Мария Высоцкая
Мой худший друг
Глава 7
Тим
Несмотря на отек и специфическое дыхание, при котором чувствуешь себя мопсом, настроение болтается на самой высшей отметке.
В башке разрывается очередной снаряд эйфории. Сердце все еще частит и никак не может поймать обыденный ритм. Но это сейчас мало волнует, куда интересней другое…
Она даже не попыталась меня оттолкнуть, а когда мои глаза встретились с ее серыми льдинками, я не увидел в них отвращение.
Растерянность, шок – да, но не неприязнь.
Может быть, все эти годы она чувствовала то же самое, что и я, просто тщательно это скрывала, так, что моя тупая голова просто не сообразила?
Заворачиваю к лестнице на второй этаж и быстро поднимаюсь в комнату.
Перед глазами все еще Аришино лицо. Раскрасневшиеся щеки, бегающие зрачки и влажные пальцы, которыми она задела мою шею.
Растираю кожу в месте ее прикосновения и, скинув кроссовки, практически падаю на кровать, погружаясь в собственные мысли.
По мозгам внезапно бьет еще один вопрос – что будет завтра? Даю два ляма, что она сделает вид, будто ничего не случилось. Проигнорирует. Это же Громова. Хотя даже ее игнор мне на руку. Крути как хочешь, рассматривай под любым углом, и все равно найдешь лазейку. Именно это я и собираюсь сделать в ближайшие дни.
Рожа еще немного ноет, но некритично. Бывало гораздо, гораздо хуже.
Свет в комнате внезапно загорается. Морщусь от яркой вспышки лампы и поворачиваю голову ко входу. В дверях стоит Королев.
Он настороженно осматривает комнату, наконец добираясь глазами до меня.
– Ты же ее не убил? – спрашивает вполголоса.
– Завтра и увидишь, – улыбаюсь и, закинув руки за голову, закрываю глаза.
Долго не могу уснуть. Ворочаюсь. Бешусь от Дюшиного храпа и пару раз за ночь запускаю в него подушкой.
Но, даже когда в комнате повисает тишина, сон все равно не идет. Меня штормит. В голове рождаются все новые «теории заговора». Вопрос, что делать дальше, все еще лежит на поверхности.
Никогда бы не подумал, что буду так близко и так часто находиться с Громовой в одном пространстве. Эти тупые семейные праздники, на которых она присутствовала, всегда выводили меня из себя, потому что на все свои слова в отношении нее я никогда не получал нужной реакции, зато, когда троллил или задирал ее, просто купался в Аришином внимании.
Сейчас меня немного грызет совесть за все прошлые выходки…
Например, когда в десять лет я запер ее на чердаке. Мы были у Громовых, родоки куда-то свалили. Повариха, которая у них готовила, сделала свою работу и тоже ушла. Мы с Ариной остались вдвоем. Поругались, из-за чего, не помню. Помню только, что проследил за ней и потом запер на чердаке, куда она зашла, а минут через пятнадцать отец прислал за мной охранника, чтобы тот отвез меня в отель.
Он-то отвез, но Громову я отпереть не успел, а сказать отцу, что натворил, тупо зассал. Он бы устроил очередную головомойку за мои выходки. Арина, конечно, потом нажаловалась, и мне все равно влетело, но это уже другой эпизод…
Переворачиваюсь на спину, наблюдая в окно, как на улице начинает светлеть.
Ровно через час у Андрюхи звонит будильник. Коридоры медленно оживают. Из-за двери начинают доноситься голоса.
Нехотя поднимаюсь с кровати, принимаю душ. Рассматриваю свою физиономию в зеркале. Как такового синяка вроде нет. По крайней мере, это не выглядит так, словно меня кто-то отметелил.
На выходе из комнаты затягиваю на шее этот ненавистный галстук, но, когда дохожу до первого этажа, он уже болтается в расслабленном состоянии, я даже поправляю его неосознанно, переводя из удавки в непонятно болтающееся нечто.
Первой стоит лабораторная по химии.
Жму Кайсарову руку и падаю за парту. Этот гад вчера специально меня дразнил, инженер человеческих душ, блин.
Арина появляется в классе одной из последних. Улыбается Дану и, отодвинув свой стул подальше от меня, усаживается за парту.
У нее приятные духи, подмечаю уже на автомате. Что-то сладкое, но не приторное.
Волосы собраны в высокий хвост, поэтому я четко вижу ее профиль. Залипаю на губах и чувствую, как в улыбке изгибаются мои.
Знаю, что она видит мой взгляд. Сложно не заметить, когда на тебя так пристально и открыто таращатся. Но вида не подает. Сидит и смотрит четко перед собой, иногда что-то щелкая в телефоне.
Поправляет воротничок рубашки, случайно задевая меня локтем, и, вздрогнув, отодвигается еще дальше. Меня же снова прошибает. От какого-то мизерного скольжения ее локтя по моему предплечью. Секундное дело, заставляющее плавиться разум. Если так и дальше продолжится, не уверен, что сдержу свое слово о ее покое, который я обещал ей на целую неделю.
Химик, зашедший в класс сразу после звонка, дает задание по лабораторке и открывает свой ноутбук. Мы с пацанами уже давно просекли, что он рубится в игрушки по сети, пока весь класс пишет эти долбаные самостоятельные.
Два опыта. Одна задача.
Громова делает все молча. Записывает что-то в тетради, переливает вещества из пробирки в пробирку и снова пишет.
Я в химии ноль. Абсолютный. Данная наука меня не прельщала никогда.
Тоже молчу. Вроде как обещал до нее не докапываться. А когда пытаюсь объяснить ей, что из-за нашего тандема и шкала оценок у нас другая, она просто закрывает уши руками. Что за детский сад?
Химик собирает тетради и спустя пятнадцать минут объявляет оценки.
– Тимофей – два, что неудивительно. Арина – пять, но, так как вы работаете в паре, общий балл – три с плюсом, каждому.
– Что? Почему? – Громова застывает с нервной полуулыбкой.
– Работа в тандеме, Громова, помнишь? – подсказываю ей, за что получаю тычок локтем в бок.
– То есть из-за его тупости страдать должна я? – она вскакивает из-за парты и гневно стреляет в меня глазами. – Серьезно?
– Успокойтесь, Громова, и присядьте.
По классу прокатываются смешки. Янка ржет громче всех.
– Не быть тебе отличницей, Ариша, – шлет воздушный поцелуй, а в ответ получает злобный Аринкин взгляд.
Звенит звонок, и все высыпаются в коридор.
– Ты не мог сказать, чтобы я дала тебе списать?! – орет на меня, когда в классе остаюсь я, она, Дюша и Валентин Александрович.
Последний с удивлением пялится на происходящее.
– Даже до такого твой мозг не додумался?
– Я, вообще-то, пытался тебе сказать, – пожимаю плечами, – ты уши закрыла.
– Серьезно? Это не такие вещи… Блин…
Я выхожу из класса, и она, прихватив сумку, несется следом.
– Стой! Стой, Азарин!
На нас с интересом посматривают, но, видимо, сейчас ее это вообще не волнует.
Поворачиваюсь к ней лицом, убирая руки в карманы брюк.
– Ну чего еще?
– Ты же специально. Мне вообще эта тройка не нужна. Понимаешь?
– Это всего лишь тройка.
– Всего лишь? Тройка! – она яро жестикулирует и в какой-то момент попадает рукой мне по плечу. – Это даже не четверка!
– Ты че, троек никогда не получала?
Громова нахохливается и резко отворачивается.
– Реально? Ты не получала троек?
– Боже, да с кем я вообще об этом говорю, у тебя половина табеля – неуд.
– Я бы попросил, – улыбаюсь и отталкиваю ее с прохода к окну.
– Не трогай меня! У нас уговор, ты обещал!
– Ты встала посреди дороги.
Она закатывает глаза и, круто развернувшись, шурует в противоположную сторону от кабинета, где будет следующий урок.
Ладно, допустим…
– Ну хочешь, я поговорю с химиком, – иду за ней, чувствуя себя полным идиотом.
– Мне от тебя ничего не нужно. Просто отстань.
У Громовой просто талант выбешивать, но я все равно тащусь за ней хвостом.
Арина забирается на подоконник в конце коридора и вытягивает из кармана пиджака телефон. Я стою напротив. Руки все еще в карманах, только теперь крепко сжаты в кулаки. Раздражает этот игнор, а еще мысли, что лавиной лезут в голову.
Ее улыбка приводит в бешенство. А быстро щелкающие по экрану пальцы как прямая подсказка, что она с кем-то переписывается.
Снова Антошка?
Ревность желчью поднимается по пищеводу, обжигая гортань. Нужно просто отсюда свалить и не строить из себя мазохиста. Но нет, я продолжаю стоять тут, как врытый в землю столб.
Вопль, доносящийся откуда-то сбоку, действует на нервы.
– Скучали?!
Катька, как настоящий тайфун, привлекает к себе все внимание в коридоре и с громким хохотом запрыгивает мне на спину.
– А вот она я, – треплет мои волосы. – Мамочка вернулась! Ариш, ты чего?
Почти сразу замечает Аринкину кислую мину, которая не меняется даже с Катькиным появлением.
Ну вот как можно быть такой правильной, а? Подумаешь, тройка.
Катька отлипает от меня и забирается на подоконник. Лезет к Громовой с обнимашками. Та отвечает и даже улыбается. Меня при этом окидывает взглядом убийцы.
Может, действительно уже стоит начинать ее бояться?
– Все нормально, – Арина поправляет Катины разлохмаченные и загородившие лицо волосы, чуть приглаживая их ладонями. – Как классно, что ты тут.
Но сестра уже успела включить цербера. Теперь на меня смотрят две пары злобных глаз.
– Ты опять со своими тупыми приколами ей настроение испортил? – сестра бьет меня по руке и только сейчас переводит взгляд к лицу. – Боже, – эмоционально взмахивает ладонью и округляет глаза, – кто тебя так? Ему тут темную без меня устроили, что ли?
– Если бы, – с усмешкой смотрю на Громову, которая сразу же отворачивается.
– Это ты его так? Вау-у-у-у. Так, птенчики, пошлите немножко поучимся, а потом вы обязательно все мне расскажете.
В классе я уже на автомате сажусь с Громовой, и Токман удивленно приподнимает бровь.
– Не поняла…
– А у них тандем, – ржет Дюша, закидывая руку Катьке на плечо. Зашедший в это время в класс Кайсаров медленно двигается к своей парте и смотрит на Королева так, будто прямо сейчас выбьет ему все зубы.
И, к слову, Данис с легкостью поотрывает Дюше все руки. Не зря же он сутками может торчать в зале и дубасить грушу.
– Тандем? И что вы сделали? – Катька с интересом стреляет глазами то в меня, то в Громову.
– Я тебе потом расскажу, – спокойно, с высоко поднято головой отвечает Арина и открывает учебник.
Литература проходит тухло. Половину урока мы с Королевым рубимся в игрушку по сети, и несколько раз я даже ловлю на себе недовольный Аринкин взгляд.
В обед Катька притаскивает ее за наш стол, который все время ее отсутствия пустовал.
– …ну и я, в общем, в шоке, температура два дня подержалась, и все. Родители даже раньше прилетели, начали по врачам таскать. Короче, ничего смертельного у меня не нашли, напичкали лекарствами, и-и-и-и вот я здесь. Здоровенькая и красивая.
– Может, стоило подольше отлежаться? – Арина подносит к губам чашку с кофе. – Осложнение никакое не долбанет?
– Нормально, не переживай. Да и как вы тут без меня будете вообще? Мне болеть нельзя. Кстати, давайте, на выходных куда-нибудь сходим? Так хочется развеять скуку. Дан, ты как?
Катька знает, с кого начинать опрос.
– Можно, – Кайсаров кивает. Королев подключается следом.
– Арина, Тим?
Все взгляды за столом устремляются в сторону Громовой. О том, что я всегда за, и так все в курсе.
– Не уверена, что получится. Ко мне друг на выходные должен из Питера прилететь.
Мои руки снова непроизвольно сжимаются в кулаки. Она сейчас серьезно? Еще и сестрица масла в огонь подливает.
– Антоха? – это опять Катька. – Так бери его с собой. Покажем ему город. Предлагаю начать турне с Патриков, говорят, там такой крутой рестик открылся.
Все переключаются на обсуждение ресторана, и только я обдумываю план на предстоящие выходные. Антошка, значит? Ладно, ты сама проявила инициативу, Громова, потом не удивляйся. Ко мне ноль претензий. Я тоже умею быть «гостеприимным».
– Кстати, а с лицом-то у тебя что? – снова Катька.
За столом начинаются смешки.
– Это его Арина вчера мячом на волейболе приложила, – лыбится Кайсаров.
– Меня терзают смутные сомнения, – смотрю на него в упор, но тоже с ухмылкой. – Не ты ли подал ей эту гениальную идею.
– Я был бы рад быть идейным вдохновителем, но нет. Она сама.
С каждым нашим словом Громова будто становится меньше. Смотрит в свою тарелку, но едва заметно все же улыбается.
– Ну что, я тебя поздравляю! – верещит Катька. – Давно было пора ему чем-нибудь приложить. Довыпендриваешься, и в следующий раз это будет железная бита, понял?!
Выставляю ладони перед собой в знаке «полегче».
В конце дня Громова сама ко мне подходит. Уже на улице, по пути в жилой корпус.
Видимо, решает поставить наше затянувшееся молчание на паузу. И конечно, в своих корыстных целях.
– В общем, – заламывает пальцы и быстро поправляет накинутый на голову капюшон, слетевший от порыва ветра, – я подумала… Поговори с химиком. Пусть он даст нам возможность переписать эту работу.
Глава 8
Ариша
Я сама встречаю Антона в аэропорту, только таблички с его именем в руках не хватает.
В зоне ожидания душно. Стягиваю шарф и высматриваю Кравцова. Вообще, его сложно не заметить. Он профессионально занимается баскетболом, поэтому рост у него соответствующий, под два метра. Я на его фоне выгляжу лилипутом, со своими метр шестьдесят три.
Но сегодня это довольно миленькие и соблазнительные метр шестьдесят три. Для этого уж постаралась. Правда, пришлось проснуться пораньше, чтобы успеть принять душ, сделать все эти маски-пилинги, накраситься, уложить волосы и выбрать платье.
Кстати, о платье. Оно красное. Узкое и короткое. Ну, не совсем короткое, попу хорошо прикрывает, и, если наклонюсь, трусами сверкать не буду. Раньше я сторонилась этого цвета. Слишком экстравагантно. Предпочитала что-то лавандовое или пыльно-розовое. Но во всех этих пастельных оттенках, еще и с моей внешностью, выгляжу я тринадцатилеткой.
А вот красный и убранные наверх волосы – это уже что-то похожее на семнадцать.
Поправляю пальто и, завидев макушку Антона, машу ему рукой, вытянув ее высоко над своей головой.
Мы с Кравцовым с первого класса дружили. В конце девятого начали встречаться. Но пары из нас не получилось. Все как-то плавно снова перетекло в дружбу.
– Риша!
Кравцов, шагающий ко мне навстречу, вытягивает руки и через несколько секунд сжимает меня в крепкие объятия, приподнимая над полом.
– Привет, – смеюсь и целую его в щеку, случайно задевая кепку, которую он натянул себе на голову. – Прости.
– Только приехал, а уже голову с плеч?
– Ну тебя!
Вообще, у него в Москве соревнования. Команда приедет завтра вечером, а он вырвался раньше, чтобы встретиться со мной.
– Шикарно выглядишь. Ну ты как? Привыкла здесь?
– Больше да, чем нет, – касаюсь подошвами пола и сразу поднимаю его кепку, – новая школа тот еще цирк, но я уже немного вхожу во вкус.
– Девчонок красивых много?
– Как-то на девчонок я внимания не обращаю.
– Тогда парней?! – Тоша смеется и, сжав мою ладонь в лапищу, прокладывает нам путь к выходу.
– Ну так себе. А, такси я уже вызвала. Семь минут, – смотрю в приложение и сразу прячу телефон в карман.
– Супер. Давай рассказывай, как вы тут устроились. Мать просила фотоотчет.
– Теть Настя в своем репертуаре. Нормально устроились, только в доме ремонт еще. Хотя за эту неделю они хорошо продвинулись. Все спальни доделали. Так что будешь спать не на надувном матрасе.
Антон улыбается и открывает для меня дверь подъехавшего такси.
Дома нас еще во дворе встречает папа. Пока они с Антоном здороваются и, немного забыв про меня, начинают болтать, проскальзываю внутрь, быстро переобуваясь в тапки.
На весь первый этаж пахнет запеченным по папиному фирменному рецепту мясом. У мамы с готовкой плохо, но ее овсянка с малиной просто зебест.
– Мамуль, мы приехали, – бегу в кухню, расстегивая на ходу пальто.
– Привет, – мама целует меня в щеку, стараясь не трогать руками, которые испачканы в соусе. – Какая ты румяная.
– Помочь?
– Справлюсь, пальто-то сними.
– Забыла. Ща в шкаф повешу и помогу накрыть.
– Давай.
Пока я бегаю туда-обратно, папа с Антоном приходят с улицы. Стол мы накрываем уже все вместе. Разговоры за обедом не затихают. Говорим о школе и моем поступлении в мед. Мама уверяет Антона, что с его талантом он обязательно попадет в сборную, отчего Кравцов немного краснеет.
Мы много смеемся, шутим, вспоминаем какие-то старые истории, и, когда раздается дверной звонок, точнее, сигнал идет с пульта из-за ворот, я с удивлением поворачиваюсь к окну. Кто-то настойчиво просит пропустить в наш двор свою машину.
– Кто там? – мама кричит ушедшему в прихожую отцу.
– Катька с Тимом прирулили, – отвечает папа, а потом хлопает входной дверью. Вышел на улицу.
– А ты чего не предупредила, что еще гости будут? – мама начинает суетиться. – Арина! Давай помогай теперь, тарелки надо и стаканчики. Не помнишь, где у нас стаканы?
– Наверху там, на полке… – Стараюсь все еще улыбаться, но настроение мгновенно опускается к минусовой отметке. Катьке я всегда рада, а вот ее братцу, который к тому же неадекватный…
– Давай я достану, – Антон вытаскивает коробку из шкафа, не прибегая к помощи табуретки, и я быстро ополаскиваю посуду в раковине.
В гостиную мы заходим одновременно с папой, ржущей Катькой и улыбающимся Азариным. Последний оделся явно не по погоде. На нем рваные на одном колене джинсы и торчащая из-под кожаной куртки, повязанная на бедрах рубашка.
Кто вообще зимой носит кожаные куртки и привязывает к себе рубахи?
Ловлю на себе его любопытный взгляд, который обшаривает мое тело. Причем делает он это с таким выражением лица, что мне становится не по себе. Понравилось ему мое платье или нет, не разберешь. Зато жуткие мурашки все еще атакуют.
– Я до тебя не дозвонилась, – заявляет Токман, – на Патрики же собирались, забыла? Вот мы и решили сами за вами заехать. Антон, привет!
Кравцов расплывается в улыбке и машет ей в ответ.
– А мы обедаем как раз, – это уже мама, – так что раздевайтесь и садитесь, отказы не принимаются. Патрики подождут.
– Госпожа балетмейстер, разве кто-то может с вами поспорить? – хохмит Азарин.
Мама отмахивается, но при этом выглядит довольной как слон. Что ни говори, но она любит всю эту Азаринскую ересь.
– Иди уже, болтун.
Пока они раздеваются, я возвращаюсь за стол и молю бога, чтобы напротив села Катя. К счастью, так и происходит. Тим садится напротив Антона.
Минутами позже Катюха поглаживает свой живот со словами:
– Божечки, пироженка в меня уже не влезет, а жаль. Так, давайте уже выдвигаться. Дан написал, что тоже подъедет.
– Сюда? – удивляюсь.
– Не, в рестик. Блин, и зачем сейчас вообще рестик, после такого обеда? Но посмотреть, что там открыли, хочется, Ксюха уже столько фоток оттуда в сторисы запостила, а я ни одной.
Попрощавшись с родителями, мы все грузимся в машину Тима. Она очень низкая, и сзади в ней критично мало места.
Катька прибавляет громкость радио, по которому крутят какой-то хитовый трек.
Мы с Антоном переговариваемся о своем, но все время поездки я чувствую на себе взгляд Тима. Он то и дело поглядывает в зеркало.
– Даник! – Катюха целует Кайсарова в щеку на входе в ресторан.
Бросаю взгляд за наши спины, замечая вышедшего из роллс-ройса человека в черном костюме. Он приносит Данису телефон.
– Оставили.
– Спасибо, – благодарит Данис и открывает Кате дверь.
Ресторан меня особо не впечатляет. На самом деле я вообще такие пафосные места не люблю. Все здесь какое-то ненастоящее. Все посетители как под копирку. В одних и тех же шмотках, одних и тех же брендов. У бара парень в кроссовках, как у Тима, чуть дальше за столиком – девушка с сумкой, как у Катьки, а еще через стол – молодой человек в пиджаке, похожем на тот, что надет на Кайсарова, только цвет другой.
Мы усаживаемся на диванчики, а в официанта, который несет нам меню, чуть не влетает подъехавший Королев.
– Прости, брат, – падает в кресло, вытягивая ноги под столом.
Тим отвлекается на инцидент, но после снова залипает в телефон. На удивление, он сегодня молчалив. Хотелось бы, чтобы так и оставалось.
Мы проводим тут час, болтаем о всякой ерунде, активное участив в беседе, кстати, принимают Катя и Антон.
Я тяну сок и покачиваю под столом ногой до момента, пока не задеваю ей сидящего напротив Азарина, который развалился на полдивана, да еще и сполз так, что прекрасно уложил затылок на заднюю спинку.
Стукнув носом ботинка по его колену, резко меняю положение, подтягивая ступни ближе к себе. Тим медленно поднимает голову, но при этом почти сразу сталкивается со мной глазами.
Черт! Нужно было отвернуться. Ну вот зачем я продолжила на него пялиться? Будто ждала какой-то реакции, вот и дождалась….
Уголки его губ заостряются. Это не похоже на улыбку, может быть, совсем в зачатке.
Темные радужки снова сливаются со зрачками, и я впервые подмечаю, что у него длинные ресницы.
– …помнишь, Арин? – Антон касается плеча, и я вздрагиваю.
– Что? – поворачиваюсь к нему.
– Кате рассказываю…
Он что-то говорит, но я не слушаю, потому что опять отвлекаюсь на Азарина, который поднимается и, приложив распальцовку из мизинца и большого пальца к уху, выходит из-за стола.
Целый день жду от него подвоха. Просто каждую минуту.
– Да-да, – шевелю губами, поддакивая Тоше.
Тим возвращается минут через десять.
– Володя звонил, – садится на свое место, – в боулинг зовет, вы как?
– За.
– Да, можно.
– За.
– Мы, наверное, пас, – это уже я отличаюсь и только потом понимаю, что Антон пять секунд назад согласился. Блин. – Точнее, я думала, что ты не захочешь…
Начинаю оправдываться, но, к счастью, всем плевать. Тут уже давно принято единогласное за.
– Ка-а-а-ть, – Тим смотрит на сестру, и та быстро хватает со стола телефон.
Пару раз щелкает по экрану и прижимает его к груди. Мы с Антоном переглядываемся, и если я с опасением, то он с улыбкой и немым внушением – расслабься. Все круто, ну?
– Пять, – говорит Кайсаров.
– Десять? – это уже Королев.
– Сто процентов двойка, да, Катька?
Она пожимает плечами, а я до сих пор не могу понять, что они делают.
– Тош, ты гость, поэтому мальчики между собой сегодня счет разыгрывали. Итак, – Катрин снимает телефон с блокировки и демонстрирует написанную в заметках цифру. – Десять. Дальше всех был Тим, поэтому, – хлопает ресницами, – он платит.
– Когда ты успела выучить числа после пяти?
– Ща ударю, – она шутливо замахивается, и Азарин подзывает официанта.
– Я сама за себя заплачу.
На моей реплике Тим закатывает глаза и прикладывает телефон к терминалу.
– Как-нибудь в следующий раз.
Мы поднимаемся из-за стола, я разглаживаю подол платья, уже оказавшись в проходе, и как раз в этот момент официантка, направляющаяся к соседнему столику, обливает меня каким-то холодным супом.
– Простите-простите…
Отмахиваюсь, не желая вступать в конфликты. Вряд ли она проснулась с утра с мыслью, чтобы чем-нибудь облить кого-то из посетителей.
Все сразу начинают суетиться.
Азарин вручает мне салфетки со словами:
– У меня тут квартира недалеко. Можно простирнуть и высушить. Максимум час.
– Я лучше домой.
– Арин! – Катя дует губы. – Ну какой домой? У Тима правда тут квартира в двух минутах.
Антон, к моему удивлению, ее поддерживает. Как я и ожидала, они с ней быстро спелись. Хотя не ясно, дело в Катиной болтливости, или в том, что Тоша на нее клюнул и уже втихаря пускает слюни.
– Ладно, – соглашаюсь под общим напором.
– Вы тогда в «Меланж» езжайте, Володя там ждет.
– Ок. Тох, прыгай ко мне, – это уже Королев чудеса гостеприимства проявляет.
– Поехали? – Азарин протягивает мне пальто.
– Ага, – тяжело вздохнув, иду за ним следом.
***
Пальто я не надеваю, так, только накидываю на плечи. Не хочется перепачкать супом еще и подкладку.
Азарин снимает машину с сигнализации, и я вынужденно усаживаюсь на переднее сиденье.
Ребята уехали быстрее. Тим же еще копался. Ему кто-то позвонил, и минут десять он нарезал круги вокруг авто, периодически смеясь и поглядывая на меня через лобовуху.
Специально он, что ли?
Смотрю на консоль в попытке понять, как тут включить музыку, но, так и не разобравшись, откидываюсь на подголовник, прикрывая глаза.
От Антона, кстати, приходит сообщение с вопросом, есть ли кто у Катьки.
Пишу, что и сама без понятия. У Катюхи такой ветер в голове, она парней как перчатки меняет. То один ей нравится, то другой…
– Прости, заболтался, – Азарин забирается в салон и сразу заводит двигатель с кнопки.
И так слегка продрогшее тело обдувает потоком холодного воздуха, который Тим запустил в машину со своим приходом.
– Я уже заметила, что несильно спешил.
– Громова, ты чего вечно такая пассивно-агрессивная, а?
– Трудное детство, – кривлю губы и отворачиваюсь к окну.
Про себя же думаю: «Ну включи ты уже обогрев…» Пока он там трындел, я сидела в холодной машине.
Тим щелкает по консоли, врубает музыку и выезжает на дорогу. Вообще, я Азарину по жизни не доверяю, но, к моему удивлению и даже небольшому разочарованию, водит он лучше чем сносно. Даже упрекнуть не в чем.
Ноги начинает медленно обдувать теплом, отчего я немного расслабляюсь. Можно сказать, оттаиваю.
– Приехали.
Тим чуть притормаживает, дожидаясь, пока поднимется шлагбаум, и съезжает на подземную парковку.
Квартет жилых корпусов, прекрасно вписывающийся в архитектуру старой Москвы, и правда расположен в четырех минутах езды от ресторана. Если не включать в это время светофоры и заторы.
Ценник на элитное жилье здесь начинается от ста пятидесяти миллионов. Это я уже гуглю. Стоит пройти вдоль улицы никуда не сворачивая, и обязательно упрешься в упомянутый Булгаковым парк.
– Красиво, – говорю, как только мы выходим из лифта. – Надеюсь, в этот раз ты не запрешь меня на чердаке? Или что тут, мансарда?
Азарин ухмыляется и, отрицательно покрутив головой, пропускает меня в квартиру.
В принципе, ничего неожиданного. Их дом я видела, было бы глупо полагать, что квартира чем-то уступит.
– Ванная направо. Полотенца и халат там есть. Можешь выбрать что-нибудь из моего шкафа, если в халате будет некомфортно.
– Кто ты и куда дел Азарина, м? – разуваюсь и, оттянув мокрое платье от груди, смотрю на Тима.
– Направо, – игнорирует мой вопрос.
Для убедительности, видимо, показывает мне направление ладонью, а сам идет в противоположную сторону.
Если наш поцелуй подействовал на него так отрезвляюще и превратил из сатаны в ангела, я готова провернуть этот номер еще раз. Исключительно в интересах собственного спокойствия.
– А машинка где?
– Рядом с ванной прачка.
Рядом с ванной…
Закрывшись изнутри, быстренько снимаю платье и колготки. Резинка намокла и мерзко впиявилась в кожу на талии, оставляя после себя красный след.
Протерев живот краем намоченного полотенца, укутываюсь в огромный черный халат, который взяла с полки. Он там был не один, а целая стопка, и все в прозрачных пакетах. Полотенца, кстати, тоже. Видимо, это апартаменты. Удобно, вроде и в своей квартире живешь, а сервис как в отеле.
Вышмыгнув в прихожую, нахожу ту самую дверь рядом и закидываю вещи в машинку. Ставлю среднюю температуру. Время она выставляет сама, всего каких-то полчаса. Плюс минут двадцать сушки.
Медленно прогуливаюсь по коридору, абсолютно не желая увидеть то, что вижу.
Одна из дверей приоткрыта, и я мельком замечаю Азаринский силуэт. Судя по всему, это спальня, по которой он расхаживает в одних джинсах и снова треплется по телефону. Если отвести взгляд, то можно заметить валяющуюся на кровати толстовку.
Тим смеется, и я вздрагиваю, снова приклеиваясь глазами к его спине, да и хорошо сложенной фигуре в целом. Подгибаю пальцы на ногах, чувствую, как краснеют щеки. К ним обильно приливает кровь. Это стыд, что я подсматриваю, или волнение?
– Громова, подглядывать нехорошо, – он резко оборачивается, обрубая свой разговор, чем застает меня врасплох.
Я просто стою и продолжаю на него пялиться.
– Я… я не на тебя смотрела вообще, – переступаю порог и, поддев с кровати толстовку, кидаю ему в руки. – Оденься.
После такого конфуза единственное, что мне остается, это вести себя наглее, чем я есть на самом деле. Поэтому уверенно останавливаюсь в центре комнаты, бегло осматривая помещение.
Большая кровать, плазма в полстены, плейстейшен, встроенный в стену шкаф, ну или гардеробная.
Ближе к окну заваленный бумажками стол, на котором расположилось три стоящих полукругом монитора.
Интересно.
Азарин одевается, а я делаю уверенный шаг к этому самому столу.
Упираюсь пальцем в листок с расчетами. С какими-то сложными расчетами, кажется, это статистика. Случайно задеваю рукой мышку. Один из экранов подсвечивается. Вместо стандартной картинки рабочего стола там черное полотно, которое исполосовали бледно-голубые цифры и буквы. Коды шифрования?
– Это твое?
Медленно разворачиваюсь к Тиму, который, как оказалось, уже стоит за моей спиной.
– Нет, – подается чуть вперед, чтобы заглушить подсветку монитора. – Отец, пока мама в Барселоне, иногда ночует тут. Видимо, поюзал мой комп.
А, ну тогда все встает на свои места.
– Кстати, химию можно будет пересдать в понедельник. После шестого урока жду тебя в лаборатории.
– Хорошо. И я тебя прошу, на этот раз просто спиши все у меня.
Азарин кивает и смотрит на дверь. Ну да, я без спроса вторглась к нему в комнату. Ускорив шаг, выхожу в коридор. Тим идет следом.
– Машинка, думаю, еще минут пятнадцать будет стирать, – обхватываю свои плечи, чувствуя, как при каждом моем шаге края халата ударяются о лодыжки.
– Ладно.
Да что с ним сегодня такое? Вечно не заткнешь, а сегодня просто слово не вытянешь. Хотя я же сама хотела, чтобы отстал. Вот он и отстал, даже дружелюбие проявляет.
Так и подмывает спросить про тот дурацкий поцелуй, но я держу язык за зубами. Не стоит обострять только начинающееся налаживаться общение.
И все же зачем он тогда меня поцеловал?
Хоть вопрос о нашем поцелуе и не дает покоя, воспламенившаяся во рту жажда волнует куда больше.
– Где кухня? Хочу попить.
– Прямо, – голос Тима звучит за моей спиной, очень и очень близко. – Значит, вы просто друзья?
– С кем? – замираю посреди коридора и медленно поворачиваюсь к нему лицом.
– С Антошкой. Быстро он на Катюху переключился.
– Вообще, тебя это не касается, но, если так любопытно, да. Друзья.
– Но встречались?
Мы возобновляем шаг и наконец-то оказываемся на кухне. Тим открывает холодильник и, скользнув взглядом по моему лицу, предлагает на выбор сок и минералку.
– А какой сок? – усаживаюсь за барную стойку.
– Яблоко.
– Давай, и стакан.
Азарин достает стакан и наливает в него жидкость.
– Спасибо, – обхватываю прохладное стекло ладонями, делая первый и самый жадный глоток.
– Так встречались? – садится напротив, приваливаясь к стене плечами и затылком.
– Ты правда думаешь, что я буду обсуждать с тобой свою личную жизнь? – с моих губ слетает смешок, отчего взгляд Азарина мгновенно становится колким.
– Это не более чем попытка поддержать разговор, – кривит губы и забирает из моих рук стакан, наполовину наполненный соком.
Осушает емкость в два больших глотка.
– Да? Ну тогда у меня тоже вопрос.
– Задавай.
– Твой отец практически гений…
