Линн Ико
Изобретение
– В целом, неплохо, – соврал Л. – Было небольшое головокружение, но сейчас все в порядке.
– Тебе повезло, – хмыкнул Уильямс. – Другим привыкание дается труднее.
День тянулся невообразимо медленно. Л несколько раз обошел всю базу целиком, и в конце концов удалился в комнату и окунулся в чтение. Остаток дня прошел в бесплодных попытках заставить двигаться хоть самый малый предмет. Л казалось, что ему все лучше удается удерживать концентрацию, однако его умения по-прежнему не работали.
«В чем же все-таки причина?» – думал он, но не находил ответа.
На следующий день группа новоприбывших сотрудников отправилась на рабочее место.
Испытательная фотонная ракета представляла собой упрощенную конструкцию будущего корабля, подготовку которого предстояло контролировать Л и его коллегам. День за днем инженеры совершали тщательный контроль над сборкой ракеты, проверяли ее точность во избежание ошибок при запуске и полете.
Через четыре недели Л вынужден был покинуть базу. По правилам, продолжительность первого посещения спутника не должна была превышать месяца для предупреждения ухудшения здоровья. И хотя Л чувствовал себя прекрасно, ему не удалось настоять на продлении своего пребывания на Комраде.
Следующая его поездка должна была состояться только через месяц, когда будет производиться уже запуск макета. Л был раздосадован тем, что он не мог участвовать в финальной подготовке аппарата. И хотя он должен был продолжать работать с коллегами удаленно, ему казалось, что он что-то упустит, если не будет контролировать самые мельчайшие детали.
По возвращении на Мету Л в первую же очередь проверил, не пропали ли его способности.
Кусок скалы, припорошенный свежевыпавшим снегом, взмыл в небо так молниеносно, что Л поначалу растерялся. Оказывается, он тратил намного меньше сил на перемещение здесь, чем на тщетные попытки проделать то же самое на Комраде. Значит, существовало что-то более сильное, чем его собственные мысли.
Но что?
Что мешало Л сконцентрироваться на другой планете?
Что если его способности возможны лишь здесь, на Мете, и больше нигде во вселенной?
Тогда Люси никогда не сможет понять, что была здесь.
И обо всем этом ему никогда не суждено узнать…
* * *
Вскоре последние приготовления к испытательному полету были завершены. И хотя все было выполнено по расчетам и чертежам, Л все чаще думал о провале этого эксперимента.
Однако ошибок быть не могло, и успех испытания означал бы, что совсем скоро может состояться и экспедиция на Землю.
Макет был готов к запуску, и в Центре управления полетами на Комраде – помещении с более модернизированной и усовершенствованной техникой, чем в Илере, – собралось немало людей.
Присутствовал и Норрингтон.
Заметив его издалека, Л впервые увидел, как сильно тот отличался от окружающих его людей. И дело было даже не в его внешнем виде, – хотя белые волосы смотрелись очень странно, учитывая, что он не выглядел старше сорока лет, – а в выражении его лица. Застывшая на губах усмешка, взгляд, которым он смотрел на собеседника с любопытством и интересом, будто изучая его…
Как вообще этот человек, обладая такой неестественной внешностью и отталкивающим поведением, мог стать одним из руководителей? Хотя, возможно, Л чего-то не понимал, а его сознание сильно преувеличивало образ заместителя директора.
Но, глядя на Норрингтона, Л не мог отделаться от ощущения, что тот намного сильнее него в физическом и умственном плане. Л не удивился бы, если бы Норрингтон обладал теми же сверхспособностями, что и он. Но весомых аргументов для таких предположений у него пока не было – только догадки.
– Добрый день, мистер Форстер, – поздоровался замдиректора, приподняв уголки губ. Л передернуло внутри от его голоса, однако он не подал виду. – Поздравляю вас с успешной перевозкой отражателя. Это, без сомнений, огромный прогресс за такой небольшой промежуток времени.
– До завершения еще далеко, мистер Норрингтон, – ответил Л, стараясь придать выражению лица благожелательный вид. – Пока остается колоссальное количество вопросов, которые могут решиться в процессе этого запуска.
– Согласен с вами. Но я не сомневаюсь, что вы сделали все, чтобы на этот раз запуск прошел успешно.
– Мы это увидим вскоре, так или иначе.
Когда Норрингтон удалился, все мысли Л вновь стали заняты грядущим экспериментом.
Сработает ли проект, зачинателем которого являлся он сам?
Будут ли стабильно работать датчики антивещества и бортовой компьютер для безопасного полета? Будет ли антивещество поступать в двигатель, не прорываясь в корпус ракеты? Будет ли корабль стабильно набирать скорость, и достигнет ли она нужных значений?
Хотя многочисленные эксперименты с ключевыми частями космического корабля проходили успешно в лабораториях нескольких десятков институтов, те же испытания в космосе представлялись совсем иными – космос позволял открыть совершенно новые ошибки, которые невозможно было выявить в лабораторных условиях.
Предстоял тяжелый и один из самых долгих испытательных запусков за все время, который, при успешном его течении, должен был продлиться около полутора лет. Работники Центра управления должны были сменять друг друга в течение всего этого времени.
Чем больше макет будет удаляться от планеты, тем дольше будет проходить обмен информацией между ним и диспетчерами. А чем ближе корабль будет становиться к околосветовой скорости – конечной скорости, которую он должен был достигнуть в экспедиции, – тем менее возможным станет его удаленный контроль. По этим причинам конечной скорости ракета могла достигнуть только в полете с экипажем, способным принимать решения и совершать непрекращающееся наблюдение.
Все было готово к старту. Не было слышно практически ни одного звука – весь зал замер в ожидании объявления пуска.
– Пять, четыре, три… зажигание… два, один… Подъем, – с этими словами диспетчера поддерживающие фермы разошлись в стороны, и космический корабль с фотонным двигателем в первый раз взмыл в воздух.
Под действием реактивной тяги ракета покинула орбиту Комрады и направилась к запланированной точке у Туннеля, где должен был начать работу основной двигатель. Точка была рассчитана таким образом, чтобы не причинить никакого ущерба окружающим планетам.
Через неделю, в решающий момент включения фотонного двигателя, зал снова был заполнен до предела. Датчики фиксировали антивещество на расстоянии нескольких километров от корпуса ракеты.
– Включение прямоточного термоядерного двигателя, – объявил диспетчер.
Вот и настал час, когда решится вопрос о межзвездных путешествиях и о том, возможно ли передвижение с использованием лишь внешних ресурсов – Туннеля и межзвездного вещества – для достижения околосветовой скорости.
– Включение массозаборников антивещества.
Л поочередно смотрел во все экраны, отображающие показатели корабля. На данном этапе все происходило в пределах расчетов.
– Зафиксировано поступление антивещества в реактор. Запуск инжекторов. Начинается аннигиляция. Показатели стабильны. Скорость 728 тысяч километров в час. Идет увеличение скорости, отклонений не выявлено.
Раздались аплодисменты, и помещение наполнилось разговорами. Однако Л стоял неподвижно, пристально наблюдая за идеальными показателями на экранах в поисках возможных ошибок.
– Это грандиозное достижение, мистер Форстер, – раздался голос Уотсона рядом с ним.
– Эксперимент еще не завершен, мистер Уотсон, – откликнулся Л. – Невозможно предполагать, что все пройдет успешно с первого раза.
– Однако сейчас все параметры в пределах нормы. То, что корабль стартовал с помощью Туннеля – это огромный результат. Идите отдыхать, мистер Форстер. Вы совершили потрясающую работу.
Л глянул ему вслед и снова повернулся к экранам.
Зал понемногу пустел, и вскоре остались лишь те сотрудники, которые контролировали полет ракеты.
Скорость корабля постепенно возрастала. На экранах, демонстрирующих изображение с камер, установленных в корпусе звездолета, было видно фиолетовое свечение реактивной струи. Время от времени картинка прерывалась на короткое время из-за периодического блокирования сигнала Туннелем.
Л не понимал, как можно было отдыхать, когда на глазах происходили такие великие вещи. Неужели этот проект действительно сработает? Однако вскоре он почувствовал, что его тоже начало клонить в сон – сказывалась накопленная усталость.
Вдруг от одного из компьютеров послышался сигнал. Одномоментно погасли все экраны, и связь с кораблем окончательно оборвалась.
– Антивещество проникло к корпусу, – проговорил Л, вскочив с места. – Это конец.
– Что вы сказали?
Л проморгался. Он все еще сидел за столом, а корабль, по-прежнему набирая скорость, летел в пространстве.
– Нет-нет, – пробормотал он, пытаясь согнать остатки сна. – Все в порядке.
Л посмотрел на часы. Прошло почти восемь часов с начала запуска фотонного двигателя. Полет все еще проходил стабильно, и для беспокойства не было никаких оснований.
«Неужели я все эти полтора года просижу у экранов?» – подумал Л, пытаясь забыть дурной сон.
Однако чувство грядущей катастрофы прочно засело у него в голове, и когда вновь прозвучал сигнал, Л сначала решил, что это снова снится ему. Однако на этот раз все происходило в реальности.
– Нестабильное магнитное поле.
– В чем причина?
– Неизвестно. Ошибка в плате управления.
– Антивещество в критической близости от корпуса…
Весь этот диалог прозвучал за несколько секунд, но Л уже знал, что произойдет сейчас. Корабль по команде программы стал отклоняться от Туннеля, однако было слишком поздно.
Как и во сне Л, все экраны погасли и связь с ракетой оборвалась.
Воцарилась тишина.
Поймав на себе взгляды присутствующих, Л быстрым шагом удалился из помещения.
11. Пора убираться отсюда
– Итак, испытание ME-1 завершилось, – начал Уотсон на совещании в одной из переговорных спустя несколько часов. – К сожалению, неуспешно. Мы потеряли всякую связь с кораблем, и почти со стопроцентной вероятностью ракеты больше не существует.
– Мы отправим несколько ракет к месту крушения, – хладнокровно произнес Норрингтон. – Они достигнут точки через десять дней.
– Но, скорее всего, вы ничего там не найдете, – заметил Барлоу.
– Мистер Барлоу, прокомментируйте пожалуйста, что конкретно произошло, и в чем предполагаемая причина ошибки.
Главный инженер откашлялся и после небольшой паузы начал:
– В 3:45 по аврогскому времени была зафиксирована нестабильная работа основного двигателя. Это случилось через восемь часов тринадцать минут после его запуска. Корабль находился на расстоянии 38,7 миллионов километров от Комрады. – Он вздохнул. – Из-за ослабления магнитного поля антивещество оказалось в критической близости от корпуса корабля, что привело к его мгновенному исчезновению. Причин, я полагаю, может быть масса: неверные расчеты электромагнитного поля, нестабильность платы управления, ошибка в программе… В любом случае, это должно досконально проверяться перед следующим запуском… Когда он состоится.
Уотсон сжал губы.
– В данном случае невозможно точно назвать дату возобновления работ, – сказал он. – Мы потеряли достаточно много важных элементов, и воспроизвести их снова будет нелегкой и дорогостоящей задачей.
– Самое неприятное в этой ситуации то, – подал голос Уильямс, – что из-за полного исчезновения макета – и нет сомнений в том, что мы не найдем ни одного обломка от этой катастрофы, – мы не сможем точно проанализировать ее причину. А это сильно удлиняет и усложняет рабочий процесс. Нам придется вновь проверять все до мельчайших деталей, и у нас есть только догадки об ошибке, которая могла случиться сегодня.
– У вас есть какие-нибудь предположения о случившемся, мистер Форстер? – спросил Уотсон.
До того момента, как прозвучала его фамилия, голоса заседающих казались Л гулкими и отдаленными. Он очнулся от размышлений и произнес:
– Я соглашусь с мистером Уильямсом. – Он облокотился на спинку стула. – Мы не можем указать конкретную причину такого исхода событий. Это могла быть банальная ошибка в сборке, которую мы не заметили. Тут нужна доскональная проверка всего аппарата.
– До меня дошли сведения о том, что за несколько минут до сигнала об ошибке вы сообщили о попадании антивещества в корпус ракеты, хотя оснований для этого к тому моменту не было. Как вы узнали об этом заранее?
Л почувствовал на себе пронзительный взгляд Норрингтона.
– Я… не мог знать этого заранее. Я мог лишь предполагать такой результат, – Л старался говорить спокойным голосом, чтобы его ответ не звучал как оправдание. – Последние приготовления к запуску были довольно напряженными. Поэтому то, что я мог сказать в Центре управления… не более чем сон, так странно совпавший с реальностью.
Л понял, что его попытки провалились.
– Сон? – Уотсон приподнял бровь. – Что ж, нам всем сейчас не хватает должного отдыха. Поэтому, при возможности, не стоит попусту перетруждать себя, мистер Форстер.
Л кивнул и покосился на Норрингтона. Тот по-прежнему не отводил взгляд от Л, и в его глазах, как ни странно, уже не было прежней иронии. Казалось, Л в первый раз заметил на его лице неподдельное удивление.
Последовали долгие обсуждения дальнейшего порядка действий. Л снова ушел в свои размышления, и без того зная, что их ждет дальше.
Из-за полного уничтожения корабля постройка нового испытательного макета отложится на неопределенное время. Какое – никому не известно. Ожидание может длиться год, два, десять лет… Уже не было речи о том, что сам Л сможет когда-либо отправиться на Землю. Макет не выдержал и дня испытания, что уж говорить о четырех годах полета!
Л уже не испытывал никакого сожаления. Бесконечная усталость – вот все, что он сейчас ощущал. Он снова был бессилен перед непреклонностью обстоятельств. Л чувствовал, что сделал абсолютно все, чтобы фотонная ракета воплотилась в жизнь, и не имел ни малейшего представления, что теперь делать.
Что же могло произойти перед крушением? Это могла быть любая деталь, которая не была удостоена должного внимания. Такая же поломка могла произойти и во время реальной экспедиции, а это означало гибель для всего экипажа. Фотонная ракета слишком трудоемка и опасна, чтобы использовать ее для полетов. А если работа над ней и продолжится, то может затянуться на десятки лет.
Он понял, что Колин был прав. О чем он только думал, будучи уверенным в том, что полетит на Землю через несколько лет? Только самонадеянный псих, который верит в чудеса, может мечтать об этом.
Зачем ему вообще теперь продолжать работу над ракетой?..
Но крушение корабля было не самым необъяснимым для Л вопросом. Его разум снова играл с ним, и он не мог понять, как остановить это, как препятствовать этим вещим снам.
В который раз в своей жизни он боялся. Боялся, что снова узнает то, что обычному человеку знать не суждено.
Но больше всего его пугала абсурдность и необъяснимость этих явлений.
Выход был только один.
Он должен был бросить эти занятия. Забыть обо всех этих вопросах: кто он, кто его родители, почему он не такой как все.
Не думать о Люси.
С этим всем должно быть покончено. Теперь ему нужно пытаться стать обычным человеком, и тогда, возможно, его перестанут преследовать многочисленные видения.
На следующий день Л, терзаемый мучительными мыслями, прибыл на Метаморфозу. Вместе с ним с базы вернулось еще несколько сотрудников, включая и Норрингтона.
За все время полета заместитель не пытался заговорить с Л, однако последний все равно чувствовал его пристальное внимание на себе. Лишь когда ракета приземлилась, а пассажиры, покинув корабль, ожидали отправки в город, Л услышал за своей спиной голос:
– Что ж, мистер Форстер, думаю, вы найдете путь, как начать строительство нового макета в ближайшее время.
– Прошу прощения? – обернулся Л.
Норрингтон усмехнулся.
– Вы показали прекрасные результаты. Благодаря вам трудозатраты и время на постройку значительно сократились. Я полагаю, вы можете применять свои дарования и дальше.
– Я изо всех сил пытаюсь быть нормальным, мистер Норрингтон, – ответил Л, стараясь скрыть нарастающий гнев. – К тому же мои… дарования не смогут принести компании средств на сборку нового аппарата.
– Я все же считаю, что помогут, мистер Форстер. Подумайте об этом.
Л недоуменно уставился на него.
– До встречи, – произнес Норрингтон с непроницаемым лицом и удалился.
Несколько секунд Л стоял, глядя в одну точку, пока его не пронзила мысль.
Что этот тип сказал в их первую встречу?
«Скоро вы откроете в себе такие способности, о которых вы и не ведали…»
Л бросило в жар от этого воспоминания. Откуда Норрингтон знал про его умения, когда сам Л еще не ведал об этом?
Он посмотрел в ту сторону, куда ушел замдиректора, но тот будто испарился. Л сделал несколько шагов по залу в его поисках, однако Норрингтона нигде не было видно. Куда ему понадобилось уйти на космодроме?
Он должен был разорвать соглашение с ним – это будет еще одним шагом на пути к нормальному человеку. А лучше всего было вообще уйти из космической отрасли, что он хотел сделать еще в начале лета. Тогда он сможет полностью освободиться от своих несбыточных иллюзий.
* * *
Дни были похожи один на другой.
Л приходил на работу, заново проверял все расчеты и параметры и возвращался домой. Каждый раз он приезжал в офис с твердым намерением уволиться, но каждый день его что-то удерживало на месте. День ото дня он доставал телефон, собираясь сообщить беловолосому о выходе из сделки, но всякий раз, так ничего и не сделав, убирал телефон обратно.
Его коробило от собственной трусости и нежелания начинать нормальную жизнь.
Зима давно вступила в свои права, и Л не помнил более трудной, грязной и мрачной зимы за все время.
На дорогах, размокших за осеннее время от бесконечных потоков воды и грязи, выросли слои снега и льда. Редкие деревья с голыми черными ветвями стояли застывшими изваяниями. Бесконечные бетонные многоэтажки стали будто еще серее и темнее; тяжелыми отвесными скалами они нависали над головой, будто намереваясь раздавить своим весом, и молча смотрели на прохожих своими многочисленными желтыми глазами.
Температура воздуха резко менялась каждые несколько дней, то поднимаясь на пару градусов выше нуля, то опускаясь до нескольких десятков градусов ниже. Толщи снега таяли, становясь грязной слякотью, и вновь замерзали, превращаясь в наслоения бугристого льда.
Неутихающий ветер пронизывал до костей, независимо от количества одежды, а промокшая насквозь обувь стала привычным явлением каждого дня.
Никто не знал, когда закончатся потоки снега и ледяного дождя, падающие с небес. Они то стихали, то возвращались с новой силой, и с ними уже не справлялась ни одна городская служба. Движение транспорта замедлялось или вовсе останавливалось, все чаще стали происходить аварии.
Люди смиренно встречали нелегкий сезон уже в который раз. Но в этом году непогода не на шутку разыгралась, побивая многолетние рекорды по количеству причиненных неприятностей.
Несмотря на тяжелые условия, работа не прекращалась. Но для Л все труднее становилось заставить себя найти весомую причину для того, чтобы день за днем, невзирая на непогоду, механически искать возможную поломку бывшего макета.
Запущенные к месту крушения аппараты, как и предполагалось, не нашли ни единого следа от фотонной ракеты. Это говорило о предстоящем огромном объеме работы, который, казалось, мог длиться бесконечно.
День за днем Л смотрел на толпу горожан, которые, не глядя по сторонам, совершали один и тот же маршрут, не понимая должным образом, зачем они вообще это делают. Измученные тяжелым существованием, они видели только узкую протоптанную тропинку перед собой. Не было сомнений, что большая часть людей не ведала о неуспешном запуске корабля, который мог бы изменить их жизнь к лучшему.
Л смотрел на них и понимал, что они никогда не являлись причиной его желания отправиться на Землю. Он никогда не хотел помогать им. Он всегда преследовал только личные цели.
Единственной отрадой в этом нескончаемом мраке было то, что состояние отца улучшалось с каждым днем, и это позволило ему вновь выйти на работу.
Л все еще не мог осознать, что тот, кто воспитывал его, и с кем он жил все это время, на самом деле не был его родным отцом. Хотя в глубине души он все больше и больше понимал, что по повадкам, манере поведения и внешности это был совершенно другой человек. Но невзирая на это, Л не хотел говорить отцу, что знает об усыновлении. Отсутствие кровного родства вовсе не означало, что Форстер-старший перестал быть его отцом.
В один из выходных Л удалось добраться до Сода, чтобы навестить его. Л давно следовало снова переехать сюда, однако он до сих пор почему-то медлил.
Он решил поделиться с отцом своими намерениями по окончанию работы в Eternal, и Форстер-старший, после паузы, произнес:
– Л, все решения должны оставаться за тобой, но я хочу, все же, дать тебе совет. Ты должен понять – что бы тебя ни заставляло остаться здесь, ты не должен этого делать. Ты ни в коем случае не должен бросать свои истинные желания и стремления. Я уверен, что ты знаешь, как продолжить постройку ракеты и успеть в срок. – он вздохнул и продолжил: – Основная цель моей жизни всегда заключалась в том, чтобы ты добивался своего. И благодаря своему упорству, своему трудолюбию ты стал таким, какой есть. Прошу тебя, не убивай в себе того, кем ты являешься, Л. Я знаю, что ты сможешь сделать так, чтобы наши с тобой жизни не были прожиты зря.
Л не знал, что ему ответить.
Неужели он сможет последовать словам отца?
Сидя в самолете на пути в столицу, Л бросил мимолетный взгляд в иллюминатор. К его удивлению, слой облаков немного рассеялся, открывая поверхность земли. Воздушное судно проходило над Срединными горами, как раз над теми местами, где год назад их застало землетрясение, и с высоты он увидел колоссальные масштабы разлома.
Удивительно, как они сумели выжить тогда, в этих адских условиях. Холодок пробежал по его спине, когда он представил, как Люси ползла по этим скалам одна, навстречу неизвестности, когда ее пытался поймать целый мир.
Почему она не сдалась тогда, не вернулась за решетку? Что двигало ею?
Она боролась за свою жизнь и свободу своего отца. Она так же, как и Л, пыталась понять, зачем она здесь.
А он решил отступить.
Неужели он бросит все, чего достиг таким трудом и даже не попытается искать ответы? Неужели он превратится в типичного городского жителя, выполняющего свой ежедневный обряд и не желающего совершить нечто большее?
Облака снова сгустились, когда самолет подлетал к Аврогу. Город будто стал еще тяжелее и мрачнее, он, казалось, слился с тучами, превратившись вместе с ними в однородное серое пятно.
Л шел пешком по грязным заснеженным ночным улицам, считая бессмысленным ожидание редкого транспорта.
Обычно оживленный даже ночью Аврог сейчас будто вымер, и все вокруг казалось каким-то необъяснимо враждебным. Город, словно некое чудовище, вытащил свои черные щупальца и обвивал каждого прибывшего сюда.
Шел мелкий снег. Ветер усиливался, раскатывая мусор. Торчащие стальные прутья на заброшенном строящемся здании бросали на бетонные стены длинные черные тени. По стене бился, колыхаясь на ветру, оголенный провод.
Перед взглядом проплывали пустынные, тускло освещенные переулки, насквозь пропахшие сыростью и мочой. Над головой возвышались черные, покрытые копотью мостовые, с которых капала грязная вода. По железной дороге грохотала темная пустая электричка.
Мимо Л молча проследовала группа людей. Бросив на него косые взгляды, они оставили за собой горький запах табака.
Л становилось не по себе. Поежившись и ссутулившись от пробирающего ледяного ветра, он ускорил шаг, кусая обветренные губы.
Он проходил мимо одной из разрисованных граффити стен, когда его внимание привлек приклеенный к ней, среди прочих, плакат. Л бы прошел мимо, если бы не заметил на этом листе фотографию с ним самим и Люси, сделанную в Центре управления полетами. Под снимком крупными буквами была выведена единственная надпись:
КТО ПРОСИЛ ИХ ЭТО ДЕЛАТЬ?!
Л несколько секунд смотрел на плакат, а затем быстрым шагом двинулся прочь.
«Пора убираться отсюда».
* * *
Перед его двойником стояла очередь из сотрудников в столовой. Люди делали заказ, выбирая блюда им по душе.
Что заставляет человека принять определенное решение?
Л был уверен, что он способен влиять на выбор людей. Он не имел ни малейшего представления, как это возможно, но попытался на время забыть все свои вопросы.
Вот стоит полный мужчина – насколько помнил Л, один из начальников отдела информационных технологий. Рядом с ним – несколько его коллег. Он в шаге от своего выбора, он готов сделать свой заказ. Но тут он резко отводит взгляд в другую сторону.
– Чай, пожалуйста, – донесся его голос до Л.
– Билл, ты стал пить чай? – удивленно спросил его коллега.
– Да, что-то вдруг захотелось…
Может быть, это просто совпадение, и надо переключиться на кого-то еще…
– Л.
Вот следующий в очереди заказал то, что приказал ему взять он…
– Л, ты плохо выглядишь. Ты не болен?
Он встрепенулся и посмотрел на сидящую напротив него Энн. Ее взгляд выражал беспокойство.
– Нет. – Л буквально заставлял себя говорить. – Я в порядке.
– Я понимаю, эта работа может длиться вечно. – Энн надкусила круассан и сделала глоток из чашки. – Но пойми, мы не сможем как-то повлиять на этот процесс. Это огромный механизм из тысячи людей, и не только от нас зависит продвижение проекта.
– Да, конечно, – мысли Л снова ушли в прежнее русло.
Он хотя бы может попытаться внушить им…
– Ты видела эти плакаты? – протянул он, не глядя на собеседницу.
– Да. Тебе сейчас лучше быть осторожнее. Назревает протест, и ты являешься для них отнюдь не героем.
– Когда я улечу, они уже не смогут меня достать.
* * *
Последующую неделю Л регулярно выискивал людей: начальников Eternal, сотрудничающих с ними компаний – тех, кто мог повлиять на спонсирование проекта. Достаточно было лишь, чтобы он их видел – и новая, чужая мысль, мысль Л появлялась у них в головах.
Он понимал, что своими действиями может нарушить всю экономическую систему, однако желание завершить начатое было непреодолимо. Он буквально заставлял всех заниматься только фотонной ракетой.
Сначала Л старался увидеть того человека, которому хотел внушить мысль. Затем он понял, что может не тратить так много сил: ему достаточно было стоять за несколько километров от «жертвы», чтобы было видно здание, в котором она находилась. Его двойник попадал внутрь, находил комнату, где сидел нужный ему человек, и пробирался в его сознание.
Л чувствовал, что он уже давно перестал быть тем, кем был раньше, кем был год или даже месяц назад. И несмотря на всю кажущуюся абсурдность всего, что с ним происходило, на его помешательство, ему продолжало это нравиться.
Ему нравилось то преобладание над остальными, которое он испытывал, совершая свои действия.
День за днем ему становилось все проще навязать свои мысли и действия другим людям, и эти мысли могли быть такими, какими он пожелает. Но он понимал, что такая власть может вскружить голову, и выполнял только то, что ему было действительно необходимо.
Л пытался не вспоминать то, что сказал ему Норрингтон на космодроме – ведь, получается, что тот откуда-то знал о способностях Л даже лучше его самого. Но он даже думать не хотел о том, откуда он мог это знать. Единственное, что ему хотелось, – это держаться от Норрингтона подальше, что, впрочем, пока удавалось.
От всех этих безумных событий Л практически перестал спать – и без того короткий сон свелся совсем к минимуму.
Вскоре его действия стали приносить плоды.
– Хорошие новости! – с порога объявил Уильямс, на ходу снимая пальто. – Мы возобновляем работу над постройкой нового макета ME!
«Неужели», – подумал Л, а вслух проговорил:
– Это замечательная новость.
– Совещание по этому поводу сегодня в 15:00. Л, как продвигаются расчеты?
– Я не обнаружил ошибок в своей области, – сообщил тот, не отрываясь от компьютера. – И в других областях тоже.
– Ты заново рассчитал весь аппарат? – скривил губы Уильямс. – Это не смешно.
– А я и не шучу, Уильямс. Наша ракета должна работать идеально. Скорее всего проблема была в сборке. Ну или, – Л усмехнулся, – в Туннеле присутствует неизвестная нам темная энергия, которая дает такой разрушительный эффект. Хотя я склоняюсь больше к первому варианту.
– Ты уверен в расчетах?
– Коллеги также не обнаружили у себя ошибок.
– Все идет слишком быстро, Л, – покачал головой Уильямс. – Обычно такая работа ведется месяцы, если не годы.
Л пожал плечами и потер глаза, которые начинали болеть.
– В любом случае надо тестировать и еще раз тестировать, – продолжал Уильямс. – До мельчайших деталей.
* * *
В комнату зашла Энн Браун.
– Добрый день, – произнесла она и посмотрела на пустующее место. – Л отошел?
Уильямс взглянул на наручные часы и нахмурился.
– Он еще не приходил.
– Вы не звонили ему?
– Пока нет.
Энн вышла из комнаты и, поджав губы, набрала номер Л. Длинные гудки вместо ответа не означали ничего хорошего.
Его отсутствие было весьма неестественным: не было ни дня, когда Л не появлялся на рабочем месте – он приходил одним из первых и почти всегда уходил последним…
* * *
Это было уже другое место.
В отличие от предыдущего, здесь было светло, но небо было серое, и все было словно в тумане. Трава под ногами была странного иссиня-зеленого цвета. Вокруг не было ни души – он видел только небо и траву…
Как он сюда попал?
– Л! Л, что с тобой?
Видение неумолимо уходило, к недовольству Л.
Почему же ему постоянно мешают?..
– Л! Так, я вызываю скорую…
«Не надо скорую…» – попытался сказать Л, но из его уст вырвались бессвязные звуки.
Глаза упорно отказывались видеть, однако сквозь пелену Л понял, что лежит на полу, а рядом с ним мечется Энн.
Усилием воли он поднялся и на ощупь вырвал телефон у нее из рук.
– Что ты делаешь? Л, тебе плохо!
– Не надо… никому… звонить, – каждое слово давалось ему через боль.
Он отчаянно пытался разглядеть окружающую обстановку.
– Где я… черт возьми?
К его руке прикоснулось что-то холодное. Нащупав очки, он надвинул их на переносицу.
Он находился у себя в комнате.
– Сколько времени… – произнес он и, откашлявшись, посмотрел на часы, которые показывали половину второго. – Дьявол…
Он попытался встать на ноги, однако его затошнило.
– Л, умоляю тебя, остановись! – доносился до него тонкий голосок. – У тебя жар…
Л снова сделал попытку подняться, однако начинал осознавать, что в словах Энн есть здравый смысл. В таком состоянии он мало что сможет сделать полезного.
С помощью Энн он встал на ноги и, дойдя до кровати, тяжело опустился вниз и лег головой на подушку, чувствуя, что снова впадает в забытье.
