомился:
– Что, жизнь сладкой ягодой кажется? Убирайтесь, откуда пришли, дерьмовые выползки, и сидите там тихо, молясь, чтобы я до вас не добрался! Доберусь – позавидуете этому обрубку. Или вон тому, – адмирал прищелкнул пальцами, и камера снова переместилась, показав темнокожего шитанн, корчащегося на колу.
– Да-а, – прошептал Йозеф почти сладострастно, полуприкрыв глаза. – Да! – вампиров стоило пожалеть, но сейчас капитан способен был думать лишь о том, что сбываются его сокровенные мечты. – Орудия в боевой режим! Расчеты – по местам! Полную мощность на дефлекторы!
– Капитан, – он недовольно обернулся: глаза у стажера большие-пребольшие. – Мне кажется, вы неправильно интерпретировали послание гъдеанского адмирала. Наверняка оно предназначено не нам.
Наверняка. Наверняка тем райским бедолагам, запертым на Нлакисе. Ен Пиран ни за что не позволил бы себе такой глупости, как прямые угрозы землянам. Ну и что? Разве есть причина не воспользоваться его промахом?
– Мы приняли это послание, мальчик, – отрубил Йозеф. – И мы его услышали. Этого более чем достаточно, поверь мне. Ни одна собака не тявкнет, что мы не в своем праве.
– Надо бы у мамы спросить, – тихо заметил Фархад.
Мюслик хмыкнул.
– Стажер, ты спятил? Мужчины идут в бой, не спрашивая мамок! Ладно, по первости всякое бывает, но если ко второму сражению ты не излечишься от этой дури – возвращайся в детский сад играть в кораблики.
Фархад с изумлением понял, что перестарался в нежелании раскрывать свое происхождение.
Гржельчик страдальчески застонал.
– Черт! Черт побери, он прав! Надо спросить.
Мюслик уставился на капитана, как на сумасшедшего.
– Кого?
– Мать его! В смысле, его мать. Мать твою наперекосяк, это сколько же времени уйдет! Командующий наверняка не сидит у ква-девайса; пока он получит информацию, пока доложит Салиме…
– У меня есть прямой номер ее личного ква-девайса.
– Да вы все тут чокнулись! – Мюслик всплеснул руками. – Откуда у этого мальчишки прямой номер координатора?
– Связь! – гаркнул Гржельчик в микрофон. – Активируйте ква-девайс, ввод дайте мне на пульт.
Стажер аккуратно оттер капитана плечом, стал вводить коды, прикрывая клавиатуру ладонью – не по уставу, но Йозеф ничего не сказал: не дорос еще капитан до того, чтобы ему позволили узнать личный номер координатора.
Квантовая связь не передает изображения. Не то чтобы совсем: можно перекачивать и видеофайлы, но это занимает много времени. Стандартные ква-девайсы в основном рассчитаны на обмен текстовой информацией. Максимум, на что они способны – это передача речи, да и то в плохом качестве. Голос Салимы прозвучал неестественно, надтреснуто.
– Свет моих очей, я рада тебя слышать, но я сейчас очень занята.
– Э-э… – Гржельчик, в первый момент ошарашенный, справился с зависанием. – Это Йозеф Гржельчик, капитан «Ийона Тихого».
– Что-то с Фархадом? – она тут же перестроилась.
– С ним все хорошо, Салима ханум. Простите, что говорю с вами не по официальному каналу, но мне срочно нужно ваше одобрение.
– И что же я, по вашему мнению, должна срочно одобрить? – несмотря на ужасное качество связи, насмешка была слышна.
– Я прошу разрешения атаковать гъдеанский эсминец.
Она помолчала.
– По отзывам, вы не дурак, капитан Гржельчик, и, следовательно, прекрасно понимаете, что без веской причины я такое разрешение не дам.
– Есть причина, – выдохнул он. – Адмирал Ен Пиран открыто угрожал нашему кораблю. Если вы позволите мне процитировать, он сказал: «Убирайтесь, откуда пришли, дерьмовые выползки». И пообещал, когда доберется до нас, сделать с нами нечто, о чем бы я не хотел говорить.
– Прекрасно, – неожиданно промолвила Салима. – Всемилостивейший, это прямо подарок, – Йозеф сообразил: она отнеслась к известию точно так же, как он. Она хочет вломить гъдеанам! А повода все не было, и вот он есть! – Действуйте, капитан. Эсминец один?
– Десять, Салима ханум.
– Передайте свои координаты командующему. Через два часа к вам подойдут еще три-четыре крейсера.
– Я начну бой. Пусть подтягиваются.
– Удачи. И привет Фархаду.
Мюслик так и стоял с разинутым ртом на том самом месте, где его настигло откровение.
– Так ты что же, – выговорил он потрясенно, – в самом деле принц?
Фархад вздохнул. Ну вот, опять началось.
– Кончаем треп, – оборвал сцену Гржельчик. – Все по местам согласно боевому расписанию! Твоя задача, стажер – не болтаться под ногами.
Салима сложила раскладную трубку портативного ква-девайса и нежно улыбнулась Ртхинну:
– Извините, я немного отвлеклась. Так на чем мы прервались? Ах да, вы собирались поставить свою подпись. Господин Ртхинн?
Ртхинна охватила дрожь. Салима говорила с Гржельчиком по-английски, но он слышал его имя и обрывки названия Гъде. И он понимал: просто так, чтобы абстрактно пообщаться на тему Гъде, капитан ГС-флота не станет вызывать координатора по квантовой связи, отвлекая от подписания международного договора.
– О чем вы говорили? – хрипловато спросил он.
– Подписывайте, господин Ртхинн, – такая милая улыбка и одновременно такая непреклонная. – Закончим с одним делом, потом перейдем к другому.
Полномочный представитель Шшерского Рая поставил свою подпись под текстом договора – первого договора о сотрудничестве и взаимопомощи с Землей. На земной взгляд его имя на бумаге выглядело столь же невнятно, сколь подпись Салимы для шитанн: каждый расписывался, используя родной язык. По-хорошему, этому знаменательному событию стоило бы происходить перед камерами, но Салима, оценив красочную физиономию посланника, отменила трансляцию.
– У вас есть информационные аудиоканалы? – поинтересовался он. – Я бы выступил.
– Вы можете выступить по радио, – подсказала она. – Это хорошая идея. А сейчас прошу меня извинить, мне необходимо сделать кое-какие дела. Да, кстати: поздравляю вас, господин Ртхинн. А также капитана Мрланка: в инсценировке больше нет нужды. Адмирал Ен Пиран любезно предоставил нам повод начать войну.
– И когда вы ее начнете? – с замиранием сердца спросил посланник.
Салима снова улыбнулась, и снова по-иному:
– Пять минут назад.
– Не будем пытаться объять необъятное, – Гржельчик говорил отрывисто. – Ограничимся флагманом. Он ближайший, и там адмирал.
Ему очень хотелось свернуть шею Ену Пирану. Лучше всего – собственноручно, но капитан не всегда может позволить себе то, что легко для простого десантника. Ему непременно начнут пенять: взял в плен – доставь на суд. Так что он истово надеялся, что адмирал отбросит коньки при обстреле. Не потому, что он угрожал «Ийону Тихому» – он и не пикнул бы, знай про ГС-крейсер рядом, это ежу ясно. А за то, что он такая мразь. Йозеф отмотал кино назад – посмотреть, как выглядело распиленное тело до того. Мальчик, почти ребенок, с пилотскими знаками различия – скорее всего, стажер вроде Фархада, только еще младше. Вряд ли он убил хоть одного гъдеанина. Вряд ли ему вообще давали пилотировать корабль.
– Кэп, – аналитический отдел, – мы поработали с видеозаписью. Судя по всему, пленных держат в носовом ангаре. Если вы сосредоточите огонь на других модулях, появится шанс их эвакуировать.
Спасти шитанн. Пару месяцев назад Йозеф лишь пожал бы плечами, да аналитики и не думали бы рассматривать эту возможность. Вампиры – по определению враги; разумеется, даже это не оправдывало жестокости Ена Пирана, однако вытаскивать их из обстреливаемого корабля никто не стал бы: туда им и дорога. Но несколько дней в тесном общении с «Райской молнией» не прошли даром ни для капитана, ни для экипажа «Ийона». Они стали видеть в шитанн не враждебных монстров, а людей. Где-то странноватых, не во всем приятных, но людей без недостатков не бывает. «Гром» и «Молния» сражались бок о бок. Как не помочь людям с «Грома»? Сложись иначе, на их месте могли оказаться те, с кем ты пил – неважно, водку или кофе.
– Десанту – приготовиться к высадке на носовой модуль флагмана и к операции по освобождению пленных, – приказал Йозеф. – Схему эсминца взять в аналитическом отделе.
– Понял, – откликнулся Райт.
– При выходе на дистанцию огня – первым делом обрубить связь, – распоряжение стрелкам. – Подавить их орудия. Затем высаживается десант. Батареям бить на поражение по кормовому и боковым модулям. Топливохранилища не трогать – смотрите схему эсминца.
«Ийон Тихий» плавно скользил – а на самом деле с чудовищной скоростью несся в пространстве, заходя со стороны солнца. Тем самым он невольно повторял самоубийственную атаку последней райской эскадры – с той только разницей, что он уверенно видел все корабли противника, шел быстрее и был значительно сильнее линкора.
– Господин адмирал, к нам приближается корабль!
Ен Пиран недовольно воззрился на адъютанта.
– Какой?
Ответить Ихер Сим не успел. Удар сотряс эсминец, и адмирал с подчиненным полетели на пол.
– Что за тухлое дерьмо? – взревел Ен Пиран.
Ихер Сим вскочил и бросился к адмиралу, чтобы помочь подняться, но корабль резко накренился – пилот совершил неожиданный маневр, – и он снова упал.
– Уроды, перемазавшиеся в фекалиях! – зарычал адмирал. – Без меня справиться не могут!
Адмиралы не бегают, но Ен Пиран был близок к тому, чтобы пуститься бегом. Впрочем, сделать это оказалось невозможно: маневры и взрывы следовали один за другим. Путь до рубки, проделанный в полусогнутом состоянии, а частично на карачках, занял гораздо больше времени, чем обычно – как раз тогда, когда счет шел на секунды.
Ворвавшись в центральную рубку, Ен Пиран заскрежетал зубами. Чужой корабль был виден на экране во всей красе. Земной ГС-крейсер, гроза Галактики. Орудия в боевом положении.
– Связь! – придушенно потребовал адмирал. – Дайте связь с ними!
Единственная надежда – недоразумение. Земляне что-то не так поняли. Что-то перепутали. Все разъяснится, и он примет их извинения. Он даже не станет стрелять в ответ…
– Связи нет, – вахтенные белые, закаменевшие, кровь отхлынула от лиц.
– Тогда свяжитесь с другими эсминцами! – приказал адмирал. – Поднимайте тревогу, зовите на помощь! Вместе мы справимся даже с земным крейсером! Ради благополучия и процветания Гъде!
Связист с трясущимися губами впервые не разделил его патриотизм.
– Мы не можем, господин адмирал. Мы ни с кем не можем связаться. Наше внешнее оборудование уничтожено. Полностью, господин адмирал…
Проклятье! Ен Пиран изо всех сил сжал кулаки. Другие корабли эскадры рядом, всего в нескольких мегаметрах, но никто из них не услышит флагман.
Корабль землян выстрелил. Залп плазмы жахнул куда-то в левый модуль, переборки задрожали, гася волну взрыва.
