Линн Ико
Изобретение
– Только, пожалуйста… не надо врачей. Я в норме… – были последние слова, которые он произнес перед полной отключкой.
Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит, накрытый одеялом. Без очков все казалось расплывчатым, однако было ясно, что на улице уже темно, а в комнате горела настольная лампа, бросая на стены желтый свет.
Л нащупал очки и, надев их, увидел Энн, сидящую в кресле. Отвлекшись от чтения какой-то книги, она обеспокоенно смотрела на Л.
– Как ты зашла сюда? – хмуро спросил он.
– Через дверь. – Энн захлопнула книгу и выпрямилась. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. – Л облизал губы и выдавил: – Спасибо, что помогла.
– Л, я серьезно. – Энн нахмурилась. – Тебе нужно больше отдыхать. Ты так доведешь себя до…
– Мне лучше, – повторил Л, шумно выдохнув.
– Конечно, пока действует лекарство.
Л откинул одеяло и сел. Тело ломило, однако голова стала соображать яснее. Он медленно встал и направился к столу.
Энн вскочила с места.
– Ты куда? – строго спросила она.
– Я пропустил рабочий день, – ответил Л, не глядя на нее. – Мне нужно было доделать отчет сегодня.
Он открыл ноутбук, однако Энн подскочила к столу и захлопнула крышку.
– Тебе нельзя сейчас работать! – воскликнула она, делая ударение на каждом слове. – Одумайся уже!
– Не мешай мне! – Л повернулся к девушке, лицо которой оказалось очень близко к нему.
Внезапно, подчинившись какому-то мгновенному желанию, он наклонился и поцеловал ее.
Прошло несколько секунд, прежде чем Л осознал, что происходит. Он резко отошел от оторопевшей Энн и, отвернувшись, устремил взгляд в окно.
«Что же я делаю…»
Он стоял у окна до тех пор, пока не услышал звук закрывающейся двери. Обернувшись и убедившись, что Энн ушла, он вернулся к столу и продолжил работу.
12. Падение и взлет
За всю прожитую жизнь у него были периоды, когда требовалось колоссальное напряжение сил, однако такого Л не испытывал давно.
Подобная жизнь напоминала ему те адские времена, когда он самостоятельно готовился к поступлению в университет, совмещая эти занятия с тяжелым физическим трудом.
Как и тогда, Л, не помня себя, не чувствуя времени и обращая внимания только на то, что было важно в конкретный момент, с неизменным хладнокровием последовательно приближал свое – и не было сомнений, что в это изобретение Л вложил сил больше всех остальных – детище к следующему запуску: проверял расчеты, контролировал сборку и испытания всех его частей.
Он появлялся на рабочем месте раньше всех, а уходил глубоко за полночь. Порой, не находя времени для завершения, он доводил планируемое до конца, работая всю ночь. Не обращая внимания на головную боль, усталость и недавнюю болезнь, он упорно шел к своей цели.
Если ему было необходимо, чтобы задержались другие люди, или сталкивался с какими-либо запретами, которые препятствовали работе, Л пользовался внушениями.
Он стал абсолютно вездесущ.
Он контролировал каждое испытание, каждую микросхему, принимал участие даже там, где его присутствие не требовалось. Этим он нередко вызывал вопросы и даже раздражал некоторых своих коллег.
Однако Л не обращал на реакцию посторонних никакого внимания.
Первостепенной задачей для него являлся поиск всех возможных ошибок при сборке ракеты. Он всей душой надеялся хоть на мельчайший намек на то, что могло произойти при первом запуске, и тогда вся работа могла бы значительно упроститься. Однако, к его великому сожалению, все элементы будущего аппарата были идеальны.
Еще один год пролетел как один день.
Время, казалось, текло в несколько раз быстрее, чем обычно, и срок благоприятного запуска на Землю неумолимо приближался.
За этот период Л удалось добиться перевозки всех деталей для будущего макета на Комраду, и последние полгода продолжал контроль за сборкой на спутнике.
С одной стороны, пребывание на Комраде значительно облегчало работу – условия жизни на спутнике были намного более благоприятны, чем на непредсказуемой Мете. Однако в то же время Л все чаще испытывал нарастающее ощущение отчужденности, что было, впрочем, неудивительно на таком расстоянии от дома и в неестественных условиях.
На спутнике постоянно проводился тщательный контроль за состоянием людей, но Л, к его удивлению, всегда прекрасно проходил все проверки, несмотря на пустоту, заполняющую его все больше и больше.
Он по-прежнему не был способен перемещать объекты на спутнике, и эта непонятная ему слабость вводила его в еще большее уныние.
Каждый день он ползал около будущего аппарата, досконально проверяя его сверху до низу.
Почему его расчеты не сработали?..
Из-за плотного графика Л практически не мог ни с кем общаться. Но до отправления на Комраду, в те редкие моменты, когда у него освобождалось несколько минут, рядом с ним всегда находилась Энн.
Он был удивлен, что та продолжала как ни в чем не бывало общаться с ним, не упоминая о том случае. Возможно, она, так же, как и он, хотела забыть об инциденте – впрочем, у него было слишком мало времени, чтобы размышлять об этом.
Но Л был, все же, ей благодарен: неизвестно, что бы случилось с ним, не подоспей она тогда вовремя. К тому же, она была практически единственной, кого не раздражал он сам.
Он вернулся на Мету, когда макет был почти готов. Л с нетерпением ожидал даты отлета обратно, однако был полон сомнений. Макет был точной копией предыдущего, за исключением динамического корпуса. Если и этот запуск постигнет неудача, нужно будет искать альтернативные способы полета с помощью Туннеля, но он пока не имел представления, как их можно реализовать.
Все расчеты сводились к одному. Л попеременно пытался поставить в них разные значения, надеясь увидеть ошибки, но все равно каждый раз получалось одно и то же – ракета должна лететь!
Не выдержав, он отвлекся от монитора и стал записывать уравнения на бумаге. Просидев так с час, он скомкал лист и запустил его в дальний угол комнаты. Голова начинала кружиться.
Л встал и раскинул руки в стороны. Тело будто превратилось в камень после продолжительной работы.
Задвинув стул, Л взял пальто и вышел из офиса.
Уже подходила к концу зима, которая для Л в этот раз пролетела незаметно. Покрывающий землю снег постепенно таял, превращаясь на дорогах в грязную воду. Каждый день дул промозглый ветер и моросил мелкий дождь.
Привыкнув к ослепляющей яркости открытого пространства после темной комнаты, Л направился на свое привычное место для тренировок на пустыре недалеко от офиса. Отойдя на значительное расстояние от дороги и завода, он заставил несколько камней танцевать в воздухе, а затем с грохотом уронил их на землю.
Сколько еще раз он придет сюда? Сколько раз он будет, как идиот, поднимать камни, не решаясь на что-то большее?
Всякий раз, когда он пытался переместиться в пространстве, его охватывал дикий страх. Он понимал, что это умение значительно упростит ему жизнь, но никак не мог решиться на это.
Л ударил кулаком о камень.
Что сделать, чтобы заставить себя научиться телепортации?
Л посмотрел на ободранную руку и медленным шагом направился вперед. Пройдя несколько километров, он добрался до каньона, того самого, который простирался вплоть до дороги, ведущей к офису Норрингтона.
Здесь ущелье было не столь глубоким, однако все равно высота скалистых стен была достаточной, чтобы, если не умереть, то сильно покалечиться при падении.
Л встал на край пропасти и посмотрел вниз.
Если он будет находиться в опасной для его жизни ситуации, может, инстинкт самосохранения сможет подтолкнуть его к перемещению?
Прошло несколько минут борьбы с самим собой.
В конце концов он развернулся и отправился прочь от ущелья.
Он совсем не хотел погибать вот так.
«Идиот».
Определенно, это не было способом научиться телепортации.
Из размышлений его вывел силуэт человека впереди. Им оказалась Энн.
– Что ты здесь делаешь? – удивился он.
– Искала тебя, – просто ответила Энн. – Мне нужно кое-что тебе сказать.
Ее лицо было непроницаемо, что было на нее совсем не похоже.
– Откуда ты знаешь, что я здесь? – продолжал расспрашивать Л.
– Ты часто ходишь в эту сторону из офиса, – пожала плечами девушка.
– Ты следишь за мной? – поднял бровь Л.
Энн усмехнулась.
– Я видела летящие в воздухе камни. Это был ты?
Л кивнул.
– Что ты хотела?
– Во-первых, позвать на вечеринку в честь Нового года, которую устраивает компания, сегодня вечером. Пока ты не уехал на Комраду.
– Вынужден отказаться.
– Тебе решать, – улыбнулась Энн. – По правде говоря, там должно быть весело. Нам всем нужно отдохнуть после такой работы. А во-вторых… – Она вздохнула, и улыбка сошла с ее лица. – У меня есть идея, как обнаружить возможную ошибку в корабле. Но сделать это сможешь только ты.
– И как же?
– Я могу ошибаться, – медленно начала девушка, – но ты ведь способен контролировать перемещение предметов, даже если не видишь их?
– И?
– Я это к тому, – Энн тщательно подбирала слова, – что ты можешь присутствовать там, где тебя нет. Может быть, ты попробуешь действовать также, чтобы увидеть, как работает ракета? Я имею в виду, как-то проникнуть в ее структуру и найти какую-то мелочь, которая может быть роковой? Я понимаю, что это звучит глупо, но… Просто попробуй.
Л внимательно смотрел на нее. Создавалось впечатление, что Энн сама не верила в то, что говорит.
– Я попробую, – наконец молвил он.
– Надеюсь, до вечера, – кивнула Энн и удалилась.
Некоторое время он наблюдал за удаляющимся силуэтом девушки, пока она не скрылась за горизонтом. Что сподвигло ее прийти сюда?
Быть может, ему, все же, стоит сделать что-то, разительно отличающееся от того, чем он занимался последние полтора года?
Вдруг тогда он сможет наконец постичь то, чего он так боится?
* * *
Ему никогда не нравились все эти праздники жизни. Ему казались лишними эти бессмысленные украшения, песни и танцы.
Как можно веселиться, когда вокруг происходит столько недоступных пониманию вещей? Когда можно заняться чем-то более важным?
Вместо того, чтобы разобраться в своей жизни, разгадать природу Туннеля, люди каждый год празднуют отдаление от него, чтобы потом вновь бороться с его последствиями, когда планета к нему приблизится.
Но все же, он здесь, в этом месте.
Полутьма, яркие цветные прожекторы слепят глаза. Музыка играет громко, даже слишком громко, чтобы начать общение с кем-либо. Однако это не мешает остальным вести друг с другом праздные беседы, обсуждая какую-то чепуху.
Что он здесь делает?
Что ж, раз он все-таки решился прийти сюда, то уходить просто так будет нерационально. Ему налили вина, и он твердо решил покинуть это место, когда закончится бокал. Правда, жидкость в бокале уменьшалась медленно – он не очень любил спиртное, но других напитков здесь не наблюдалось.
– Л! Неужели это ты?
Ну началось…
Рядом с ним возник Макгрегор – весьма приветливый, но надоедливый тип.
– Не думал, что ты придешь сюда, – ухмыльнулся он, облокотившись на барную стойку. – Виски.
– Не предполагал, что я умею веселиться? – повел бровью Л.
– Да я в том плане, – улыбка Макгрегора стала еще шире, – что ты мог быть на спутнике.
– Мой срок закончился. – Л сделал глоток из бокала. – Как раз вовремя. Макет уже готов, а я торчу здесь.
– И без тебя никто не работает? – раздался ироничный голос с другой стороны.
Арнольд из соседнего отдела, верзила, иногда напрягающий извилины.
– Никто не смеет, – откликнулся Л, изобразив подобие улыбки.
– Вы знаете, а я до сих пор удивляюсь, что финансирование ME восстановилось, – продолжал Арнольд, с жадностью поглощая сэндвич. На его рубашку упало несколько капель жира, и Л внутренне поморщился. – Мы уже начинали заниматься другим проектом, когда нам объявили, что мы должны переделать всю работу по этой ракетке.
– Но сейчас, я полагаю, по вашей части все задачи завершены? – задал вопрос Л, пытаясь не обращать внимания на слово «ракетка».
– Да, да, но время безнадежно потеряно, – с набитым ртом пробухтел Арнольд. – Мы никак не можем сдвинуться с мертвой точки, и все копаемся в одном и том же. Вдобавок, из-за этого величайшего проекта нам не могут поднять зарплату уже который год. Денег-то не осталось. И еще этот пир устроили, ну хоть пожрать можно нормально.
Л залпом выпил остатки вина, пытаясь не смотреть на Арнольда.
– У меня вообще ее нет, – проговорил он себе под нос.
– Что? – переспросил Арнольд.
– Неважно.
– Не сработает ваша штучка! – Арнольд захохотал. – Но одного намека, видимо, недостаточно.
Л усмехнулся, стараясь держать себя в руках.
– Вы хотите использовать Туннель! Туннель! – Верзила начинал забываться. – Тот, что разрушает целую, мать ее, планету! Использовать его для полета ничтожной ракетки. Виски!
– А знаешь, Арнольд, – Л улыбнулся, глядя ему в глаза, – я тебе расскажу одну презабавную вещь.
– Валяй. – Тот наконец прожевал съеденную пищу.
Л наклонился чуть ближе к нему и продолжил:
– Я собираюсь полететь на фотонной ракете на Землю, разгадать тайну Туннеля и предотвратить его губительное влияние.
Возникла пауза, но через несколько секунд недоуменное выражение лица Арнольда сменилось ликованием. Оглушительный взрыв его хохота, сопровождаемый вылетающими из его рта частичками сэндвича, на время заглушил музыку.
Л с улыбкой наблюдал за его реакцией.
– Ну что ж, ты теперь истинный герой! – вскричал Арнольд и хлопнул Л по спине. – Теперь-то мне ясно, зачем все строилось! Чтобы Л смог улететь отсюда и спасти нас!
Л начинало немного потрясывать.
– Я возьму тебя с собой, Арнольд! – воскликнул он, не переставая подыгрывать этому спектаклю.
– Ну что ты, такая честь, извольте! – замахал руками верзила.
– Так давайте же выпьем за успешный полет нашей ракеты! – наконец подал голос Макгрегор, все это время наблюдавший за происходящим мутным взглядом.
– Да! – взревел Арнольд и поднял стакан. – Чтобы Л успешно добрался до Земли!
– Да! – повторил Л, поднял бокал, который незаметно для него вновь стал полным, залпом выпил обжигающую жидкость и со всего размаху бросил бокал на пол. Стакан со звоном разбился вдребезги, заставив людей неподалеку обернуться в его сторону.
– Ты чего это? – вопросил Арнольд.
Л уже двинулся было к нему, намереваясь утереть этой обезьяне нос, но тут раздался тонкий голосок:
– Приветик!
Некоторое время Л и Арнольд испепеляли друг друга взглядом, пока Л не нашел в себе силы отвернуться от него.
– Как жизнь, Арнольд? – весело спросила Энн. Верзила пробубнил что-то невнятное, и она продолжила: – Позвольте забрать у вас на секундочку Л.
С этими словами Энн потянула его за руку.
Откинув ногой осколки в сторону, Л, стиснув зубы, направился вслед за Энн, оставив позади пыхтящего Арнольда и глупо улыбающегося Макгрегора.
– Псих, – донеслось ему вслед.
– Не обращай на них внимания, Л, – сказала Энн. – Они не в себе.
– Да мне на них плевать, – пробормотал он.
В помещении стало еще темнее, музыка заиграла еще громче, и все больше людей начинали танцевать.
Л не любил ни танцы, ни вид трясущейся под мерные ритмы музыки толпы. Однако алкоголь приятно расслаблял тело и разум, а вид стройного тела Энн, извивающегося под музыку в свете прожекторов, доставлял удовольствие.
Остаток вечера он провел сидя на диване и беседуя с Энн, которая, безуспешно пытаясь взять Л с собой, порой уходила танцевать одна.
Чем больше алкоголя поступало в его организм, тем больше он забывался и переставал осознавать, что он делает и зачем. Уже давно прошло то время, в которое он планировал вернуться домой. Впервые за долгое время он предавался наслаждению, и ему все меньше и меньше хотелось уходить отсюда.
Когда его разум немного прояснился, то Л обнаружил, что сидит в кресле в какой-то квартире. Он с удивлением осмотрелся вокруг, пытаясь вспомнить, как он сюда попал и зачем он здесь находится. Из комнаты в комнату ходила Энн, напевая какую-то песню. На ней было белое шелковое платье, переливающееся на свету.
Вдруг свет выключился, и он почувствовал прикосновение ее руки.
– Представь, что я – это она, – услышал он шепот около уха.
– Что?.. – проговорил он, безуспешно пытаясь противиться нарастающему желанию.
Он обнял тонкую фигурку, вдыхая легкий аромат парфюма, а в его сознании осталось только одно слово – одно имя.
Люси.
* * *
Когда он открыл глаза, то долгое время не мог понять, где находится. Но постепенно воспоминания предыдущего дня наполняли голову, и Л поморщился.
«Ниже падать уже некуда», – констатировал он.
Его план не сработал – посещенное им мероприятие не сдвинуло его умения с мертвой точки.
Зато он как следует повеселился.
Л приподнялся, и его голову обожгло болью. Поджав губы, он осмотрелся.
Он лежал на кровати в небольшой аскетично обставленной комнате. Через окно пробивался тусклый дневной свет.
Л взглянул на часы – те показывали без двадцати три дня. Он снова потерял время, и несмотря на то, что он спал так долго, самочувствие было отвратительным.
Он поднялся на ноги и, одевшись, вышел из комнаты, потирая висок. Энн нигде не было видно.
Пройдя на кухню, он налил воды в стакан и быстро осушил его. На входной двери в квартиру он заметил прикрепленный скотчем лист бумаги.
«Я уехала к подруге, – аккуратным почерком значилось на нем. – В холодильнике есть еда. Когда будешь уходить – захлопни, пожалуйста, дверь. Энн».
Ниже был приписан постскриптум: «Спасибо за прекрасный вечер».
Некоторое время Л смотрел пустым взглядом на записку, а затем вернулся в комнату и снова улегся на кровать, прокручивая в голове вчерашние события.
Л осознавал, что проявил слабость, но понимал, что рано или поздно та напряженная работа, которую он проделывал в течение всего этого времени, скажется на нем в виде такого помутнения рассудка.
Однако сейчас, к удивлению, он соображал ясно. Мысли очистились, и он смог наконец-то спокойно обдумать все, что происходило в его жизни.
Почему Энн предложила использовать его способности, чтобы проверить ракету? Как ей пришло это в голову?
Она никогда не советовала Л, как ему вести работу, а скорее, расспрашивала его самого. Л чувствовал какую-то нестыковку, однако что плохого можно было ожидать от Энн? Она показала, что ей можно довериться, она была проста, и все ее мысли, казалось, были написаны на лице.
Или нет?
Л поднялся и стал ходить по квартире в надежде узнать об Энн что-нибудь большее. Он понял, что мало интересовался ее жизнью, а на те редкие вопросы, которые он ей задавал, она отвечала односложно. Единственное, что он знал про нее, это то, что рассказывала она сама.
Небольшая однокомнатная квартира, как он помнил из рассказов Энн, была съемной, и, судя по необжитой обстановке, девушка переехала в это место не так давно. Кроме мебели, как ни странно, здесь практически не было никаких вещей – лишь на прикроватной тумбочке покоилась пара книг по психологии, шкатулка с камнями и несколько фотографий. Среди этих предметов не было ничего примечательного, что могло бы навести на какие-то подробности о жизни Энн.
Л уселся в кресло, продолжая размышлять над ее словами про его умения.
Как он сможет выяснить, что именно может быть не в порядке с аппаратом, если он находится на Комраде, где способности Л не проявляются? И как вообще он сможет увидеть все составляющие ракеты, не разбирая ее на части?
Не прошло и нескольких минут, прежде чем он зацепился за догадку.
Он мог попробовать действовать так же, как и в те моменты, когда он совершал внушения.
Когда он помещал свою мысль в голову тому или иному человеку, Л замечал некую структуру его сознания, определяющую его мысли, действия, характер. Он не часто обращал внимания на эту структуру, не придавая этому значения, однако сейчас ему казалось, что она может быть ключевым моментом.
Если он, можно сказать, «видит человека насквозь», значит, у него есть возможность узнать все его мысли?
Л пробрал холодок при этих размышлениях.
Неужели он когда-нибудь сможет так нагло влезть человеку в голову?
Однако тут же его сомнения развеялись, когда он понял, что может попробовать прочитать мысли Энн или Норрингтона.
«Может, это умение и не бесполезно».
Аналогичным образом он мог попробовать «увидеть насквозь» какой-нибудь предмет.
Это давно уже вышло за рамки его понимания, но он постарался отбросить сомнения и действовать по интуиции.
Л осмотрелся вокруг в поисках чего-либо подходящего, и его взгляд остановился на люстре, висящей на потолке. Стараясь не думать о бессмысленности того, что он делает, Л создал двойника и начал смотреть на люстру с двух ракурсов.
Л точно знал каждую составляющую осветительного прибора: цоколи, нити накаливания, электроды. Но он скорее знал это, чем видел.
Он начинал сомневаться, что добьется в этом деле успеха, однако не сводил взгляда с люстры.
И вдруг начало происходить нечто удивительное.
Перед его глазами сущность обычного повседневного предмета стала раскрываться с такой динамичностью, что Л невольно вжался в спинку кресла.
Он увидел скрытый под потолком провод, идущий от люстры к выключателю, он стал видеть на ней мельчайшие трещины и потертости, смог до бесконечно малых деталей рассмотреть структуру каждого элемента.
Элементарный принцип работы прибора теперь раскрылся ему во всех подробностях. Л с замершим сердцем осознавал, что чем дольше он изучал объект, тем глубже проникал в его строение – вплоть до частиц, способных при замыкании цепи нагреть нить накаливания.
Это было настолько невероятно, что Л вернулся в себя и долго не мог унять участившееся биение сердца. Он, будто сам того не сознавая, создал еще одну копию, которая находилась внутри люстры и передавала ему сведения о ее устройстве.
Если бы только он изначально понимал, что способен на такое, то, возможно, ему удалось бы сконструировать ракету в разы быстрее…
Теперь он мог узнать устройство всего на свете: любого здания, бутафории, человека, всей планеты!
Он снова сосредоточился и вылетел за пределы комнаты. Несмотря на непроницаемость стен, Л четко увидел передвигающихся по своим квартирам людей. В их жилищах также присутствовали приборы, строение которых раскрывалось ему таким же образом, как и люстра в комнате. Он увидел газовые трубы, идущие вверх по этажам, вентиляционную, водопроводную систему, отопление…
Все это жило, работало и дышало, словно живое существо.
Он ошеломленно оглянулся вокруг.
Город снаружи дома предстал перед ним сетью невидимых обычному наблюдателю различных систем, слаженно работающих и обеспечивающих комфортное существование человеку. Огромные трубы, скрытые под землей, словно кротовые норы, прорезали почву, подходя к каждому дому, а электрические провода, словно паутина, опутывали каждое здание.
Но насколько корректно работают эти системы?
Приглядевшись, Л увидел в них множество мелких дефектов, с которыми они могли работать еще некоторое время, но затем срок их эксплуатации подошел бы к концу, и системам потребовался бы ремонт.
Чем дальше к горизонту уходил взгляд Л, тем более расплывчатым становилось все, что он видел. Структуры становились менее явными, а потом вовсе переставали быть видимыми.
Как Л ни напрягался, он мог видеть или чувствовать не дальше километра.
«Значит, мои возможности не так уж и безграничны», – решил он.
Однако, все равно, то, чего он достиг, было ни с чем не сравнимо. Но, все-таки, как он сможет проделать то же самое на Комраде?
В голову ему пришло его видение на космодроме, точно предсказывающее последующие события. Быть может, его способности все же смогут проявиться на спутнике?
Вернувшись в комнату, он снова стал смотреть на люстру. Л сидел неподвижно некоторое время, любуясь простым, но совершенным устройством, элементы конструкции которого были скрыты от глаз человека.
Прибор, однако, находился в состоянии покоя. Что произойдет, когда замкнется электрическая цепь?
Л внимательно посмотрел на лампы и понял, что ошибался, – люстра не была абсолютно совершенна. Нить в одной из ламп слишком истончилась, и, кажется, могла перегореть совсем скоро…
Прямо сейчас.
Продолжая наблюдать за устройством, Л потянулся к выключателю. Все произошло за кратчайшее мгновение. Электроны пришли в стремительное движение, лампы загорелись, однако одна из них издала треск, так что Л невольно вздрогнул, и погасла.
Вернувшись в себя, Л долго пытался осознать масштабы своего открытия. Теперь он может полностью увидеть любое устройство вблизи себя, любое живое существо… Все, что пожелает.
Из квартиры Энн он вышел, когда уже стемнело. Настроение было непривычно приподнятым.
Если он мог видеть устройство окружающих его вещей до мельчайших деталей, значит, он смог бы увидеть и информацию, которую содержит или получает какой-либо объект или человек.
Если так, то это представляло для него безграничное знание, доступ ко всем источникам информации. Другое дело, сможет ли он «переварить» эти данные, использовать их? И если его способности не безграничны, сможет ли он видеть всю эту информацию?
Л завернул в один из пустынных переулков, ведущих к его дому.
Внезапно какое-то странное беспокойство заставило его замедлить шаг. Он явно чувствовал на себе чей-то взгляд.
Все вокруг него становилось будто наэлектризованным. Каким-то краем сознания он начинал понимать, что находится в опасности.
Все произошло за доли секунды.
Л резко обернулся и заметил темный силуэт в окне дома. В то же мгновение он развернулся и что есть силы побежал.
Раздался оглушительный выстрел.
