Кристина Андреевна Белозерцева
Пестрая бабочка
Я забралась во второе кресло с ногами.
– Привет, – я напустила на себя безразличную маску и закурила.
– Кристина! – он мерзко разулыбался. – Косметические процедуры выше всяких похвал.
Можно было бы обидеться, но он же представления не имел о безумном боге? Так что я пренебрегла.
– Ага. Чего хотел?
– О, – он тоже вытащил сигариллы и закурил, красиво пуская колечки ароматного дыма к потолку, вот не мог этот человек не выделываться, – Манн рассказал мне про гильдийцев. Я совершенно не желал втягивать тебя в столь опасное предприятие. Особенно, на первом же задании… Он потерял двоих и умоляет меня оставить тебя в покое, пока все не успокоится. Он в тебя не влюбился, а, Крис? Раз так беспокоится? – приподнял он одну бровь, вновь вызывая ассоциации с карточным Джокером.
– Ну, не знаю. Может, он просто оказался чуть порядочнее тебя? – предположила я, добавив в голос льда.
– Порядочнее? – теперь удивленно приподнятые брови придавали его лицу выражение какой-то брезгливой укоризны.
«Тебе бы в театр на сцену с такой мимикой!» – сварливо проговорил Лусус.
– Надо быть последним мерзавцем, – скривилась я, как от кислого яблока, – чтобы пугать беззащитную девушку. А тем более ввязывать ее в такую историю.
– Ну-ну. Что-то ты не выглядишь испуганной.
Внезапно в голову пришла мысль, что надо было, пожалуй, включить колокольчик, сразу, как только я вошла. Может, общими усилиями из него можно было вытянуть что-то полезное? Но это же не наши методы. Мы же сначала делаем, и только потом соизволяем подумать. А, ладно. Пренебречь, как говорит Эрик, вальсируем.
– А тебе что – мало? – возмутилась я. – Всего, что ты уже сделал?! Начнем вспоминать, может? Например, Медная улица?
Морель затушил окурок в бронзовой пепельнице, рассматривая меня как-то задумчиво. Будто приценивался к скаковой лошади или обдумывал следующий ход в шахматной партии.
– А тебе не приходило в голову, что я, ну, например, влюблен в тебя? И поэтому не оставляю в покое? – сделал он пробный ход.
Вот оно что. Попытка выяснить, знаю ли я о причине его поведения. Он, видимо, в курсе, что мои бумаги пропали из Архива, поэтому и явился. Проверить, моя это работа или кто-то еще влез в эту историю. И знаю ли я о собственных способностях. Ладно, пусть гадает дальше.
– Не думаю, – покачала я головой, – лично я считаю, что ты просто садист. И презираешь дворян, потому как сам – не имеешь привилегий благородного сословия.
– Ты даже не представляешь, о чем говоришь, – фыркнул он, – например, что значит, добиваться чего-то только собственным умом и силами. А не получать все готовое, потому что твой папочка носил фамильный перстень.
Я покачала головой.
– Ты вообще подумал, кому ты это говоришь? Ау! Оглянись вокруг, ты видишь столицу? Какое, к мертвякам, готовое? Я ношусь, как пчелой ужаленная, от одной стройки к другой, пытаясь хоть что-то сделать для этого городка. Упокаиваю кладбище. Ищу стражу. На мои руки посмотри – ни маникюра, ни колец на пальцах – синяки сплошные!
– Есть большая разница, это был твой выбор. Твоя блажь, если быть точнее. И как только тебе надоест играть в самостоятельность, ты вернешься под крылышко к отцу. Или жениху.
– О, кстати, о женихе, – я посмотрела на своего оппонента насмешливо, – а ты не подумал, что будет, когда он узнает о твоих выходках?
Он и глазом не моргнул.
– Ничего. Со своими проблемами ты могла пойти к нему в первый же вечер, но ты этого не сделала.
– Откуда ты знаешь?
– Иначе бы мы сейчас тут не разговаривали, – он внезапно как-то подобрался, оставил дурашливость и стал каким-то жестким и особенно неприятным, – но вот что интересно. Вместо этого ты уехала, мертвяки знают куда, с человеком, которого видела первый раз в жизни. Он, к тому же, не твой типаж. И знакомы вы были всего один вечер. Я уже давно ломаю голову, почему? Ты – легкомысленная особа, но с головой-то вполне дружишь.
«Оу. Он нам льстит!»
– Да я в шоке была, – проворчала я, – вот и сбежала. Ничего сверхъестественного.
– А по моему опыту, так ведут себя люди, попавшие под ментальные чары. Никаких странных чувств или ощущений за собой не замечала?
Я уставилась в потолок, примеряя на себя модель вселенной, в которой мое безумное увлечение мэтром Купером – результат чар. Он не разбирается в школе разума, один его самопальный щит чего стоит. А кроме нас самих при знакомстве был только мой куратор. Я представила себе, как мэтр Ольсин со зловещей улыбочкой лезет в мою голову, чтобы заставить меня влюбиться в незнакомого мне парня. А потом возвращается домой вечером, забирается в кровать, завернувшись в ночной халат, берет вазочку мороженого и вечер за вечером наблюдает через хрустальный шар, как я вьюсь вокруг Дэвлина кругами. Эдакая пьеса в реальности. Безумная картинка, согласитесь.
С другой стороны, есть ли разница, что именно вызвало любовь? Чары или, например, внешний вид? И хотела бы я перестать чувствовать эту нездоровую привязанность? Нет же! Когда ты чувствуешь, как сладко и больно, замирая и снова оживая, колотится бестолковое сердце, разве важна причина? Отказаться от этого равносильно тому, чтобы просто вырвать его из груди. Нет уж. Ни за что. Хотя это натолкнуло меня на другой вопрос. Как началась эта история? Мэтр Ольсин вызвал мэтра Купера на тему «есть тут неинициированный геомант, присмотри за ней, а то натворит чего-нибудь»? Или Дэвлин явился к моему куратору с просьбой «мне нужен геомант, дай мне кого-нибудь»? И вот этот момент стоило прояснить. Причем что-то мне подсказывало, что добиться ответа у пожилого мага – проще, чем у молодого.
Только вот зачем он мне это говорит? Пытается вызвать приступ паранойи?
– Ну, хорошо, – Морелю надоело ждать, когда я вернусь на грешную землю.
Он примирительно вздохнул, потом потянулся за чем-то под столом. Я напряглась, но он просто поставил на стол корзину с парой дорогих бутылок вина.
– Ты хочешь со мной выпить? – изумилась я.
– Это же твое любимое вино? Или я ошибаюсь?
– После всего?!
Он снова натянул маску шута и развел руками в примирительном жесте.
– Я пришел мириться, Кристина!
– И ты не боишься, что я тебя отравлю? – я улыбнулась во все свои двадцать восемь зубов.
Он поморщился.
– Что за тон, графиня?
– А чего ты хотел?
– Ты подверглась опасности… Я поставил тебя в такую ситуацию, что даже двое оперативников погибли. Я хотел извиниться!
Но глаза. Глаза… Во взгляде полоскалась насмешка, как у шулера, доставшего из рукава карту. В этот момент я совершенно точно поняла, что он приехал с очередной неприятностью. Вся эта беседа – просто лирическое вступление. Хотя пока я и не знала – к чему.
– Я хочу сделать тебе приятное, – проговорил он, весь подбираясь, – ты же дружна с мэтром Купером?
Вот тут, как говорится, мое очень хорошее настроение в момент превратилось в очень плохое.
– Мы – коллеги, – проговорила я, подпустив в голос небрежности.
– О да, разумеется. Я думал, если окажу ему услугу, ты будешь рада?
«Если ты сделал что-то с Дэвлином, я убью тебя своими руками, тварь!»
– Я тебя не очень понимаю.
Он рассмеялся, и на худых щеках нарисовались ямочки. Что-то в его улыбке немного напоминало Эрика, и от этого мое отвращение к нему только выросло.
– Можно я еще покурю? Не возражаешь? Так вот. У меня есть очень хороший друг, герцог Лорес, знаешь его? Ну, разумеется. Ты наверняка знакома с его дочерью, Мэган?
«Какая Мэган? А, ну да. Брюнетка, симпатичная, кукольное личико и глаза лани, умненькая. Виделись на приемах. Ничего такого сверхъестественного».
– Он, конечно же, чуть менее богат, чем… хм-м… твой будущий тесть, – продолжил Морель после паузы, выпуская колечки дыма под потолок, – но, тем не менее, более чем знатен и влиятелен. И я, приложив, заметь, массу усилий, убедил его, что твой друг – неплохая партия для его дочери, понимаешь меня? Его человек даже поехал к барону, договориться об условиях. Скажи, что я молодец?
«Ах ты, …!»
«Поддерживаю!»
– Зачем? – спросила я, когда от ненависти у меня вспыхнуло лицо и свело скулы.
Он встал, затушив очередную недокуренную сигарету, обошел стол и нагнулся над моим креслом, приблизив свое лицо к моему. Какого мертвяка, последнее время так делают все, кому ни попадя? А как же личное пространство? Я выпрямилась, отказываясь вжиматься в мягкую спинку, как бы бросая вызов, и между нашими глазами осталось не больше десяти сантиметров. Один удар ножа сейчас решил бы вопрос. Но тогда бы сюда явились его коллеги. Н-да. Плохое решение.
– Если на доске есть лишняя фигура, ее убирают. Ты разве не играешь в шахматы?
– Это смотря какая фигура, – процедила я зло.
– Баронет-то? Да не очень большая, знаешь ли.
Я машинально стиснула подлокотники кресел до побелевших пальцев.
– Для твоего друга, – тихо проговорил мой враг, – это самый лучший способ выйти из нашего с тобой… маленького конфликта. Уехать отсюда. Заметь, я мог бы, например, приказать убить его. Но я нашел весьма цивилизованный выход. Выгодный всем. Останемся только я и ты. И больше никого, милая.
«Оу. Этот идиот просто еще ничего не знает об Эрике».
– Как ты убедил герцога? – нужно было приложить массу усилий, чтобы мой голос не дожал.
– О, это было совершенно не сложно. Во-первых, его дочь знакома с твоим другом, и судя по всему, влюблена в него, – от Мореля отвратительно пахло какими-то сладкими духами, – хотя, я этого совершенно не понимаю, что вы в нем находите? Он же натуральный зануда. А во-вторых, у барона Дэвена в горах просто россыпи серебра, которое он не разрабатывает, а вот герцог – наоборот занимается выработкой. Ты знала, что его сеть ювелирных магазинов – самая большая в трех из семи королевств? Нет? А это так. Кроме того, если строить прииски – все равно придется прокладывать дороги сквозь горы. А если ты посмотришь на карту – то это будет кратчайший путь в Сэндис из Дайса. Барон и герцог получат на этом проекте целые состояния. Почему бы кому-то из них отказываться? Ну а я, как добрый друг, помогу им все оформить, в плане границы, охраны и прочих досадных мелочей. За небольшой процент. И всем хорошо.
И он был прав. Наверное. С чего бы это двум благородным дворянам отказываться от денег?
– Ну и для барона предложение более чем выгодное, единственный сын герцога погиб на охоте пару лет назад, так что титул после его смерти достанется внуку, если тот уже родится. А все, принадлежащее сейчас старику, перейдет во владение счастливых родителей нового герцога.
Он смотрел на меня в упор. А я почему-то могла думать только о том, что Тузату внезапно достался десерт из кристально чистой и незамутненной ненависти. Наверное, вечером он опять вылезет подышать воздухом. А еще, что один хороший пинок по чувствительным частям тела сейчас прекрасно бы объяснил этому психопату, как я отношусь к его идеям. И что мне всерьез хочется сделать ему больно. Возможно, даже на какой-нибудь дыбе. Подобная мысль пришла мне в голову впервые и немного меня озадачила. А не последствия ли это моей попытки влезть в голову Эрику? И сколько еще «нового интересного» появилось в моей собственной голове после того эпизода?
А еще знаете… Бесит, когда ты злишься до того, что трясутся руки, а в небе в это время не сверкают молнии и не гремит гром. Вот, серьезно. Как-то неинтересно получается.
– Минута, – тихо проговорила я, не шевелясь и глядя на Мореля снизу вверх.
– Что? – недоуменно посмотрел он в ответ.
– Через минуту, я встану, возьму арбалет и тебя застрелю, и мне не важно, что будет со мной дальше. Ты понимаешь меня, Морель?
Что-то такое, видимо, было в моем тоне. Он с напускным весельем отошел от меня, сделав шаг к выходу.
– Пожалуй, тебе нужно свыкнуться с этой мыслью? – весело предположил он. – Ну и придумать подарок на свадьбу! Интересно, чья дата будет первой? Твоя или его?
Я чуть не кинула в него его же бутылкой. Он, правда, успел выскочить за дверь, так что разбивать ее стало неконструктивно.
Я ударилась в черную меланхолию. Вот этого я не ожидала совершенно. А ведь верно. Самый лучший способ достать меня – убрать отсюда Дэвлина. С чего бы его отцу отказываться от такого выгодного шага? Интересно, Эрик задержится, если его друг вернется домой? А что я буду делать, оставшись одна? Ответов не было.
Вру. Не в этом дело. Но как я могу отдать его какой-то другой женщине?
«Отдать? А он твой?»
Все, что я могла – это ударить кулаком по косяку.
Нужно было сменить обстановку. Развеяться. Причем, немедленно.
Я вернулась в свою комнату и застыла перед раскрытым шкафом с платьями. Вот это из бордового атласа, новое и прекрасно сидит. Как раз из тех, которые мы выбирали с Эриком сразу после моего преображения. Как раз широкие рукава скроют перевязанное предплечье. А к нему рубиновое ожерелье, добытое в старой имперской Академии магии. Аделаида смотрела на меня как-то немного испуганно. Наверное, это потому что руки у меня дрожали.
– С вами все в порядке?
– Да.
Я выдохнула, подняла руки, и она затянула корсет, покачав головой.
– Метр Купер говорил, что вам не стоит выходить одной, пока вы не поправитесь окончательно…
– Ха. И что именно он тебе сказал?
– Чтобы я за вами приглядывала ближайшую пару дней…
– Брось. Я уже практически, как новенькая.
Она вздохнула, расправляя нижнюю юбку.
– Что?
– Мне не нравится, как вы выглядите…
– Платье не идет? Не мой цвет?
– Очень идет! Но у вас взгляд…
Я повернулась к ней и наклонила голову набок.
– Какой?
Она снова испустила тяжкий вздох и принялась рассматривать что-то крайне интересное на трюмо.
– Какой, Ада?
– Помнишь, у графа в кабинете висит картина? Там еще свора собак загоняет оленя? – она очень редко переходила на «ты», только когда давала мне понять, что говорит, не как горничная, а как моя подруга.
– Да.
Ада посмотрела на меня в упор.
– У тебя сейчас глаза, как у того оленя. Чего хотел этот Морель?
Я покачала головой, не зная, с чего начать. Не рассказывать же про геомантию?
– Он, кажется, хочет мою жизнь.
Серые глаза заметались и снова уперлись в меня.
– Попроси метра Купера или Эрика разобраться с ним! – надо же, Эрик – по имени, а Дэвлин – исключительно мэтр.
Стоп! Она мне что, предлагает организовать убийство? Ай да Ада. Не ожидала.
– Не могу. Я их подставлю.
– А я не могу тебя такой видеть, – сердито махнула она рукой.
– Поэтому я в Дайсар, в «Плющ», развеяться. Не смогу придумать ничего разумного, пока я расстроена.
Она снова вздохнула, улыбнулась и указала мне на пуфик перед трюмо.
– Тогда садись! Выбираться куда-то – значит, краситься!
Аделаида – мастер своего дела. Нет ничего более успокоительного для женской психики, чем наряды, украшения и шикарный макияж. Она каким-то непонятным образом всегда делала из меня красавицу. Мне пришла в голову мысль, а не отправить ли ее на мой курорт, когда он достроится? Соуправляющей по всем вопросам, связанным с косметологией? А что, неплохая идея. Да и ей самой должна понравится. Я критически осмотрела незнакомое лицо в зеркале. Получилось отлично, потому что это была не я. И проблемы были, как бы, не мои. И вообще. Я намеревалась напиться, натанцеваться и, возможно, найти симпатичного высокого блондина на ближайшую пару ночей.
Ада нагнулась надо мной и поцеловала в макушку. Я вскочила и в порыве обняла ее.
– Все будет хорошо.
– Крис, тебе надо поберечь себя. Последние недели были…
– Тяжелые.
– Тяжелые… Мэтр Купер…
– Не надо, – я прижала палец к ее губам, – просто подождем. Может, все еще образуется. Попроси Рико оседлать Муху.
– Дамское седло?
– Ага.
– Оставишь в ратуше у телепорта, а по столице – в наемной карете, надеюсь?
– Ага.
Она вышла.
Уже через час я входила в «Плющ». Сидящие за столиками дворяне провожали меня взглядами от заинтересованных, до ошарашенных. Я плюхнулась за свой любимый столик, аккуратно расправив струящиеся винного цвета юбки, переливающиеся на солнце. Официант, пытаясь не пожирать меня глазами, принес меню. Я в изумлении подняла бровь, и ему потребовалось несколько секунд и пара хлопков ресницами, чтобы узнать меня. Ну что ж, по крайней мере, теперь я точно представляю, насколько сильны перемены. У него не случился приступ только потому, что русоволосый парень был слишком хорошо вышколен.
– Графиня!..
– Как обычно, – улыбнулась я, – и бутылку «Медового поцелуя».
Сегодня возьмем крепленое. Душа требует.
– И фиалки, – ответил он на улыбку.
– Спасибо.
Очень быстро передо мной появился сыр, виноград и вино. Я опрокинула первый бокал. Потом второй. Потом налила третий и хотела начать себя жалеть, но в этот момент в «Плющ» вошла весьма знакомая мне девушка. Ба! Какие люди! Тайя! Неожиданно, мне ужасно захотелось с ней поговорить. Теперь мы были как бы… подруги по несчастью, что ли? Мужчины, которых мы любили, вполне могли жениться на других. И я внезапно с абсолютной ясностью поняла, что происходило в ее душе после моей выходки на выпускном. А ведь я просто развлечения ради, да и что скрывать, из банальной легкомысленной вредности сделала ее жизнь… э-э-э… неприятной. Так же, как сейчас Морель поступал со мной. Просто так, мимо проходя. И эта мысль до настоящего момента даже не приходила мне в голову. Что она должна была чувствовать, видя меня с Лео? Я представила по аналогии Дэвлина с другой женщиной, и острое сочувствие накрыло меня с головой. Нужно было сказать ей об этом, сказать, как я сожалею, и может быть, попытаться исправить причиненное зло. Может, тогда кто-то в подобной ситуации пожалеет и меня? Я помахала ей рукой.
– Тайя!
Точеное, будто фарфоровое лицо в обрамлении белокурых кудряшек повернулось в мою сторону, и на нем отразилось недоумение. Она смотрела на меня, не узнавая. Но, тем не менее, подошла и остановилась, слегка нахмурившись.
– Тай, это я, Крис…
Она схватилась за спинку плетеного кресла. Голубые, как небо, глаза бессмысленно таращились в мое лицо. Она не могла поверить тому, что видела перед собой. Еще бы.
– Крис?..
– Ага. Садись.
Графиня опустилась в кресло, прямая, как голем и побледнев, как полотно. Пальцы в голубых атласных перчатках вцепились в подлокотники, перстень белого золота в виде листа клевера с россыпью бриллиантов сверкнул в лучах солнца. А в зрачках полоскался искрений ничем не замутненный ужас. Казалось, будто она увидела призрак любимой бабушки, наследство которой уже успела проиграть в карты. Графиня даже не рассматривала меня, не острила, не пыталась пройтись на тему комплексов и косметологии. Вообще, я видела людей, стоявших на эшафоте, которые выглядели лучше. И призраков, которые казались более живыми.
– Знаешь, – я наполнила второй, как по волшебству появившийся бокал, – я тебя понимаю.
– Да? – прошелестело дивное видение.
Крайний раз на меня так смотрели сбившиеся к дальней стене лаборатории одногруппники, когда я пробовала призвать большого огненного элементаля.
– Да. Я просто не представляю, что бы сделала я на твоем месте, – посочувствовала я совершенно искренне, но на нее это не подействовало.
Она взяла вино, двумя пальчиками, осторожно, будто, я протянула ей ядовитую змею. В сапфировых глазах вместо ужаса появилась обреченность.
– Я была в отчаянии… – прошептала графиня, качая головой и сжав бокал обеими руками.
Она закусила нижнюю губу, чего не делала последние лет пять. Испуганно. Нервно. Потом застыла. Будто зачарованная, она медленно поднесла к розовым пухлым губам бокал и сделала глоток. Еще. И выпила залпом остаток. С таким видом люди кидаются с обрыва. Поставила бокал на столик, закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла и сложив изящные руки на коленях. Это было странно и абсолютно на нее не похоже. Скорбное лицо, глубокое дыхание, будто на фреске, изображающей мученицу. Я немного подождала, вдруг ей просто надо время, чтобы прийти в себя? Или она боится расплакаться и потерять свое ледяное самообладание? Летели мгновения, но ничего в ее позе не менялось. Проходивший мимо официант бросил на нас заинтересованный взгляд. Значит, выглядели мы со стороны уже совершенно ненормально. Часики тикали, графиня все не шевелилась. Происходящее начинало отдавать каким-то бредом.
– Тайя? – осторожно позвала я.
– Какой в бокале яд? – тихо спросила она, затрепетав длинными ресницами, но так и не открыв глаза.
– Что?!
«Она семилист курила что ли?!»
– Какой яд, Крис? Я не буду звать на помощь, просто скажи, чего мне ждать? – она, похоже, решила, что я потеряла рассудок и собираюсь избавиться от соперницы окончательно. Но какого мертвяка тогда не сопротивляется? Дошла до такого состояния, что не хочет жить? Вот не верится мне что-то в такой вариант…
Я потерла лоб, собираясь с мыслями.
– Ты с ума сошла?
Голубые глаза распахнулись. Удивительно. Последнее время это моя прерогатива – смотреть так ошарашенно. Приятно, что хотя бы в этот раз такой взгляд у кого-то другого.
– Ты не хотела меня отравить? – тоненько пискнула она, будто сама себе не веря.
– Отравить?!
– Нет?!
– Стоп. Ты сейчас сведешь меня с ума. Давай еще по одной.
Она сглотнула.
– Давай.
Я разлила остатки первой бутылки, мы чокнулись и выпили.
– Прости меня… – она закрыла лицо руками, поставив бокал на стол. – Я не думала, что ты такая…
– Какая?
– Я была уверена, что ты теперь убьешь меня.
Вот тут я и зависла окончательно. Я ее убью? В людном кафе в центре столицы? С какого лысого мертвяка, интересно? Вопрос нужно было срочно прояснить. Последнее время у меня начинала аллергия на непонятные ситуации.
– Тай…
– Нет, дай мне договорить! Я так тебя ненавидела, – она всхлипнула, – я не могла… Я так… Я не знала, что мне делать!
Красивая блондинка дрожала, но не от ветра, внезапно налетевшего. Зато от него вздрогнула я – порыв теплого зефира принес запал лаванды…
Лаванды?..
«Лаванды!!!»
И какой-то кусок безумного паззла, в который превратилась моя жизнь, встал на свое место.
– И ты приехала в Дай-Пивка, взяла лодку… – догадалась я.
– Да! У тебя свой пляж, ты не могла не плавать в океане. Я ждала тебя с самого утра. Подумала, если ты появишься, значит, это судьба. И ты появилась. Такая жизнерадостная, ты смеялась, а меня судорога сводила от ненависти. Я активировала связку элементаля и какого-то свитка из школы разума, чтобы ты не сопротивлялась. А потом увидела его. Того парня с черными волосами… Он швырнул в меня огненный шар… Но он был в воде, далеко, поэтому и промахнулся, а я успела включить артефакт с телепортом. И я внезапно поняла…
«Ледяная», как ее называли в свете с восхищением, графиня Шатт вытирала льющиеся из глаз вполне живые слезы.
– Я поняла, что ты не при чем. Это все Лео. А ты просто сбежала ото всех с этим парнем… Баронетом. Бросила столицу, общество… Ты любишь его?
– Люблю… – кивнула я с таким видом, будто говорила «виновна!».
– А он? – кружевной платочек аккуратно промокнул глаза, не размазав ни грамма косметики.
– А он, кажется, женится на другой… – ухмыльнулась я криво, когда перед нами возникла вторая бутылка. – Только сегодня узнала.
Она бросила платочек на стол и потянулась своими ладонями к моим. Так мы и замерли: сидя за столиком посреди «Плюща» и вцепившись друг другу в пальцы. И в этот момент не было у меня никого, ближе и понятнее, чем эта девушка, пытавшаяся недавно меня убить.
– Да ты что!
– Ага.
Через четверть часа мы, переместившиеся в закрытый шторками кабинет, пили и ревели в обнимку. Мне пришла в голову мысль, что именно тут я видела того усатого в компании молодого гвардейца. Что, интересно, сейчас думают окружающие про нас с Тайей? Тоже какие-нибудь гадости, наверное. Да пошли они, в общем-то!
– Я скажу Лео, что между нами ничего нет и быть не может, – всхлипнула я, гладя ее по волосам.
– А-а-а…
– Он вернется к тебе-е.
– Не-ет. Не верне-е-ется… Ты стала такая краси-и-ивая.
– Он мне не ну-у-ужен! Мне нужен Дэ-э-эвлин…
Я попыталась взять нас обеих в руки. Кто-то же должен! А продолжать затапливать помещение слезами – неконструктивно. Хотя, это именно то, что мне сегодня и требовалось. Пить и реветь. Реветь и пить.
– Я клянусь тебе, – горячо проговорила я, – я порву с Лео, как только мы с ним увидимся. И все будет хорошо!
– Но я хотела тебя убить! – графиня непонимающе на меня уставилась.
– Я знаю.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет! Я понимаю, почему ты это сделала.
– Боги! Как хорошо, что ты жива, – кажется, она тоже начала помаленьку успокаиваться, – я не знала, утонула ты или нет. И боялась у кого-то поинтересоваться. Я не представляю, как бы я жила с этим дальше. Я так виновата. Но, понимаешь, это приходит только уже после. Ярость спала, и ты понимаешь, что только что убила человека. Отняла жизнь!
– Я жива. Все хорошо.
– Я не сплю с того самого дня, все время кошмары.
– Больше их не будет.
– Да. Светлые боги. Как хорошо, что ты жива.
Я с ней согласилась полностью. По крайней мере, одного из неизвестных психов, пытавшихся лишить меня жизни, можно вычеркивать. И очаровашка Эрик был совершенно прав, не могла она нанять тех парней, из-за которых у меня так сорвало башню. Она к этому моменту изводила себя чувством вины.
Забавно, но вот я не мучилась совестью после той сцены в подвале. Что тому виной? Вовремя вмешавшийся Шаггорат? Или эмоциональный контакт с рыжим авантюристом? Или просто я – хуже Тай? В любом случае, гипотетическая свадьба Дэвлина волновала меня несравнимо сильнее, чем жуткая смерть трех человек. Хмм… «А, может, стоит просто избавиться от этой Мэган? Даже Тайя дошла до такого решения в подобной ситуации…» – раздался в моей голове совершенно незнакомый вкрадчивый шепот.
«Кто здесь?!!» – в ужасе вскинулся Лусус.
«Понятия не имею!»
«Добром прошу, сходи к мистику. Твое безумие прогрессирует!»
«Ладно!»
В итоге я проводила графиню Шатт домой. Мы ехали в нанятой мной карете, а ее транспорт ехал следом. Всю дорогу я обдумывала неожиданную мысль – просто избавиться от мешающего мне человека. Я отмахивалась, но разум аккуратно подсовывал образ Дэвлина, обнимающего другую женщину. Могу ли я убить кого-то? Не защищая свою жизнь, а просто чтобы решить проблему? Наверное, не смогу. К тому же я тут с некоторых пор служу божеству Воздаяния – Да Ки Нэ. Он меня за такое точно по голове не погладит. А значит, не стоит и размышлять на эту тему. И да, если кого убивать – так это Мореля. Вот он – точно заслужил.
Но, а чисто гипотетически. Как бы я от нее избавилась? Яд? Проклятие? Нанять гильдийцев?
«Попроси Эрика».
«Сгинь. Я тебя не слышу».
Настроение у меня испортилось окончательно.
Я сдала практически успокоившуюся графиню на руки ее отцу, и выслушала ее уверения в искреннейшей дружбе. Заверила в ответ, что зла не держу, и при первой же встрече проясню ситуацию с Лео. Больше делать в Дайсаре было нечего. Желание развлекаться увяло, как срезанный цветок, поэтому я вернулась домой и попыталась уснуть. Не вышло. Я плюнула на все, снова встала, влезла в полюбившиеся штаны и рубаху и пошла на пляж в компании очередной пары подруг из «Кастельвании». Неприятности в личной жизни придают вину какой-то особый вкус. Тузат явился туда же через четверть часа. Мой страшный сосед по дому неслышно подошел и аккуратно опустился рядом, подогнув одну ногу и вытянув вторую. Он выглядел человеком, кроме глаз. Я грелась на золотом песке, полоская пятки в набегающих волнах, а демон сидел рядом, и между нами практически искрили молнии. Огненное колесо медленно и торжественно топилось в океане, наверное, оно тоже было в отвратительном настроении? Одна бутылка уже пустая сиротливо валялась рядом. Так мы и коротали время бок о бок: сбежавшая из столицы глупая магичка и демон-отшельник. Соседство инфернального существа внезапно показалось мне невероятно уютным. Он не донимал разговорами, не задавал глупые вопросы, просто молча присутствовал и понимал, что происходит. Хороший парень, словом.
– Что? – спросил он, наконец.
– А… – я махнула рукой.
И выпила еще. Подкрадывались сумерки, по сизому небу ползли облака цвета роз сорта «королева Элис». Скалы справа и слева огораживали меня от всего внешнего мира. Это было то, что нужно.
– Завязывай. Ты уже в хлам.
– Ага.
– Ты сегодня особенно разговорчивая.
Он чуть прищурился, выпивая мою ненависть и отчаяние.
– Можно я подумаю вслух?
– Жги.
– У меня произошла глобальная переоценка мира, сотник. С тобой было такое?
Он фыркнул.
– Да. Поэтому я здесь.
– А, точно. Демон сейчас кажется мне самой подходящей компанией, представляешь? А вот есть тип, которого я бы с удовольствием убила с особой жестокостью.
– Я чувствую.
– Но ведь он делает все, чтобы забрать у меня человека, который мне стал дороже жизни, понимаешь?
Налетел вечерний бриз, и растрепавшиеся волосы начали щекотать мне лицо.
– Среди людей вообще много сволочей. А зато вампир может быть интеллигентнейшей душкой. Или, например вот… Любить двоих – нормально, причем, когда тебе изменяет один – все в порядке, пусть хоть женится, это ничего между вами не изменит. А вот если жену найдет себе второй – я застрелюсь, хотя между нами, можно сказать, ничего и нет. И пить с женщиной, которая пыталась меня убить – вполне комфортно, потому что никто меня сейчас не поймет лучше, чем она.
Новая порция вина согрела мне желудок и подлила масла в пламя жалости к себе, а сотник демонического легиона продолжал молча слушать мои излияния.
– Пожалеть древнего бога в заброшенном храме – нормально. Работать на лича – весело, а вот связываться с контрразведкой собственной страны – ни за что. У меня бардак в голове. Прости, что я заставляю тебя это выслушивать.
– Продолжай, – он посмотрел на меня как-то странно.
Ну, если конечно это слово – странно – в принципе применимо к антрацитовым глазам инфернальной твари на человеческом лице.
– А-а… Да, все забываю. Приятного аппетита, – буркнула я, – могу предложить тебе коктейльную трубочку. Или, хочешь, воткну себе в макушку бумажный зонтик?
Он усмехнулся, и зубы его превратились в острые клыки.
– Ты просто меняешься, и это происходит слишком быстро.
– Кризис идентичности, типа?
– Выражайся проще. Ты сама теперь мертвяки знает, что такое. Химера! Твой дом – теперь тут. Твоя новая «семья» – весьма странные личности. А если ты еще и работаешь на нежить… Ничего общего с маленькой человеческой мэтрессой, живущей в столице. И конечно, ты в ярости, от того, кто-то пытается отнять у тебя близкого человека. Твоя психика приспосабливается, как может, но не успевает за всеми шокирующими тебя событиями. Вот тебя и накрывает с головой.
– Ужасно, – покачала я головой.
– Вовсе нет. Только полностью разрушившись, ты можешь скинуть все наносное, что вдалбливали тебе в голову много лет и воскреснуть кем-то еще.
