Линн Ико
Изобретение
13. В горах
Только не сейчас!
Он не хотел умирать сейчас.
Именно в этот день, когда он увидел вокруг себя столько возможностей, когда совсем скоро его ракета будет развивать околосветовую скорость, он должен погибнуть от пули какого-то фанатика?
Разве так должно быть? Разве это справедливо?
Нет, только не сейчас…
Эти мысли пронеслись в его голове быстрее фотонной ракеты, прежде чем он, споткнувшись о камень, не упал на землю.
Он инстинктивно сжался, ожидая боли от выстрела, однако ее не последовало.
Первое, что он почувствовал – это сильный ледяной ветер. Холод заставил Л прийти в себя, и он поднялся.
Некоторое время он отказывался верить тому, что видел.
Город исчез.
Переулок, здания, фонари – все это словно стерли с лица земли.
Вокруг Л не осталось абсолютно ничего, что он мог бы увидеть.
Шла сильнейшая метель.
Снег бил в лицо, не давая возможности осмотреться. Под ногами были только заснеженные камни. Не было ни единого намека на человеческое существование – только лишь темно-серая бушующая масса.
Несколько секунд Л стоял в оцепенении, но ледяной ветер, пронизывающий тело сквозь тонкое пальто, заставил его собраться.
Двигаясь, чтобы не замерзнуть, он стал соображать.
Что произошло? Как он здесь оказался? Где он?
Он явственно слышал звук выстрела, но очевидно, что он остался жив. До того момента, как он упал, он находился в Авроге. Что произошло после?
Он посмотрел на землю, откуда он поднялся. Рядом с этим местом торчал камень, о который он, по-видимому, споткнулся. Снег уже припорошил землю, однако следы Л были еще заметны.
Он вытащил из кармана телефон – как и ожидалось, аппарат не мог поймать сигнал сети. Л включил фонарик и, освещая землю, направился по своим следам.
Идти пришлось недолго: в нескольких метрах от места, где он упал, следы прерывались. Первый след был окружен нетронутой поверхностью снега, будто Л свалился сюда с неба.
Не оставалось сомнений, что он переместился в пространстве. Сработало то, чего он так долго ждал – присутствие угрозы жизни. Другого ответа он не находил.
Л открыл было карту на телефоне, чтобы посмотреть свое местоположение, однако на экране мелькнула надпись «низкий заряд аккумулятора», и телефон погас.
– Дьявол!
Л начинало колотить от холода. Он совершенно не планировал совершать такие экстремальные прогулки: на нем было легкое пальто, которое он накинул на рубашку, выходя из дома, к тому же он даже не задумался о головном уборе.
Необходимо было срочно возвращаться обратно.
Несколько раз он тщетно пытался сосредоточиться, чтобы телепортироваться еще раз. Но холод и тьма нещадно сковывали мысли, заставляя думать только о том, чтобы выжить. У него уже не оставалось времени вспоминать, как он переместился, убегая от убийцы. Чем дольше Л оставался на месте, тем больше он замерзал и тем хуже у него получалось сконцентрироваться.
Нужно было двигаться.
Но куда? Вокруг не было видно абсолютно никаких ориентиров, никакого намека на нужное направление.
Л внимательно всмотрелся в окружающее его пространство. С одной стороны сквозь пелену снега едва проглядывалась темная гряда гор. С другой стороны было светлее, и склон будто бы шел вниз. Л решил пойти туда: если он будет спускаться, у него будет больше шансов выйти в долину, где можно встретить населенные пункты.
С трудом переставляя оледеневшие ноги и спотыкаясь о камни, Л двинулся вперед. Температура здесь была намного ниже, чем в городе, а значит, он мог забраться довольно далеко в горы. Идти ему потребуется, скорее всего, всю ночь, пока не прояснится, и он не увидит, что находится вокруг него. Возможно, у него получится совершить хоть что-нибудь, чтобы спасти свою жизнь. Еще раз.
Пока Л шел, он вновь и вновь пытался переместиться, но из-за холода его сознание отказывалось ему подчиняться. А ведь уже послезавтра ему нужно будет отправляться на Комраду… Если он не вернется к тому времени, запуск состоится без него, и он не успеет проверить ракету.
Одолеваемый тяжелыми мыслями, он брел сквозь тьму, надеясь, что снегопад закончится, однако метель, похоже, становилась только сильнее. В следующий раз ему следует одеваться намного теплее…
Л пытался приободрить себя мыслями о том, что, определенно, могло быть и хуже. Он мог случайно прибыть в более опасное место, например, в Ке-тас, где Туннель оказывает свое разрушительное влияние в полной мере. Тогда теплое пальто ему бы точно не понадобилось – температура в тех местах достигает пятидесяти градусов выше нуля.
Он мог бы вообще не успеть переместиться, и тогда его бы точно пристрелили.
Кем был этот человек? Л догадывался, что против него и проекта «ME» существовала некая группировка, однако ему никогда не приходило в голову оглядываться на улицах.
Он переставал чувствовать пальцы рук и ног. Л посмотрел на часы: с момента его прибытия сюда прошел час.
«Слишком мало».
Уже без каких-либо мыслей он продолжал свой путь в пустоту. Его тело отчаянно сопротивлялось движению, но он заставлял себя идти – он не мог сдаться.
Через полчаса пути Л с облегчением заметил впереди свет. Он всей душой надеялся, что это не игра его воображения, однако свет не исчезал, и вскоре Л подошел к небольшому деревянному дому. Постучав в дверь и переминаясь с ноги на ногу, он стал ждать.
Внутри послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и в глаза ударил яркий теплый свет.
– Бог мой! – воскликнул человек на пороге. – Проходите скорее внутрь.
Долго уговаривать Л не пришлось, и он зашел в тепло.
– Как вы здесь оказались в такое время? – Незнакомец закрыл дверь, прихрамывая, направился вглубь дома и бросил, обернувшись: – Проходите же.
Л сбросил с себя пальто и ботинки и прошел в комнату, потирая онемевшие пальцы. Он немного пришел в себя и смог разглядеть незнакомца. Это был пожилой, но крепкий мужчина, немного ссутуленный, с седой бородой. Он суетился, ставя чайник на плиту.
– Проходи, садись, – произнес он, не оборачиваясь.
Комната была небольшой, но со всем необходимым для жизни. Здесь была печь, небольшой платяной шкаф, кровать, в другом углу под окном располагались плита и раковина. Все было обустроено по-простому, однако в этом был свой, особый уют.
Л сел за крохотный столик у стены. Он понемногу отогревался, и пальцы рук и ног неприятно покалывало.
– Я прошу прощения за беспокойство, – начал Л, – Мне нужно узнать, как добраться отсюда до населенного пункта.
– Ты что, городской? – усмехнулся старик и, бросив взгляд на Л, внезапно переменился в лице. – Л? Это ты?
Л всмотрелся в лицо старика и поразился.
– Мэт?
Это действительно был Мэт, начальник бригады, в которой работал Л шестнадцать лет назад. Время и тяжелый труд оставили свои следы на его покрытом морщинами лице, однако Мэт по-прежнему сохранял ясный, острый разум.
Встретить его здесь, сейчас, было настоящим чудом. Или Л, сам того не ведая, специально переместился именно сюда?
Мэт сел напротив Л и закурил, не сводя с него проницательный взгляд.
– Выглядишь паршиво, – констатировал он. – Но взгляд остался прежним.
– Не думал, что когда-нибудь снова увижу вас, – произнес Л, до сих пор не веря в происходящее.
– Аналогично, – усмехнулся Мэт. – Мне думалось, ты уже бороздишь космические просторы.
– Вы знаете?
– Сейчас мало кто не знает тебя, Л. Ты уже оставил след в истории. – Мэт пустил облако дыма. – Так ты ведь пришел не специально? Рассказывай, что с тобой произошло.
Л не видел смысла скрывать от старого товарища то, как он сюда попал. Однако рассказ давался Л сложно: со стороны все, что он говорил, казалось абсолютно неправдоподобным. Несмотря на это, Мэт внимательно слушал Л, покуривая сигару.
– Мне невероятно повезло, что ваш дом оказался здесь, иначе мне пришлось бы несладко, – закончил Л.
Мэт по-прежнему молчал, и Л добавил:
– Я понимаю, что все это похоже на бред, но я рассказал вам чистую правду.
Чайник закипел. Мэт поднялся со стула и принялся разливать кипяток по чашкам. Поставив чайник на место, он снова сел за стол.
– Пей, – кивнул он на чашку и, вздохнув, продолжил: – Я ни капли не сомневаюсь в том, о чем ты мне поведал. Ты всегда отличался от других людей, был обособленным. Твоя судьба уникальна, как и твой талант. И я не сомневаюсь, что ты продолжишь открывать в себе и другие удивительные способности.
– Но я так и не понял, почему именно я. Почему я не могу быть таким, как все?
– В этом вопросе нет смысла, Л. То, чему ты научился, – это неотъемлемая часть тебя. И ты поймешь, почему так сложилось, я уверен. Продолжай искать, как ты делаешь это сейчас. Для этого ты пришел тогда ко мне. Для этого ты отправляешься в космос. Я лишь хочу, чтобы ты осознал одну вещь. – Он наклонился поближе к Л. – Никогда не уходи далеко от людей. Твои способности отделяют тебя от других, однако люди, кем бы они ни были, какой бы работой ни занимались – всегда смогут помочь. Без подобных себе мы будем никем.
– Я понимаю, – кивнул Л. – Но у меня сейчас нет дефицита в общении.
– Ты не понял. – Мэт облокотился на спинку стула. – Но ты дойдешь до этого. В свое время.
Они разговаривали до глубокой ночи. Снег прекратился, однако сильные порывы ветра продолжали свистеть сквозь щели в стенах.
Оказалось, что Мэт давно бросил старую работу и переехал в поселок, расположенный в нескольких километрах отсюда. Сам населенный пункт находился в Рорской области, что к югу от Аврога.
«Неплохо меня занесло», – удивился Л, вспоминая, что между столицей и городом Рор около восьмисот километров – в четыре раза больше, чем до Сода.
Мэт занимался животноводством, а этот дом служил пристанищем в летнее время, когда стада паслись на альпийских лугах.
– Я шел в соседнее село, – говорил он. – А тут эта метель. Возвращаться не хотелось, вот я и остался здесь. Место вполне пригодно и для зимы.
Л рассказал Мэту обо всем, что с ним происходило за шестнадцать лет: о поступлении в институт, путешествии в Ке-тас, защите диплома, встрече с Люси, строительстве ракеты, болезни отца, открытии замедления времени в бутафориях. Последнее удивило Мэта больше всего – в основном потому, что на Земле время также шло медленнее, чем на Мете, и эти два явления могли быть связаны.
Существовало множество гипотез по вопросам иного течения времени на Земле. Одним из предположений являлось нахождение Земли ближе к гравитационной яме, или черной дыре, способной искажать пространство-время. Но до сих пор никаких признаков существования черной дыры обнаружено не было.
И сейчас, с открытием замедления времени в бутафориях, Мэт и Л стали склоняться к другой теории – искажение времени из-за Туннеля. Туннель являлся искривлением огромного участка пространства, и это также могло являться следствием другого течения времени на Земле.
– Многие не верят в успех нашей миссии, – говорил Л, когда речь зашла о ракете. – Не ведают, для чего она вообще нужна.
– Я могу их понять, Л, – отвечал Мэт. – Но только исследования космоса спасут человечество. И ваша миссия – это дело всех людей, обитающих на обеих планетах. Когда-нибудь, через много лет, человечество перестанет быть разрозненным, и, сплотившись, оно, наконец, сможет исследовать всю вселенную…
Рано утром Мэт разбудил уснувшего в кресле Л.
Покрытые снегом серые склоны окружали затерянный в этом ярком пространстве домик. Свежий горный воздух был морозным и бодрящим.
– Летом здесь намного приятнее, – прохрипел Мэт и обернулся к Л. – На случай, если не удастся переместиться, в той стороне, – он указал на едва видневшуюся под снегом тропу, – поселок. Пойдешь прямо, не заблудишься. Оттуда ходит электробус до Рора. А мне туда, – он махнул рукой на склоны.
– Сколько тебе еще идти? – спросил Л. – Путь не опасен?
– Отсюда еще пара километров. Я часто хожу, знаю здесь уже каждый камень. Что ж, береги себя, Л.
– Спасибо, Мэт.
Старик развернулся и отправился своей дорогой. Теперь неизвестно, состоится ли еще когда-нибудь их встреча.
Л натянул шапку, заботливо отданную Мэтом, на уши, посмотрел на ведущую к поселку тропу и закрыл глаза.
Что же произошло в тот момент, когда он убегал от пули?
Сосредоточившись, он попытался прийти в то состояние, в котором он находился во время перемещения. Он уже не испытывал ни сомнений, ни страха – сознание было чистым и ясным. Свежий горный воздух помогал мыслить в нужном направлении.
Л открыл глаза и направился вперед, не переставая думать о том месте, где хотел бы оказаться. Пространство начало изгибаться перед ним, однако его это уже не пугало. Молчаливые горы на его глазах меняли свою форму, принимая иной вид. Уже через несколько секунд все вновь стало приобретать привычные очертания, и Л шел уже по пустынной аллее аврогского парка.
Мэт обернулся. Он увидел, как Л сделал несколько шагов, а затем исчез, будто его здесь и не было.
Улыбка коснулась губ Мэта, и старик продолжил свой путь.
* * *
У Л была одна идея, как он мог осмотреть корабль.
Он не хотел рисковать, летя на Комраду с надеждой, что сможет применить там свои способности. И хотя он чувствовал небывалый подъем сил после того, как научился телепортироваться, Л все же не был уверен, что на другой планете он вдруг начнет делать то же самое.
– Л? Я думал, у тебя отгул перед полетом, – встретил его Келли, инженер-конструктор, когда Л стремительно вошел в помещение.
Л, не останавливаясь, кивнул ему, проследовал вдоль ряда столов и зашел в комнату, прикрыв за собой дверь.
Рабочие места по-прежнему пустовали: все главные инженеры находились на Комраде. Л бросил рюкзак на пол и сел за компьютер. Сделав пару молниеносных манипуляций, он открыл трансляцию с камер, которая передавалась со спутника.
На экране возникли изображения ракеты на финальном этапе сборки в разных ракурсах. Вздохнув, Л приблизился к мониторам и стал внимательно разглядывать аппарат.
Прошло минут пять, прежде чем Л понял, что ничего не происходит. Он отвлекся от экрана, и его взгляд упал на клавиатуру. Войдя в привычное состояние, он ясно увидел всю ее структуру до мелочей.
Он попытался понять, о чем он думает, когда смотрит на строение предмета.
Он ясно представлял, для чего нужен такой объект, как клавиатура. Так, быть может, стоит также отчетливо прокрутить в голове свойства ракеты? В противном случае Л придется констатировать, что его умение не работает с экранами.
Он снова взглянул на экран и стал прогонять в голове всю основную информацию, которую он знал, как самого себя.
Двигатель космического корабля, который он видит, рассчитан на беспрерывную работу в течение десяти лет. Максимальная скорость, которую может развить данный аппарат, составляет 0,8 от скорости света – приблизительно 240000 км/с – и может быть достигнута через 485 дней. Соотношение первоначальной массы к конечной равно 1/1,95…
«Вот оно!» – наконец воскликнул про себя Л.
Ракета стала открываться перед ним, словно он видел ее насквозь. Однако все выглядело каким-то размытым, нечетким, словно Л смотрел на механизм без очков. Ему необходимо было совершать больше усилий, чтобы разглядеть или, скорее, прочувствовать весь сложнейший принцип работы корабля.
«Видимо, из-за того, что я смотрю не напрямую», – решил Л.
Постепенно, не торопясь, он изучал мельчайшие детали, которые могли бы дать сбой при полете. Он старался не отвлекаться на мысли о том великолепии и новшестве, которые представлял собой этот слаженный мощнейший аппарат.
Наконец его взгляд наткнулся на нечто странное. Л приблизился к системе управления магнитной установкой. Все должно работать, однако Л чувствовал, что здесь что-то не так.
Он попытался мысленно представить себе полет космического корабля в условиях космоса. Перед его глазами установка работала на протяжении некоего времени. Он словно проматывал время вперед, наблюдая за действием механизма.
В какой-то момент магнитное поле вдруг стало ослабевать. Он мысленно замедлил этот участок времени и пригляделся к микросхемам.
Все встало на свои места.
Л пришел в себя и мельком взглянул на время. Он просидел за монитором три с половиной часа.
Несколько минут он не двигался, пытаясь унять головокружение, а затем открыл окно связи с Комрадой и, ругаясь про себя, начал строчить сообщение:
«Необходим перенос запуска из-за неполадок в системе управления магнитной установкой. Система ведет себя нестабильно, вероятна ошибка в программе. Необходимо провести проверку системы».
Отправив сообщение, Л откинулся на спинку стула и принялся ждать.
«Давай же, Уильямс…»
Через десять минут пришел ответ:
«Не вижу причин считать, что этот элемент неисправен. Все полученные в результате испытаний значения соответствуют расчетам в полной мере».
– Черт побери, Уильямс… – пробормотал Л и вновь застрочил:
«Я не хочу повторения предыдущего запуска…»
Он остановился, размышляя, чем закончить сообщение. В конце концов он поставил точку, и письмо отправилось на спутник.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Л получил ответное сообщение:
«Пиши документ о переносе запуска м-ру Уотсону. Я подпишу и отправлю. Жду на базе».
* * *
Его заявление доставило немало хлопот. Прежде всего потому, что у него не было четких объяснений, почему столь мельчайшая и, казалось бы, простая деталь может повлиять на неблагоприятный исход испытания. Л приходилось ссылаться лишь на предположения, почему проблема двигателя заключается в программном коде. Л оперировал тем, что при первом запуске не было столь явной ошибки в глобальных частях ракеты, а, следовательно, необходимо было обратить внимание на мелкие детали. Не мог же он рассказать серьезным специалистам, что видит внутреннее устройство любого механизма!
К тому же, Л не мог использовать внушения из-за того, что совещание о переносе запуска состоялось на Комраде. Но, к его облегчению, было принято решение о поиске ошибки в программе и перепроверке всей системы управления.
– Я понимаю беспокойство мистера Форстера, – заключил Уотсон после четырех часов обсуждений. – Это сложнейший проект, который может не перенести еще одной неудачи…
– Я не понимаю тебя, Форстер, – недоумевал тем временем Уильямс, когда совещание завершилось, – на каком основании ты вдруг стал грешить на компьютер? Ты разбираешься в программировании?
– Немного, – отвечал Л. – По нашей части все работает стабильно и безошибочно. Однако нам сложно заметить какую-то погрешность в системе управления, поэтому можно предположить, что в ней кроется наша проблема.
– Утверждения, основанные на предположениях… – Уильямс усмехнулся. – Порой, Форстер, ты делаешь что-то такое, что можно назвать сумасшествием. Но, черт возьми, я тебе верю.
Старт отложился на три месяца.
Соответствующие детали необходимо было перевезти обратно на Мету, провести их проверку, отправить обратно на базу спутника и вновь собрать все воедино. Это вновь потребовало затрат, однако Л быстро устранил эту проблему, «прочистив мозги» нужным людям. Ему казалось, что он стал разбираться в финансовой системе не хуже, чем в проектировании ракетных двигателей.
Тогда он первый раз попробовал бесцеремонно «прочитать» мысли человека. Как он и предполагал, его сознание развернулось перед Л, как и устройство механизмов.
Это показалось ему отвратительным.
Вся жизнь незнакомого ему человека открылась ему со всеми подробностями, которые доносились до Л бесконечными потоками. Единственное, что принесло ему пользу после этого вмешательства в личную жизнь, – он ощутил свою истинную незначительность, убедившись, что у каждого человека жизнь столь же сложна и многогранна, что и у него. Однако впредь он решил, что будет просматривать мысли людей только в случае крайней необходимости.
Программированием магнитной установки занимались в другом городе, однако это не помешало Л отправиться туда для контроля работы над системой. Он точно знал, что проблема кроется именно в этой части, так как все остальные элементы ракеты функционировали в пределах нормы при условии необходимой длительности полета.
Была ли та же ошибка причиной крушения макета? Л не мог быть уверенным в этом без наличия сломанного аппарата. Но это вполне могло произойти, и было бы глупо повторить ту же самую ошибку.
Л чувствовал, что берет все под свой контроль. Неужели он смог бы обойтись без всех этих людей и построить ракету в одиночку?
Разумеется, это было невозможно.
Он, все же, не знал слишком многого, и именно объединение огромного количества людей было способно воплотить этот проект в жизнь. И все эти люди, вовлеченные в создание ракеты, блестяще справлялись со своими задачами, а Л оставалось только грамотно управлять ими, хоть они этого и не предполагали.
Программирование не было его специализацией, однако теперь, глядя на программу и микросхемы, он абсолютно точно мог сказать, в какой части может закрасться ошибка при полете корабля.
И, конечно, ему пришлось внушить не одному сотруднику, что он прекрасно разбирается в этой области, в том числе своему начальству и сотрудникам другой компании.
Чем дольше он проворачивал свои трюки, тем ощущал все больший подъем сил. Его перестала пугать эта новая власть – она нравилась ему все сильнее. И хотя судьба остальных людей была столь же глубока и противоречива, как и его собственная, и несмотря на то, что без них он не смог бы построить космический корабль, Л все равно осознавал свою исключительность, без которой уже не мог представить своей жизни.
Он проводил контроль и помогал работать над системой управления, пока она не стала идеальной. Дело оставалось за сборкой, и Л тщательно следил за всеми этапами на спутнике.
Через отведенный срок корабль был полностью готов к старту. Л снова находился в Центре управления полетами, не сводя глаз с ракеты на стартовом столе и слушая обратный отсчет.
Пуск.
И вновь настал момент включения основного двигателя, и снова он не мог уйти: каждая клетка его тела была напряжена до максимума.
Проходил час за часом, выполнялся один этап за другим. Спустя восемь часов после пуска двигателя все показатели оставались стабильными. Л не вставал с места, продолжая наблюдать за увеличением скорости.
Лишь спустя двенадцать часов после старта основного двигателя Л решился покинуть Центр управления.
Одинокий космический корабль продолжал бороздить межзвездное пространство…
