Лин Петрова
На перекрёстке трех миров. Книга 1. Хранительница
– Чего стоите как истуканы? Иди, глянь Рита, чего там животные выдумали – Игнат махал руками.
Пока спускались по лестнице, он бурчал:
– Здесь скоро места не останется, нужно будет еще два этажа достраивать.
Вышла в холл и остановилась, разглядывая делегацию. Рядом с Хилом стояла еще одна такая же особь. Если Хил каба́р, то это кабарка что ли? Или кабариха? Возле её ног копошился выводок из четырех щенят. Я удивленно посмотрела на Хила. Я же забыла мысленную связь включить.
«Ну, в общем тебе решать» – уже заканчивал свою речь Хил.
«Давай-ка с самого начала, Хил. Я только связь включила»
«В общем, пара это моя. Давно со мной идет по лесам. Сейчас видишь, щенки у нас, мне придется к ним в лес уходить, не оставлять же их одних. А то найдется кто пошустрее меня» – он скосил глаза на свою пару глаза. «А я же начальник разведки. И теперь вот… Как быть?» – он сел на задние лапы, пристально смотря на меня.
Я повернулась к остальным, поясняя:
– Пара это его. Теперь стоит вопрос, или он уходит, или остается. Соответственно, если остается, то куда девать его семью – меня начал разбирать смех.
Один щенок отделился от матери и пополз в нашу сторону. Лина подбежал к нему с намерением схватить и прижать.
– Можно этот мой будет?
– Нельзя. Хил все-таки начальник разведки. Не гоже таких животных к рукам приучать. Что решаем-то, муж мой? Тут, как видишь уже прибавление в семействе.
– Да. Без разведки оставаться никак нельзя – он добродушно повернулся к Игнату.
– Работа для тебя появилась. За домом есть нежилое строение. Перестрой его и пусть себе живут.
Он обнял меня одной рукой:
– А то действительно дом достраивать нужно будет. Люся сначала, там и мы скоро осчастливим.
Все замерли.
– Правда что ли? – недоверчиво спросил Игнат.
– Ой – Люся бухнулась на колени. Из ее глаз текли слезы радости. – Благословила Хранительница. Продолжится великий род.
Марк помолчал, а потом сказал:
– Мальчик пусть будет.
Линка быстро возразила:
– Пусть будет девочка. С кем мне играть-то?
Реммир развел руками:
– По заказу не работаем. Сами вон только узнали. Ну что, к Мельсину?
Я кивнула.
Бедолага Мельсин замер на месте от нашего известия. Молится он что ли? Когда прошли первые эмоции, я, наконец, решила спросить о том, что в последнее время не давало мне покоя.
– Скажи, можно мне как-то увидеться со своими близкими? Может, я туда могу хоть на часок смотаться? – я надеждой смотрела на него.
– Ты что? – он вскочил.
– Найти тебя и снова потерять? Ни в коем случае. В твоём положении вообще все путешествия нежелательны.
– Если их сюда, а? – я с волнением сложила руки на груди.
– На денёчек, да хоть на часок бы?
– А вот это от меня вообще никак не зависит. Чужой мир и свои законы. Если бы мог, конечно, подсказал бы. Может, с ней поговоришь? – он поднял глаза наверх.
Я немного расстроилась, но пока есть хоть один шанс с ними встретиться, я не буду унывать.
* * *
Мой кабинет был готов, и я приступила к изготовлению сети. Вытягивала Силу, вплетая в узлы, как нить и потихоньку работа пошла.
Мой живот начал округляться. Мельсин настаивал, чтобы я узнала пол ребенка, а я категорически отказывалась и в этом вопросе мы с Реммиром были солидарны.
В один из теплых вечеров, который я проводила с мужем, поступил вызов от Мельсина.
Тот мерил кабинет широкими шагами и жутко волновался, но взял себя в руки и сообщил, что в саду меня кое-кто ждёт. Интересно, кто бы это мог быть?
Мы с Реммиром пошли в сад. Издали я увидела, что в саду нам приготовили стол с напитками и там действительно кто-то сидел. Подходя, я всматривалась в фигуру. Женская, вроде. Посмотрела на мужа и пожала плечами. Но когда фигура встала, я замерла на месте.
Не может быть! Не может этого быть! Нет! Нет! Да! Да! Сердце бешено заколотилось, голова закружилась.
Я схватилась за Реммира, боясь упасть. Женщина пошла мне навстречу.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а – я побежала что есть силы ей навстречу.
Слёзы текли по моему лицу. Она протянула ко мне руки, и мы обнялись. Мы вместе плакали, обнимались и снова плакали. Реммир был рядом и только молча смотрел на нас, широко открытыми глазами.
– Мама Ева! – наконец смогла выговорить я – Думала, никогда больше не увижу тебя.
Я повернулась в Реммиру:
– Это мама Ева. Я тебе рассказывала – он кивнул головой.
Наконец, страсти немного улеглись и сели за стол.
– А как ты здесь оказалась? – и стала забрасывать ее сотнями вопросов.
Она подняла, ладонь, прерывая мои вопросы, и вытерла свои слезы:
– Давай, сначала я расскажу. А уж потом, если вопросы еще возникнут, сможешь задать. Хорошо?
Я кивнула.
– Я тоже ваарка.
Мой рот открылся.
– Разрешите представиться – Евангелина дар Лаккен. Ваша няня, леди Марита.
Что-о-о-о? Я замерла, смотря на нее недоверчивым взглядом. Она вздохнула, вспоминая и начала рассказ:
– В то время ты была совсем крохой. В интересах многих государств, планировалась встреча их глав в неформальной обстановке. Твоя мама просила меня поехать с ними, за тобой присмотреть. Ну а чего на пару дней не поехать? И согласилась, ведь это честь сопровождать семью наследницы, да и с тобой проблем не возникало. Тихо переправились себе на место, а там уже начали съезжаться главы миров с семьями. Я-то с нянечками сдружилась, бывало, сядем себе в комнате, пока взрослые заседают. Дети кто бегает, кто ползает, а мы разговоры разговариваем. Каждый о своем мире рассказывает, в общем, тихо, да мирно.
И, наверное, съела я чего не того. Сама же понимаешь, пища ведь отличается. К вечеру прихватило меня жутко, боли в животе такие, что в глазах темнеет. Деваться некуда, отправили меня в больницу. Терплю, лечусь, обстановка незнакомая. А тут шла по коридору и увидела ящик разговаривающий, потом узнала, что это телевизор. Так по нему передают новости, взрыв мол. А как показали здание до взрыва я и замерла. Это ж здание, где вы все были. Убежала с больницы в чем была, и туда. А там…
Она провела ладонью по лицу.
– Пепелище. Все черное. Видно, такой взрыв был мощный, что обвалилось здание, ни одной стены целой не осталось. Я мечусь, кричу, ищу вас. Может, думаю, живые остались. Меня оттаскивают, ты чего мол, баба, сдурела? Никого не осталось! А я ору, что родные там мои были с ребенком. Мне один пожарный и сказал, что несколько детей удалось живыми откопать.
Она вздохнула и отпила напитка.
– И начались мои скитания в чужом мире. Обратно вернуться не могу, порталов открывать не умею. Без документов, без еды и одежды. Документы мне удалось сделать, сказала, что в том взрыве все пропало, а родных мол нет и доказать некому, что я это я. Имя только себе оставила, остальное придуманное. Тот мир не без добрых людей, пожалели. И кров дали, там и на работу пристроили нянечкой в детский дом. А сама это время ездила по больницам детским, искала выживших. Надеялась, что ты в этом списке окажешься. И ведь нашла.
Её глаза заполнились слезами.
– Тебя после больницы сначала в один дом отправили, потом другой, потом в третий. Найти-то нашла, да кто мне тебя отдаст-то? Пришлось со своей начальницей договариваться, врать. Сказала, что ты моя троюродная племянница, одна на всем белом свете у меня, что пропадет единственная кровинушка. Она и согласилась в наш детский дом тебя перевести, чтобы мы рядышком были. А сама принялась учиться, да с таким остервенением, себе удивляюсь, как будто всю свою злость туда вкладывала. Воспитательницей стала, там и выше поднялась. И тосковала, Марита, по дому тосковала. У меня ведь здесь сын остался, взросленький, конечно, но сердце разрывалось.
– И остальных искать продолжала, Марита. Ты росла рядышком, а я присматривалась, проснётся Сила или нет. Нет, не просыпалась, и ты росла обычным ребенком. Ну как обычным? Вытворяли разное, конечно – она улыбнулась, смотря на меня.
Протянула руку и погладила меня по щеке.
У меня в голове не укладывалась эта история. Нет, вот как раз теперь-то всё по полочкам и разложилось. Почему я там оказалась и по какой причине. Но что пришлось пережить маме Еве! Я покачала головой.
– Ты теперь здесь останешься, правда?
– Правда! – она уверенно кивнула.
– Там я уже все дела закончила, ну а теперь домой. Тем более, что мне здесь работа, я смотрю, скоро будет – она глазами показала на живот.
– Если ты не против, мы с удовольствием тебя няней примем. Да? – я повернулась к мужу. Он кивнул.
После всего рассказанного лучшей няни и не найти во всей Ваарии.
– Интересно. Почему там у меня не получалось, а здесь получилось.
Мама Ева развела руками:
– Так орёл – птица гордая! В неволе не размножается.
– Перед отъездом ты мне позвонила и сказала, ничего не бойся. Ты знала?
Они кивнула:
– Сон приснился, голос сказал, что пора. Мне тот голос подсказывал иногда, без него вообще не справилась бы.
– Сын. Ты сказала, у тебя здесь сын остался? Ты никогда нам не говорила об этом.
– О чем говорить-то? Сама с собой и разговаривала, и с ним мысленно ночью. Днем то некогда, а ночью – она махнула рукой.
– Где этот старый шельмец Мельсин?
Тот, словно почувствовав, что про него говорят, выскочил из портала.
Подхватил маму Еву, словно пушинку и крепко прижал к себе:
– Живая – отодвинул её, держа за плечи, рассматривая и вытирая слёзы – Слава Хранительнице. Сколько бессонных ночей я провел. Грешным делом думал, вообще не доживу до радостных времен. Дожил! Марита вернулась, теперь и ты. Заживём! – он потряс кулачками над головой.
Я с интересом смотрела на их общение. Интере-е-е-сно-то как!
Мельсин повернулся ко мне:
– Внучатая племянница это моя. Пра-пра-пра, в общем, я и сбился уже со счёту. Но родная кровинка.
Мельсин немного угомонился и сел на стул, закинув одну ногу на другую и откинувшись на спинку.
– Мама Ева, а Алька с Ромкой что там? Как моё исчезновение пережили?
– Ну что тебе сказать? Когда…
В это время послышался шум и треск ломающихся веток. Я повернула голову и замерла. На нас, словно в замедленной съёмке неслась двухметровая детина. Он размахивал руками и что-то орал. Он же нас сейчас снесёт к чертовой бабушке. Я вскочила, хватая стул за спинку, и приготовилась размахнуться. Реммир пытался задвинуть меня себе за спину, вытаскивая меч.
Детина начала приближаться, широко разведя руками. Я успела заметить, как мама Ева встала и протянула руки. Что она делает???
– Ма-а-а-а-ма-ня – и детина подхватила маму Еву на руки и крепко прижала к себе.
У меня отпала нижняя челюсть! Что? Вот этот двухметровый здоровенный мужик её сын?
А мама Ева счастливая висела на его руках, положив голову на его плечо, а из ее глаз катились крупные слёзы.
– Евор, сынок – шептала она.
Ну, знаете, предупреждать надо. Мне такие стрессы совершенно ни к чему! Я села на стул. Мельсин довольно щурился, смотря на меня:
– Мариточка, а ты чего за стул схватилась? – ласково спросил он – Соображалку-то включай – он постучал по лбу – У тебя же Сила. Достаточно одного взмаха руки, между прочим!
Да какой там включай. У меня в экстренных ситуациях наоборот все отключается, включается одна функция – врезать врагу чем под руку попадется.
– С другой стороны хорошо, что не сообразила. Евангелина бы так и не встретилась со своим сыном – он засмеялся.
– Так, перемещаемся к нам. Там и поговорим, и поплачем, и посмеёмся – я решительно встала.
– Подожди, Рита. Это еще не все сюрпризы – она утерла слезы и крикнула в сторону.
– Можешь выходить уже.
Это еще что за новости? Неужели? Ребята мои? Я снова замерла на месте, смотря на подходящего. Да ладно!!!! Но как? Я растерянно посмотрела на Евангелину. Она кивнула.
Семёныч, родненький! Я бросилась в его распахнутые объятия. Он молча сжал меня до хруста ребер.
– Осторожней там! – недовольно сказал Реммир.
– Жива – выдохнул Семёнович.
– Семёныч! Только не говори, что тоже ваарец! – я недоверчиво присматривалась в его лицо.
– Нет – махнула рукой мама Ева.
– Ты как пропала, Игорь Семёнович возглавил отряд, лично облазил все окрестности. Я-то знаю, что не найдет, а сказать ничего не могу. А он совсем руки опустил, с работы ушел, даже выпивать стал. Придет, сядет молча и сидит, сидит. Видно, сильно запала ты ему в душу. Никого, говорит, у меня не осталось. Пожалела я его и рассказала. Кто другой не поверил бы, а ему – хоть в другом мире, главное, что ты живая. В общем, ходил, ходил ко мне и доходился. – она потупила глаза.
Семёныч подошел к маме Еве с сияющими глазами, обнял за плечи:
– Я же сначала не поверил. Думал, от горя у бабы крыша поехала, начала про мир какой-то рассказывать. Да так складно рассказывала, что поверил. Жил сказкой, Рита, что ты живая. Есть на свете чудеса – его глаза в обрамлении морщинок сияли.
– Ну и сладилось у нас как-то – нежно поцеловав Евангелину в висок.
Я удивленно смотрела на маму Еву.
– Вдовая я уже давно – и опустила взгляд.
Я молча развела руки в стороны. Мне бы в себя прийти от новостей. Так, беру все в свои руки!
– Открывай портал к нам – сказала Мельсину.
– Сынка-то новоявленного не забудь с собой прихватить – это Семёнычу.
Реммир засмеялся.
Дома шум-гам. Пока перезнакомились, пока расселись.
Евор как узнал, что я наследница, бухнулся со всей дури на колени, думала пол треснет. Реммир заворчал, отведя глаза в сторону:
– Дом не развалил бы.
Сидели за рассказами, пока глаза не начали слипаться.
И я исполнила, наконец, своё обещание Семёнычу спеть.
* * *
Утро началось стандартно, с распахивания двери в нашу спальню.
– Рит, спите? Я что спросить хотел-то? Мы тут с Игнатом решили совместно исследованиями заниматься. Так помещение бы нам побольше, а? Нет, если никак, то я без претензий – Семёныч сложил руки на груди.
– Сплю – буркнула я.
– Ага. Ну, тогда, когда проснёшься, да Рита? – он закрыл дверь с той стороны.
Реммир громко засмеялся.
– Как же я скучно жил все это время – притягивая меня к себе.
Минут через пять дверь снова открылась и появилась голова Игната.
– Рит, Семёныч где? Вроде к тебе пошёл.
Я громко вздохнула, подняла голову и очень выразительно посмотрела на него. Он понятливо кивнул и тихонько закрыл дверь. Встала, открыла дверь и нарисовала на ней Силой череп с горящими глазами. Для умеющих читать написала – Не входить, убьет! Закрыла дверь, взмахнула рукой, запечатывая её. Так делала до тех пор, пока не отучила домочадцев врываться в нашу спальню.
Жизнь входила в своё русло. Игнат с Семёнычем пропадали в своей лаборатории. Евангелина, после моего рассказала о таких детях, как Марк и Лина, с энтузиазмом взялась за дело. Открыли дом для сироток, разведка в лице Хила помогала их разыскивать. Прихватывали и тех, кто был недоволен житьем с родственниками, и я их понимаю. Если такие родственники как дядя Лины, то уж лучше под присмотром Евангелины. Люся с энтузиазмом взялась ей помогать.
Я занималась плетением сети. Сначала сделала для нашего городка, затем занялась дальними границами мира.
По настоянию Мельсина, пришлось устроить для народа праздник по поводу моего возвращения, а в конце самого праздника, когда стемнело, по моему щелчку сеть засветилась, и тысячи огоньков осветили Ваарию. Это чтобы уже ни у кого сомнений не осталось в моей подлинности.
Евор, хвала мне, отправился домой. Оказалось, что у него уже семья. Я облегченно вздохнула, что никто не предложил ему и его семье переехать сюда. Ну правда, в его присутствии наш дом казался очень маленьким. Евангелина часто навещала его и своих внуков.
Ах да. У Люси родилась внучка. А чуть позже Игнат стал отцом замечательного мальчишки.
Мельсин с Кукушкиной – у них все нормально…
Мелкий. Хм. Мелкий привел ко мне свою пару, причем уже в глубоком «положении». Пришлось на заднем дворе строить еще один сарай.
Оказалось, что пожелания детей, мы все-таки выполнили. У нас с Реммиром родилась двойня разного пола.
Вроде все просто замечательно! Но осталось узнать о судьбе Альки и Ромки. Я о них обязательно узнаю. Но гораздо, гораздо позже!
18 января 2018 г.г. Лангепас
