Лин Петрова
На перекрёстке трёх миров. Книга 2. Пока Боги воюют.
Часть 1
Раннее утро началось с громкого звонка будильника. Я быстро встал, принял холодный душ, чтобы проснуться, глотнул кофе и начал собираться. Походный рюкзак был готов- мне не впервой идти в горы, список вещей отложился в голове списком. Внутри радостно пело, ожидая встречи с природой. Отточенными движениями оделся, горные ботинки с рифлёной подошвой стояли в коридоре. Так, безрукавка со множеством карманов, где лежали вещи первой необходимости. Обошел квартиру, выключив свет, и вышел.
Возле подъезда стояли два Джипа с названием нашего клуба на бортах- РИАР.
– Доброе утро, Роман Александрович.
– Доброе, ребята.
Перекинул рюкзак через борт машины, одним движением запрыгнул в машину, поздоровался за руку со своими ребятами и мы тронулись в путь. Напротив сидел рыжий Антон, рядом новенький Гриша, который копался в рюкзаке и морщил нос.
– Вроде все взял. Первый раз же с вами еду, Роман Александрович. Подводить не хочется- сказал Гриша извиняющимся тоном.
Я кивнул
– В походе- я просто Рома. Это правило для всех. Когда будет нужна помощь, то по имени- отчеству не доорётесь.
Гриша мотнул головой.
Я откинулся на спинку с закрытыми глазами, слушая шум мотора и ловя порывы ветра. Ночь еще не отпустила город из своих владений, вокруг стояла темень, прерываемая светом ночных фонарей.
По звукам определил, что мы выехали за город и поехали по асфальтированной дороге. Теперь слышался шум шин и ветер в ушах. В кабине включили радио, где диджей бодрым голосом рассказывал о прогнозе погоды.
Я открыл глаза. И где-то там, вдалеке, начали проступать первые признаки рассвета. Перед рассветными сумерками, из сереющей темноты начали проступать неясные очертания окружающего мира, а утренняя прохлада стелилась над землей.
Ребята зашевелились. Кто-то зевал, потягиваясь. Гриша смотрел восхищенным взглядом на рассвет. Я усмехнулся. Мы встречали рассвет в походах много раз, но самый лучший- на вершине горы.
– Ром, вчера мальчик приходил в клуб записаться, за него участковый наш, Сергеич, уж больно просил. Из неблагополучной семьи, вот и покатился по наклонной, пока совсем не докатился, нужно его чем-то занять, жизнь другую показать. Как думаешь? – сказал Антон, сидевший рядом.
– Так же, как и ты думаю. Если есть возможность помочь, значит, нужно помочь. Вернемся, сам с ним встречусь.
Антон кивнул.
Ближе к вечеру подъехали к подножию горы, сбавляя скорость. Машины начали подъем к месту палаточного лагеря. Дорога обвивала гору, словно змея, плутая меж деревьев. Солнце уже начало готовиться ко сну, убрав с неба яркие палящие лучи. На небо набежали одиночные серые тучи, прикрывая солнце, словно одеялом.
Мы поднимались все выше, где высокие вековые деревья держались за каменистые склоны своими мощными корнями. Их макушки, раскинув свои кроны, толкаясь друг с другом, заняли свободное пространство для своих веток и закрыли небо. И от того казалось, что уже наступили сумерки. Начал накрапывать дождь. Кто-то из ребят чертыхнулся. Не мудрено, оказаться в горах в дождь опасно. А дождь, словно почувствовав, что его опасаются, припустил сильнее. Чёрт!
Колеса шуршали по мокрому каменистому грунту, цепляясь за шершавую поверхность. Машину потряхивало.
– Что будем делать, Ром? Рискуем? – прокричал из кабины Жека.
– Здесь останавливаться нельзя, а впереди опасный участок дороги, узкая колея для одной машины. Если навстречу будет спускаться машина, разъехаться возможности не будет. Надежда только, что если кто-то есть наверху, не решаться сейчас начать спуск, а переждут дождь. «А остаться посередине бушующей стихии- не самый лучший вариант. Значит нужно рискнуть»– мысли быстро пронеслись в голове.
– Рискуем, Жека.
Дождь усилился и барабанил со всей силы по железу, заглушая все звуки. Я накинул капюшон. Внезапно в моем кармане завибрировал сотовый телефон. Я достал его, прикрывая рукой от дождя.
– Да, Семёныч- прокричал я.
Мало того, что в горах связь плохая, так еще и дождь добавил помех.
– Рома. Рита ….пала.
Я слышал его взволнованный голос, но понять о чем он говорит, не мог.
– Плохо слышно. Повторите- прокричал я, прижимая телефон к уху.
– …ом, шшшшшшш,… Рита …пала.
Упала Ритка что-ли? И где умудрилась? Надеюсь ничего страшного? Я привстал с сиденья, ловя связь и держась одной рукой за мокрый край борта.
– Алло- кричал я, смахивая воду с лица.
Небеса словно разверзлись, одномоментно сбрасывая на землю всю накопившуюся влагу.
Машина начала входить в поворот. Перед глазами оказалось глубокое ущелье, где на самом его дне протекала горная речка. Обычно спокойная и тихая, сейчас она стекала бурным грязным потоком, переворачивая крупные камни, поднимая их и унося с собой.
– Семёнович, повтори! – я пытался докричаться сквозь помехи.
Водитель управлял машиной на мокрой дороге, разбухшей от воды, объезжая крупный камень, скатившийся прямо на узкую дорогу, не рассчитал расстояние и при повороте в том самом опасном участке, одно колесо прошлось по обочине и, сорвавшись с твердой поверхности, попало в пустоту.
Я перегнулся через борт, держась за него одной рукой, оценивая ситуацию. Второй рукой вытер воду с лица.
– Жека, осторожно! Выкручивай руль и газуй по-тихому- заорал я.
Колесо вхолостую крутилось в пустоте, затем зацепилось за обочину и, отвоёвывая каждый сантиметр, выбралось на твердую поверхность. Все облегченно выдохнули.
Я оглянулся. Молодцы ребята- без паники, без криков. Только новенький Гриша сидел с широко открытыми глазами, вцепившись в рюкзак.
Я перевел взгляд на включенный телефон в сжатой руке и поднес его к уху.
– Алло! Рома. У те.. ряд..е- слышался встревоженный голос Игоря Семёновича.
– Нормально Семёныч-ответил, смахивая воду со лба, на секунду закрывая глаза.
Внезапно, всем телом, почувствовал мощный толчок в машину. Открыл глаза и увидел, как с вершины несется поток грязи и камней, а на пути у бушующей стихии наша машина. Время замедлило свой бег и я видел мир словно в замедленной съемке. Секунда- огромный валун с треском врезалась в бок машины. Еще секунда- меня от мощного толчка выбрасывает из машины прямо в зияющую пустоту, навстречу бурлящему горному потоку. Я по инерции раскинул руки, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь.
– Рома-а-а- сверху послышался крик ужаса.
А я знал, что ничего изменить уже нельзя. И снова время замедлило свой бег. Мозг фиксировал последние картинки.
– Вот и всё- последняя мысль билась раненой птицей в голове.
Мышцы, ожидая удар, сжались и сковали всё тело.
– Почему же так рано- успел подумать я, и сознание провалилось в черную пустоту, прежде чем мое тело встретится с твердой поверхностью, превращаясь в кровавое месиво.
* * *
Всплеск короткого проблеска сознания и снова провал в небытие.
Очередное пробуждение было тяжелым и тошнотворным. С трудом открыл глаза, прищурился, навёл резкость, пытаясь рассмотреть окружающую меня среду. Темно, ничего не вижу. Медленно закрыл и снова открыл глаза. Удалось увидеть только очертание горы, слышен шум воды, как-будто маленький ручеёк потихоньку бежит по своей проторенной дорожке.
– Значит, река после дождя снова приняло свою обычную форму. Холодно. Очень холодно. Замерзну на фиг. Почему меня еще не нашли? – и моё сознание снова отключилось.
Очнулся от ощущения, что меня волоком тащат по земле.
Слышались два голоса.
– И куда его теперь? У нас в запасе мало времени, только оторвались. Что делать будем? – тихий женский голос прерывался, когда меня рывками передвигали с места.
– Не бросать же теперь, погибнет- так же тихо ответил мужской голос.
– Чужак.
– Вижу.
Я равнодушно слушал их разговор и почему-то не ощущал радости.
Как будто тело замерзло вместе с чувствами.
– Бросим- пропадёт.
– Знаю.
А это что такое? Я прислушался, этот звук напоминал хруст снега под ногами в морозный день. Не может быть! Сейчас же лето, значит, мне послышалось. Медленно повернул голову набок и открыл глаза. Ё-моё! Вокруг светло от тонкого слоя белоснежного снега, который под лучами восходившего солнца, начинал таять, превращаясь в маленькие ручейки. Что за наваждение? Этого просто не может быть, черт бы меня побрал! Я точно помню, что вчера было лето!
Между тем голоса продолжали разговаривать.
– Огонь рискнём разводить?
– Придётся.
Меня дотащили до ближайшего дерева и прислонили к нему спиной. У меня появилась возможность рассмотреть своих спасителей.
Молодой парень высокого роста с худощавой фигурой, молча разводил костер. Непослушный иссиня-черный вихрь спадал на лицо, едва прикрывая серые миндалевые глаза. Лицо с правильными чертами и светлой кожей. На нём меховая куртка с капюшоном, мехом вовнутрь.
Я медленно перевел взгляд на девушку. Невысокого роста с теми же миндалевидными серыми глазами. На ней была такая же куртка из меха, с накинутым на голову капюшоном. И наткнулся на внимательный и настороженный взгляд парнишки.
– Брат с сестрой- почему то подумал я, потому что они были очень похожи друг на друга.
Огонь разгорелся, и я медленно протянул к нему красные, опухшие руки.
Но от холода моё тело меня совершенно не слушалось, и я начал заваливаться набок. Парень подскочил ко мне, возвращая мое замерзшее тело в исходное положение. Я сидел, наслаждаясь благословенным жаром, вдыхая знакомый горьковатый дым. Моя мокрая одежда потихоньку согрелась и начала дымиться. Парень мотнул девушке головой, указывая глазами на лежащий на земле сверток. Та, подойдя к нему, развязала, достала большую шкуру и протянула мне. Я с благодарностью принял её. Но набрасывать ее на мокрые вещи не было смысла и я негнущимися пальцами хотел расстегнуть молнию на куртке, пытаясь пальцами схватить бегунок. После нескольких безуспешных попыток, я обессилено опустил руки. Ко мне подошел парень, присел, вопросительно смотря в глаза.
– Помоги расстегнуть- прохрипел я.
Он перевел взгляд на молнию на моей куртке и смотрел на неё задумчивым взглядом.
– Возьми за бегунок и опусти вниз- приглушенным голосом произнес я.
Он неуверенно протянул руку, одним пальцем осторожно потрогал молнию, проведя по его длине снизу вверх, затем двумя пальцами взялся за бегунок и потянул вниз. Его глаза удивленно расширились, следя за расстегивавшим молнию бегунком.
Я кивнул и начал снимать мокрую куртку, неуклюже раскладывая его возле костра. Начал черёд ботинок- дергал мокрый шнурок, пытаясь развязать его. С третьей попытки мне удалось развязать их, и я с наслаждением стянул ботинки, разминая пальцы ног, проверяя их на чувствительность. Чувствую, слава богу, не отморозил. Поднял голову и заметил как парень внимательно смотрит на мою обувь. Я протянул ему один ботинок, второй пристроил возле костра. Он взял его в руки, а потом рассматривал, крутя в разные стороны. К нему подошла девушка и тоже осмотрела мою обувь. А я опустил взгляд на их ноги. Что-то похожее на полусапожки из той же шкуры, что и вся одежда. И толстая подошва из шкур. Несколько слоев шкур, сложенные друг на друга, но разными способами. Первый и второй слой- мехом друг к другу, третий и четвертый повторяли предыдущие. И все прошито крупными стежками. Получалась теплая бесшумная подошва. Практично.
Тут мои пальцы на руках дали о себе знать- боль пронзила мои руки, поднимаясь выше к локтям, заставляя меня заскрежетать зубами и чертыхнуться. Все-таки обморозил. Плохо. С собой нет даже обезболивающего. Девушка вопросительно посмотрела на парня. Тот кивнул. Тогда она достала из своей сумки, висящей у нее на плече мешочек, развязала, достала небольшую деревянную коробочку, подошла ко мне и присела рядом.
Меня удивила их молчаливая связь, они понимали друг друга с полувзгляда.
Девушка открыла коробочку, и я увидел темно-зелёную густую массу, от которой пахло свежей травой. Девушка взглядом показала на мои руки, и я не замедлил их протянуть. Она одним пальчиком зачерпнула массу и принялась осторожно намазывать её на мои опухшие пальцы. Затем достала из своей сумки полоску ткани и намотала поверх мази. Боль постепенно унималась.
– Тебя как зовут? – спросил парень.
– Роман.
Он кивнул. Внезапно они напряглись, прислушиваясь, переглянулись и начали судорожно собираться. Девушка быстрыми и четкими движениями завязала узел с вещами. Парень присел возле меня, смотря прямо в глаза.
– Послушай меня внимательно. Мы не можем больше здесь оставаться, за нами по следу идёт отряд Псов. Тебе им на глаза лучше не попадаться, слышишь? Они после себя свидетелей не оставляют. С собой взять тоже не могу, ты будешь нас задерживать, а я не могу, права не имею, рисковать жизнью сестры. И еще. Я так понимаю, ты не здешний, через провал сюда попал. Обратного пути тебе нет, провалы работают в одну сторону. Единственный твой шанс уйти домой, это найти Главу, и если останешься живым, он сможет отправить тебя обратно. Понял?
Я автоматически кивнул, хотя не фига не понимал. Что за чушь он несёт? Что вообще происходит??
– А теперь убирайся отсюда, Роман. Только на Проклятую гору не суйся – он указал пальцем в сторону большой горы.
– Там у тебя точно шанса выжить не будет. Понял?
Я снова кивнул.
– Главное переживи лютеня, а там, если небесам будет угодно, еще увидимся.
Парень встал, поворачивая голову к сестре и мотнул головой.
Я тоже встал, держась за дерево, снял шкуру, с намерением возвратить её хозяевам.
Парень покачал головой:
– Оставь, тебе нужнее. Возьми еще это- он показал глазами на протянутую девушкой шкатулку с мазью и что- то завернутое в тряпку.
– Спасибо, ребят- хриплым голосом поблагодарил я их.
Они одновременно кивнули, развернулись и побежали.
А я остался в полном одиночестве, недоумевающий и пытающийся понять, что же, черт меня подери, происходит??? Надеялся на профессиональных спасателей, которые доставят меня в больницу, а тут странные люди. Ерунда какая-то.
Я смотрел им вслед. Мне теперь что делать? Я смотрел в разные стороны, но не узнавал местность, ведь упал в узкое ущелье, окруженное пышной зеленью, но здесь никакого ущелья нет. И снег! Откуда? Мы ушли в поход в середине июля!
За моей спиной небольшой редкий лес, слева та самая гора, на которую показывал парень. Передо мной открытое пространство, покрытое тонким слоем снега, искрящегося под солнцем, а посередине небольшая речка, по краям скованная льдом. Та самая, из которой меня и вытащили. Где-то там вдалеке виднелся лес, именно в ту сторону ушли мои спасители. Я поднял голову вверх и .. онемел. Прямо надо мной большое солнце, а слева и справа, прямо над горизонтом- две луны. Две! Не может быть! Я помотал головой, прищурился, открыл глаза и снова увидел ту же самую картину.
Крепко же меня приложило о землю, в глазах уже двоится, блин.
Вдалеке послышался лай множества собак и улюлюканье. Шум приближался, неся с собой подсознательный страх и желание куда-нибудь спрятаться, от греха подальше. Я схватил еще мокрые ботинки, неуклюже надел их обмотанными руками. Следующей было куртка, но та была еще мокрой и от того тяжелой. Я скинул шкуру, надел мокрую куртку, чуть поморщился от неприятного ощущения. Затем снова накинул шкуру,
кое- как закрепив ее на шее корявым узлом и начал оглядываться, ища путь отступления. Как там парень говорил? После себя они свидетелей не оставляют.
Собственно говоря у меня два пути- первый идти по следам ребят и попытаться их догнать, второй закопаться в землю и переждать. Шутник, блин. Я одной ногой смахнул снега в костер, туша его, развернулся в сторону леса и пошел. Заходя в него, я уже понимал, что спрятаться здесь невозможно, ведь тонкие стволы деревьев не могли укрыть меня, и я в нерешительности остановился.
Лай и лязгающий шум приближался, и я увидел, как на открытое пространство выбежало множество собак. Я глазами отыскал дерево с самым толстым стволом и спрятался за него, присел на корточки, прищурился, пытаясь рассмотреть их. Это не собаки блин, это монстры какие-то. Крупные животные с длинными ногами. Густя шерсть со свалявшимися участками шерсти, клоками торчала из поджарых боков. Если честно, то я таких еще никогда не видел, но что-то подсказывало мне, что от этих тварей лучше держаться подальше. Мне удалось разглядеть их криво обрезанные уши и хвосты, они скалили свои пасти, с которых капала слюна. Собаки глухо рычали, нюхали снег, выискивая следы. Их вытянутые морды, с высоко вздёрнутыми носами, ныряли в тонкий снег, обнюхивая землю. За ними следом подъехали всадники, и у меня представилась возможность их рассмотреть. Впереди ехало два всадника. Но только один привлек моё внимание своей внешностью. Здоровый черноволосый детина, с мощным голым торсом, на которую небрежно накинута чёрная мохнатая шкура. Его можно было бы назвать симпатичным, если бы не уродующий шрам от ожога на половину лица. Бугристый шрам захватывал половину лба, уничтожив одну бровь, спускался на щёку, захватив угол губ, опускался на шею и заканчивался где-то на плече, под чёрной мохнатой шкурой. Свежий красный ожог, заживая, видимо причинял своему хозяину неудобство. Тот чуть кривился, поворачивал головой и сжимал и без того узкие губы.
– Ушли- коротко сказал второй всадник.
Гораздо ниже ростом всадник был в шкуре бурого цвета. Светлые длинные волосы до плеч, стянутые сзади лентой. Расслабленная фигура, сидевшая на лошади, будто на увеселительной прогулке, если бы не глаза, от которого по спине побежали мурашки. Глаза убийцы- прищуренный цепкий взгляд, фиксирующий каждое движение ветерка, под лениво прикрытыми веками, и глаза практически без зрачков, с мутно-голубой оболочкой.
Первый зло ухмыльнулся здоровой половиной губ:
– Дело времени.
– Ты же знаешь, поймать её дело моей чести, Гариб -он дотронулся до своего ожога, прищурив глаза.
– Знаю, Тевар.
Что за имена? Мне их ни в жизнь не запомнить. Но чувствую, что очень нужно запомнить! Итак, получается, первого зовут Тевар. Но почему то мне очень захотелось назвать его Тварь, и мой мозг зафиксировал эту кличку. Второй- Гариб, гриб то есть, но опасный гриб. Я прислушивался к их разговору. Но мне мешали остальной отряд за их спинами, словно верные слуги, столпившиеся за их спинами. Их лошади переступали копытами, звеня сбруёй.
Часть собак, отделилась, идя по следу ушедших ребят. У меня в душе шевельнулось к ним сожаление, ведь они задержались из-за меня.
Одна собака развернулась ко мне мордой, вытянула шею, принюхалась, и пошла в мою сторону. В это время на открытое пространство выбежало маленькое белое пушистое существо. Лошади встрепенулись, следя за ним глазами. Две лошади отделились от общей толпы и началась гонка. Под громкое юлюлюканье и громкое –Ииийййййаааа, две лошади вместе с всадниками погнались за существом. Но погоня продолжалась не долго. Одна лошадь, наступила на него копытом, схватило его и ловким движением закинуло себе в пасть. Раздался хохот.
Я застыл, не веря своим глазам. Что происходит?
Тут общее веселье прервал громкий собачий визг.
Блин. Эта тупоголовая собака шла в моем направлении, засунув нос в снег, взрывая его и прокладывая тонкую дорожку, пока не дошла до нашего костра и, не уткнулась носом в тлеющие угольки.
Все разом повернули головы в мою сторону и теперь на меня смотрели десятки глаз.
Вот теперь у меня не осталось сомнений, что нужно бежать, и как можно быстрее. Я случайно встретился взглядом с Гарибом и оцепенел. Его бездушные глаза уцепились за меня, и по его лицу расползлась ухмылка.
– Взять- прозвучал тихий короткий приказ, и всё разом пришло в движение.
Ко мне одновременно кинулись собаки, роняя слюну и скаля пасти, и десятки лошадей, перепахивая снег своими копытами, живой массой двинулись на меня.
Я судорожно сглотнул, предчувствуя свою близкую смерть и … побежал. Меня подстегивал страх попасть им в руки, я уже не чувствовал тяжести мокрой одежды, мчался напропалую сквозь лес. Лай собак и топот копыт приближался, и я с отчаянием подумал, что мне не уйти. Выбежал на открытое пространство и, не сбавляя хода, рванул к горе. Той самой, которая Проклятая. Чуть повернул голову, пытаясь определить расстояние между нами и внезапно почувствовал острую боль в правой ноге, споткнулся и упал. Та самая псина, с обожженным носом, вцепилась своими острыми зубами в мою лодыжку, глухо рыча. Я пытался отодрать её от ноги, схватив за башку, причиняя себе неимоверную боль. Но псина знала свое дело, её зубы заходили в мою плоть еще глубже. Я сжал зубы, сдерживая вопль. Внезапно она разжала пасть, отпуская ногу, и резким броском, метнулась к моей голове, намереваясь вцепиться в шею. От страха я закрыл лицо руками и мои обмотанные тряпкой пальцы, попали ей в пасть. Тряпка защищала пальцы от острых зубов. Я вздохнул воздуха и, схватив её за нижнюю и верхнюю челюсть, со всей дури рванул руками, разорвав её голову пополам.
Раздумывать о сделанном не было времени, я вскочил и побежал, подволакивая ногу. Медлить нельзя, меня уже догоняли собаки, а сразу с несколькими мне не справиться.
Расстояние между мной и горой сокращалась, но не достаточно быстро, чтобы спастись. Внезапно ладонь правой руки задёргалась от пульсирующей боли, от которой я чуть не взвыл, на миг забыв о ноге и …побежал быстрее ветра. Легкие разрывались от кислорода, в глазах заплясали мушки.
Я влетел на каменистую поверхность горы, перепрыгивая с одного камня на другой, стремясь достичь деревьев и укрыться в них. Секунда. Еще одна. Наконец я ухватился за ствол, подтягиваясь руками, ища защиты в густой зелени деревьев. На секунду обернулся. Мои преследователи остановились у невидимой черты подножия горы, не смея переступить через нее, следя за моими действиями. Две лошади, подъезжая к трупу убитой мной собаки, ухватились за тело с двух сторон, разрывая её пополам, стараясь ухватить кусок побольше, и закинув в пасти, проглотили. Мне показалось, что я слышу треск ломаемых костей.
Меня затошнило. Мерзость какая. Но я подумаю об этом позже, а сейчас наверх.
Я бежал между вековыми деревьями, нагибая голову, пытаясь увернуться от веток, которые так и норовили хлестнуть по лицу. Они цеплялись за все, что могли ухватить, словно пытаясь остановить. А я упорно бежал, пока моё дыхание не стало хриплым от быстрого бега. Я остановился, упал на колени, пытаясь отдышаться. Погони не было, поэтому стал оглядываться по сторонам. Лес как лес вроде, только вот очень темно. Я поднял голову наверх. Верхушки деревьев, закрывали небо плотным одеялом своими широкими листьями, не давая солнечному свету ни единого шанса. Отдышавшись, я решил продолжить свой путь наверх. Теперь, после предупреждения паренька, я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, почему Проклятая? Единственное, что мне показалось странным- это полная, я бы даже сказал, мёртвая тишина. Не слышу ни пения птиц, ни шелест листьев. Кстати о деревьях. Вопрос первый- если лежит снег, то почему листья на деревьях всё еще зеленые? Ну и вопрос второй- что это вообще за деревья? Я протянул руку и дотронулся до ствола. Гладкая волнистая кора убегала вверх и терялась где-то на макушке. Подняв голову, смотрел на листву. Большие вытянутые овальные листья, словно пальмовые, создали живой щит от солнечного света и птиц.
Меня начало потряхивать. Нужно срочно найти место для ночёвки. А для этого я поднялся и полез вверх. Внезапно сердце сжалось от страха. Какого-то дикого, неконтролируемого страха. Я остановился и глубоко задышал. Боковым зрением заметил движение и замер. Неужели погоня??? Судорожно оглядывался, пытаясь разглядеть живое существо. Никого нет. Показалось? Я медленно двинулся дальше. Снова движение справа. Я резко развернулся- никого.
– Эй. Кто здесь? – в мертвой тишине мой голос прозвучал пугающе громко.
Присмотрелся. Мне показалось, что вижу большое темное пятно. Оно темно-серой тенью медленно передвигалось от дерева к дереву, приближаясь ко мне. Что это? Туман?
Второй приступ паники овладел мной, заставляя меня согнуться в три погибели. Я сжал зубы до скрежета, чтобы не заорать. Господи, что это?! И я побежал вверх, не разбирая дороги цепляясь за ветки, пока не стал задыхаться. Упал на колени, вдыхая прохладный воздух, пытаясь привести дыхание в порядок. Поднял голову. А это что? На небольшой ровной поверхности стояло маленькое накренившееся деревянное сооружение. Меня охватило радостное волнение, впервые за этот день. Я подбежал к нему, обходя со всех сторон. Вот и дверь. Взялся за круглую ручку двери и тихонько потянул, которая со скрежетом открылась и я заглянул.
– Есть кто? – тихо спросил я.
И понял, что здесь очень давно никто не живёт. Деревянная лежанка, полки, место для огня и посуда покрыта толстым слоем нетронутой пыли. На полу слой уже давно сгнившей травы, которая со временем превратилась в труху. Я зашел внутрь. Справа деревянный полусгнивший лежак со слоем иссохшей травы, слева стол из неровных досок. И ни одного окна. Странно. Я закрыл дверь и помещение погрузилось во тьму. Придется оставить дверь чуть приоткрытой, впуская в помещение тусклый свет и свежий морозный воздух.
Осторожно сел на кровать, ожидая подвохов. Но нет, никто не выскочил, кровать не рухнула подо мной. Я облегченно выдохнул и прислонился спиной к стене, расслабляя мышцы. Сидел, пока дыхание не пришло в норму, рассматривая обстановку. И почувствовал, как начинаю погружаться в бессознательное состояние- то ли сон, то ли в небытие, встряхнул головой, прогоняя наваждение. Не время сейчас расслабляться.
Снял шкуру и аккуратно положил рядом, затем мокрую куртку, предварительно достав содержимое карманов, затем влажные ботинки, носки, с удовольствием пошевелил пальцами. Дальше спортивные трико и кофту, оставшись в штанах, которые тоже были влажным. Вещи аккуратно разложил на столе, в слабой надежде, что они просохнут.
От переохлаждения и пережитых волнений, я начал дрожать. Прислонился спиной к стене, устало прикрыл глаза, пытаясь привести чувства в порядок. В голове проносились сцены: вот я с ребятами в машине, проливной дождь, удар и меня вышвыривает из машины, и полет в пропасть. Я еще раз испытал те чувства, но боли от удара я не чувствовал. А был ли удар? Ведь моё сознание отключилось чуть раньше до соприкосновения с землёй? А если все же был. Значит, два варианта. Первый- я умер. Второй- в коме. Образно говоря- между жизнью и смертью. Если умер, то, как я могу испытывать боль? И только я вспомнил о боли, как раненая нога запульсировала, напоминая о себе.
Я открыл глаза, глубоко вздохнув и задрал штанину, в полутьме рассматривая рану. Остались глубокие следы острых зубов, с уже воспалившимися краями и запекшейся кровью. Вот сволочь зубастая. Если сейчас не обработать, то рана может загноиться. Я протянул руку, взял со стола коробочку с мазью и открыл ее. Обмакнув палец в густую массу, аккуратно намазал раненые участки. Теперь ведь замотать чем-нибудь нужно. Взгляд наткнулся на сверток, переданный мне девушкой. Я размотал его, намереваясь использовать ткань и замер. Хлеб. Кусок полукруглого темно серого хлеба, с чуть подсохшей потрескавшейся корочкой и отломанным краем. Я судорожно сглотнул.
От этого знакомого запаха, желудок проснулся и заурчал, требуя еды. Это когда я кушал последний раз? Вчера?! Я держал его перемотанными руками как самый драгоценный камень на свете, поднес его ко рту и откусил большой кусок. Желудок тут же заурчал, будто требуя: «Еще»
Я закрыл глаза, наслаждаясь своей первой за весь день едой. Возможно и последней. Поэтому я отломил большой кусок и отложил на завтра. Если оно будет, это завтра!
Мне хотелось проглотить его, не пережёвывая, а я каждый кусочек держал во рту до размягчения, наслаждаясь солоноватым вкусом. И где- то внутри только сейчас рождалась благодарность к брату с сестрой. Искренняя и глубокая.
Покончив со скудной едой, вернулся к незаконченным делам.
Тряпкой обмотал ногу.
И принялся за содержимое карманов. С маленьким компасом творилось что-то странное. Стрелка, словно бешеная, неслась по кругу, на секунду останавливаясь, и начиная свой бег, но уже в другую сторону.
Охотничьи спички промокли. Я осторожно открыл коробку и мысленно вознес молитву, чтобы они после просушки были пригодны, ибо других средств для разведения огня у меня не было.
Мой складной нож, прошедший множество походов, положил рядом, накрыв ладонью. Ну, это так, на всякий случай.
Полностью лечь не решился, а прислонился к стене, ощущая его шершавую поверхность. Вытянул ноги, набросил на себя шкуру, поёжился от прохладного воздуха, и закрыл глаза.
Теперь можно и подумать.
Что вообще происходит??? Где я? Кто эти люди?? И почему их лошади жрут падаль?? Как сказал парень? Что я попал в провал. Что это за провал такой? Кто такой лютень?
Сотни вопросов без ответов крутились в моей голове. Значит так! Сейчас отдыхаю, а завтра пройдусь. Возможно, мне удастся узнать места и найти помощь.
От принятого решения я немного успокоился.
Глубоко вздохнул, вдыхая затхлый воздух. Моё тело после пережитого волнения начало расслабляться. Я медленно погружался в сладкую дремоту, сопротивляться который не было ни сил, ни желания.
* * *
Сначала снились цветочные поля, с их неповторимыми красками летних цветов. Я бежал по ним счастливый, раскинув руки, наслаждаясь безмятежным спокойствием.
Внезапно картинка сменилась. Большая комната с огромным ковром на полу. Я, маленький мальчик, играю с ребятишками, сидя на пушистом полу. Я четко помню приятные ощущение, когда погружаю руку в длинный, бархатный ворс ковра. Вокруг улыбающиеся взрослые, присматривающие за нами. В большие открытые окна, сквозь тонкую прозрачную тюль, заглядывают яркие солнечные лучики. Тюль лениво колышется от ленивого ветерка. Звук во сне приглушенный, но я слышу смех детей, бегающих по комнате.
Сидящий напротив меня мальчик, предлагает жестами поиграть в машинки. Я знаю, что таких замечательных и красивых игрушек никогда раньше не видел, поэтому я с жадностью рассматриваю красивые игрушки, мечтая, что бы у меня были такие-же. Мальчик указывает головой на открытое пространство, и, махнув мне рукой, пошел туда, забрав с собой эти красивые и необычные игрушки. Я встал и обернулся на взрослых. В компании смеющихся женщин, взглядом отыскиваю ту, что мне нужна. Она, почувствовав мой взгляд, повернула голову в мою сторону. Кивнула головой и улыбнулась. Её карие глаза смотрели на меня с любовью.
Секунда. И настал ад. Грохот врывается в комнату со всех сторон, разрывая её изнутри. Меня отшвыривает в сторону. Стены обрушиваются на нас, обволакивая всех дымом и запахом гари. В воздухе стоит плотная пыль, мешающая вдохнуть глоток свежего воздуха. Крики и стоны взрослых и детей. Моё сердце сжалось от страха. Я с трудом стал на четвереньки и пополз в ту сторону, где должна быть она, которая любит меня, и только страх за неё заставляет меня ползти. Мне кажется, что сквозь шум и крики, я слышу её голос, зовущий меня. Я, одним движением руки, вытер с лица пыль и слезы, всматриваюсь сквозь белую пелену. Мне очень-очень страшно.
