Лин Петрова
На перекрёстке трех миров. Книга 1. Хранительница
Ну что, нужно осторожно убрать руку и посмотреть на рану. Я попыталась разжать пальцы, но не смогла этого сделать. Рука меня не слушалась. Пальцы свело от напряжения. Свободной рукой начала отжимать сведенные судорогой пальцы.
Тут ко мне протянулась рука Чернявого. Он мягко убрал мою свободную руку и стал аккуратно отжимать пальцы. Я с благодарностью приняла его помощь. Нужно осмотреть рану – я наклонилась. Что такое? Это у меня от стресса галлюцинации? Где рана? Вот следы запекшейся крови на шкуре. Не могла же она так быстро зажить? А почему, собственно говоря, не могла? Животное какое-то необычное, если его Хранительница создала. Я облегченно вздохнула полной грудью. Посмотрела на детей, одобряюще кивнув и коротко сказала: «Спать».
Я легла возле Мелкого, обняв его руками. Проснулась от того, что кто-то шершавым языком облизывает моё лицо. Мелкий стоял возле меня, слегка пошатываясь от слабости.
– Живой? – прошептала я. Он благодарно лизнул меня слюнявым языком.
Хил сидел рядом. Я прошлась по его шерсти рукой.
– Молодцы, ребятки. Вы самые смелые и сильные животные. Только в следующий раз, Мелкий, будь осторожен. Это Хил взрослый, а ты ещё подросток. У тебя нет опыта в драках.
Я, смотря, как Мелкий идет на слабых лапах, понимала, что отряд не может себе позволить остаться здесь из-за нас. Значит, мне придется остаться. Детьми я так рисковать не могу, эти твари могут вернуться.
Приняв тяжелое решение, подошла к Игнату.
– Игнат, я остаюсь. Мелкий ещё очень слаб, ему нужно набраться сил. Прошу тебя, сбереги детей и доведи их к родственникам.
Игнат хмурился и смотрел то на меня, то на животных. Он понимал, что я своего решения не поменяю.
– Тогда мы тоже останемся.
Я отрицательно помахала головой.
– Нет, Игнат. Ты не можешь рисковать Люсей. И от тебя толку на одной ноге мало. Тогда ведь и дети останутся. А я тебя прошу, как человека, сберечь их.
Он обреченно кивнул.
Я была вся в крови, нужно привести себя в порядок. Мой спортивный костюм был полностью измазан в крови. Я достала из сумки платье, но сначала оттерла кровь с рук, Марк поливал из моей пластиковой бутылки, которую я так и не выбросила. Зашла подальше в траву и быстро переоделась.
Я вздохнула, мне придётся сказать детям грустную новость. Лина подошла ко мне и обхватила двумя руками за талию, прижавшись головой к животу. Я погладила её по волосам. Марк стоял рядом, опустив голову.
– Испугались?
Они кивнули головами.
– А я как испугалась, жуть просто. Ничего, все обошлось.
– Ребята – начала я разговор.
И, только я набрала воздуха в легкие, подошёл Чернявый. Он посмотрел на нас спокойным взглядом:
– Сегодня отдыхайте. Завтра поедем.
Я не верила своим ушам. Они и правда из-за нас останутся? Я облегченно выдохнула.
– Спасибо – с благодарностью смотря ему в глаза.
Он глянул на моих животных, слегка улыбнувшись и кивнул.
Нам пришлось сменить место стоянки. Мы с детьми медленно шли рядом с Мелким и Хилом. Дошли до небольшого лесочка, там и остановились. Развели нормальный костер, от которого тянуло приятным горьковатым дымом. Все расположились вокруг него. Ребята начали готовить еду.
Эвальд подошёл ко мне и сел рядом.
Повернув голову, я тихо спросила:
– Почему вы не сражались?
Он хмыкнул:
– С кем? С невидимым врагом? Половина отряда полегло бы. Мы ждали, когда они выйдут в зону видимости, подойдут ближе. Эти звери из другого мира, пробрались к нам случайно, когда открылся спонтанный портал. Прижились и размножились – он сложил руки на согнутых коленях.
– Твои-то молодцы. Сами справились. Знать, не врёт молва-то, и вправду опасные животные.
– Да какие они опасные. Мелкий ещё подросток, вот и подставился.
Мелкий как-будто почувствовал, что говорят про него, подошел ко мне. Эвальд протянул руку к нему и спросил, повернув ко мне голову:
– Можно?
Я пожала плечами. Не знаю.
– Мелкий, стой спокойно. Он не причинит вреда, только погладит.
Эвальд осторожно прикоснулся к его спине, погружая руку в шерсть. Он гладил с благоговейной улыбкой на лице. Не каждый сможет похвастать, что гладил леви́ра.
– Хил, иди сюда – пусть и его погладит. Вообще тогда герой будет.
Эвальд улыбался открытой улыбкой совсем ещё молоденького паренька.
– Но у меня к тебе просьба. Пока будем ехать, научи Марка мечом управляться. Он хочет обучаться вашему делу, мальчик то смышленый, может, выйдет толк с этого.
Он кивнул.
Меня начало клонить в сон. Сон был поверхностный, я эхом слышала разговоры ребят. Они рассказывали друг другу истории из своих походов, молодежь слушала с интересом.
– Был и такой случай. Шава́ла повредили. Кость в задней лапе вдребезги раскрошили. Уж как хозяин убивался. Пришлось добить животное – доносилось до меня.
А я сквозь сон думала.
– Жалко животное. Дома «петровича» бы поставили и всех делов.
И тут меня подбросило. Я хлопала глазами, судорожно соображая, боясь упустить мысль. Конечно же! Так, спокойно. Я провела ладонями по лицу.
Игнат с Люсей сидели возле костра, тихонько переговариваясь. Он отстегнул свою деревянную культю, давая ноге возможность отдохнуть. Я тихонько села рядом с ними.
– Игнат Петрович. А исследованиями в какой области вы занимались в своём институте?
Он недоумённо посмотрел на меня:
– Ты чего, Ритка, сдурела? Столько лет прошло.
Я молча смотрела на него. Пока не буду ничего говорить, моя мысль ещё не оформилась до конца. Возможно, это только мои догадки или просто одна из версий, которая не имеет под собой никаких оснований. Он помолчал, вспоминая. Начал медленно говорить, окунаясь в своё далёкое прошлое. Я молча слушала, кивая головой. Стоп. А вот это интересно.
– Давай здесь подробнее, Игнат. Над проектом работала группа?
– Это моя последняя разработка. Двое мы работали с Михаилом Владимировичем Кулагиным. Он вскоре погиб в дорожно-транспортном.
Я понимающе кивнула.
– Доводил до ума сам. Только исследования он не прошёл, материал ломался. А там и страна начала разваливаться. Я же рассказывал.
Я опять кивнула. Взяла ветку и начала рисовать на ровной поверхности.
– Посмотри, Игнат Петрович, похоже на то, над чем ты работал?
Он придвинулся поближе к рисунку, нахмурив брови. Долго рассматривал, потом растерянно поднял на меня глаза.
– Откуда ты знаешь, как он выглядит, Рита?
Я глубоко вздохнула и начала рассказ:
– Понимаешь, кажется, твоя разработка пригодилась. Только в ветеринарии. Это у аппаратов для людей они называются человеческими фамилиями. Например, аппарат Елизарова. У нас такое название не прижилось. Между собой во время операций мы называем его «Петровичем». У меня мелькала какая-то мысль, а сейчас вспомнила своё последнее дежурство. Игорь Семёнович коротко командует: «Ставим «Петровича». А ведь настоящее его название – «аппарат Залесского»
Я замолчала, смотря на него. Он смотрел на меня, растерянно хлопая глазами, переводя взгляд на рисунок и обратно.
– Это что же получается, Рита. Все не зря – медленно сказал он.
– И…… – он опустил голову.
Затем резко вскочил, забыв, что деревяшку снял и повалился на землю. Вскочил, запрыгав на одной ноге. Люся в тревоге смотрела на Игната, затем перевела взгляд на меня. Ребята тоже в тишине смотрели на меня. Наверно нужно объясниться.
– Понимаете. Для нас для людей очень важно оставить после себя хоть какой-то след, память. Чтобы помнили – я облизала губы, старательно подбирая слова – Кто-то оставляет продолжение в своих детях. Когда человека не будет, дети и его внуки будут помнить его и след человека не потеряется в вечности. Игнат Петрович ученый. И он думал, что его жизнь там, на Земле прошла зря. Когда жизнь проходит зря, это ведь страшно. Оказалось, не зря. Его имя навсегда останется в названии аппарата, придуманного им.
Мы молчали. Я посмотрела на ребят, рассказывавшим историю:
– То животное, про которое вы рассказывали, можно было спасти, если поставить аппарат придуманный Игнатом Петровичем.
Ребята загалдели:
– Ишь ты. И не скажешь про Игната. Думали, что просто рукастый парень. Оказывается, вон оно чего.
Чернявый задумчиво спросил:
– А здесь можно использовать его способности?
Я кивнула головой:
– Конечно. Чтобы придумывать, нужна голова. А вот воплотить это – нужно специальное помещение. Вы сами обговорите с ним. Может и согласится. Да, Люся?
Я повернула голову к ней. Она растеряно смотрела на нас.
– Сама подумай, Люся. Он может ещё много полезного для вашего мира придумать. Сама же говорила, рукастый он у тебя.
Она молча кивнула, взяла деревянную культю и пошла к Игнату. Вскоре они вернулись. Он сел на прежнее место.
– Ты мой добрый ангел, Рита. Ты ворвалась в мою жизнь, принеся добрую весть, и вернула смысл моей, как я думал никчемной, жизни. Век тебе буду благодарен.
Он обнял меня, крепко сжав в объятиях, выдохнул и широко улыбнулся. Потом схватил Люсю в охапку и стал кружиться с ней. Она радостно верещала. Напряжение спало. Ребята начали улыбаться. У меня на душе стало спокойно и радостно.
Мы с ним еще сидели возле рисунка. Я рассказывала все что знала. Мы обсуждали, почему тогда аппарат не прошел испытания. Из чего он сделан сейчас и для чего применяется.
* * *
На следующий день мы тронулись в путь. Мелкий уже твердо стоял на ногах и даже уже смотался на охоту. Два дня прошли более или менее спокойно. Эвальд выполнил обещание. На каждой остановке он занимался с Марком. Мальчик с нетерпением ждал каждого занятия. В один из вечеров Эвальд встал в пару с Марком. Я внимательно смотрела за мальчиком. А ведь неплохо получается. Еще пару лет и мышцы наберут силу от тренировок. И ловкости у него не занимать – вон как уворачивается. К замечаниям прислушивается внимательно, стараясь тут же исправить ошибку. Мы с Линой поддерживали его криками и скандировали его имя. Столичные благодушно посмеивались над нами. А Марк гордо выпячивал грудь и разворачивал плечи. Совсем как Ромка, качала я головой с грустной улыбкой. Наверное, все мальчишки такие.
Игнат подсел ко мне, комментируя:
– Ишь, что вытворяет малец. Видать отец из бойцов был – и продолжил – Завтра селение будет – он махнул головой на детей.
Я замерла. Уже? Так быстро? Я с ужасом посмотрела на детей. Я не готова так быстро с ними расстаться. Пожалуйста, не сейчас. И одернула себя: «Эгоистка! Прекрати немедленно! Побудьте со мной, пока я не свалю отсюда, а потом идите к родственникам, что ли? Они тебе не игрушки, им и так страшно. Ты сделала для них все что могла, и отпустить должна с чистым сердцем. Но как же тяжело!». Я вздохнула, подняв глаза к небу. Спокойствие! Только спокойствие.
Нужно чем-то нас занять. И дети будут заняты, и я от мыслей отвлекусь. Марк пришел довольный, утирая пот со лба. Так, что придумать? Ага. Я взяла палочку и нарисовала на земле решетку и позвала детей. Объяснила игру в крестики-нолики. Марк кипятился, проигрывая, а я подсмеивалась над ним, стуча пальцем по голове: «Думай, Марк. Думай»
Настала очередь Лины. Она задумчиво приложила руку к губам, чуть склонив голову. На пятый раз она выиграла. У меня глаза от удивления открылись. «Повезло» – подумала я. Но она выиграла и в следующий раз. Девчонка-то умненькая. Молодец! Я вскочила в притворном возмущении, всплескивая руками:
– Люди добрые, что творится? Меня, взрослого человека обыграла маленькая девочка – причитала я, пряча улыбку.
Марк смеялся надо мной в голос.
– Куда мир катится? – причитала я – А ну, давай еще раз, сейчас я тебя точно обыграю – быстро нарисовав решетку.
Лина думала чуть дольше, просчитывая все ходы и… выиграла.
– Ах ты, пигалица – схватила её в охапку, щекоча за бока – Ты оказывается профессор, да? Умненькая-благоразумненькая.
Она визжала, увёртываясь от моих рук.
Тут к игре подключился Игнат с Люсей. Постепенно и столичные втянулись. Я посмеивалась, видя взрослых мужиков с палочками, ползающими по земле. То тут, то там вспыхивала перебранка. Я предложила играть на желание. Только ничего бессовестного, пожалуйста. С нами дети. Все с энтузиазмом поддержали. Игра началась, постепенно количество игроков сокращалось. Лина играла сама за себя и весьма успешно продвигалась к победе, оставляя за собой ребят. Я только качала головой в восхищении.
Вот осталось четыре человека. Я, Лина, Чернявый и Зорий. Всех охватило радостное возбуждение. Я играла с Зорием. Лина с Чернявым. В финал вышла я с Реммиром. Толпа разделилась на две части. У меня появились свои болельщики. Я смеялась в голос, слушая их выкрики. Давно мне не было так весело. Итак, игра началась, и… я проиграла.
– Нет, ну что за народ. Научи их на свою голову, ещё и в проигравших оставят – вставая на ноги. А вот сама виновата. Нечего было сидеть, рассматривать его прелести. Я тряхнула головой. Улыбаясь, протянула руку победителю:
– Поздравляю. Озвучьте ваше желание.
Он молча пожал руку, слегка прищурившись:
– Можно оставить его на потом?
Я пожала плечами.
– Можно.
Его болельщики подходили к нему, хлопая по плечу.
– Молодец, начальник, не подвел нас.
Я повернулась к Петровичу:
– Игнат, нельзя разве сделать шашки и шахматы?
Он секунду смотрел на меня, затем хлопнул себя по лбу.
– Как я раньше не додумался, идиот. Можно, конечно. Займусь, Рита, обязательно займусь.
* * *
На следующий день, ближе к вечеру мы доехали до небольшого озера. В получасе езды было селение, куда следовало доставить детей. Мы решили эту ночь провести здесь. Мы с детьми сразу отправились к воде. Они плескались, а я сидела и думала, что это последняя ночь вместе и с грустью наблюдала за ними.
Я замочила спортивный костюм отмокать от крови. Животные умчались в лес. Игнат в это время поехал к местному старшему, выяснить подробности родства с детьми.
Он приехал и кивком головы, подтвердил родство.
– Троюродный брат имеется. Своих детей полно, но тем и лучше. Дети быстрее освоятся.
Это была утешающая новость.
К речке приходили и уходили купаться и местные, с интересом рассматривая нас. Парни с девушками, семьи, компания парней, пристально рассматривающими меня.
Искупаться невозможно, приду, когда никого не будет. Вечером, когда все улеглись, я тихонько предупредила Игната, взяла сумку и пошла к воде. С купальником решила не рисковать, сняла платье, одела сорочку, расплела волосы и с наслаждением вошла в воду. Плавала тихо, стараясь не шуметь.
Даже вода не смогла смыть мои тревоги по поводу расставания с детьми. Я вышла из воды, отжимая волосы и замерла. С другой стороны озера шёл Чернявый. Его волосы были мокрыми. Вода стекала с них тонкими струями и текла по мокрому торсу, огибая рельефные мышцы. Маленькие капельки воды тускло поблескивали на влажной коже, отраженные лунным светом.
Чёрт, мокрая сорочка плотно облепила моё тело, выставляя напоказ изгибы тела. По мере того, как он подходил ближе, я начала мелко дрожать. То ли от холода, то ли от его взгляда. Он подошел совсем близко и остановился. Я подняла голову, смотря ему в глаза. Он медленно обвел глазами моё тело. Меня окатила волна жа́ра. Я посмотрела на его руки, мускулистые и сильные, ладони со слегка шершавой кожей. Так захотелось, чтобы его ладони прошлись по всему телу, слегка царапая кожу, а потом прижали к голому торсу. Внизу стало горячо и влажно.
Совсем сдурела? Я отступила шаг назад, отгоняя наваждение, и опустила глаза вниз. Так и стояла молча, пока он не развернулся и не ушел.
Мне пришлось искупаться еще раз. В таком состоянии ложиться спать негоже, иначе эротические сны замучают. Это у меня просто давно мужчины не было.
* * *
На следующий день в сильном волнении, мы собрались идти в селение. Я одела детей в новые одежды, сшитые мной, красиво заплела Лину. Они тоже волновались, заглядывая мне в глаза. Спокойно кивала им головой, нельзя чтобы они видели моё волнение.
Пошли Игнат, нас трое, Чернявый с пятью ребятами. Селение было больше Игнатовского. Староста принял нас на улице, мы сели за дубовый стол. Он послал за родственниками детей. Я сидела, приобняв их с обеих сторон. Тут послышался шум, и во двор ввалилась довольно живописная компания.
Глава семейства щуплый невысокий мужчина с тонкими губами, он недовольно сжимал их. Его жена высокая толстая бабёнка с выпирающими боками в коротком платье до колена, из которого торчали толстые ноги. Глаза-щёлочки, выглядывающие через толстые румяные щеки, и жидкие сальные волосы до плеч – вот что сразу бросилось в глаза. Меня передёрнуло. С ними были четверо вертлявых детей, любопытно оглядывающих нашу компанию. Старший селения подошел к ним с Игнатом, проясняя ситуацию. Мужик начал гневно взмахивать руками, нервно подергивая плечами. Мы спокойно стояли за их спинами, ожидая результата. Столичные остались сидеть за столом. Один из детей пробрался сзади к Лине и ущипнул, она вскрикнула и потерла свою попу. Я начала волноваться, не нравилась мне эта колоритная парочка. Да и дети начали жаться ко мне все сильнее.
Мамаша всплеснула руками, узнав причину вызова, она трясла головой. Потом оглядевшись, увидела детей. Её глаза вообще исчезли за пухлыми щеками. Она подошла к нам, хмыкнув, вслед за ней подскочил и её муж. Он схватил Лину за руку и дёрнул на себя, девочка от неожиданности чуть не упала. Она обернулась к нам, недоумённо смотря на Марка.
– Эту возьмём – сказал глава семейства.
– А этого приблудка, девайте куда хотите. Это брат дурак был, подбирал кого ни попадя. А на мне, где сядешь, там и слезешь. Понятно? – он поднес к моему лицу указательный палец.
Спокойно, только спокойно. Но у меня внутри начиналась гневная дрожь, еще чуть-чуть и я взорвусь. Жирная мамаша стала хватать Лину толстыми руками и разворачивать в разные стороны, рассматривая.
В это время столичные ребята, слыша, что назревает скандал, поднялись со своих мест и встали за нашими спинами.
Лина с ужасом смотрела на Марка и из её больших глаз покатились слезы. Она понимала, что их разлучают. Берут только её и возможно, она никогда больше не увидит своего брата. Марк смотрел на Лину сухими глазами, не моргая. На его лице было отчаяние. Но что мог сделать маленький ребёнок, против толпы взрослых.
Я смотрела на эту сволочную парочку и начинала дико их ненавидеть. Разве смогут они полюбить детей, как я об этом мечтала? Не в эти руки я бы хотела отдать детей. Нужно что-то срочно предпринять!
– По новому закону Ваарии, запрещено разлучать кровных братьев и сестёр – как можно спокойнее сказала я.
Мужик подскочил ко мне, скривив рот:
– Это когда это такое придумали? Не слышал о таком! Ублюдка не возьму!
Я повернулась на Чернявого, посмотрела на него умоляющим взглядом. Ну, пожалуйста, подыграй мне. Он смотрел мне в глаза, затем спокойно отвел их на толпу, кивнул головой и сказал:
– Есть такой закон – и снова посмотрел на меня.
– Спасибо – прошептала я губами.
Тут к мужику подскочила его жена, поставив руки в жирные бока и еще больше прищурив глаза:
– А чего это мы должны всех брать. Он нам не родственник. Ещё эту вырастить надо, пришла голая практически. Где я ей столько добра наберусь? Аааааа?
– Девочку зовут Неолина, все их селение выжгли Дикие. О добре речи не было, дети спаслись чудом – пыталась достучаться я до их разума.
Только такое ощущение, что стучаться там некуда. Мужик подскочил к Марку, схватил его за руку и встряхнул.
– Есть наверно родственники у тебя, а? Мать не сказывала что ли? Вот дрянь такая! Влезла в порядочную семью и приблудыша с собой привела. А я теперь воспитывай, да? – орал мужик, продолжая трясти мальчика.
Марк в отупении хлопал глазами, не в силах произнести хоть слово.
Так, пора прекращать этот балаган!
– Убери свои руки, мразь! – я отодрала его потную ладонь от Марка.
– Или берёте двоих или никого! – довольно громко сказала я.
Я уже не сомневалась, что дети там не останутся. Мамашка радостно ухватила за мою фразу:
– Никого не берём. Еще неизвестно, наша ли девчонка, может тоже нагуляла. Чо это мы должны всяких растить. Да? – она повернулась к мужу.
– Да, докажите сначала, что девчонка моего рода. Не похожа она на нас – он схватил Лину за лицо, всматриваясь в её черты. У неё текли слёзы непрерывным потоком.
Спокойно. Я глубоко дышала через нос, сжав зубы. Главное – не сорваться. Они должны прилюдно отказаться от них.
– Все слышали? Эта семья отказалась принимать детей на воспитание – сказала я громко.
– Да ты! – подскочил ко мне мужичонка – Опозорить меня хочешь? Да я уважаемый ваарец. Меня тут все знают. Я законы соблюдаю.
– Да или нет? – повторила я.
– Нет, не берём – громко сказала жирная мамашка.
Тут раздался голос Чернявого:
– Я, Реммир дер Леммин, являясь главой охраны рода Хранительницы и властью, данной мне, принимаю ваш отказ от детей.
Я облегченно выдохнула. Подошла к Лине, села на корточки, вытерла её лицо и прижала к себе.
– Всё хорошо. Мы идем в столицу.
Взяв ее за руку, подошли к Марку. Одной рукой прижала его голову к себе. Мы начали разворачиваться, чтобы уйти. Тут ко мне подбежал несостоявшийся папаша. Он очень сильно сжал мою левую руку, разворачивая к себе. Да что же ты никак не уймешься-то?
Тут моё терпение закончилось. Я быстро освободила правую руку и с разворота ударила его в лицо. Раздался хруст. Он с воем схватился за лицо, сквозь пальцы начала сочиться кровь. А я не смогла удержаться и пнула его со всей дури между ног. Это тебе от меня бонус, чтобы такие как ты больше не размножались. Его жена побежала ко мне с желанием вцепиться в волосы.
Я резко выбросила руку вперед со словами:
– Замри, скотобаза! – она от неожиданности действительно замерла.
А я продолжила:
– Вы не достойны воспитывать этих детей. Таких детей судьба посылает в награду, вы такую награду не заслужили.
Я развернулась и быстро увела детей. Чем ближе мы подходили к нашему лагерю, тем сильнее меня начинало трясти. Игнат шёл рядом, сжав руки в кулаки. Я едва успела дойти, как расплакалась. Закрыв лицо руками, ревела захлёбываясь от соленых слез. Господи, какие они сволочи. Разве так можно? Как вещь – «возьмём – не возьмем». Мне было обидно за детей, и своё сиротское детство припомнила.
Лина сидела слева и гладила меня по голове, Марк – справа, схватившись за мой рукав. Вот я дура! Мне их нужно успокаивать, а тут наоборот. Я убрала руки от лица, руками обняв их крепко-крепко. И услышала робкое:
– Рита, а можно ты нас возьмешь? – и замерла. Она озвучила моё самое потаённое желание, которое я с трудом гоню от себя прочь.
– Я с удовольствием взяла бы вас. Правда-правда. А если мне придётся возвращаться назад? Что тогда будет? Вам со мной можно? Я не знаю – решительно встала и пошла в сторону Чернявого.
Почему Чернявого? Реммир, как я узнала недавно.
– Скажите, если меня вернут обратно домой, детям со мной можно?
Он поднял на меня внимательный взгляд, пристально разглядывая, и покачал головой:
– Не думаю, что такое возможно. Тебе придётся остаться.
Я устало села рядом, опустив голову, понимая, что мне предстоят муки выбора: вернуться домой одной или остаться здесь с детьми.
– Не торопись. Дойди до столицы, все решения принимают там. Время ещё есть.
Я кивнула. А ведь он прав. Чего сейчас волноваться? Дети по-прежнему со мной, солнышко светит, погода замечательная. Живём, братцы.
Я подбежала к детям, крикнула: «Догоняй!». И побежала к озеру. С разбегу окунулась в тёплую воду. За мной бултыхнулся Марк, позже подбежала Лина. Мы догоняли друг друга, визжали и брызгались. Я ныряла и подплывала к детям, хватая за ноги. Чуть позже к нам пришли Игнат с Люсей. Они сидели на берегу, смеясь над нашими проделками. Мы выбрались уставшие и счастливые и разлеглись рядом с ними, раскинув руки.
Люся придвинулась ко мне поближе:
– Игнат рассказал, что случилось – качая головой – Это ж надо – детьми торговаться. Рита, а если мы детей возьмем, а? Игнат не против. Мне страшно, конечно, немножко, что будет больно, но Игнат сказал, что будет рядом. Вместе всё, говорит, переживем. А, Ритуль?
– Реммир сказал не торопиться. В столице всё станет известно. И спасибо, Люся. Вы хорошие люди, если вдруг мне придётся уйти, я буду знать, что детей любят и не обидят.
Я от души обняла её.
На стоянке я переоделась в спортивный костюм. Платье было мокрое.
Столичные начали заниматься в боевом искусстве. Марк умчался к Эвальду. Сегодня мальчик был растерян от предыдущих событий и пропускал удары, горестно ойкая.
– Ну что, Лина, пойдем Марка выручать? – с улыбкой спросила я. Она радостно кивнула головой.
Мы решительным шагом двинулись к ребятам.
Лина воинственно поставила руки в боки и сказала, хмуря брови:
– Это кто тут Марка обижает?
Эвальд с Марком обернулись на нас. Я, стоя за Линой, подмигнула ребятам, улыбнувшись.
Эвальд понимающе кивнул и выставил одну ногу вперёд.
– Ну, я. А что? Хочешь сразиться со мной?
Лина, не ожидавшая такого поворота события, в растерянности обернулась на меня.
– Конечно. Вы думаете у него защитников нет? – вышла я вперед, обходя Лину, пряча улыбку.
– Я вызываю тебя на честный бой – и забрала у Марка палку – Не думаете же вы, что мальчонку будут учить на настоящем оружии. Силой мне его не одолеть, а ловкостью можно попробовать.
Эвальд смотрел на меня, широко открыв глаза. Я кивнула. Он, не зная, что дальше со мной делать, сделал короткий выпад. Я легко увернулась. Он сделал ещё один, я с улыбкой обошла и его. Он нахмурился и с каждым последующим выпадом, начинался серьёзный бой. Выпад, прыжок. Я внимательно следила за его лицом, предугадывая его следующий шаг. Чем больше он горячился, тем спокойнее становилась я.
Ромку расцелую прям. Когда он увлекся холодным оружием, ездил тренироваться на другой конец города. Приезжал уставший и злой. Чтобы достичь результатов, нужно было работать как проклятый. Тренер увидел в нем подающего надежды молодого человека. Вот и гонял как «сидорову козу». Он отрывался на нас с Алькой. Сначала просил составить ему компанию в беге по стадиону. Он умоляюще прикладывал руки к груди: «Сестрёнки, не бросайте брата в беде». Потом пробежки стали для нас нормой. Со временем и я втянулась как-то. Для меня это был одним из способов «выпустить пар». Драться на мечах он заставлял нас ожесточенно, говорил – пригодится. Алька стучала кулаком по голове: «Ты дурак? На меня вечером нападут, я мечом должна отбиваться? Где я его с собой возьму? В сумочку он не влезет».
Мне удавалось пока что только уклоняться от нападок Эвальда. Пора и самой поработать чуток, и я стремительно напала. Он от неожиданности пропустил удар.
Вокруг нас начали собираться столичные.
– Эвальд, давай попробуем по серьёзному – попросила я его. Он кивнул. Бой продолжался минут десять. Я фиксировала некоторые незнакомые мне удары, которые мне не удалось избежать, и пропустила несколько ударов. Блин, больно то как. Всё-таки, с бойцом спаррингуюсь, но выдержала темп боя.
Я улыбнулась от всей души:
– Спасибо Эвальд. Покажешь мне некоторые приёмы? – он кивнул.
* * *
На следующий день мы тронулись в путь, и вышли на основную дорогу в столицу. Часть отряда периодически отделялась от нас, для проверки дальних селений и близлежащих территорий.
Нам начал встречаться народ. Кто-то ехал в столицу, кто-то – обратно. Мы присматривались к ним, они к нам. Я ловила на себе любопытные взгляды.
После обеда остановились дождаться часть отряда. Мои животные улеглись в тенёк. Дети копошились с Люсей. Я села возле дерева, пора наверно заняться и платьем себе. А то хожу как чучундра, стыдно уже перед самой собой. Благо Люся позаботилась и везла с собой ткани и всё для шитья.
Тут к нашему месту стоянки подошла делегация. Я совершенно не обратила внимания, так как обдумывала простенький фасон платья, удобный и функциональный. Несколько карманов пришью, а то носовой платок некуда положить. Тут меня окликнул Игнат:
– Маргарита – официально обратился он ко мне, многозначительно подергивая бровями – Тут к тебе пришли.
Что? Ко мне? Я недоуменно посмотрела на Игната. Какие ко мне могут быть гости? Он кивнул:
– Сваты.
Я широко открыла глаза, с ума сошёл? Какие сваты? Медленно встала и подошла к нему. Он кивнул головой в сторону делегации. Там стоял молодой щупленький паренёк примерно моего роста. За его спиной стояло несколько мужчин, которые рассматривали меня как племенную кобылу. Я обернулась к Игнату, вот это? Жених??? Игнат кивнул, пряча улыбку. Один из сватов, между тем, начал речь:
– Ну как говорится, ваш товар, наш купец. Негоже девице путешествовать одной в присутствии толпы мужиков. И мы, так сказать, готовы принять тебя, девица, в свой род. Тем более что ты без роду, без племени, без приданого – честь мы тебе оказываем – весьма гордо говорил он.
Ой-ёй-ёй. Это кто-то сейчас себе смертный приговор подписывает! Меня от негодования начало потряхивать.
А тот продолжал:
– У нас лучший представитель нашего рода – продолжатель, так сказать. И мы предлагаем тебе вступить с ним в брачный союз.
Я сейчас кому-то вступлю по шее – гневно подумала я. Повернулась к потенциальному жениху, рассматривая его. По земным меркам ему было лет семнадцать-восемнадцать. На его длинной шее сидела маленькая голова с оттопыренными ушами. Тело было худощавым с выпирающими ключицами. Он гордо развернул свои плечики, позволяя рассмотреть себя. Ой, ребята! Вымрет ваш род-то!!! Если этот экземпляр лучший: представляю, что там осталось! Откуда ж ты взялся, замечательный такой? Женилка, что ли выросла? Послать можно его вместе с его свитой, интересно?
Я повернулась к Игнату. Он, видя мои поджатые губы и гневный взгляд, быстро тихонько заговорил:
– Не вздумай. Позор жениху будет. Сделай так, чтобы сами свалили.
А как сделать? Думай, думай. Мысли лихорадочно метались в моей голове. Ага! Есть! Была не была. Я протянула к ним руки, и жалобно пропела, подавшись вперед всем телом:
– Дождалась. Родненький ты мой.
Сваты, не ожидавшие такого поворота событий, нахмурились, а я громко продолжала:
– Дети, дети! Пощадили нас небеса. Бегите сюда. Нашелся-таки настоящий мужчина, что заменит вам папку.
Лина быстро подбежала ко мне, встав под руку, схватившись за неё. Марк подходил медленно, нахмурив брови и смотря на меня. «Давай, Марк, поддержи игру. Ты же умный мальчик, не подведи» – думала я, широко открыв глаза, моргая и подергивая бровями.
– Вот, дети. Наконец нашелся добрый человек, что станет для вас новым папкой. Идите, обнимите хоть его, благодетеля.
Марк сначала не понимал, что я от него хотела, хлопал глазами, всматриваясь в моё лицо. Затем понимающе кивнул и кинулся к жениху, пытаясь ухватить его за штанину:
– Папка. Как я долго тебя ждал. Линка, чего стоишь, беги скорее, хватай, а то и этот сбежит.
Девочка не подвела. С радостным визгом она бросилась к жениху, обхватывая его за колени.
